Текст книги "Зло торжествует"

Автор книги: Майкл А. Стэкпол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Хорошо. Теперь Пигмалион остался без помощника. – Я сделал вид, что не придаю значения уклончивости Кроули. Он был прав, мне совершенно ни к чему знать название мира, куда он спрятал Риухито. У меня не было способностей к телепатии, поэтому извлечь эту информацию из его мозга я не мог. Впрочем, судя по тому, что мне никогда не удавалось уловить эмоций Кроули, даже одаренный телепат не сумел бы проникнуть в его мысли.

Скрыв от меня название измерения, Кроули здорово облегчил мне бремя ответственности и подстраховался на случай моего предательства.

Я – творение Темного Властелина. Кроули было трудно доверять мне, и я его понимал. Ведь и я не рассказал ему о своем разговоре с Алмазной Императрицей, чтобы его не заставили выдать тайну. А ведь я доверял Кроули. Он мог позаботиться не только о себе, но и о судьбе всей Земли.

– Трудно было скрыться от Пигмалиона?

Кроули покачал головой.

– Насколько я могу судить, погони вообще не было.

– Хэл, ты видел здесь каких-нибудь созданий Пигмалиона? Кого-нибудь, похожего на Мики?

– Нет, никого. Судя по тому, как легко Мики справляется с Батом, вряд ли мы остались бы в живых, если бы Пигмалион послал войско отомстить за поражение Риухито.

Кроули зашагал дальше.

– Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, Койот. Вероятно, Пигмалион не сделал попытки вернуть Риухито, потому что меня было слишком трудно выследить. А без Риухито он бессилен перед Скрипичником, поэтому и запечатал свое измерение.

– Точно. Мы были так поглощены Риухито, что не подумали об очевидных вещах. Скрипичник утверждал, что Пигмалион хочет его уничтожить. С точки зрения Скрипичника, это не подлежит сомнению, но ведь его точка зрения не единственно возможная, не так ли?

Разговаривая, мы медленно брели на север, в глубь огражденной территории. Чем дальше мы углублялись, тем меньше свидетельств недавнего сражения попадалось нам на пути. Наконец, мы достигли места, где лагерь выглядел совершенно обычно, только людей не хватало. Если бы не вонь разлагающихся растений, можно было бы поза; быть, что здесь произошло.

Хэл поскреб щетину на подбородке.

– Нам нужно все обдумать заново. Пигмалион был учеником Скрипичника, но он восстал и, восстав, достиг статуса Темного Властелина.

Я кивнул:

– Верно, и сейчас со Скрипичником они почти на равных. Главное отличие между ними заключается в том, что Пигмалион, у которого гораздо меньше могущества, может проникать в некоторые протоизмерения, куда Скрипичнику путь заказан. Одно из них – штаб-квартира Пигмалиона. Полагаю, и Земля тоже.

Кроули подтвердил мои догадки.

– С Землей дело вообще обстоит довольно непросто; некоторые Темные Властелины имеют. туда ограниченный доступ и не слишком вмешиваются в жизнь человечества. Скрипичник, например, способен спроецировать на Землю значительное количество психической энергии, но не в состояний переместиться туда физически из-за энтропического барьера вокруг Земли. Единственный шанс для него проникнуть на нашу планету – межпространственный туннель.

Я повернулся к Кроули:

– А что насчет туннеля, который использовал Пигмалион?

Он пожал плечами:

– Этот туннель расположен уже внутри барьера, – внезапно он замер. – Выходит, что Пигмалион попал в Галбро из какого-то протоизмерения, которое очень близко к Земле…

– Или Вообще из другой точки Земли, – кивнул, Хэл. – Пигмалион может попасть на Землю, когда пожелает. Ведь он там родился, Мы миновали лагерь и вошли в тропический лес. Солнце стояло почти в зените, и голубые и фиолетовые блики создавали впечатление, что мы бредем по подводному царству.

– Если Земля такой лакомый кусочек, а Пигмалион свободно может там появляться, почему же он выбрал для своей мастерской другое протоизмерение?

