Текст книги "Колдун Нагаш"

Автор книги: Майк Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Союзные армии неслись по равнине, подобно ураганному ветру, устремляясь к лагерю нумасийцев. Авангард войска составляли восемь тысяч тяжелых кавалеристов под предводительством Экреба. Остальная армия шла следом. К небу взвивались огромные фонтаны пыли, но ради скорости войска решили не таиться. Если боги с ними, нумасийцам не хватит времени организовать оборону.

Экреб в бешеной скачке подставлял лицо ветру, чувствуя прилив дикой радости. Последняя битва с врагом неотвратимо приближалась, и казалось, что тяжесть всех горьких поражений наконец-то свалилась с его плеч. По крайней мере, сейчас у них есть преимущество.

Экреб скакал в гуще войска, направляя своего могучего коня на высокий песчаный бархан, а потом устремляясь вниз. Перед ними лежала еще одна равнина, примерно полмили в длину, и заканчивалась еще одним рядом высоких барханов. Над ними клубились темные тучи, а над северной линией горизонта виднелись верхушки храмов Махрака.

Поперек равнины выстроились полки нумасийских всадников: двенадцать тысяч кавалеристов, готовых к бою. Над их рядами развевались знамена царей-близнецов.

Увидев авангард союзников, нумасийцы обнажили мечи. На отполированной бронзе заиграло солнце. И в одно мгновение радость Экреба испарилась. Каким-то образом их обнаружили.

В центре вражеских боевых порядков цари-близнецы подняли руки. Рога протрубили одну-единственную ноту, и нумасийцы двинулись в наступление.

В громадном лагере осаждающих выли рога, призывая войско нежити на битву. Бессмертные выскочили из палатки Нагаша так быстро, что и глазом не уследить, запрыгнули на своих коней-скелетов и помчались в разные стороны раздавать приказы и расставлять по местам десятки тысяч воинов, чтобы отразить неожиданную атаку врага.

От нумасийских царей на юге не было вестей, но обрывочные сообщения указывали на то, что кавалерия успела построиться и выйти навстречу противнику. Полководцы Нагаша выбрали гряду невысоких холмов в нескольких сотнях ярдов за лагерем нумасийцев, чтобы расставить там свои первые боевые порядки; полки копейщиков поспешно передвигались на юго-восток и выстраивались там вдоль склона, а гонцы мчались на юг, призывая зандрийских лучников к немедленным действиям. Буквально за несколько минут основной корпус армии Нагаша – сотня тысяч живых мертвецов, пехотинцев и кавалеристов – уже выдвинулся вперед, выстраиваясь углом на юго-восток, чтобы создать стену из костей и металла на пути наступающих сил Востока. За боевыми порядками осадные инженеры хлестали кнутами рабов, переставлявших тяжеленные катапульты.

Среди всего этого хаоса восемь полков воинов-скелетов, весь резерв числом сорок тысяч, повинуясь яростной воле Нагаша, направился к линии, разделяющей свет и тьму. Вечный Царь шел вслед за ними, окруженный Стражей Гробниц и толпой рабов. Два десятка перепуганных рабов несли на плечах каменный саркофаг царицы.

Архан Черный тащился позади мрачной процессии, отчаянно мечтая о своих доспехах и мече. Ему хотелось вернуться в свою обветшалую палатку и одеться к сражению, невзирая на злобный приказ Нагаша. Уж лучше пусть его снова пытают, чем лишиться головы, столкнувшись с вражеским конником.

Впрочем, визирь понятия не имел, что бы стал делать, будь он сейчас в доспехах и с оружием. С кем сражаться? Подспудно он надеялся, что сможет вернуть расположение Вечного Царя, если хорошо проявит себя в бою, но что потом? Опять вымаливать у хозяина капли его ужасного эликсира?

В воздухе потрескивала энергия. Выли рога, и земля содрогалась от поступи десятков тысяч ног. Архану казалось, что шатаются сами основы мира.

Двигаясь словно во сне, визирь шел следом за хозяином.

