Текст книги "Опасный пациент"

Автор книги: Майкл Крайтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

11

Росс закончила беседу с Андерсом к полудню. Она очень устала. От виски она немного успокоилась, но усталость только усилилась. К концу их беседы она уже с трудом подыскивала слова, теряла нить разговора, то и дело поправлялась, потому что произносила вовсе не то, что хотела сказать. До сих пор она никогда еще в жизни не чувствовала такой усталости, как сейчас.

Андерс же, напротив, слушал ее с величайшим вниманием.

– Где, как вы думаете, сейчас может находиться Бенсон? Куда он мог пойти?

Она покачала головой.

– Трудно сказать. Сейчас после перенесенного припадка он в постиктальном состоянии, как мы говорим, и предсказать его поведение невозможно.

– Но вы же его психиатр, – настаивал Андерс. – Вам должно быть многое о нем известно. Неужели вы не можете предположить, куда бы он мог пойти? Как он будет себя вести?

– Нет. – Боже, как же она устала! Неужели он не может понять? – Бенсон находится в ненормальном состоянии. Он почти психопат, он получил избыточное количество стимуляций, он пережил несколько припадков. Он может сделать все, что угодно.

– Но если он устал, испуган… – Андерс замолчал. – Как он может себя вести в таком состоянии? Как бы он себя повел?

– Слушайте, – сказала Росс, – так мы ни к чему не придем. Он может сделать все, что ему заблагорассудится.

– О'кей, – сказал Андерс. Он мельком взглянул на нее и отпил кофе.

Господи, ну почему он просто не пустит все дело на самотек? Его желание понять мотивы Бенсона и выследить его было смехотворно и нереалистично. К тому же всем и так известно, чем это обернется. Кто-нибудь выследит Бенсона и пристрелит его – тем все и кончится. Даже Бенсон сказал…

Она нахмурилась. А что он сказал? Что-то о том, как все это закончится. Как же это он сформулировал – дословно? Она попыталась припомнить, но не смогла. Она тогда была слишком напугана, чтобы придавать значение его словам.

– Да, это просто невозможно, – сказал Андерс, встав и подойдя к окну. – В любом другом городе шанс есть, но не в Лос-Анджелесе. Не в городе площадью пятьсот квадратных миль. Он же больше Нью-Йорка, Чикаго, Сан-Франциско и Филадельфии, вместе взятых. Вам это известно?

– Нет, – ответила она, не слушая.

– Слишком много возможностей спрятаться, – продолжал он. – Слишком много возможностей убежать: шоссе, аэропорты, морские пристани. Если он не дурак, он уже давно скрылся из города. Сбежал в Мексику или в Канаду.

– Он этого не сделает.

– А что он сделает?

– Он вернется в клинику.

Наступила пауза.

– Мне казалось, вы отказывались делать догадки на этот счет.

– Это только интуитивная догадка. Вот и все.

– Тогда поедем в больницу.

***

Центр нейропсихиатрических исследований походил на военный штаб. Все посещения были отменены вплоть до следующего понедельника. На четвертый этаж допускались только сотрудники Центра и полицейские. Но по неизвестной причине все сотрудники отделения «Развитие» находились на этаже: они бегали по коридору с перепуганными лицами, явно опасаясь за судьбу своих рабочих мест и стипендий. Телефоны разрывались – звонили репортеры местных газет. Макферсон заперся у себя в кабинете с представителями администрации. Эллис изрыгал проклятия по адресу всякого, кто подходил к нему ближе чем на десять ярдов. Моррис куда-то исчез, и его нигде не могли отыскать. Герхард и Ричардс пытались освободить несколько телефонных линий, чтобы с их помощью контролировать компьютерную программу Бенсона, используя для этого второй стационарный компьютер, но все линии были безнадежно заняты.

В глазах стороннего наблюдателя Центр, должно быть, представлялся форменным бедламом: в пепельницах громоздятся горы окурков, кофейные чашки, надкусанные гамбургеры и тосты валяются на полу, на спинках стульев висят скомканные пиджаки и форменные куртки. И телефоны не умолкали: как только кто-то вешал трубку, телефон трезвонил вновь.

