Текст книги "Мировая астрология"
Автор книги: Майкл Бэйджент
Соавторы: Чарльз Харви,Николас Кэмпион
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)
По большей части, однако, астрология с одиннадцатого по четырнадцатое столетия практиковалась при дворах и, за исключением медицинских применений, имела "мунданный" характер. Работа схоластов-теологов и глубокий интерес к ней со стороны многих духовных лиц, особенно монахов, подготовили интеллектуальную почву, и мы видим астрологию, занявшую важное место при крупнейших дворах папы, Франции и Священной Римской империи.
В число королей-энтузиастов астрологии входили все французские короли от Карла IV до Людовика XIII, большая часть священных римских императоров, в том числе Венцеслаус ("славный король Венцеслаус") и Карл V, Альфонсо X Кастильский, Ричард II, Генрих VII и VIII Английские и король Венгрии Матиаш. Карл V Французский даже открыл факультет в Парижском университете, чтобы способствовать изучению астрологии[104]. Основание факультета было утверждено папой, хотя, может быть, это и не было необходимым, поскольку специальным законодательным актом от 1215 года астрология была определена как один из предметов университетского обучения.
Некоторые астрологи нанимались, подобно Пеллиту в седьмом столетии, для консультирования по военным вопросам. Одним из наиболее успешных практиков в раннем средневековье был Гвидо Бонатти, родившийся около 1210 года и занимавший доминирующее положение в итальянской астрологии. Книга Бонатти "Liber Astronomicus" была основным астрологическим текстом до шестнадцатого столетия, и ее роскошно переплетенное издание считалось одним из самых дорогих в библиотеке Генриха VII Английского в 1500-х годах. В хрониках Форли имеется рассказ о том, что в 1282 году патрон Бонатти, Гвидо де Монтефельтро, защищал город Форли от армии, которой командовал папа Мартин IV. Посоветовавшись со своими картами, Бонатти дал совет своему хозяину заманить папскую армию в ловушку, отступив из города и дав возможность папе занять его. Так и было сделано, и когда вторгшаяся армия праздновала свою победу, Монтефельтро контратаковал. Сообщается, что Бонатти пользовался большим уважением за победу над папскими войсками[105].
Многие новые итальянские города четырнадцатого и пятнадцатого столетий нанимали на службу официальных астрологов, и одним из самых известных был Бласиус из Пармы (ок. 1315-1416). Бласиус был ведущим итальянским ученым, ответственным за преподавание астрологии в нескольких университетах, включая Болонский. В 1836 году, во время войны между домами Каррара и Делла Скала, его способности к предсказаниям подверглись испытанию. Бласиус выбрал наиболее благоприятное время для атаки армии Каррары и предсказал, что армия Скалы попадет в плен. В битве, казалось, вначале преимущество было за войсками Скалы, и армия Каррары была оттеснена назад к городским стенам. Кто-то стоявший рядом посмеялся над Бласиусом, следившим за битвой, но он подтвердил свое предсказание и оказался прав, когда остальная часть каррар-ской армии атаковала армию Скалы с тыла и нанесла ей полное поражение[106]. Паоло Дагомари, первый флорентийский астролог, составлявший годовые прогнозы, получил признание в связи с победой пизанцев над Касциной в 1364 году[107].
Общие предсказания того времени обычно давались в туманных выражениях и пророчили различные несчастья, голод, эпидемии и войны; ненадежность источников и давность событий затрудняют оценку точности предсказаний астрологов того времени. Одно из замечательных предсказаний было сделано в 1414 году кардиналом Пьером д'Айли во Франции, который не только в общих выражениях предсказал Реформацию, но предсказал, что 1789 год будет годом великих сдвигов[108].
