Текст книги "Крылья"
Автор книги: Майкл Крайтон
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Кейси двинулась вперед, к тускло поблескивающей металлической плоскости крыла. Где-то впереди по стальному трапу простучали подошвы. Человек спускался на пол.
Надо выбираться отсюда.
Надо выбраться из сети, пока ее не поймали. Кейси приблизилась к крылу и услышала, как кто-то кашлянул. Этот звук донесся от передней кромки крыла, чуть слева.
Там кто-то стоял.
На полу.
Кейси замерла, чувствуя, как сеть раскачивается под ее ногами. Она знала, что с минуты на минуту должны вспыхнуть огни. И тогда она узнает, где находится ее противник.
Внезапно замигала стробоскопическая лампа на хвосте. Ее мощности хватило, чтобы осветить весь ангар.
Теперь Кейси смогла рассмотреть человека.
Это был Ричман.
* * *
Он был в темно-синей ветровке и черных слаксах. Ничто в его облике не напоминало прежнего безалаберного школяра. Ричман стоял под крылом, приняв настороженную позу. Он водил головой из стороны в сторону, ощупывая пространство цепким взглядом.
Стробоскоп погас, погружая ангар в темноту. Кейси шагнула вперед, прислушиваясь к скрипу сети под ногами. Слышит ли ее Ричман? Сможет ли определить, где она находится?
Она приблизилась к крылу, уходящему в непроглядную тьму.
Она схватилась за него руками и двинулась вдоль кромки, понимая, что рано или поздно сеть кончится. Ее нога наткнулась на толстый канат; наклонившись, Кейси нащупала узлы.
Она улеглась на сеть, взялась за канат обеими руками и перевалилась через край. На секунду она повисла на одной руке. Сеть оттянулась книзу. Кейси окружала темнота, и она не знала, далеко ли до пола – два метра? Три?
Послышались бегущие шаги.
Она выпустила канат и полетела вниз.
* * *
Она ударилась о пол ступнями и рухнула на колени. От удара о твердый бетон коленные чашечки пронзила острая боль. Ричман вновь кашлянул. Он был совсем рядом, слева. Кейси вскочила и метнулась к выходу. Вновь загорелись посадочные огни, резкие и слепящие. В их отблеске Кейси увидела, как Ричман вскинул ладони, прикрывая глаза.
Кейси поняла, что на несколько секунд он ослеплен. Не так уж много.
Но, может быть, она успеет.
Где же сообщник Ричмана?
Кейси побежала.
* * *
С глухим металлическим гулом она врезалась в стену ангара. Кто-то за ее спиной рявкнул:
– Эй!
Кейси пошла вдоль стены, нащупывая дверь. Она услышала бегущие шаги.
Где же выход? Где?
Шаги за ее спиной все учащались.
Ее пальцы коснулись деревянной поверхности, потом вертикальной металлической полосы, вновь нащупали доску и наконец – стальной брус. Дверная задвижка. Кейси налегла на нее всем телом.
Прохладный воздух.
Ей удалось выбраться наружу.
– Привет, крошка, – сказал Тедди, оборачиваясь к Кейси. – Как дела?
* * *
Кейси упала на колени, хватая воздух ртом. Тедди и электрик подбежали к ней.
– В чем дело? Что стряслось?
Они обступили ее, осторожно похлопывая по плечам и спине. Кейси с трудом перевела дыхание и выдавила:
– Вызовите охрану.
– Что?
– Вызовите охрану! В ангаре кто-то есть!
Электрик побежал к телефону. Тедди остался с Кейси. Внезапно она вспомнила об экспресс-анализаторе. На мгновение ее охватил испуг. Куда девался прибор?
– Господи, только этого не хватало, – простонала она, поднимаясь на ноги. – Я ее уронила.
– Что уронила, крошка?
– Коробку… – Кейси повернулась и заглянула в ангар. Придется заставить Тедди и электрика отправиться вместе с ней обратно и…
– Ту самую, которую держишь в руках? – спросил Тедди.
Кейси бросила взгляд на свою левую ладонь. Она сжимала анализатор с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
Глендейл 23:30
– Успокойся, милая, – сказал Тедди, входя в спальню Кейси и обнимая ее за плечи. – Все в порядке.