Росс сидела в своем кабинете вместе с Андерсом и перечитывала составленный полицейским протокол, сверяя приметы Бенсона. Описание было составлено по рубрикам типовой компьютерной программы, но в целом было достаточно точным: «Белый мужчина, черные волосы, карие глаза, рост 5 футов 8 дюймов, вес 140 фунтов, возраст 34 года. Особые приметы внешности: черный парик и бинты на затылочной части головы. Возможно, вооружен – револьвер (?). Особенности поведения: ненормальные реакции, прочее – персеверация. Причина преступного поведения: подозрение на психическое заболевание». Росс вздохнула.

– Он не вполне соответствует вашим компьютерным рубрикам.

– Никто не соответствует, – ответил Андерс. – Мы можем только надеяться на то, что описание достаточно точное, чтобы кто-нибудь смог его опознать. Мы также разослали его фотографию. Несколько сотен снимков распространены по всему городу. Это должно нам помочь.

– А что теперь? – спросила Росс.

– Ждать. Если только вам не придет в голову, где он может прятаться.

Она покачала головой.

– Значит, будем ждать.

12

Они находились в просторном, с низким потолком, помещении, стены и потолок которого были выложены белым кафелем. Помещение было залито ярким светом люминесцентных ламп. Шесть металлических столов выстроились в ряд вдоль стены. Каждый стол завершался большой раковиной. Пять столов были пусты. Тело Анджелы Блэк лежало на шестом. Двое патологоанатомов из полиции и Моррис склонились над телом. Шло вскрытие.

Моррис повидал на своем веку немало вскрытий, но те, на которых он присутствовал в качестве хирурга, не были похожи на это. Сейчас патологоанатомы не менее получаса исследовали поверхность тела, фотографируя каждый дюйм, и только потом приступили к вскрытию. Они пристально осмотрели колотые раны, уделив особое внимание тому, что они назвали «растянутым разрывом».

Как объяснил один из патологоанатомов, это означало, что раны были нанесены тупым предметом. Предмет не разрезал, а вмял и разорвал упругий эпидермис. Затем инструмент прошел внутрь ткани, но первый разрыв всегда немного отклоняется от траектории глубокого проникновения. Они также отметили, что волоски с поверхности кожи в некоторых местах загнулись и попали в раны – это было еще одним свидетельством того, что раны нанесены тупым предметом.

– А что за тупой предмет? – поинтересовался Моррис.

Патологоанатом пожал плечами.

– Пока трудно сказать. Надо осмотреть раны более тщательно, по всему следу проникания.

След проникания означал глубину, на которую орудие вошло в тело. Определить след проникания было непросто: кожа эластична и имеет тенденцию возвращаться в исходное положение, восстанавливая прежнюю форму, а подкожные ткани после смерти меняют конфигурацию. Дело затянулось.

Моррис едва держался на ногах от усталости. Глаза болели. Через некоторое время он вышел из анатомички и зашел в соседний кабинет – лабораторию судмедэкспертизы, где на большом столе лежали вещи, найденные в сумочке убитой. Их изучали трое. Один называл предмет за предметом, другой записывал их характеристики в протокол, третий наклеивал на них ярлыки. Моррис стал молча наблюдать. В основном предметы были самые обычные: губная помада, компакт-пудра, ключи от машины, кошелек, бумажные салфетки, жвачка, контрацептивные пилюли, телефонная книжка, шариковая ручка, тени для глаз, ножницы. И две коробки спичек.

– Две коробки спичек, – сказал полицейский. – На обеих фирменная надпись: "Отель «Марина-аэропорт».

Моррис вздохнул. Как неторопливо, терпеливо они работают. Это не лучше вскрытия. Неужели им и впрямь кажется, будто они таким образом что-то обнаружат? Для него это было невыносимо. Джанет Росс называла это болезнью хирурга – искушение действовать решительно и быстро, неспособность терпеливо ждать. Однажды на одной из конференций в Центре они обсуждали кандидатуру пациента третьей стадии – женщину по фамилии Уорли. Моррис настаивал, чтобы ее поставили в операционный план, несмотря на то, что у нее был целый букет прочих заболеваний. Росс тогда подняла его на смех: «слабый самоконтроль», сказала она ему тогда. В тот момент он готов был ее убить, и его намерение не исчезло даже после того, как Эллис спокойным безапелляционным тоном произнес, что он согласен: мол, миссис Уорли – неподходящий кандидат для операции. Моррис был совершенно уничтожен, хотя Макферсон и заявил, что, по его мнению, миссис Уорли вполне подходит и ее следует оставить в списке с пометкой «возможный кандидат».

