Текст книги "Храни Волка. История 1 (СИ)"

Автор книги: Машенька Фролова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 7. Вальтер. ч-2

Вальтер

Амбассадор выслушал молча, ни разу так и не перебил, ни словом, ни жестом, кажется, даже не моргал. Наверное, как я не старался, но мой вид был так плачевен, что Аэлмар старался помочь хотя бы молчанием, лишь бы я лишние силы не тратил. Говорить, и правда, было трудно. Часто приходилось прерываться, а из груди вырывались какие-то влажные хрипы. Перед каждым новым предложением я перебирал несколько вариантов в голове, чтобы проговорить лишь действительно важные слова, нужные мысли, и как можно короче.

Моя просьба была и проста, и сложна, с другой стороны, но у меня была надежда, что наставник не откажет в просьбе умирающему…

Проблема была в политике. «Миром правят альфы», сей постулат – и правда, и ложь. Раз в пять лет все альфы проходят аттестации на степень влияния. Итоги этих аттестаций влияют на многое: на положение в своей провинции, на бизнес (ибо кредиты всегда легче получить тем, в ком сила, как и вести переговоры, заключать сделки), на деловые союзы, и даже на браки. Дочери сильного альфы намного проще найти мужа, чем простой девушке. Простым оборотням живется намного комфортнее, если они под рукой сильного альфы. Итоги аттестации собираются в единый справочник, доступ к которому имеют все, как в электронном файле, так и на бумаге.

И логично, что сам статус «альфы» имеет табель о рангах, есть оборотни – «слабосилки» или аке, как правило, они рождаются в простых семьях. Можно сказать, что аке – первая ступень развития альфы. Они выходят из бет и разных мезальянсов.

Следом идут альфы чуть сильнее: блерим и видэл. Второй и третий подкласс «Слабосилков».

Далее идут «Обычные», чья сила в средних показателях по миру: гароа, дебдан, елвел. Так уж сложилось, что именно с ранга «Обычных» меняются сами альфы, их звери крупнее, а в человеческой ипостаси альфы уже владеют каким-то даром.

Затем, «Мощные»: джириш, иутл, кэйлаш.

И наконец, «Властитель», ранг, который делит первенство. Мощь этих альф равна и способна покорять тысячи простых оборотней, но немного отлична по степени воздействия: гранд и крон.

Есть еще «Клятва Властителей»: рют, то есть те, кто, теоритически, подчиняют ранг «Властителей». Теоритически, потому что рютов не рождалось уже лет триста. Где-то на верхушке власти гранды, а где-то и кроны. В Рэйене, к примеру, правят «Мощные» и «Обычные» ранги, просто, потому что грандов, как и крон, катастрофически мало. Мой отец, в свое время, вознес клан в стратосферу власти и успеха, одним фактом своего ранга – гранд, а уж когда выяснилось, что на континенте нет никого сильнее…

Казалось бы, все просто – получил статус, и вот, держи власть и положение, но это далеко не так. Для подтверждения статуса нужны деньги, уже завоеванная популярность и уже имеющиеся власть, большая стая, например. К тому же никто не отменял врагов. Сильные кланы с огромным трудом принимают к себе конкурентов. Куда проще поглотить в свою структуру свободную стаю или уничтожить конкурента, до того как щенок вырастит и заматереет. Обычно сильных альф принимают в клан через брак, обновляя и усиляя собственную кровь. Правящие кланы, как и главные, в них, рода, не меняются, порой, веками. В том же Наше и Лейне кланы не менялись уже лет семьсот. Сформировались династии, на чей авторитет работают все новые и новые поколения.

Но, иногда, случается такое, когда династический, старый клан разрывает изнутри, что и случилось с Лейфрн. При других обстоятельствах, Андреа, что и организовал крах, а затем гибель, всей правящей стаи одного сильнейшего клана Кейуса, уничтожили бы прочие старые кланы. Но, одновременно с бунтом вассала, грянула и гражданская война. В той кровавой вакханалии, что творилась в Кейусе несколько лет назад, никому не было дела до выскочки. Ну, а позже, когда про Виберта вспомнили, было уже поздно. Тигр уже подмял под себя бывшие владения уничтоженного клана.

