Текст книги "Записки падшей ведьмы"

Автор книги: Маша Стрельцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

И я заржала.

Да уж…

– Ты чего? – недоуменно спросила Ирка.

– Да так, – отмахнулась я. – Названия тут у вас…

– И не говори, кума, – скорбно покачала она головой. – Там где – то есть «Я золотой ключик к твоему кошелечку».

– Чего, серьезно? – вытаращила я глаза.

– Угу.

– И звонят?

– Наверно, раз печатают, – пожала Ирка плечами.

Я разложила газету на столе поудобнее и вскоре нашла сие объявление. Далее следовало: «Океан страсти», «Соблазнительная Жозефина», «Дерзкая Сюзанна».

Мда…

Ну нельзя ж так прямо…

«Нежнее, еще нежнее…» (с)

– Слушай, тут какие – то Жозефины – это что, отдельные девушки? – поинтересовалась я.

– Да не, – ответила Ирка. – Или фирмы или посредники. «Жозефина», в частности – фирма.

Тут милая курносая девочка открыла рот и сказала, спокойно глядя на Ирку:

– Это что! А вот нам вчера на заказе мужики рассказывают…

«Все же она… эта самая????» – ошеломленно подумала я.

А девчушка как ни в чем ни бывало продолжала:

– В общем звонят они по телефону – нам бы мол, «Великолепную Жасмин». А там такой гнусный мужской голос отвечает – «Слу-ушаю!» Ну, мужики испугались да трубку бросили.

– Ага, это Виктор – посредник, и правда у него гнусный голос, да и сам козел, – заулыбалась Ирка.

– Ну вот, – продолжила курносая. – Потом звонят по другому телефону и просят – нам бы, мол, «Прекрасную куртизанку». А там тот же самый гнусный голос отвечает – «А это тоже я!»

Мы дружно заржали.

– А у тебя какое объявление? – утирая слезы, наконец спросила я.

– Да в том – то и проблема – я просто пишу – «Девушки». Надо что – то более изысканное, но без маразма. Никаких ключиков и страстей.

– Да уж, задачка, – вздохнула я. – И чего придумала?

– Да ничего в голову не идет, – призналась она. – Хочется действительно элегантное и умное объявление.

Я задумалась, после чего твердо сказала:

– Я знаю, что тебе нужно!!!

– Ну? – с надеждой посмотрела она на меня.

– Как тебе такое объявление: «Для мужчин, любящих женщин, любящих мужчин»?

Ирка с минуту похлопала глазами, после чего посмотрела на меня и с уважением сказала:

– Ну, Лис, ты и умная…

– Да ну тебя, – отмахнулась я. – Это лет десять назад у какого – то мужского парфюма был такой рекламный слоган, вот и врезался в память необычностью.

– Великолепно! – с расстановкой сказала она. – Просто великолепно! Так, я в газету. Надо срочно успеть дать объявления. Ты, Ленка, поднимай ёлок, готовьтесь к работе. Чтоб к моему прихожу все были в сборе.

– Ясно, – кивнула курносая, и Ирка ускакала.

Ленка деловито перемыла посуду, протерла пол на кухне, после чего вышла в коридор и гренадерским басом возопила:

– Бабы!!! Подъем!!!

С минуту была тишина.

– Дело ваше, – громко сказала Ленка в пустоту. – Не встанете – мать на штраф посадит. Все слышали?

– Пошла к черту, – донесся хмурый голос из спальни.

– Хрен на вас, – согласилась Ленка и вернулась в кухню.

Через пару минут в дверях показалась мрачная растрепанная девица в ночной рубашке.

– Времени сколько? – с мученическим видом осведомилась она.

– Да полшестого уже – ответила Ленка.

– А мать когда придет?

– В шесть. Она в газету поехала.

– Ой блин! – недоверчиво воскликнула девица. – Это чего, полчаса на все про все?

– Спите дольше, – язвительно заметила Ленка. – Я вон уже – и после ванны и с макияжем!

– Блин, – простонала девица. – А поесть – есть чего – нибудь, или еще в магазин идти надо?

– Есть, есть, – успокоила ее Ленка. – Иди в ванну, а то Гульчитайка встанет и опять на час туда забурится.

