Текст книги "Как я убил Плутон и почему это было неизбежно"

Автор книги: Майк Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Через несколько недель после того, как Ксена превратилась в Эриду, я получил извещение от одного моего друга, в котором говорилось:

Испанцы снова пытаются украсть Санту.

Испанцы? Я уже не думал о них почти полтора года и, само собой разумеется, давно ничего о них не слышал. К этому времени я уже был готов посмеяться над забавным письмом.

Но они на самом деле вернулись.

После того как Международный астрономический союз принял решение считать объекты, имеющие сферическую форму, карликовыми планетами, Пасхальный кролик и Санта могли получить настоящие имена. И тут испанские астрономы не растерялись и сразу же представили на рассмотрение имя для Санты, поскольку, само собой разумеется, первооткрыватели имеют полное право придумать имя для своего открытия.

Прошли слухи, что MAC будет решать этот вопрос очень быстро, поэтому Чед, Дэвид и я, быстренько посовещавшись, выбрали наше собственное имя для Санты. Хаумеа – в честь гавайской богини плодородия и деторождения. Как и имя Эрида, Хаумеа, как по заказу, подходила этому объекту. Согласно легенде, Хаумеа имела очень большое потомство, которое появилось на свет из ее частей тела. Санта, карликовая планета, также имеет множество детей, разбросанных по всей Солнечной системе, которые являются осколками самой Санты. Казалось, это было идеальное имя. Однако, каким бы ни было название для Санты, оно ни при каких обстоятельствахне должно было быть тем, что представили на рассмотрение испанские ученые!

Я написал страстное письмо и отослал его в различные комитеты MAC с предложением назвать Санту Хаумеа, а также предложив и новые названия для спутников: Хииака, покровительница Большого острова на Гавайях, и Намака, дух воды. Обе являются дочерьми Хаумеа. В своем письме я также (еще раз) рассказал обо всех махинациях испанцев. А потом объяснил, почему было очень важно, чтобы MAC сделал правильный выбор. Вне сомнений, что восемнадцать месяцев тому назад кто-то совершил что-то непристойное. Раз уж испанские астрономы решили обманным путем заявить об открытии того, что никогда не открывали, вполне возможно, MAC осудит их за это. Однако, с другой стороны, если их открытие законно, их должны будут оправдать, а мне сделают официальный выговор за то, что я во всеуслышание незаконно обвинил их и нанес им ущерб. Так что, выбрав имя, Международный астрономический союз выберет определенную сторону.

Я полагал, члены MAC не собирались принимать ничьей стороны, а всего лишь хотели выбрать имя. Я настаивал, чтобы они не уходили от ответственности. Только они могли разрешить ситуацию.

Я отослал свое письмо и принялся ждать.

Я все ждал.

Лайла отметила уже второй день рождения.

Я все еще ждал.

Лайла отметила свой третий день рождения.

Мне оставалось надеяться только на то, что члены Международного астрономического союза серьезно относятся к своей работе и ведут многолетнее расследование всей этой ситуации. Очевидно, что нет. Мое внутреннее предчувствие подсказало мне, что в ближайшее время ничего не произойдет. Наконец, до меня дошли сведения, что принятие решение по делу Санты было настолько сложным, что, возможно, нам стоило сначала дать имя Пасхальному кролику.

Ох уж ты мой Пасхальный кролик! Я думал о нем все эти годы. Имена Седна и Оркус (еще один найденный нами объект пояса Койпера) подходили объектам исходя из особенностей их орбит. Имена Эрида и Хаумеа практически свалились на нас с неба. Мы чувствовали, что даже Кваоар был прекрасной данью местной мифологии.

Но что же делать с Пасхальным кроликом? В отличие от Санты, который сосредоточил в себе большое количество различных весьма любопытных особенностей, вследствие чего ему могло подойти не одно имя, у Пасхального кролика вроде бы не было ничего такого, за что мы могли бы зацепиться. Его поверхность покрыта огромной массой практически чистейшего ледяного гидрата метана – следствие того, что он лишь немногим меньше Плутона, а также того, что его гравитации недостаточно, чтобы удержать твердый азот, из которого состоит его атмосфера, просто очаровательная с научной точки зрения. Это все, однако, не так-то просто связать с земной мифологией. Некоторое время я пытался найти такое имя, которое хоть как-то было связано с дельфийскими оракулами: некоторые люди объясняют состояние оракулов, похожее на транс, как результат действия природного газа (метана), скапливающегося в том месте. После некоторых раздумий я пришел к выводу, что эта связь будет просто тупой. Один – ноль.

