Текст книги "Мировая астрология"

Автор книги: Майкл Бэйджент

Соавторы: Чарльз Харви,Николас Кэмпион
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)

Возможно, даже в этот ранний период, греческое влияние уже начало изменять вавилонскую астрологию. Греки имели дело с отдельными людьми, а не с государством. Представляется вероятным, что это отношение в сочетании с вавилонской астрологией привело к первоначальной концепции натальной карты. Здесь интересно отметить, что в течение некоторого времени, около 450 года до н.э., греческий философ Платон соприкасался с месопотамской мыслью. Папирус, найденный в развалинах Геркуланума, сообщает, что в конце жизни Платона обучал искусству астрологии вавилонский жрец, приехавший в Афины.^[60] Возможно, такие странствующие жрецы привезли с собой в Вавилон греческую концепцию человека. В самом деле, в работах Платона много астрологии. В его идеальном государстве все в гармонии с Вселенной. Его «Тимей», например, выражает взгляд на мир, согласно которому существует близкое соответствие между макрокосмом и микрокосмом. Он выражает

также идею того, что человек имеет божественную и бессмертную душу, возвращающуюся на Землю при последовательных инкарнациях. И снова можно задаться вопросом, не могла ли реинкарнация быть частью вавилонской мысли. "Эпином" также основан на восточной мысли. Кюмон назвал эту работу "первым евангелием, проповедовавшим эллинам звездную религию Азии."^[61] В этой работе можно видеть начало синтеза греческой и месопотамской мысли, предвещавшего великое интеллектуальное синкретическое движение в Греции в течение нескольких последних столетий до н.э. Именно во время второго периода развития астрологии впервые произошла дифференциация мунданной и натальной астрологии, хотя, конечно, обе они практиковались одними и теми же людьми.

Пик второго периода наступил, когда и Месопотамия, и Египет были под властью греков. В 331 году до н.э. Александр Великий вторгся на Средний Восток, что явилось началом периода, считающегося эрой выдающихся достижений в просвещении и науке. Первоначально центром этого ренессанса был город, основанный им в дельте Нила – Александрия.

Наконец, соединение математики и астрологии привело к изобретению регулярной зодиакальной градусной шкалы, а позднее – Асцендента – знака и градуса, восходящих в момент построения карты. Асцендент, видимо, появился значительно позднее. Из шести имеющихся у нас клинописных натальных карт, самая ранняя, в которой используются регулярные градусы и минуты зодиакальных знаков, была обнаружена в Уруке и датирована 263 годом до н.э.^[62] Ни в этой карте, ни в остальных, Асцендент не упоминается. Не упоминается он и в первых греческих картах до 4 года до н.э. Асцендент; видимо, появился значительно позднее. Но поскольку у нас есть только две папирусные карты, более ранние, чем эта дата, мы не можем считать их действительно репрезентативными. Письменные источники свидетельствуют о значительно более раннем введении Асцендента. Один был обнаружен для рождения 27 декабря 72 года до н.э. В этой карте – восходящие Близнецы. Однако рассчитанные данные соответствуют примерно 22 году до н.э., так что эту дату следует считать самым ранним действительным упоминанием Асцендента.^[63]

Вторжение греков в Вавилонию привело к появлению многочисленных ученых, расцветших под этим двойным влиянием. Одним из тех, чье имя сохранила история был Кидинну, эллинизированный вавилонянин, известный позднее грекам как Киден. Около 315 года до н.э. он основал астрологическую школу в Вавилоне, которая, видимо, действовала еще около 200 лет.^[64] Эта школа представляла собой пионерскую попытку обучения вавилонской астрологии многих греческих учеников, приехавших в Месопотамию в годы после вторжения Александра. В отличие от Эуктемона, Кидинну поместил равноденствия и солнцестояния в восьмые градусы зодиакальных знаков. Видимо, с Эуктемоном, а особенно с Кидинну, вошел в употребление регулярной зодиакальный круг, разделенный на 360 градусов. Таким образом, можно сказать, что его изобретение и использование скорее всего предшествовало клинописной табличке, найденной в Уруке, по крайней мере, на 50 лет. В настоящее время ученые придерживаются мнения, что регулярный зодиак датируется поздним персидским периодом Месопотамии, то есть четвертым столетием до н.э.