Девица тут же исчезла.

– Это кто была? – кивнула я в сторону дверей.

– Это наша Окси, – с оттенком уважения сказала Ленка. – Ты не смотри что тут работает – у нее папаня профессор был, она у нас вся из себя умная.

– А чего тогда работает, если папаня профессор? – озадачилась я.

– Так а папаня с маманей враз убились на машине, а брательник ейный все наследство отмутил и Окси на улицу выгнал.

– Так прям и выгнал? – усомнилась я.

– А чего тут такого? – пожала она плечами. – Меня маманька тоже, как только я школу закончила, из дома выставила. Сказала мол – иди работай или учись, я тебя вырастила. А куда я пойду учиться – если в училище и то платно.

– А работать?

– А работать – образование нужно! – отрубила она. – И плюс стаж!

– Так ведь есть работы, для которых не нужно образование, – заметила я.

– Ага, на рынке торговать, и ради вшивых двух тыщ зарплаты еще и хозяина – хачика обслуживать! – скривилась она.

– Слушай, Лен, – возмутилась я. – Ну что за национализм! И среди хачиков, как ты говоришь нормальных людей столько же, сколько среди русских! И подонков столько же!

– Ты, я смотрю, жизни вообще не нюхала, – снисходительно сказала Ленка. – К любому хачику устраиваешься на работу – то что он тебя трахает – это подразумевается.

Я подумала, после чего сказала:

– Лен, ты только не обижайся, ладно? Я просто понять хочу. То есть – работать у хачика и трахаться с ним – для тебя недостойно, так?

– Ой-ей-ей! – заносчиво сказала она. – Никак хочешь меня в мою работу проституткой ткнуть?

– Лен, но ведь это из огня и полымя. Ведь раз ты тут работаешь, значит это для тебя нормально, так? Но там бы тебя один хозяин трахал, а тут – сколько клиентов, а?

– Дура ты, – устало сказала она. – Тут – никто не знает. Пришла, обслужила, получила деньги и ушла. А раз никто из знакомых не знает – так никто не может и обвинить меня, ведь так?

Тут явилась замотанная в полотенце профессорская дочь, ныне проститутка.

– О чем базар? – осведомилась она. – Я Оксана.

– А я Маша, – представилась я.

– Ясно, – кивнула она. – Ленка, а ты чего ревешь – то?

– Ничего, – отвернулась к окну курносая.

– Тогда иди Гульчитайку подними, а то мать приедет – опять она под раздачу подпадет.

Ленка молча поднялась и ушла, старательно пряча лицо.

На пороге она остановилась и сквозь слезы сказала:

– Мне вчера на заказе замуж выйти предложили, так что недолго я вас терпеть буду, вот!

– Иди ты, – заржала Окси, – ты у нас после каждого заказа замуж выходишь!

– Ну вас! – истерично крикнула та, выбегая из комнаты.

Может я и правда дура и чего – то не понимаю? Я увидела, что Ленка оставила на столе свое простенькое серебряное колечко, положила на него руку и быстренько прошептала заговор на удачу.

Окси тем временем залезла в холодильник, шкафчики, микроволновку и скривилась:

– Опять пицца! У меня уж изжога от нее.

– Не хочешь – не ешь, – заметила я.

– Да уж, – вздохнула она. – Выбор простой. А ты чего у нас, новенькая?

– Господь с тобой! – испуганно открестилась я. – Я тут так, проездом. Сестра я Иркина.

– Ааа, – протянула она.

На кухню зашла прехорошенькая татарочка в ночнушке – явно Гульчитайка. Маленькая, пухленькая, с длинными черными волосами и огромными глазищами.

– Новенькая, что ли? – с порога спросила она у меня.

– Сестра мамкина! – ответила за меня Окси.

Гульчитайка тут же потеряла всякий интерес.

– А сама мать где? – тревожно спросила она.

– В газету говорят уехала, – понизив голос ответила Окси. – Скоро будет, так что давай бегом собираться. Ленка, сучка, уже и ванну приняла, и накрасилась, и причесон сделала, а нам с тобой сейчас опять от матери влетит.

– Ох, – передернула Гульчитайка плечами. – Тогда я в ванну!