Потом я пытался связать Пасху и мифы о равноденствии, пытаясь свести это ко времени открытия Пасхального кролика. Мне было очень интересно читать про языческую богиню Остара [Eostre] (ее имя произносят по-разному), после чего она стала Пасхой [Easter], Однако в какой-то момент я осознал, что эта легенда была сама по себе слишком мифической и, что более важно, какой-то астероид уже был назван в честь этой богини несколько сотен лет назад. Два – ноль не в мою пользу.

Окончательно поддавшись "мифологическому отчаянию", я начал искать "кроличьих" богов, которых оказалось довольно много. Предания коренных американцев наполнены рассказами о зайцах, однако чаще всего они имеют названия вроде Заяц или даже Большой Кролик. Я обратил внимание на Манабозо – у индейского племени алгонкинов это бог-трикстер ¹² 12
  Трикстер (англ. trickster – обманщик, ловкач) в мифологии, фольклоре и религии – божество, дух, человек или антропоморфное животное, совершающее противоправные действия или, во всяком случае, не подчиняющееся общим правилам поведения.


[Закрыть], создатель мира, который по внешнему виду ассоциировался с Большим Кроликом. Однако должен признать, что на первый взгляд часть "бозо" в этом имени оказалась своеобразным табу. В индейской мифологии есть множество имен так называемых кроличьих богов, однако ни одно из них мне не подходит. Три – ноль.

Все мои первоначальные попытки заняли достаточно долгое время, и я практически сдался, решив просто дождаться того момента, когда Международный астрономический союз вынесет свое решение по поводу Санты. Лишь теперь с некоторым раздражением я вернулся к работе.

Но неожиданно меня осенило: в южной части Тихого океана есть один маленький, но очень любопытный остров, о котором я совсем забыл. Я не был знаком с мифологией этого острова, поэтому я решил найти о ней информацию и нашел Макемаке (произносится на гавайском как "ма-кей ма-кей"), который оказался верховным богом, создателем человечества, а также богом плодородия. Я обнаружил Пасхального кролика, когда Дайен была беременна нашей дочерью. Пасхальный кролик был последним из тех открытий. Я совершенно отчетливо помню те особые чувства, которые испытывал по поводу того обилия "новорожденных", которое должно было озарить всю вселенную в то время. Пасхальный кролик, разумеется, был частью всего этого. Пасхальный кролик станет Макемаке в честь бога плодородия острова Рапа-Нуи.

Остров Рапа-Нуи европейцы впервые посетили в пасхальную субботу в 1722 году, как раз точно за двести восемьдесят три года до того, как был открыт новый объект пояса Койпера, ныне известный как Маке-маке. С тех пор на испанском языке остров (сегодня это территория Чили) называется Исла де Паскуа (Isla de Pascua), однако повсюду он попросту известен как остров Пасхи.

Имя Макемаке было принято Международным астрономическим союзом быстро и без фанфар. Как и предупреждали, решение в отношении Санты было также принято – спустя два года после того, как я представил его на рассмотрение. И здесь все обошлось без фанфар: никакого пресс-релиза, мы даже обошлись без официальных заявлений. Новое имя Санты Хаумеа в один день просто появилось в официальном списке MAC. Через три года после того, как астрономы из Испании, смошенничав, присвоили (или не присвоили) себе наше открытие, моя команда и я в том числе были официально реабилитированы MAC, который принял подобранные нами имена для новых объектов, тем самым дав сигнал, что мы должным образом заслужили вознаграждение за наши труды.

Ну, что-то вроде того.

В списке, утвержденном MAC, рядом с новым именем Хаумеа было оставлено место дляимени ее первооткрывателя, оно было пустым. У Хаумеа, уникальной среди всех остальных объектов, находящихся от нас далеко-далеко, почти на самом краю Солнечной системы, не было своего первооткрывателя. Она просто существовала.

Как бы это ни было странно, но объект, у которого не было первооткрывателя, имел место, где он был обнаружен. Между тем как имя этого объекта происходит из гавайской мифологии и было предложено группой астрономов из Калифорнии, официально в первый раз Хаумеа была замечена в небольшой телескоп, находящийся в Испании. Никем.

Что это могло значить, так сказать, официально? В общем, думаю, MAC не так-то уж сильно и пытался докопаться до истины. Возможно, большинство комитета считало мою версию случившегося более правдоподобной, однако было и достаточно противников, так что решение было принято специально с целью смягчить официальное заключение, никого не записали в первооткрыватели и неявно признали обвинения против испанцев.