Несколько позднее 281 года до н.э. другой эллинизированный вавилонянин, Берос, жрец из Мардукского дворца в Вавилоне, основал астрологическую школу на греческом острове Кос.^[65] Это была первая такая школа, созданная в пределах самой Греции. Возможно, Кос был выбран из-за его стратегического положения, так как он был важной точкой пересечения торговых путей, связывающих Грецию с Египтом и Месопотамией. Берос, несомненно, привез с собой переводы на греческий «Энума Ану Энлиль» – ни единый экземпляр которых не пережил губительного воздействия христиан и времени. Берос удовлетворил наступившим интеллектуальным изменениям, перенес акцент с религиозных объяснений звездных движений к требованиям научной теории. Витрувий считал его автором одной из самых ранних из известных теорий, объясняющих фазы Луны. Плиний сообщает, что Берос достиг такой славы, что афиняне воздвигли статую в его честь. Самые ранние известные планетарные эфемериды, выполненные в клинописной форме, датируются Вавилоном периода греческого правления. В них сообщаются небесные позиции на каждый год, начиная с 308 года до н.э. Поскольку первые несколько строк отколоты, эфемериды вполне могли начинаться с планетарных позиций первого года царства греков (селевкидов) в Вавилонии, 312 года до н.э.^[66] Также из Вавилона дошли до нас самые ранние сохранившиеся астрономические «дневники», относящиеся к более позднему периоду, 274 году до н.э., всего обнаружено семь таких дневников, все в раскопках Вавилона. Это свидетельство ранних попыток эмпирической корреляции небесных и земных событий. Видимо, они связаны с формированием базы данных, служащей для исправления существующей астрологической теории. Если это объяснение верно, то эти дневники являются хорошим примером греко-вавилонского Научного движения. Возможно, эти дневники также являются неудовлетворенностью традиционной астрологией. Действительно ли астрологи того времени собирались ревизовать «Энума Ану Энлиль»? В то время она, действительно, должна была подвергаться внимательной проверке, хотя бы уже из-за туманности ее астрономической основы и отсутствия какой-либо математической теории.

Каждый из этих дневников охватывает полгода, разделенные на месячные отрезки. Внутри каждого отрезка вначале приводятся ежедневные данные об астрономических и метеорологических явлениях, затем цены на предметы потребления в этом месяце, изменения уровня воды в реке, зодиакальные знаки планет и различные заметные политические и религиозные события.^[67] Очень позднее создание этих дневников дает основание предположить, что предыдущая астрологическая традиция не имела под собой научного основания, то есть что древние вавилоняне регистрировали наблюдения в течение тысяч лет и что основные положения Их астрологии возникли из этого обширнейшего собрания данных. Как мы уже объяснили, древние системы предзнаменований были систематизированы задолго до возникновения эмпирического подхода, результатом которого явились эти дневники. Однако, это не приблизило нас к точному пониманию как возникли различные интерпретации. Тот факт, что некоторые из древних интерпретаций остаются справедливыми и сегодня, указывает либо на эмпирический подход, либо на очень высоко развитую интуицию поколений астрологов. Выдвинута соображение, что в течение длительного периода времени имелась тенденция к отделению «сигнала» от «шума». Иными словами, преобладали те части астрологии, которые были верны и остались такими до настоящего времени, в результате чего неверные части постепенно исчезли из поля зрения. Какое бы объяснение мы не приняли, надо быть уверенным, что будущие открытия модифицируют или значительно изменят наши представления. Намеком на то, что может ожидать археологов в некоторых еще неизвестных архивах, служит сообщение по крайней мере об одном, ранее доступном собрании данных, существовавшем задолго до написания дневников. Птолемей в своей астрономической работе «Альмагест» говорит, что имел доступ к данным о затмениях с очень древних времен, начиная с 747 года до н.э. Поэтому мы должны быть готовы ко многим открытиям в этой области.