Кроули хрипло рассмеялся:

– Ты видел, что он сделал с Мики. Мальчик развился за очень короткий срок. Когда в ответвлении туннеля я наткнулся на других воинов Пигмалиона, созданных по образу Мики, они тоже были совершенно взрослыми. В этом измерении он может быстро вырастить целую армию, которая с легкостью завоюет ему другие миры.

Я перешагнул небесно-голубой ствол упавшего дерева.

– Сколько солдат нужно, чтобы захватить Землю?

Человек-тень пожал плечами:

– Миллиард?

Хэл прикрыл глаза.

– Но энтропический барьер не пропустит миллиард воинов, правильно?

– Если он попытается перебросить их всех сразу – да. – Я улыбнулся. – Но если у него есть межпространственный туннель, то барьер ему не помеха.

– Но появление большого количества таких воинов, как Мики, вряд ли пройдет незамеченным.

Значит, он должен сосредоточить их в какой-нибудь пустынной местности, по крайней мере до тех пор, пока его войско не станет достаточно большим, чтобы можно было не опасаться нападения. – Кроули задумчиво покивал. – Отсюда следует, что у него должна быть надежная база с очень хорошим снабжением.

– Точно. – Я подмигнул ему, зная, что мы с ним думаем об одном и том же.

Хэл покачал головой:

– Вы двое, очевидно, разобрались в правилах игры, но я чего-то недопонимаю.

– Хэл, все очень просто. – Мы проломились через кустарник и вышли на открытое место. Перед нами был холм – словно постамент для ветряков. Лопасти лениво вращались под легким ветром. Я показал Хэлу на них. – Вот тебе подсказка.

Хэл прищурился, потом неуверенно кивнул.

– Энергия?

– Правильно. Теперь битва за Риухито предстает в ином свете, верно?

– Риухито разыгрывает из себя бога Солнца, и его спектакля было достаточно, чтобы подкармливать энергией целую армию… – Хэл хлопнул себя по лбу. – Ну конечно! Скрипичнику нужен был Риухито, потому что принц мог обеспечить ему больше энергии, чем вся Застывшая Тень, а значит, можно было бы без труда привести в действие межпространственный туннель, который Скрипичник встроил в магнитную подвеску в фениксе.

Я хлопнул его по плечу:

– Все верно. Пигмалион понимал, что должен помешать Скрипичнику проникнуть на Землю. Для этого он уничтожил батарею, которую собирался использовать Скрипичник. Пигмалион мог бы просто взорвать магнитную подвеску, но, вероятно, решил, что когда-нибудь она может пригодиться ему самому для переброски войск.

Он прибыл на Землю, похитил Риухито и бросил какую-то туманную угрозу насчет того, что еще вернется с принцем и поработит мир. Поэтому все мы решили, что его угроза связана с Риухито.

Мы зациклились на принце и потратили массу времени и сил на разработку планов, которые позволили бы нам нейтрализовать или физически убрать Риухито. – Я криво усмехнулся. – Если Пигмалион хотя бы наполовину так умен, как мы себе представляем, он уже встроил в мозг Риухито какой-нибудь предохранитель, вроде того, что вживил в меня Скрипичник. И теперь принц, как и я, не может стать Темным Властелином против воли своего господина.

– Ладно, теперь Риухито у нас, так что его можно вынести за скобки. – Кроули потеребил" кончик своей эспаньолки. – Это возвращает нас к прежнему уравнению, но с новым параметром.

Мы знаем, что Пигмалион намеревается покорить Землю с помощью армии солдат, созданных по тому же образцу, что и Мики. Но нам неизвестно, где находится его плацдарм. Если ему нужно любое пустынное место, куда он может перебросить войска, его можно искать до бесконечности.

– Не думаю, Деймон. Мне кажется, он допустил одну ошибку. – Я торжествующе улыбнулся. – Пигмалион украл Мики из Флагстаффа.

Джитт Рэйвел нашли где-то в Аризоне.