Меня очень огорчает, что они на самом деле не предприняли серьезных попыток разобраться в том, что же произошло на самом деле. По крайней мере выслушать то, что я мог сказать. Никто никогда так ни о чем и не спросил меня, не потребовал какой-то дополнительной информации. Подозреваю, что то же самое происходило, точнее не происходило, и с испанскими учеными. В конце концов, все хорошо, что хорошо кончается. Я никогда не буду знать наверняка, что же на самом деле случилось в течение тех двух дней, перед тем как испанские астрономы объявили о своем открытии.

***

Я все еще так и не выпил победного бокала шампанского. Моя подруга, с которой я заключил пятилетнее пари в ту туманную ночь в Паломарской обсерватории, подарила мне пять дополнительных дней. Эрида подходила к нашему спору по всем оговоренным в нем характеристикам. В следующий же раз, когда она появилась в городе, она отправила мне шампанское. И все же Эрида не оказалась десятой планетой; вместо этого она стала "убийцей" девятой планеты. Шампанское не очень подходит для похорон.

Те самые пять бутылок шампанского так и стоят на моей полке. Каждый раз, когда я смотрю на них, я спрашиваю самого себя, настанет ли когда-нибудь время для этого шампанского? Я продолжаю заниматься поиском планет, однако планка поднялась достаточно высоко. Все те новые объекты, которые "хотят", чтобы их назвали планетами, должны иметь особое значение в нашей Солнечной системе, и я не уверен, что они все еще прячутся где-то там, в небе. Но я не останавливаюсь. Когда-нибудь, надеюсь, я буду сидеть в своем кабинете и рассматривать фотографии неба, сделанные ночью накануне, на экране я замечу крохотную точку, которую никогда до этого не видел, и эта точка окажется чем-то огромным, может быть, даже размером с Марс, а может, и размером с Землю – в общем, чем-то действительно грандиозным. Я сразу ее узнаю. И как несколько лет назад, я сразу же подниму трубку и позвоню Дайен, чтобы сообщить эту новость. Я скажу: "Угадай, что? Я только что обнаружил девятую планету". И – опять – Солнечная система никогда не будет такой, как прежде.

Эпилог. ЮПИТЕР ДВИЖЕТСЯ

Приходит время, и малыш осознает, что родители существуют даже тогда, когда их нет в поле зрения. К трем годам Лайла стала чрезвычайно серьезно задумываться о том, куда же я деваюсь, когда исчезаю на несколько дней. Это место стало выдуманной страной, которую она упоминала, играя с плюшевыми животными и придумывая различные истории. Тайвань, куда я отправился на неделю в то время, когда Лайле было три года, она может показать на любом глобусе, и, похоже, он стал ее любимым местом во всем мире. Как-то в ее третье лето она дала всем углам бассейна различные географические названия. Она цеплялась за мою спину и указывала, куда я должен плыть.

"Папочка, я хочу в Чикаго".

Я плыл в угол под названием Чикаго.

"Папочка, папочка, в Берлин!"

Мах рукой, еще и еще.

"Бостон".

Я плавно скользил по воде.

"Папочка, папочка, я хочу проплыть весь путь до Тайваня!"

Чтобы добраться до Тайваня, который, как она знала, был островом, нужно было нырнуть в воду и, проделав долгий путь, всплыть на другой стороне Тихого океана.

"А теперь обратно в Пасадену, в Калифорнию!" – что означало: "Давай-ка выберемся из воды и поглядим, не приготовила ли нам мама что-нибудь вкусненькое".

Со временем она начала задаваться вопросом, куда я периодически пропадаю.

"Ты уезжаешь вести беседы о планетах?"

Конечно же, ответ был "да".

Лайле нравятся планеты. Кроме шутки о карликовой собаке, я, в сущности, никогда специально не заставлял ее что-то запоминать о планетах, по крайней мере я был не более настойчив, чем с кем-либо еще. Да, я показывал ей, где находятся планеты в небе каждый раз, когда мы выходили ночью на улицу, но так я поступал с каждым. Летом, когда приближался третий день рождения Лайлы, ее в крайней степени очаровал Юпитер. Каждую ночь несколько месяцев подряд он находился высоко в ночном небе. Он был из первых, кто внезапно появлялся в темных сумерках и красовался ночь за ночью. Ей обязательно нужно было выйти на улицу как раз перед тем, как отправиться спать. Когда было достаточно темно на улице, чтобы увидеть Юпитер, она всегда говорила ему "спокойной ночи". Когда осень сменила лето, а потом настала зима, бывало уже достаточно темно, когда мы обычно возвращались домой, и для нее очень важно было въехать на небольшой холм, находящийся недалеко от нашего дома, и в последний раз указать рукой на запад; Юпитер внезапно появлялся на небе, Лайла могла отчетливо видеть его в свое окошко. Он висел высоко в небе, Лайла могла отлично видеть его из глубины своего детского сиденья в машине.

