Текст книги "Герой Нижнеземья"

Автор книги: Майкл Коуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4.

– Что это? – прошептала Шерл.

Нэд смотрел на плавающее за стеклом существо.

– Оно стало значительно больше, – произнёс он. – Гораздо больше.

Теперь всё существо было в поле зрения и не спеша двигалось слева направо, плавая в своей гигантской ванне. Как заметила Шерл, к его конечностям были прикреплены тонкие блестящие проводки. Тело у него было человеческое, довольно большое, примерно с неё размером.

Когда Шерл оправилась от шока, она констатировала:

– Это человек. Мальчик. Но что он делает там, за стеклом? Почему он не тонет?

Между тем рот мальчика открывался и закрывался, как будто он пытался что-то сказать, глаза изредка мигали.

– Это ВЭТ-ребёнок.

– Зачем его туда посадили?

– Его туда не сажали. Он там родился. ВЭТ – это машина-мать.

– Тогда почему он такой большой? Он прямо как я!

Шерл стало жалко медлительное, разевающее рот создание за стеклом. Её первоначальный страх быстро улетучился.

– Почему его не достают? Ведь это жестоко – оставлять его вот так, здесь, одного!.. Про него что, забыли?

В ответ Нэд указал рукой на круглую впадину над окошком.

– Видишь? Это замок. Без ключа этот ящик открыть никто не может.

– А у кого ключ? – Шерл уже тряслась от негодования. – Его надо выпустить!

– Тихо! – Нэд наклонил голову, прислушиваясь. – Кто-то идёт!

Он потащил девочку прочь, и они скорчились у стенки ВЭТ в нескольких шагах от окна. Свой кусок светошара Нэд спрятал под одеждой. Шаги приближались.

– Что будем делать? – шепнула Шерл.

– Слушать, что они будут говорить.

Шерл вспыхнула.

– Ты у нас большой специалист по подслушиванию, да? Ты, наверно, постоянно прячешься и подслушиваешь! Удивительно, что ты ещё чего-то не знаешь. Я-то думала, что тебе уже обо всём известно. Пошли отсюда.

– Погоди. Они нас услышат и нам попадёт.

Голоса быстро приближались, и Шерл, задыхаясь от волнения, притаилась. Она не хотела ничего слышать. И ВЭТ-мальчик, и эти люди как-то связаны с Рождением, а это было грязным делом, темой для зубоскальства в тёмных углах. Раньше, когда бы она ни спрашивала вер-маму о Рождении, вер-мама советовала ей не болтать об этом, очевидно, Рождение было чем-то таким, чего обсуждать не следовало. Всю прошлую долгую дее-фазу Шерл сознательно игнорировала эту тему, стараясь не обращать внимания на непонятные намёки и перешёптывания одноклассников, в частности, Принса, не упускавшего шанса смутить её. Он называл её самкой, а она не обращала на него никакого внимания. Но всё это время развивающееся тело выдавало её.

А сейчас она была вынуждена подслушивать частный разговор, который, возможно, будет идти об этом неподобающем предмете.

У окна ВЭТ остановились два человека и заглянули внутрь. Шерл узнала Стэна и Агара. Что же понадобилось этим двум уважаемым людям здесь, в этом странном отдалённом месте, называемом Громадными Залами?

Стэн говорил:

– ...теперь уже скоро. И всё идёт хорошо.

Его голос звучал удовлетворённо, почти с облегчением, когда он смотрел через толстое стекло, освещаемое светошаром, который держал Агар. Тон Агара был менее оптимистичен.

– Это ещё только начало. Критической будет следующая стадия.

– Каждая стадия критическая. Ты знаешь, чего я больше всего боюсь? – Стэн внезапно стал усталым и неуверенным. – Даже больше Клинкозуба? Я боюсь этой твари, которую мы создаём. Я не могу отделаться от мысли, что мы делаем что-то неправильное.

– Используя ВЭТ? Но ведь её же построили Старые Люди. Или ты хочешь сказать, что ни были неправы? На твоём месте я бы воздержался говорить об этом при людях, Стэн! – голос Агара звучал обеспокоенно. – Ты называешь меня радикалом, а сам ударяешь в самое сердце веры Нижнеземья.

