Текст книги "Яблоко с червоточиной"

Автор книги: Майк Роско

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Конечно.

Он так долго смеялся, что на глазах выступили слезы.

Какое-то время я пытался поддерживать разговор в том же шутливом тоне, но в конце концов выдохся. Ред ничего не заметил. Наконец мы доехали до "Концессии", и он стал искать, где пристроить машину. Мы дважды проехались по кварталу, пока не нашли свободное место. Какой-то тип в "бьюике" приметил его разом с нами. Тут я решил не упускать случая. Не успел Ред открыть рот, чтобы выругаться, как я выскочил из машины и кинулся к "бьюику".

Только бы за рулем не оказался полицейский!

Распахнув дверцу, я сунул голову внутрь. Впереди сидела девушка, а место шофера занимал молодой парень; при виде меня он дернулся так, словно хотел выскочить из машины через крышу.

Я скорчил свирепую рожу.

– Ты, кусок дерьма, разве ты не видишь, что мы приехали раньше?

Парень так напугался, что не смог выдавить ни слова, его девушка от удивления разинула рот, словно на приеме у зубного врача.

– Ты все понял? Убирайся ко всем чертям, пока цел! И поторопись!

Парень не заставил повторять. Пока он разворачивался, у "бьюика" дважды глох мотор, а девица так и сидела с открытым ртом. Потом он рванул машину с места и исчез.

Я махнул рукой Реду, что путь свободен. И он тут же припарковал свой "шевроле". Я подождал, пока он вылезет из машины.

Труды не пропали даром.

– Эй, приятель, оказывается, с тобой шутки плохи. Как ты отбрил этого парня! Видел бы тебя Мэнни!

В ответ я небрежно повел плечами.

– Куда идем?

– В "Блю Лайт".

– Там у тебя свидание?

– Да. Моя девушка работает фотографом в кабаре, а этим вечером у неё выходной.

Свернув на Пасифик авеню, мы подошли к "Концессии", где когда-то собирались авантюристы и мошенники всех стран и континентов.

Возможно, теперь здесь несколько изменилась обстановка и появились новые лица, но дух подобных заведений остался прежним. Как и раньше у входа стояли зазывалы, а из-за полуоткрытых дверей вырывались звуки ударных, обрывки смеха и громких разговоров.

Вся улица была запружена уличными торговцами, здесь прохаживались солдаты и моряки, прогуливались девицы, пестрой толпой валили неугомонные туристы. Все они переговаривались, время от времени с видом заговорщиков подталкивая друг друга локтями, перекидывались несколькими словами с зазывалами. Солдаты и моряки двигались по улице со скучающим видом, уличные торговцы старались во что бы то ни стало всучить какому-нибудь простофиле свой товар, а туристы казались самыми беззаботными людьми на свете. Однако подобное впечатление было обманчивым. Каждый искал здесь для себя нечто такое, чего в действительности не было и в помине, и думал, что приобщился к красивой жизни.

"Блю лайт" располагался в середине квартала. У входа бил дробь молодой чернокожий чечеточник. Когда мы поравнялись с ним, он почему-то сразу распознал в нас возможных посетителей. И тут же удвоил свое рвение, а когда закончил, протянул нам свою шляпу, куда я бросил полтинник. В знак благодарности он повторил для меня свой зажигательный номер. Затем, широко улыбаясь, распахнул перед нами дверь.

Не успели мы и глазом моргнуть, как наши шляпы оказались в руках гардеробщицы.

Ред был ошарашен.

– А они здесь не зевают.

В ответ я лишь улыбнулся.

Мы направились к стойке бара, чем вызвали разочарование официанток и, наоборот, порадовали двух местных танцовщиц, обслуживавших клиентов.

Похоже, девушки узнали Реда; они сразу умолкли, словно в ожидании предложений. Ред небрежно махнул им рукой и девицы, надув губы, тут же ретировались.

В баре мы заказали виски с водой.

Не знаю, что плеснули в стакан Реда, но мой напиток напоминал по вкусу керосин, разбавленный лосьоном после бритья.

Набравшись мужества, я глотнул этого пойла. К счастью, вода оказалась вполне пригодной для питья.

Какой-то тип за роялем перебирал клавиши, другой что было мочи лупил по ударным, словно желая отомстить за что-то пианисту. Возможно, так и было.

Я закурил и стал ждать.