Резервные полки остановились, не доходя несколько дюймов до разделительной линии. Свет и тьма, созданные двумя враждующими магиями, перемещались, захлестывая разлагающиеся лица воинов. Издалека, с запада тяжелой поступью приближались гиганты.

Нагаш появился в самой гуще скелетов. Его мантия развевалась под порывами кладбищенского ветра, поднявшегося за армией нежити. В левой руке он держал могущественный Посох Веков, увитый страдающими душами призрачной царской свиты.

Некромант вышел на край тьмы и почувствовал, как его захлестывает сила городских защитных чар. Саркофаг царицы поставили на землю у него за спиной. Нагаш повернулся и вытянул вперед правую руку. Духи, окружавшие посох, перелетели к каменному гробу, сдвинули крышку и вытащили наружу иссохшее тело Неферем. Она висела среди них, как сломанная кукла, роняя на землю обрывки грязной одежды и лоскуты кожи. Газид, стоявший рядом с гробом, повернул слепое лицо к царице и горестно завыл.

Нагаш потянул царицу к себе. Тьма заколыхалась в ответ на присутствие некроманта.

– Ты ключ, – сказал он, глядя сверху вниз на искаженное страданием лицо царицы. – Ты – воплощение Соглашения. Иди и открой городские ворота.

Некромант поставил Неферем на землю. Она пошатнулась, поворачивая голову то туда, то сюда, словно заблудившийся ребенок. С губ сорвался страдальческий стон. И тогда Нагаш грубо вытолкнул ее за границу тьмы.

Тотчас вокруг царицы поднялся свирепый ветер, в воздухе раздался громкий треск. С маской ненависти на лице Нагаш пошел за Неферем. Несколько мгновений спустя за ним последовало войско. Десятки тысяч живых мертвецов проникли сквозь защитные чары.

Архан оскалил гнилые зубы, ощутив внезапный прилив энергии, хлынувшей от песков вокруг Нагаша и его воинов. Ее почувствовали даже рабы, они кричали и закрывали лица, ожидая, что их сейчас же поразит безжалостный гнев богов. Газид испустил еще один отчаянный вопль и ринулся вперед, вскинув руки к небесам.

С каждым шагом Неферем ярость ветра усиливалась, он взметал вверх побелевшие кости и фонтаны песка и пыли. От земли поднимались волны зноя, хотя собирающиеся на небе тучи закрыли солнце.

Нагаш упорно вел Неферем и свое войско вперед. Он чувствовал, как на защитных чарах все усиливается напряжение. Заклинание было направлено на то, чтобы защищать истинно верующих от тех, кто угрожает Городу Богов. Но мертвая царица, связанная узами с Нагашем, совмещала в себе и то и другое.

Темные тучи сердито кипели над головой, в воздухе сильно запахло серой. Вспышки оранжевого света пронизывали тучи, и на наступающее войско уже пролились первые струи огня. Жестокие удары грома раскалывали небо, и на землю падали камни, словно чары начали растрескиваться от напряжения.

Пылающие камни прокладывали огненные дорожки среди наступающих войск. Один горящий снаряд понесся, как стрела, прямо на Неферем и Нагаша, но, не долетев, рассыпался на куски и взорвался за дюжину ярдов от цели. Царицу омывало волнами невыносимого зноя, скручивая ее одежды и ставшую похожей на пергамент кожу. Нагаш погрозил посохом небу и торжествующе закричал.

С каждым шагом ревущий ветер и обжигающая жара усиливались. Тучи клубились все сильнее, а град огненных камней поутих. Теперь тучи изнутри сотрясались почти непрерывными ударами, от которых воздух над войском дрожал. Дуги фиолетовых молний хлестали по равнине, как кнут десятника.

Войско прошло почти полпути до города, когда появились сфинксы. Они возникли из клубящейся пыли, как призраки, сфинксы рычали и лязгали зубами, глядя на кошмарный облик Неферем. Вихри пыли окончательно превратили в лохмотья ее дорогой наряд и сорвали золотой венец, а кожа сползала с царицы, как ветхая ткань. Но Неферем шла вперед, подгоняемая ревущим ураганом и яростной волей Нагаша. Вой духов пустыни и ветер заглушали крики царицы. Встряхивая своими грозными головами, сфинксы отступали от нее, как побитые собаки.