– Ты неправильно меня понял. Я не говорю, что Старые Люди ошибались, построив ВЭТ. Просто я хотел сказать, что не всё то, что хорошо для них, хорошо и для нас.

– Почему?

– Наверное, ВЭТ была построена для какой-то определённой цели. Подразумевалось, что когда эта цель будет достигнута, ВЭТ никогда больше использована не будет. Ведь у нас нет никаких инструкций по использованию ВЭТ. Только ключ. Тайна передаётся из поколения в поколение. Я – последний из хранителей ключа, и только ты, Агар, об этом знаешь. И я, насколько мне известно, первый хранитель ключа, который использует его впервые за много-много поколений. Когда я передам ключ своему преемнику, я надеюсь, что он никогда не будет использован впредь.

– Инструкции нет, но мы ведь знаем, как оперировать ВЭТ. – Агар был озадачен. – Признаться, я только сейчас задумался, откуда нам это известно.

– В этом нет ничего особенного. Ведь знаем же мы инстинктивно, как зачинать детей, а ВЭТ – это всего лишь другой способ воспроизводства, и, если мы хотим продолжить наш род, мы должны знать этот способ. Знания о ВЭТ у нас врождённые, но это не значит, что использовать её сейчас – правильно. Может быть, её надо использовать как последнюю возможность, когда другие способы воспроизводства уже не срабатывают.

Шерл с пылающими от смущения щеками поползла подальше от старейшин, увлекая за собой Нэда. Он не сопротивлялся, и они быстро достигли конца ВЭТ и завернули за угол. Нэд вытащил из-под одежды светошар.

– Клянусь Бомбой, у тебя презабавный цвет лица, вер-девочка Шерл.

– Заткнись.

– Ха! – взяв её за подбородок, он приподнял её лицо. – Не принимай близко к сердцу. В том, о чём они говорили, нет ничего непристойного. Это может быть очень приятным...

Он пристально разглядывал её, и непонятное выражение было на его смуглом лице.

– ...для тех, конечно, кто постарше тебя. Пошли. Нам лучше вернуться.

– Мы идём не туда, – заметила Шерл через минуту.

– Нет, туда. Идём.

Они услышали его в одно и то же время – отдалённый, приглушённый, но всё равно громкий рёв. Они замерли.

– Это Голос, – тихо сказал Нэд. – Говорят, что если ревёт Голос, Клинкозуб близко.

– А ведь это действительно похоже на Голос, – нервно заметила Шерл, – хотя и гораздо громче. И слов невозможно разобрать. Но кажется, за этим шумом слова есть.

С минуту они слушали неразборчивое гудение оглушительного Голоса. Потом Нэд потянул Шерл за собой. Они двинулись дальше вдоль стены ВЭТ. Здесь было целое скопление каких-то приборов: переключатели, кнопки, рычаги. Табличка с выпуклыми буквами гласила: «Адаптатор». Шерл остановилась, разглядывая приборы и удивляясь тому чувству, которое пробудилось в ней при виде их. В расположении этих приборов была видна правильность. Шерл медленно приблизилась к приборной доске, пальцами погладила блестящие колпачки, откинула один из них и нажала на открывшуюся красную кнопку.

– Что ты делаешь?

Она не обратила внимания на крик Нэда и встала напротив кнопки так, что та оказалась рядом с её животом. Потом девочка положила на неё левую руку. Правая рука Шерл помимо её воли потянулась в овальному отверстию в стене ВЭТ, удобно легла в него и замерла. Дыхание девочки участилось, кожа ощутила приятное щекотание, исходящее из низа живота и пальцев правой руки. Она продвинула руку дальше – удовольствие нарастало, становясь почти невыносимым. Оно исходило от теплого металла ВЭТ, и она не имела сил ему противиться. Оно заставляло её засовывать руку всё дальше и дальше, преодолевая какое-то мягкое сопротивление, а ладонь её пронизывали электрические пульсации.

Когда она разжала кулак, чтобы схватить, сжать мягкую упругую теплоту ВЭТ, в лоне её взорвался чудесный, непередаваемый экстаз. Правая рука сжалась, стискивая теплоту ВЭТ. Левая рука всё сильнее нажимала на красную кнопку.

– Шерл!

