Текст книги "Начала Интеллектуал-Социализма"

Автор книги: Майкл Де Будион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

НАЧАЛО ПЯТОЕ
ХУДОЖНИКИ И АУТСАЙДЕРЫ

Мы живем во время безвременья и стоим на пороге глобального социально-политического потрясения, которое кардинально изменит сам образ мышления, как андроидов представляющих все расы вне зависимости от их интеллектуального потенциала, так, и это особенно важно, самих интеллектуалов. Для интеллектуал-социализма, как единственной концепции защищающей интересы всех интеллектуалов, важно чтобы плата за это изменение была минимальной, т. е. чтобы приобретение естественного интеллектуального иммунитета обеспечивающего превращение высших интеллектуалов в неуничтожимую элиту не слишком уменьшило бы число интеллектуалов, ибо интеллектуал есть высшая ценность для интеллектуал-социализма, – были бы интеллектуалы, а все остальное уже будет обеспечено автоматически.

Мы поддерживаем и защищаем интересы отдельных интеллектуалов, если таковые никоим образом не направлены, ни прямо, ни косвенно, во вред мирозданию. Конечно, какая-нибудь горячая интеллектуальная голова, особенно, увлеченная восточной философией, заметит, что в принципе любое действие, так или иначе, может быть направлено во вред мирозданию, но даже высшим интеллектуалам невозможно будет отследить последствия вызываемые тем или иным действием этого интеллектуала. Однако, интеллектуал-социалистический подход к данной проблеме куда более простой, и куда менее категоричный, а именно: мы считаем, что любое действие не направленное во вред интеллектуалам, в свою очередь не может быть направлено и во вред мирозданию, высшей формой которого, в настоящее время и являются интеллектуалы. Ни больше, ни меньше.

К примеру, возьмем то же ядерное, химическое или бактериологическое оружие, которым так долго всех пугали (да и продолжают пугать, хотя бояться всем уже просто надоело), видите ли запасов его достаточно чтобы несколько раз уничтожить все человечество. Я даже не буду тратить время чтоб доказать абсурдность данного утверждения, скажу только, что эти «страшилки» типа ядерной зимы, детей-мутантов, эпидемий неизлечимых болезней, разрабатывались по заданию правительств государств имеющих подобные виды вооружений с одной лишь целью – оправдать перед бессознательными массами своих государств необходимость дальнейшего пополнения этих запасов, якобы для «сдерживания» потенциального противника. Да, эти виды оружия создавали интеллектуалы. Однако здесь важно разобраться: а чем они собственно руководствовались при его разработке? Вообще, чем руководствовались интеллектуалы при разработке вещей могущих вызвать глобальные катаклизмы? Эйнштейн как-то заявил, что мол, если бы он точно знал, что достижения ученых Третьего Рейха, который он так ненавидел, в области создания собственного ядерного оружия практически равны нулю, то он бы и пальцем не пошевелил в деле создания такого оружия янкам, которых он, правда, ненавидел несколько меньше. Однако Эйнштейн, как большинство гениев, был наивным идеалистом и может быть он бы действительно так и поступил. Но все же большинство ученых было обычными «трезвомыслящими» интеллектуалами, и весь трагизм их положения заключался в том, что они решали конкретные интеллектуальные задачи, не руководствуясь никакой идеологической установкой. Идеологическими установками руководствовались политиканы, давая ученым-интеллектуалам задания на разработку данных вещей. Последние же по мере возможностей удовлетворяли эти заказы, в пылу интеллектуального самоудовлетворения от решения задачи которая зачастую была просто интересна с интеллектуальной точки зрения, не задумываясь над тем, что при всех существующих общественно-экономических системах конечный продукт их интеллектуальных изысканий в первую очередь будет направлен на других интеллектуалов. Доказать это не составляет никакого труда. Как известно подавляющее большинство интеллектуалов являются представителями высшей бессознательной расы, которые, в силу опять-таки абсурдности (искусственно созданной абсурдности) современных отношении между государствами, населенными высшей бессознательной расой, постоянно ведут борьбу не с какими-нибудь низшими приматами, а друг с другом? Конечно никаких! Противоречия могут быть только между политиканами представляющими их государства. И из-за этого, например, американские электронщики разрабатывают системы наведения ядерных ракет большинство из которых нацелены на СССР, или какую-либо другую страну. Русские ученые занимаются тем же самым, только цели у них противоположные. Нет, я конечно ни в коем случае не призываю к разоружению, да это и не нужно. Мы не сборище пацифистов.