Мне казалось, вот-вот что-то случится. И предчувствие меня не обмануло.

– Знаешь, Дюк, тебе нечего бояться.

Я почувствовал легкий толчок в груди.

– То есть?

– Все, о чем ты нам сегодня говорил, просто ерунда. Мэнни вовсе не собирается расширять свое дело.

Я и бровью не повел.

– Ты уверен?

– Слушай, Дюк, только между нами. Ты понял? Мне кажется, что парень надежный. Мне не стыдно представить тебя шефу. Но хочу сказать, что сегодня он виделся с Тиной.

Под словом "он" подразумевался, должно быть, Билл.

– Ну и что?

– Тина, как правило, в курсе всех планов Мэнни. Она знает о нем все, даже когда он намерен пойти в туалет. Уверяю, она никогда не слышала ничего подобного твоим рассказам.

– Ты уверен, что она ничего не скрывает?

– Скажешь тоже! Мэнни делится с ней самым сокровенным, а потом она передает все Биллу. Мы договорились до поры до времени хранить это в тайне.

– И ты веришь, что Тина не вешает Биллу лапшу на уши?

У Реда был для меня в запасе ещё один сюрприз.

– Разве Тина могла бы так поступить со своим родным братом?

Безусловно, я удивился, но старался не подать виду. Мне стало смешно, а Реда буквально распирало от гордости.

– Вот видишь, тебе нечего бояться. Завтра в полдень Билл отправится к Мэнни, чтобы подготовить почву.

– Прекрасно.

Теперь у меня было время до завтрашнего дня.

– Не будь Мэнни сегодня так занят, мы бы с ним уже поговорили.

– Ладно. Еще по стаканчику?

На мое несчастье он согласился.

Несмотря на протесты Реда, я заплатил за выпивку.

Теперь я знал, что нет смысла оставаться в этом городе. Мистер Макмартен мог спать спокойно, ибо никто не помышлял прибрать к рукам его грузовики. Я вспомнил, с каким отвращением мой клиент произнес эти слова. Видимо, хотел выразить свою мысль привычным мне языком. Какое трогательное внимание!

– Послушай, Ред. Мне надо идти. Желаю приятно провести время.

– Постой! Подождем-ка вместе мою красавицу. Может, она и тебе найдет подружку.

– Что ты! Когда ты встречаешься со своей девчонкой, разве нужен кто-то, чтобы держать свечку? А знаешь, у меня идея! Скажи ей, чтобы в следующий раз она пришла с подругой. А сегодняшний вечер принадлежит одному тебе.

– Дик, ты настоящий товарищ. Но, уверяю тебя, ты бы не почувствовал себя третьим лишним.

– Я знаю, но все же... До завтра. И веди себя паинькой.

Я уже взялся за шляпу.

Выйдя на улицу, я ещё раз оглядел всю эту разноголосую и разношерстную ярмарку, развернувшуюся на целый квартал. Ведь "Концессия" расположилась посреди жилых домов, где жили и слишком часто умирали люди. Спросите, если не верите у тех, кто здесь работает.

Я посмотрел на часы. Еще не было восьми, а я мог считать, что свою работу выполнил. Меня распирало от гордости, с каким высоким профессионализмом я выудил у Реда информацию. Оставалось ещё кое-что уточнить у лейтенанта Дугласа, и с этим клиентом буден закончено. Надо только поскорее разделаться с похоронами и вперед, в Канзас Сити!

Оставалось решить ещё одну проблему. Пенни вошла в мою жизнь и заняла в ней слишком важное место. Трудно вспомнить, когда со мной случалось подобное. Пожалуй, такого не было со времен Мишель. Но с тех пор столько воды утекло...

Я на ходу остановил такси.

– В "Золотой фазан", пожалуйста.

На этот раз я допустил оплошность. Не прошло и четверти часа, как мы уже были на месте. Выйдя из такси, я осмотрелся по сторонам, внимательно вглядываясь в толпу. Но по крайней мере на первый взгляд не заметил ничего подозрительного.

Я перешел на другую сторону улицы.

Подождав, пока целая компания не вывалится из такси, я пристроился им в хвост, чтобы незаметно войти в холл отеля "Сан-Франциско". И тут же направился к телефонной кабине.

– Я хотел бы связаться с Канзас Сити, штат Миссури, – сказал я телефонистке.

– Пожалуйста.