Внезапно она была отброшена на жёсткий пол, сотрясаемая неконтролируемыми конвульсиями, заставлявшими её сердце болезненно колотиться, когда она миновала пик удовольствия и вернулась к растерянности и отчаянию. Её прерывистое дыхание перешло во всхлипывание. Шерл попыталась восстановить в памяти чудо последних мгновений и не смогла, потому что оргазм – самая реальная вещь, и не подвластен воображению. Шерл не совсем достигла вершины, но подошла достаточно близко, чтобы догадаться о её существовании.

Она пришла в себя, почувствовав, что плечи её обнимают грубые сильные руки Нэда. Шерл яростно стряхнула их.

– Зачем ты меня сбил? – набросилась она на него.

Глаза молодого охотника всё ещё были расширены от шока, который он получил при виде того, что происходило у него на глазах.

– Ты стонала, – произнёс он, не глядя на неё. – Я подумал, что ВЭТ делает тебе больно!

Он злобно зыркнул на металлическую стенку.

– Но мне совсем не было больно. Мне было хорошо!

– По-моему, ты ещё слишком мала для подобного рода хорошестей, – пробормотал Нэд.

Её глаза сузились, когда она глянула на него с подозрением. Только что подслушанный разговор всплыл у неё в мозгу, и она смутно начала кое о чём догадываться. Этой догадки было достаточно для того, чтобы ужалить Нэда.

– Да ты просто завидуешь машине, – насмешливо сказала она.

Его смуглая кожа стала ещё темнее, когда он вспыхнул от гнева и поставил её на ноги.

– Оч-чень хорошо, – прошипел он. – Если у тебя столь высокое самомнение, я покажу тебе кое-что.

Он ухватил девочку за шкирку и почти ткнул носом в то отверстие, в котором только что лежала её правая рука.

– Смотри сюда!

Никакой упругой мягкости не было и в помине. Вместо этого вход в отверстие сейчас был загорожен острым вертикальным лезвием.

– Этот нож, моя дорогая Шерл, отрезал бы твою маленькую миленькую ручку и оставил бы её там, – мрачно произнёс Нэд.

Пока они смотрели, лезвие скользнуло вверх и исчезло из виду, а переключатели заняли своё обычное положение.

– Стоило бы подержать там руку подольше, – добавил Нэд.

– Извини, – смущённо сказала Шерл.

– Ладно. Забудем. Пошли отсюда.

Не в природе Шерл долго оставаться мрачной и молчаливой.

– Если ты знаешь про ВЭТ так много, почему ты не помешал мне сунуть туда руку? – потребовала она разъяснений уже в следующую минуту.

Он долго не отвечал, но наконец негромко сказал:

– Я не знал, что ВЭТ это делает.

– Но ты видел эти переключатели раньше?

– Да, но они дня меня никогда ничего не значили.

Шерл внезапно остановилась, потянув Нэда за руку.

– Нэд, меня буквально заставили вложить туда руку! Ты понимаешь? Наверно, это инстинкт, как говорил Стэн. Когда я это делала, я знала, что это то, о чём он говорил.

– Чушь! Это просто твоё любопытство. Ты можешь знать, что надо делать, но совсем не обязательно делать это.

Шерл задумалась.

– Может, ты и прав. Мне показалось, что я узнала эти переключатели, и знала, как с ними обращаться, но никаких проблем не было до тех пор, пока я не засунула руку в отверстие... А потом, я уже не могла остановиться.

– Это правильно, – задумчиво проговорил Нэд. – Это как... – и он замолчал, густо покраснев.

– Но удивительно, – продолжала Шерл, не обратив на это внимания, – почему она и тебя не зацапал таким же образом? Ты же бывал тут раньше и. конечно, осматривал эту панель. С тобой ничего такого не случалось?

– Я никогда и никуда не совал своих рук. Забудем об этом.

Она взглянула на него и поняла, что разговор этот ему неприятен.

– Почему мы идём по этой дороге? – сменила она тему.

Мимо них пронёсся рой светляков, издававших резкие высокие звуки.

– Это дорога назад.

– Нет.

– Да говорю же тебе, что это она!

– Нет. Стой, Нэд. Мы заблудились. – Шерл вырвала свою руку из его руки и остановилась. – Дорога, по которой мы пришли, не здесь.