Зной все усиливался, словно рядом топилась огромная печь. Нагаш заметил, что его мантия задымилась, и остановился. Его войско тоже остановилось, но Неферем он заставлял идти вперед, продолжая безжалостный натиск на древние чары. Позади некроманта разделительная линия стиралась. Нечестивая тьма, как чернила, растекалась вслед за Нагашем.

Снова раздался раскат грома, на мгновение Неферем озарило яростной вспышкой молнии, и тело ее заполыхало, но воля Нагаша продолжала толкать царицу вперед. Руки Неферем упали, когда огонь поглотил сухожилия и высохшие мышцы, а роскошные волосы сгорели, рассыпая яркие искры.

Мимо Вечного Царя метнулась чья-то фигура и шагнула в пылающий костер. Газид, верный до последнего вздоха, последовал за своей царицей. Его кожа моментально почернела, и одежда вспыхнула.

Сфинксы завыли и начали корчиться в муках – магические защитные чары рассыпались, не выдержав напряжения. Сделалось так жарко, что казалось, будто сам воздух светится. От Неферем остался только скелет, окутанный оранжевым и фиолетовым пламенем.

Архан, находившийся в полумиле от нее, ощущал такое напряжение в воздухе, словно его кожу скоблили тупыми ножами. Все рабы вокруг него погибли, из глаз и ушей у них сочилась кровь.

И вдруг, без предупреждения, напряжение исчезло, взорвалось, как пузырь, и над полем костей повисла оглушительная тишина. Неферем догорела, и тело ее превратилось в прах. Почерневший труп Газида лежал в нескольких ярдах в стороне, а руки его по-прежнему тянулись к возлюбленной царице.

Пыль, и песок дрожащими завесами опускались на равнину. Испустив последний, затихающий рык, сфинксы превратились в ленты дыма, ослабевший ветер их рассеял, и на Махрак, Город Богов, опустилась тьма.

На равнине, усеянной костями, Нагаш вскинул руки к небу и торжествующе взревел.

– Эпоха богов кончилась! – прокричал он. – Отныне и впредь народ Неехары будет поклоняться мне, Вечному Царю!

Нагаш ударил своим древним посохом, и воины-скелеты хлынули вперед. Среди них шли трое гигантов. Подняв свои массивные дубины, они надвигались на городские ворота. Через несколько минут начнется избиение жителей Махрака.

На юго-востоке затрубили рога. Архан сообразил, что это подошла армия Востока, как раз вовремя, чтобы увидеть падение Махрака.

Внезапно визирь споткнулся – его хлестнула свирепая воля хозяина. С другой стороны превратившейся в кладбище равнины Нагаш приказывал бессмертному: «Сейчас же отыщи Амн-назира и вели ему напасть на ламийцев!»

Визирь попытался ответить, но некромант уже думал о чем-то другом. Архан упал на колени посреди трупов рабов. Их страдальческие лица смотрели на него, а выражение ужаса и боли наверняка, как в зеркале, отражало его собственное.

Архан Черный с трудом поднялся на ноги и отправился на поиски царя Зандри.

Весть о гибели Дочери Солнца сотрясла Город Богов, пронеслась над сражающимися армиями и достигла самых дальних уголков Неехары. Каждый жрец и послушник, каждый отважный ушебти ощутил ее как ледяной клинок, вонзившийся глубоко в сердце. А когда клинок выдернули, они почувствовали, что сила богов вытекает из них, как кровь, и остановить этого не сможет ни один целитель. Беспомощные, потрясенные, они поняли, что Соглашение разорвано и боги отвернулись от них навеки.

Это было началом конца. Неехара потеряла благословение.

Рак-амн-хотеп и Хекменукеп тоже почувствовали, что Соглашение разорвано, и поняли, что это предвещает. Их ушебти в ужасе закричали, начали рвать на себе бороды и бить кулаками в грудь, но все напрасно – подаренная богами сила покидала их.