– В Кингмене, по-моему, – уточнил Хэл. – Она никогда об этом ничего не рассказывала, но я помню, что Койот или Марит… Кто-то из них как-то раз упомянул это название.

Кроули склонил голову набок и прищурился.

– Так ты полагаешь, что он орудует где-то в северной Аризоне?

– Там, или на пустошах Калифорнии, или в пустыне Невады, или на севере Юты. Там полно свободного места.

Хэл опустился на колено и сорвал лазурную травинку.

– Проще отыскать иголку в стоге сена.

– Вовсе нет, – возразил я. – У нас есть Джитт, и она когда-то жила в ушке этой самой иголки.

Ей надо просто внушить, что она хочет привести нас туда, откуда в свое время сбежала.

Глава 21

Мы с Кроули возвращались на Землю кружным путем – через измерения, соседствующие с Бирюзой. Кроули вкратце рассказал мне о путешествии Йидама и Уилла и объяснил, почему они выбрали в качестве строительной площадки именно Бирюзу. Как обычно, я нашел его доводы совершенно логичными и согласился, что они сделали правильный выбор.

Кроули поднял бесплотную руку, предупреждая, что надо двигаться осторожно. Мы приблизились к измерению, в котором Пигмалион устроил свою мастерскую. Неподвижный серовато-багровый туман плотным занавесом окружал измерение. Я почувствовал под ногами что-то твердое, и в лицо мне повеял ветерок.

Мы начали протискиваться вперед, и ветер усилился. Потом туман неожиданно кончился, и мы оказались на краю ярко освещенной бездны. У меня было такое ощущение, будто я протиснулся через оболочку гигантского теннисного мяча, и теперь стою на его внутренней поверхности и смотрю на миниатюрное солнце, сверкающее в сердцевине.

Кроули плюнул на огненный шар, висящий перед нами. Плевок, не пролетев и метра, с громким шипением превратился в облачко пара.

– Да, ковровую дорожку нам здесь не постелили. – Я заслонил глаза от слепящего света, которым пылала сфера, окружающая протоизмерение. – Не слишком ли расточительное представление для того, кто нуждается в энергии?

Человек-тень пожал плечами:

– Горячий слой очень тонок, но и его вполне хватит, чтобы поджарить любого, кто попытается пробраться внутрь.

– Сфера кажется довольно маленькой.

– Внутри она крупнее, чем снаружи. По-моему, Пигмалион считает, что это утверждение справедливо и в отношении него самого. – Кроули упер руки в бока. – Похоже, мания величия свойственна всем Темным Властелинам без исключения.

– Пока это помогает им недооценивать нас, я не возражаю. – Я показал на сверкающий шар. – Чтобы пробить эту защиту, потребуется море энергии. Получается, что единственный способ проникнуть туда – это межпространственный туннель?

– Насколько я понимаю, да, – кивнул Кроули. – Пигмалиону приходится тратить немало сил, чтобы поддерживать эту защиту. И хотя мы не можем нанести ему удар, он тоже лишен свободы маневра, поскольку привязан к своему мирку.

– Итак, мы знаем, где встретимся с ним, но поле боя выбирает он.

– Верно, и он знает этот мир, как свои пять пальцев, что дает ему чертовски сильное преимущество. Одно хорошо – Пигмалион, по всей видимости, в ближайшее время не начнет переправлять войска на Землю, потому что в момент пересылки он будет незащищен. Ведь ему понадобится огромное количество энергии, чтобы установить связь с другим измерением, если его собственное измерение одето в такую броню. Чтобы поддерживать защиту и одновременно переправлять солдат, потребуется такое количество энергии, что даже он таким не располагает.

Я кивнул:

– Значит, ты полагаешь, что он снимет защиту на это время, и доступ в его измерение будет открыт?

– Да, но тебе не хуже меня известно, что сунуться сюда в это время было бы самоубийством.