Именно в четырнадцатом столетии мунданная астрология стала большим бизнесом, когда астрологи искали выгодную работу при всех дворах Италии, Франции и Германии. Этот процесс стимулировался неопределенностями Столетней войны с ее бесконечным рядом договоров, союзов, династических браков, войн, битв, коронаций и вторжений, которые все требовали квалифицированного внимания астрологов. Были сделаны многочисленные успешные предсказания, многие из которых относились к победе англичан над французами при Пуатье в 1356 году[109]. Очень много успешных предсказаний жизни и смерти сделал Дю Гесклин, коннетабль из Франции, и одна из выдающихся фигур столетия[110]. Томас Браун, астролог из Уэльса, сумел сообщить время заключения важного Аррасского договора, подписанного Карлом VII Французским и Филиппом Бургундским в 1435 году, и дал более точное описание будущего события, чем другие современные летописцы[111].
Создание College de Maitre Gervais в Париже Карлом V обеспечило концентрирование астрологической деятельности во Франции, и можно рассматривать продолжающееся использование астрологов как знак их успеха и соответствия проблемам времени.
Многие астрологи служили дипломатами или выполняли другие задачи, такие как освобождение за выкуп. Арнольд из Вилланова служил дипломатом у Пьера III Арагонского (1272-85) и был награжден замком за успехи в медицине[112], а известный французский астролог Анжело Като де Супини из Беневенто служил у Карла Смелого Бургундского и Людовика XI Французского на последних стадиях Столетней войны в конце пятнадцатого столетия. Андело ди Негро, хорошо известный астрологический автор, даже совершил путешествие как посол Флоренции, к Алексиусу Комнену-су, императору Трапезунда[113].
Это расширение мунданной практики в четырнадцатом и пятнадцатом столетиях сопровождалось новыми теоретическими работами таких авторов, как Пьер из Абано, астролог маркиза д'Эсте, около 1300 года[114], английский ученый Джон из Эшендена, чья работа «Сумма», опубликованная в 1347 году, была основным мунданным текстом[115], и, позднее, Францисканус Флорентинус (родившийся в 1424 году), ставший деканом теологического факультета во Флоренции[116]. Эти астрологи исследовали наблюдаемые астрономические явления – кометы, затмения, соединения – и пытались коррелировать их с современными событиями. Они чувствовали, что на основе их результатов можно сделать мунданную астрологию более научной и использовать ее для более глубокого понимания современной политики. Предсказание Пьера д'Айли Реформации и сдвигов 1789 года было сделано путем именно такого исследования: корреляции политических событий с астрологией. В пятнадцатом столетии Якобус Ангелус написал важную работу, в которой методично исследовал предполагаемые влияния комет[117]. Например, он считал, что комета 1337 года была ответственна за внезапное начало войны между Англией и Францией. С помощью таких исследований астрологи чувствовали себя более способными прогнозировать будущее, что обеспечивало им большую аудиторию. Кроме того, астрологические события обладали непосредственной притягательностью для народа, мало что понимавшего в астрологии, и могли оказывать сильное политическое действие. Комета 1402 года приветствовалась в Уэльсе как благоприятное предзнаменование для восстания Оуэна Глендовера и была большим моральным ускорителем[118]. Защита мунданной астрологии Конрадом Хейнгартером (1430-1500), придворным астрологом Иоанна II, герцога Бурбонского, свидетельствует, что в пятнадцатом столетии имелись образованные критики мунданной астрологии[119], хотя главные из них, такие как Пико делла Мирандола (1463-99)[120], в общем принимали основы натуральной астрологии. Это служило мотивацией для мунданных астрологов делать свое искусство более точным.
Широкая потребность в предсказаниях в сочетании с благоговейным ужасом, с которым относились к кометам, как, например, к комете 1402 года, неизбежно вела к популяризации мунданной астрологии, и в конце четырнадцатого столетия астрологи начали обращаться к массовому рынку. Именно в 1370-х годах Паоло Дагомари опубликовал во Флоренции первое годовое предсказание на наступающий год.[121] Первым сохранившимся прогнозом на год было «Суждение о 1405 годе» Бласиуса де Парма[122].