Цари догадались, что предрекает эта ужасная перемена, но ни один из них не произнес ни слова. Их воины по-прежнему шли вперед, и до столкновения с мертвой ордой Узурпатора их отделяло всего несколько минут.

Настал конец всему, и все, что им оставалось, – сражаться, пока тьма не поглотит их.

Бессмертные Нагаша разразились ликующими воплями, когда гиганты подошли к северо-восточным воротам города. Осада закончилась, и победа уже ждала их.

На поле боя, как раз перед рядами нежити, полки нумасийских конников отступали под натиском армии Востока. Плотная стена ливарских и разетрийских копейщиков, растянувшаяся более чем на две мили, теснила вражескую кавалерию. Когда копейщики оказались на расстоянии пятидесяти ярдов от скелетов, цари-близнецы подали сигнал, и нумасийцы начали отступать по всему фронту, быстро проскочив в узкие проходы, оставленные между шеренгами мертвых пехотинцев.

Как только нумасийцы ушли с дороги, полки лучников-мертвецов шагнули вперед, сомкнули ряды и подняли черные луки. Тучи стрел затемнили небо над полем боя, и финальная битва началась.

На севере в лагере Зандри царило смятение. Люди падали на колени и умоляли богов о прощении, выкрикивали проклятия и грозили кулаками гигантам и скелетам, осквернившим стены Махрака. Громовые удары гигантов, сокрушавших ворота города, эхом разносились по равнине.

Охваченные горем и гневом, воины Зандри накинулись на Архана с кулаками и кинжалами, когда он попытался пройти в палатку царя. Рыча от злости, бессмертный не обращал внимания на их жалкие удары и просто откидывал этих идиотов с дороги. Раза два мимо просвистели стрелы, но на них визирь тоже не обратил внимания.

Около палатки Амн-назира назревала драка. Гонцы от бессмертных яростно ругались с телохранителями и слугами царя Зандри, а те просто обезумели от гнева. Визирь заметил дюжину одетых в шелк придворных царя Ламии, стоявших в стороне. Они проводили настороженными взглядами Архана, протиснувшегося мимо спорщиков и вошедшего в палатку.

В палатке стояли Амн-назир и Ламашиззар, окруженные дюжиной ушебти. Телохранители мгновенно повернулись к Архану и обнажили свои ужасные мечи, но оба царя торопливо вмешались. Когда ушебти отошли, Амн-назир с благодарностью склонил голову перед Арханом. Ламашиззар с непроницаемым лицом изучал бессмертного. Архан почувствовал, что помешал жаркому спору.

– Ты принял решение? – спросил Амн-назир.

Архан повернулся к царю Ламии.

– Ты предлагал мощь своей армии в обмен на дар вечной жизни, – произнес бессмертный. – Вечный Царь никогда не откроет тебе тайны эликсира, а вот я могу.

С оглушительным треском городские ворота рухнули. Скелеты, стоявшие под стенами Махрака, ринулись вперед, неуклюже протискиваясь сквозь пролом. Гиганты предпочли перелезть через стены.

Сразу за воротами располагалась широкая площадь, на которой с решительным видом выстроились шесть сотен священных воинов. Ушебти Махрака вверили свои души богам, которые больше не слышали их молитв, и были готовы сражаться и умереть, верные своим обетам. Они атаковали орду скелетов с яростью урагана, уничтожая нежить сотнями. Когда гиганты перелезли через стену, ушебти подрубили им ноги, и те рухнули на землю.

Защитники города сражались, как легендарные герои, но их сила ослабевала с каждым ударом, и все больше и больше вражеских копий находили цель. Один за другим великие ушебти погибали, сокрушенные гигантскими руками или истекая кровью от множества ран. Скелеты напирали, оттесняя воинов от ворот. Нагаш командовал своей армией весьма искусно, используя переулки и боковые проходы, чтобы разделять и окружать защитников, а потом хоронить их под валом костей и металла.