– Потому что при нем будет войско, готовое к переправке и горящее нетерпением растерзать противника? – Я отвернулся от горящей сферы и отправился назад, в туман. – Придется нанести ему упреждающий удар до того, как он нападет на Землю. И сделать это мы должны здесь, в его измерении, потому что нам не обойтись без Скрипичника, а пускать его на Землю нельзя.

Кроули похлопал меня по спине.

– Вот и я так думаю. Давай махнем в Феникс и поглядим, не удастся ли нам найти такое место, где битва Двух Темных Властелинов не вызовет у нас никаких возражений.

* * *

Мы прибыли в Феникс поздно вечером и материализовались в моих апартаментах на верхнем этаже цитадели «Лорики». Я попросил Кроули позвать Джитт, а сам пошел принять душ и переодеться. Из одежды я выбрал джинсы, рубашку цвета морской волны и мягкие кожаные туфли наподобие мокасинов. Я специально одевался неторопливо – мне нужно было хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями.

Как ни странно, жесткость воротничка и манжет, царапающих кожу, помогла мне сосредоточиться. В рубашке я чувствовал себя неуютно, но она хотя бы напомнила мне, кто я такой и что собой представляю. Хитон, хотя и удобный, не был моим. Я не являлся греческим героем, вернувшимся из подземного царства. Я был прислужником Темного Властелина и имел все основания сомневаться, что кто-нибудь захочет сделать меня героем своей книжки.

Я отдавал себе отчет в том, что, создав меня, Скрипичник выковал действительно грозное оружие.

Мой предшественник это понял, потому и сделал своим преемником. Безусловно, не последнюю роль в его выборе сыграла уверенность в том, что я способен убить своего бывшего хозяина. Вероятно, он не исключал возможности, что мне по силам дать отпор и другим Темным Властелинам. Если рассматривать как зацепку тот факт, что он заставил меня уничтожить базу Жнецов, такой вывод напрашивается сам собой. Он хотел спровоцировать конфликт между мной и Алмазной Императрицей и надеялся, что я ее одолею.

Но все сложилось не так, как он себе представлял. Пигмалион затмил Скрипичника в качестве претендента на роль главной угрозы человечеству.

Чтобы ликвидировать эту угрозу, необходимо было заключить союз с моим бывшим господином. Я полагал, что Койот одобрил бы этот союз и даже мою сделку с Императрицей.

Но я не знал, как бы он отнесся к моему намерению втянуть Джитт в эту операцию. За все время, что я был знаком с Джитт – довольно недолгое время, надо признаться, – она была живым автоматом, роскошной куклой. Она делала все, чтобы скрыть свою красоту, одежду носила невзрачную, держалась скованно, действовала только по чужим указаниям, но все равно утаить свои выдающиеся качества "и способности у нее не получалось.

Мне вдруг подумалось, что я лишь однажды видел, как она проявила какие-то эмоции – после того, как я разговаривал с призраком моего предшественника. Уж не были ли Джитт и Койот любовниками? – мелькнула у меня дикая мысль. Впрочем, между ними могла быть связь и иного рода. Естественно, Джитт должна была испытывать благодарность к Койоту, который помог ей спастись от Пигмалиона. Мне было известно, что с ней – единственной из всей группы – он поделился своими планами относительно моей особы. А значит, он должен был сказать ей причину, почему ему это понадобилось.

Но, даже допустив вероятность существования каких-то уз между ними, я все равно не мог ответить на вопрос: как бы Койот отнесся к моей идее заставить Джитт вывести нас на логово Пигмалиона, из которого ей удалось бежать? Она будет сопротивляться – она просто не может не сопротивляться, если хочет сохранить хоть какое-то душевное равновесие. Джитт построила свою новую жизнь на фундаменте амнезии, а я собирался заставить ее разрушить этот фундамент. Я намеревался пожертвовать благом одного человека ради благополучия многих, но при этом не испытывал уверенности, что мой план сработает, и жертва не будет напрасной.