– Тедди, – отозвалась Кейси, – я не понимаю, зачем…
– Выяснишь завтра, – мягко перебил Тедди.
– Но он вел себя так, словно…
– Утро вечера мудренее.
– Что, если он…
У Кейси не было сил закончить фразу. Она рухнула на кровать, внезапно почувствовав неодолимую усталость.
– Я переночую на диване, – сказал Тедди. – Не хочу оставлять тебя одну. – Он посмотрел на Кейси и приподнял пальцем ее подбородок. – Ничего не бойся, крошка.
Он протянул руку и вынул анализатор из ее пальцев. Кейси выпустила его с неохотой.
– Мы положим его вот здесь, – продолжал Тедди, опуская коробку на прикроватный столик. Он говорил с Кейси, словно с малым ребенком.
– Тедди, это очень важная улика…
– Знаю. Она никуда не денется. Договорились?
– Хорошо.
– Если тебе что-нибудь понадобится, только свистни. – Тедди ушел, прикрыв за собой дверь.
Кейси посмотрела на подушку. Нужно было раздеться, приготовиться ко сну. Лицо саднило от боли – что с ним? Нужно взглянуть на себя в зеркало…
Она взяла анализатор, сунула его под подушку, посмотрела на нее, потом опустила на подушку голову и смежила веки.
«Только на минутку», – подумала она.
ПЯТНИЦА
Глендейл 6:30 утра
Кейси рывком уселась в кровати и едва не задохнулась от резкой боли, пронзившей все ее тело. Лицо горело; она прикоснулась к щеке и поморщилась.
Лучи света, проникавшие в окно, упали на изножье кровати. Кейси увидела две грязные полосы на покрывале. Она лежала в обуви, полностью одетая.
Она проспала всю ночь в одежде.
Кейси со стоном приподнялась и спустила ноги на пол. Болела каждая косточка. Она бросила взгляд на прикроватный столик. Будильник показывал половину седьмого утра.
Она сунула руку под подушку и вынула оттуда зеленую металлическую коробку с белой полосой.
Экспресс-анализатор.
Распахнулась дверь, и в комнату вошел Тедди в длинных трусах. Он принес кружку кофе.
– Что, плохи дела?
– Болит все, от ног до головы.
– Я так и знал. – Он протянул Кейси кружку. – Не уронишь?
Кейси покачала головой и с благодарностью приняла кофе. Стоило ей поднести кружку к губам, у нее мучительно заныли плечи. Кофе был горячий и крепкий.
– Лицо пострадало не так уж сильно, – заметил Тедди, окидывая ее критическим взглядом. – В основном сбоку. Думаю, именно этим местом ты приложилась к сетке…
Внезапно Кейси вспомнила, что ей предстоит выступление по телевидению.
– Господи боже мой… – Она вскочила с кровати и вновь застонала.
– Три таблетки аспирина, – посоветовал Тедди, – и горячий душ.
– У меня нет времени.
– Ничего, пара минут всегда найдется, – возразил Тедди. – Пусти самую горячую воду, какую сможешь вытерпеть.
Кейси отправилась в ванную, включила душ и осмотрела себя в зеркале. Ее лицо покрывали потеки косметики. От уха вдоль шеи протянулся багровый кровоподтек. Не беда, можно прикрыть волосами, подумала она. Никто ничего не заметит.
Она пригубила кофе, разделась и забралась под душ. На локте, бедре и коленях красовались синяки. Кейси не могла припомнить, откуда они взялись. Под напором горячих жалящих струй воды по телу разливалось блаженство.
Выйдя из ванны, Кейси услышала звонок телефона.
– Не вздумай брать трубку! – крикнула она, распахивая дверь.
– Может быть, все же ответить? – сказал Тедди.
– У меня нет времени, – отрезала Кейси. – Во всяком случае, сегодня.
Она отправилась в спальню одеться.
До встречи с Марти Рирдоном оставалось десять часов, и Кейси не хотела терять ни минуты.
Ее занимал лишь один вопрос.
Что же случилось с Пятьсот сорок пятым?
Вычислительный центр компании «Нортон» 7:40 утра
Роб Вонг положил зеленую коробку на стол, подключил кабель и нажал кнопку на пульте. На корпусе экспресс-анализатора вспыхнул маленький красный огонек.
– Питание подключено, – сказал Вонг. Он откинулся на спинку кресла и взглянул на Кейси. – Ну что, рискнем?