Я вспомнил, с каким интересом просматривал ролики поединков Андреа с альфами-вассалами мертвого клана. Реальные поединки. Тигр легко побеждал, как и убивал. Несмотря на смертоносность этого альфы, он мне нравился. Да, Виберт легко убивал сам, как и легко отдавал приказы на уничтожение подчиненным. Никто не знал настоящего числа жертв этого альфы, но я, скажем так, догадывался. Несмотря на имидж полного отморозка, я знал, что тигр хладнокровен и умен. Из него вышел отличный управленец, способный убрать всех, кто мешает. Альфа-воин, словно сошедший с учебника истории. Возможно, именно поэтому мы и сдружились. Два призрака прошлого, с той лишь разницей, что я – не люблю убивать, а он идет на сей шаг легко, мгновенно приняв решение.

Андреа Виберт с самого начала обещал стать сильным альфой, так и вышло. Сейчас тигр имел статус «крон», что обеспечило бы ему большие проблемы, если бы не гражданская война в Кейусе. Я знал, что Андреа лично прикончил верхушку собственного клана. Собственными клыками обезглавил своего сюзерена.

Его стая, за последние годы, сделала все, чтобы клан Лейфрн перестал существовать. Да, Андреа весьма циничный убийца, но это если смотреть на факты, без контекста. Как по мне, так Лейфрн нужно было уничтожить давно. Не Виберт, так другой, но нашелся бы тот, кто сместил клан. И не могу сказать, что не помогал молодому тигру, но это другой вопрос…

Только даже если убрать конкурентов, новому крону нужно признание. Жизненно необходимо, я бы сказал. Признание его власти, его положения, нужно узаконивание его статуса. Конечно, какое-то время он сможет управлять делами мертвого клана, но в итоге закончится все смертью нового крона, а вассалов и бизнес мертвого клана разорвут другие сильные мира. Без признания стран, я не дал бы за жизнь Виберта и марки. Не сразу, может через несколько лет, но его убьют…

– Так тебе нужно, чтобы Совет Рас признал за этим мальчиком статус крона, и правомерность его главенства новым кланом? – прервал мои слова амбассадор.

– Да, – выдохнул я.

– И зачем? Нет-нет, – лунь поднял руку, обрывая мои слова. – Я понял твои аргументы. И да, я согласен почти со всеми пунктами. Ты хорошо подготовился, мой мальчик. Но, я сейчас об ином, зачем это ТЕБЕ? – Аэлмар с нажимом сделал акцент на последнем слове.

Я вздохнул. Признаваться в первопричинах было неловко, да и смешно…

Внимательные, яркие глаза глянули на меня с какой-то жалостью и пониманием.

Я молчал. Он не настаивал.

Наконец, Шайори вздохнул.

– Значит, ради безопасности этой девочки ты готов поддержать смену правящего клана? Списать сотни оборотней? Поддержать кровожадного монстра?

Я мог бы сказать, что Андреа куда расчетливее и циничнее моего собственного отца. Мог бы напомнить, что тот беспредел, творимый Лейфрном, и породил Виберта. Да, мог бы… но не стал, потому что все это было правдой, но сейчас совершенно неважной. Для меня, действительно, была важна только судьба Бэк.

– Да, – твердо, но тихо ответил я.

Глава 7. Вальтер. ч-3

Вальтер

Амбассадор тянуть не стал, как и отводить глаза, что сначала внушило робкую надежду, но те несколько секунд, что фактический глава Совета Рас молчал, показались мне страшными. Чудовищными. Даже спина похолодела. Я прекрасно понимал чего прошу, прошу за просто так, банально используя расположение этого оборотня. Аэлмар – мой единственный шанс. Я, конечно, при отказе, смогу организовать похищение Бекки, но жизнь беглянки, под чужим именем – совсем не то, чего я бы для нее желал. Особенно при моих деньгах и связях. Иногда, в эти страшные дни, когда боль отступала, я вспоминал то время, кажется, невообразимо далекое, когда и предположить не мог, что закончу жизнь так…

Тогда, играя с малышкой, которая чудесным образом походила и на любимую, и на лучшего друга сразу, я воображал, как Бекки вырастит, расцветет, похорошеет. Она обещала превзойти мать. И я бы видел яркие события ее судьбы: выпускной, университетские балы, свадьбу. Да-а… я рисовал себя с сединой, и как веду ее в танце, а она в белом платье. Невероятная красавица с лучшим из мужчин, потому как иного я бы переломал за один косой взгляд.

