Текст книги "Заговор против короны"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Камень размером с кулак ударил Аристу по спине. Потеряв равновесие, принцесса вскрикнула и начала падать. Ройс машинально поймал ее, однако схватил неудачно – за платье и частично за волосы.

– Мне вас не удержать! – крикнул он, чувствуя, что платье начинает рваться под весом принцессы.

Оставаясь висеть на кольце, Ройс обхватил ее ногами. Принцесса нащупала на нем пояс и крепко вцепилась в него обеими руками.

Башня продолжала осыпаться. Клубы пыли и песка запорошили Ройсу глаза. На какое-то время он почти ослеп, и в этот момент рухнули остатки башни. Когда пыль осела, а зрение восстановилось, он понял, что они с Аристой висят уже снаружи на ярко освещенной солнцем стене крепости. В семидесяти футах под ними образовалась груда угловатых камней. Толпа, наблюдавшая на площади за ходом судебного процесса, удивленно ахнула.

– Смотрите, там принцесса! – крикнул кто-то из стоявших внизу горожан.

Ройс почувствовал, что принцесса снова начинает выскальзывать из его зажима.

– До порога подтянуться можете? – спросил Ройс.

– Нет! Если попробую, то упаду. Не получится…

Ройсу с трудом удалось остановить сползание, но с каждой секундой он все больше и больше ослабевал.

– Руки не держат! – вскрикнула Ариста. – Я падаю!

Ройс из последних сил удерживал Аристу на весу за платье и копну волос, но она снова начала выскальзывать из его захвата. И в тот момент, когда его пальцы готовы были окончательно разжаться, он вдруг почувствовал, как дверь с кольцом подалась назад, еще сильнее выворачивая ему руку.

– Я вас держу, – крикнул принцессе Адриан.

Сильные руки подхватили ее и опустили на твердый и неподвижный пол. Затем Адриан втащил в коридор Ройса и положил рядом с принцессой. Оба изнемогали от усталости и были с головы до пят покрыты каменной пылью. Поднявшись на ноги, Ройс старательно отряхнулся и выдернул свой кинжал из двери.

– Не зря мне показалось, что кто-то ее отпирает, – сказал он Адриану.

Тот подошел к порогу, заглянул вниз и заметил, посмотрев на ясное синее небо:

– Ну, Ройс, мне нравится, как ты тут все обустроил.

– А куда гном подевался? – спросил Ройс, оглядываясь по сторонам.

– Я его не видел.

– А Брага? Ты ведь его не убил?

– Нет, я запер его в часовне, но ненадежно. Кстати, одолжи мне свою медфордскую саблю. Она тебе все равно не понадобится.

Ройс протянул ему свою кривую саблю. Адриан взвесил ее в руке и остался ею крайне недоволен.

– Должен тебе сказать, что сабли у них в Меленгаре хуже некуда. Во-первых, слишком тяжелые. Во-вторых, смотри, разве это баланс? Даже трехногий пес лучше держит баланс, когда ему нужно отлить после хорошей выпивки. – Перехватив изумленный взгляд принцессы, Адриан смущенно добавил: – Ох, извините, ваше высочество. Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, уже лучше, – ответила Ариста, поднимаясь с пола.

– Между прочим, мы ведь теперь квиты? – спросил Ройс. – Вы спасли нас от тюрьмы и ужасной смерти, а теперь мы спасли вас.

– Хорошо, теперь мы квиты, – согласилась она, отряхивая пыль с порванного платья. – Но позвольте заметить, что я спасла вас более безопасным способом. – Она провела рукой по волосам. – Знаете, мне было очень больно.

– Падать было бы больнее.

В конце коридора раздался грохот.

– Мне пора, – сказал Адриан. – Их светлость вырвались на свободу.

– Будьте осторожны, – крикнула ему вслед Ариста. – Он искусный фехтовальщик!

– Как же я устал это слушать, – буркнул Адриан, прибавляя шагу.

Он успел уйти довольно далеко вперед, когда ему навстречу вышел лорд Брага.

– Значит, вы все-таки ее вытащили! – процедил он сквозь зубы. – Что ж, придется мне самому ее прикончить.