Последние три столетия дохристианской эры были свидетелями значительного ускорения образования, сгруппированного первоначально в городах Александрия и Афины. Их активность, особенно на Востоке, стимулировалась первыми египетскими царями Птолемеями, которые в дополнение к царскому комплексу в городе Александрия, построили замечательный музей и библиотеку. Ученые могли там жить столько, сколько хотели, пользуясь выделяемыми царем средствами. Библиотека была очень обширной, количество свитков рукописей в ней достигло 500 тысяч, и это во времена, когда даже 500 выглядели впечатляюще. Эвклид, знаменитый своей геометрией, был среди первых великих ученых, работавших здесь, также как два астронома Аристилл и Тимохарис: их наблюдения, оказавшиеся столь важными в будущем, были систематизированы и собраны в библиотеке. В это же время, но в Афинах, работал астроном Аристах. Он написал трактат, утверждавший, что Луна получает свой свет от Солнца, тезис, замечательный для того времени, и особенно тем, что столь существенно превосходил представления Бероса, который в это время открывал свою школу на Косе. Это свидетельствует о том, что греческие достижения в астрономии сравнимы с вавилонскими. Аристах также исследовал относительные размеры и расстояния между Землей, Луной и Солнцем. И не следует его напрасно осуждать за большую неточность результатов – важность его работы заключена в правильности метода. Дополнительным свидетельством того, что астрологический зодиак предшествовал табличкам из Урука 263 года до н.э., является использование Аристархом в своей работе регулярного зодиака, разделенного на 360 градусов.

Позднее Аристарх создал революционную теорию вращения Земли вокруг Солнца. За восемнадцать столетий до Коперника он сформулировал первую гелиоцентрическую теорию планетарного движения. К сожалению, позднее астроном должен был отказаться от своего взгляда и вернуться к древней геоцентрической модели. Правящая верхушка за такое сжигает заживо; и даже в те времена Аристарх за такую теорию был обвинен в безбожии.

Астрологические идеи были не просто принадлежностью круга специалистов, они были предметом интереса любого образованного человека в классическом мире. Важной причиной этого была поддержка, оказанная астрологии, философами-стоиками. Стоицизму впервые учил афинянин Зенон, живший во время правления двух первых Птолемеев (он умер около 264 года до н.э.). Он делал акцент на вере в провидение и подчинение собственной судьбе как способу привести свою жизнь в гармонию с Космосом. Все стоики тогда поддерживали и использовали астрологию: вавилонская концепция соответствия между Небесами и Землей нашла удобное прибежище в этом движении. Последователь Зенона, Клеант, учил поистине мистическому представлению: Вселенная – живое существо, Бог – его душа, а Солнце – сердце.

Одним из друзей в Афинах был астролог и поэт Аротос. Он написал две астрономические и астрологические поэмы, получившие широкую популярность среди граждан греческих государств. Благодаря ему, эти идеи стали доступны огромному большинству народа, который учил его поэмы наизусть и таким образом узнавал о звездах, созвездиях и зодиаке.

Во второй половине третьего столетия до н.э. в Александрии работал астролог Аполлоний. Он занимался (как все астрологи и астрономы тех дней) созданием теории, которая могла бы охватить все планетарные движения, в том числе ретроградность планет. Аполлоний, исходя из более ранних работ, особенно, Гераклита, создал уточненную планетарную теорию, позднее использованную вначале Гиппархом, а затем Птолемеем. Они приняли ее как базовую модель планетарных движений.

Гиппарх – также оказавший влияние на Птолемея – работал спустя столетие после Аполлония, также в великом центре Александрии; умер он около 127 года до н.э. Он твердо отказался от гелиоцентрической системы, постулированной Аристархом, и все свои усилия сосредоточил на геоцентрическом представлении, использовав теорию движений, предложенную Аполлонием. Таким образом, на Гиппархе лежит ответственность за утерю правильного гелиоцентрического представления о небесах вплоть до времени Коперника. Может быть, стоило бы задаться вопросом, насколько в отрицании Гиппархом гелиоцентрического преставления отразились его астрологические убеждения: несомненно, что он был практикующим астрологом, а астрология убежденно утверждала геоцентрический подход ко Вселенной.

Гиппарх, как сообщают, обнаружил прецессию равноденствий и произвел точное измерение этого движения. Он, однако, продолжал оставаться в неведении относительно его истинной причины. Его измерения удивительно точны. Определенная им ежегодная прецессия – около 46 дуговых секунд – тогда как истинное значение близко к 50-ти секундам.