– Это та дорога, – забормотал Нэд.

По луб у него катился пот, а на лице было такое выражение, как будто он вступил в острейший внутренний конфликт.

– Нэд! Что ты делаешь? Отпусти мою руку, мне больно!

Нэд не отвечал. Он вцепился в её запястье и потащил её в темноту. Беспокойство Шерл уступило место страху. Свой светошар Нэд держал строго у себя над головой и шёл быстро, не останавливаясь, как будто хорошо знал эти места.

Они прошли мимо каких-то угловатых сооружений, реликтов давно забытой технологии. Нэд не обратил на них никакого внимания. Он спешил вперёд, упрямо наклонив голову. Шерл начала было кричать, но непроглядная тьма поглощала её крики, возвращая лишь эхо. Это явление, доказывающее, что они движутся по почти бескрайнему пространству, ничуть не беспокоило её.

Наконец, Нэд замер, оглядываясь по сторонам, как будто оглушённый чем-то. Его застывшее, пустое выражение глаз немного прояснилось. Он затряс головой и снова замер. Что-то в его поведении подсказало Шерл, что он прислушивается. Она перестала вопить и прислушалась тоже, но всё, что она услышала, это отдалённый рёв Голоса.

– Ты что? Что ты там слышишь? Отведи меня домой! Мне здесь не нравится! – отчаянно умоляла она, пока Нэд вглядывался в темноту жуткими невидящими глазами.

Казалось, он полностью игнорировал её, и только суровая хватка его пальцев на запястьи говорила о том, что он не забыл о её присутствии. Она начала дрожать: в этом огромном зале было страшно холодно. А ледяной пол под босыми ногами наводил на мысль о скором наступлении долгого сна.

– Пожалуйста, отведи меня домой, – повторила она уже тише.

И тогда, почти на пороге слышимости, она уловила тихий писк. Он дважды прозвучал на фоне уханья Голоса. Затем послышалась возня, влажное тяжёлое шлёпанье по полу, и сердце Шерл заколотилось, а дыхание перехватило. Она окаменела от ужаса. Около неё Нэд застыл на месте с широко раскрытыми глазами. Они стояли неподвижно, окаменев от первобытного страха, основного страха Нижнеземья, заложенного в их мозгу длинной чередой сменившихся поколений: так во все времена цыплёнок узнавал тень сокола.

В Нижнеземье человек, не умевший различать тончайшие запахи и шумы, означавшие присутствие Клинкозуба, умирал. Шерл никогда раньше не приходилось сталкиваться с этим гигантским зверем, но её инстинкт подсказывал ей, что Клинкозуб близко, и тот же инстинкт приказывал ей не двигаться, что позволяло надеяться на спасение. Убежать от Клинкозуба не мог никто...

Фырканье теперь раздавалось совсем рядом. Шагах в тридцати от них замаячил источник тепла. Обозначились очертания огромного тела на сильных лапах; короткую шею венчала маленькая точёная голова. Очертания были размытыми, а потому ещё более пугающими, и Шерл едва не свалилась в обморок, когда острая морда с пылающими в инфракрасном свете клыками повернулась к ней, роняя на землю кали слюны.

Тварь остановилась, склонив голову набок. На мгновение Шерл показалось, что она услышала её дыхание, и поэтому девочка чуть не решилась на отчаянное безнадёжное бегство, но пальцы Нэда ещё сильнее сжали её запястье, и Шерл осталась стоять неподвижно, сдерживая дыхание, наблюдая и припоминая, что Клинкозуб в темноте видит плохо.

Внезапно с невероятной быстротой мерзкая тварь метнулась прочь, наклонив голову и оскалив зубы. Вдалеке раздался крик, душераздирающий человеческий крик. Клинкозуб превратился в крутящееся пылающее пятно, бьющее лапами, клацающее зубами над кучкой маленьких сжавшихся фигурок.

Нэд снова затряс головой, как будто пытаясь освободиться, и начал пятиться назад, таща Шерл за собой туда, откуда они только что пришли. Они двигались в молчании до тех пор, пока звуки расправы не утихли, только Голос глухо звучал где-то вдалеке. Шерл била дрожь, хотя Нэд выглядел довольно спокойным. Было похоже, что ученик охотника уже забыл о встрече с Клинкозубом. Он заговорил:

– Когда я буду старше, я попытаюсь попасть на Совет.