– Боюсь, для этого вам придется сначала прикончить меня, – возразил Адриан.

– Это не составит труда.

Эрцгерцог атаковал Адриана, яростно размахивая мечом. Брага был хмур, и лицо его пылало ненавистью. Он в гневе наносил удар за ударом так быстро, что его клинок свистел, рассекая воздух. Адриан едва успевал отбивать их своей неудобной саблей.

– Брага, я здесь! – донесся крик из дальнего конца коридора.

Эрцгерцог обернулся и замер на месте, приоткрыв рот от изумления…

Адриан тоже увидел в дальнем конце коридора принца, облаченного в кольчугу и белый плащ, испачканный кровью. Алрик держал руку на рукояти меча, рядом с ним стояли Пикеринги и сэр Эктон. На их лицах застыло мрачное, угрожающее выражение.

– Опустите оружие! – приказал Алрик эрцгерцогу. – Все кончено. Это мое королевство!

– Ах ты, грязный крысеныш! – выругался Брага.

Забыв об Адриане, он двинулся в сторону Алрика. Адриан не стал его преследовать. Он отошел к Ройсу и Аристе, чтобы посмотреть, чем все закончится.

– Ты думал, мне нужно твое драгоценное королевство? – возмущенно воскликнул Брага. – Ты и правда так думал? Я пытался спасти мир, глупцы! Разве вы не видите? Посмотрите на него! – Эрцгерцог указал на принца. – Посмотрите на этого червя! – Обернувшись, он указал рукой на Аристу: – И на нее тоже! Они такие же, как их отец, – нелюди! – С лица Браги все еще не схлынула кровь после жаркой схватки. Между словами он все ближе и ближе подбирался к Алрику. – Вы хотите, чтобы вами правила эта грязь, а я не хочу. Только через мой труп!

Брага бросился вперед, подняв меч над головой. Он занес его над Алриком, но, прежде чем принц успел хоть что-нибудь сделать, граф Пикеринг отразил атаку, скрестив свою элегантную рапиру с клинком Браги. Пока он парировал удар, сэр Эктон оттащил Алрика в сторону.

– Вижу, на этот раз ваш чудесный меч при вас. Сегодня у вас нет никаких оправданий, любезный граф, – насмешливо сказал Брага.

– Они мне не потребуются. Вы предали корону, и в память о моем друге Амрате я положу этому конец.

Засверкали клинки. Пикеринг так же отлично владел мечом, как Брага, и дуэлянты сражались столь грациозно, словно клинки были естественным продолжением их тел. Руки у Мовина и Фанена сами собой потянулись к рукоятям мечей. Оба одновременно шагнули вперед, но сэр Эктон остановил их, заявив, что это поединок их отца.

Лорд Пикеринг и Брага бились смертным боем. Клинки мелькали быстрее, чем можно было увидеть невооруженным глазом, и как будто пели в два голоса, соединяясь в зловещем рефрене. Блеклый свет коридорного светильника отражался от невероятно яркой рапиры Пикеринга. Казалось, она сверкает, рассекая воздух. Когда сталь встречалась со сталью, сыпались искры.

Брага атаковал, задев бок Пикеринга, и, чуть-чуть отступив, молниеносным взмахом клинка острия рассек ему кожу на груди. Брызнула кровь. Пикеринг едва успел парировать следующий выпад и вышел из этой позиции с занесенным над головой мечом. Брага вскинул меч, чтобы блокировать удар, но Пикеринг почти не обратил внимания на его защиту. Он продолжал атаковать быстро и мощно. Казалось, что его клинок был окутан каким-то мистическим светом.

Адриан непроизвольно напряг мускулы, мысленно повторяя движения графа. Завышенный, слишком сильный удар заставит Пикеринга открыться, и Брага может успеть нанести ему смертельную рану. Раздался скрежет металла по металлу, посыпались искры. Клинок Пикеринга рассек меч Браги надвое и впился в горло эрцгерцога. Лорд-канцлер рухнул на пол, голова его откатилась на несколько футов в сторону.

Мовин и Фанен с криками облегчения бросились к отцу, сияя от гордости. Алрик подбежал к сестре, стоявшей между двумя ворами.