В этой работе Бласиус предсказал очень плохую погоду, пожары, кораблекрушения, изобилие вина, сливочного и растительного масла и зерна (и инфляцию цен), болезни лошадей, мулов и верблюдов, венерические болезни, болезни сердца, проказу, чуму, незаконные рождения и бунты среди бедняков. В довершение этого пессимистического взгляда он подтвердил, что война между Венецией и Флоренцией, Миланом, Павией, Генуей и Римом будет продолжаться, причем последние четыре города пострадают наиболее сильно. После изобретения печатания со сменным шрифтом, около 1450 года, подобные предсказания стали получать все большее распространение, и первый ежегодный альманах был напечатан уже в 1469 году[123].
Шестнадцатое столетие было свидетелем продвижения астрологии в новые области Европы, что стимулировалось распространением печатного слова, культурой Ренессанса и ростом университетов в Северной и Западной Европе. Прессбургский университет в Венгрии был основан королем Матиашем Корвинусом в 1500 году во время, выбранное астрологом Региомонтаном. Университет достиг кратковременной известности благодаря искусству его специалистов по астрологии, но, к сожалению, его пришлось закрыть из-за войны с турками[124].
Астрология появилась в университетах и при дворах северной Германии, Венгрии, Скандинавии и Польши, в Англии же она получила очень быстрое признание, поскольку Англия в это время оказалась особенно сильно вовлечена в политику. Астрологи в определенной степени привыкли быть вовлеченными в политику, уже исходя из той позиции, которую часто занимали. В двенадцатом столетии астрологию использовали как предлог политические оппоненты архиепископа Герарда Йоркского, чтобы добиться отказа от его похорон в соборе, а в 1491 году французский придворный астролог Симон де Фаре оказался козлом отпущения для парламента и Сорбонны в войне с Карлом VIII[125]. Астрологи порой принимали пристрастные национальные точки зрения, как, например, Томас Браун, придерживавшийся проанглийских взглядов относительно Аррасского договора, или Гильом Постель, заявлявший в шестнадцатом столетии, что Франции астрологически суждено быть центром всеобщей религии и монархии[126]. В Англии же астрологи оказались вовлеченными в политику с самого начала.
Астрология появилась в Англии в то время, когда происходил фундаментальный сдвиг в политике от феодализма к более современному стилю управления, сдвиг, сопровождавшийся глубокими экономическими, социальными и религиозными изменениями. Астрология существовала в Англии до шестнадцатого столетия в основном как придворное занятие, поощрявшееся королями Ричардом II и Генрихом VI, как дополнение теологии у средневековых ученых, а позже у реформаторов, как Виклиф, или в виде медицинской астрологии. Имеются намеки на астрологическую практику еще в 1186 году[127], хотя большинство ученых и практиков, как Томас Браун или Роджер Бэкон, видимо, больше тянулись к более плодородной почве материковой Европы. Лишь в 1442 году можно назвать астрологического консультанта в Лондоне[128], но после этой даты, по-видимому, началось быстрое распространение астрологии, и первые альманахи появились около 1473 года.
Возможной причиной того, что астрология столь быстро и прочно укоренилась в Англии, было особенно обостренное внимание англичан к политическим прогнозам, и многие прогнозы, в том числе артурианские, составляли важную часть пропагандистских действий в столетних династических войнах Роз[129]. Генрих VII, первый в длинной цепи монархов, поддерживавших астрологию, сознательно использовал эту связь и своё кельтское происхождение, назвав своего старшего сына Артуром и имея в виду, что он будет править, как король Артур. О нехватке в это время в Англии астрологических талантов свидетельствует доверие Генриха к итальянскому астрологу Вильяму Паррону, который ранее заработал себе репутацию, предсказав падение Людовика Сфорца Миланского[130]. Паррон основал в Лондоне очень успешное дело, предлагая высокоспециализированные советы богатым и могущественным и общие предсказания пылким массам. Паррон открыл первую в Англии регулярную службу ежегодников в 1481 году, но быстро потерял благосклонность после того, как предсказал долгую и счастливую жизнь королеве незадолго до ее смерти.
