Текст книги "Святыни"

Автор книги: Майкл Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 43

– Я вас ждала.

Маленькая хрупкая женщина распахнула дверь и отступила назад. Грег и Элайн почти беспомощно переглянулись. Они всю дорогу репетировали начало разговора с Бриджид Дэвис, пытаясь найти слова, которые позволили бы им войти в дверь, прежде чем пожилая женщина вызвала бы полицию. Однако дверь распахнулась им навстречу после первого же звонка, а женщина улыбалась так приветливо, будто хорошо и давно их знала.

Бриджид Дэвис жила в одном из безликих кварталов, которые появились на окраинах города в конце шестидесятых годов. Однако все дома здесь имели свои имена – Виктори Хауз, Трафальгар Хауз, Эгинкурт Хауз. В своей записной книжке Джудит Уолкер не пометила названия дома Бриджид, и Грег с Элайн больше часа кружили по кварталу у поисках последнего Хранителя. Большинство почтовых ящиков в пропахших чем-то кислым вестибюлях оказались сломанными, и Грег высказал предположение, что немногие закрытые ящики были запечатаны наглухо. Казалось, что никто не знал ни саму пожилую женщину, ни ее адреса, а если кто-то и знал, то не собирался говорить об этом парню с безумным взглядом и рыжеволосой девице с израненным перевязанным лицом. Один человек, глядя на Элайн, спросил-таки, что с ней случилось, и она ответила, что ударилась о ветровое стекло во время автомобильной аварии. Они уже собирались отказаться от дальнейших поисков, когда им встретилась пожилая индианка, указавшая им квартиру на верхнем этаже Ватерлоо Хауз.

– У архитектора было своеобразное чувство юмора, – пробормотал Грег, когда они, миновав восемь этажей, добрались до последнего. – Едва ли он когда-либо появлялся здесь, чтобы взглянуть на здание, которое он проектировал.

– Я ждала вас, – повторила Бриджид Дэвис, закрывая за ними дверь и накидывая на место тяжелую цепочку. Пожав руки молодых людей, она провела их по узкой прихожей в маленькую гостиную.

– Пожалуйста, присаживайтесь, вот сюда. Только не смотрите на меня так удивленно, – улыбнулась она над выражениями их лиц, когда они опустились на диван. Сама она устроилась напротив в громоздком поцарапанном кресле. Когда она уселась в него, ее ноги не касались пола, что придавало ей почти детский вид.

Грег решил, что в юности Бриджид Дэвис была очень эффектной и красивой. Хотя он знал, что она ровесница Джудит Уолкер, то есть ей должно было быть уже за шестьдесят, ее кожа осталась гладкой и белоснежной. Широко расставленные голубые глаза ярко блестели, зубы были крепкими и белыми. Светлые волосы, тронутые сединой, она носила гладко зачесанными назад и перевязывала сзади толстым шнурком, свисавшим вдоль ее спины. На ней было надето простое черное платье без украшений.

– Миссис Дэвис... – начала Элайн.

– Мисс, – мягко поправила ее пожилая женщина. – Вы Элайн Повис, племянница нашей дорогой Джудит. Меня очень опечалило известие о ее смерти.

– Так вы знаете? – удивлению Элайн не было предела.

Бриджид кивнула.

– Я не знала, что об этом упоминали в новостях, – сказала девушка.

– Может быть, и упоминали, но я этого не слышала. А вы Грегори Мэттьюз. – Пожилая женщина повернулась, чтобы взглянуть на Грега, и его поразил ее внимательный, испытующий взгляд. – Вот о вас я слышала в новостях, – добавила она с кривой улыбкой. – Похоже, что полиция очень хотела бы взять у вас интервью.

– Это недоразумение... – начал Грег, однако пожилая женщина подняла руку, призывая его к молчанию.

– Вы не должны ничего мне объяснять. – Сложив руки на коленях, она несколько мгновений молча смотрела на них, а когда она вновь подняла голову, то в ее глазах стояли слезы. – Вы пришли сюда, чтобы предупредить меня о гибели остальных Хранителей. Я знала обо всех этих смертях.

– Вы знали! – прошептала Элайн. – Почему же вы ничего не рассказали полиции? – спросила она.

– Я не убеждена в том, что полиция сочла бы мои источники вполне надежными, – спокойно ответила Бриджид.

– Каковы же ваши источники? – спросил Грег.