– Ариста! – воскликнул он, обнимая ее. – Хвала Марибору, ты жива!

– Ты на меня не сердишься? – удивленно спросила она, мягко от него отстраняясь.

Алрик укоризненно покачал головой.

– Я обязан тебе жизнью, – сказал он, снова обнимая ее. – А что до вас… – начал он, глядя на Ройса и Адриана.

– Алрик, – перебила его Ариста, – они ни в чем не виноваты. Они не убивали отца и не хотели похищать тебя. Это я их заставила. Они ничего такого не делали.

– О, вот тут ты ошибаешься, дорогая сестрица. Они сделали очень, очень много. – Алрик тепло улыбнулся, положил руку на плечо Адриана и с чувством произнес: – Спасибо, друзья мои.

– Надеюсь, вы не заставите нас раскошеливаться за развал башни, ваше высочество? – спросил Адриан. – Но если собираетесь, то знайте, что во всем виноват Ройс, так что вычитайте из его доли.

Алрик благожелательно усмехнулся.

– А я тут при чем? – буркнул Ройс. – Найдите маленького бородатого мерзавца и спросите с него. Хоть чучело из него сделайте, мне-то что.

– Я ничего не понимаю, – удивленно прошептала Ариста и обратилась к принцу: – Разве ты не собирался их казнить?

– Ты, верно, ошиблась, дорогая сестра. Эти двое благородных мужей – королевские телохранители, и, похоже, сегодня они проделали отличную работу.

В коридор вошел маршал Гаррет. Покосившись на труп Браги, он приблизился к графу и доложил:

– Ваше сиятельство, замок захвачен, наемники убиты или разбежались. Стража, судя по всему, сохраняет верность дому Эссендонов. Дворяне хотели бы уведомиться, что происходит, и ожидают вашего появления в зале суда.

– Сообщите им, что его величество очень скоро обратится к ним с речью, – сказал граф Пикеринг и перевел взгляд на обезглавленный труп, лежавший у его ног: – И еще одно, будьте любезны, пришлите кого-нибудь убрать отсюда эту дрянь.

Маршал молча поклонился и ушел.

Алрик и его сестра рука об руку направились к Пикерингам. Адриан и Ройс последовали за ними.

– Даже сейчас мне трудно поверить, что он оказался способен на такую подлость, – сказал Алрик, глядя на тело Браги.

По полу растекалась большая лужа крови. Проходя мимо, Ариста приподняла подол платья.

– Что за ерунду он нес о том, что мы нелюди? – спросила Ариста.

– Он явно сошел с ума, – сказал только что подошедший в сопровождении Арчибальда Баллентайна епископ Сальдур.

Хотя Адриан никогда не встречался с епископом лично, он знал, кто это. Сальдур поздоровался с принцем и принцессой с теплой улыбкой и свойственным ему отеческим выражением лица.

– Рад видеть вас, Алрик, – сказал он, дружески возложив обе руки на плечи юноши.

После этого он обратился к принцессе:

– Дорогая моя Ариста, нет никого, кто более, чем я, был бы счастлив узнать о вашей невиновности. Прошу у вас прощения, моя милая, ибо ваш дядя обманул меня. Он заронил в мое сердце семена сомнения. Я должен был следовать зову сердца и понимать, что вы никак не могли сотворить того, в чем он вас обвинял. – Нежно поцеловав ее в обе щеки, епископ посмотрел на окровавленное тело, распластанное у их ног. – Боюсь, что бедняга не вынес мук совести после убийства короля и в итоге потерял остатки разума. Возможно, он был уверен, что вы мертвы, Алрик, и, увидев вас в коридоре, принял за призрак. А может, и за демона, явившегося с того света по его душу.

– Возможно, хотя я в этом сомневаюсь, – скептически заметил Алрик. – По крайней мере с ним покончено.

– А что с гномом? – спросила Ариста.

– С гномом? – удивился Алрик. – Откуда тебе про него известно?

– Это он устроил в башне ловушку. Он чуть не убил нас с Ройсом. Никто не знает, куда он делся? Только что он был здесь.

