Текст книги "СБОРНИК СТАТЕЙ ПО ИСТОЛКОВАТЕЛЬНОМУ И НАЗИДАТЕЛЬНОМУ ЧТЕНИЮ ДЕЯНИЙ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ"
Автор книги: Матвей Барсов
Жанр:
Религия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 75 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]
С. Л-ого.
Известно, что в новое время появились люди, с точки зрения какой-то неведомой правды утверждающие, что всякое владение имуществом на правах личной собственности есть не что иное, как воровство, что поэтому все имения и всякое личное приобретение должны подлежать разделу между всеми, и так как многие добровольно не согласятся на такой раздел, то должны быть принуждены к нему силой, вопреки их воле должны быть лишены определенного излишка их имуществ в пользу малоимущих или вовсе неимущих. Эти непризнанные правдолюбцы, вообще мало обращающие внимания на Библию и еще менее на отдельные ее места, однако, в вопросе об обязательном имущественном разделе с особенной настойчивостью указывают на свое мнимое согласие с Новым Заветом и тем неопытных в понимании смысла отдельных новозаветных изречений или выражений легко могут ввести в заблуждение или, по крайней мере, некоторого рода колебание.
Рассмотрим все места в книге Деяний Апостолов, относящиеся к общению имуществ в первой церкви Иерусалимской, дабы вывести из них общее понимание истинного характера этого общения.
Прежде чем перейдем к изложению отдельных выражений означенной книги об имущественном общении в первохристианском Иерусалимском обществе, считаем нужным указать предположительно, в каких формах могло иметь место общение имуществ в древней церкви в Иерусалиме. Нам представляются в настоящем случае следующие возможности: 1) Члены общества, вступая в христианскую церковь, обязательно должны были жертвовать своим имуществом в пользу церкви или общества; таким образом здесь господствовала принудительность или необходимость имущественной жертвы по отношению к вступающим в церковь. Эта общая форма имущественного общения могла иметь два различных вида: а) или каждый член должен был безусловно жертвовать всем своим имуществом в пользу общества, а апостолы, как предстоятели общества, должны были разделить принесенную жертву равномерно между всеми членами общества; б) или, напротив, только люди, владеющие определенным излишком имущества, обязаны были отдать этот излишек на пользу общества, а апостолы, как предстоятели общества разделяли эту жертву между нуждающимися членами, 2) Никто по безусловной обязанности или принуждению, но каждый по собственному произволению или благожелательности жертвовал или всем своим имуществом, или определенной частью его, или же просто временными и неопределенными взносами на пользу общества, а апостолы разделяли это общественное имущество в той или иной мере разным членам общества, смотря по их нуждам.
Рассматривая внимательно обе, указанные нами, возможные формы общения имуществ в древней Иерусалимской церкви, мы находим, что, если в действительной жизни первых христиан Иерусалима имела место вторая форма имущественного общения, в которой каждый жертвовал обществу из своего достояния по свободному расположению сердца и, следовательно, никто другой не в нраве был заявлять притязание на имущество своего сочлена, то, значит, в строгом, буквальном смысле слова в общении имуществ (так называемом коммунизме, по современному его понятию) в Иерусалиме не может быть и речи. Далее – если в предполагаемой первой форме общения имуществ исторически практиковался в Иерусалимской церкви собственно второй вид ее, то и в этом случае мы нашли бы в Иерусалиме общение имуществ лишь в условном смысле (не строгий коммунизм). Наконец, только при допущении существования в первохристианском Иерусалимском обществе первого вида указанной первой формы общения имуществ, т. е. если все члены общества обязательно или принудительно должны были жертвовать обществу всем своим имуществом, которое затем делилось между всеми ними вполне равномерно, мы должны признать, что в Иерусалимской церкви со времен апостолов господствовал строгий, безусловный коммунизм.
Весьма интересным становится теперь вопрос: в какой форме и в каком именно виде в первенствующей церкви христианской в Иерусалиме существовало действительно, жизненно, исторически общение имуществ между ее членами?
