Текст книги "Святыни"

Автор книги: Майкл Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 57

В Мэйдоке – небольшой деревне на границе между Англией и Уэльсом – обитало две с половиной тысячи человек. Деревня была очень древней, она описывалась в Книге Страшного Суда, упоминалась в некоторых легендах времен короля Артура. В местном музее можно было увидеть каменные рубила, относившиеся к далекой эпохе неолита, а в небольших пластах каменного угля, обнаруженных когда-то в близлежащих горах, время от времени находили кости ящеров, обитавших на земле в Юрский период. Когда в семидесятые и восьмидесятые годы шахты стали закрываться, молодежь покинула Мэйдок в поисках работы в Кардиффе, Ливерпуле, Манчестере и Лондоне. Вкусив городской жизни, лишь немногие возвращались в родную деревню.

В начале восьмидесятых Мэйдок последовал примеру некоторых деревень Северной Бретани, шотландских горных ферм, некоторых маленьких городков на западе Ирландии и осторожно попытался вернуть к жизни то, что было унаследовано от кельтов. Скромная попытка стать центром возрождения деревенской жизни Бронзового века оказалась на удивление удачной. Воспроизведение кельтских ремесел – работы с кожей, резьбы по дереву, ювелирного дела – положило начало становлению процветающих малых предприятий, и теперь изделия из серебра и из кожи, созданные в Мэйдоке, шли на экспорт во все страны мира.

Потому-то, когда учитель местной школы, принимавший активное участие в возрождении кельтских традиционных ремесел, предложил деревенскому совету организовать в Мэйдоке Кельтский фестиваль, эта идея была единодушно поддержана. И то, что фестиваль должен был состояться во время древнего кельтского праздника Лугнасада в конце июля, казалось всем вполне естественным.

Несмотря на раннее утро – не было еще и восьми, маленькая деревня кишела людьми, работали почти все лавки, а на главной улице, по которой обычно проезжали только коляски, запряженные лошадьми, сейчас было тесно от автомобилей и автобусов. Все они ехали в сторону полей за деревней, где вырос небольшой городок из разноцветных палаток. На одном из полей красовался десяток больших шатров, а в дальнем конце полей еще продолжался монтаж длинной сцены и акустического оборудования. Передвижная группа Би-Би-Си устанавливала на высоких платформах две камеры, обращенные к сцене.

Грег и Элайн медленно шли по запруженным людьми улочкам, лучи раннего утреннего солнца ласкали их лица, однако влажный сельский воздух уже пропитывался запахами жарившейся еды и всевозможных духов.

– Что мы делаем дальше? – спросил Грег.

В автобусе ему удалось поспать от силы часа два, поэтому сейчас молодой человек чувствовал себя обессиленным, его веки были тяжелыми и воспаленными, в ушах звенело. Не один раз он тревожно оборачивался, широко раскрыв глаза, оттого что ему слышались звуки охотничьего рога.

– Мы завтракаем, – решительно ответила Элайн, прислушиваясь к урчанию собственного желудка.

Она остановилась возле хлебной лавочки. В дверях стояла невысокая, крепко сбитая румяная женщина, скрестив руки на пышной груди. Она улыбнулась молодой парочке, и Элайн вежливо поклонилась в ответ.

– Прошу прощения, – произнесла девушка.

– Да, дорогая, – ответила женщина с легким мягким акцентом; ее голос никак не соответствовал ее внешности и напоминал голос маленькой девочки.

– Мы приехали сюда на фестиваль, – сказала Элайн, понизив голос до такой степени, что женщине пришлось шагнуть ей навстречу. Это был проверенный способ, которым девушка частенько пользовалась, чтобы завоевать доверие пожилых пациентов. – Мы ищем, где бы нам можно было остановиться; не могли бы вы нам что-нибудь посоветовать?

– Если вы ничего не заказывали заранее, то едва ли вы сможете что-нибудь найти. Отель переполнен, все дома для гостей заняты. Вы могли бы подыскать что-нибудь в Дантоне... – добавила она.