Сейчас от тех мечтаний горько. Не увижу я малышку в вечернем платье… Да и замуж…

Наконец, лунь чуть улыбнулся и кивнул.

– Знаешь, мальчик мой, иногда я забываю, что в жизни всегда есть место светлому, вечному и простой любви. Теряются такие эмоции на фоне злости, жадности и прочей черноты. Как же приятно, что в нашем жестоком мире все еще есть место такому…

– Идиотизму? – усмехнулся я, ощущая удушливую волну стыда.

Я ведь, как не крути, ничем не лучше тех пиявок, которые уже десятки лет вертятся вокруг этого мирового арбитра. Я такая же алчная тварь, только прикрываюсь высокими мотивами. Мерзко.

– Поступку, – качнул головой Аэлмар. – Настоящий поступок, мой мальчик, малодушным всегда кажется нелепым и смешным. Не унижай себя сомнениями, иначе я разочаруюсь в тех силах, потраченных на твое воспитание.

Я промолчал.

– Я сделаю, как ты хочешь, но с условием, с тебя услуга, мой мальчик. Одна. И две просьбы.

Я рассмеялся, амбассадор остался верен себе. Говоря подобное, лунь предполагает, что «услуга» – это то, что будет исполнено точно, даже если должнику это будет стоить жизни. Ну а «просьба» из уст оборотня означала, что должник может отказаться. Естественно я бы никогда не отказал тому, кто был куда больше отцом, чем уже мертвый гранд. Но как же нелепо прозвучали «условия» сделки к умирающему.

– Согласен, – выдохнул я, отдышавшись от смеха, перешедшего в тяжелый кашель.

Бывший наставник оборвал связь, не прощаясь.

Звонок Андреа вырвал меня из дремы буквально через три часа.

– Скажи, я когда-нибудь подводил тебя? – прозвучало, стоило только принять вызов.

– Хм…? – думаю, мое лицо было достаточно выразительным, чтобы выразить все недоумение.

Белый тигр угрожающе рыкнул, но тут же закрыл глаза и потер лицо ладонями, сдерживая зверя.

– Скажи мне, чем я заслужил подобное, Цербер?

Я улыбнулся.

Помолчали. Видно, что парню хотелось выдать многое, но слова никак не собирались в предложения. Я смотрел, как старый друг открывал и закрывал рот, и так несколько раз.

Андреа был куда умнее, чем могло показаться. Так, со стороны, бугай, тупое мясо, но это только для тех, кто не был близко знаком с бывшей Тенью. Альфа прекрасно понял, что я банально купил его расположение к девочке, а зная его благородство и патологическую ответственность, купил не опекуна, а семью, пусть и приемную.

– Ты же знаешь, что я и так помог бы… – наконец выдал Виберт.

– Знаю, – не стал отрицать я.

– Тогда, зачем? – нахмурился тигр.

– Считай это моим посмертным подарком? – улыбнулся я.

– Я сейчас все брошу и приеду, только чтобы челюсть тебе подправить! – прорычали мне в ответ.

– Ну, тогда… – я сделал паузу, давая понять, что говорю серьезно, – считай, что я ставлю на тебя. Уверен, что именно ты – лучший из возможных вариантов для Кейуса. Ты встряхнешь это болото.

– Думаешь? – усомнился он, явно поняв все непрозвучавшее.

– Ну, или высушишь, – пожал плечами, – чтобы построить что-то свое.

– Я получил первый пакет документов от амбассадора, – похвастался он.

– Оперативно, – только и произнес я.