Но интеллектуал-социалист чем бы он не занимался всегда должен руководствоваться только интересами высшего интеллекта, которые конечно включают в себя и недопустимость причинения даже потенциального вреда другим интеллектуалам. Лучшие люди всегда должны быть вместе. Однако возникает вопрос: если между интеллектуалами разных стран существует такая напряженность, то она кем-то подогревается и кому-то естественно выгодна? Кому она выгодна догадаться нетрудно. Прежде всего высшим политиканам находящимся в тесной связке с ведущими компрадорскими плутократами. Только благодаря интеллектуалам которые испытывая чудовищную эксплуатацию, поддерживают и обеспечивают относительное благополучие их нежизнеспособным систем, они еще существуют как класс. Никакого потенциального соглашения между этими социальными группами невозможно, в принципе. Слишком уж отличаются их законы мышления, и абсолютно различны цели существования. Возможны лишь какие-то временные компромиссы перед угрозой третьих сил, если таковые конечно объявятся.

Очень интересен тот момент, что ни марксистское, ни иудео-христианское мировоззрение, никогда не замечало подобного парадокса. Игнорирование его привело к чудовищному упадку науки и культуры сразу же после насильственного введения христианства. Застой среди высшей бессознательной расы продолжался почти 800 лет (до начала Крестовых походов). Дело дошло до того, что примерно с IX века ее начали стремительно опережать арабы, особенно в областях математики, астрономии, философии, медицины. К счастью, к XIV веку все стало на свои места. Что же касается Маркса, то он на такие вещи наверное вообще не обращал внимание. Он рос в полуинтеллигентной семье потомков раввинов, затем выгодный брак с немецкой баронессой, затем удобный кореш Фридрих Энгельс, затем 30 лет в лондонской читальне. Какие уж тут парадоксы? Наворотил 85 томов сверхценных, ценных, не очень ценных, и уж совсем глупых идей. С парадоксами столкнулся его не самый умный последователь, наиболее известный под фамилиями «Ульянов» и «Ленин». Два года террора и абсолютное банкротство главных принципов. То что было с 1921 по 1991 год, было чем угодно троцкизмом, сталинизмом, но не марксизмом в более-менее чистом виде. Маркс здесь был своего рода художником нарисовавшим проект будущего устройства цивилизации, однако он навряд ли рискнул бы непосредственно заняться практическим его осуществлением. И нет, конечно, его вины в том что этим занялись упорные, но не очень грамотные последователи.

Отсюда понятно, что интеллектуал не может нести никакой ответственности за теоретический интеллектуальный продукт каким бы этот продукт не был. Реализация же его на практике – совсем другое дело. Тут конечно необходимо строго руководствоваться интеллектуальными нормами, и с самого начала оценить безопасность его для интеллектуального мира. Опять-таки всегда существовало множество очень привлекательных теорий, осуществление которых было не только невозможно, но и вредно. Но отсутствие даже у многих интеллектуалов широкого спектра знаний в разных областях приводило к тому что интеллектуалы превращались в зомбированых навязанной им власть предержащими. Особенно это касалось интеллектуалов не изживших в себе разные интеллигентские привычки и декадентский образ мышления. В результате интеллектуалы несли совершенно неоправданные потери т зачастую становились "козлами отпущения". А первопричина всего– все та же – отход от руководства интересами высшего интеллекта.

Отходя от данных принципов, интеллектуал сознательно или бессознательно, часто ненавидя власть предержащую низкоинтеллектуальную верхушку, становился ее послушным орудием и начинал выполнять задачи в конечном итоге отнюдь не интеллектуальные. Более того – он превращался в своеобразного интеллектуального аутсайдера, т. е. с передовых отрядов интеллектуального наступления на дегенеративные режимы – перемещался в «обоз», в котором бесцельно двигался со своими хозяевами по извилистым и тернистым дорогам низкоинтеллектуального бытия. Поэтому одной из главных задач интеллектуал– социализма является недопущение превращения интеллектуальных художников в интеллектуальных аутсайдеров. Сократив до минимума число таких аутсайдеров можно будет добиться минимизации интеллектуальных потерь на переходе к интеллектуал-социализму.