– Ну что же, так или иначе, большое вам спасибо, – сказала Элайн. – Может быть, вы продадите нам немного хлеба?

– С удовольствием.

Женщина и Элайн вошли в полутемный магазин. Девушка глубоко вдохнула прекрасный запах свежевыпеченного хлеба.

– Здесь пахнет в точности так же, как в кухне моей тетушки.

– Ваша тетушка любит печь?

Элайн кивнула, потеряв способность отвечать, ее горло перехватил спазм, а глаза наполнились слезами.

– Тетушка Джудит любила печь, – быстро произнес Грег. – На самом деле... – он запнулся и огляделся. – А во время войны, пятьдесят лет назад, ваш магазин тоже существовал?

– Мой дедушка открыл эту лавочку в 1918-м году, когда вернулся с фронта. С первой войны, – уточнила хозяйка. – А почему вас это интересует?

– В время войны наша тетя Джудит была эвакуирована в вашу деревню; она часто вспоминала об удивительной хлебной лавочке... Неужели об этой самой?

– Она до сих нор осталась единственной в деревне, – пожилая женщина лучезарно улыбнулась. – Конечно, в те времена она существовала на этом самом месте. Тогда ею управляли моя матушка и ее сестры. – Она облокотилась на стеклянный прилавок, отодвинув табличку, просившую не облокачиваться на стекло. – Я играла вместе с эвакуированными детьми. Как звали вашу тетушку?

– Джудит Уолкер, – мягко ответила Элайн.

Хозяйка нахмурилась, глядя на волосы Элайн.

– Я не припомню, чтобы среди них были рыжеволосые девочки...

– У моей тетушки были черные волосы; а рыжим был мой отец. Он родом из Уэльса, – добавила девушка.

– Из Уэльса. А откуда именно?

– Из Кардиффа. Меня зовут Элайн Повис. А это мой... брат, Грег.

– Да, сходство несомненное, – заметила хозяйка. Она взглянула за дверь, мимо которой шли целые толпы народа. – А надолго ли вы задержитесь здесь? – неожиданно спросила она.

– На ночь. Самое большее – на две, – быстро ответил Грег.

– У меня есть одна комната. Это комната моего сына, но сейчас он в Лондоне, работает там в театре. Я с удовольствием предоставлю ее вам.

– Мы безмерно благодарны, – незамедлительно отреагировала Элайн. – Мы, конечно же, заплатим...

– Нет, вы ничего не должны мне платить, – просто перебила ее хозяйка. – А сейчас вы, на самом деле, хотели немного хлеба.

* * *

– Мы ожидали прибытия около десяти тысяч людей... а сейчас здесь никак не меньше тридцати, – спокойно произнес сержант Гамильтон, и его уэльский акцент придавал при этом словам некую музыкальность. Он перевел взгляд с Виктории Хит на Тони Фоулера. Я затребовал дополнительно двадцать офицеров и, кроме того, попросил прислать еще сорок. Если повезет, то прибудут десять человек, – добавил он без тени иронии или горечи.

Тони Фоулер поднялся и подвинул к себе телефонный аппарат.

– У меня есть веские причины считать, что Грегори Мэттьюз, которого мы должны допросить в связи с шестью убийствами и похищением молодой медсестры, сейчас находится здесь. Я позабочусь о том, чтобы у вас было достаточно людей.

Виктория Хит обернулась и взглянула на заполненную народом улицу за вымытым до блеска окном полицейского участка.

– Если он здесь, то он может находиться где угодно.

– Если он здесь, мы его непременно найдем, – уверенно отозвался сержант Гамильтон.

Тони Фоулер опустил телефонную трубку на рычаг.

– Будем надеяться, что мы найдем его прежде, чем он совершит очередное убийство.