– Значит так! – тигр ударил по столу. – За сегодня-завтра я подготовлю все акты, твое завещание и дарственные. Завтра отберу тройку котов в охрану твоей малышке. Вот, глянь несколько домов. Выбери, какой нравится, – комм телинькнул принятыми файлами. – Первые несколько лет она будет жить со мной.

– Учеба? – сразу уточнил я.

– Есть интернаты, закрытые лицеи, но я склоняюсь к варианту домашнего обучения. На моей территории, естественно.

– Хорошо, – кивнул я.

Дышать становилось тяжело. И это заметил Андреа, поэтому и поспешил свернуть разговор.

– Итак, послезавтра я прилетаю к тебе, сразу со всеми документами и моим юристом. Тогда же и заберу ее.

Я кивнул.

А к полудню меня посетил Робин. Наверное, мне не стоило раскрывать карты перед ним, но уж очень не хотелось устраивать драку в Госпитале. А ее не избежать, если волки столкнуться с головорезами Виберта.

Реакция брата была предсказуема. Пришлось побыть единственным зрителем яростного концерта. Как же он орал… странно, и почему я раньше не замечал его вспыльчивости? Боюсь, его отпрыскам будет тяжко.

Глава 8. Вальтер

Глава 8

Вальтер

Некоторое время я обдумывал вариант встречи с Бэкки. С одной стороны: мне хотелось посмотреть на нее в последний раз. Иллюзий я не строил. За последние дни, даже Робин перестал убеждать меня в скором выздоровлении. Хакеры Андреа вскрыли базу данных Госпиталя, и я знал, что девочка почти восстановилась. Да, мне хотелось запомнить ее такой, новой после случившегося. Позволить ей высказать все, что (я уверен) в ней наболело. Я не смогу встретить ее месть, не дам возможность лично перегрызть мне глотку – сдохну намного раньше. Я даже лишил девочку гордости. Она не сможет отказаться от моего завещания; не сможет сбежать; не сможет про меня забыть, потому что я навсегда останусь приемным отцом. Мне оставалось лишь надеяться, что, со временем, ее гнев ослабеет.

Да, я откупался от дочери любимой, и мне от этого было мерзко. Никакие бумажки не вернут погибших родителей. Никакое образование не заставит ее забыть те часы измывательств. Никакие дома и квартиры не вернут ей возможность родить щенков. Но, и ничего лучшего я придумать просто не смог.

А с другой стороны: я понимал, что эта встреча будет лишней. Благо, она – ребенок. Даже не подросток. Мне не нужно ее согласие, чтобы передать все и удочерить.

В итоге, я отказался от последней встречи. Уже через два дня у нее начнется новая жизнь, и надеюсь, она будет хорошей и долгой.

И поэтому, когда сквозь дрему я уловил незнакомый запах и странные звуки, я никак не рассчитывал увидеть ее. Более того, я ее не узнал. Сначала-то я решил, что это убийца. У меня, как и у брата, достаточно недругов, чтобы кто-то из них не стал ждать самостоятельного финала. Я ждал, как и Робин, что за мной придут. Это я ничего не помню о нападающих, просто не могу вспомнить, но похитители-то об этом не знают. Поэтому-то вокруг так много охраны.

Но, в палате, в моих вещах (судя по звукам) ковырялся мальчишка. Юный, если не детский, запах. Я принял Бекки за мальчика, очень худого, до болезненности, мальчишку. Джинсы, кепка, футболка и все висит, как на вешалке. Даже бордовая кепка почти скрывала лицо, слишком большая.

Я не узнал ее голос, он стал иным, как и запах. Я не узнал ее лицо. Оно заострилось, и, оставшись тем же, стало другим. Взрослым. Ну не связывалась у меня в голове Бек в школьной кремовой рубашке с юбкой в клетку и этот худой мальчишка с короткими вихрами в грязной одежде.

Я наблюдал за гостем по запаху, прикрыв глаза. И, клянусь, если бы я не знал, что Госпиталь – лучшая клиника, то решил бы, что это обычный беспризорник, которых, в том же Кейусе, сейчас множество. Он так резонировал с частной палатой, что походил на галлюцинацию. Мало ли, что только не пригрезится измученному мозгу?