– Чаю?

Элайн и Грег, не отрываясь, смотрели на нее.

– Простите?

– Чаю? – переспросила она. – Не хотели бы вы выпить по чашке чаю? Конечно, – произнесла она, поднимаясь с кресла, – я приготовлю для нас чай, а потом мы поговорим. Тогда я и отвечу на все ваши вопросы. – Она быстро вышла в кухню, а мгновение спустя стало слышно, как лилась в чайник вода.

– Она сумасшедшая? – прошептал Грег.

Элайн покачала головой.

– Не знаю. Я так не думаю.

– Я не сумасшедшая, – сказала Бриджид, просунув в дверь голову, – хотя я отлично понимаю, что вы можете думать именно так.

Грег открыл было рот, чтобы ответить, но Элайн прижала палец к губам, призывая его к молчанию. Она поднялась и подошла к маленькому столику под окном. На этом столике стояло больше десятка фотографий в рамках. На некоторых из них была запечатлена сама Бриджид: в костюме для гольфа, в выпускном платье, в наряде подружки невесты, на остальных снимках были маленькие дети, может быть, племянницы и племянники, но один снимок изображал группу детей.

– Хранители Святынь, – сказала Бриджид, вернувшаяся в гостиную с нагруженным подносом в руках.

Грег встал, чтобы взять у нее поднос, и она благодарно улыбнулась ему. – Вот здесь ваша тетушка, вторая слева в среднем ряду. А я стою перед ней.

– Вы мало изменились с тех пор, – улыбнулась Элайн.

– Очень мило с вашей стороны сделать мне такой комплимент. Этому снимку больше пятидесяти лет. – Взяв фотографию из рук Элайн, она поднесла снимок к свету. – Его сделали в тот день, когда мы в последний раз видели друг друга. Вы знаете, – неожиданно сказала она, – сейчас живы только трое из нас. Барбара Беннетт и Дон Клоуз... и я не могу представить, сколько еще удастся прожить бедным Бабе и Дону, – загадочно добавила она, бережно проводя по лицам указательным пальцем. Подняв голову, она долгим взглядом посмотрела на Элайн и Грега. – Вы же видите, он забирает их. Каждый день он их пытает до тех пор, пока они не откроют местонахождения своих Святынь. До двоих он еще не добрался, но это всего лишь вопрос времени. – Пожилая женщина опять улыбнулась, и на этот раз Грег понял, что она была абсолютно сумасшедшей, опасной душевнобольной.

– Вы хотите сказать, что двоих человек кто-то держит в плену? – осторожно спросила Элайн, не вполне уверенная в том, что она не ослышалась.

– Да. – Бриджид Дэвис села и принялась разливать чай.

Грег уселся напротив нее.

– Почему вы не заявляете в полицию? – спросил он.

– А что я скажу в полиции? – мягко отозвалась пожилая женщина. – Два человека находятся в плену. Я не знаю ни того, где они сейчас, ни того, кто их держит. Я просто знаю. Как, по-вашему, что полиция станет делать после подобного заявления?

– Вы, очевидно, знаете гораздо больше нас обо всем, что происходит; что вы можете нам рассказать? – снова задал вопрос Грег.

Бриджид ослепительно улыбнулась.

– Достаточно, чтобы нагнать на вас ужас. Достаточно и для того, чтобы вы убедились в том, что я на самом деле настоящая и весьма опасная душевнобольная, – она опять улыбнулась, но взгляд ее голубых глаз, устремленный на Грега, оставался серьезным.

– Вы играете с нами! – воскликнул Грег. – Ради Христа, если вам известно что-то такое, что могло бы нам помочь, расскажите нам об этом, пожалуйста. Именно сейчас полиция считает, что я убил двух людей, возможно, жестоко расправился с собственной семьей и похитил Элайн, Я оказался заперт в каком-то безвыходном кошмаре, а вы разыгрываете трюки с чтением мыслей!

– Молоко, сахар?

– О Боже!

– Следите за языком! – внезапно резко осадила Грега Бриджид. – Не упоминай имени Господа Бога твоего всуе.

– Простите, – пробормотал молодой человек. – Я не хотел оскорбить...