– Я готова, – отозвалась Кейси.
– Скрести пальцы на счастье, – посоветовал Вонг и ткнул пальцем в клавиатуру.
Красный огонек на корпусе анализатора быстро замигал.
– Это значит… – напряженным голосом произнесла Кейси.
– Это значит, что все в порядке, – перебил Вонг. – Началась загрузка содержимого памяти.
Через несколько секунд красный огонек вновь загорелся непрерывным светом.
– Что теперь?
– Перезапись завершена, – объяснил Вонг. – Посмотрим, что у нас получилось. – На мониторе, сменяя друг друга, возникли колонки символов. Вонг подался вперед, вглядываясь в экран. – Ага… кажется, все в порядке. Похоже, Кейси, сегодня у тебя выдался счастливый денек. – Несколько секунд он быстро стучал по клавишам, потом опять откинулся на спинку кресла.
На экране возникла каркасная модель самолета. Пустоты каркаса быстро заполнялись, превращаясь в объемное изображение. Появился небесно-голубой фон. Серебристый лайнер поднимался в воздух с выпущенными шасси.
Вонг пощелкал клавишами, поворачивая модель хвостом к экрану. Еще он добавил зелень, простирающуюся до горизонта, и серую дорожку взлетной полосы. Изображение было схематическим, но весьма наглядным. Самолет покатил по полосе, набирая скорость. Его нос задрался кверху, шасси втянулись в фюзеляж.
– Мы взлетаем, – с улыбкой объявил Вонг.
Самолет продолжал взлетать. Вонг нажал еще одну клавишу, и в правой части экрана открылось прямоугольное окно, в котором быстро мелькали колонки цифр.
– Это, конечно, не РПД, но здесь есть все основные параметры, – сказал Вонг. – Скорость, высота, курс, запас топлива, перемещения управляющих плоскостей – предкрылков, закрылков, элеронов, горизонтальных и вертикальных рулей. Все, что тебе требуется. И, что главное, эти данные стабильны.
Самолет продолжал набирать высоту. Вонг нажал клавишу, и на экране появились облака. Самолет взлетал, пробивая облачность.
– Вряд ли ты хочешь смотреть весь полет, – заметил Вонг. – Когда начался инцидент?
– Девятый час сороковая минута полета.
– Прошло девять часов сорок минут?
– Да.
– Сейчас отыщем этот момент.
* * *
Самолет на экране летел горизонтально, цифры в окне не менялись. Потом среди них вспыхнул красный огонек.
– Что это?
– Зарегистрирован сбой. Э-ээ… рассогласование предкрылков.
Кейси посмотрела на экран. Все оставалось по-прежнему.
– Предкрылки не выпущены?
– Нет, – ответил Вонг. – Это всего лишь сбой датчика.
Кейси подождала еще несколько мгновений. Самолет продолжал лететь горизонтально. Прошло пять секунд. По-прежнему горизонтальный полет. Прошло семь секунд. Из передней кромки выдвинулся предкрылок.
– Выпуск предкрылка, – сообщил Вонг, глядя на цифры. – Предкрылки выпущены полностью, – добавил он.
– Значит, сначала был сбой? – спросила Кейси. – А уж потом выпуск предкрылков?
– Совершенно верно.
– Самопроизвольный?
– Нет. Пилот сдвинул рычаг. Видишь – самолет задирает нос и… ого-го! Тангаж превышает предельный уровень! Предупреждение о потере скорости, и…
Самолет на экране клюнул носом вниз и сорвался в крутое пике. Белые облака проносились мимо – все быстрее и быстрее. Запищали тревожные сигналы, замерцали огоньки.
– Что случилось? – спросила Кейси.
– Угол наклона опять превысил допустимые пределы. Ты только посмотри, что творится!
Самолет вышел из пике и круто взмыл кверху.
– Угол наклона шестнадцать… семнадцать… двадцать один градус, – говорил Вонг, качая головой. – Двадцать один!
Для транспортных самолетов обычный угол набора высоты составлял три-пять градусов. Наклон в десять градусов уже считался крутым и допускался только для отрыва от земли. При наклоне в двадцать один градус пассажирам должно было казаться, что самолет принял вертикальное положение.
Вновь тревожные сигналы.