* * *

Грег, залившись краской смущения, стоял возле окна спиной к Элайн, в то время как девушка переодевалась в рубашку и джинсы. Несколькими минутами раньше он нечаянно застал ее в тот момент, когда она, раздеваясь, стягивала через голову пропитанную потом рубашку, и поймал себя на том, что его глаза слишком долго не могли оторваться от ее обнаженной груди.

– Что мы теперь делаем? – спросила Элайн, встав рядом с ним у окна и закатывая рукава рубашки.

Избегая ее взгляда, Грег почувствовал, как его щеки снова загорелись от смущения. Отвернувшись от окна, он честно признался:

– Не знаю.

– Бриджид хотела, чтобы мы приехали сюда. Здесь все началось, здесь им всем раздали Святыни.

Грег присел на край жесткой кровати, поставил сумку на колени и достал из нее дневник Джудит вместе с другими ее записями.

– Святыни они все получили от старика по фамилии... – Он стал быстро перелистывать страницы, – Эмброуз... – наконец нашел он то, что искал. – Им всем вручил Святыни старик по фамилии Эмброуз.

– Бриджид упоминала о какой-то пещере в лесу неподалеку от окраины деревни, в которой были полки, деревянная кровать... Элайн облокотилась на подоконник, глядя вниз на заполненную народом улицу.

Грег опять стал листать страницы, и его губы беззвучно шевелились, когда он пытался разобрать почерк Джудит.

– Да, вот здесь. Ты права. Слушай:

«Сегодня Эмброуз привел нас в свою пещеру. Мы прошли до конца деревни, перешли через мост и повернули налево, на узкую, почти неразличимую тропинку. Его пещера оказалась в середине густой рощицы, в низком кургане, и ее почти не видно, если только не искать ее специально. Эмброуз приладил к ее каменным стенам полочки из ветвей деревьев...»

– Мы смогли бы ее найти, – медленно и задумчиво произнесла Элайн. Ее внимание привлекла вывеска магазинчика, расположенного напротив. Галантерея Вуда. – Дай-ка мне записную книжку тетушки Джудит. – Открыв книжку на последней странице, девушка провела указательным пальцем по списку имен. – Джулия Вуд, – победно воскликнула она, а спустя мгновение уже более спокойно добавила: – Адрес местный, где-то здесь, в Мэйдоке.

– Я думал, что ты звонила всем, кого внесла в этот список твоя тетушка.

– Я звонила... – Элайн сдвинула брови, пытаясь вспомнить разговор. Которая же это из женщин? Та, что находилась в доме престарелых, или та, с чьим племянником она говорила? Да, она разговаривала с племянником этой женщины и теперь вспомнила отчетливо, что Джулия Вуд умерла десять лет назад. Девушка захлопнула записную книжку. – Ну что ж, у нас есть две цели: пещера Эмброуза и последний адрес Джулии Вуд.

Глава 58

В лесу кроме них был кто-то еще.

Грег чувствовал на себе чей-то взгляд, ему стало не по себе, по коже пробежали мурашки. Элайн часто оглядывалась, и он понял, что она испытывала такие же ощущения. Он достал из сумки сломанный меч и теперь держал его в руке.

– За нами кто-то идет, – тихо сказал он, приблизившись к Элайн.

– Знаю.

– Как ты думаешь, кто это может быть?

– Кто угодно, и я надеюсь и молю Бога, чтобы это не оказался кто-нибудь из них. – Грег усилием воли преодолел желание обернуться. – Может быть, мы уже пропустили поворот? – спросил он.

Элайн, прищурившись, посмотрела вперед.

– Не думаю. Это единственная тропинка слева от моста, и ее едва можно различить, – напомнила она ему. – Мне кажется, что впереди роща. Может быть, это и есть та самая роща, о которой написала в дневнике тетя Джудит.

Между деревьями вспорхнул голубь, спугнув двух сорок. Элайн и Грег вздрогнули от неожиданности.

– Похоже, что мы подошли к роще, – сказала Элайн и, сойдя с тропы, направилась в гущу деревьев, под которыми росли кусты боярышника.