Думаем, что уже простые, но неотразимые соображения разума должны привести каждого к убеждению, что первый вид первой из указанных форм общения имуществ никак не мог существовать в древней церкви в Иерусалиме. Это по простой причине: он слишком с большим трудом мог быть, осуществлен, чтобы не сказать вовсе неосуществим. При таком чистом коммунизме, вследствие постоянного притока в апостольско-иерусалимскую церковь новых членов сотнями и даже тысячами зараз, вся деятельность апостолов поглощалась бы непрерывными приемами имуществ или денежных сумм от новопоступавших в церковь членов и столь же непрерывными разделами этих имуществ или сумм между всеми членами церкви. Это занятие апостолов еще более усложнялось бы в случае вступления в церковь какого-нибудь голого бедняка, ничего не имущего, а таких бедняков в церкви Иерусалимской, без сомнения, было довольно много. Последовательным образом при принятии бедняка в церковь нужно было производить имущественный передел между прежними членами церкви, чтобы из их общего имущества выделить совершенно равную с ними часть новопринятому члену. Нельзя забывать здесь и того, что какой-либо отдельный член общества доставшуюся ему часть мог собственным трудом приумножить новой частью, а другой, наоборот, мог потерять данную ему часть, и тогда, по требованию строгого имущественного равенства, необходим был бы новый раздел или передел между членами. Очевидно, какая бесконечная и неблагодарная работа по отношению к разделу имуществ должна была бы занимать первую Иерусалимскую Церковь, если бы в ней действительно властвовали начала строгого коммунизма, или если бы в ней существовал первый вид первой формы общения имуществ! Немного менее было бы занятия в разделении имуществ даже и при существовании второго вида той же формы имущественного общения (см. выше). К счастью, для древней Иерусалимской Церкви ни тот, ни другой вид принудительного разделения имуществ, как увидим скоро, вовсе не были известны.
Для подтверждения этого положения перейдем теперь к указанию и изъяснению мест кн. Деян. Апост., в которых сообщается об имущественном общении в Церкви Иерусалимской.
Прежде всего обращает па себя внимание выражение в 4, 34: не было между ними никого нуждающегося. При совершенно равномерном владении имуществом, это выражение представляется весьма странным по своей неуместности: какой смысл могут иметь слова об отсутствии нуждающихся в обществе, если все члены его были равны в имущественном отношении, или равно богаты, или равно бедны? В объяснение того, почему не было никого нуждающегося, в том же месте говорится далее: ибо все, которые владели землями, или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов, и каждому давалось, в чем кто имел нужду. Последние слова решительно говорят против совершенного равенства членов Церкви в общении имуществ; потому что при равномерном разделении имущества каждый член общества был бы так же богат, как и другой, поэтому об особенной нужде или потребности какого-либо члена не могло быть и речи. К рассмотренному месту должно присоединить также и другое – (6, 1): вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей. Ежедневное вспомоществование нуждающимся, очевидно, могло лишь быть в обществе, члены которого не владели совершенно равными долями имущества. Таким образом оба приведенные места решительно подрывают мысль о существовании в древней Иерусалимской Церкви обозначенного нами под букв. а) вида общения имуществ или строго коммунистического общения.