– Давай, только по-быстрому, а не как всегда на пару часиков.

– Да уж понятно! – Гульчитайка бросила тревожный взгляд на часы и скрылась в дверях.

Жизнь в этом притоне кипела. А я сидела, смотрела на все это и ловила себя на мысли – а ведь я не вижу ничего ужасно развратного. Если честно – я боялась, что тут дым коромыслом, по углам трахающиеся парочки, наглые и опасные мужики так и норовят погубить случайно забредшую душу. А тут все как – то очень по – семейному.

В дверь позвонили, Ленка понеслась открывать, и вскоре на кухне появился еще один персонаж – ушастый блондин простецкого вида лет тридцати пяти.

– Новенькая? – осведомился он.

– Старенькая, – буркнула я.

– Материна сеструха, отстань! – строго прикрикнула на него Окси.

– Понял, не дурак, – кивнул персонаж.

– Это Серега, наш водитель, – пояснила Окси и принялась дальше прорисовывать линию губ.

– А чё, где мать? – поинтересовался водитель, наливая себе чай.

– Скоро будет, – ответила Окси и поморщилась – карандаш дернулся и нарисовал на верхней губе зигзаг.

Тут в дверях послышался скрежет открываемого замка, вошла Ирка и с порога строго спросила:

– Елки! Все готовы?

– Готовы! – мрачно ответила за всех Окси.

– А Гульчитайка в ванной все еще! – наябедничала Ленка.

Окси отставила в сторону карандаш и хреновым голосом осведомилась:

– Ленка! У тебя давно несчастные случаи были?

– А чего? – настороженно спросила та!

– А ничего! – рявкнула Окси. – Гульчитайка будет через пять минут готова, а тебе за ябедничество я сама лично сейчас навешаю.

– Тихо! – спокойно, но веско сказала Ирка. – Гульчитайка!

– Тута! – отозвалась она из глубины квартиры.

– Личико покажи! – велела Ирка.

Гульчитайка приплелась на зов с мокрыми волосами и одним накрашенным глазом.

– Времени – сколько? – осведомилась Ирка.

– Гульчитайка обиженно ткнула в часы на стене и возопила:

– Так ведь без пяти шесть!!! Имейте совесть, у меня еще пять минут!

– Хорошо, – кивнула Ирка. – Я не зверь, через пять минут покажешься.

Гульчитайку как ветром снесло.

Ирка устало села на стул, а я озадаченно спросила:

– Ты чего зверствуешь, а?

– Ой, ну ты ж не знаешь всего, – поморщилась она. – Я когда не зверствовала – мы работать заполночь начинали. Чего, Окси, не так?

– Так, – хмуро отозвалась она и опять чертыхнулась – карандаш снова уехал вбок.

– Тьфу на тебя! – рассердилась я. – Иди сюда, косорукая, нарисую я тебе губки!

– Я не косорукая! – возмутилась она.

– А ты с моей подругой не спорь, – прикрикнула на нее Ирка. – Радуйся, дурища – Машка стилист – визажист в дорогущем московском салоне, тебе по-доброму неделю работать на один визит к ней!!!

Я метнула на нее изумленный взгляд, но тут же взяла себя в руки.

Легенда, и еще раз легенда! Я сейчас на нелегальном положении!

– И в каком салоне вы работаете? – с некоторой робостью спросила Окси.

– Тебе какая разница, – снова подала голос Ирка. – У нее Пугачева в клиентках, а ты еще вопросы задаешь.

Окси молча передала мне карандаш и подобострастно заглянула в глазки:

– А Ветлицкая тоже к вам ходит?

– Ага, – не моргнув соврала я. – Голову ей мою и челку подстригаю.

– Так это вы ей прическу делаете? – всплеснула она руками.

– Ну, – кивнула я и подумала – а не завралась ли я?

– Страшная она с этой прямой челкой, – вздохнула Окси. – Вы уж мне такую не делайте, ладно?

– Не буду, – пряча улыбку, поклялась я и ловко нарисовала ей контур губ. После чего нанесла помаду и отправила глядеться в зеркало.

Через секунду раздался ее рев.

– Ой, Господи – ну как же я с такими губами пойду – то? – она чуть не рыдала.