– Вы не оскорбили... просто в именах есть сила, и глупо обращаться к ним без необходимости. – Бриджид разлила по чашкам ароматный чай, затем заговорила. – Трудно решить, с чего начать, тем более, что у нас осталось так мало времени. Я могу начать с того, как пятьдесят лет назад тринадцать ребятишек были перевезены со всех концов этого острова в крохотную деревушку Мэйдок, почти возле самой уэльской границы. Я могла бы начать и с более давнего времени – четыре столетия назад, когда Англией правила Елизавета Первая, а могла бы начать за пять столетий до этого, со времени, когда история встретилась с мифологией... или даже со времени более двух тысячелетий назад, когда Святыни впервые были привезены в землю, которую позже стали называть Англией.

– Иешуа, – выдохнул Грег.

Из груди Бриджид вырвался свистящий вздох, чайная чашка упала на пол и разбилась.

– Что вы знаете о Иешуа?

– Я видел сон...

– Иешуа был мужчиной, блондином с голубыми глазами... – предположила Бриджид.

Грег покачал головой:

– Мне снился темноволосый мальчик с темными глазами....

Бриджид Дэвис тонко улыбнулась.

– Значит, вам снился мальчик. – Неожиданно она подалась вперед. – Дайте мне вашу руку.

Исподволь взглянув на Элайн, Грег поставил чашку и протянул руку. Пожилая женщина обхватила ее ладонями так крепко, что ее ногти впились в кожу молодого человека. – Кто вы? – прошептала она.

– Я Гре... – он замолчал, потому что ее пальцы сжались на его руке до боли.

– Кто вы?

* * *

Звук охотничьего рога, лай собак...

Мальчик Иешуа оборачивается, темные глаза скрыты в тени, тонкие губы изогнуты в улыбке...

Оборачивается старик, половина его лица освещена лучами заходящего солнца, вторая половина скрыта в тени...

Могучий воин в стальных доспехах оборачивается, на лице воина кровь, в руке – сломанный меч...

Лицо Джудит Уолкер, окровавленное и изувеченное...

Маленький человечек со злыми глазами...

Бритоголовый со злобной ухмылкой.

Лицо Элайн.

Лицо Бриджид.

– Так... – пробормотала пожилая женщина, освобождая ладонь Грега.

Грег моргнул, образы исчезли. Он ощутил тошноту в желудке, непереносимую головную боль, от которой внезапно стало темно в глазах, и кислый вкус во рту. Элайн подалась к нему и взяла его за руку; он с благодарностью почувствовал, как тепло от ее прикосновения разлилось по всему его телу, ему стало легче дышать, тошнота прошла вместе с головной болью. Юноша с облегчением выдохнул и понял, что может дышать ровно. Однако, когда он поднес к губам чайную чашку, его руки так сильно дрожали, что он не смог сделать ни глотка.

Последовало долгое молчание, которое решилась прервать Элайн.

– Почему бы вам не начать с рассказа о Святынях? – спросила девушка.

Глава 44

Скиннер осторожно поставил разбитый фургон на обочину и выключил зажигание. Положив обе руки на рулевое колесо, он принялся рассматривать одинаковые дома-башни, ряды окон, от которых отражались солнечные лучи, оживляя серые корпуса. Голос по телефону дал ему предельно точные инструкции, и в этом голосе отчетливо слышалась угроза. Нагнувшись, Скиннер достал из-под сиденья двуствольный дробовик со спиленными стволами. До этого ему пришлось лишь однажды воспользоваться своим оружием. Тогда Элиот отправил его, чтобы напугать одного клиента, задолжавшего Элиоту деньги. Предполагалось, что Скиннер выстрелит в землю и этим напугает клиента. Однако Скиннер до того момента не пользовался дробовиком и не имел представления о дальности полета дроби, а потому выстрелил слишком близко к перепуганному насмерть клиенту, так что отстрелил ему часть ступни. Сейчас, при воспоминании о том давнем случае, губы Скиннера сами собой изогнулись в кислой ухмылке; клиент заплатил долг, а Элиот устроил его в больницу.

Бритоголовый тряхнул головой и сдвинул на лоб солнцезащитные очки. Когда он вспоминал дни, проведенные с Элиотом, он понимал, что, должно быть, его рассудок был в то время помрачен. Юноша выполнял для Элиота самую грязную работу, а все, что получал в ответ, так это крохи с барского стола, да еще массу огорчений. Ну что ж, теперь для Скиннера наступил звездный час, он был нанят на работу кем-то очень серьезным, и хотя его новые наниматели в случае провала угрожали страшной расправой, на другой чаше весов лежало вполне твердое обещание вознаграждения в случае успеха. Если он все сделает правильно, то дальше будет больше. Может быть, через год, самое большее – через два, он смог бы на самом деле стать кем-нибудь значимым, с деньгами в кармане, с машиной, с квартирой, и нанимал бы людей для исполнения своей работы. Да, именно этого он хотел. Через год-другой он станет человеком.