Я назвал телефон Синди, и, не долго думая, номер миссис Вуд.

Не прошло и пары минут, как я уже говорил с Синди.

– Ты выехал из гостиницы? Где ты теперь обитаешь?

– Пока нигде. Я потом сообщу тебе, где меня найти. А пока, если будут для меня какие новости, можешь позвонить в отель "Сан-Франциско" и оставить у портье для меня сообщение. Кстати, что вас там нового?

– Помнишь того типа, что напал на тебя на автостоянке?

– Конечно. Уж не хочет ли он повторить свой номер?

– О, нет! Сегодня утром его нашли мертвым...

– Боже! Что же с ним случилось?

– Кажется, ему на голову свалился груз, из тех, что навешивают на штангу. Ему раздробило череп.

– Несчастный случай?

– Да, согласно версии полиции. Его нашли на полу. Он работал. Один из его учеников – или как там они называются? – вошел, а твой приятель лежал, придавленный этим грузом.

– Понял. Знаешь, ты меня напугала. Я решил, что он умер от моих побоев.

Я услышал, как на другом конце провода вздохнула Синди.

– Вначале и я тоже так подумала, пока не прочитала до конца. Нет, это действительно несчастный случай.

– А кроме этого?

– Ничего достойного внимания. Я позвонила миссис Вуд, чтобы немного отвлечь её от грустный мыслей. Мне показалось, она страдает от одиночества. Мы долго с ней беседовали. Макмартен также интересовался, как у тебя идкт дела. Я передала, что все в порядке. Вот, пожалуй, и все. И когда же я вас увижу, патрон?

– Возможно, завтра. В любом случае, я тебе позвоню.

– Ладно. Будь осторожен.

– И ты тоже. Пока.

– Пока, Джонни.

Выйдя из телефонной кабины, я закурил. Потом попросил телефонистку соединить меня с миссис Вуд. Сделав не больше трех затяжек, я бросил сигарету.

– Миссис Вуд? Это Эйприл. Как поживаете?

– Спасибо, ничего. Когда вы рассчитываете вернуться?

Голос у неё был тихий и очень грустный.

– Похороны состоятся завтра. Если все будет хорошо, я тотчас же вылечу обратно.

– Скажите... Как она выглядит?

– У неё умиротворенный вид... Она выглядит совсем неплохо.

– Спасибо. Я знаю, что вы хотите сказать. Будьте так любезны, не забудьте привезти её вещи. Я знаю, там осталось не Бог весть что, но мне они дороги, как память.

– Не волнуйтесь. Я все привезу. Надеюсь, я не разбудил?

– У пожилых сон короток. И вы меня вовсе не потревожили.

– Я вас понимаю. Будьте благоразумны, постарайтесь уснуть.

– Обещаю. Как только мы повесим трубки.

– Доброй ночи, миссис Вуд.

– Доброй ночи, мистер Эйприл. И спасибо за звонок.

После взаимного обмена любезностями мы распрощались. Положив трубку, я вышел из кабины. Пока телефонистка выписывала мне счет, я опять закурил. Расплатившись, я вышел из отеля на Пост-стрит.

На улице было тепло. Туман рассеялся. Агентство "Юнайтед Эрлайнс" располагалось как раз напротив. Из только что подошедшего автобуса выходили пассажиры, доставленные из аэропорта.

Я равнодушно созерцал эту картину, как всякий уличный зевака, как вдруг один из пассажиров привлек мое внимание.

Мне показалось, что я его уже видел, но никак не удавалось вспомнить где и при каких обстоятельствах. Я пересек улицу, не спуская с него глаз. И тут увидел его лицо, попавшее в полосу света. От неожиданности я вздрогнул.

Это был Томми Скалини, собственной персоной, только что прилетевший из Канзас-Сити.

Во всяком случае, в этом городе он чаще всего находит себе работу. Профессиональный наемный убийца пользовался среди своих коллег репутацией мастера своего дела.

Как правило, он не выезжал за пределы города, разве только ради очень важного заказа. Сомнений не было, он прибыл в Сан-Франциско с единственной целью.

Кого-то убить.

Я тут же задался вопросом: кого?

ГЛАВА VIII

Скалини получил свой багаж. Собственно, весь его багаж состоял из небольшого чемоданчика. Такие люди на одном месте долго не задерживаются, и потому не обременяют себя лишними вещами.