– А чего они тебе не нравятся? – недоуменно переглянулись мы с Иркой.

– Так здоровые, как у шлюхи! – топнула она ногой.

– А ты кто есть – то? – спокойно сказала Ирка.

– Тихо! – укоризненно посмотрела я на нее. – Окси – посмотри на меня – тебе мои губы нравятся?

Окси посмотрела и кивнула.

– Ага! Так у тебя форма от природы хорошая – губки пухленькие и полные.

– Наивная! – я достала платочек, смочила тоником и стерла помаду, – а теперь видишь? У нас с тобой у обоих тоненькие и невыразительные губки! Так что чего ты разнервничалась – не понимаю.

Тут в кухню сунула нос Гульчитайка.

– Мать! Я готова, только волосы чуть не досохли, – отрапортовалась она.

– Гульчитайка! – возопила Окси. – Как тебе мои губки?

– Ни хрена себе, – присвистнула Гульчитайка, внимательно изучив Окси.

Та, скривив мордочку, тут же схватила мой платок и принялась яростно тереть лицо, бросая в мою сторону укоризненные взоры.

– Ты чего, совсем? – покрутила у виска Гульчитайка. – Классно ж было. Я тоже так хочу.

– Ну так иди сюда, Машка тебе нарисует, – ласково пригласила Ирка.

Окси замерла, недоверчиво глядя на Гульчитайку. А та уже уселась передо мной, вытянула мордочку кверху, закрыла глазки и замерла в ожидании. Я стерла ей старую помаду, затонировала кожу, взяла карандаш и принялась выводить контур – губы у Гульчитайки тоже были как по заказу – тоненькой плоской ниточкой.

– Понимаешь, Окси, – по пути вещала я. – Ты просто не привыкла к новым нарисованным губкам, и потому не смогла понять – плохо это или хорошо.

– Ну ничего себе – губищи на пол-лица, – хмуро сказала Окси.

Я закончила с Гульчитайкой и повернула ее к Окси.

– А теперь смотри со стороны – как тебе?

– Класс! – искренне сказала Окси.

– Учитесь, пока я жива, – заявила я.

– Не, – помотала головой Окси, – ты лучше нас научито уедешь скоро – кто нас красить будет?

Тут зазвонил телефон.

Ирка схватилась за трубку и приняла заказ. Народ тут же притих, внимательно прислушиваясь к диалогу.

– Девушки? Разумеется есть, – вещала Ирка. – Есть брюнеточка, есть блондиночка с длинными волосами…

– На ногах, – меланхолично заметила Гульчитайка.

Мы с Окси заржали.

Ирка метнула на нас разгневанный взор и мы притихли.

– Конечно, оставляйте адрес с телефоном. Магнитогорская ? Дом, квартира? Заказ ваш принят, машина выезжает.

Ирка положила трубку и недовольно обвела нас взглядом.

– Вы, лошади, чего ржете – не видите, я заказ принимаю?

– Так это Гульчи… – начала Окси.

– А чего сидим – то? – оборвала ее Ирка. – Заказ пришел – чего еще не в машине?

Девчонок из кухни как ветром снесло.

– Сереж! – крикнула Ирка вглубь квартиры.

– Иду, – отозвался он, и вскоре и правда появился на кухне.

– На, заказ на Магнитогорскую, трех на два надо.

– Ой блин, – недовольно поморщился он, – попад наверно, раз так много просят.

– Тебе – то какое дело? – прикрикнула Ирка на водителя. – Иди да пробивай.

– Есть чего на этот адрес? – хмуро отозвался он.

– Ни по плюсам, ни по минусам.

– Может не поедем? – с надеждой спросил Серега.

– Поедем! – с металлом сказала Ирка.

– Вот влетим… – застонал он. – Ведь трех просят, подумай сама – верный попад!

– У меня предчувствие хорошее, – вдруг улыбнулась Ирка и покосилась на запаянную в воск денежку.

– Влетим – на твоей совести, – принял последнюю попытку водитель.

– Я не поняла! – подняла брови Ирка. – Кто у нас заказ пробивает – ты или я? Если не хочешь работать, так и скажи, вмиг замену найду.

– Ладно, – махнул он рукой и пошел из квартиры.