Знание прецессии позволило Гиппарху ввести различие между звездным годом – временем между возвращениями Солнца к данной звезде, первоначально Альдебарану – и коротким тропическим годом – временем между возвращениями Солнца к всегда ретроградной точке равноденствия. Отсюда следует, что каждый тропический год делается все короче и короче и все больше отличается от звездного года. В двадцатом столетии это несоответствие достигло около 24 1/2 градуса. Пользуясь этим открытием, Гиппарху удалось около 139 года до н.э. произвести точное измерение тропического года, изобретя современную форму тропического зодиака. Начало нового года весной, которое Кидинну поместил в 8° Овна, Гиппарх переместил в 0° Овна, и этой системой мы с тех пор пользуемся на Западе, конечно, в первую очередь, под влиянием Птолемея, принявшего ее.

С самых ранних времен Итальянский полуостров отличался своеобразным развитием предсказаний будущего, явно независимым от развития на Среднем Востоке. Древние этруски, например, славились своими способностями к предсказаниям, в особенности с использованием метеорологических явлений, хотя у них существовала и простейшая астрология. Раннее римское общество продолжало их практику включения предсказаний в процесс принятия важнейших решений. Основные использовавшиеся методы включали чтение по внутренностям жертвенных животных или консультации оракулов. Астрология, видимо, играла относительно малую роль в раннем Риме, ограничиваясь такими простыми и нечастыми событиями, как кометы и затмения. В действительности, усложненная астрология возникла лишь после установления в дальнейшем контакта с месопотамским миром. Именно в начале последнего столетия до н.э. математическая астрология начала входить в римскую жизнь настолько, чтобы суметь оказывать культурное влияние.

Римляне называли астрологов "халдеями" от старого названия Месопотамии. Название это перешло от древнего племени "калду", источника Халдейской династии, правившей Вавилоном с 612 по 539 годы до н.э. Это название говорит о том, что большая часть астрологов в раннем Риме были иностранцами, вавилонянами или сирийцами, прибывшими в Рим в качестве ученых или, возможно, привезенными как пленники, либо для обслуживания легионов. Плиний подтверждает вторую возможность, отмечая, что астрология, насколько ему известно, была впервые введена в Италии рабом Антиохом, привезенным с Востока.^[68]

В последнем столетии до н.э. интеллектуальный климат в Риме стал более благоприятным для астрологии, особенно вследствие распространения греческой философии стоиков. Одной из ключевых фигур был великий учитель-стоик Посидоний (около 135-51 года до н.э.), возглавивший школу на Родосе – ставшую вторым после Александрии учебным центром, где он обучал как философии, так и астрологии. Посидоний чрезвычайно восхищался учениями Платона и Пифагора, и неудивительно, что он считал астрологический труд "Тимей" центральным в идеях Платона. Стойкую славу Посидонию создало объединение им элементов традиций Платона и Аристотеля в единую философию. Этот синтез лег в основу того, что позднее стало называться неоплатонизмом, философией, ныне Лежащей в основе астрологии и, кстати, современной науки. Неоплатоническая философия Посидония была принесена в Рим молодым ученым Нигидием Фигулусом, позднее ставшим известным астрологом. Нигидий Фигулус и его друг Цицерон вместе учились в родосской школе.

Посидоний постоянно приезжал в Рим, где стал учителем и другом Цицерона. Последний, однако, несмотря на продолжающуюся дружбу с Нигилием Фигулусом, постепенно разочаровывался в астрологии. Около 44 года до н.э., после смерти Посидония, он выпустил резко критическую работу "De Divinatione", в которой отказался от любых предсказаний, включая астрологию. Причиной его враждебности, видимо, стали беспорядки гражданской войны, возникшей между Помпеем и Цезарем в 49 году до н.э. Цицерон поддерживал Помпея, и после поражения последнего в течение короткого времени был в изгнании. Ранее Цицерон занимал высокие правительственные посты, но он ненавидел Цезаря и никогда активно не участвовал в новом режиме. Именно в этот горький послевоенный период он опубликовал "De Divinatione". В этой резкой работе он упоминает экстравагантные обещания астрологов Помпею:

“Я вспоминая множество предсказаний, которые сделали Помпею халдеи...” ^[69]