Три дома влево. Ватерлоо Хауз, восемь этажей. Имя женщины Бриджид Дэвис. Когда он закончит работу, он должен будет позвонить – номер он записал на тыльной стороне ладони – и тогда получит дальнейшие инструкции. Устроив дробовик под полой своего длинного пальто, он выбрался из фургона, закрыл машину и направился к нужному дому.

* * *

Следователь Тони Фоулер первым вошел через выбитую дверь и быстро двинулся по квартире, хотя уже отлично знал, что она была пуста.

Сержант Хит безмолвно следовала за ним, крепко держа обеими руками длинный фонарик. Прихожая заполнялась полицейскими.

– Его здесь нет, – пробормотал Фоулер.

– Откуда вы знаете? – спросила Виктория.

– Что бы вы стали делать, если бы кто-то начал ломиться в вашу дверь?

– Подняла бы крик.

– А если бы при этом вам требовалось что-нибудь спрятать, или вы знали бы за собой какую-то вину?

– Попыталась бы бежать... или спустить вещественные доказательства в уборную.

– А что вы сейчас слышите?

– Ничего.

Ник Джакобс, по прозвищу Скиннер, занимал квартиру в верхнем этаже над порнокинотеатром на окраине Сохо. Все здание было пропитано сыростью и сладковатым запахом плесени, да еще в квартиру просачивался запах дезинфицирующих средств, которыми пользовались в кинотеатре. Повсюду валялась грязная рваная одежда, упаковки из-под готовых супов и прочей готовой снеди, смятые бумажные пивные кружки. Возле грязного матраса, стоял внушительных размеров музыкальный центр, середину комнаты занимали большие колонки, развернутые в сторону ложа.

– Похоже, что он любил громкость, – пробормотала сержант Хит, разгребая ногой разбросанные по полу кассеты и пластиковые пакеты. – Признательный Мертвый фанат[3]3
  Видимо, аллюзия на название рок-группы «Благодарный мертвец». (Прим. ред.)


[Закрыть], – добавила она.

– Надеюсь, это шутка? – проворчал Фоулер. Он обернулся к шестерым офицерам полиции. – Обследуйте здесь все. Забирайте все. Ну, а если найдете что-нибудь интересное... – продолжать он не стал.

Виктория Хит бродила по квартире. Они приехали сюда прямо из апартаментов Элиота в Бэйсуотере, и контраст между двумя жилищами оказался поразительным. У Элиота было все. В квартире, отделанной с изысканным вкусом, не нашлось ни единого пятнышка, все в ней было тщательно и заботливо расставлено по своим местам. Тем не менее, его любовник жил в клоаке. Единственное, что придавало сходство обеим квартирам, так это дорогостоящие музыкальные центры.

Стоя в прихожей, она не спешила выйти на лестницу и раздумывала о том, где мог находиться Скиннер. Был ли он мертв; убил ли его Мэттьюз? И каким образом Мэттьюз, у которого до сих пор не возникало проблем с законом, оказался связан с этой компанией? Где мог он находиться теперь, и была ли до сих пор жива похищенная девушка?

Виктория увидела внизу телефон и спустилась к нему. На стене над аппаратом было нацарапано множество имен и номеров, однако один адрес выделялся. Он был записан черным маркером поверх других записей. Сержант запрокинула голову, чтобы прочесть его. «Бриджид Дэвис, квартира 812, девятый этаж, Ватерлоо Хауз, Хаунслоу». Она провела пальцем по записи, и свежие чернила размазались.

– Тони! Мне кажется, у нас что-то появилось.

Глава 45

– Многого я не смогу вам рассказать, – спокойно произнесла Бриджид Дэвис, – просто потому, что и сама не знаю, – быстро добавила она, увидев выражение лица Грега. – Позвольте мне говорить, а потом вы сможете задавать вопросы.

Элайн сжала руку Грега, успокаивая его и удерживая от протестов.

– Пусть она говорит, – тихо произнесла девушка.