– Перегрузка, – ровным голосом произнес Вонг. – Самолет подвергся напряжениям, на которые он не рассчитан. Вы проверяли силовые элементы конструкции?
На их глазах самолет вновь сорвался в пике.
– Не верю своим глазам, – сказал Вонг. – Автопилот должен был погасить такие колебания…
– Самолет управляется вручную.
– Даже если так, подобные колебания должны были включить автопилот. – Вонг ткнул пальцем в окошко с цифрами. – Видишь? Автопилот пытается перехватить управление. Капитан вновь и вновь выключает его. Это чистое безумие.
Очередной взлет.
Еще одно пике.
Самолет взмывал и падал шесть раз, после чего внезапно вернулся в горизонтальное положение.
– В чем дело? – спросила Кейси.
– Автопилот наконец взял управление на себя. – Вонг протяжно вздохнул. – Теперь ты знаешь, что произошло с Пятьсот сорок пятым. Но будь я проклят, если понимаю, как такое могло случиться!
Боевая рубка 9:00 утра
В боевой рубке работала бригада уборщиков. Они мыли огромные окна, выходящие в цех, протирали стол и кресла. В дальнем углу женщина чистила пылесосом ковер.
Доэрти и Рон Смит стояли у дверей, рассматривая компьютерную распечатку.
– В чем дело? – спросила Кейси.
– Мардер отменил сегодняшнее совещание ГРП, – ответил Доэрти.
– Но почему меня не предупредили?… – Кейси тут же вспомнила, что накануне ночью выключила пейджер. Она нащупала аппарат и включила его.
– Циклический тест показал, что электросистемы машины практически в идеальном состоянии, – сказал Рон. – Как мы и утверждали все это время, N-22 – замечательный самолет. Обнаружены лишь две неисправности. Линия AUX СОА давала сбои пять циклов подряд. Это началось примерно в половине одиннадцатого вечера. – Он выжидательно посмотрел на Кейси. Должно быть, ему сообщили, что она в то время была в ангаре.
Но Кейси совсем не хотелось объясняться с ним. Во всяком случае, сейчас.
– Как дела с датчиком приближения? – спросила она.
– Это и есть вторая неисправность, – сказал Смит. – Из двадцати двух циклов, которые мы успели совершить за ночь, датчик приближения давал сбой шесть раз.
– И если этот сбой произошел в полете…
– То пилоты получили сигнал о рассогласовании показаний датчиков правого и левого крыльев.
Кейси повернулась, собираясь уходить.
– Эй! – крикнул ей вслед Доэрти. – Ты куда?
– Мне нужно просмотреть одну видеозапись.
– Что происходит, черт побери?
– Как только узнаю, скажу тебе первому. – С этими словами Кейси ушла.
* * *
Еще вчера казалось, что следствие зашло в тупик, но сегодня оно продвигалось с непостижимой скоростью. Ключом к успеху оказались данные экспресс-анализатора. Наконец Кейси удалось воссоздать события на борту Пятьсот сорок пятого, и разрозненные кусочки мозаики быстро становились на свое место.
По пути к автомобилю Кейси позвонила Норме.
– Норма, мне нужно маршрутное расписание Пятьсот сорок пятого.
– Лежит на моем столе, – отозвалась Норма. – Его прислали в пакете документации ФАВП. Что именно ты хочешь выяснить?
– Время посадки в Гонолулу.
– Сейчас посмотрю. – Трубка умолкла. – Он не садится в Гонолулу, – сказала наконец Норма. – Только пролетает над…
– Не нужно, – перебила Кейси. – Это все, что я хотела узнать.
– Послушай, – сказала Норма. – Мардер уже трижды звонил тебе. Говорит, ты не отвечаешь на вызовы пейджера.
– Передай, что не можешь со мной связаться.
– Ричман тоже хотел…
– Ты не можешь со мной связаться, – повторила Кейси.
Она дала отбой и поспешила к автомобилю.
* * *
По дороге она позвонила в бухгалтерию Эллен Фонг. Секретарь сказала, что сегодня она опять работает дома. Кейси попросила номер и позвонила Эллен домой.
– Эллен, это Кейси Синглтон.
– Я узнала тебя, – осторожным холодным тоном отозвалась Эллен.
– Ты занималась переводом?
– Да. – Тот же ровный невозмутимый тон.