«Слабый самоконтроль, – подумал он. – Чтоб тебе пропасть!»

– «Марина-аэропорт», а? – задумчиво произнес полицейский. – Не там ли останавливаются стюардессы между рейсами?

– Не знаю, – отозвался другой.

Моррис не прислушивался. Он потер глаза и решил выпить еще кофе. Он не спал уже тридцать шесть часов и дольше терпеть не мог.

Он вышел, поднялся наверх и стал искать автомат. Должен же быть где-нибудь кофе. Даже полицейские пьют кофе. Все пьют кофе. И вдруг он остановился, похолодев. Ему было кое-что известно об аэропорте «Марина». В аэропорту «Марина» Бенсона арестовали в первый раз – по подозрению в избиении механика. В отеле есть бар. Там все и случилось. Моррис в этом не сомневался.

Он взглянул на часы и отправился на автостоянку. Если он сейчас поторопится, ему удастся не попасть в пробку в час пик по пути в аэропорт.

Над головой прогудел самолет, шедший на посадку. Моррис съехал с эстакады над фривеем и помчался по бульвару. Он проезжал мимо баров, мотелей и компаний по найму автомобилей. Диктор по радио делал объявления: «…на шоссе Сан-Диего произошла авария: грузовик блокировал три полосы. Компьютерный прогноз скорости – двенадцать миль в час. На Сан-Бернардинском шоссе в левом ряду у автомобиля заглох мотор. Компьютерный прогноз скорости движения транспорта на этом участке – тридцать одна миля в час…».

Моррис снова подумал о Бенсоне. Возможно, он и прав: компьютеры и в самом деле берут верх над людьми. Он вспомнил смешного коротышку англичанина, выступавшего у них с лекцией: тот убеждал собравшихся, что очень скоро операции возможно будет проводить в таких условиях, когда хирург, находясь в другом полушарии, воспользуется руками робота, и его команды будут посылаться через искусственный спутник связи. Идея казалась чистейшим безумием, и его коллеги-хирурги недовольно морщились.

«…На шоссе Вентура к западу от Хаскелла столкновение двух автомобилей создало помеху движению. Компьютерный прогноз скорости – восемнадцать миль в час».

Он поймал себя на том, что внимательно слушает сводку дорожно-транспортных происшествий. Что ни говори, а эти сводки жизненно важны для всякого жителя Лос-Анджелеса. Прожив в этом городе какое-то время, вырабатываешь привычку автоматически обращать внимание на эти радиосообщения, – точно так же, как обитатели других районов страны совершенно автоматически обращают внимание на сводки погоды.

Моррис приехал в Калифорнию из Мичигана. В течение первых нескольких недель после приезда он все интересовался прогнозом погоды на конец дня. Ему казалось, что это обычный вопрос для приезжего и естественный способ завязать разговор. Но ему отвечали удивленно-озадаченными взглядами. Позднее он понял, что оказался в одном из немногих уголков земного шара, где погода никого не интересует – погода здесь всегда была более или менее одинаковой и редко становилась темой беседы.

Но вот автомобили! Это был предмет повального увлечения. Всех интересовало, какая у тебя машина, какой у нее ход, нравится ли она тебе, надежные ли у нее движок и коробка передач, какие неполадки уже были. Точно так же все с энтузиазмом готовы были обсуждать шоферские приключения и курьезы, вчерашние пробки на фривее, аварии… В Лос-Анджелесе любая мелочь, имеющая отношение к автомобилю, представлялась в высшей степени серьезной и заслуживающей того, чтобы ей уделяли сколько угодно времени.

И он вспомнил – как последний признак этого всеобщего идиотизма – замечание какого-то астронома: если бы марсиане направили свои телескопы на Лос-Анджелес, они решили бы, что автомобиль является доминирующей формой жизни в этом регионе. И в каком-то смысле они бы были правы.