Еще мне пришло в голову, что, поступая так, я становлюсь ничем не лучше Темного Властелина, распоряжающегося чужими жизнями. Единственная разница между мной и теми, с кем я боролся, состояла в том, что я собирался убедить Джитт: я попытаюсь склонить ее к добровольному сотрудничеству, я должен попытаться, иначе все теряет смысл.

Я вышел из гардеробной и направился по коридору к большой гостиной. Белые чехлы на диване и креслах гармонировали с белым ковровым покрытием под мрамор. Журнальный столик из тикового дерева прижимал к полу небольшой коврик перед кушеткой. Северная стена гостиной представляла собой огромное окно, откуда открывался вид на Скво-Пик и Верблюжий Горб. Обе горы вздымались над черным океаном Застывшей Тени, словно далекие острова. Белые шторы были раздвинуты, позволяя всласть полюбоваться величественным видом.

В дальнем конце комнаты было устроено нечто вроде пресс-центра, но сейчас экраны мониторов были темны. У маленького бара стоял Синклер Мак-Нил и смешивал два коктейля. Он едва обратил на меня внимание, потому что был целиком поглощен Раджани, дочерью Йидама. Выражение ее лица яснее всяких слов сказало мне, что ей сообщили о смерти отца, и она в глубоком горе. Я ощутил это горе, которое усугублялось мыслью о том, что им с отцом так и не удалось по-настоящему сблизиться.

Мак-Нил принес Раджани бокал, сел рядом на диван и обнял ее за плечи. Раджани приникла к нему. За ними, у окна, стоял Кроули и смотрел на горы. Рядом с ним я увидел Джитт. Когда я вошел в комнату, она повернулась ко мне:

– Рада видеть тебя. Койот.

Я замер при виде улыбки, мелькнувшей на ее лице. В первое мгновение я явственно ощутил облегчение, которое тут же сменилось внутренним оцепенением, словно у ребенка, застигнутого у буфета с банкой варенья. Но через мгновение ее оцепенение прошло. Джитт пересекла комнату, подошла к мягкому креслу и села. Ее движения были плавными и естественными, в них не чувствовалось никакой скованности, и я вдруг задал себе вопрос: не контролирует ли ее, как и Нэтч, Алмазная Императрица? Но оливковый комбинезон Джитт – хотя он и не выглядел таким невзрачным, как те вещи, что я привык на ней видеть, – неподходящий наряд для бриллиантовых Украшений, поэтому я оставил мысль о вмешательстве посторонних сил.

Я склонил голову, отвечая на приветствие Джитт:

– Я тоже рад, что вернулся. Раджани, мне трудно выразить, как я горюю о твоем отце.

Раджани кивнула:

– Он всегда преклонялся перед героями, жертвующими собой во имя других. Я знаю, что если рассказанное мистером Кроули – правда, то отец умер.

– Конечно, это правда, Раджани. – Синклер крепче прижал ее к себе.

– Да, это правда, – эхом повторил я. – Джитт, Деймон сказал тебе, о чем я хотел с тобой поговорить?

Белокурая красавица кивнула и скрестила свои длинные ноги.

– Он сказал, что я располагаю какими-то важными сведениями. И предупредил, что разговор может оказаться неприятным.

– Так оно, вероятно, и будет. Боюсь, мои вопросы причинят тебе боль. Но я хочу, чтобы ты знала – я отношусь к тебе с уважением и никогда не стал бы просить об этом, если бы имелся другой выход.

Синклер нахмурился:

– Но, может быть, другой выход есть. Койот.

Джитт стала настоящей душой операции. Пока тебя не было, она взяла на себя руководство и доказала, что умеет находить неожиданные и верные решения. Может быть, она сумеет что-то придумать, чтобы избавить себя от допроса третьей степени. Скажи, в чем проблема, а там видно будет.

Я кивнул:

– Достаточно честная постановка вопроса.

Джитт, нам необходимо знать, где находится место, в котором держал тебя Пигмалион до побега.

Тебе придется привести нас туда.