Перейдя через улицу, он направился к Пауэл стрит.

Я зашагал следом, чтобы выяснить, где он намерен поселиться.

Он уверенно шагал по улице с видом человека, который знает дорогу.

Щагая за ним, я не мог не думать, что все шедшие навстречу люди, знай они, с кем имели дело, тут же уступили бы ему дорогу. Какой-то рассеянный пешеход толкнул его и, даже не извинившись, пошел дальше. Томми обернулся и несколько секунд смотрел ему вслед. Если бы этот несчастный мог догадаться, о чем сейчас думал Томми, он взял бы ноги в руки и умчался как можно дальше.

На Гери-стрит Скалини повернул направо. Я перешел улицу, чтобы следовать за ним по противоположному тротуару. Он остановился у отеля "Филдинг" на Месон-стрит. Я предположил, что он остановится в этой гостинице, пока не сделает свое дело.

Я видел, как перед стойкой он заполнил гостиничный формуляр.

Какой хитрец! Как истинный профессионал, Томми Скалини не стремился остановиться ни в шикарном отеле, ни в третьеразрядной гостинице. Он выбрал скромный, но вполне респектабельный небольшой отель.

Уверен я был в одном: этот человек выйдет из номера только если проголодается. Ни о каких развлечениях, вроде кино или прогулки, не могло быть и речи. Его волновали только две вещи: еда и убийство. Затем он снова заляжет в свою берлогу. До следующего раза.

Я вернулся в "Сент-Френсис" и заглянул к портье. Там меня ждала записка от лейтенанта Дугласа, просившего срочно ему позвонить.

Я набрал номер управления полиции. Спросив мою фамилию, меня поросили звонить Дугласу по другому телефону.

Я набрал номер.

– Что-то не так, лейтенант?

– Еще не знаю. Как вы думаете, кто мог в вас стрелять?

– Браво! Теперь я убедился, что ваша служба работает на совесть. Однако должен огорчить: я не имею ни малейшего понятия, кто это мог быть. Кстати, а как вы узнали?

– Проще простого: во время осмотра такси кто-то заметил пробоину и извлек пулю, затем позвонил нам, а шофер запомнил вашу фамилию. Ну, что вы на это скажете?

– У меня нет слов. О чем же в таком случае вы хотели спросить у меня?

– Повторяю ещё раз: вы уверены, что не знаете, кто в вас стрелял?

Я пребывал в полной растерянности. Мне вовсе не хотелось вмешивать в это дело полицию.

– Ну же, Эйприл!

Мое молчание явно затянулось.

– Да говорите поскорее. Даю вам слово, все, что скажете, останется между нами.

Наконец я решился. Мне показалось, что ему можно доверять.

– Наверное, вы и сами догадались. Я... мне кажется, это каким-то образом связано с Мэнни.

– Так я и думал. Как вы считаете, что бы это значило?

– А вы как считаете? Кто-то стрелял в меня, а вы ещё спрашиваете, чтобы это значило!

– Вы не ответили на мой вопрос.

Я попытался вложить в ответ весь сарказм, на который был способен:

– Как ни странно, у меня сложилось впечатление, что меня пытались убить.

Полицейский секунду помолчал, затем, подбирая слова, произнес:

– Послушайте, Эйприл, наемный убийца никогда не стал бы стрелять из карабина, если только он не сумасшедший или не дилетант. А на Мэнни работают только профессионалы. Мне кажется, этим выстрелом вам дали понять, чтобы вы убирались ко всем чертям и держались подальше. Как вам известно, пришлось составить протокол. Естественно, что нам пока не удалось собрать достаточно улик. Но это – явление временное. Вы меня поняли?

– Да, конечно. И спасибо за содействие.

– А что вы думаете насчет моей версии?

Про себя я подумал, что мне теперь уже все равно, каким способом было сделано предупреждение. И если эти люди решили пальнуть в меня из карабина, – Бог им судья.

– Эйприл? Почему вы молчите?

– Возможно, вы и правы. Отныне мне придется быть в два раза осмотрительнее.

– Прекрасно. Как законопослушный гражданин вы должны подать заявление в полицию. Я приобщу его к делу...

– Что вы хотите от меня? У меня нет никаких доказательств.

– Я уже думал об этом. Послушайте, Эйприл, у меня такое предчувствие, что ваше пребывание в нашем городе добром не кончится. Зачем испытывать судьбу? Не лучше ли уехать подобру-поздорову?