***

Он остановился на стоянке близ отеля «Марина-аэропорт» и вошел в вестибюль. Здание было столь же нелепым, сколь и его название – с характерной калифорнийской тягой к ужасающей эклектике. В данном случае это была неоново-пластиковая гостиница в японском стиле. Он пошел прямо в бар. Бар был темный и почти пустой, хотя часы показывали только пять вечера. В дальнем углу сидели две стюардессы и болтали, попивая коктейли. Двое бизнесменов скучали у стойки. Бармен лениво уставился в пустоту, погруженный в свои мысли.

Моррис сел на табурет. Когда к нему подошел бармен, Моррис показал фотографию Бенсона.

– Вам знаком этот человек?

– Что вы будете? – спросил бармен.

Моррис постучал пальцем по фотографии.

– Это бар. Мы подаем спиртное, – гнул свое бармен.

У Морриса возникло странное чувство. Это было то самое ощущение, которое охватывало его в начале операции: он казался самому себе хирургом в кинофильме. Словно он играл роль. Теперь вот он превратился в частного сыщика.

– Его фамилия Бенсон. Я его врач. Он серьезно болен.

– А что с ним?

Моррис вздохнул.

– Так вы его знаете?

– А то нет. Гарри, так?

– Верно. Гарри Бенсон. Когда вы его видели в последний раз?

– Час назад. А что с ним?

– Эпилепсия. Мне очень важно найти его. Вы не знаете, куда он пошел?

– Эпилепсия? Ни фига себе! – Бармен взял фотографию и внимательно ее рассмотрел при свете неоновой рекламы, сверкающей над батареей бутылок. – Это он, точно. Но только он покрасил волосы в черный цвет.

– Вы не знаете, куда он пошел?

– Мне он не показался больным. А вы уверены…

– Вы знаете, куда он пошел?!

Наступила пауза. Бармен помрачнел. Моррис сразу пожалел, что повысил голос.

– Никакой ты не врач, – сказал бармен. – Проваливай отсюда!

– Мне нужна ваша помощь. Надо спешить. – Моррис раскрыл бумажник, вытащил несколько визиток – на всех значилось, что он доктор медицины, – и передал их бармену.

Бармен на них даже не взглянул.

– Его также разыскивает полиция.

– Я так и знал, – пробормотал бармен. – Я так и знал.

– Может быть, мне пригласить сюда полицейского, который поможет мне вас порасспросить? Возможно, вы соучастник убийства. – Моррис подумал, что это заявление прозвучало эффектно. По крайней мере драматично.

Бармен взял одну визитную карточку, воззрился на нее, потом уронил на прилавок.

– Я ничего не знаю, – сказал он. – Ну, заходит он сюда. Вот и все дела.

– Куда он пошел сегодня?

– Не знаю. Он ушел с Джо.

– Кто это Джо?

– Механик. Работает в вечернюю смену на «Юнайтед».

– «Юнайтед эйрлайнз»?

– Ну да. Слушайте, а что…

Но Моррис уже выбежал из бара. В вестибюле он нашел телефон, позвонил в ЦНПИ и через коммутатор связался с капитаном Андерсом.

– Андерс слушает.

– Алло! Это Моррис. Я в аэропорту. Я напал на след Бенсона. Около часа назад его видели в баре отеля «Марина-аэропорт». Он ушел оттуда с механиком по имени Джо, который работает в авиакомпании «Юнайтед». Работает в вечернюю смену.

В трубке повисла тишина. Моррис услышал скрип авторучки, бегающей по бумаге.

– Записал, – сказал Андерс. – Что-нибудь еще?

– Нет.

– Мы вышлем группу захвата. Вы полагаете, он пошел в ангар «Юнайтед»?

– Возможно.

– Мы вышлем группу немедленно.

– А что… – Моррис осекся и уставился на телефонную трубку. С того конца провода бежали короткие гудки. Он глубоко вздохнул и стал соображать, что же делать дальше. Теперь это дело полиции. Бенсон опасен. Пусть этим занимается полиция.

С другой стороны, сколько времени им понадобится, чтобы приехать сюда? И где находится ближайший участок? В Инглвуде? В Калвер-Сити? В час пик, даже с сиренами, они доберутся сюда не раньше чем через двадцать минут. А может, и через полчаса.

Это слишком долго. Бенсон может скрыться за эти полчаса. К тому же надо за ним следить. Установить его местопребывание и не спускать с него глаз.

Не вмешиваться. Но и не дать ему уйти.