Грег осторожно шел следом за девушкой, наклоняясь под низкими ветвями, и, воспользовавшись этим, бросил взгляд назад. Ему удалось увидеть чью-то неясную тень среди деревьев.

Они едва не прошли мимо пещеры, однако Элайн заметила, что позади завесы из листьев и извивавшихся лоз тени сгущались. Шедший за ней Грег испытал ужас, когда девушка внезапно пропала.

– Элайн! – громким шепотом воскликнул он. Из густой листвы высунулась рука и пальцем поманила его. Наклонив голову, он прошел сквозь листву и лианы и оказался в большой естественной пещере. Закрывавшая вход листва придавала зеленый оттенок проникавшему в пещеру свету, и потому пещера напоминала подводное царство.

Выглядела пещера почти в точности так, как описывали ее Джудит Уолкер и Бриджид Дэвис. Она была полукруглой формы, на стенах висели резные полки, а в дальнем углу стояла украшенная резьбой деревянная кровать. Земляной пол покрывал толстый слой пыли, на которой отчетливо виднелись следы животных, а на пустых полках пауки сплели серебристую паутину. Над кроватью виднелся желтый огарок свечи, закрепленной в каменной стене.

– У меня такое чувство, будто я уже была здесь, – прошептала Элайн. – Все такое знакомое.

Грег кивнул – он думал о том же.

Элайн обернулась и взглянула на Грега.

– Ты, конечно, понимаешь, что это означает.

Он ответил ей непонимающим взглядом.

– Если эта пещера существует на самом деле, если существуют Святыни, то мы должны признать, что все остальное, о чем пишет в дневнике моя тетя, тоже реально. Эмброуз существовал.

– Эмброуз существует.

Грег стремительно повернулся и занес над головой меч, лезвие полыхнуло зеленым огнем.

– Я Эмброуз.

Одноглазый старик со всклокоченными волосами, вошедший в пещеру, был одет в потрепанную армейскую форму и рваные спортивные туфли и держал в руке оборванный рюкзак. Протянув вперед левую руку, он коснулся меча указательным пальцем, и тотчас вокруг его ладони закружились спирали изумрудного света, змейками побежали вверх по его руке.

– Все такой же могущественный, такой же сильный, а, Дирнуин? – пробормотал он вполголоса. – Здесь я останавливался в последний раз, – продолжал старик, обращаясь к Элайн и Грегу и одновременно обходя пещеру, прикасаясь пальцами к полкам, поглаживая каменные стены. – Я отдал Святыни тринадцати юношам и девушкам. Я думал, что больше не вернусь сюда. Но вот я снова здесь, а у вас две Святыни, и остальные одиннадцать в опасной близости. – Он протер ладонью углубление в большом валуне, сел в него, как в кресло, взглянул на Грега и Элайн, стоявших перед ним с открытыми ртами, и добродушно рассмеялся. – «Счастливы твои люди, счастливы твои слуги, и все, что здесь, – твоя мудрость», нараспев проговорил он и добавил: – Это из Книги Царей. Устраивайтесь поудобнее. Необходимо о многом вам рассказать, а времени осталось слишком мало.

* * *

– Я их потеряла.

Глаза Вивьен открылись.

Стоявший у окна темной тенью Саурин резко обернулся, и луч утреннего солнца окрасил его лицо в бронзовый цвет.

– Что ты хочешь этим сказать, как это – потеряла?

Вивьен приподнялась, опираясь на локти, ее обнаженное тело блестело от пота.

– Они здесь, в деревне. Мне было очень трудно следить за ними, потому что сила остальных Святынь просачивается в астрал, и там становится невозможно различить нужный след. Астрал искажен множеством теней. Некоторые из них – это живые души, некоторые – каса давно умерших, но есть еще и другие, с которыми прежде я ни разу не встречалась.