На Западе, вследствие отсутствия централизированного контроля, за интеллигенцией, степень обслуживания интеллигентами правящих структур была ниже, но благодаря том, что интеллигенты вынуждены были сами находить пути и способы предложения своего низкоинтеллектуального товара бессознательным массам, картина деградации западной интеллигенции выглядит еще более впечатляющей. Западные интеллигенты на ней, – суть уроды на сцене дешевого балагана, где занавес поднимают и опускают власть предержащие, а зрителями являются бессознательные массы. Интеллигенция там представляется стабильным специализировавшимся классом, и, как все в обществах такого типа, – есть одно из средств производства, а конкретней – придания некоторых внешних эффектов респектабельности, загнивающим буржуазным режимам.

Бывали эпизоды «сопротивления» интеллигентов правящему классу. Самый легендарный случай – печальная история благоюродивого академика Сахарова, который, что особенно печально, был блестящим интеллектуалом, уже в молодости создав лучшее средство первого удара – водородную бомбу. На западе ничего подобного и близко не было, что, естественно, давало коммунистам очень серьезные козыри во внешней политике. Но хрущевская свиноферма не придумала ничего умнее, как начать обвешивать ученого золотыми звездами. Разработанное оружие не применялось, лучшие годы жизни прошли в его создании, а имея доступ во все властные коридоры Сахаров, естественно, не мог не видеть тех, на кого ему приходится работать. Он еще продолжал гулять на банкетах с Хрущевым, позже с Брежневым, но режим вызывал у него все большее раздражение, которое не могло не обратить внимания агентов влияния, засевших к тому времени во всех эшелонах власти. В результате Сахаров стал сознательным рупором сомнительных личностей, в общие планы которых он посвящен не был, хотя в основном о них догадывался. Эти люди и подсунули ему Нобелевскую премию Мира. Коммунистам он реальной опасности тоже не представлял, а ссылка его в Горький, объясняется сугубо паранойей советских вождей. Уже в годы перестройки, Сахарова продвинули в депутаты Верховного Совета СССР, но кто видел его выступления, должен был и видеть как нелепы были вещи которые он говорил, как не вязались они с существующей реальностью, а потому вызывали наибольшее раздражение всех депутатских групп, и бессознательных, и интеллектуальных. В общем система «проехалась» по Сахарову и все сказанное и сделанное им вне научной сферы было моментально забыто после его смерти, думаю – навсегда.

Интеллигенты иногда и сами становились политическими лидерами, и даже бывало довольно долго руководили различными государствами. Но периоды их правления, в лучшем случае представляли время безвременья, и заканчивались без особых результатов. Типичные примеры – Масарик и Дубчек в Чехословакии (первого спихнул Гитлер, второго – Брежнев), Сунь-Ятсен в Китае, семейка Ганди в Индии, череда националистических «шестерок», в постсоветское время (Гамсахурдиа, Ландсбергис, Эльчибей). Сейчас, типичные представители – Гавел, опять-таки в Чехии (будто чехи состоят из одних интеллигентов), Желев в Болгарии. Обратите внимание, что сейчас Западные страны никаких «интеллигентов» к власти у себя и близко не подпускают. Жлобы вроде Буша и Коля их больше устраивают.