– Он еще много в чем виноват. Мовин, пойди скажи маршалу, чтобы немедленно организовал поисковый отряд, – велел Алрик.

– Слушаюсь, сир, – энергично кивнул Мовин и побежал выполнять поручение.

– Я тоже чрезвычайно рад, что вы живы и здоровы, ваше высочество, – сказал принцу Арчибальд. – Мне сообщили о вашей гибели.

– И вы прибыли почтить мою память?

– Я получил приглашение.

– И кто же вас пригласил? – спросил Алрик и добавил, показывая рукой на труп Браги: – Не он ли? Какие дела граф-имперец из Уоррика мог вести с предателем из Меленгара?

– Это был визит вежливости, уверяю вас.

Алрик мрачно посмотрел на графа:

– Прочь из моего королевства, пока я не обвинил вас в сговоре с предателем.

– Вы не посмеете, – высокомерно ответил Арчибальд. – Я вассал короля Этельреда. Если вы арестуете меня или хотя бы грубо со мной обойдетесь, вы рискуете навлечь на свою голову войну, которой Меленгару не выдержать, особенно сейчас, когда его трон перешел к неопытному мальчишке.

Алрик с угрожающим видом выхватил меч из ножен, но Арчибальд сделал несколько шагов назад.

– Выведите отсюда графа, – приказал принц подошедшим к ним стражникам, – пока я не забыл о мирном договоре между Меленгаром и Уорриком.

– Времена меняются, ваше высочество, – крикнул Арчибальд, когда солдаты выводили его под руки. – Близится время Новой империи, и в ней не будет места старой монархии!

– Неужели я не могу бросить его в темницу? – спросил Алрик лорда Пикеринга. – Хотя бы на несколько дней! Может, обвинить его в шпионаже?

– Граф прав, ваше высочество, – сказал епископ Сальдур, прежде чем Пикеринг успел ответить. – Любой враждебный жест в адрес Баллентайна может рассматриваться как военные действия против Чедвика. Представьте себе, как бы вы реагировали, если бы графа Пикеринга повесили в Аквесте. Вы бы не потерпели этого, и Этельред не потерпит. К тому же со стороны графа это лишь пустые угрозы. Он молод и просто хочет подчеркнуть свою значимость. Простите ему его юность. Разве вам не случалось так же заблуждаться?

– Возможно, вы правы, – нехотя согласился Алрик. – И все же я не могу отделаться от подозрений, что эта змея что-то замышляет. Хотелось бы мне как-нибудь преподать ему урок.

– Ваше высочество! – перебил Адриан. – Если вы не против, мы с Ройсом хотели бы откланяться. Нам надо повидаться со своими друзьями в городе.

– Ну разумеется, идите, – ответил Алрик. – Хотя желательно было бы сначала обсудить ваше вознаграждение. Вы оказали мне неоценимые услуги. – Он ласково посмотрел на сестру. – И я намереваюсь сдержать слово. Назовите цену.

– Если не возражаете, мы с вами еще потолкуем на этот счет, – сказал Ройс.

– Понимаю, – ответил принц. В голосе его появились тревожные нотки. – Но очень надеюсь, что у вас разумные запросы и вы не разорите мое королевство.

– Вам следует обратиться с речью к придворным, ваше высочество, – напомнил лорд Пикеринг.

Принц кивнул на прощание обоим ворам. Ариста взяла его под руку, и они начали спускаться по лестнице. Однако лорд Пикеринг почему-то остался с ворами. Глядя на него, задержался и сэр Эктон.

– Думаю, из мальчика вполне может получиться достойный король, – заметил Пикеринг, как только Алрик и Ариста скрылись из виду. – Раньше я в этом сомневался, но теперь он, как мне кажется, стал другим – более серьезным, более уверенным в себе.

– Так, значит, меч у вас все-таки волшебный? – спросил Адриан, показывая рукой на утяжеленную рапиру, висевшую на поясе графа.

– Что? – удивился Пикеринг. Он посмотрел на гарду своего клинка и широко улыбнулся: – Ну, скажем так, он придает мне остроты. Кстати, а почему вы поддавались Браге?

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Я видел, как вы фехтуете, когда мы только поднялись. Отличная защитная стойка, и вы только парировали и блокировали удары. Вы ни разу не перешли в нападение.