Маркус Саурин медленно кивнул. В этом всегда заключалась главная опасность собирания Святынь: никто не знал, что и кого они могли бы привлечь. Когда-то Кроули ненадолго завладел одной из Святынь, и она привлекла чудовище, которое назвали Паном. Сам Кроули после этого провел полгода в лечебнице для душевнобольных, оправляясь от пережитого ужаса.

Вивьен села и скрестила руки на груди.

– Астрал залит холодным светом, который не позволяет видеть оттуда этот мир, но мне удалось выделить образы меча и рога. Они находились на южной окраине деревни, рядом с рекой, – я ощущала ее течение, как прохладное место в астрале, – потом они вошли в лес и после этого будто бы просто перестали существовать.

– Что-то их защищает, – быстро проговорил Саурин.

– Или кто-то, – предположила Вивьен.

– Сейчас никто не обладает такой властью, – уверенно ответил Саурин и взглянул на часы. – По крайней мере, не в ближайшие часы, – с ухмылкой добавил он.

* * *

– Возможно, кое-что вам уже известно, – начал Эмброуз, глядя на Грега и Элайн. Он сидел, откинувшись, в каменном кресле, его голова оказалась в тени, в зеленоватом свете видна была прядь его седых волос и единственный глаз. – Однако многое из того, что я вам расскажу, покажется вам действительно странным. Я прошу вас принять во внимание события последних дней и быть внимательными. Я прошу вас верить всему.

– Вы сказали, что вы тот самый Эмброуз, который пятьдесят лет назад вручил детям Святыни. Но ведь тот Эмброуз был стариком... – перебила его Элайн.

– А разве же я не старик? – Он улыбнулся. – На самом деле я старше, чем вы думаете. Намного старше.

– Но... – Элайн хотела еще что-то сказать, однако Грег взял ее за руку, призывая к молчанию.

– Давай послушаем, что он нам расскажет, – произнес он.

Эмброуз кивнул.

– Спасибо, Грегори. Да, – продолжал он, – мне известно твое имя, Грегори Мэттьюз, и твое тоже, Элайн Повис, и еще очень, очень многое. А теперь слушайте меня. Сейчас в вашем распоряжении две самых могущественных Святыни в мире. Они наполнены древней магией и созданы для того, чтобы запечатать проход в демоническую реальность...

* * *

Иешуа бесстрастно наблюдал за тем, как четверо мужчин разрубали тело демона с лицом и грудью женщины, но со змеиным телом. Они быстро снесли чудовищу голову и вбили острый кол в грудь, пригвоздив его к земле. Демоны были способны переносить любые истязания и драться, несмотря на страшные раны.

Появился другой демон, завывавшее чудовище, покрытое короткой серой шерстью. Голова его была волчья, с человеческими глазами. Острые, как косы, когти свалили одного из обезумевших от ужаса членов команды, разрезали деревянные доспехи и проткнули римский щит, которым прикрывался поверженный на землю человек. Но грудь твари пронзило зазубренное копье, греческий воин с волосами цвета воронова крыла огромным усилием протолкнул копье дальше, разрывая острыми зазубринами легкие демона. Две обнаженные женщины набросились на поверженное чудовище и стали бить его маленькими каменными топориками, радостно вскрикивая от того, что их тела забрызгала его зеленая кровь.

Иешуа шагнул вперед, и четверо ирландских воинов, охранявших его, прикрылись щитами и вскинули мечи и копья. Однако после битвы почти не осталось живых демонов, так что людям пришлось утереть пот и отправиться отдыхать.

За тридцать дней до этого Иешуа призвал небесный огонь и с его помощью изгнал демонов с берега; медно-красные сполохи обратили прибрежный песок в белое стекло. Иосиф повел за собой команду корабля, и оставшиеся в живых демоны были уничтожены людьми. Некоторые матросы пытались остаться в безопасности и не покидать своих шлюпок, однако им была обещана свобода от рабства, и они тоже поднялись, хотя их ужас перед мальчиком был действительно велик.