– Благодарю вас. – Бриджид Дэвис глубоко вздохнула и, повернувшись к окну, взглянула куда-то на запад, поверх домов. – Пятьдесят с лишним лет назад, в самом разгаре войны, детей эвакуировали из больших городов в маленькие городки и деревни. Даже сегодня я имею весьма смутное представление о том, каким образом нас собрали, и кто выбирал для нас места эвакуации. Я оказалась в деревушке Мэйдок, на границе Англии и Уэльса. Кроме меня там были и другие дети, еще двенадцать человек, мальчики и девочки приблизительно одного возраста со мной, собранные из разных частей страны. Думаю, что все мы впервые оказались так далеко от дома, и хотя я понимаю, как огорчены были наши родители, нам эвакуация представлялась огромным приключением. – Пожилая женщина смущенно улыбнулась. – Это было замечательное время, и сейчас я могу сказать, положа руку на сердце, что это было едва ли не самое счастливое время в моей жизни. Деревня оказалась очень красивой, люди были добры к нам, погода тем летом стояла удивительная, у меня появились новые друзья... и у нас была тайна.– Бриджид повернулась и взглянула на Грега. – Именно тем летом нам были вручены Святыни. – Она кивнула на сумку, стоявшую возле ног Грега. – Вы принесли с собой реликвию, которую хранила Джудит. Я это чувствую. Меч... впрочем, давайте называть его просто мечом: имена заключают в себе магию.

Почти бессознательно Грег достал из сумки завернутый в газету меч. Большая часть ржавчины осыпалась, обнажив серебристый металл, форма меча стала чуть более различимой.

Бриджид протянула к мечу руку и отдернула пальцы, словно от ожога.

– Он сильный, могущественный: он насытился?

– Насытился?

– Он напился крови? – уточнила она.

– Я воспользовался им, чтобы убить двух человек.

Из груди пожилой женщины вырвался стон, пальцы ее левой руки сложились в странную комбинацию: она сжала руку в кулак, вытянула указательный палец и мизинец и перекрестила сложенные пальцы большим.

– Вы рассказывали нам о Святынях, – быстро напомнила Элайн. – В деревушке Мэйдок, во время войны... вам вручили Святыни.

Бриджид глубоко вздохнула.

– Да. Да, нам вручили Святыни. В деревню пришел старик. Это был бродяга, его звали мистер Эмброуз. Он точил ножи, чинил горшки и кастрюли, помогал на фермах, а по вечерам гадал.

Все дети любили его. Мне кажется, что нам всем хотелось быть похожими на него. Тогда было совсем другое время, не забывайте об этом, тогда бродяги выглядели не хуже знатных господ, мы называли их джентльменами дорог.

Он жил в лесной пещере на краю деревни. Со временем Эмброуз поставил там деревянные полки и самодельную кровать. Местные ребятишки вечно подбивали друг друга пробраться в пещеру и полежать на этой кровати.

Нас, городских детей, пещера зачаровывала. Мы старались держаться вместе, потому что были чужими в деревне. Естественно, что мы все вместе отправились посмотреть на пещеру.

Там-то мы и повстречали Эмброуза. Мне кажется, что в тот самый момент, когда мы только увидели его, все мы поняли, что уже знали его раньше. Конечно, этого не могло быть. Но мы знали его. И он нас знал. Он называл нас всех по именам, знал возраст каждого из нас, знал даже, откуда кто из нас приехал. Это должно было бы испугать нас, но даже сейчас, спустя пятьдесят лет, я отлично помню, что он вселял в нас спокойствие. – Бриджид глубоко и прерывисто вздохнула. – Вскоре всем нам – хотя в то время ни один из нас не понимал этого – стали сниться сны о нем. Странные, удивительные сны, в которых он сидел в окружении зеркал и говорил, говорил, говорил. Однако его слова оставались непонятными, звуки их были странными и какими-то искаженными. Дикие сны. Только тогда, когда мы выяснили, что всем нам снится одно и то же, мы начали подозревать, что с нами происходит что-то очень странное.

У нас появилось обыкновение собираться вокруг его пещеры в середине дня. То были золотые дни, сквозь кроны деревьев скользили солнечные лучи, воздух был спокойным, насыщенным лесными запахами. Я никогда не смогла бы забыть этих дневных часов... хотя в наше время леса приводят меня в ужас, – добавила она с улыбкой.