Для нас, одна из опасностей, которая может исходить от интеллигентов, кроется в ее возможности определенно влиять на общественное мнение, т. к. интеллигенты составляют немалое число журналистов, редакторов центральных газет, а многие имеют широкий доступ на телевидение. Действия их всегда одинаковы – привычный набор панических апелляций в сторону бессознательных масс, описание тех "чудовищных последствии", которые якобы наступят после прихода к власти высших интеллектуалов, призывы отстаивать свободу, демократические завоевания и общечеловеческие ценности, не дать ввергнуть страну в новую тоталитарную эпоху и т. п. Но мы должны всегда помнить, что эта публика сильна только когда она чувствует контакт с бессознательными массами, они для нее являются своеобразной питательно-живительной средой. На статистическом уровне все это объясняется наличием суммарного комплекса неполноценности у этих людей, подразумевается не физическая или умственная неполноценность, а сложная реакция сознания интеллигентов на несогласованность их идейных установок и степени понимания этих установок бессознательными массами. Эта тоже одна из причин периодических кризисов в интеллигентских средах. В экстремальной ситуации интеллигенты, всегда должны положиться на чью-либо поддержку, желательно более массовую, это как бы разделяет возникшую опасность на всех, и, следовательно, уменьшает ее (нелепое противоречие, однако интеллигенты так действительно считают!). После этого становится ясно, почему интеллигенты так держатся, или делают вид что держатся, за свои несостоятельные принципы, пока им кажется что эти принципы хоть как-то соблюдаются, они значительно меньше чувствуют социально-психологический дискомфорт. И в случае изоляции бессознательных масс от интеллигенто-интеллектуалов, иными словами направления инстинктов бессознательных масс от той приманки, которую подсовывают им интеллигенто-интеллектуалы, можно в сильно сжатые сроки поставить этих новоявленных спасителей бессознательной массы, на грань полнейшего банкротства их идеологии, если всю их эклектику вообще можно назвать идеологией. Как только интеллигенты увидят, что их пути расходятся с путями их подопечных, они моментально начнут расходиться в подходах и методах оказания противодействия делу ИС, так как среди интеллигенции всегда присутствует внутреннее психологическое напряжение и интеллигентская среда в принципе очень неустойчива и склонна к самораспаду. Часть интеллигентов после этого стремительно деградирует (обретет естественное лицо) и превратится в убогое отродие экзальтированных придурков, псевдофилософов и вообще – в псевдолюдей. Увидев безвыходность ситуации, интеллигенты начнут собственное самоистребление. При правильной политике, это будут единственные и минимальные потери на трудном психологическом переходе разочаровавшейся массы интеллигенто-интеллектуалов из мракобесия в интеллектуал-социализм. И начнется обратный процесс (у технической интеллигенции он пойдет быстрее, т. к. технические науки меньше пострадали от засилья ложных догм и мышление технических интеллектуалов имеет более правильную организацию). Попытки сохранить старые и вдруг ставшие неприменимыми принципы мышления, у многих, безусловно, могут отрицательно сказаться на психофизическом состоянии, но, как говорится, – за все нужно платить.

Но что может случиться, если интеллигенты решат "хлопнуть дверью", а именно попытаются сопротивляться интеллектуал-социализму, путем беззастенчивого использования бессознательной массы? Бессознательная масса много раз спасала интеллигентов и каждый раз ничего не получала взамен. Интеллигентам удавалось зачастую мобилизовывать массы на противодействие каким-нибудь прагматикам, решившим изменить государственный строй, и, что интересно, если это удавалось, интеллигенты начинали еще активней ползать перед власть имущими, если приходили новые хозяева, большинство интеллигентов комфортно устраивалось и при них, с удвоенным рвением обслуживая новый режим. Но мы, в целях собственной безопасности должны четко понимать: нельзя натравливать бессознательную массу на интеллигентов, ибо для бессознательной массы разница между интеллигентом и интеллектуалом отсутствует и сметая интеллигентов, масса сметет и нас. Также незачем устраивать разного рода дискуссии с интеллигенцией, даже в случае начала с их стороны пропагандисткой кампании против нас. Диспутировать с интеллигентами – дело заведомо бесплодное, весь диспут будет анализом разного рода мелочей, несущественных для нас, но опасных для них, поэтому все что они против нас стряпают, пусть предназначается для их же собственного потребления. Языком нашего общения с интеллигентами должен стать язык ложных схем которые мы будем в них программировать, сотрясая их основы и направляя их словесную энергию (наибольшее их дарование), на борьбу с ветряными мельницами, нами же построенными. Интеллигенты всегда хватаются за конкретные имена, за частности, за отдельные высказывания и в принципе никогда не вникают в общую суть проблемы. Более того, наличие мнимых врагов как-то консолидирует интеллигентов, но эта консолидация тоже выглядит как болезнь, и исчезает после исчезновения мнимой угрозы. Нашим усиливающимся союзником в деле идейного разгрома интеллигенции, будет все более усиливающийся экономический и культурный кризис, происходящий во всех странах, бурный рост национализма, принципы вдохновителей которого никак не совмещаются с интеллигентскими, а часто и на дух их не выносят, а так же возрастающее расхождение между массовой культурой создаваемой для андроидов, с уходящей в сюрреалистические закоулки культурой интеллигентов.