– Я завтра улетаю. Во всяком случае, собираюсь. Вас это устроит?

– Отлично. А кроме этого, у вас есть ещё новости?

– Да. Речь идет о подружке Мэнни. Ее зовут Тина. Вы её знаете?

– Знаю. Ну и что?

– Она сестра Билла.

Лейтенант немного помолчал.

– И кто же этот Билл?

– Один из подручных Мэнни. Мне неизвестна его фамилия. Он каждый день толчется у табачного киоска на углу Третьей и Маркет-стрит. На вид ему около тридцати. Среднего роста, темноволосый и вообще-то видный парень. Похоже, ему подчиняется местная братва.

– Спасибо. Эта информация может мне пригодиться.

– Прекрасно. На сегодня у меня все. Я собираюсь немного отдохнуть.

– Хорошо. Только вот ещё что...

– Что?

– Будьте осторожны. Не забывайте, вы не у себя дома.

– Спасибо, я знаю.

Могли бы и сменить пластинку! Все здесь словно сговорились: то и дело напоминают мне, что я не дома, будто сам я об этом не догадываюсь.

Я открыл было рот, чтобы рассказать ему о Томми Скалини, но в последний момент передумал. Впрочем, на данный момент Скалини ещё никому не причинил зла. Закончив разговор с лейтенантом, я набрал по внутреннему телефону номер Пенни. Она тотчас сняла трубку.

– Алло!

У неё был странный голос. Грудной, но какой-то совсем не радостный.

– Это Джонни. Что-то случилось?

Она невесело рассмеялась.

– Да нет. Я уже давно тебя жду. Ты ведь пообещал отметить наш маленький праздник. Надеюсь, не забыл прихватить самую большую бутылку шампанского? Ведь так, Джонни?

И только тут я понял! У Пенни в номере кто-то был.

Черт возьми! Ее красноречивый намек на большую бутылку шампанского означал не больше не меньше, как "Джонни, держи наготове свою пушку!". Она ведь знала, что я не расставался со своим револьвером.

– Конечно, не забыл. Сейчас я поднимусь к тебе. Вот только куплю несколько сэндвичей. Надо же чем-то закусить шампанское.

– Ладно. Только не заставляй себя долго ждать.

– Обещаю.

Я положил трубку.

И стал лихорадочно искать ответ на единственный вопрос: что делать? Кто-то захватил Пенни в заложницы. Вполне возможно, он был не один.

Я остановил на ходу посыльного.

– Слушаю вас.

– Вот тебе двадцать долларов. Принеси-ка мне большую бутылку какого-нибудь шипучего вина. Только так, чтобы одна нога здесь, другая там. Сдачу можешь оставить себе.

Мальчишка опрометью кинулся выполнять поручение.

Я же ломал голову, что в сложившейся ситуации следовало предпринять. Ясно было лишь одно: нужно поскорее подняться в номер. Кто же, все-таки, поджидал меня наверху? Как ему удалось проникнуть в номер? Посоветовала мне Пенни стрелять с порога или же просто предупредила об опасности?

Не прошло и сорока секунд, как передо мной появился запыхавшийся посыльный с огромной бутылкой шипучки.

– Я не стал ждать, пока её завернут.

– Сойдет и так. Давай сюда. И ещё одно. Будь любезен, отнеси сэндвичи в номер 420. Понял?

– Да. Это все?

– Спасибо, все.

– Всегда к вашим услугам.

Едва не бегом я киунлся к прилавку, где торговали сластями.

– Мисс, можно попросить у вас пакет?

– Да, конечно. А какой величины?

– Вот этот, пожалуй, подойдет. Спасибо.

Я снова зашел в телефонную кабину. Пришлось расчехлить револьвер и сунуть его за пояс.

Положив ремни и кобуру в пакет, я вышел из кабины и направился к телефонистке.

– Хотите ещё позвонить?

– Нет, спасибо. Не могу ли я оставить у вас на минутку пакет?

– Да, конечно.

И я передал ей в руки пакет с самой любезной улыбкой, на какую только был способен. В ответ она расплылась в такой широкой улыбке, что я мог пересчитать все её вставные зубы.

– Кстати, нет ли у вас случайно скотча?

– Сейчас поищу.