Шерл открыла рот. Нэд, наконец, отпустил её руку и теперь просто шёл рядом, как будто ничего не случилось. Вскоре появился странно очерченный объект, в котором Шерл узнала ВЭТ. Они были на верном пути домой.

– Попасть в Совет? – повторила она тупо.

– Да. В Совете слишком много стариков, таких, как Стэн и Агар. Они уже сказали своё слово и сейчас должны уступить место молодым, чтобы и те могли попробовать себя в управлении. А ты так не думаешь, Шерл?

Нэд повернулся к ней. Его лицо оживилось.

– Н-не думаю о чём? – пробормотала она в изумлении.

– О том, что члены Совета слишком стары, и в Нижнеземье застой. Нам следует двигаться наружу, расширяя наши границы. Нижнеземье не росло целое поколение. Нам следует иногда выбираться Наверх, объединившись... – он осёкся.

– С кем объединившись?

– С кем-нибудь, кого ещё найдём. Может быть, мы не одни. Ведь мы никогда не были достаточно далеко, чтобы убедиться, есть ли здесь ещё кто-нибудь кроме нас.

Они дошли до ВЭТ, и её успокаивающая громада нависла над ними. Шерл начала приходить в себя. Она была благодарна Нэду за то, что он сменил тему разговора и дал ей время оправиться от потрясения.

– Это прямо сейчас ты хотел заняться расширением границ? – спросила она. – Мог бы сказать об этом пораньше. А то напугал меня до полусмерти, таская туда-сюда без всяких объяснений.

Нэд молчал, задумчиво её рассматривая.

– Теперь насчёт того, что ты сказал, – продолжала Шерл. – Я не думаю, что мы здесь одни. Ты же слышал, о чём толковали раньше Стэн и Анна. Про Не-таких.

– Не-такие... – повторил Нэд. – Должно быть, будет сложно убедить людей объединиться с Не-такими. Я слышал, что они страшно уродливы, хотя сам их никогда не видел. Кстати говоря, если бы ты сама не рассказала мне, что видела одного своими глазами, я бы просто не поверил в их существование. Я бы решил, что Стэн изобрёл их, чтобы держать Нижнеземье объединённым против общего врага, так же как против Клинкозуба. Хотя даже в Клинкозуба я не особенно верю.

Он преднамеренно удержался от ритуального передёргивания плечами при упоминании чудовища.

– Я считал, что он может быть просто плодом воображения Стэна, что бросает некоторую тень и на Героя, и на Зал Молитв, и на легенду. Клянусь Бомбой, я не знал, во что верить.

– Но сегодня ты получил подтверждение существованию Клинкозуба.

Вдруг Нэд настороженно взглянул на неё.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, то, что только что случилось.

Нэд коротко хохотнул и отвёл глаза.

– Ну, конечно же, – сказал он.

Немного погодя они вошли в главный тоннель Нижнеземья и расстались. Нэд двинулся к охотничьим квартирам, а Шерл – в родительскую пещерку. Пока Нэд удалялся, Шерл с любопытством смотрела ему вслед.

Она была почти уверена, что он ничего не помнит о столкновении с Клинкозубом. Весь обратный путь он пытался навести её на разговор о происшедших событиях, которые бы она так хотела забыть. Она понимала: Нэд догадывается, что там происходило нечто необычное, но что именно – он не знал.

Конечно, это могла быть временная потеря памяти, вызванная шоком от близости Клинкозуба, хотя Шерл мало в это верила. Нэд стал вести себя странно ещё до встречи с ним. Он был странным с того момента, когда его лицо переменилось, и он против воли потащил её в темноту, прочь от ВЭТ. Но этого он не помнил.

Случаи умопомешательства были довольно частным явлением в Нижнеземье. Резчик Ботт был не единственным тому примером, хотя полные сумасшедшие через некоторое время обычно исчезали. Много раз за долгий сон обитатели района, где жила Шерл, пробуждались от воплей людей, которые, несмотря на восемь поколений, прошедший со дня заселения Нижнеземья, не сумели адаптироваться к окружающим условиям.