Продвигаясь вглубь острова, они освободили рудокопов, плененных чудовищами. Иешуа вновь призвал на помощь небесный огонь, и языки пламени слизали последних тварей, и в те мгновения, когда демоны корчились в предсмертных муках, на них набросились люди. Эти первые победы разогрели людские страсти и вселили в людей уверенность в собственных силах и в том, что демонов можно было одолеть. Вскоре к команде корабля присоединились люди, жаждавшие своими глазами увидеть мальчика, о котором говорилось, как о Победителе Демонов. С помощью этого удивительного мальчика жители острова одержали множество побед над демонами, хотя многие из людей пали жертвами чудовищных клыков и острых зубов.

В десятый день сражения Иешуа пришлось призвать на помощь всю древнейшую магию, чтобы вернуть к жизни своего дядю Иосифа, которого жестоко изранило одно из чудовищ. Под изумленными взглядами воинов мальчик опустился на колени посреди разрушенной фоморами деревни, возложил руки на дымившиеся раны на груди Иосифа и обратил лицо к небесам. Те, кто стоял к нему ближе, видели, как шевелились его губы в беззвучной молитве, но никто не мог разобрать ни единого слова. Спустя несколько мгновений Иосиф открыл глаза и сел, прижимая руки к груди, на которой виднелись побелевшие шрамы. После того многие умоляли Иешуа вернуть к жизни сыновей, братьев или возлюбленных, однако он неизменно отвечал отказом, а когда огромный, закаленный в битвах воин стал угрожать ему кинжалом, мальчик спокойно коснулся клинка, и грозное оружие расплавилось на глазах у всех, а металл как будто влился в державшую кинжал руку. Корабельный кок отсек руку возле запястья, однако это не спасло несчастного. Рана стала загнивать, и спустя еще десять дней тот воин сам бросился на кинжал, чтобы избежать мучительной агонии. После этого случая люди стали сторониться мальчика, однако Иосиф настоял на том, чтобы телохранители, свирепые ирландские наемники, не оставляли Иешуа ни на миг. Ведь если бы мальчик погиб, то битва между человечеством и демонами была бы проиграна людьми.

Иосиф, пошатываясь, поднялся на ноги. Его лоб перерезал длинный шрам, из ноздрей текла кровь.

– Так было нужно? – с горечью спросил он, сплюнув кровь.

Иешуа огляделся. Повсюду лежали тела людей и фоморов... среди них было множество детских тел.

Оставалось последнее убежище тварей, они укрылись в болотистой долине в тени остроконечных гор. В крохотной деревушке за частоколом и высокой каменной стеной демоны нашли последний приют и всеми силами пытались не допустить людей к крошечному проходу между двумя мирами. Сквозь этот проход демоны могли проскальзывать только поодиночке и отнюдь не часто. Фоморы перенесли в эту деревушку всех своих пленников: две с половиной тысячи женщин и мужчин; женщин было больше, как на подбор, молодые и красивые. Демонам было известно все о силе, таившейся в невинных душах и живой плоти. Однако чудовищам не удалось совершить жертвоприношение. Иешуа поднялся на ближайшую гору и призвал на помощь небесный огонь. Душераздирающие вопли демонов и людей отдавались горным эхом.

– Да, так было нужно, – проговорил Иешуа. – Именно отсюда демоны проникают в наш мир. Нынче, в самую долгую ночь, когда преграды между мирами становятся почти призрачными, фоморы попытаются принести в жертву плененных людей. Если это у них получится, то проход между мирами увеличится, и даже я не смогу удержать демонов в повиновении.

– Ты должен увидеть еще кое-что, – произнес Иосиф и быстро отвернулся, чтобы мальчик не успел заметить выражения ненависти в его глазах.

Он повел Иешуа и его телохранителей по дымившимся остаткам деревни. Один из телохранителей увидел обгоревшее тело человека, который корчился в предсмертных судорогах, обескровленные губы были раскрыты в безмолвном крике, а лицо являло собой ужасающую черную маску. Телохранитель пронзил копьем извивавшееся тело, не задумываясь о том, кому он дарил смерть – человеку или демону.