***

На большой вывеске было написано:

ЮНАЙТЕД ЭЙРЛАЙНЗ – ТОЛЬКО ПЕРСОНАЛ ОБСЛУЖИВАНИЯ.

Под вывеской у ворот стояла будка охранника. Моррис остановился напротив будки и высунул голову из окна.

– Я доктор Моррис. Я ищу Джо.

Моррис приготовился к долгим препирательствам. Но охраннику, похоже, было на все наплевать.

– Джо пришел минут десять назад. Он в седьмом ангаре.

Вдали перед собой Моррис увидел три гигантских ангара с автостоянкой позади.

– Который из них седьмой?

– Крайний слева. Не знаю, чего это он туда пошел. Может, из-за гостя.

– Какого гостя?

– Он вписал в книгу гостя, – охранник заглянул в журнал. – Мистер Бенсон. И повел его в седьмой.

– А что в седьмом?

– «ДС-10» на капитальном. Сейчас там все затихло. Может, ждут новый двигатель. Через недельку подвезут. Наверно, хотел ему просто показать там все.

– Спасибо! – Моррис миновал ворота и, выехав на полосу, ведущую к автостоянке, припарковался около седьмого ангара. Он вышел из машины и остановился. Ему же неизвестно, есть Бенсон в седьмом ангаре или нет. Надо бы проверить. А иначе, если приедет полиция, он окажется в дурацком положении. Может, Бенсона уже и след простыл.

Нет, лучше проверить. Он не испытывал страха. Он молод и в хорошей физической форме. К тому же он вполне осознавал, насколько опасен Бенсон. Это знание должно послужить ему надежной защитой. Бенсон представляет наибольшую опасность для тех, кто не догадывается о смертельной угрозе, таящейся в его болезни.

Моррис решил только заглянуть в ангар и удостовериться, что Бенсон там. Ангар представлял собой исполинскую конструкцию без дверей – за исключением больших ворот для въезда самолетов. Ворота были закрыты. Как же войти внутрь?

Моррис внимательно осмотрел поверхность конструкции – рифленая сталь. Затем увидел обычную дверь в дальнем левом углу. Он сел за руль, подъехал к двери, остановился и вошел в ангар.

Внутри была кромешная тьма. И мертвая тишина. Он постоял у двери и услышал тихий стон. Он стал шарить по стене рукой в поисках выключателя. Пальцы наткнулись на металлическую коробку. Он ощупал ее и обнаружил несколько рубильников. Он рванул их все.

Один за другим над головой вспыхнули огни – очень яркие. В центре ангара он увидел огромный самолет, сверкающий в потоках света, струящегося с потолка. Поразительно: каким же исполином самолет кажется в закрытом помещении. Он двинулся к самолету. И снова услышал стон.

Поначалу он не мог понять, откуда доносится звук. Вокруг не было ни души. Но к фюзеляжу около крыла была приставлена лестница. Он прошел под брюхом самолета к лестнице. В ангаре воняло бензином и маслом. Было тепло.

Еще стон.

Он пошел быстрее. Его шаги гулко отдавались под сводчатым потолком ангара. Стон, похоже, исходил откуда-то изнутри самолета. Как же пробраться внутрь? Странная мысль: он же десятки раз летал на самолете. Пассажиры всегда идут на посадку по эстакаде.

Но это в аэропорту, а в ангаре? Самолет такой огромный – как же залезть в салон?

Он миновал два сигарообразных двигателя под крылом. Гигантские цилиндры, с черными лопастями турбин внутри. Странно: ему никогда раньше не приходило в голову, какие же эти двигатели большие. Наверное, просто не обращал внимания.

Еще стон.

Он подошел к лестнице и стал взбираться. На высоте шести футов он ступил на крыло – сверкающее серебряное плато, испещренное рядами заклепок. Увидел под ногой надпись: «НАСТУПАЙ ЗДЕСЬ». У надписи виднелись капельки крови. Он скользнул взглядом вдоль крыла и заметил у фюзеляжа лежащего на спине человека. Он был весь в крови. Моррис приблизился и увидел, что лицо человека страшно изуродовано, а рука вывернута неестественно назад.

Он услышал за спиной какой-то шум и резко обернулся. И тут все огни в ангаре потухли.