“Могу привести бесчисленные (случаи), когда пророчества предсказателей были либо безрезультатными, либо факты оказывались прямо противоположными пророчеству. О боги, сколько раз они ошибались в прошлой гражданской войне! Какие пророческие послания предсказатели направляли из Рима тогда сторонникам Помпея в Греции! Какие заверения давали Помпею”. ^[70]

Цицерон вернулся в Италию с поста губернатора провинции в Турции и нашел свою страну расколотой войной. Некоторое время он был в нерешительности, кого поддерживать, но в конце концов выбрал Помпея, Не могло ли случиться, что он сделал свой выбор по совету астрологов? И когда события показали, что выбор неверен, сколько нужно было горечи, чтобы проклясть их всех? “Что за непостижимое сумасшествие,” — так называет он астрологию, – “потому что ведь мало назвать «глупостью» то, что совершенно лишено разума?”^[71] Несмотря на попытку Цицерона уничтожить астрологию, его друг Нигидий Фигулус позднее получил широкое признание за то, что предсказал окончание гражданской войны, если не возможного победителя.^[72]

Хотя астрология играла роль в интеллектуальной жизни республиканского Рима, видимо, она не выходила сколько-нибудь значительным образом на политическую арену, несмотря на то, что у большей части великих людей того времени имелись построенные карты рождения. Юлий Цезарь, видимо, не проявлял большого интереса к астрологии или к другой системе предсказаний. Казалось, он наслаждался, действуя вопреки советам предсказателей, и ничего плохого в результате не происходило, если не считать дня его убийства, который был предсказан (несомненно), но по внутренностям, а не по планетам. Противник Цезаря Помпеи, получил много астрологических советов, как и несколько последующих претендентов на власть. Плутарх сообщает, что Марк Антоний пользовался услугами египетского астролога, бывшего в его окружении.

Коллега Антония, а позднее его противник, Октавиан, также был не чужд астрологии. Светоний рассказывает, что в юности Октавиан посетил астролога, который, построив его карту рождения, бросился к ногам Октавиана: столь замечательное будущее он обнаружил. Октавиан вышел победителем в конце гражданской войны и стал первым императором Рима, изменив свое имя на Август. В последующую эру Римской Империи наблюдался быстрый рост использования астрологии, особенно для политических предсказаний. Именно эти предсказания принесли массу трудностей римским астрологам.

Вначале астрология оставалась предназначенной лишь для аристократии и интеллектуалов. Однако, через некоторое время она проникла в более низкие слои общества. Произошло это в первую очередь под влиянием восточных религий, распространившихся по империи. Многие из этих культов – как культы Кибелы, Изиды, Ваала или Митры включали в свои учения различные уровни астрологии, особенно культ Митры, непобедимого Солнца, подземные дворцы которого украшали астрологические символы.

Сильную поддержку восточным направлениям мысли стали оказывать первые императоры, особенно привлеченные доктринами, считавшими земного правителя воплощением бога. Этот аспект учений не был упущен династией Цезарей, которые в течение первого столетия н.э. постепенно обожествляли себя. Учитывая этот интеллектуальный климат, неудивительно, что астрология все в большей мере становилась частью повседневной римской жизни.

В течение последних нескольких лет правления Октавиана была завершена "Astronomica" Манилия, одна из самых доступных работ римской астрологии. Это остроумная, хотя и не очень ясная работа, содержит изложение мунданной астрологии, где, совершенно очевидно, ее теория приписывается вавилонянам, доказывая, что Манилий имел доступ к переводам или изложениям древних табличек.

Рисунок 1. 1. Круг 12 атла

Манилий использует метод, который до сих пор не обнаружен ни в одном вавилонском тексте. Это метод связывания определенных мунданных событий с индивидуальными. Он включает использование подвижного круга домов, основанного на «Части фортуны». Дом в натальной карте, содержащий «Часть фортуны», считается первым домом, остальные одиннадцать домов располагаются по кругу карты против часовой стрелки. Этот накладывающийся паттерн был назван кругом двенадцати «Атла» (Athla) и совершенно отличен от обычных двенадцати домов, или «храмов» карты.