– Ты закончила его?
– Да. Закончила.
– Можешь отправить его мне по факсу? – спросила Кейси.
– Пожалуй, этого не стоит делать, – после короткой паузы произнесла Эллен.
– Как скажешь…
– Знаешь, почему?
– Догадываюсь.
– Я привезу его тебе в кабинет, – предложила Эллен. – В два часа устроит?
– Устроит, – сказала Кейси.
* * *
Отдельные кусочки быстро складывались в общую картинку.
Теперь Кейси не сомневалась, что сможет объяснить происшествие на борту Пятьсот сорок пятого. Она уже почти могла связать события в единую цепочку. Если повезет, она обнаружит недостающее звено на видеозаписи.
Оставался последний вопрос.
Что со всем этим делать?
Бульвар Сепульведа 10:45 утра
Фред Баркер обливался потом. Кондиционер в его кабинете был выключен, а въедливые расспросы Марти Рирдона заставляли Баркера нервничать. Капли пота стекали по его вискам, поблескивали в бороде, проступали сквозь ткань рубашки.
Рирдону исполнилось сорок пять лет, на его привлекательном тонкогубом лице выделялись пронизывающие глаза. У него были манеры прокурора, который сочувствует обвиняемому. Он держался с уверенностью бывалого человека, говорил неторопливо, зачастую короткими фразами, произнося их так, чтобы они звучали здраво и рассудительно. Его излюбленным приемом было сомневаться в каждом слове собеседника. Темные брови удивленно взлетают кверху: да что вы говорите?
– Мистер Баркер, – заговорил Марти, подаваясь вперед. – Вы перечислили недостатки самолета N-22 производства «Нортон Эйркрафт». Но представители компании утверждают, будто бы ФАВП издала директивы о годности к полетам, направленные на устранение этих дефектов.
– Нет. – Сбитый с толку вопросами Марти, Баркер избегал длинных предложений. Он старался говорить как можно короче.
– Директивы оказались бесполезными?
– Мы только что стали свидетелями еще одного инцидента, вызванного недостатками в конструкции предкрылков.
– Однако представители «Нортона» отрицают это.
– Я уверен: в конце концов выяснится, что дело именно в предкрылках.
– Значит, руководство «Нортона» лжет?
– Они вновь повторяют свой старый трюк: пускаются в сложные объяснения, запутывая суть дела.
– Сложные объяснения, – повторил Марти. – Но вы согласны с тем, что самолет – это очень сложная машина?
– В данном случае – нет. Причиной инцидента послужило их нежелание исправить давний конструкторский просчет.
– Вы уверены в этом?
– Да.
– Откуда у вас такая уверенность? Вы инженер?
– Нет.
– У вас есть степень по авиастроению?
– Нет.
– Какой у вас был профилирующий предмет во время учебы в колледже?
– Но это было так давно…
– Кажется, музыка, мистер Баркер? Разве вы специализировались не по музыке?
– Э-ээ… ну, в общем, да.
Дженнифер следила за нападками Рирдона со смешанным чувством. Беспомощная растерянность интервьюируемых всегда забавляла ее, а телезрители обожают смотреть, как полный самомнения «знаток» словно уменьшается в размерах, будто проколотый воздушный шарик. Однако резкость Марти грозила погубить репортаж. Если он развенчает Баркера…
«Разумеется, эти кадры можно будет вырезать, – подумала Дженнифер. – Либо вовсе исключить из репортажа беседу Марти с Баркером».
– Бакалавр искусств, музыковед, – задумчивым тоном произнес Марти. – Как вы думаете, мистер Баркер, дает ли ваша специальность право судить о самолетах?
– Сама по себе нет, однако…
– Вы владеете другими профессиями?
– Нет.
– У вас есть хотя бы какое-нибудь научное или техническое образование?
Баркер оттянул ворот рубашки.
– Я работал в ФАВП.
– Вероятно, ФАВП предоставила вам возможность пройти техническую переподготовку. Изучали ли вы, скажем, гидродинамику?
– Нет.
– Аэродинамику?
– У меня большой опыт…
– Не сомневаюсь в этом. Но проходили ли вы официальную подготовку по аэродинамике, вычислительной математике, металлургии и иным дисциплинам, необходимым для создания авиатехники?
– Официальную – нет.
– Значит, неофициальную?