Не свидетельствуют ли, по крайней мере, Деян. Апост. об указанном нами под букв. б) виде общения имуществ в Иерусалиме, т. е. если не все, то во всяком случае люди богатые, вступая в Церковь, не должны были обязательно излишек своего имущества представить Церкви в пользу бедных? Для разрешения этого вопроса особенно важное значение имеет место в 5, 1-11. Здесь мы видим, что строгая кара постигла Ананию и его жену за ложь: для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли?.. Ты солгал не человекам, а Богу… Что это вы согласились искусить Духа Господня? Не за то собственно, что супруги принесли не всю цену проданного, но за свою ложь пред Духом Св., за искушение Духа Св. понесли они в урок другим строгое, но справедливое наказание. Это видно из прямых слов ап. Петра, ст. 4: чем ты владел, не твое ли было и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Здесь с ясностью, не допускающей никакого перетолкования, говорится, что Анания имел полное право не продавать своего имения, а удержать при себе, как свою собственность и, продавши имение, мог свободно распорядиться вырученными деньгами – пожертвовать Церкви все сполна или ничего не пожертвовать, или отдать только известную часть их в пользу Церкви. Можно было сделать так или иначе, но только прямо, открыто, честно, не кривя душой, не выдавая части приобретенных от продажи денег за всю цену проданного. За нарушение этой честности, могшее подать гибельный соблазн другим членам Церкви, за лицемерную благотворительность, столь противную духу христианства и наказаны были Анания и Сапфира. Итак, рассмотренное нами теперь место исключает даже указанный и под букв. б) вид общения имуществ в Церкви Иерусалимской; потому что оно прямо удостоверяет нас, что в этом общении не было места ни принуждению, ни безусловному обязательству жертвовать обществу всем своим достоянием, или определенной частью ее, но только действовала свободно-честная благотворительность членов общества.
Что такой именно свободный характер принадлежал общению имуществ в первохристианском обществе Иерусалима, в этом убеждают нас еще следующие основания: 1) каждый христианин, по своем вступлении в Церковь, оставался в своем прежнем звании, что при совершенном слиянии имуществ в Церкви было бы уже невозможно. 2) Во всем Св. Писании не находится указания, чтобы в какой-либо другой местной Церкви христианской господствовало общение имуществ, покоящееся на принуждении или безусловной обязательности, и только места, относящиеся к Церкви иерусалимской, обыкновенно служат в руках коммунистов доказательством коммунизма в первой Церкви христианской. 3) Напротив, ясным свидетельством решительного незнакомства первой Церкви с коммунизмом служит то обстоятельство, что при каждой новой потребности вспомоществования другим Церквам всегда снова призывались христиане имущей Церкви в собрание для рассуждения. В обществе чисто коммунистического характера такие нарочитые соборные рассуждения были бы излишни; оно могло бы оказать помощь другому обществу или просто из своей общественной кассы, или путем равной раскладки требуемой жертвы на своих членов. 4) Среди самих членов Иерусалимской Церкви мы находим некоторых, по той же книге Деян. Апост., владеющими частной собственностью и, как кажется, немаловажной. Так, Мария, мать Иоанна, имела дом, в котором многие собирались и молились (12, 12). 5) Предполагая обязанностью каждого христианина жертвовать всем своим имуществом в пользу общества, мы находим странным особенное упоминание в Деян. Ап. (4, 37) о пожертвовании Варнавой всего имущества Церкви, как о деле, очевидно, по взгляду писателя книги, заслуживающем особенной похвалы и памяти. Но к чему было бы упоминать о добром поступке одного, когда все христиане обязательно делали то же самое?
Так до сего времени мы не нашли в Деян. Ап. никакого намека на обязательное или строго коммунистическое общение имуществ в древней Иерусалимской Церкви.
Но, по-видимому, другие места в рассматриваемой книге прямо подтверждают коммунистические начала первохристианского общества в Иерусалиме. Обратимся теперь к ним и посмотрим, согласуются они или разногласят с исследованными нами выше.