В этот долгий сон Шерл видела реалистичные сны, в которых её преследовал человек с телом Нэда, но без лица, а она медленно, очень медленно плыла в вязкой жидкости, заключенная в ящик, из которого не могла выбраться. В ящике было окно, через которое Стэн и Агар наблюдали за её попытками освободиться. А потом безликий поймал её и сунул её руку в отверстие, которое оказалось полным личинок.

Это был последний долгий сон детства Шерл.

Глава 5.

Окидывая взглядом своё детство с позиции взрослого человека, Шерл поняла, что в своё время она была трудной, даже в некоторой степени агрессивной вер-девочкой. Она часто принимала участие в потасовках своих одноклассников, хотя сомнительно, что слово «потасовка» верно отражало сущность этих инцидентов. Народ Нижнеземья робок, и здесь физическое насилие одного человека над другим практически неизвестно. Легендарный Герой был исключением благодаря силе своих мускулов. Население Нижнеземья – люди говорящие, а не действующие.

Взрослые много времени проводили в Зале Общины, потягивая сок кобы и бесцельно дискутируя на философские темы; вер-дети тоже больше спорили и разговаривали между собой, чем играли в подвижные игры. Каждый вер-ребёнок становился искусным оратором и спорщиком, не достигнув ещё и трёх лет. Они свободно оперировали силлогизмами, повергая оппонента в прах. Как бы то ни было, Шерл привнесла новый аргумент в ведение споров – хук в подбородок.

И всё-таки Шерл была популярна. Её популярность не была похожа на популярность Героя, которая была построена на страхе, хотя никто и не осмеливался признаться, что он находит Героя невыносимым. Люди просто любили Шерл: сверстники – за честность, взрослые – потому, что видели в ней умного и сообразительного ребёнка, какого они сами хотели бы иметь. Даже то, что она была любимицей учительницы Анны, ничуть не настраивало против неё других вер-детей.

Становясь взрослее и мудрее во время долгих дее-фаз, последовавших за её приключениями в Громадных Залах, она часто думала о создании в ВЭТ, но противилась искушению спросить о нём у Стэна. Когда она попыталась заговорить об этом, тот дал ей понять, что эта тема не предназначена для обсуждения.

– Это тайна, Шерл, – сказал он строго. – У вас, вер-детей, свои тайны, у нас, взрослых, свои. В своё время ты узнаешь всё, что должна узнать.

– Когда?

– Когда подрастёшь, – ответил Стэн в обычной манере взрослых, ничуть не удовлетворив её любопытства.

Более разговорчивым он оказался при упоминании о Клинкозубе.

– Его не видели в Нижнеземье долгое время, – произнёс Стэн и добавил обеспокоенно: – Я надеюсь, что его новое появление не превратится в новую бойню, ведь мы ещё так мало можем сделать.

Его голос замер, и Шерл ушла под впечатлением, что Нижнеземье ещё столкнётся с проблемой Клинкозуба. Одним долгим сном позже ей пришло с голову, что это было именно то впечатление, которое Стэн и хотел на неё произвести.

Она рассказала об это Нэду. После случая с Клинкозубом она видела его редко, ей даже стало казаться, что он преднамеренно её избегает. Она подкараулила его, когда он возвращался с охоты; на плече он нёс копьё, на острие которого был насажен большой кусок мяса червя джумбо. Молодой охотник коротко хохотнул, обнажая в усмешке белые зубы.

– Что ещё можно ожидать от Совета, где сидят одни старики? Одни слова – и никакого действия. Естественно, что они ничего не могут противопоставить Клинкозубу. Эта скотина им не по зубам.

Спустя некоторое время Нэд стал постепенно припоминать тот случай, который, как казалось Шерл, начисто стёрся из его памяти. Перед его глазами встала хищная кровожадная пасть. Он задрожал, и эта дрожь была гораздо сильнее, чем ритуальная.

Рядом с охотниками разделывали добычу, и всё вокруг было наполнено грубыми мужскими голосами, живо припоминающими подробности охоты. Повсюду струилась кровь. Стоял терпкий запах свежего мяса. Шерл окинула взглядом избранную команду мужчин с мощными мускулами, игравшими под залитой потом кожей. Стоявший у входа кладовщик выглядел по сравнению с ними жалким коротышкой.