– Да, разумеется. Опыт, который накапливался годами…
– Замечательно. Я вижу книги за вашей спиной и на вашем столе. – Рирдон подался вперед и взял в руки открытый том. – Вот, к примеру, «Современные методы прочностных и усталостных испытаний силовых элементов конструкции летательных аппаратов». Книга содержит массу технических терминов. Вы понимаете их?
– Если не все, то большинство.
– Вот, к примеру. – Рирдон ткнул пальцем в открытую страницу и повернул книгу к себе. – На восемьсот седьмой странице есть фраза: «Ливерс и Рэдон вводят параметр двуосности В, связанный с величиной напряжения Т соотношением (5)». Видите?
– Да. – Баркер судорожно сглотнул.
– Что такое «параметр двуосности»?
– Видите ли, это не объяснишь двумя словами…
– Кто такие Ливерс и Рэдон? – перебил Марти.
– Это исследователи, занятые в данной области.
– Вы знакомы с ними?
– Лично – нет.
– Вы знакомы с их работами?
– Я слышал их имена.
– Но вы знаете об этих людях хоть что-нибудь?
– Никакой личной информацией о них я не располагаю.
– Кто они – выдающиеся ученые или рядовые специалисты?
– Я уже говорил вам: не знаю. – Баркер вновь принялся теребить воротник.
Дженнифер поняла, что съемку пора прекращать. Марти загонял Баркера в угол, словно пес, почуявший запах страха. Дженнифер хотела сделать упор на то, что Баркер продолжает свою кампанию уже много лет, составил себе репутацию и готов продолжать борьбу. В любом случае он накануне изложил ей свою версию о предкрылках и пространно ответил на ее вопросы. Она похлопала Марти по плечу:
– Мы опаздываем.
Марти отреагировал мгновенно; беседа уже прискучила ему. Он вскочил на ноги:
– Прошу прощения, мистер Баркер, но мы вынуждены закругляться. Спасибо, что уделили нам время. Вы нам очень помогли.
Баркер казался ошеломленным. Он что-то пробормотал. К нему подошла женщина-гример с салфетками в руке:
– Позвольте, я сниму косметику…
Рирдон повернулся к Дженнифер и негромко осведомился:
– Что ты задумала, черт побери?
– Марти, – отозвалась она тем же приглушенным голосом, – пленка «Си-Эн-Эн» – настоящий динамит. Мой репортаж произведет впечатление разорвавшейся бомбы. Люди побоятся летать на самолетах. Мы устроим крупный скандал, всколыхнем общественное мнение.
– Ничего подобного, – возразил Рирдон. – От этого шута толку ни на грош. Типичный наемный свидетель. Все, на что он способен – это улаживать иски до суда. Он понятия не имеет о том, что говорит.
– Марти! Нравится тебе Баркер или нет, но за этим самолетом уже давно тянется дурная слава. А пленка «Си-Эн-Эн» – просто чудо.
– Да, и ее видела вся страна, – сказал Рирдон. – Но в чем соль твоего сюжета? Может быть, просветишь меня?
– Я все объясню, Марти.
– Да уж, постарайся. – Фраза осталась неоконченной, но Дженнифер отлично догадывалась, что хотел сказать Марти: «Иначе я позвоню Дику и нажму на все рычаги».
Шоссе Авиации 11:15 утра
Для полноты картины требовалось изложить противоположную точку зрения, и Марти взял интервью у служащего ФАВП. Съемка проходила на улице, на фоне аэропорта. ФАВП представлял худощавый мужчина в очках, с такой заурядной внешностью, что Дженнифер не могла припомнить его имя. Его глаза быстро моргали на солнце, он казался таким робким и безобидным, что Дженнифер уже начинала сомневаться в его способности отстаивать свое мнение.
К несчастью, его суждения о Баркере оказались на редкость категоричными.
– ФАВП обрабатывает огромное количество закрытой информации. Некоторые из этих сведений носят технический характер, другие касаются вопросов собственности. Данные затрагивают интересы авиапромышленности в целом и отдельных компаний. Для успешного функционирования ФАВП необходимо, чтобы все наши подопечные находились в равных условиях. Поэтому мы разработали строгие правила относительно распространения этих сведений. Мистер Баркер нарушал эти правила. Казалось, он находил наслаждение в том, чтобы появиться на телеэкране или прочесть в газете свою фамилию.