Эти места следующие:
2, 44: все верующие были вместе и имели (ειχον) все общее. Смысл этих слов не выражает ничего более, как то, что христиане все были проникнуты столь возвышенным чувством любви, что никто из них не считал своего имущества своей исключительной собственностью, напротив, только даром, уделенным Богом для того, чтобы помогать ближним, делить с ними все свое достояние. Это толкование приведенного места нимало не искусственно, но вполне правильно. Слово «ειχον – имели», конечно, значит владеть (habere, possidere), но в то же время употребляется иногда в Новом Завете в смысле – считать чем, полагать, думать, как напр. (Марк. 11, 32), все полагали, что Иоанн (άπαντες εΐκον τυν Ίωάννην) точно был пророк или (Филипп. 2, 29): и таких имейте в уважении (έντιμους έχετε), т. е. признавайте достоуважаемыми. Истинный смысл слов (Деян. 2, 44) совершенно выясняется параллельным ему местом той же книги (4, 32), никто ничего из имения своего не называл (ελεγεν) своим, но все у них было общее. Здесь слово «ελεγεν – называл» прямо указывает на внутреннее, свободное расположение христиан в деле взаимной помощи их друг другу личным достоянием, но отнюдь не выражает безусловной обязанности одного жертвовать своим имуществом в пользу другому.
Деян. 2, 45, продавали имения и всякую собственность и разделяли всем, смотря по нужде каждого. Здесь не говорится ни того, что все христиане обязательно продавали все свое имение, ни того, что всю цену проданного должны были отдать обществу, ни, наконец, того, что приобретенное от продажи разделялось между всеми, но лишь указывается, что ревнители благочестия вырученное от продажи своих имений (всего или части их) разделяли между нуждающимися, смотря по их нуждам. Братская любовь христиан в Иерусалимском обществе была так сильна и действенна, что, ввиду нужд неимущих братьев, побуждала лиц, владевших состоянием, продавать свои имения и вырученные деньги приносить апостолам для раздачи братьям, не имеющим собственных средств жизни.
Деян. 4, 34, 35: все которые (δ'σοι) владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду. Говорят, что δ'σοι, хотя бы даже и не предшествовало ему сл. πάντες, всегда обозначает «всех без исключения». Если бы даже это было и верно, с чем мы не можем согласиться, то все же в данном месте мы не находим речи о принуждении, по которому требовалось бы от всех владельцев земель или домов, чтобы они продали свои имения и цену проданного приносили апостолам. Мысль стиха, при указанном понимании όσοι, выражал бы, что любовь к ближним так равномерно обнимала всех состоятельных христиан, что никто из них не желал более владеть своим достоянием на исключительных правах. Между тем, значение όσοι в смысле «все без исключения» еще очень сомнительно. В Деян. 9, 39 говорится: когда он (Петр) прибыл, ввели его в горницу, и все вдовицы со слезами предстали перед ним, показывая ему рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними. Здесь под словом δσα разумеется, очевидно, не то, что не осталось ни одного лоскутка работы Серны непоказанным Петру, но то, как много вообще рубашек и платьев наработала Серна. Точно так же и в рассматриваемом нами месте (Деян, 4, 34) όσα указывает не на всех без исключения, но вообще на неопределенное множество жертвователей в пользу церкви; в таком именно значении неопределенного множества мы встречаем όσοι, у Иоан. 2, 25. Апок. 1, 2 и др.