Политическое значение астрологии было наиболее заметным в Англии в мире придворных интриг и тайной политики. Причиной недоброжелательства к Паррону была потеря королевского покровительства, существенного условия общественной практики в то время, когда антиправительственные заговорщики стремились получить астрологические советы[131]. Правительство было чрезвычайно чувствительно к публичным высказываниям астрологов, в начале шестнадцатого столетия некоторые из них были казнены за неосторожные предсказания. Один астролог, Роберт Аллен, был привлечен правительством к ответу за то, что предсказал раннюю смерть короля Эдуарда VI, и предсказание это по иронии судьбы оказалось верным[132]. При Генрихе VIII (1509-47) центральные фигуры дворцовой политики использовали астрологов, известно, что кардинал Уолси, первый канцлер Генриха, имел гороскоп короля, что позволяло прогнозировать его решения и выбирать время событий[133]. Но это не помогло канцлеру предвидеть собственное последующее падение и опалу. Томас Кромвель, третий канцлер Генриха и творец английской Реформации, использовал королевского составителя альманаха в качестве посла, докладывавшего ему об отношении в Европе к его патрону[134]. Очевидно, оба придворных глубоко интересовались этим предметом поскольку сам Генрих относился к нему с энтузиазмом, так во время его правления епископы получили указание не критиковать астрологию. У Генриха служили два астролога: немец Николас Кратцер и английский астролог Джон Робине. Робине продолжал служить преемнице Генриха, Марии I, и, несомненно, она пользовалась его консультациями относительно планов своей сестры и соперницы принцессы Елизаветы, в то время как Елизавета консультировалась у молодого Джона Ди по поводу намерений Марии.
Английская астрология многим обязана континентальным астрологам, таким как Паррон и Кратцер, а визит Джерома Кардана, ве-Йикого итальянского математика, прибывшего для построения гороскопа Эдуарда VI, явился важным стимулом развития астрологии. Кардан приехал по приглашению воспитателя Эдуарда, Джона Чика, также астролога, но визит его был не вполне успешным. Кардан дал ретроспективные толкования – он связал Реформацию с соединением 1553 года Меркурия, Марса и Юпитера в Овне, – но также сделал обескураживающее предсказание долгой жизни короля как раз накануне его смерти[135]. Однако, присутствие Кардана было вдохновляющим, потому что это был один из крупнейших мировых ученых тех дней, и молодые математики Джон Ди и Леонард Диггс получили сильное впечатление. Диггс и Ди были истинными основателями английской астрологии, а Ди, после консультации Елизаветы во время ее тюремного заключения, стал королевским астрологом. Он выбрал время коронации Елизаветы в 1558 году, задача, надо признать, была выполнена им блестяще, в дальнейшем он использовался королевой и ее ведущими администраторами в качестве странствующего дипломата и шпиона. Одной из важнейших его работ, была помощь в формировании внешней политики, особенно, в отношении возможного замужества королевы, через построение натальных карт европейских королей и князей[136].
Как и у ее предшественников, одним из основных занятий Елизаветы было ограничение распространения в обществе неблагоприятных предсказаний. Еще в 1530-х годах императорский посол Чапуис докладывал своему астрологически мыслящему патрону Карлу V, о силе влияния предсказаний на подъем народных чувств в Англии; имея это в виду, правительство запретило мрачные предсказания Нострадамуса на 1558 год, чтобы они не вызвали беспокойства. Сама Елизавета достигла большого уважения тем, что игнорировала комету 1577 года, которая, как всеми ожидалось, должна была принести сильные изменения[137]. Она подвергла цензуре поток предсказаний, но не запретила их полностью. К 1600 году в Англии издавалось шестьдесят альманахов, но в 1581 году правительство запретило обсуждение таких чувствительных вопросов, как свадьба королевы или наследование трона[138].