– Я испугался, – солгал Адриан. – Ведь лорд Брага выиграл столько турниров и получил столько наград, а у меня нет ни одной.

– Однако, не будучи благородного происхождения, вы не имели права участвовать в турнирах, – озадаченно произнес Пикеринг.

Адриан сделал печальное лицо.

– Наверное, вы правы, – сказал он с едва заметным поклоном и сменил тему разговора: – Не пора ли вам заняться своим ранением, ваше сиятельство? Вы запачкаете кровью эту красивую рубаху.

Пикеринг перевел взгляд на свою грудь и только теперь с удивлением заметил рану, которую успел ему нанести Брага.

– Ну, это пустяки. Рубаха уже все равно испорчена, а кровотечение, кажется, прекратилось.

Вернулся Мовин. Подойдя к отцу, он доложил ему по-военному:

– Я отправил солдат, чтобы поймать гнома, но пока поиски не дали результата.

Несмотря на плохие новости, Мовин широко улыбался.

– Чему ты радуешься? – поинтересовался отец.

– Я знал, что ты его одолеешь. У меня были сомнения, но в глубине души я всегда это знал.

На лице графа появилось задумчивое выражение.

– Даже странно, что после стольких лет сомнений в себе я наконец получил счастливую возможность победить Брагу, да еще на глазах у своих сыновей.

– Что верно, то верно, – лукаво улыбнулся Адриан.

Пикеринг некоторое время испытующе всматривался в его насмешливые глаза, а затем дружески положил руку ему на плечо.

– Откровенно говоря, – сказал он прочувствованно, – лично я очень рад, что вы неблагородных кровей человек, господин Адриан Блэкуотер. В самом деле, я очень этому рад.

Адриан молча ему поклонился.

– Ваше сиятельство, нам пора присоединиться к принцу, – поторопил его сэр Эктон, и граф с сыновьями вслед за ним начал спускаться по лестнице.

– Признайся, Адриан, ты ведь не за тем тянул время, чтобы Пикеринг ухитрился лично наколоть Брагу на свою иголку? – спросил Ройс, когда они остались вдвоем.

– Нет, конечно. Ты что, забыл, что за убийство дворянина нашему брату полагается виселица?

– Как же я рад, что в тебе не ошибся, – с облегчением вздохнул Ройс. – А то я было подумал, что тебе опять захотелось совершить доброе дело.

– Эти чертовы дворяне только сюсюкать горазды. С виду они такие благодушные, но, если бы я убил Брагу, никто бы мне слова доброго не сказал за отлично выполненную работу, хотя каждый второй из них от всей души желал ему смерти. Нет уж, с дворянами лучше не задираться.

– По крайней мере при свидетелях, – усмехнулся Ройс.

Приятели спустились по лестнице, вышли на замковую площадь и направились к въездной башне. Над запрудившей площадь толпой возносился голос принца Алрика:

– Он был предателем короны и повинен в убийстве моего отца. Он пытался убить меня и казнить мою сестру. Однако благодаря мудрости принцессы и геройству всех остальных моих подданных я стою сейчас перед вами целый и невредимый…

Толпа встретила эти слова принца громом рукоплесканий и криками «ура!».

Глава 10
КОРОНАЦИЯ

В сражении, которое вошло в историю как Битва за Медфорд, погибло семьдесят восемь человек, и еще двести было ранено. Своевременное нападение горожан на стражу у ворот ускорило въезд принца в город и, вероятно, спасло ему жизнь. Сопротивление сторонников Браги выдохлось, как только новость о возвращении принца Алрика разошлась по городу. Это восстановило в городе мир, но не порядок.

В течение нескольких часов после капитуляции гарнизона стихийно сложившиеся шайки грабителей опустошали магазины и склады, прежде всего расположенные вдоль реки. Погиб сапожник, защищавший свою лавку, серьезно избили ткача. В дополнение к мародерству были убиты шериф, двое его помощников и ростовщик. Многие считали, что кто-то просто воспользовался неразберихой, чтобы свести старые счеты. Убийц так и не нашли, а мародеров и вовсе искать не стали. В итоге никто не был арестован. Довольствовались тем, что насилие постепенно само собой сошло на нет.