***

Моррис похолодел. Он внезапно перестал ориентироваться в пространстве и почувствовал себя так, точно оказался подвешен в пустоте. Он не шевелился. Он задержал дыхание. Он ждал.

Раненый снова застонал. И больше ни звука. Моррис встал на колени, сам не зная зачем. Просто он чувствовал себя в большей безопасности, находясь ближе к металлической поверхности крыла. Он не испытывал страха – только какую-то растерянность.

Потом услышал тихий смешок. И испугался.

– Бенсон?

Ответа не последовало.

– Бенсон, вы здесь?

Нет ответа. Только шаги идущего по бетонному полу человека. Четкие, ровные шаги, отдающиеся эхом.

– Гарри! Это доктор Моррис.

Моррис заморгал, пытаясь привыкнуть к темноте. Ничего не выходит. Он ничего не видел. Не видел краев крыла, очертаний фюзеляжа. Он ни черта не мог разобрать в кромешной тьме!

Шаги приближались.

– Гарри, я хочу вам помочь! – Голос сорвался. И это, конечно, передало его страх Бенсону. И он решил молчать. Сердце колотилось как сумасшедшее. Он задыхался.

– Гарри!

Нет ответа. Но шагов больше не было слышно. Может, Бенсон решил сдаться. Может, у него новая стимуляция. Может, он просто передумал.

Новый звук: металлический лязг. Очень близко. Еще лязг.

Бенсон взбирался по лестнице!

Морриса прошиб холодный пот. Он по-прежнему ничего не видел. Он настолько был дезориентирован, что уже и забыл, в каком месте на крыле он находится. И где лестница – впереди или сзади?

Еще лязг.

Он постарался определить, с какой стороны донесся звук. Откуда-то спереди. Значит, он стоит лицом к задней части крыла. Лицом к лестнице.

Еще лязг.

Сколько же там ступенек? Лестница высотой шесть футов – шесть ступенек. Скоро Бенсон окажется на крыле. Что же использовать в качестве оружия? Моррис похлопал себя по карманам. Рубашка и пиджак были влажными от пота. У него промелькнула мысль: как же это смешно – ведь он врач, а Бенсон его пациент. Бенсон должен внять голосу рассудка. Бенсон должен подчиниться его командам.

Еще лязг.

Ботинок! Моррис поспешно стащил с ноги ботинок и проклял все на свете, поняв, что подошва резиновая. Но все лучше, чем ничего. Он крепко сжал в ладони ботинок и поднял высоко над головой, приготовившись нанести удар. Перед его мысленным взором предстал избитый механик. Изувеченное окровавленное лицо. И он вдруг понял, что ему надо ударить Бенсона очень сильно, вложив в этот удар весь свой страх.

Ему надо попытаться убить Бенсона.

Металлические звуки прекратились, но он услышал дыхание. И – сначала далеко, а потом все ближе – сирены. Полиция! Бенсон тоже их услышит и остановится.

Еще лязг.

Бенсон спускается вниз? Моррис с облегчением перевел дыхание.

А потом услышал странный царапающий звук и почувствовал, как качнулось крыло под ногами. Бенсон не стал спускаться вниз. Он продолжал подниматься вверх и теперь встал на крыле.

– Доктор Моррис?

Моррис уже было собрался ответить, но закусил язык. Он понимал, что и Бенсон ничего не видит. Бенсону надо услышать голос и определить направление. Моррис молчал.

– Доктор Моррис! Мне нужна ваша помощь.

Сирены выли уже совсем близко. Моррис на мгновение успокоился при мысли, что скоро Бенсона поймают. И этот кошмар закончится.

– Пожалуйста, помогите мне, доктор Моррис!

Может быть, он просит вполне искренне. Может, ему и впрямь нужна помощь. Но в таком случае он, как врач Бенсона, обязан ему помочь.

– Прошу вас!

Моррис выпрямился.

– Я здесь, Гарри. Успокойтесь и…

В воздухе что-то тихо засвистело. Морриса обдало волной за секунду до удара. А потом страшная, мучительная боль пронзила губы и челюсть. Его отбросило назад, и он покатился по крылу. Боль была невыносимая – такой боли он еще ни разу в жизни не испытывал.

Потом он упал во тьму. Расстояние от поверхности крыла до бетонного пола было небольшим. Но ему показалось, что он летел целую вечность. Целую вечность.