Эмброуз начал рассказывать нам истории о древних воинах, королях и волшебниках. И вот однажды он рассказал нам о Святынях. О Тринадцати Сокровищах Британии. А еще через неделю он показал нам сами реликвии. – Бриджид замолчала.

– Что-то случилось, Бриджид? – мягко спросила Элайн.

Пожилая женщина улыбнулась.

– Я не могу говорить с уверенностью. Тот день как бы затуманился в моей памяти. Кажется, гремел сильный гром, воздух был влажным и наэлектризованным, а накануне лил дождь, проливной дождь, который превратил лесные дороги и тропинки в грязные болота, сделав их непроходимыми, и нам пришлось разойтись по домам, в которых мы жили. Ночь опустилась рано. В такие дни люди сидели перед телевизорами, поэтому нас отправляли в постель...

– Вы все время говорите «мы», – перебил ее Грег. – Кто это «мы»?

– Все мы, – улыбнулась Бриджид. – Я рассказываю вам о том, что произошло со мной... но в то же самое время все то же самое происходило и с остальными двенадцатью детьми. Нам всем снились одни и те же сны, приходили в головы одни и те же мысли, и мы все делали одно и то же.

– Что произошло? – спросила Элайн.

– Мы все проснулись около полуночи с ощущением, что должны идти к Эмброузу. – Бриджид неуверенно рассмеялась. – Как мы, наверное, выглядели: тринадцать голых ребятишек, бежавших по пустым улочкам и задворкам, а потом вперед по грязным размытым лесным дорожкам!

Эмброуз уже ждал нас. Он был одет в длинную серую рубаху, подвязанную на поясе белой узловатой веревкой, а его голову закрывал капюшон. Он стоял перед большим пнем, заросшим лишайником, а на пне грудой лежали странные реликвии. Друг за другом мы выходили вперед... а он не глядя брал тот или другой предмет и вкладывал его в наши руки, а на ухо каждому шепотом называл имя той или иной реликвии. Потом наступала очередь следующего...

Элайн, не отрываясь смотревшая на пожилую женщину, неожиданно вспомнила отрывки из дневника Джудит:

Мы находились в самой глубине леса... собрались полукругом возле Эмброуза. На большом пне лежало множество странных предметов. Чаши, блюда, ножи, шахматная доска, красивый плащ. Один за другим мы подходили к Эмброузу, а он вручал каждому из нас одну из красивых вещей, лежавших на пне...

Внезапно девушка ощутила на себе пристальный взгляд Бриджид.

– Что с вами, моя дорогая?

Элайн покачала головой.

– Моя тетушка описывала то, о чем вы рассказываете, но она писала, что все это было сном.

– Да, вначале был сон: десять ночей подряд один и тот же сон, с той же самой последовательностью действий, и в этом сне Эмброуз шептал одни и те же слова. На одиннадцатую ночь сон обернулся явью, и, конечно, к тому времени мы были уже полностью готовы к ритуалу. – Бриджид слегка пожала плечами. – Мне думается, что эти сны посылал нам сам Эмброуз, чтобы подготовить нас к тому, что должно было произойти.

– Так это был не сон? – спросил Грег.

Бриджид молча указала на меч, который он держал в руке, после чего опустила руку в карман и достала изогнутый охотничий рог из старой, пожелтевшей слоновой кости, украшенный надписью золотом.

– Это Рог Б... Р... А... Н, – прочла она по буквам. – Я предпочитаю не произносить полностью его имени. Так вот, это был не сон. – Продолжая сжимать рог в руке так крепко, что побелели суставы пальцев, она глубоко вздохнула, едва ли не рыдание послышалось в этом вздохе. – Когда наступила моя очередь, я подошла к одноглазому человеку и он вложил это в мою руку. И когда он назвал мне его имя, я уже знала, как-то внезапно знала все об этом предмете... впрочем, на самом деле и обо всех остальных Святынях. Мне вдруг стало известно, что они из себя представляют, откуда они появились, а самое главное, для чего они предназначены.

Сейчас я не могу в точности сказать, как остальные дети реагировали на свои дары. Больше мы никогда об этом не говорили. У меня сложилось впечатление, что некоторые из ребят попросту не поверили – или, может быть, не хотели поверить – тому, что сказал им Эмброуз. Когда война окончилась, мы все разъехались в разные стороны, и у всех жизнь сложилась более или менее благополучно. Некоторые из нас, те, кто поверил в Святыни, инстинктивно понял их силу, были более успешны в жизни, чем остальные. Однако это не имеет к нам почти никакого отношения; просто через нас проходило оставшееся могущество Святынь.