Ирка встала, закрылась за ними и вернулась на кухню.

– А чего это такое – попад? – задала я тут же вопрос. Уже не в первый раз слышу его, и вроде как смутно догадываюсь…

– А это мальчики оборзевшие иногда собираются кодлой, потрахаться хотят, а денег платить – нет, – спокойно объяснила Ирка

– Мда, – хмыкнула я. – Слушай, а чего ты своих так жестко строишь?

– А что делать? – вздохнула она. – Дашь кому слабину – и все, порядка не будет.

– Так ты бы им дала передохнуть, что ли… Они ж вроде весь день на утреннем заказе были.

– Как же, – хмыкнула она. – В десять утра явились, еле тепленькие.

– Так ведь заплачено было надолго, – не поняла я.

– Ну и что? – пожала она плечами. – Сколько раз так было – сдадут на ночь, а потом клиент уснет, и что, девушке сидеть около него? Глядишь – а она опять тут, опять на заказы собирается.

– Ничего себе у вас обман потребителя процветает, – неодобрительно сказала я.

– И не говори, – легко согласилась Ирка. – Окси месяца два назад за смену где – то раза три на ночь сдавали, вот смеху было.

– А это как? – удивилась я.

– Ой, да первый раз мы ее до утра еще днем, часа в три сдали. Так она где – то около восьми приезжает – клиент, говорит, упился в сосиску и спит, а мне его чего, караулить? Не успела приехать – на нее постоянник, ну мы ее опять сдаем до утра. Тот к полуночи так же упивается в сосиску, Окси приезжает – и мы ее опять сдаем до утра! Ну, уж в третий раз я не выдержала и говорю – мол, Окси! Будь человеком, хоть один заказ доработай нормально!

– Ну и ? – заржала я.

– Ну и приволокли ее пьяную в сосиску в шесть утра от клиента, – сокрушенно ответила Ирка. – Девчонки – они если пить начинают, то все, меры не знают. Ладно, чего там у тебя по твоей проблеме?

– Да черт знает, – вздохнула я. – Съездила к невесте Зыряна, там намечался явно фиктивный брак. Сейчас вот выясняю насчет завещания папочки невесты, а то с чего бы это он так захотел на ней жениться? Думаю – разгадка тут и кроется.

– А если нет? – спросила она. – Всякое бывает.

– Да не, – отмахнулась я. – Слишком там дело темное. Невеста – горькая алкашка, да и к тому же странного поведения. Прикинь, в одной комнате поминки по Зыряну справляют, а в другой она мужиков обслуживала.

– Да ну нафиг! – с сомнением воскликнула Ирка.

– Клянусь, – уверила я. – Я случайно зашла в комнату – так у меня чуть глаза на лоб от шока не вылезли. Ее там вовсю это… ну в общем сексом занимаются, а около комнаты еще и очередь.

Ирка поморщилась:

– Вот свинья!

– Ага, Козырь то же самое сказал, – согласилась я.

– Кто – кто? – не поняла Ирка.

– Козырь, – повторила я.

– А ты где его видела? – вытаращила она на меня глаза.

– Так он с ребятками зачем – то к ней приезжал, – пожала я плечами. – Я в сарайке спряталась, он меня не увидел.

– Могла бы и не прятаться, тебя мать родная не узнает, – заметила Ирка. – Не выяснила, чего Козырю надо было от этой бабы?

– Нет, – с сожалением ответила я.

Тут опять зазвонил телефон.

– Алло! – схватила она трубку. – Анька ты, что ли? Да, работаем. Где тебя забрать – то? Ясно, жди.

– Новенькая никак?

– Ага, Анька-Лошадь, новенькая со старыми дырками, – рассеянно кивнула Ирка, натыкивая номер. Потом в сердцах бросила: – Вот черт, опять вне зоны сотовый у Сереги!

– Так потом перезвонит, чего переживаешь.

– Ага, перезвонит, – хмыкнула она. – У него входящие – бесплатно, а Сереженька у нас за копейку удавится, хрен он станет перезванивать, свои деньги тратить. Ладно, придется на пейджер скинуть. – Она снова натыкала номер и заговорила официальным тоном: – Добрый день, девушка. Для абонента девять – шесть – ноль – три – девять – семь. «Сережа, Лошадь с подругой ждут тебя в баре…» Лошадь! Что значит – так и писать? Да, так и писать. «Сережа, Лошадь с подругой ждут тебя в баре „Беременная монашка“». Да, девушка, все верно. Спасибо.