К моменту гибели последнего ушебти от их сверкающих клинков пали все три гиганта и почти пятнадцать тысяч скелетов. Это было последнее деяние обреченных, дар веры и чести перед лицом всепоглощающей ночи.

Не обращая внимания на павших героев и низвергнутых богов, тысячи уцелевших скелетов обрушились на городские храмы. Нагаш, окруженный Стражей Гробниц, направился к Дворцу Богов.

Вопящие черепа прочерчивали светящиеся дуги колдовского огня в воздухе над полем боя. Армии Востока и Запада схлестнулись, разя друг друга копьями, топорами и мечами. Воины Разетры и Ливары сражались с ожесточением, оставляя глубокие бреши в рядах нежити, но они значительно уступали врагу числом. Союзные цари отправили на поле боя все свои полки, но противник все равно неотвратимо окружал их с флангов. Медленно, но верно войско нежити смыкалось на боевых порядках союзных армий, как крокодильи челюсти. Почуяв победу, половина бессмертных в сопровождении кавалеристов поскакала на правый фланг. Нумасийские цари увидели это и поняли, что настал решающий момент. Как только кавалерия окружит союзников, исход битвы будет предрешен.

Сехеб и Нунеб натянули поводья и замахали своим командирам. Без фанфар и труб кавалерийские полки двинулись, поворачивая к правому флангу противника. Когда бессмертные со своими легкими кавалеристами оказались на пути у наступающей нумасийской кавалерии, близнецы подали еще один сигнал. Мечи, сверкнув, вылетели из ножен, нумасийцы прибавили скорости, перейдя на рысь.

Бледные лица повернулись к ним. Бессмертные ухмылялись, как шакалы, салютуя оружием.

Сехеб и Нунеб ухмыльнулись в ответ и тоже отсалютовали, а потом одновременно опустили свои мечи по зловещей дуге.

– В атаку! – закричали близнецы.

Их соплеменники откликнулись леденящим душу ревом и пением труб.

Нумасийская кавалерия обошла бессмертных и их всадников с фланга и внезапно начала крушить их. Бессмертные, никак не ожидавшие подобного, опешили, потеряв на этом несколько драгоценных мгновений. Почуяв их смятение, живые мертвецы просто не стали сопротивляться. Кавалеристы-ветераны косили скелеты, как пшеницу, и очень быстро их бледнокожие предводители оказались окружены дюжинами сверкающих мечей.

Рыча от страха и бешенства, тридцать бессмертных попытались прорубиться сквозь окружение и присоединиться к своим соратникам, беспомощно наблюдавшим за битвой с расстояния в милю, но удалось это лишь нескольким.

На противоположной стороне поля боя Экреб и союзная кавалерия насторожились, услышав пение труб нумасийцев.

– Это сигнал, – сказал полководец. – Вперед.

Экреб все никак не мог прийти в себя после того, как нумасийские цари предложили переговоры. Он как раз собирался отдать авангарду союзных армий приказ об атаке на вражеских конников, но тут цари-близнецы внезапно опустили оружие и поскакали вперед под белым флагом. Они сказали разетрийскому полководцу, что насмотрелись достаточно ужасов, пока служили Нагашу, и отрекаются от клятвы верности ему. Армия готова перейти на сторону восточных царей, если те согласятся.

Главная сложность состояла в том, что времени на переговоры не оставалось. Армии уже двигались вперед, и преимущество неожиданности было скоротечным. Экребу пришлось самому решать, можно ли доверять близнецам. Одного взгляда в их затравленные глаза хватило, чтобы убедить покрытого шрамами полководца. Он слишком хорошо понимал, что они чувствуют.

Союзная кавалерия поскакала на запад, по неглубокому оврагу, указанному нумасийскими кавалеристами. Он скрывал их от дальнего правого фланга противника почти целую милю. Скелеты уже ушли далеко вперед, неотвратимо обходя с флангов армию Востока, зато их арьергард оказался беззащитен перед внезапным нападением союзной кавалерии.