НАЧАЛО ШЕСТОЕ
МАСШТАБЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ

Сила лишенная разума, рушится от своей громадности сама собой.

Гораций, «Оды», III, 4, 65

Необходимо обратить особое внимание на то, что если психология бессознательной массы досконально изучена, то полностью обойденной современной наукой остается проблема коллективных усилий больших групп интеллектуалов, которые могут объединиться для осуществления поставленных задач. Однако этот вопрос куда интереснее, да и значительно более важнее первого, т. к. решение его может дать толчок к еще совершенно невиданному скачку прогресса во всех формах общественной жизни. Конечно, изучение его гораздо труднее чем наблюдение за сообществами бессознательных масс, все таки там мы имеем дело с изучением более высокоразвитой структурой менее развитой, причем пропасть между первыми и вторыми огромна. Представьте теперь, какой нужен интеллект, чтоб изучать поведение групп интеллектуалов, причем групп интеллект которых работает согласовано и организовано. Этот индивидуальный интеллект должен быть выше коллективного интеллекта, а такой вариант представляется очень сомнительным. Поэтому выглядит эфемерной сама возможность создания стройной и законченной теории потенциальных возможностей согласованного действия интеллектуальных групп. Но используя практический опыт, а также различные способы анализа, можно выявить некоторые свойства и возможности присущие интеллектуальным группам. Прежде всего необходимо четко и принципиально обозначить абсолютное преимущество коллективного интеллекта над индивидуальным. Это преимущество выражается не только и не столько качеством и объемом знаний который может иметь интеллектуальная группа, – и индивидуальный интеллект может все это иметь на соответствующем уровне, – но в значительно большей способности коллективного интеллекта достичь поставленного конечного интеллектуального результата. Здесь основное достоинство сообщества интеллектуалов состоит в том, что путь к достижению поставленного результата в этом случае является как правило многоплановым и многовариантным, что резко повышает его шанс на успех, разумеется при разработке этого плана интеллектуалами одинаково высокого уровня. Но отличие согласованной и координированной интеллектуальной группы от сообщества бессознательных групп имеет то великое преимущество, а именно: если бессознательный индивид попадает в толпу, то его интеллект снижается тем сильнее, чем больше толпа, но если интеллектуал попадает в организованную интеллектуальную группу, его интеллектуальный потенциал возрастает. Важнейшим моментом здесь является то, что суммарный «интеллект» толпы имеет конечную точку понижения, эдакий абсолютный ноль, хотя отследить его будет сложно, да и вряд ли целесообразно. Рост интеллектуального потенциала организованной интеллектуальной группы оценить вообще не реально, ибо он направлен вверх без всяких видимых ограничении. Таким образом, здесь мы приходим к наиболее полной демонстрации отличия координированных интеллектуальных групп от бессознательных масс, точнее – к абсолютной их противоположности. Иными словами, ЕСЛИ БЕССОЗНАТЕЛЬНАЯ МАССА НЕ ИМЕЕТ АБСОЛЮТНОЙ НИЖНЕЙ ГРАНИЦЫ, ПО КОТОРОЙ МОЖНО БЫЛО БЫ РАССУЖДАТЬ ОБ ИСТИННОМ УРОВНЕ ЕЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОСТИ, ОБЩЕСТВО ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ НЕ ИМЕЕТ ВЕРХНЕГО ПРЕДЕЛА ДОСТИЖИМОГО ИНТЕЛЛЕКТА, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ОБОЗРИМОГО ОТДЕЛЬНЫМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОМ. Конечно, не во всех случаях возможен полный паритет внутри интеллектуальной структуры, это может проявиться в том случае, если обозначится хоть сколь-либо заметная градация участников интеллектуальных структур по уровням интеллекта. Однако, она не будет так ярко выражена как сейчас, когда в структуры которые вроде бы и считают– ся интеллектуальными входит кто угодно и далеко не всегда, собственно, интеллектуалы составляют большинство даже в высших их звеньях. Безусловно индивидуальный интеллектуальный приоритет имеет свои преимущества над коллективным, и они в, основном, сводятся к повышению мгновенного быстродействия интеллектуальной структуры, т. к. вся ее деятельность становится подчиненной этому интеллекту, и является его обеспечением. Такая структура