Ко времени смерти Елизаветы в 1603 году, английское общество было охвачено важнейшей социальной и экономической трансформацией, глубокие политические и идеологические последствия которой достигли кульминации в гражданской войне и республике 1640-50-х годов. Астрология играла мощную роль в массовой политике и использовалась на всех уровнях – для пропаганды, усиления теологии, поддержки политических требований и особено для консультирования главных политических лидеров по вопросам выбора оптимального времени и стратегии.
Как мы видим, астрология оказывала влияние на ход истории двумя путями: влияя на принятие политических решений при дворе и воздействуя на общественное мнение, что изменяло ход событий[139]. Иными словами, независимо от достоверности астрологических заявлений, «политическая роль астрологии следует из ее самореализующейся природы»[140]. Здесь стоит сделать астрологическое замечание, что в это время, неизвестный астрологам того времени Плутон совершал транзитное движение над Асцендентом и первым домом карты Англии – астрологический символ глубоких сдвигов.
Возник спрос на астрологов, во-первых, как консультантов политических лидеров, и во-вторых, как на советчиков для громадного числа простых людей, жизни которых были разрушены войной. Выдающимся астрологом этого времени был Вильям Лилли[141], одновременно дававший советы и роялистскому, и парламентскому лагерям. Слава Лилли частично была связана с его альманахом, который в 1649 году был продан в 30 тысячах экземпляров, и его популярность была такова, что его присутствие на стороне парламентской армии, по крайней мере, в одном случае, рассматривалось как причина ее победы. Говорят, что он был более полезен парламентской армии, чем полдюжины полков[142].
Другой причиной известности Лилли было то, что он являлся первым в те времена газетным астрологом[143]. Его пропагандистские способности были таковы, что в марте 1649 года его попросили вести колонку в одной из новых газет, возникших в возбужденной атмосфере того времени. Некоторые астрологи, в том числе великий врач и ботаник Николас Кульпеппер, демонстративно приняли сторону республиканцев, открыто включившись в политику и активно влияя своими предсказаниями на свержение европейских монархий[144]. Однако, в те времена у астрологов было мало выбора в принятии политической окраски, и многие очень симпатизировали силам революции. Другие, как англичанин Георг Вартон, с готовностью стали служить интересам короны.
Астрология в Англии, после восстановления монархии в 1660 году, на время сохранила свою популярность. Многие из ведущих интеллектуальных фигур проявляли к ней большой интерес, а Элиас Эшмол несколько раз консультировал Карла II по поводу времени произнесения важнейших речей[145]. В самом деле, интерес Карла к астрологии был таков, что Людовик XIV Французский в 1669 году направил в качестве посла астролога, аббата Прегнона к Карлу, однако, Карл был разочарован, когда аббату не удалось предсказать победителей конных состязаний[146]. Брага Карла, Якова II, воспитывал астролог, Энтони Эшам, позднее назначенный послом в Мадрид[147]. Последним английским политиком, о котором известно, что он консультировался у астролога, видимо, был сэр Джон Тренчард, государственный секретарь Вильяма III[148]. Всего между 1663 и 1673 годами на улицах английских городов было продано не менее четырех миллионов экземпляров альманахов с мунданными прогнозами.
В остальной Европе астрология, после середины пятнадцатого столетия, следовала сходным курсом, расширяя свои позиции. Тогда говорили, что "астрология царила во многих европейских дворах"[149]. Центрами активности были по-прежнему Италия и Франция, где при королевских дворах правили Лука Гаурико и Мишель Нострадамус. Лука Гаурико достиг выдающегося успеха, предсказав в 1529 году Алессандро Фарнезе, что он станет папой. Когда Алес-сандро удалось стать папой Павлом III, он не только вознаградил Гаурико, сделав его епископом Гуффони, но и превратил папский двор в центр астрологической активности[150]. Гаурико ранее предсказал пятнадцатилетнему Джиованни де Медичи, что он будет папой, и он стал папой Львом X в 1513 году. Он также успешно предсказал смерть Павла III в ноябре 1549 года. Позднее Гаурико снизил свой рекорд, предсказав, что Генрих II Французский «проживет старость очень счастливо и в расцвете сил». Но, к сожалению, Генрих умер молодым и насильственной смертью[151].