Нумасийцы направились дальше, сея смятение в тылу боевых порядков врага. Сехеб и Нунеб честно держали данное слово. Свирепо ухмыльнувшись, Экреб поднял тяжелый меч.

– За Разетру! За Ливару! Во славу богов! В атаку! – прокричал он.

Отчаянно взревев, союзная кавалерия с грохотом ринулась вперед, грозно сверкая мечами в полумраке. Копейщики-мертвецы, с бессмысленным рвением сосредоточившиеся на вражеской пехоте, не замечали, что опасность пришла сзади, до тех пор, пока не стало слишком поздно.

Нагаш вышел на огромную площадь, раскинувшуюся перед Дворцом Богов, и услышал далекое пение рогов на юго-западе и возбужденный рев тысяч живых голосов. Он как раз собирался приказать Страже Гробниц штурмовать дворец больше никому не нужных жрецов, но остановился и сосредоточился, глядя на поле боя глазами своих бессмертных полководцев. То, что он увидел, вызвало у некроманта поток брани.

Нумасийцы его предали! Они уже убили половину его бессмертных, а остальных вынудили бежать и теперь жестоко их преследовали. Правый фланг его армии подвергся внезапной атаке вражеской кавалерии и был готов вот-вот рухнуть. Центр и левый фланг пока держались, но офицеры были не в состоянии командовать своими лишенными разума солдатами.

Приступ бешенства охватил некроманта. Как ему хотелось сейчас распахнуть двери Дворца Богов и полюбоваться тем, как эти болваны из Жреческого совета начнут пресмыкаться перед ним, ползать на брюхе, умолять пощадить их никчемные жизни! Но оказалось, что его лишают законного вознаграждения в какой-то сотне ярдов от цели!

К счастью, его резервы сейчас не на боевых позициях. Они неистовствуют на улицах Махрака, уничтожая городские храмы. Придется взять командование полками на себя и немедленно вывести воинов из города. Благодаря этому у него будет более чем достаточно сил, чтобы отразить атаку на правом фланге и перехватить инициативу у врага. Но прежде всего необходимо пополнить войско.

Притягивая силу Черной пирамиды, Нагаш начал читать Заклинание Призыва. Мертвецы Махрака зашевелились по всему городу.

На поле боя правый фланг армии Нагаша немного оживился под хлесткими ударами воли некроманта, но под натиском кавалерии Экреба и копейщиков Разетры скелеты опять отступили. Уцелевшие бессмертные не позволили союзной армии полностью окружить правый фланг. Но войска Нагаша оказались отрезаны от своего лагеря, их оттесняли к стенам Махрака.

Бессмертные в бешенстве смотрели на север, не понимая, куда делась армия Зандри. К ним отправили почти дюжину гонцов с требованием немедленной поддержки, но ни один из них не вернулся.

В хаосе сражения бессмертные так и не заметили, что их катапульты бездействуют, и не увидели дыма, поднимающегося в колдовском сумраке от их палаток.

Пока воины Зандри громили лагерь Нагаша, войско Ламашиззара построилось и отправилось на юг, чтобы приблизиться к армии некроманта с севера. Воины свернули свои яркие желтые стяги и испачкали лица золой, чтобы хоть как-то замаскироваться в тени, окутавшей город. До вражеского правого фланга им оставалась сотня ярдов, когда первая часть подкрепления некроманта, спотыкаясь, стала выходить из ворот Махрака.

Ламашиззар, сидевший верхом на угольно-черной кобыле и следивший за продвижением армии, приказал полкам людей-драконов идти в атаку.

Мертвецов Махрака Нагаш немедленно отправил в бой. Разложившиеся тела мужчин, женщин и детей, спотыкаясь, выбирались из ворот и падали на копья, а в это время Вечный Царь формировал новые полки скелетов внутри города и отправлял их за ворота. Сам некромант вышел последним во главе Стражи Гробниц. Бессмертные, увидев своего повелителя, воспряли духом и удвоили усилия в центре и на левом фланге. Сражение бушевало уже больше двух часов, и армия Востока заметно слабела. Нагаш перебросил резерв на правый фланг и приготовился к контратаке. Ему приходилось управлять огромным войском да еще и поддерживать покров тьмы над их головами, и это быстро истощило его магические силы. На разрушительные заклинания их уже не хватало.