– Команда охотников, – сказала Шерл. – А не могут ли они поохотиться на Клинкозуба и... сразить его?

Она слегка заколебалась, прежде чем использовать это слово из релиречи. Червя убивали, а Клинкозуба только сражали.

– Едва ли, – ответил Нэд с беззаботным превосходством, но всё же избегая её взгляда.

– Они боятся?

Молодой охотник молча повернулся к ней спиной и начал разделывать свой кусок мяса.

В остальное время этой долгой дее-фазы она больше не встречала Нэда, но, тем не менее, не испытывала недостатка в мужской компании. И чем ближе она была к зрелости, тем чаще возле неё возникала фигура Принса.

Принс был немного младше Шерл, но довольно высок для своего роста. Со временем он потерял тот налёт детской самоуверенности, который так раздражал Шерл. Его отец был охотником, и сын должен был пойти по его стопам. Вер-мама Шерл считала его очень приятным молодым человеком.

– Какой чудесный юноша! – говорила она после каждого из многочисленных визитов Принса в их пещерку. – Такой вежливый, так хорошо воспитан, не то что этот придурковатый Нэд.

– И такой скользкий, – коротко добавляла Шерл.

Охотник Макс, член Совета и вер-отец Принса высоко стоял на ступенях социальной лестницы, что очень импонировала вер-маме. Однажды по глупости Шерл имела неосторожность обмолвиться:

– Но ведь Нэд тоже охотник!

– Шерл! Как ты можешь сравнивать?

– Я просто сказала, что Нэд – тоже охотник, и всё... Ты же твердишь постоянно, что Принсов вер-папочка – член Совета.

– А ты когда-нибудь обращал внимание на то, какого странного цвета кожа у Нэда? – обратилась она к вер-папе. – Не могу представить, каковы были его родители.

– Наверно, это атавизм, – рассуждал вер-папа. – Старые Люди тоже обладали разным цветом кожи.

– Говорят, что Герой – тоже атавизм, – хитро заметила Шерл.

Вер-мама издала вопль, в котором в равной степени звучали отчаяние и ярость.

Дее-фазы следовали одна за другой, а Шерл продолжала удивлять и огорчать своих родителей, оставаясь не только незамужней, но даже не помолвленной. Через два долгих сна после истории с Клинкозубом она начала учительствовать, и самолюбие вер-мамы было несколько удовлетворено.

Шерл прижала пластинку фильма к поверхности светошара и стала медленно читать вер-детям:

– «Значительным фактом является то, что в последние годы наблюдения подтвердили теорию профессора Мейнворинга, выдвинутую в 2086 году, в которой он утверждал, что исчезновение на поверхности Земли всех млекопитающих вообще и хищников в частности привело к повторению эволюции начиная с самых ранних этапов, что вызвало выход из морей новых существ. Могло ли это, при определённых условиях, вновь привести к появлению человека, навсегда останется неизвестным. Исследования в этой сфере были прекращены из-за возникших неотложных проблем и необходимости полной и немедленной эвакуации».

Шерл остановилась и окинула вер-детей взглядом.

– Анг, – сказала она, – расскажи классу, о чём шла речь.

Девочка, услышав свое имя, подняла глаза и неожиданно смутилась.

– Что?..

– Ты не слушала. Ты дурачилась с Брегом.

Вер-мальчик, о котором шла речь, развязно ухмыльнулся и заёрзал, отодвигаясь от места Анг. Остальной класс внимательно рассматривал учительницу. Инфразрение позволяло им видеть, что её лицо горело от негодования.

Шерл вздохнула. Это был самый трудный класс. Ученики или не слушали её вовсе, или задавали вопросы, заведомо зная, что она не в силах на них ответить, так как провалы в исторической науке о Нижнеземье были огромны. Вер-дети издевались над ней; они чувствовали за собой это право, будучи самыми старшими из её четырёх классов истории и чтения. Брег, в свою очередь, был самым старшим из всех, и самой большой её проблемой: если он не заигрывал с Анг, то внимательно рассматривал свою учительницу, с похотью нащупывая инфразрением источники тепла под её одеждой.

– Извините, – проговорила Анг без какого-либо чувства вины в голосе. – А о чём вы говорили?

– Скажи ей, Роз.

Встала девочка. Её лицо было освещено голубоватым мерцанием светошара.