Большая часть выпавшего в тот день снега растаяла через несколько дней. Только кое-где на поле боя, особенно в тени крепостных стен, оставались еще грязно-серые сугробики. Но погода установилась на редкость холодная. Осень закончилась, наступила зима.

Молчаливая толпа несколько часов стояла на холодном ветру возле королевской усыпальницы, откуда вынесли тело Амрата для проведения государственной церемонии погребения. В тот день, кроме короля, хоронили и многих других погибших. Омытый слезами печального торжества город возродился к новой жизни. Сразу после похорон был объявлен недельный траур.

Среди павших был и капитан Уайлин, начальник стражи замка Эссендон. Он погиб, защищая ворота. Никто так и не узнал, был ли Уайлин предателем, или он стал жертвой коварной лжи эрцгерцога. Принц Алрик не стал этого выяснять и устроил ему почетные похороны.

Мейсон Грумон погиб, но Диксон Тафт выжил, лишившись, однако, правой руки, ему ампутировали ее чуть выше локтя. Он был близок к смерти, как и многие другие, но его спасли Гвен ДеЛэнси и ее девушки. Как выяснилось, из продажных девок получаются отличные сестры милосердия. Раненые и покалеченные горожане, у которых не было родственников, способных позаботиться о них, неделями отлеживались в Медфордском доме. Когда об этом стало известно в замке, туда отправили еду, лекарства и постельное белье.

По всему Меленгару разнеслись вести о геройской атаке Алрика на неприступные въездные ворота. Из уст в уста передавалась история о том, как он не убоялся града стрел и храбро снял с головы шлем, чтобы его могли узнать защитники замка. Из всего этого получались превосходные трактирные рассказы.

До сражения многие были невысокого мнения о сыне короля Амрата, но теперь он вырос в их глазах и стал героем. Спустя несколько дней в тех же трактирах родилась и пошла гулять по свету другая, менее известная история. Это был уж и вовсе неправдоподобный рассказ о том, как двое воров, несправедливо обвиненных в убийстве короля, избежали чудовищной казни и похитили принца. С каждым разом история становилась все длиннее, и вскоре в ней уже говорилось о том, как все те же воры отправились вместе с принцем в удивительное путешествие по стране и вернулись как раз вовремя, чтобы спасти принцессу за мгновение до того, как обрушилась старая башня. Некоторые даже утверждали, что лично помогали обоим ворам спасать принца от убийц, которые собирались казнить его на обочине дороги. Другие клялись всеми святыми, что своими глазами видели, как принцесса и один из воров висели на замковой стене после падения башни.

Несмотря на длительные поиски, гнома, который на самом деле убил короля, так и не нашли. Алрик повелел развесить на каждом перекрестке и на дверях каждой таверны и церкви в королевстве объявления о награде в размере ста золотых тенентов тому, кто отыщет гнома. На дорогах были выставлены патрули, которые прочесывали амбары, склады, мельницы, даже мосты, но все без толку.

По окончании траурной недели начались работы по восстановлению замка. Завалы были расчищены. По расчетам королевских зодчих, на восстановление башни принцессы Аристы должно было уйти не меньше года.

Хотя флаг с изображением сокола вновь развевался над замком, принца Алрика редко видели в городе. Он пребывал в уединении в залах своей резиденции, ведь дел у него теперь было невпроворот. Граф Пикеринг, назначенный королевским советником, вместе с сыновьями тоже остался в замке. Он всячески помогал юному принцу, готовившемуся занять место своего отца.

Через месяц после погребения короля Амрата состоялась коронация принца. К этому времени снова выпал снег, и город опять окрасился в белый цвет. На церемонию пришли все, но лишь часть гостей поместилась внутри просторного Маресского собора, где проходила коронация. Большая часть народа увидела своего нового правителя лишь мельком, когда он ехал в открытой карете назад в замок или выходил на балкон под звуки фанфар.

Празднества продолжались весь день. Горожан развлекали специально нанятые менестрели и уличные актеры. Замок даже выставил бочки с бесплатным элем, а на внутренней площади крепости были установлены в несколько рядов столы, ломившиеся от разных блюд и угощений.