Видно, что определенные признаки коррелируют с используемыми сегодня. Из двенадцати домов, по крайней мере, четыре – второй, третий, четвертый и седьмой – чисто мунданные. Наша современная мунданная интерпретация седьмого дома включает "враги", что может быть отражением раннего значения "опасность". Наш современный третий дом управляет бизнесом и торговлей, как и в этом раннем римском примере. Имеются, однако, и несоответствия с современным использованием домов – двенадцатый дом сегодня не рассматривается как управитель успеха в мире, скорее наоборот.

То, что Манилий работал четко в рамках месопотамской традиции, ясно показывает использование им любопытной и специфически вавилонской техники микрозодиака, когда каждый знак подразделяется на двенадцать сегментов по 2,5°.

Детальное объяснение Манилием сложных мест системы доказывает, что она идентична той, что описана в серии табличек, найденных археологами в развалинах Урука.^[73] Они датируются эрой царя Селевкидов Антиоха I, правившего Вавилоном в 281 – 261 годах до н.э. Поскольку очень маловероятно, что Манилий мог читать клинопись, следует принять, что информация этих табличек была переведена на греческий или латынь и была доступной учащимся в Риме. Берос пустил в обращение греческие переводы всего содержания вавилонских табличек. На то, что Манилий входил в интеллектуальный греческий круг в Риме, возможно, указывает тот факт, что даже в начале современной эры греческий язык служил проводником астрологической традиции.

Подобно многим ранним астрологам, Манилий развил вавилонское учение, о том, что земные территории подпадают под особое астрологическое управление. Но если ранние системы были очень просты, например, Сатурн выступал как управитель Аккадского царства, – то система Манилия была значительно сложнее. Важным моментом было теперь уже не управление планет, а управление зодиакальных знаков. Манилий считал, что расовые различия обусловлены различиями в астрологическом управлении родинами наций. Он считал также, что несовместимость определенных народов является особым отражением несовместимости управляющих ими знаков. Он говорил, что его система должна помочь римлянам более разумно выбирать землю для своего проживания или страну, с которой они должны будут торговать:

“Так каждый человек должен остерегаться или стремиться к определенному месту для проживания, тогда он может надеяться на доброжелательность или остерегаться враждебного отношения в зависимости от характера, нисходящего сверху...” ^[74]

Естественно, появление предзнаменований, таких как затмения, обещает нарушения в странах, управляемых знаком, где происходит затмение. Эта идея, конечно, сохранилась у нас и сегодня.

Соображения, стоящие за соответствиями Манилия, не вполне ясны, хотя он и дает объяснение некоторых главных признаков бвоей системы. Он делит мир на три континента – Ливию, Азию, и Европу. Первый, Ливию, землю побежденного Карфагена, змей и "существ, питающихся падалью", он помещает, в целом, под управление Скорпиона. Второй, Азию, который он описывает как землю богатств, окруженную искрящимися водами и наполненную ароматическими деревьями, он помещает под Тельца. Это имеет определенную логику. Третий, Европа, определен менее четко. Он описывает этот континент, наполненный героями и художниками, как землю богатства и власти. Он не дает ему общего управителя, а делит континент между отдельными знаками: Козерог управляет Германией, Галлией и Испанией; Весы – Римом; Дева – Грецией и т.д. Видимо, за этими управлениями нет какой-то реальной теории, кроме предполагаемых связей между знаками и физическими характеристиками различных регионов. Есть определенные случаи, когда признаки выведены из местной религии, например, Фригия помещена под Льва, потому что это земля, где почитается Кибела, чье животное – лев, но такие соображения, видимо, использованы не во всех случаях.

Рис. 1.2. Карта мира Манилия, показывающая астрологические соответствия

Все римские императоры первого столетия н.э. имели тесные связи с астрологами; некоторые и сами владели этим искусством. Мерой растущей серьезности, с которой они подходили к астрологии, может быть рост числа опубликованных эдиктов, запрещающих астрологам практиковать, отправляющих их в ссылку или, в исключительных случаях, приговаривающих к смерти. Астрология не была тем предметом, которым было легко заниматься в Риме.

Пример показал Тиберий, наследник Октавиана и император с 14 года н.э. до его смерти в 37 году н.э. В его правление появился "официальный" астролог, член императорского двора, сосредоточивший в своих руках значительную власть благодаря своему влиянию на императора. Параллельно с ростом статуса привилегированных астрологов возрастало систематическое преследование всех других. Императорам, понятное дело, была нужна монополия в этой области.