Более известна, чем Гаурико, фигура Нострадамуса, предсказания которого помнят и обсуждают до сих пор. Как и его современник в Англии Джон Ди, Нострадамус сочетал астрологию с магией. Его услугами пользовалась французская королевская семья. Он служил королеве-матери, Катерине де Медичи, ее супругу Генриху II и двум ее сыновьям – Франциску II и Карлу IX вплоть до своей смерти в 1566 году. Нострадамус также выпустил предсказания для массового использования, и политическая чувствительность, по крайней мере к некоторым из них была такова, что, как уже отмечалось, в одном случае они даже были запрещены в Англии. Одним из его успехов было, несомненно, предсказание скромному монаху Фелису Перетти, что он станет папой, история, быть может, и вымышленная, но интересная в связи с тем, что Сикст V, Фелис, ответственен за папскую буллу, запрещающую юдициарную астрологию. Катерина пользовалась услугами, по крайней мере, четырех астрологов в одно и то же время, и консультировалась по одним и тем же вопросам и с Гаурико, и с Нострадамусом. Гаурико подготовил предсказание о Генрихе И, предупредив об опасности ослеплеиия или смерти, если король сразится на дуэли в закрытом пространстве, причем опасность максимальна в возрасте сорока одного года. Катерина обратилась к Нострадамусу за другим мнением, но Мишель подтвердил, что на предупреждение следует обратить внимание. Именно на сорок первом году жизни Генрих был убит в результате ранения в голову на рыцарском поединке[152].
В Италии, несмотря на традиционное церковное предубеждение против юдициарной астрологии, папский двор в конце концов стал центром всех видов астрологии. Павел III, Лев X и Адриан VI в шестнадцатом столетии поддерживали астрологов. Александр VI использовал астрологию в помощь своим военным операциям, а время коронации Юлия II было выбрано астрологически[153]. Иннокентий VIII справлялся по хорарным картам относительно своих отношений с герцогом Миланским, хотя строгие христиане относились к хорарной астрологии еще более неодобрительно, чем к натальной[154]. Однако, это благополучное положение дел длилось недолго, и после контрреформации, породившей пап с более благочестивым складом ума, юдициарная астрология была осуждена папскими буллами. Сторонники астрологии указывали, что эти буллы – одна Сикста V в 1586 году, другая Урбана VIII в 1631 году[155], были направлены в основном против предсказаний, тем самым оставляя в стороне натуральную астрологию и обычную натальную астрологию. В самом деле, мало что можно было сделать, чтобы избавиться от астрологов, потому что в тот момент, когда человек заболевал и вызывал врача, он одновременно вызывал и астролога, так как часто обе профессии объединялись. Эти буллы ограничили публикацию астрологических работ в Италии, но в результате значительно больше их стало публиковаться в Германии, где папская власть была слаба.
К этому времени стало наблюдаться более жесткое отношение к астрологии как со стороны религиозных лидеров Реформации – Лютера и Кельвина (хотя Меланхтон ее одобрял), так и контрреформации. Это настроение ни в коей мере не было универсальным, поскольку протестантские лидеры Англии шестнадцатого столетия в такой же мере полагались на астрологию, как и на Священное Писание, но все же оно оказало влияние на интеллектуальные круги. Например, в Болонском университете, который в течение столетий был процветающим центром астрологии, преподавание ее полностью прекратилось к 1572 году.