И, порывшись в ящике, она вытащила рулон с остатками скотча.

– Вам этого хватит?

– О, да. Благодарю вас.

И я снова улыбнулся ей. На этот раз она немного смутилась.

Мне стало жалко женщину, и я поспешил к лифту.

Выйдя на четвертом этаже, я направился к лестнице. Остановившись на площадке между четвертым и пятым этажами, вытащил из кармана скотч. Затем взял револьвер в руки и прилепил его скотчем к ноге, спрятав дуло в носок. Выпрямившись, я попробовал сделать шаг. Револьвер прилегал к щиколотке неплотно. Пришлось повторить все сначала и обмотать ногу двойным скотчем. Теперь, хотя и не очень свободно, но все-таки я мог передвигаться.

Прижав к животу бутылку шипучки, я подошел к номеру 420, мысленно перекрестился и постучал.

– Входи, милый. Открыто.

Стоило мне только немного толкнуть дверь... Увы! Представшая моему взору картина превзошла самые мрачные ожидания.

– Попробуй только пикнуть, и твоей крошке будет крышка.

Стараясь не делать резких движений, я осторожно прикрыл за собой дверь.

– Прекрасно. И впредь веди себя таким же паинькой.

Пройдя мимо ванной комнаты, я вошел в спальню.

Пенни застыла на кровати в одном лифчике и трусиках. Ее руки и ноги были связаны, рот заткнут кляпом. Она смотрела умоляющими, полными слез глазами, словно молила меня о прощении за то, что вовлекла в подобную западню.

У изголовья кровати стоял один из тех типов, которые разъезжали в "крайслере". Мой старый знакомый держал нож в двух сантиметрах от горла Пенни.

– Отлично, Эйприл. Внимательно меня выслушай. Но для начала поставь свою бутылку на стол. Потихонечку.

Я повиновался.

– А теперь сними шляпу и положи её рядом с бутылкой.

Шляпа тоже оказалась на столе.

– Теперь сними куртку. И без глупостей, иначе продырявлю тебе башку. Бросай куртку на пол.

Сняв куртку, я отбросил её в сторону.

Пенни с надеждой следила за моими движениями. Когда она увидела, что я не вооружен, в её взгляде я прочитал отчаяние. Она тут же отвернулась.

– Прекрасно. А теперь подождем твои сэндвичи. И помолчим до прихода посыльного.

Мы немного подождали.

Не прошло и несколько минут, как раздался стук в дверь.

– Возьми-ка поднос, Эйприл. И не впускай сюда никого. Если ты подашь какой-либо знак рассыльному, считай, твоей подружке бесплатно удалят гланды.

Я приоткрыл дверь.

– Вот ваши сэндвичи.

– Хорошо. Давайте сюда поднос.

– Может, поставить его на стол?

– Нет, не надо. Оставьте себе сдачу.

– Спасибо.

– Спасибо вам.

Прикрыв дверь, я вернулся в комнату с подносом в руках.

– Прекрасно. Я даже почти поверил, что все не так уж плохо, как мне казалось. Возьми-ка сэндвич. Можешь говорить с набитым ртом. Я разрешаю.

Приподняв салфетку, я взял себе один бутерброд.

– Послушай, Эйприл. Мой приятель вот-вот поднимется сюда. Он ведет наблюдение в вестибюле. Если что-то покажется ему подозрительным, он тут же даст знать. Хочу тебя предупредить, зрение у него отличное. Стоило тебе переступить порог, он тебя тут же засек и позвонил сюда. Вот в чем преимущество крупных отелей – в вестибюле всегда полно народу.

Откусив кусок, я чуть не поперхнулся.

– Мы знаем, ты – крутой. Но вряд ли тебе понравится, если на твоих глазах станут резать на куски твою красотку. Отвечай, да поживее: какого черта ты приперся в Сан-Франциско?

Переступив с ноги на ногу, я чуть-чуть сдвинулся с места.

– Вы шутите? Вам же все известно.

– Нет, Эйприл, мне совсем не до шуток.

– Вы же меня предупредили, чтобы я оставил в покое Мэнни и перестал задавать лишние вопросы. Что же вам ещё от меня надо?

– Обстоятельства с тех пор переменились.

– Не знаю, о чем ты.

– А как насчет той старушенции, которую ты завтра хоронишь?

Он заметил мое удивление.