Поздней осенью Юпитер сменил свой статус короля ночного неба. Его место заняла Венера. Она появлялась в небе в сумерки и пыталась отвлечь все внимание от Юпитера. Или по крайней мере, как это видела Лайла, далеко не все внимание, а лишь его часть. Теперь у нее было целых две планеты, чтобы говорить им "спокойной ночи".

Лайла везде видит планеты. Вам не понять (пока вашему ребенку не стукнет три), как много картинок с планетами в нашей повседневной жизни. Они были нарисованы на ее коробке с завтраком (разумеется, это был подарок от моих друзей); она замечала картинки, на которых были изображены планеты, в журналах и различных каталогах; на машинках и пазлах в магазинах. Обычно я проходил мимо, не обращая внимания, но Лайла всегда подбегала к ним и кричала: "Папочка, папочка, посмотри!" Она всегда легко находила Юпитер, самый большой из них, и Сатурн, с кольцами вокруг. Она узнавала голубовато-зеленую Землю. И как я полагал, чаще, чем какой-либо другой ребенок ее возраста, она правильно указывала на Венеру.

Однажды ночью небо надолго укрыли облака, и мы не могли видеть в ночном небе планеты. Лайла испуганно смотрела в небо: "Папочка, папочка, смотри!Юпитер движется!" И она оказалась права. За последние несколько недель Венера и Юпитер медленно приближались друг к другу, но вы не заметите этого, если не будете внимательно наблюдать за ними. Сейчас они оказались так близко друг к другу, что даже трехлетний ребенок смог заметить эти изменения.

То, что Лайла заметила движение Юпитера, для меня оказалось пиком того очарования, которое могут подарить нам планеты. Хотя большинство детей и взрослых могут назвать планеты и показать их на картинках, практически никто не замечает их реального существования, даже в те минуты, когда планеты сияют высоко в ночном небе. Планеты – это не только те самые штуковины, к которым летают космические корабли и присылают нам на Землю их фотографии. Они не какие-то абстрактные понятия, которые частенько изображают на коробках с завтраком. Они – настоящие, они живут своей жизнью, двигаясь и странствуя ночь за ночью.

Несколько ночей спустя все стало даже намного интереснее. Крохотный кусочек Луны появился низко в вечернем небе и начал приближаться к Юпитеру и Венере. Лайла и я наблюдали за этим. Мы оба прекрасно знали, что, после того как в небе покажется крохотный кусочек Луны на закате солнца, Луна будет становиться больше и ночь за ночью будет продолжать свой путь на восток. Зная, как далеко Луна находится от Венеры и Юпитера, можно определить, например, что всего лишь через две ночи Луна будет очень близко к Юпитеру и Венере. Это будет хорошо видно даже невооруженным глазом: три самых ярких объекта видны вместе в ночном небе, собравшись в такую замечательную компанию в юго-западной части неба как раз перед самым закатом.

И вот как-то в то время, когда эта троица должна была собраться в небе, мне предстоял долгий полег через всю страну. Когда в то утро я упаковывал чемоданы, Лайла с печалью в голосе произнесла: "Пап, ты опять уезжаешь, чтобы разговаривать о планетах?"

Да, именно так и было. Но я не хотел говорить о планетах. Я буду скучать по тому, как мы вместе за ними наблюдали. Я знал, что приземлюсь ночью во Флориде уже после того, как Юпитер, Венера и Луна сядут за горизонт. Однако я выбрал сиденье рядом с окном, откуда мог наблюдать за всей этой красотой. Вид Луны, Юпитера и Венеры, сияющих и образующих крохотный треугольник над крылом самолета, был так прекрасен, как я и Лайла ожидали увидеть. Несмотря на то что во Флориде в это время стояла глубокая ночь, в Калифорнии были чудесные сумерки. Я позвонил домой и рассказал Лайле все, что увидел с девяти тысяч метров, я просил ее прямо сейчас выйти на улицу и посмотретьв небо, где она сможет увидеть свои любимые планеты.