Прошло некоторое время, пока неодобрительное отношение повлияло на мир мунданной астрологии, в пятнадцатом, шестнадцатом и семнадцатом столетиях астрология пользовалась нерушимой популярностью и при дворах, и в народе. Император Фридрих III зависел от советов астрологов[156], а Карл V, самый могущественный монарх своего времени, консультировался у астрологов о ходе войны с Саксонией[157]. В результате распространения университетов в таких городах как Краков, Вена и Прессбург, астрология прочно обосновалась в центральной Европе, а Германия дала двух самых выдающихся мунданных астрологов шестнадцатого столетия – Тихо Браге и Иоганна Кеплера. Эти два человека были пионерами в придании предмету нового качества – точности, которое как бы уравновешивало тенденции к оккультизму их коллег во Франции и Англии – Нострадамуса и Джона Ди. Как Браге, гак и Кеплер известны главным образом своими астрономическими наблюдениями, но о Кеплере должны помнить и мунданные астрологи: он утверждал, что точного анализа можно достичь только если астролог обладает знаниями политических дел – момент, который игнорируется слишком многими астрологами[158].
Астрологические карьеры этих двух людей оказались связаны самым интересным образом. Браге сделал ряд предсказаний о "новой звезде" 1572 года, появление которой столь сильно подрывало платоновскую концепцию астрологии. Предсказания Браге концентрировались вокруг появления с севера правителя, который опустошит Германию до 1632 года. Предсказание сбылось при помощи короля Швеции Густава Адольфа, который занял большую часть северной Германии и был убит в битве при Люцене в 1632 году[159]. Основным противником Густава был великий полководец граф Валленштейн, у которого служил в качестве астролога Кеплер, коллега Браге[160]. Нет сведений, что Кеплер выполнял какую-либо полезную для Валленштейна работу, тогда как Густаву так понравились предсказания, полученные им от английского астролога Вильяма Лилли, что он послал ему золотую цепь. Тихо Браге сделал также предсказания на основе комет 1577 и 1585 годов. Он поступил на службу королевской семье Дании и построил гороскопы королю Христиану IV и его семье. Тихо предсказал королю смерть в 56 или 57 лет, на тринадцать лет раньше, чем это произошло в действительности[161].
Во Франции папские ограничения в отношении астрологии проявились в запрещении ее в Сорбонне в мае 1619 года[162], однако покровительство ей при дворе сохранялось еще в течение полустолетия. Генрих IV вызвал Ларивье для присутствия во время рождения Людовика XIII в 1600 году, а Жан Баптист Морин был приглашен на роды Людовика XIV, будущего Короля-Солнца. Людовик ХШ отправил на галеры двух астрологов за предсказание его смерти, это указывает на то значение, которое еще сохраняли политические предсказания; его же сын правил при упадке французской астрологии. Услугами Морина пользовался государственный секретарь Людовика XIV для своих дипломатических поездок, Морин достиг большого веса, пользуясь покровительством королевы-матери Марии де Медичи, кардинала Мазарини, назначившего ему пенсию, и королевы Польши, оказавшей финансовую поддержку изданию «Astrologia Gallica» в 1661 году. Однако, Людовик отказался назвать Морина официальным королевским астрологом и воспротивился предложению своего врача поставить Морина во главе команды из трех астрологов в Королевском Совете[163].
В Англии, Франции и во всей Европе мы видим в это время быстрое умирание астрологии. Она исчезала со дворов столь стремительно, что в 1680 году философ Пьер Бейль смог сообщить, что французский двор полностью освободился от "болезни" астрологии[164]. Причину этой катастрофы и роль астрологии в восемнадцатом столетии пока никто по-настоящему не изучал.
Известно, что астрологию изучали в некоторых университетах, особенно в Саламанке, где занятия продолжались до 1770 года. Это показывает, что еще сохранялась поддержка образованных астрологов, хотя философский климат того времени был враждебен астрологии[165]. Философы Просвещения, особенно Вольтер, проклинали ее как иррациональное суеверие, однако тогда, как и теперь, должна была существовать субкультура астрологических практиков и ученых. Несомненно, у простых людей существовала потребность в предсказании судьбы, а ученые более схоластического направления, такие как английский масон Эбенезер Сибли, передавали свои знания. Капитаны морских судов использовали астрологические советы о времени отплытия[166], и это могло быть довольно распространенной практикой, но сведений о связи астрологии и политики существует очень мало. Роль астрологических альманахов в политической пропаганде, видимо, была ничтожно мала, но, возможно, английские политики по-любительски занимались астрологией, как частью оккультизма, будучи членами декадентских аристократических обществ типа Клуба адского огня.