– Не делай таких круглых глаз. Ты прекрасно знаешь, о чем речь.

– Старушка померла. По-моему, это довольно веская причина, чтобы её похоронить.

– Знаешь, не хочется делать больно такой красотке...

В его руке сверкнуло лезвие ножа, и кончик впился в горло Пенни.

– Остановись!

Он тотчас замер.

– Какая у меня гарантия, что ты потом её не изувечишь?

– Эйприл, я человек слова.

– Так я тебе и поверил! Откуда мне знать, может, ты её уже порезал?

– Посмотри-ка. Где ты видишь кровь?

– Дай-ка посмотрю поближе, иначе мы с тобой ни о чем не договоримся.

– И не думай!

– Хорошо. Можешь её зарезать, а я посмотрю, как это у тебя получится.

Немного подумав, он пожал плечами.

– Поставь на буфет поднос и подойди к кровати. Только потихоньку.

Я поставил поднос.

– Еще одно. Эйприл, не вздумай меня перехитрить. Не успеешь и глазом моргнуть, как я пущу в ход нож. Меня этому в армии обучили. И говорят, я мастер своего дела. Так что не обольщайся. Я этого не допущу.

Откусив сэндвич, я положил его на поднос и направился к Пенни.

Бандит отступил на шаг, а я тем временем подошел вплотную к кровати и легонько повернул Пенни лицом к себе. Внимательно оглядел её с головы до ног, но так и не увидел никаких следов насилия. Несмотря на столь неподходящий момент, я не мог не залюбоваться её длинными стройными ножками, тонкой талией и грациозной шеей, полускрытой волной рыжих кудрей.

– Ну, как, насмотрелся?

Я отрицательно покачал головой.

И снова стал придирчиво рассматривать её со всех сторон.

Мой взгляд упал на её связанные щиколотки, затем скользнул выше... Я обследовал её тело сантиметр за сантиметром; осмотрев едва прикрытую нейлоном высокую грудь, заглянул ей в лицо...

У нашего приятеля появились первые признаки раздражения, в то время как я продолжал невозмутимо жевать бутерброд.

– Достаточно, Эйприл, возвращайся-ка на место.

Склонившись над кроватью, я неторопливо обернулся и поднял голову, словно хотел что-то ему сказать. Однако вместо этого я выплюнул разжеванный сендвич ему в лицо.

Реакция была мгновенной. Отражая атаку, зажатый в его руке нож метнулся в мою сторону.

Вот тут-то он и совершил оплошность. Я вовсе не собирался его бить, а нагнулся и нащупал левой рукой рукоять револьвера. Скотч лопнул легко, словно простая нитка. В тот же миг правой я врезал ему между ног. Он занес было надо мной нож, но тут же скорчился от нестерпимой боли.

Подождав, пока он головой не достанет колен, я выпрямился и огрел его рукояткой револьвера по затылку. С глухим стоном он рухнул, словно подкошенный.

Похоже. парень был мертв. Скрестив на груди руки, он неподвижно растянулся на полу. Я поспешил вырвать изо рта Пенни кляп, поднял с пола нож и разрезал стянувшие её руки и ноги веревки.

– Ангел мой, ничего пока не говори, лучше разотри запястья, а я займусь твоими бедными лодыжками.

Она только и смогла легонько кивнуть. Немного погодя я прервал сеанс массажа, она тихонько застонала и припала к моей груди.

– Все хорошо, ммилая. Сейчас тебе станет легче. И прогуляйся в ванную, чтобы немного освежиться.

Я решил прикурить, чтобы дать ей возможность прийти в себя.

– Ну, хватит, вставай. Можешь ничего не говорить, а беги-ка поскорее в ванную.

С моей помощью она поднялась с постели, потом я проводил её в ванную. Когда я открыл кран с холодной водой, она не заставила просить себя дважды. Приподняв руками волосы, Пенни вначале подставила под струю холодной воды шею и только потом ополоснула лицо. Пока она вытиралась полотенцем, я спросил:

– Ну, как? Теперь тебе лучше?

– Да.

– Прекрасно. Теперь о главном. Уверен, этот тип позаботился, чтобы никто не заметил, как он поднимался в твой номер. Если кто-нибудь станет о нем спрашивать, – я имею ввиду полицию, – запомни, ты его никогда не видела. И ничего о нем не слышала. Можешь ответить лишь одно: около четверти часа назад я пришел к тебе с бутылкой вина и попросил рассыльного принести сэндвичи. Ты все поняла?