– Баркер утверждает, что это не так, – сказал Марти. – Он заявил, что ФАВП не справляется со своими обязанностями, и он был вынужден говорить об этом вслух.
– С адвокатами?
– С адвокатами? – переспросил Марти. – Да. Мистер Баркер делился информацией с адвокатами, ведущими судебные дела против авиакомпаний. Он снабжал их конфиденциальной информацией о ходе расследований, которые еще не были завершены. Это противозаконно.
– Вы наказывали его?
– Мы никого не наказываем. У нас нет таких полномочий. Однако нам было ясно, что адвокаты платят Баркеру за эти сведения. Мы обратились в Департамент юстиции, однако дело было спущено на тормозах. Это встревожило нас. Мы надеялись, что Баркера отправят за решетку, а вместе с ним и его клиентов.
– Что же этому помешало?
– Наведите справки в Департаменте. Там работают юристы. А они никогда не сажают в тюрьму своих коллег. Нечто вроде профессиональной солидарности. Баркер работал на адвокатов, и они вытащили его из передряги. Баркер и сейчас работает на них. Все, на что он способен, – это инициировать либо подкреплять своими показаниями необоснованные судебные обвинения. Безопасность авиасообщений его не интересует. Иначе он работал бы у нас, служил бы обществу, вместо того чтобы делать деньги.
– Насколько вам известно, в настоящий момент ФАВП подвергается жесткой критике… – заговорил Марти.
Дженнифер решила, что пора его остановить. Она не видела смысла продолжать интервью, поскольку в любом случае собиралась вырезать большую его часть. Она оставит только слова о том, что Баркер жаждет публичной известности. Эта фраза представителя ФАВП казалась наименее жесткой, и ее будет вполне достаточно, чтобы создать видимость равновесия.
Без Баркера ей не обойтись.
– Марти, мне очень жаль, но нам еще ехать через весь город.
Марти кивнул и тут же принялся благодарить собеседника – это было еще одним свидетельством его неудовольствия, – оставил автограф для его ребенка и уселся в лимузин спиной к Дженнифер.
– Господи боже мой, – пробормотал Марти, как только автомобиль тронулся с места.
Он помахал рукой человеку из ФАВП и улыбнулся ему. Потом повернулся к Дженнифер.
– Я ничего не понимаю, Дженнифер, – зловещим тоном заговорил он. – Поправь, если я ошибаюсь, но, по-моему, у тебя ничего нет, кроме голословных обвинений стряпчих и их платных подручных. У тебя нет ничего существенного.
– Мы сделаем репортаж, вот увидишь, – сказала Дженнифер, стараясь говорить уверенным голосом.
Марти недовольно фыркнул.
Лимузин свернул на шоссе и помчался на север, к территории компании «Нортон Эйркрафт».
Центр обработки видеоинформации 11:17 утра
– Пошла запись, – сказал Хармон, барабаня пальцами по пульту.
Кейси шевельнулась в кресле, чувствуя, как ее пронизывает боль. До интервью оставалось лишь несколько часов, а она все еще не решила, как себя вести.
На экране возникли первые кадры. Хармон увеличил их количество втрое, и теперь изображение, чуть подрагивая, воспроизводилось в замедленном темпе. От этого картина происшествия казалась еще ужаснее. Кейси молча смотрела, как люди взмывают в воздух, как кувыркается и падает камера и как она, наконец, застревает под дверью пилотской кабины.
– Включите обратное воспроизведение.
– С какой скоростью?
– Как можно медленнее.
– Один кадр в секунду?
– Да.
Изображение двинулось назад. Появился серый ковер, потом изображение расплылось – это камера отпрыгнула от кабины. Мелькнул свет в открытой двери, потом в объектив ударили яркие лучи, проникавшие в кабину сквозь окошки пилотов. Кейси увидела их плечи по обе стороны «пьедестала» – капитан сидел слева, второй пилот – справа.
Капитан протянул руку к «пьедесталу».
– Стоп.
Кейси внимательно рассматривала застывший кадр. Из-за спинки кресла высовывалась голова капитана. Фуражки на нем не было. Второй пилот смотрел прямо перед собой.