Интереснейшие сведения поступили из Америки, о том, что часть революционных лидеров, включая Вашингтона, Джефферсона и Франклина, были астрологами, и что время подписания Декларации независимости было определено астрологически. Это представляется сомнительным, потому что традиция Просвещения, к которой они принадлежали, была враждебна астрологии, однако, все они были масонами и сознательно выбрали оккультные символы для эмблемы Америки.
Интересно, что хотя астрология не играла явной роли в политике, однако европейские дворы продолжали интересоваться оккультизмом, и в конце века масонство калиостровского "египетского обряда" было популярно среди декадентствующих аристократов. Помимо всего, это был период легендарного и вечного "графа Сен-Жермена". Можно не удивляться, что бездушные политики девятнадцатого столетия, столетия триумфа материализма, игнорировали астрологию, но именно в этом столетии произошло так называемое "возрождение оккультизма", принесшего с собой теософов и розенкрейцеров. Эти два направления придерживались мнения о неразрывной связи между историей и астрологией, глубоко повлиявшего на нацистскую идеологию, но сами члены этих групп были настроены резко против нацизма.
Нацисты использовали астрологию как искренне, так и для пропаганды, но их представление об астрологии кажется ограниченным. Астрология играла центральную роль в геополитических и расовых концепциях СС и различных оккультных фашистских групп. Один из основных теоретиков, Хаусхофер, возродил древнюю теорию периодического разрушения цивилизаций в своей концепции сменяющих друг друга периодов разрушения земли льдом и огнем. Говорят, что этот детерминизм обусловил готовность Гитлера разрушить Германию в конце войны, хотя неясно, в какой мере сам он был подвержен оккультным представлениям. Имеется только одно убедительное свидетельство использования Гитлером астрологии. Есть данные, что в течение последних недель войны, министр пропаганды Геббельс старался поднять моральный дух Гитлера. Из канцелярии Геббельса вышел гороскоп Германской республики 1918 года и натальная карта Гитлера и, говорят, на их основе Геббельс сделал вывод, что Германии суждено победить в войне[167]. Главными нацистами, наиболее вовлеченными в астрологию, были Генрих Гиммлер – шеф СС и помощник Гитлера Рудольф Гесс, до своего бегства в Шотландию в 1941 году. Именно Гесс привлек внимание властей к германским астрологам, хотя гестапо и ранее обращало внимание на астрологию как на источник возможного влияния на общественное мнение в связи с предсказаниями относительно войны. Утверждали, что Гесс бежал в Шотландию по совету астрологов, эта акция привела к массовым арестам германских астрологов гестапо. Большинство были освобождены, только Карл Эрнест Краффт, которого в Великобритании ошибочно считали астрологом Гитлера, умер в концентрационном лагере в 1944 году. Британия ответила на интерес Германии к астрологии организацией пропагандистской кампании, сосредоточенной, в основном, вокруг подложных германских астрологических журналов, которые агенты союзников как бы случайно оставляли в общественных местах в Германии. Журналы содержали предсказания, направленные на ослабления морального духа немцев, типа: "27 апреля. Плохой день на Восточном фронте; 22 апреля. Плохой день для выхода в море, особенно, если командир – Овен". Британцы также использовали, по крайней мере, одного астролога – некоего Луиса де Воля – исходя из предположения, что если Гитлер использует астрологов, разумно знать, какие советы они ему дают, и также говорят, что астрологические предсказания погоды были гораздо удачнее, чем полученные более ортодоксальными методами.