– Речь шла о теории циклической эволюции Мейнворинга, – чётко отбарабанила она и добавила: – Опять.

– Это тебе надоело?

– Просто эта теория для нас бесполезна. Она относится к среде, которая полностью отлична от нашей. То, что происходит наверху, нас не касается.

Это была та островная психология, которая тормозила прогресс в Нижнеземье. Но какой прогресс? Шерл сразу же вспомнила Нэда. Может быть, она слишком увлеклась учительством как таковым, и преподносила знания ради самих знаний? Этого ли хотел от неё Стэн? Было ли её предназначением всю оставшуюся жизнь вбивать в головы вер-детям бесполезные знания? Ученики забывали всё, что она им говорила, уже к следующей дее-фазе, и жили только для развлечения и философских споров.

– Когда-нибудь эти знания понадобятся, – сказала она убеждённо.

Это была та соломинка, за которую она то и дело хваталась, но её слова исторгли стон из груди Брега.

– Когда? – спросила Роз.

Она была умным ребёнком, и её вопросы были осмысленны, хотя иногда и ставили в тупик. Передача знаний была необходимой, прогресса могло и не быть, но и деградации нельзя было допускать.

– Клинкозуб неразумен. – Шерл использовала это слово для привлечения их внимания и была вознаграждена ленивым передёргиванием плеч. – Червь джумбо неразумен, и черношкур тоже. Значит ли это, что и мы должны быть неразумными? Знание прошлого подготавливает нас к будущему. Наши вер-предки знали это, и поэтому оставили нам библиотеку, состоящую из микрофильмов, – продолжала она, указывая на кадр, закреплённый на светошаре. – У наших предков был свет, мы это знаем. Свет яркий, в сотни раз ярче того, который дают светошары. Они создавали этот свет сами, но знание о том, как это делалось, теперь утеряно, умерло вместе с ними. Они предвидели это, и фильмы, оставленные в библиотеке, могут быть прочитаны и при слабом свете светошара. Их слова живы, и мы должны по ним учиться.

– Аллилуйя! – саркастически воскликнул Брег. Он уже изучил основ релиречи на уроке молитв.

Шерл вспыхнула: похоже, стиль её речи приобрёл оттенок древних научных трудов. Раздосадованная, она содрала фильм с гриба и отпустила класс. Их нетерпеливое желание разбежаться было для неё ещё большим огорчением. Они потолкались у выхода и растеклись по тёмным тоннелям – мешанина удаляющихся источников тепла, какофония перекликающихся голосов...

Сложив фильмы в угол, Шерл вышла из класса и пошла следом за своими учениками. Они завернули за угол и исчезли, и ей пришлось идти, держась одной рукой за влажные земляные стены тоннеля.

Надо бы посадить здесь несколько светошаров, чтобы облегчить передвижение...

Чувствуя необходимость поговорить с кем-то, она повернула в направлении нового Зала Водокачки, решив, что общение с изобретателем Пото, главной фигурой её детства, подбодрит её. Вскоре она услышала приглушённое хлюпанье насосов, скрип и скрежет ворота.

– Силы духа тебе, Шерл!

Пото оторвался от осмотра оси ворота и лицо его засветилось от радости встречи с ней. Вытирая руки об одежду, он подошёл к Шерл. За его спиной безостановочно крутился ворот, главной движущей силой которого были два черношкура, вращающие его огромное колесо. Резчик Ботт подгонял их заострённой палкой. Зал Водокачки был значительно расширен, чтобы вместить и ворот, и помпы; теперь это было одно из самых больших помещений Нижнеземья.

Рядом с воротом, связанные с его осью соединительным ремнём, располагались затейливо вырезанные из дерева помпы. Одну из стен целиком занимал огромный резервный бак. Большая часть дерева для изготовления всего этого оборудования была принесена из Зала Змей – нечистого места на окраине Нижнеземья. Другим источником для пополнения запасов строительного материала были тоннели вблизи источника, где плети-щупальца, прорываясь сквозь стены, грозили отрезать Нижнеземье от запасов воды. С тех пор, как был проложен водопровод, эта опасность была сведена на нет; хотя щупальца становились всё более многочисленными, уже не было необходимости использовать тоннели, ведущие к источнику.