Она вскинула голову, и лицо ее вновь превратилось в бесчувственную маску, которую я привык видеть. В мое отсутствие она вылезла из своей раковины, взвалив на себя ответственность за операцию. Будучи нашим координатором, она привыкла заниматься организаторской деятельностью и была правой рукой Синклера, когда я вернулся в Феникс в начале лета. Теперь, столкнувшись с перспективой возвращения в тюрьму, где у нее отняли саму себя, Джитт, словно устрица, опять закрыла створки своей раковины.

Она медленно сложила руки на груди и, – казалось, вжалась в кресло.

– У меня не сохранилось никаких воспоминаний о том, что было со мной до того, как меня нашел Койот.

Она еще не кончила говорить, а я уже знал, что она лжет.

– Тогда начни с того момента, Джитт, когда Койот тебя спас, и двигайся назад во времени, секунда за секундой.

Кроули отвернулся от окна и погладил эспаньолку.

– Я могу помочь, если хотите.

Джитт яростно затрясла головой.

– Нет, – твердо заявила она. – Я не хочу, чтобы кто-то вторгался в мое сознание. – Эта мысль привела ее в ужас, и на меня волной обрушилась исходящая от нее враждебность. Раджани вздрогнула и жалобно ойкнула. Джитт сразу взяла себя в руки. – Прости, Раджани.

Я подошел к Джитт и сел перед ней на корточки.

– Никто не собирается вторгаться в твое сознание, Джитт. Мы знаем, вернее, подозреваем, что у Пигмалиона есть база на Земле, где-то в этом районе. Все указывает на это. Тебя нашли неподалеку отсюда – раз, он устроил в Фениксе свалку для жертв своих неудачных экспериментов – два, он забрал Мики из Флагстаффа – три.

– Почему бы вам не расспросить Мики? – В ее вопросе чувствовалась отчаянная попытка отвлечь от себя внимание, но я воспринял его, как признак того, что ее броня дала трещину.

– Это невозможно, потому что мы не знаем, был ли он когда-нибудь на этой базе.

Кроули мрачно кивнул:

– Кроме того, Мики – всего лишь ребенок.

Его представления о географии и расстояниях так исказят информацию, что из нее невозможно будет извлечь что-то полезное.

– А что, если меня похитили, когда мне было столько же лет, сколько сейчас Мики?

– Это не имеет значения. Вы сбежали уже в сознательном возрасте. – Кроули устроился на подлокотнике дивана рядом с Синклером. – Ваши воспоминания очень ценны для нас. Вам нечего бояться.

– Нет есть чего. – Раджани поставила свой бокал на журнальный столик. – У Джитт есть все основания бояться.

Я посмотрел на Раджани и нахмурился:

– Темный Властелин вот-вот захватит планету. Что может быть страшнее угрозы, которая нависла над всеми нами?

– Узнать, кто ты на самом деле. – Дочь Йидама покачала головой. – Судя по тому, что мне рассказывали. Койот, ты должен был бы понимать это лучше, чем кто-либо другой. Вообрази, что ты очнулся однажды, не имея представления, кто ты такой. Ты ничего не знаешь о себе, кроме того, что, придя в себя, ты вырвался из кошмара. Ты не узнаешь лица в зеркале, тела, которое моешь под душем, голоса, который слышишь, когда говоришь.

Ты заключен в тюрьму, созданную кем-то другим. А хуже всего то, что другие постоянно дают тебе понять, что охотно поменялись бы с тобой местами.

– Я это понимаю, Раджани. Я тоже очнулся после кошмара, не имея ни малейшего понятия, кто я такой. Мне пришлось узнать о себе очень неприятные вещи, но я научился жить с ними. Я не бежал от своего прошлого.

Тихий шепот Джитт мгновенно заставил меня умолкнуть.

– Потому что ты с самого начала знал о ценности своих навыков и способностей. У меня нет такого утешения. Ты построен на прочном фундаменте. У меня нет такого фундамента.

– Откуда ты знаешь, если даже не пыталась выяснить это?