После изъяснения всех мест в Деян. Апост., относящихся к общению имуществ в первохристианской церкви в Иерусалиме, остается нам рассмотреть, не опровергают ли наше толкование всех, прежде исследованных мест, изречения или выражения других книг Нового Завета. Разберем здесь два главных изречения Господа с их параллельными местами, именно: 1) Лук. 18. 22. Услышав это, Иисус сказал ему: еще одного не достает тебе: все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мной. Сравн. Матф.19, 21. Известно, что это изречение богословы обыкновенно толкуют в смысле так называемых евангельских советов (consilia evangelica) или предписаний для отдельных лиц, способных к высшим подвигам самоотвержения и милосердия (могий вместити, да вместит, Матф.19, 12). Соглашаясь с этим толкованием, как вполне правильным, мы, очевидно, не можем найти в данном месте даже намека на принудительное предписание Христа. Правда, есть еще другое толкование упомянутого места, но и оно ничего не говорит о безусловной обязанности христиан, налагаемой Христом, отрекаться от всего своего имущества в пользу бедных. Именно, объясняют: Господь, как не мог признать буквально истинными слова юноши, что он все заповеди исполнил (ст.21), точно так же не в буквальном смысле требует от юноши, чтобы он продал все свое имущество и роздал нищим, как необходимого условия следования за Ним и приобретения сокровища на небесах. Слова Христа служат выражением мудрой педагогической цели довести самонадеянного юношу до внутреннего понимания заповедей и истинного самопознания. Господь никогда не полагал главной цели для Своих последователей в чисто внешнем исполнении закона, но всегда обращался к первоисточнику всякого дела, к чувству сердца, и его старался возвысить, очистить, просветить. Ту же самую цель имел в виду Христос и в настоящем случае: юноша, как видно, считал себя безукоризненным исполнителем закона, праведным перед законом, ввиду соответствия его дел букве закона; для того, чтобы привести его к сознанию противного, т. е. внутреннего несовершенства, Господь указывает на исполнение наивысшей внешней заповеди и тем открывает перед его собственной совестью и перед другими главнейший недуг его сердца – корыстолюбие или, вообще, самолюбие. Это толкование нашего места, с которым можно не соглашаться, но против которого нельзя возразить ничего особенно важного, еще менее, чем предыдущее, дает места в словах Христа безусловно-обязательному предписанию для всех христиан продавать свои имущества в пользу неимущих ближних. Лук.12, 33: Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища не ветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах. Паралл. Матф.6, 19: не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут. Эти изречения отнюдь не заключают в себе формальных предписаний христианско-нравственного законодательства, но только выражают собой идеальные требования высшего нравственного совершенства в новом, благодатном царстве Божием. В противоположность внешнему благочестию фарисеев, полагавших все дело добра в точном исполнении закона перед народом, Спаситель имеет целью раскрыть перед апостолами и народом самое существо благочестия, пробудить в них внутреннее, сердечное участие в благочестии, вызвать в них стремление прежде и главнее всего к царству небесному, сравнительно с которым все другое должно казаться малозначащим, и эту основную цель и мысль выражает в ярких чертах идеального самоотречения от всего земного, в пользу царства небесного или сокровищ на небесах. Но данные места совсем не говорят, чтобы волею Господа было такое устройство Его Церкви и специально Церкви Иерусалимской, по которому все члены церкви обязательно должны продавать все свое имение, или только часть его, и цену проданного вносить в общую кассу. В этом убеждении укрепляют нас следующие основания: а) Господь нигде и никогда не говорил, что в Его Церкви должно быть уничтожено различие между богатыми и бедными и в особенности каким-нибудь насильственным или принудительном способом. б) Напротив, Он прямо признает это различие постоянным, имеющим продолжиться во все времена: нищих всегда имеете с собой, а Меня не всегда (Иоан. 12, 8). в) Христос пришел не нарушить закон или пророков, но исполнить (Матф. 5, 17). Но в законе прямо находятся специальные предписания богатым и бедным (Лев. 19, 9, 10; Втор. 24, 12, 14; Лев. 25, 35; Исх. 23, 3, 6); эти предписания потеряли бы силу и смысл, были бы нарушены, если бы уничтожено было Христом всякое отличие между богатым и бедным. Исполнение закона, т. е. возведение его до надлежащей высоты Христом, в настоящем случае состоит в том, что Он внушает богатым, как только хранителям врученного им Богом, уделять из своих имуществ неимущим братьям.
После всего исследования до сего времени какой же общий взгляд мы получаем на общение имуществ в древней Церкви Иерусалимской?
Мы хотим изложить ответ в наивозможно обстоятельном виде.