Ну а когда парень подошел, с таким видом, будто наблюдал больных каждый день по сотне; когда заговорил… Я уверился, что это не просто мальчишка, а именно киллер. Убийца, способный пробраться мимо охраны и настолько наглый, что перед исполнением заказа принялся жрать сладкое. Я знал, что в мире есть такие «детки», не раз и не два читал донесения и отчеты. Например: таких монстров готовят в Милберне, в засекреченных школах для скрытых Теней детей. У важных отпрысков мощных кланов имеются взрослые Тени, как мужчины, так и женщины, но иногда родители хотят, чтобы Тень была ровесником охраняемого. Другом по играм, соратником в учебе и шалостях, ну и последним шансом, если что…

И вот таких, смертоносных сопляков и готовил Милберн. И, конечно же, некий процент таких деток становятся безумно дорогими наемными убийцами. Почему? Да потому что мало кто заподозрит, если честно, то никто не заподозрит, в ребенке киллера. Из-за чего такие «детки» всегда исполняют заказ. Правда, часто это – штучный товар, то есть такие дети гибнут сразу после исполнения цели.

На миг я даже возгордился, враги клана не пожалели денег на найм такого «ребенка». И тут же, глядя на мальчишку из-под полуприкрытых век, мне стало его жаль, очень жаль. Совет Рас уже пытался прикрыть подобную практику с детьми, но ничего не выходило. Даже зная, что такие «дети» не доживают и до шестнадцати, они все равно продолжали существовать. Слишком уж выгодно всем в мире иметь такой ресурс, и мораль идет лесом, как несущественный бубнешь оторванных от реальности романтиков.

Будь мой убийца взрослым, я бы преподнес ему сюрприз, а так… рука сама разжалась, выпуская пульт вызова охраны.

Не могу сказать, что был готов к смерти, но…

Не знаю, чего я ожидал, но уж точно не того, что сделает мальчишка.

– Так вот ты какой, северный олень! – громким шепотом провозгласил ребенок.

Это было смешно. У меня даже губы дрогнули, но я понадеялся, что со своего места паренек этого не заметит.

Он сдернул простыню и принялся рассматривать мои раны. Едва не дернулся, от удивления его поступком. Зачем?!

Повисла тишина. Мальчишка просто стоял и смотрел. Даже сделал глоток из бутылки. Я продолжал изображать спящего, пока внутри не шевельнулся сонный Лочан. Зверь, это он узнал ее, не я.

Глаза распахнулись сами собой. Я не мог поверить ощущениям волка. Просто, не мог. Но… да, это была она. Она и походила на себя прежнюю, и была новой. Я будто знакомился с ней заново.

– Да-а-а, – протянула она, и откусила от батончика. – Как все запущенно!

Ее лицо… Ее взгляд… Даже поза, совершенно все кричало о том, что передо мной не маленькая Ребекка Стратон, а кто-то иной, более взрослый. И не просто «взрослый», а эмоционально целостный, умный, циничный и… опасный. Да, она была опасна. Знала это, отсюда и уверенность в себе, и наглость.

Она посмотрела на меня. И я все понял. Я, просто, на миг представил, чего бы хотел, что бы сделал, с тем из-за кого погиб Робин. Да, я бы тоже пришел, несмотря ни на что.

Я даже открыл рот, чтобы что-то сказать. Не нашел слов. Что я могу сказать той, кто прошел через кошмар и превратился вот в это? «Прости»? Смешно…

Я смотрел. И она смотрела, но в ее глазах не было ярости, скорее некоторое удивление. А чего она ждала? Что я начну умолять? Не имею права.

Впрочем, кое о чем я попрошу:

– Пить, – да, горло пересохло до рези.

Попросил, чтобы просто проверить свои выводы. Лочан был убежден, что Бек пришла сюда не за нашей жизнью. Он был спокоен, и даже рад.