иногда способна довольно долго и эффективно функционировать, но опасность заключается в том, что при исчезновении индивидуального интеллекта осуществляющего руководство этой структурой, ее дальнейшая продуктивная деятельность становится абсолютно неэффективной, а то и просто прекращается. Конечно, руководство большим числом интеллектуальных структур может и должно осуществляться индивидуальным интеллектом, но если речь идет о структурах обеспечивающих нормальное функционирование и стратегическую безопасность Элитарной Формации то управление ими должно осуществляться только коллективным интеллектом. Но нормальную работу науки обеспечат не только интеллектуальное руководство, но и правильная организация, от которой нынешня наука чрезвычайно далека, вследствии все того же несовершенства общественно-экономических систем которые она вынуждена обслуживать. О том как эксплуатируются интеллектуалы, как интеллект расходуется на достижение низкоинтеллектуальных задач уже немало говорилось. Но здесь нужно обратить внимание на другой крайне отрицательный аспект, а именно – на существующее разделение, раздробленность мирового интеллекта, ибо в условиях буржуазной конкуренции интеллектуалы оказываются в обеспечении различных фирм, частных конструкторских бюро, предприятий, находящихся в условиях жесточайшей конкуренции и хранящих втайне от конкурентов свои технологические секреты. Опять-таки, на первый взгляд такая система должна способствовать резкому усилению потенциала науки и, как следствие, – существенному повышению качества интеллектуального продукта. В принципе, рост конечно есть и, как многим кажется, не только немалый, но и довольно стремительный. Однако если взглянуть на эту проблему на статистическом уровне становится очень хорошо видно, что этот «стремительный рост», является совершенно бессистемным, ибо в конечном итоге ориентирован на удовлетворение заказов буржуазии, которая в свою очередь старается в возможно большей степени удовлетворить запросы бессознательной массы, а нам-то известно, что запросы бессознательной массы, если они не инициированы какими-либо внешними факторами, являются бессистемными, по крайней мере система их запросов не должна никак влиять на организацию научной системы при ИС. ВООБЩЕ, БЕССОЗНАТЕЛЬНАЯ МАССА МОЖЕТ ИМЕТЬ ТОЛЬКО БЕССОЗНАТЕЛЬНЫЕ ЗАПРОСЫ. Буржуазия, особенно в последнее время, как раз активно и занимается тем, что пытается формировать и управлять вкусами и запросами бессознательной массы. Но и здесь мы сталкиваемся с тем, что товаропроизводящая буржуазия тоже не составляет целостной организованной структуры, поэтому ее действия очень часто являются реакцией на то или иное стихийное увлечение андроидов, а поскольку не имеет никакого значения за что брать деньги, то буржуазии не остается ничего иного как принять такие правила игры. Понятно, что переносить эту несовершенную с интеллектуальной точки зрения систему, в ИС нецелесообразно, да и она будет вряд ли совместима с требованиями нормами и запросами ИС, поэтому научная система будет реформирована прежде всего. Она наконец-то перестанет выполнять пошлые заказы своих низкоинтеллектуальных хозяев и займется настоящим делом. Будет раз и навсегда покончено с вопиющей ситуацией, когда конечной целью работы практически всех интеллектуальных звеньев является повышение жизненного уровня бысроразмножающихся бессознательных масс. Уровень жизни различных бессознательных групп будет поддерживаться исключительно исходя из ее суммарного интеллектуального потенциала. Не более. Наука наконец вернется в состояние независимого материального фактора и перестанет базировать свою деятельность оглядываясь на амбиции как бессознательных групп вообще, так и рас, религий, имущественных классов, в которые они сгруппированы и по которым разделены. Вот, например, Соединенные Штаты. Самая развитая генетическая наука в мире. Но как только промелькнет в каком-нибудь научном или околонаучном журнальчике, на каком-то симпозиуме, заметка, вроде той, что группа генетиков N-ского университета, установила ген, который показывает склонность человека к преступлениям, иными словами – куда следует отправить родившегося младенца, – в палату для новорожденных или в помойку, как тут же определенные категории бессознательных масс начинают «шевелиться». Это прежде всего негры, уровень