Кейси подтянула кресло к пульту, вглядываясь в экран. Потом она поднялась на ноги и приблизилась к экрану вплотную, так, что ей стали видны линии горизонтальной развертки.
«Вот оно, – подумала Кейси. – В ярких живых красках».
И что прикажете с этим делать?
* * *
«Ничего», – подумала Кейси. Она ничего не может предпринять. Она добыла улику, но вряд ли могла рассказать о ней и сохранить свою должность. Впрочем, Кейси понимала, что в любом случае потеряет работу. Мардер и Эдгартон заманили ее в ловушку, вынудив общаться с прессой. Солжет ли она, как того хотел Мардер, или скажет правду, она окажется в беде. У нее нет выхода.
Кейси видела единственное решение – отказаться от интервью. Но она не могла так поступить. Она оказалась между двух огней.
– Спасибо, – сказала она, вздохнув. – Я увидела все, что хотела.
– Что теперь?
– Сделайте для меня копию.
Хармон нажал клавишу на пульте и заерзал в кресле. Ему явно было не по себе.
– Я должен кое-что сказать вам, мисс Синглтон, – заговорил он. – Наши сотрудники видели эту запись, и, откровенно говоря, она весьма встревожила их.
– Могу себе представить, – отозвалась Кейси.
– Все они видели выступление адвоката, который утверждает, будто бы вы скрываете истинную причину происшествия.
– Ага.
– Одна из наших служащих, девушка из приемной, полагает, что мы обязаны передать эту запись властям либо на телевидение. Кому-нибудь вроде Родни Кинга. Мы буквально сидим на вулкане. На карту поставлены человеческие жизни.
Кейси вздохнула. Она даже не удивилась. То, о чем говорил Хармон, сулило ей очередную головную боль, и с этим нужно было что-то делать.
– Вы уже передали запись? – спросила она. – Я правильно вас понимаю?
– Нет, – ответил Хармон. – Пока нет.
– Но люди встревожены.
– Да.
– А вы? Что вы сами об этом думаете?
– Ну… честно говоря, я обеспокоен не меньше остальных, – сказал Хармон. – Я имею в виду, вы работаете на «Нортон» и должны проявлять лояльность. Это можно понять. Но если с самолетом и вправду что-то не в порядке и если из-за этого гибнут люди…
Кейси лихорадочно размышляла, обдумывая сложившуюся ситуацию. Она не видела способа выяснить, сколько сделано копий. Контролировать развитие событий и удерживать их в узде отныне стало невозможно. Ей надоели интриги – с компанией-перевозчиком, с инженерами, с профсоюзами, с Мардером и Ричманом. Она оказалась в самом их средоточии, пытаясь распутать этот клубок.
А теперь еще и видеоцентр.
– Как зовут девушку из приемной? – спросила Кейси.
– Кристин Бэррон.
– Она знает, что ваша компания подписала обязательство о неразглашении информации?
– Да, но… думаю, соображения порядочности возьмут верх.
– Мне нужно позвонить, – сказала Кейси. – Так, чтобы никто не подслушивал.
* * *
Хармон проводил ее в пустующий кабинет, и Кейси позвонила в два места. Вернувшись, она сказала Хармону:
– Эта запись является частной собственностью «Нортона». Вы не имеете права передавать ее кому-нибудь без нашего согласия. Вы подписали обязательство о неразглашении информации.
– Вас не мучит совесть? – спросил Хармон.
– Нет, – ответила Кейси. – Не мучит. Мы ведем расследование и обязательно докопаемся до причин. Вы беретесь судить о вещах, которых совершенно не понимаете. Опубликовав видеозапись, вы поможете падким на сенсации адвокатам привлечь нас к суду за нанесение ущерба. Вы подписали обязательство. Нарушив его, вы останетесь не у дел. Не забывайте об этом.
Она взяла кассету и вышла из комнаты.
Отдел гарантии качества 11:50 утра
Разгневанная и раздосадованная, Кейси пулей влетела в свой кабинет. Там ее дожидалась пожилая женщина.
– Марта Гершон, – представилась она. – Консультант по связям со средствами массовой информации.
Более всего она была похожа на бабушку, которая обожает своих внуков: седые волосы собраны на затылке, бежевое платье с глухим воротом.
– Мне очень жаль, но я занята, – сказала Кейси. – Я знаю, Мардер просил вас встретиться со мной, но, боюсь…