Она положила трубку и прыснула:

– Прикинь, Лис, до меня и не дошло сначала – я ей диктую – а она мне таким охреневшим голосом – мол, кто – кто в баре с друзьями??? Я ей говорю – Лошадь! А она мне – что, так и писать?

Я заржала, а Ирка снова схватила затрезвонивший телефон.

– Алло! Сдал? Ну вот и умничка! Какое домой пожрать – только на работу вышел! Нет у тебя времени свободного – езжай за Лошадью и еще одной девушкой, я тебе мессагу кинула на пейджер! Что значит – я ее возить не буду? Сережа, дело твое, Лошадь не заберешь – сам на заказ пойдешь. Ну вот и все тогда!

Ирка положила трубку и радостно ухмыльнулась:

– Работает твоя денежка! Трех на три часа сдали – и еще Лошадь со своей подружкой выплыли, с ними что – нибудь еще отработаем. А Серега – то жук каков – мол, всех сдал, поехал домой ужинать!

– А чего твой Сережа не хотел Лошадь – то забирать?

Ирка сразу поскучнела:

– Наркоша, не любят наши таких.

– Ой, Ирка, на вас посмотреть – так вы тут все такие хорошие, прямо и не фирма проституток, а детский сад! – поморщилась я.

Ирка прикурила сигарету, спокойно посмотрела на меня и сказала:

– Магдалина, знаешь, я тут недавно в газете читала статью, где журналистка писала о наших фирмах – якобы достоверную информацию. У нас постоянно печатаются объявления о приеме на работу – просто «Требуются красивые девушки» – и номер телефона. Много левых звонит, спрашивают, что за работа и бросают трубки, но кто – то и устраивается. Так вот, эта журналистка утверждала, что если девушка позвонит к нам единожды – больше ей от судьбы проститутки не убежать, так как у нас у всех определители номеров, и ей будут звонить, угрожать, шантажировать – пока она не выйдет на работу. Знаешь что мне это напоминает? Помнишь раньше в «Пионерской правде» писали жуткие статьи о несчастных детишках, которые вступили в пионеры, и родители – баптисты их истязали, били и кормили из собачьей миски?

– Ну припоминаю что – то подобное, – буркнула я.

– Так вот, – она стряхнула пепел, затянулась и продолжила: – Почему – то сейчас мне с трудом в это верится, я была в церкви у наших баптистов. Так вот, я туда походила – и сбежала. Потому что они там – действительно святые. Они не пьют, не курят, не изменяют женам и до того все хорошие, что я поняла – еще немного я среди них побуду – и мне придется закрыть фирму и устроиться на нормальную работу, а я привыкла жить на широкую ногу. Помнишь Мишку Ковалева?

– Наркоман – то?

– Наркоман, – кивнула она. – Помнишь, как мать его рыдала – он все из дома повыносил и попродавал? Так вот, он у этих баптистов уже пятый год в церкви, о наркотиках и не вспоминает, женился на хорошей девушке.

– Бывших наркоманов не бывает, – категорично сказала я. – Все равно потом сорвется.

– Он – пять лет не сорвался у них, понимаешь? И там полно таких – бывших наркош и алкоголиков. На них смотришь – и не веришь, что они когда – то такими были. Вообще, Марья, я это к тому что не всегда следует доверять расхожему мнению. Баптисты не бьют своих детей, а у нас – вовсе не притон. Такая же работа, как любая другая.

– Хм, – усмехнулась я. – Твои девушки работают не парикмахерами или воспитателями – проститутками! Как можно это сравнивать с другой работой?

– Конечно сравнивать сложновато, – согласилась она. – Мои – то девушки зарплату каждое утро получают, и частенько – как раз столько, сколько воспитатель получает за месяц!

– Не все можно измерить деньгами, – раздосадованно сказала я. Крыть было нечем.

– Ты это скажи воспитательнице, которой полгода зарплату не платят, – так же спокойно посоветовала Ирка.