Короткий зимний день быстро закончился, и с наступлением темноты народ разошелся по местным тавернам и постоялым дворам, где было полным-полно гостей из других городов. Местные повторяли рассказы о битве за Медфорд и новую, ставшую знаменитой легенду о принце Алрике и ворах. Казалось, популярность этих историй возрастает с каждым часом. Наконец долгие торжества подошли к концу, и даже в непотребных заведениях погас свет.

Один из немногих домов, где еще горела свеча, находился в Ремесленном квартале. Раньше здесь располагалась галантерейная лавка, но ее владелец, Лестер Ферл, погиб в сражении месяц назад. Говорили, что широкополая шляпа с плюмажем, которую он надел в тот день, навлекла на него смертельный удар топора. С тех пор над дверью все еще висела резная деревянная вывеска в виде кавалерской шляпы, но в витрине никаких шляп уже было. Даже поздно ночью здесь всегда горел свет, однако в лавку никто не входил, и никто оттуда не выходил.

Если кому-то доводилось постучаться в дверь этого дома, на пороге его приветствовал щуплый человек в простой монашеской сутане. У него за спиной посетитель мог увидеть комнату, заваленную кусками сыромятной кожи. Большая часть их отмокала в лоханях, а некоторые все еще были натянуты на рамы для просушки. На стоявших вдоль стен лавках лежали уже готовые свитки, пемза для выглаживания кожи, иголки и нитки.

В комнате имелось целых три стола с наклонной столешницей. На них лежали большие листы пергамента, исписанные аккуратным почерком. На полках и в открытых ящиках стояли флаконы с чернилами. Человек в сутане всегда был вежлив и на вопросы о том, что продается в его лавке, отвечал: «Ничего». Он просто писал книги. Читать умели немногие, посему вопросы на этом обычно прекращались. На самом деле в лавке было очень мало книг.

Майрон Ланаклин пребывал здесь в полном одиночестве. Он написал полстраницы «Григолесского трактата об общем праве» и на этом остановился. В комнате было тихо и холодно. Он поднялся, подошел к окну и посмотрел на темную заснеженную улицу. В этом городе было больше народу, чем он видел за всю жизнь, но он чувствовал себя страшно одиноким. Прошел месяц, а он закончил всего лишь половину своей первой книги. Большую часть времени он просто без единого движения сидел в тишине. Иногда ему казалось, что он слышит голоса своих монастырских братьев, читающих вечерние молитвы.

Майрон почти не спал из-за ночных кошмаров. Они начались на третью ночь после его водворения в лавке. Это были ужасные сны, исполненные огня и молитвы, произносимой его собственным голосом, тогда как голоса его братьев-насельников затихали в пекле. Они умирали снова и снова, из ночи в ночь. Каждое утро он просыпался на холодном полу в своей маленькой комнатенке, и этот новый мир вокруг него казался ему куда более безмолвным и разобщенным, чем тесный мирок его родной обители. Он скучал по рассветам, которые привык встречать с братом Ренианом.

Алрик сдержал свое слово. Новый король Меленгара выделил монаху лавку, освободил его от арендной платы и снабдил всеми необходимыми для написания книг материалами. О вознаграждении за его труды речи вообще не шло. Майрону следовало бы радоваться, но с каждым днем он чувствовал себя все более потерянным. Хотя еды у него было в избытке и рядом не было настоятеля, который следил бы за его питанием, ел он мало. Аппетит уменьшался вместе с желанием писать.

Сразу по прибытии сюда он был уверен, что обязан возродить книжное собрание монастыря. Но шли дни, и его все больше охватывало смятение. Он никак не мог найти ответа на вопрос: зачем ему восстанавливать книги? Не было ни библиотеки, ни пустых полок, которые можно было бы заполнить фолиантами. Что он станет делать, если осуществит задуманное? Что он станет делать с книгами? Что станется с ним и с ними? У них не было бы дома, равно как и у него.

Майрон сидел в углу комнаты на деревянном полу, подтянув ноги к груди и прислонившись головой к стене.