– Да.

Я посмотрел на Пенни. Она выглядела немного лучше, но в глазах застыл немой вопрос.

– Подожди, сейчас я от него избавлюсь.

– Как?

– Он покончит жизнь самоубийством.

От удивления у неё округлились глаза.

– Вот только вначале придется его обыскать. Возможно у него в кармане найдутся документы... А потом я спущу его в окно.

– Джонни...

– Дорогая, у нас нет другого выхода. Он уже не дышит. Скорее, нельзя терять времени. Мне совсем не хочется прямо сейчас встретиться с его дружком. Хватит с меня одного покойника.

Склонившись над незнакомцем, я обшарил его карманы. И не обнаружил ничего, кроме сигарет, спичек и какого-то ключа. Нож я сунул во внутренний карман его пиджака, туда, где лежал носовой платок.

– Пенни, выключи свет везде, кроме ванной, чтобы было видно, что я делаю.

Пенни повернула выключатель. Схватив шляпу, я нахлобучил её ему на голову и потащил тело к окну. Поддерживая его одной рукой, второй распахнул раму.

Пенни следила за каждым моим движением, словно завороженная. Видимо, она впервые в жизни наблюдала подобную сцену. Надо сказать, и мне не доводилось до сих пор совершать нечто подобное. Но у меня не было другого выхода. Выглянув в окно, я не заметил, чтобы на проезжей части в этот поздний час сохранилось слишком интенсивное движение, млм чтобы по тротуару текла плотная толпа прохожих. Так что я обхватил покойника двумя руками, как учителю плавания любимого ученика.

Тем временем внизу совершенно некстати остановилось такси. Пришлось подождать, пока не вышли пассажиры. Не успело такси отъехать, как на тротуаре показался какой-то мужчина, выгуливавший собаку. Наконец, улица опустела.

Положив мертвеца на подоконник, я толкнул его что было сил. И он камнем полетел вниз.

Подождав, пока он не приземлится, я осторожно прикрыл окно, оставив небольшую щелку между створками.

Мои действия не остались незамеченными. Внизу тотчас же поднялся крик, раздались гудки автомобилей и началась обычная в таких случаях суматоха. Затем я услышал шум открывавшихся окон и испуганные возгласы, доносившиеся со всех сторон.

– Пенни, выгляни в окно, пока я открою бутылку вина.

– Джонни, это действительно нужно?

– Я тебя понимаю! Так все делают. Тебе надо только высунуть голову из окна. А если кто-нибудь из соседей спросит, что случилось, постарайся задать им такой же вопрос.

Она подошла к окну и открыла его. Затем, покосившись в мою сторону, перегнулась через подоконник.

Поспешно откупорив бутылку, я вылил часть её содержимого в умывальник, а затем плеснул немного вина в два бокала. Схватив с подноса сандвич, надкусил его, потом взял бокалы в руки.

– Пенни!

Она обернулась. По лицу я понял, что ей вот-вот станет дурно.

– Ты меня слышишь? Умоляю, не падай в обморок! Вот, выпей глоток, тебе сразу полегчает. И не забудь, что у нас с тобой веселье в разгаре.

Она осушила бокал залпом. Я последовал её примеру. Ее щеки чуть порозовели.

– Пожалуйста, присядь, а я тем временем погляжу, что происходит.

Внизу уже собралась целая толпа. Не прошло и несколько секунд, как раздался вой сирены. Вдали показалась машина скорой помощи, а за ней следом спешила полиция. Внизу валялось распростертое тело нашего "приятеля". Оглядевшись по сторонам, я увидел, что многие обитатели отеля высунулись из окон. И подумал, что теперь они надолго запомнят свое пребывание там.

Вдоволь насмотревшись, я вернулся к Пенни.

– А теперь, дорогая, расскажи мне, как все произошло. Как он смог войти?

– Джонни, ты же знаешь, что он был не один?

– Не беспокойся. Его приятеля уже и след простыл. Видимо, он сразу понял, что произошло с его напарником. Будь уверена, здесь он больше не появится.

– Ах, Джонни, когда ты снял пиджак и я увидела, что у тебя нет оружия, я чуть было не умерла от страха.

– Знаю. Я это понял по твоему лицу. Говори поскорее, как он вошел?