преступности среди которых в несколько раз выше чем среди американцев европейского происхождения, а поскольку сейчас в США негры являются наступающей стороной, то через масс-медию моментально раздаются призывы покончить с такого рода исследованиями, в принципе. Это и понятно: внедрение самой практики оценки человека по его генетической характеристике, может выставить в очень глупом свете все навороченные интеллигентствующими идеалистами якобы незыблемые догмы вроде «прав человека», «общечеловеческих ценностей» и прочего принципиально необъяснимого нормальному человеку вздора. В конечном итоге, американские интеллектуалы-биологи съедают и эту пилюлю, конечно же продолжая подобные исследования; дело здесь даже не в том действительно ли можно определять будущие склонности человека по его генетической характеристике, может быть и все современные достижения ученых на этот счет и ничтожны, но сам факт, что результат научного исследования может не понравиться определенной бессознательной группе, вызывает по меньшей мере недоумение, тем более если она к тому же может оказать влияние на внедрение этого результата в случае подтверждения его истинности. Неграм видетили не нравиться! А кто такие негры? Теория Дарвина дает ответ и на этот вопрос… Но приведенный здесь случай – всего лишь один из многих, а поскольку сейчас именно из Америки осуществляется контроль над миром, то возникает угроза распространения извращений их «американского образа мышления» генерируемого дегенеративными отбросами всех народов мира, на развитие науки и в других странах, прежде всего европейских. Следует также полностью осознать тот факт, что скоординированные действия достаточной группы интеллектуалов способны решить в принципе любую поставленную задачу. Может быть это утверждение выглядит абстрактно, но оно является предпосылкой к постановке таких задач, а это уже само по себе является важным фактором, ибо интеллектуалов могущих правильно их сформулировать значительно меньше тех, которые способны их осуществить. Пользуясь общепринятыми понятиями можно утверждать, что человечество совершенно не продвинулось в решении многих, на первый взгляд простых вопросов, только потому что отсутствует четкое определение предварительных понятий составляющих данный вопрос, а следовательно невозможна и правильная постановка задачи обеспечивающей его решение. Те, якобы глобальные неразрешимые проблемы, которые подсовывают бессознательному обывателю, на которые «клюют» многие интеллектуалы, вроде озоновых дыр, СПИДа, надвигающейся экологической катастрофы, глобального потепления, угрозы перенаселения, вреда атомных электростанций, опасности ядерных испытаний, реактивных самолетов, дезодорантов, длительного нахождения перед телевизором или компьютером и бесчисленного множества других, являются порождением больного воображения дегенератов с обширным комплексом неполноценности. По сути все проблемы обозначаемые ими, либо вообще не являются таковыми, либо являются быстро и эффективно решаемыми. Другое дело, что решение их в существующих общественно-экономических системах невозможно или чрезвычайно затруднено, но ведь от этого проблема не переходит в ряд принципиально не разрешаемых. Любой интеллектуал, чье мышление по-настоящему свободно, конечно же видит истинные проблемы, проблемы которые никем не обозначаются и которых якобы вообще не существует. Обратите внимание, что например ни одна проблема на которую стараются обратить внимание бессознательной массы, никак не связана непосредственно с интеллектом, и никак не затрагивает моменты усиления интеллектуальной активности и повышения роли интеллектуалов. Все сводиться к паническим истериям связанным с недоеданием низших приматов в какой-нибудь Эфиопии или Бурунди, недостаточной приученности западных школьников к применению презервативов и использованию ими одноразовых шприцов для введения наркотиков и тому подобной мишуре непосредственно нас интеллектуалов не затрагивающей. Интеллектуалы чье мышление не свободно, пока эти вопросы себе даже не задают, ограничивая круг «опасностей» тем набором который предлагают бессознательные режимы. А поскольку освобождение интеллекта – главная цель Интеллектуал-Социализма, то и постановка основных задач стоящих перед мировым интеллектом является важнейшим предварительным мероприятием.