И волк оказался прав, потому что девочка тут же бросилась подавать мне воду. Она не усмехнулась зло, не отказала, а просто сделала. Причем, что особенно поразило, действовала уверенно и аккуратно, явно не желая причинить вреда. Ее ни смущал мой вид, как других. Ее не беспокоили приборы и провода с датчиками. Сомневаюсь, что любой другой ребенок так уверенно стянул бы с меня маску. Для этого нужна уверенность взрослого, да и знания. Так мог бы действовать только медик.

Тошнота не вовремя подкатила к горлу, и я едва не подавился, но Бэкки, будто заметив это, тут же подцепила трубочку пальцем и отняла стакан.

Она попыталась вернуть мне маску на лицо, так же уверенно, как и сняла ее, но я воспротивился. Мне хотелось поговорить. Бэкки же резко наклонилась ко мне…

Луна! У нее был женский запах… Вот так, когда она оказалась близко, я понял почему не узнал ее сразу. От нее больше не пахло ребенком. Совсем. Теперь ко мне склонилась девушка, молодая женщина, которая, пока еще, была в детском теле. И ее запах был поразительно сладким, просто удивительным. Глубоким, и при этом, нежным. Неописуемым словами, таких слов просто не придумали.

Никогда еще не обонял ничего даже схожего…

Глава 8. Вальтер – ч-2

Вальтер

Удивительный момент разбился о цинизм правды жизни. Девочка чуть приподнялась и заглянула мне в глаза. На сотую долю мгновения реальность исказилась и размазалась, как на фото с акцентом на первом плане.

Я четко видел лишь ее, ни палаты, ни стен. Ничего кроме нее.

– Да тут кроме кислорода, еще и снотворное, да?

Меня изнутри обдало холодом. Да, вот оно, то, чего быть не может. Ребенок может усмехнуться, может прищуриться, может ругаться, но всегда, совершенно всегда, это смотрится как карикатура на взрослого, как повторение чего-то непонятного. Детское лицо просто не может изобразить издевку взрослого, цинизм, ярость, ненависть, лишь что-то похожее, но не настоящее. Детские мышцы лица просто не знают, в каком положении застыть, чтобы передать то, что показывают взрослые лица. Для этого нужен опыт, знания не самых простых эмоций. Человек живет, испытывает душевную боль, разочарование – и, со временем, приобретает это умение – выражать лицом.

Но вот, Бек… она усмехнулась совершенно по-взрослому. Ее большие глаза словно покрылись инеем. И уголок губ вверх. Так дети не могут, потому что не знают жизни настолько, чтобы так озлобиться. И на миг… не знаю, как это описать… словно почти исчезло ее лицо, а показалось другое – взрослое, с большими, чуть раскосыми, ярко-голубыми, почти синими глазами. Совершенно другими, даже, наверное, не человеческими.

Кажется, мозг окончательно устал от жизни, и я вижу морок. Схожу с ума.

Прикрыл глаза, а когда открыл, рядом стояла Бэкки. Новая Стратон подняла ладони, как бы показывая, что сдается. Только что-то подсказывает, показывает она, что безоружна, а не капитулирует. Жест один, а смысл очень и очень разный.

– Эй-эй! Я тут… э-э… буквально на несколько минут. Вы не против? Понимаете, меня ищут, – девочка опустила глаза и замялась, как было всегда, когда малышка сделала очередную пакость и хотела, чтобы я прикрыл ее от отца. – А у вас искать точно не будут… вот и… можно я тут посижу?

И она посмотрела на меня, но без страха, скорее с ожиданием.

«Вас»?! Она обратилась ко мне, как… как к незнакомцу. Не хотелось верить, но она вела себя так, словно мы незнакомы.

И только сейчас я вспомнил заключение мозгоправа о «травматической амнезии». Читая, я не обратил внимания на это, меня больше заботили слова хирурга и лечащего врача. Луна! Насколько же ужасно произошедшее, раз даже пластичная детская психика сломалась? Да, учитывая бунт ее волчицы, я предполагал, что все плохо, но надеялся, что не настолько.

Мне хотелось рассказать ей, что я – ее семья, что все будет хорошо, но поймав настороженный взгляд промолчал. Я, просто, не знал, что и как сказать. Так вот почему малышка еще не попыталась порвать меня! Она, просто, не помнит, что я допустил. Не знает, что я виновен в ее боли, в гибели ее семьи.