Небольшое скопление огоньков, висящих низко в вечернем небе, – одно из тех представлений, что заставляет даже небольших любителей пялиться в ночное небо вдруг поднять глаза и задуматься. Я подозреваю, что кое-кто из них решит взглянуть на небо следующей ночью в надежде увидеть это еще раз. Они заметят, что Луна ушла дальше на восток и стала немного больше. Они также заметят, что два других ярких огонька, Юпитер и Венера, окажутся совершенно в разных местах, не то что в предыдущую ночь. Может быть, некоторых этот вид не оставит равнодушными, и они будут наблюдать за Луной и дальше и увидят, как буквально через неделю она станет еще больше. Может, они будут следить и за тем, как низко в ночном небе будет появляться Юпитер, оставив Венеру одну-одинешеньку. Это будет такое зрелище! Я знал, что Лайла и я не перестанем наблюдать за ними. Даже если мы будем находиться на разных континентах, мы всегда будем наблюдать за огоньками, медленно движущимися по ночному небу.

СЛОВА БЛАГОДАРНОСТИ

Эта книга никогда бы не появилась на свет без помощи тех людей, которые имеют непосредственное отношение к исследованиям и событиям, описанным здесь. Приношу особую благодарность Джин Миллер и Кевину Рикоски за их своевременную поддержку и помощь в исследовании крупных объектов, находящихся на краю Солнечной системы. Также хочу особо поблагодарить Чедвика Трухильо и Дэвида Рабиновича за многие годы тяжелой работы и их дальновидный взгляд на то, что может находиться в той части Солнечной системы и как можно найти это. Огромное спасибо Брайану Марсдену, который всегда был мудр и необычайно добр, противостоя миру политики, царствующей в Солнечной системе. Спасибо моим студентам, поддерживающим меня на протяжении всего этого периода моей жизни: Антонину Буше (сейчас Доктор Буше), Адаму Бургассеру (сейчас Доктор Бургассер), Линдси Малкольн (сейчас Доктор Малкольн), Крису Баркьюм (сейчас Доктор Баркьюм), Эмили Шеллер (сейчас Доктор Шеллер), Дарэну Рагозини (сейчас Доктор Рагозини) и Мег Швеб (сейчас Доктор Швеб) за их свежий взгляд и свежие головы, которые способствовали появлению новых научных идей, описанных в этой книге.

В то время как исследования и открытия играли, конечно же, основную роль, я бы, наверное, даже не начал писать эту книгу, если бы не воодушевление и поддержка Хизер Шродер на самой ранней, тупиковой стадии ее написания, которая сменилась резким стартом благодаря моим агентам: Каролине Гривен и Марку Джерарду, которым наконец удалось заставить меня сесть за работу. Спасибо Синди Спигель, которая помогла изменить первоначальный вариант книги, внеся небольшие изменения, но огромный вклад в это творение, которая снисходительно, но мило смеялась надо мной, когда я поведал ей о своем сильном волнении при встрече с настоящей писательницей. Спасибо Бреду Абернети за прекрасный издательский совет и поддержку, оказанную им во время написания черновой версии, за то, что он объяснил мне, что слова только тогда отражают наши мысли и чувства, когда мы произносим их. Эмили Шеллер, которую я уже упоминал выше, еще раз заслуживает мою глубочайшую благодарность за внимательное прочтение каждой версии каждой главы, за точные советы, уместную критику и поддержку.

Я очень сожалею о том, что мой отец Том Браун не смог дожить до большей части событий, описанных здесь, однако, несмотря на это, он играл очень важную роль в моей жизни, это он привил мне любовь к космосу, науке и к жизни в лодке. Огромное спасибо моей маме, Барбаре Стэгс, которая всегда была моим самым большим фанатом, и неважно, чем я при этом занимался, а также моему приемному отцу Вилли Стэгсу, моему брату Энди Брауну и моей сестре Кэмми Торнтон, которые всегда с добротой и пониманием относились к моему занятию и поддерживали баланс в моей душе.

И, наконец, я хочу, конечно же, поблагодарить мою жену Дайен и дочь Лайлу, во имя их написана книга, благодаря им книга состоялась. Это они позволяли мне на время мысленно улетать по ночам и выходным, чтобы я мог написать о нас книгу, именно они никогда не оставляли меня, тем самым не позволяя этой истории прерваться.