По вознесении Иисуса Христа на небо ученики и другие последователи Его оставались в Иерусалиме в ожидании обещанного сошествия Св. Духа. Пока Сам Христос обитал и действовал на земле, была общая касса, из которой Он Сам и ближайшие последователи Его удовлетворяли своим потребностям. Вполне вероятно, что установленным способом удовлетворение нужд кружка апостолов и других немногих еще христиан совершалось и во время от воскресения Христа до дня Пятидесятницы. Это было время, в которое ученики едва ли могли приобретать себе содержание какими-либо сродными им трудами. Но когда, по исполнении обещания о сошествии Св. Духа, Церковь христианская начала постепенно разрастаться из небольшой семьи или дома в значительное общество (уже первая проповедь Петра привлекла к Христу 3000 душ, Деян. 2, 41, а затем мы видим вскоре приращение Церкви до 5000 душ, Деян. 4, 4), тогда положение дела должно было несколько измениться. Теперь новообращенные большей частью оставались в своем раннем звании и состоянии; между тем, значительная часть христиан в Иерусалиме была крайне бедна и поэтому нуждалась в помощи. И вот, движимые любовью к Христу, Основателю, Главе и пастыреначальнику Церкви, имущие классы пожелали оказывать из своего достатка, много ли, мало ли, кто сколько мог, помощь неимущим. Но кому естественнее было вверить приносимое для раздаяния бедным, как не апостолам, предстоятелям Церкви, которым ближе известны были нужды бедняков и степень нужды каждого из них? Так как, по свидетельству апостольской истории, Церковь Иерусалимская, по большинству своих членов, была в особенности Церковью бедных, неимущих, то нет ничего удивительного, что при первоначальной свежести и силе любви христианской многие или даже, может быть, все, более или менее достаточные, люди приносили в жертву всей Церкви или все сполна свое имение, или часть его, смотря по благоизволению каждого. Так состоялось в Иерусалимской Церкви общение имуществ на чисто братских началах святой любви имущих сочленов к неимущим. Таким образом, мы видим, что столь справедливо прославленное, чтимое, хотя по-своему, даже врагами христианства, общение имуществ в Иерусалиме вовсе не требовало от членов Церкви продажи всего имущества и внесения в общественную кассу всего приобретенного от продажи, и еще менее насильственного принуждения членов к продаже целого или только части имущества в пользу Церкви; напротив, исключительно покоилось на свободной любви сочленов, побуждавшей их продавать свои имения или часть их, и цену проданного, всю или опять известную часть, полагать к ногам апостолов для раздаяния бедным, смотря по нужде каждого. Вот в каком виде, на основании строгого исследования вышеуказанных мест в кн. Деян. Апост., представляется нам первохристианское Иерусалимское общение имуществ.
Как далеко оно от пресловутого коммунизма, порожденного мечтательными головами нашего времени, не постыдившимися прикрываться высоким авторитетом неизвестной им древней Церкви Иерусалимской! Может ли быть какое-либо сравнение между иерусалимским общением имуществ и современным коммунизмом? Что общего у света с тьмою (2 Кор, 6, 14)? Там глубокая братская любовь, созерцая Первообраз любви, радостно и охотно приносит в жертву тленные земные сокровища неимущим братиям; здесь, напротив, зависть и ненависть к благосостоянию ближнего, прикрываясь требованиями справедливости и равенства, стремится насильственным путем, всеми ужасами варварских злодеяний, уравнять жизненные средства труженика с тунеядцем, даровитого с бездарным, расточителя с бережливым. Какой глубокий контраст между этими двумя формами имущественного общения! И, однако, находятся люди, утверждающие между ними полное согласие! Безумное кощунство над первохристианской Церковью!
В заключение скажем: мы отнюдь не отвергаем, напротив, всеми силами своей души желаем, чтобы Иерусалимское общение имуществ сохранялось образцом для всех родов христианской Церкви, чтобы состоятельные классы христиан никогда не забывали от избытка своих земных средств уделять бедным братиям, дабы молитвами их к Богу получить нетленное сокровище на небесах. Ныне вам избыток в восполнение их недостатка, а после их избыток в восполнение вашего недостатка, чтобы была равномерность (2 Кор. 8, 14). (Чтен. в Общ. люб. д. просв. 1880 г., ч. 1, стр. 543).