– Я пыталась. – Она вцепилась в подлокотники кресла. – С самого начала я знала о себе вещи, которые пугали меня. Койоту пришлось кормить меня и одевать, потому что я ничего не умела делать сама. Я была совершенно беспомощной. Койот говорил, что я просто не привыкла к своему новому телу, но я понимала: он лжет, чтобы я не пугалась и не расстраивалась. Я ничего не умела, потому что была ничем.

Синклер вскинул брови:

– Я видел, как ты работаешь на компьютере, и не знаю никого, кто мог бы сравниться с тобой.

А я знаком с лучшими специалистами. Твое мастерство не просто талант. Ты прошла прекрасную подготовку и у тебя большой опыт. Ты не могла быть ничем.

– Да? – с вызовом спросила Джитт, повернув к нему голову. – Поначалу я цеплялась за свои компьютерные таланты в тщетной надежде, что они помогут мне разгадать свою настоящую личность. Я предположила, что девушка, обладающая таким мастерством, была ценным специалистом, и, следовательно, ее исчезновение не могло остаться незамеченным. Воспользовавшись своими навыками, я прочесала все архивы – все. И ничего не нашла. Никто из компьютерных гениев бесследно не исчезал. Некоторые пропадали, но потом всегда публиковалось объяснение.

Кроули прищурил глаза:

– У вас было маловато параметров для поиска.

– Это верно. Я начала с другого конца и попыталась определить, как долго нужно проработать с компьютерами, чтобы достичь моего уровня мастерства. Даже если предположить, что у меня врожденный талант, по моим прикидкам, я провела за компьютером не меньше двадцати лет.

Изменения, которые внес в меня Пигмалион, не позволяют точно определить мой возраст, но я исходила из того, что мне около тридцати, плюс минус пять лет. Это означает…

Я кивнул. Это означало многое, но прежде всего то, что она была знакома с компьютерами с раннего возраста. Хотя большинство детей начинают работать с компьютерным оборудованием еще в школе, те, кто получает сильную подготовку, как правило, дети богатых родителей. Но и таких единицы, потому что детям из богатых семей доступны многие развлечения и занятия, и они редко посвящают все свое время одному-единственному увлечению.

Нарушил молчание Кроули:

– Это означает, что вы были чип-чайлдом.[4]4
  ребенком-микросхемой.


[Закрыть]

Возможно.

Джитт с обреченным видом кивнула:

– Это означает, что я появилась на свет с врожденным дефектом, вызванным либо генетической болезнью, либо лекарственными препаратами, которые принимали мои родители, не задумываясь о возможных побочных эффектах. Это означает, что у моих родителей были достаточно высокие нравственные принципы, не позволившие им пойти на аборт, и достаточно большие деньги, поскольку они могли позволить себе сделать меня мешочницей.

Выражение «мешочница» резануло мне слух.

Официально в ходу был другой термин – СЭР, то есть "специально экипированный ребенок", ребенок, снабженный целым комплексом управляемых компьютером приспособлений, которые позволяли маленькому инвалиду обрести самостоятельность.

Ребенок мог посылать компьютеру команды движениями век или при помощи простейшей клавиатуры, и машины выполняли за него действия, которые он не мог выполнить сам. Пренебрежительное прозвище «мешочник» родилось благодаря тому, что детей с тяжелыми физическими недостатками подвешивали внутри управляемого компьютером аппарата в нейлоновом мешке, похожем на гамак.

– Ты не знаешь этого наверняка. – Я покачал головой. – Возможно, твои предположения неверны.

– Но их многое подтверждает. Койот. – Джитт посмотрела на меня затравленным взглядом. – Мики – ребенок с врожденными дефектами. Пигмалион превратил его в красавца. Разрозненные сведения о других похищенных детях с физическими недостатками позволяют предположить некий modus operand!.[5]5
  образ действий (лат.).


[Закрыть] Он переделал себя, а теперь, похоже, занялся переделкой других.

Кроули деликатным покашливанием привлек к себе внимание.