– И зачем я только выжил? – произнес он, глядя в пустоту. – Почему я остался один? Будь проклята моя идеальная память, ведь я помню каждое лицо, каждый крик, каждый плач!

Как обычно, Майрон заплакал. Этого никто не видел, и слезы свободно катились по его щекам. Он плакал на полу при дрожащем свете свечи и вскоре заснул.

Проснулся монах от стука в дверь, при звуке которого он подскочил. Судя по всему, спал он недолго – свеча еще горела. Майрон подошел к двери и, приотворив ее, выглянул наружу. На крыльце стояли двое мужчин в тяжелых зимних плащах.

– Эй, Майрон, ты там? Впустишь нас или оставишь замерзать на пороге?

– Адриан! Ройс! – воскликнул Майрон, распахивая настежь входную дверь.

Он тут же обнял Адриана, затем повернулся с тем же намерением к Ройсу, но, подумав, решил, что лучше ограничиться рукопожатием.

– Давно не виделись, – сказал Адриан, стряхивая с сапог налипший снег. – Сколько книг успел закончить?

– Работа идет медленнее, чем хотелось бы. Все никак не могу привыкнуть к новому месту, но я выполню все, что задумано, – смущенно ответил Майрон. – Здесь так замечательно, правда? – Ему очень хотелось, чтобы его голос звучал искренне. – Со стороны его величества это был очень щедрый дар. Запасов пергамента мне хватит на годы, а про чернила и вовсе говорить нечего. Как писал Финилесс, целый мир за все время своего существования не смог бы предложить большего.

– Так тебе и правда здесь нравится? – уточнил Адриан.

– О да, очень! О большем я и мечтать не смел. – Воры обменялись взглядами, смысл которых ускользнул от Майрона. – Хотите чего-нибудь, чаю, например? У меня даже мед есть, чтобы его подсластить. Король очень ко мне добр.

– Чаю было бы неплохо, – сказал Ройс.

Майрон отправился за чайником.

– Ну а вы что делаете на улице в такой поздний час? – спросил он и засмеялся. – Ох, извините, для вас-то, наверное, еще не поздно. Думаю, вы больше по ночам работаете.

– Вроде того, – сказал Адриан. – Только что вернулись из Чедвика. Мы шли в «Розу и шип», но решили забежать к тебе и сообщить новости.

– Новости? Что за новости?

– Ну, я думал, что хорошие, но теперь не уверен.

– Почему же? – спросил монах, наливая воду в чайник.

– Тебе придется уехать отсюда.

Майрон резко обернулся, расплескав воду.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что тебе надо уехать, но если ты так привык к этому месту, мы могли бы…

– И куда я должен уехать? – нервно спросил Майрон, отставляя кувшин в сторону.

Про чай он уже забыл.

– Видишь ли, Майрон, – проникновенным тоном начал Адриан, – король Алрик предложил нам любую награду за спасение сестры. Но учитывая, что Ариста сделала для нас не меньше, просить у него денег, земельных наделов или еще чего-то лично для себя было бы с нашей стороны не очень красиво. И мы вспомнили о том, сколько всего стоящего было утрачено одновременно с уничтожением монастыря Уиндс. Я не только книги имею в виду, там ведь был еще и приют для странников. Вот мы и попросили короля восстановить монастырь.

– Вы не шутите? – с замиранием сердца спросил Майрон. – И он согласился?

– По правде говоря, он, кажется, почувствовал облегчение, – сказал Ройс. – Думаю, весь этот месяц ему казалось, что он живет под занесенным над головой кинжалом. Наверное, боялся, что мы потребуем отдать нам своего первенца или все драгоценности короны.

– Могли бы и потребовать, да только мы их уже умыкнули, – засмеялся Адриан.

Майрон так и не понял, серьезно он говорит или нет.

– Но если тебе и правда здесь нравится, – сказал Адриан, повертев пальцем в воздухе, – мы, наверное, могли бы…

– Нет-нет… То есть вы правы. Монастырь надо восстановить на благо королевства.

– Рад, что ты так считаешь, потому что тебе придется нам помочь. Надеюсь, ты сможешь набросать эскизы монастырских зданий и этажей?