Посреди деревни находился глубокий колодец идеально круглой формы, обложенный глиной и желтоватым кирпичом. Судя по всему, возле колодца дрались насмерть, земля вокруг была скользкой, пропитанной ядовитой кровью тварей. Иосиф подошел к колодцу и указал вниз. Мальчик перегнулся через край колодца и внезапно отпрянул.

– Что здесь случилось? – спросил он, глядя на Иосифа широко распахнутыми глазами.

Иосиф покачал головой.

– Колодец заполнен телами умерщвленных детей – вот и все, что мне известно. Одному только Богу ведомо, сколько душ нашло здесь последнее пристанище. Возможно, чудовища наложили проклятие на этот колодец, возможно, что в нем существует живая душа.

Глубоко вдохнув, Иешуа снова перегнулся через глиняный барьер и заглянул в глубину колодца. На поверхности воды виднелись жирные пятна, по краям плавали обрывки человеческой кожи.

– Здесь то самое место, – прошептал мальчик. – Здесь проход. – Он отступил от колодца, прикрыв глаза ладонью. Этот колодец они могли бы доверху заполнить детскими телами, умертвить остальных детей и разбросать их тела вокруг, и тогда сегодня вечером все вокруг загорелось бы само собой. Деревня могла бы превратиться в огромный погребальный костер, а после освобожденная энергия изменила бы сущность миров и открыла бы проход для чудовищ. – Голос мальчика звучал еле слышно. – Мы успели вовремя.

– Можем мы запечатать проход? – спросил Иосиф.

– Может быть, – задумчиво отозвался Иешуа.

Он опять перегнулся через глиняный обод и взглянул в глубь колодца. Из темной глубины протянулась когтистая лапа и схватила мальчика за горло.

Двое из телохранителей завороженно всматривались в маслянистую воду, но еще двое стремительно отсекли страшную лапу по локоть. Уже омертвевшие когти продолжали сдавливать горло мальчика; но вот они разжались, лапа упала на землю и стала извиваться и скрести когтями камни. Один из телохранителей брезгливо раздавил ее сапогом.

– Я чувствую их присутствие, – произнес Иешуа, потирая шею. – Все их надежды потерпели крушение, однако они слишком близко... очень близко, и это целое огромное воинство, ты даже не можешь себе представить, насколько оно огромно. Они способны навсегда стереть человечество с лица земли.

Из темной глубины колодца вынырнули еще два демона, своим обличьем напоминавшие женщин. Однако они не успели выбраться из колодца: телохранители расправились с ними.

– Я не способен полностью заделать этот проход, – тихо сказал Иешуа, – но я мог бы запечатать его. – Он взглянул на дядю. – Но кто-то должен оставаться здесь, чтобы охранять печати.

* * *

– Колодец закрыли, а землю вокруг мальчик заговорил с помощью древних магических заклинаний, – спокойно продолжал Эмброуз. За время его рассказа утро успело перейти в полдень, и теперь свет, просачивавшийся сквозь завесу листвы, окрашивал всю пещеру в изумрудный цвет. – После этого Иешуа велел принести тринадцать предметов, предназначавшихся его дядей для торговли с британцами: нож, чашу, точильный камень, красивый плащ из птичьих перьев, рог... меч, – с улыбкой добавил старик. – Мальчик произнес еще одно заклятие, с помощью которого связал землю вокруг колодца, а потом освятил тринадцать предметов. Все они стали ключами к миру демонов; теперь только эти тринадцать ключей могли сломать тринадцать печатей, которыми он окружил колодец. После этого Иешуа выбрал тринадцать мужчин и женщин и распределил между ними Святыни. До тех пор, пока они могли хранить Святыни и верить в их могущество, им самим должна была сопутствовать удача; Святыни должны были передаваться от отца к сыну, от матери к дочери, и эту линию нельзя было разрывать... Однако Хранители не должны были ни продавать реликвии, ни вывозить их из страны. Тогда мальчик сделал своего дядю Иосифа Стражем Святынь, поручив ему наблюдать за Хранителями... и даровал ему вечную жизнь, чтобы демоны никогда не смогли больше проникнуть в мир людей. – Эмброуз негромко рассмеялся. – Конечно, поначалу Иосиф отнесся к этому скептически, однако позже, намного позже, когда римляне убили Иешуа, Иосиф вернулся в британскую землю и принял свое предназначение. Он написал первый закон о Святынях. Конечно, никому не известно, что здесь правда. Однако во многом из того, что я вам рассказал, есть смысл. В течение многих веков Святыни заняли основное место в британском фольклоре, меч...