– Но ваши догадки о своем происхождении не нашли документального подтверждения? Вам ведь не удалось обнаружить сведений о пропавшем чип-чайлде подходящего возраста?

– Не удалось.

Раджани поежилась:

– И это заставляет тебя думать, будто ты была для семьи лишь обузой – обузой, от которой они с радостью избавились, когда тебя похитили?

Джитт молча кивнула.

– Ты делаешь большую ошибку, Джитт, – сказал я ласково. – Отсутствие доказательств ничего не доказывает. Да, возможно, ты родилась в какой-нибудь богатой семье здесь, в Фениксе или во Флагстаффе. Возможно, родители сделали тебя чип-чайлдом, а когда ты исчезла, не стали поднимать шума. Но недостаток доказательств свидетельствует о том, что ты скорее всего не права.

Несуществующий чип-чайлд скорее не оставит свидетельств своего существования, нежели ребенок, брошенный бессердечными родителями на произвол судьбы.

– Но если я вернусь туда, если попытаюсь вспомнить, то могу получить подтверждение самым страшным своим подозрениям.

– Что это изменит? – Я встал и прошелся по комнате. – Пять месяцев назад я был убийцей и служил Скрипичнику. Убивать людей по приказу было моей работой, моим призванием. Когда Койот отнял у меня память, я стал тем, кого ты видишь. Вот тебе и ответ. – Я повернулся и ткнул пальцем в Джитт. – Кем ты была, не имеет никакого значения. Важно, кем ты стала. Не важно, искали тебя или нет, когда тебя похитил Пигмалион. Ты нужна нам. Мы ценим не только твои знания и твое мастерство – мы ценим личность, которой ты стала, которую ты из себя сделала.

Ты – человек с ярко выраженной индивидуальностью, и что бы ты о себе ни узнала, для нас это ничего не изменит.

Джитт лукаво усмехнулась и, заметив мое недоумение, объяснила:

– Я видела, как движутся твои губы, но слышала слова другого Койота. Ты прав, я не должна бежать от прошлого. Я попытаюсь вспомнить то, что тебе нужно. – Она переменила позу и убрала прядь волос за ухо. – Раджани, не согласишься ли ты мне помочь?

Инопланетянка кивнула:

– Я ценю твое доверие. Можешь располагать мной, как тебе угодно.

Джитт подалась вперед, потом встала.

– Наверное, будет лучше, если мы будем работать в моей комнате. Там мне удобнее. У меня есть доступ ко всем базам данных, которые мне понадобятся, чтобы сопоставить свои воспоминания с объектами реального мира.

Я кивнул.

– Если тебе что-то понадобится, дай мне знать.

Она сунула руку в карман комбинезона, достала сложенный листок бумаги и вручила его мне.

– Может быть, тебе удастся разобраться с этим, пока мы будем искать логово Пигмалиона на Земле.

– Что это?

– Список. Список файлов, не связанных с нашей работой. Но к ним запрашивала доступ Вета по нашей сети. – Джитт улыбнулась мне вымученной улыбкой, и они с Раджани направились к выходу.

Когда дверь за ними закрылась, я развернул листок. Список файлов был распечатан в два столбца, словно список гостей, приглашенных на прием:

Иуда Искариот………………………..Бенедикт Арнольд

Брут………………………………………..Адольф Гитлер

Джо Валачи…………..………………..Ким Филби

Юлий и Этель Розенберг…………Аарон Берр

Тихо Кейн…….………………………..Александр Хейг

Я снова сложил листок и сунул его в карман.

Синклер бросил на меня озадаченный взгляд.

– Что это?

– Как сказала Джитт, это список. Его можно озаглавить "Предатели среди нас". Одно из имен в списке – мое. – Я сложил руки на груди. – Не нравится мне это.

– Что бы это значило? – спросил Син.

– Это значит, что мне придется потолковать с Ветой. – Я почувствовал, как мир сжимается вокруг меня. – Это значит, что мне надо выяснить, собирает ли она сведения, чтобы раскусить меня, или пытается послать мне сообщение.