– Вы когда-нибудь встречались с кем-нибудь из остальных? – спросила Элайн.

– Нет. Нам было твердо сказано, что мы не должны встречаться друг с другом. Эмброуз настаивал на том, что Святыни никогда не должны оказаться в одном месте.

– Почему? – спросил Грег. Ему казалось, что рукоятка меча в его руке стала источать тепло, и он инстинктивно понял, что это происходило благодаря близости Рога Брана.

Улыбка Бриджид стала ледяной.

– Слишком опасно. Существует тринадцать Святынь. По отдельности каждая из них могущественна. Все вместе они несут разрушительную силу. Они никогда не должны оказаться в одном месте.

– Но этот Эмброуз собрал их в одном месте, – быстро сказал Грег.

– Эмброузу была дана власть; он был Стражем Святынь, он мог держать под контролем их силу.

Элайн подалась вперед, стиснув руки на коленях.

– Вы сказали, что вам стало известно назначение Святынь. В чем оно состояло?

– Я не уверена, что должна рассказывать об этом.

– Почему? – ошеломленно спросил Грег.

– Когда Эмброуз передал мне Святыню, он открыл мое сознание для древних тайн. То, что открылось мне той ночью, потрясло меня до глубины души и заставило сомневаться во всем, чему меня учили с самого раннего детства. Всю свою жизнь я посвятила поискам религиозных знаний, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь ответы. Однако чем глубже я изучала источники, тем яснее мне становилось, что я не могу этого сделать. – Ее губы искривились. – Я знаю, что в течение нескольких последних лет ваша тетушка также проводила в изысканиях в области древних аркан и их фольклора, отыскивая в прошлом ответы.

Элайн покачала головой:

– Вы ничего не объяснили.

– Расскажите нам, что делают Святыни, – настойчиво и требовательно сказал Грег.

– Они являются опекой, защитой, могучими барьерами. Они появились для того, чтобы заключить... – Пожилая женщина замолчала и вздохнула. – Не могу. Это слишком опасно. Вы не защищены. Даже за простое знание вы можете расплатиться чрезмерной уязвимостью.

– Скажите мне... – Грег вскочил на ноги, держа меч перед собой, и навис над маленькой хрупкой женщиной, сидевшей в кресле. Внезапно он замер, его дыхание стало прерывистым, сердце бешено заколотилось, и он осознал, что Элайн кричала, вцепившись изо всех сил в его руку.

Бриджид протянула свою тонкую руку и коснулась его ладони; он ощутил, как отступила внезапно нахлынувшая волна ярости, как ее сменила слабость, и он задрожал. Потрясенный, он вновь опустился на стул.

– Теперь вы видите, насколько опасны Святыни, – пробормотала пожилая женщина. – Вы ведь не из тех, кто подвержен столь внезапному гневу... и, тем не менее, вот что сделала с вами Святыня. Если вы будете по-прежнему держать меч, в ближайшие несколько дней он получит власть над вами... а парадокс... парадокс заключается в том, что вы станете этим наслаждаться. Такое уже произошло с некоторыми из Хранителей Святынь. Они начали наслаждаться своим могуществом... и могущество развратило их.

– Я не Хранитель Святыни, – мрачно возразил Грег.

– Да, – согласилась Бриджид, – но вы гораздо больше, так мне кажется.

– Что? – воинственно воскликнул молодой человек. Бриджид улыбнулась и пожала плечами. – Меч принадлежит Элайн, – продолжал он. – Джудит просила меня передать его своей племяннице.

– Тогда отдайте его Элайн, – предложила Бриджид.

Грег повернулся к девушке, сидевшей рядом с ним, внезапно встревоженный мыслью о том, что он должен будет отдать ржавый обломок металла. Он попытался поднять правую руку, в которой держал меч, однако оказалось, что он не мог этого сделать. Его грудь словно зажали невидимые тиски, выдавливая воздух из легких, в желудке горел огонь.

– Видите? – улыбнулась пожилая женщина. – Теперь вы видите, как сильно он вас держит?

Грег откинулся на спинку стула, покрывшись испариной, все его мышцы дрожали.

– Что же я теперь могу сделать?

– Ровным счетом ничего.