Еще до того, как стать императором, при посещении Родоса, Тиберий был так поражен искусством астролога Тразилла, что использовал его в качестве придворного астролога до конца своего правления. У Тразилла Тиберий достаточно научился астрологии, чтобы самостоятельно читать карты. Метод, по которому Тиберий испытывал астрологов Родоса, был прост и жесток. Когда ему нужен был астрологический совет, он шел с астрологом и сильным слугой в ту часть виллы, которая находилась на высокой скале. Если получивший конфиденциальные вопросы Тиберия астролог каким-то образом обнаруживал свое недостаточное умение, слуга просто сбрасывал его со скалы. Тразилл неизбежно оказался приглашенным на виллу Тиберия, но искусство астролога было таково, что поразило клиента. Однако, Тиберий не отказался от мрачного финала испытания и предложил Тразиллу посмотреть собственную карту на этот день. Тразилл построил, видимо, хорарную карту и сразу выразил величайший ужас. Он закричал, что страшная опасность неизбежна, после чего Тиберий обнял дрожащего астролога и высоко оценил его искусство. В отличие от своих предшественников, Тразилл пережил путешествие на скалу^[75].

Однако, если Тразилл что-то и знал судьбе своих предшественников, то не нужно было большого знания астрологии, чтобы предвидеть неминуемую личную опасность, находясь в гостях у Тиберия.

Что бы ни прочитал на самом деле Тразилл относительно ситуации, впечатления, которое он произвел на хозяина, оказалось достаточным, чтобы он включил астролога в свое ближайшее окружение и взял его с собой обратно в Рим. Светоний сообщает, что Тразилл как "официальный" астролог оказывал успокаивающее влияние на часто неистового императора. Тиберий постоянно боялся за свою жизнь и убивал любого, в ком чувствовал возможную угрозу. Тразилл каждый раз убеждал императора, строя его карты, что ему предстоит еще много лет власти, тем самым уменьшая его тревогу и склонность к убийствам^[76].

Бальбилл, сын Тразилла, был астрологом и доверенным лицом трех императоров – Клавдия, Нерона и Веспасиана. Он был порождением значительно более кровожадно мыслящей школы. Светоний приводит пример: при появлении кометы, предвещавшей, Как считалось, смерть лидера, Бальбилл напомнил испуганному Нерону, что в прошлом правители умели отвращать "гнев небес", казня своих самых выдающихся граждан. Это была вариация древней месопотамской традиции – указать заместителя царя в надежде, что он примет на себя гнев судьбы. Следуя совету Бальбилла, Нерон приступил к массовому уничтожению римской аристократии^[77]. Эти действия повторялись каждый раз, как появлялось такое предзнаменование, доказывая, между прочим, народу Рима, что появление кометы, действительно, предвещает кровопролитие и гибель великих людей.

В последние десятилетия первого столетия Веспасиан и два его сына, Титус и Домициан, имели тесные деловые отношения с астрологами, причем сыновья его сами стали опытными астрологами. К несчастью, годы занятий астрологией нисколько не смягчили их нравов. Дио Кассиус сообщает, что Домициан очень неэтично использовал астрологию. Он строил карты всех выдающихся людей Рима, которых можно было рассматривать как соперников. Тех, чьи карты говорили о власти и успехе, Домициан немедленно казнил, даже если они не проявляли какого-либо интереса к занятию позиций, дающих власть^[78]. Итак, в течение всего первого столетия, по крайней мере, в Риме, астрология оставалась орудием власти императоров, которых все более охватывали фатализм и паранойя. Хотя астрология была принята римлянами, именно греки обеспечили научные открытия, необходимые для ее развития. Ни одной фигуры, сравнимой с Гиппархом и Аристархом, не дал Рим. Этот перерыв в развитии длился до середины второго столетия н.э., когда возникла еще одна монументальная фигура – и снова грек, и также живущий около Александрии. Это был Клавдий Птолемей, слава которого связана с двумя главными работами. Первая – это «Megale syntaxis mathematike», более известная под ее арабским названием «Альмагест», появилась вскоре после 151 года н.э. Она оставалась определяющим астрономическим текстом до эры Коперника и Кеплера примерно в течение 1500 лет.