– Ну и отличненько! – она довольно улыбнулась.

А дальше, я пронаблюдал, как она прикатила стул, быстро, не жуя заглотила остатки сладкого батончика, допила воду, ловко закинув мусор в урну. Я наблюдал. А что мне еще оставалось?

Подготавливая ее будущее, не учел психологические проблемы. Я стал перебирать в памяти имена врачей, нужно срочно подобрать специалиста, который действительно поможет девочке, а не вытащит с моих счетов под сотню тысяч марок.

Я так задумался, что дернулся, едва не зарычал, когда ее маленькие ладошки легли на бедра совсем рядом с… Краска залила не только лицо, но и шею. Какой кошмар! Девочка не только на ноги пялилась… маленькие пальчики легко проникли под провода, и даже… под трубку катетера, который… Луна! Мне казалось, что выражение: «сгореть со стыда» фигура речи, но я ошибался, еще немного и плавиться начну. Кошмар!

– Вы… это… главное, ближайший час никого не зовите, а я попробую вам помочь, – ее голос вырвал меня из удушливой волны стыда.

В ее глазах не было смущения, как и интереса, как и отвращения. Я так поразился ее спокойствию, что забыл про смущение, и обратил внимание, что смотрит она не столько на мужской орган, сколько на ту самую границу, где начиналось поражение тканей. Ее нисколько не трогало, что ее руки максимально близко к…

Ее зрачки закрылись совершенно белой пеленой, а через несколько мгновений глаза чуть засветились нежным зеленым светом.

Что?! Бэкки одаренная?! Я и не предполагал подобного… даже предположить не мог! Никогда, никаких намеков, никаких признаков. Как такое, вообще, возможно?!

«Попробую помочь». Она может помочь?! Это же бред… А впрочем, если сила дара требует этого… Вспомнилось собственная «потребность» вмешаться. Когда Зов от зверя манит к себе. Этому почти невозможно противиться. Это как сильнейшая жажда, как болезненный голод в шаге от нежного мяса.

Если и были у меня мысли остановить девочку, то они развеялись от понимания, что ей это нужно. Весьма сомнительно, чтобы она сделала хуже, чем есть сейчас. Я замер и постарался расслабиться. Понимание, что девочка – лекарь, сильный лекарь пришло секунды через три. Сначала исчезла тошнота, за ней изжога. Пропало и головокружение, как и боль в руках от игл капельниц. Исчезла легкая резь в кишечнике от лекарств, к которой я уже привык. Сухость во рту плавно пропала.

Невероятно сильный лекарь. Их на всю страну не больше десятка! Луна, мне страшно даже вообразить, что развернется вокруг нее, когда станет известно, на что она способна!

Как защитить?! Как уберечь?!

Нет, я и допустить не мог, что она сможет вернуть мне правильную регенерацию, но и простое облегчение тяжелого состояния, в ее возрасте, это очень много! Я бы предположил, что дар пробудился от клинической смерти и трагедии, но уж больно уверенно, для недавно инициированной, она действует. Новички так не могут, просто не знают, как направлять силу. Значит… это значит, что ее родители учили ее. Тайно. Это значит, что Бажена не верила мне… Опасалась моей реакции, моих действий, если я узнаю о направленности ее дара… или о его силе.

Осознавать, что любимая женщина боялась меня, ждала от меня предательства и подлости было… холодно… Да, мне стало очень холодно. Казалось, я замерзал изнутри. Кусочек льда в животе стал медленно расти.

– Черт! – непонятно ругнулась девочка. – Что ж ты такой задохлик!

Я открыл глаза, преодолевая холод, и увидел, как из носа и глаз малышки показались тонкие дорожки крови. Луна! Она же сейчас перегорит в попытке меня спасти!

– Бэкки, остановись! – я попытался сесть и оторвать от себя юного лекаря.

– Тебя спросить забыла! – зашипела она. – Спать!

Тьма насланного сна накрыла почти мгновенно.