И тут царь заметил армию в черных доспехах, медленно приближающуюся с севера.

Проклятые ламийцы! Или они обратили людей Зандри в бегство, или воины Амн-назира тоже предали его, как и трусливые нумасийцы. Не важно. Царь понимал, что действовать нужно немедленно, иначе у его войска не останется пространства для маневра. Его прижмут к стенам города и сотрут в порошок силами, наступающими с трех сторон.

Нагаш переместил резервные полки на север, подкрепив центр Стражей Гробниц. Отдав еще ряд безмолвных приказов, он вернул контроль над армией бессмертным, а сам направился на север в окружении своих телохранителей. Вечный Царь собрал остатки своих угасающих магических сил и начал читать заклинание.

По приказу Ламашиззара четыре полка людей-драконов выбежали перед сомкнутыми рядами копейщиков и построились в плотные квадраты по четыре ряда. Передний ряд каждого полка упал на колени, а следующий положил на плечи впереди стоящих драконьи посохи.

Пять полков скелетов надвигались на людей-драконов, грохоча деревом, металлом и костями. Зрелище было жуткое, но люди-драконы не зря считались элитой ламийской армии. Лишь немногим, кроме них, хватало храбрости и смекалки, чтобы обращаться со смертельно опасным драконьим порошком, который изготавливали алхимики на далеком Востоке.

Скелеты приближались плотными рядами, неумолимо надвигаясь на шеренги ламийцев. Но тут люди-драконы вытащили из склянок, висевших у них на поясе, длинные дымящиеся хлопковые веревки. Они дули на фитили, чтобы те не погасли, а расстояние между ними и врагом все сокращалось. Два полка из четырех прицелились своими драконьими посохами в самый центр вражеских рядов. Белые щиты армии некроманта представляли собой в сумраке отличную мишень.

Когда до скелетов осталось пятьдесят ярдов, Ламашиззар отдал людям-драконам приказ. Каждый воин прикоснулся горящим фитилем к небольшой дырочке, высверленной в посохе. Две тысячи драконов выплюнули языки огня, и в ряды противника с оглушительным грохотом, воняя серой, полетели свинцовые ядра размером с камень для пращи.

Звук был отвратительным, Нагаш никогда ничего подобного не слышал, а сразу следом раздался ужасный треск – град невидимых снарядов пронзил плотные ряды его войск. Щиты разлетались в щепки, в воздух летели кости и обломки оружия. Ужасный град сыпался на полки некроманта, пробивая ряды насквозь, снаряды жужжали в воздухе, как разгневанные шершни. Что-то сильно ударило царя в левое плечо. Жгучая боль заставила его забыть про слова заклинания. Нагаш пошатнулся, поднес правую руку к плечу и увидел кровь. В мантии и доспехах зияла дыра размером с кулак.

На какой-то миг зрение некроманта застлала пелена вонючего черного дыма, а когда оно прояснилось, Нагаш потрясенно увидел, какие разрушения причинила его армии атака ламийцев. Больше всех пострадала Стража Гробниц – почти три четверти полка погибло. Едва ли не треть его войска была уничтожена. Уцелевшие упорно шли вперед, но первые два ряда врагов поменялись местами с последними, и эти ужасные посохи снова были направлены на его воинов.

На северо-востоке затрубили рога. Нагаш услышал конский топот и понял, что в бой вступила ламийская кавалерия. Всадники в черных доспехах промчались сквозь толпу восставших трупов Махрака, уничтожив последние силы Нагаша и решив исход битвы.

Покров тьмы над головой редел, пропуская на землю тонкие лучи яркого солнечного света. Среди бессмертных раздались вопли ужаса. Нагаш, Вечный Царь Кхемри, проревел неистовое проклятие, и мир вокруг него вспыхнул цветами голодного пламени.