– Экскалибур, – вырвалось у Грега.

Эмброуз покачал головой.

– Экскалибур нес на себе проклятие Вэйланда с тех пор, как его выковал кузнец. Его закалили кровью невинных детей. Своим владельцам он приносил гибель и разорение. Артур мог бы стать великим, однако когда он потерял невинность и веру, Меч из Камня разбился. Тогда он принял дар от Озерной Леди, но принял его себе на беду.

– Я думала, что Мечом в Камне был Экскалибур, – сказала Элайн.

Эмброуз опять отрицательно покачал головой.

– Это два совершенно разных оружия: одно создано светом, другое – тьмой. – Протянув руку, он показал на сломанный меч в руках Грега. – Хотя у него множество имен, когда-то он был Мечом в Камне. – Меч на короткое мгновение блеснул мерцающим светом.

Эмброуз вновь опустился в каменное кресло, и, когда стало ясно, что он не собирался больше ничего рассказывать, заговорил Грег:

– Все это... невероятно.

– Ты недоверчив, – улыбнулся старик. – Какие еще тебе нужны доказательства? Самое главное доказательство ты держишь в руках. Те, кого ты убил, были преданы демонам, и ты видел их истинные черные души.

– А сейчас... что происходит сейчас?

– Одиннадцать Святынь собраны вместе в этой деревне. Их древнее могущество многократно усилено, потому что их насытили кровью и плотью Хранителей Святынь. – Он прикрыл свой единственный глаз, запрокинул голову и глубоко вдохнул. – Даже сейчас я чувствую их могущество. Собравший их человек хочет использовать их для того, чтобы открыть проход между мирами и выпустить демонов. Он сделает это сегодня ночью, накануне праздника Лугнасада. Нынешняя ночь – одна из четырех ночей в году, когда грань между мирами становится совсем тонкой. Иногда эту ночь называют Ночью Смятения: эта ночь посвящена Лугу... а Луг был одним из воинов племен Богини Дану, победивших фоморов в Ирландии. Однако второе имя Луга Бел, а Бел – Бог Света и Огня, огонь же принадлежит племени демонов. Я думаю, что Смуглый Человек собирается принести в жертву огню людей, собравшихся на фестиваль, а когда парад демонов проникнет в этот мир, он пожрет все человечество. Элайн, державшая на коленях Рог Брана, пристально посмотрела на старика.

– Ведь вы – это он, правда?

– Кто?

– Иешуа. Вы – Иешуа!

Эмброуз тихо рассмеялся.

– Нет. Я не Иешуа. Я Иосиф, – добавил он.

– Я никогда не слышал ничего о Иешуа, – спокойно произнес Грег.

– Ты много о нем слышал, – ответил Эмброуз. – Ты, должно быть, лучше знаешь греческую форму его иудейского имени: Иисус.

– Иисус! Вы говорите, что Иисус был в Британии... – прошептала Элайн.

– Согласно легенде Иисус побывал здесь еще ребенком, его привез сюда дядя. – Грег внезапно замолчал. – Но это значит, что вы были...

– С тех пор у меня было великое множество имен, но на самом деле ты прав, я был Иосифом из Аримафеи.