– Блин, да как ты меня не убеждай – проституция это мерзко!

– А кто говорит что это хорошо? – хмыкнула она. – Знаешь, на эту работу не идут, когда нужно просто заработать на новую юбку. Люди тут возникают эпизодически. Есть у меня девушка, которая приходит два раза в год – зимой и летом, после сессии – чтобы заработать на оплату следующего семестра, она студентка. Плохо это или хорошо, что она за две – три недели зарабатывает нужные ей двадцать тысяч и имеет возможность получать высшее образование? Где бы она еще такие деньги взяла? Или Окси – у той вообще выбор был – или бомжевать, или в проститутки.

– Блин, тебя послушать, так на твоих проституток чуть ли не молиться надо.

– Не молиться, – грустно улыбнулась она, – а пожалеть. Думаешь, их мужики на заказах жалеют?

Я молча налила себе кофе и пошла к себе в комнату. Правда, на пороге остановилась и язвительно спросила:

– А Лошадь – наркоша тоже вышла на работу за учебу заплатить?

Через пару дней позвонили из «Бастиона». Дяденька, имя которого я уже и не помню, сказал что согласно завещанию, гражданин Буймов Сергей Иванович распорядился своими деньгами так: поделил их на четыре части и распределил между своей женой, гражданкой Буймовой Аллой Петровной и их тремя детьми – Денисом, Николаем и Игорем. О Таньке – алкоголичке не было сказано ни слова.

«Многодетный папаша, блин», – злобно выругалась я про себя в адрес Буйвола. Ведь как все было славненько б, если он не отнесся слишком серьезно к проблеме размножения! Была бы у него Танька единственным ребенком – и оставил бы он ей свои капиталы, никуда б не делся!

«Козел, конечно», – поддакнул внутренний голос.

Дяденька тем временем спросил, куда ему выслать эту бумагу – я сказала что б отсканил и скинул мне на мыло, есть у меня на яндексе ящик для всякого мусора.

Дядька попрощался, а я еще долго сидела на подоконнике и тихонько, но с чувством материлась. Внутренний голос вовсю поддакивал.

Потом я одумалась. Да, моя теория с треском провалилась. Однако – даже если бы и выяснилось, что Танька – единственная наследница и Зырян хотел наложить лапу на капиталы Буйвола – чем бы мне это помогло в розыске убийцы, а? Хороша я буду, если приду к Толику и проблею, мол, а не из-за этого ль Зыряна убили-то? И Толик, наивный чукотский юноша, так мне тут же и поверит, прослезится и даст мороженку.

«Щаз!» – буркнул внутренний голос.

Гаденыш был прав. Потому как спасти меня может доказанная вина кого – то другого. И вообще – до меня сейчас дошла глупость моей теории с завещанием.

И чего я в пед ни пошла, а?

На следующий день принялся моросить мерзкий депрессивный дождик. Я сидела на облюбованном мной подоконнике и уныло рисовала пальцем по стеклу. Баксюша тяжелым воротником лежал на моих плечах и вроде как дрых.

Хорошо ему. Ни забот, ни хлопот.

Я ему остро завидовала.

На душе у меня было мерзко. Что делать – я просто не знала.

Я знала только одно – у меня остается все меньше и меньше времени до приезда матери. Я ее здорово подставлю, если не улажу все в ближайшее время. Да и за Ирку страшно, если узнают что она меня укрывала – не пожалеют.

Пару раз забегала Ирка, пытливо всматривалась в мое лицо, но я каждый раз вроде успевала придать фейсу безмятежность. Если до Ирки допрет, что она тут свою смерть держит – она меня выгонит, и про школьные годы не вспомнит. Любой бы выгнал. А я малодушно не хотела в такую мерзкую погоду оставаться без крова.

– Чего, Баксюша, делать – то будем? – наконец тоскливо спросила я.

Бакс индифферентно всхрапнул.

Зазвонил сотовый.

– Алло, – угрюмо буркнула я в трубку.

– Ты, коза, …, …, че, натворила дел – и шухеришься? – раздался взбешенный мужицкий вопль.

– Представьтесь пожалуйста, – холодно сказала я.

– А че, не признала? – рявкнул голос.

– Я сейчас трубку положу, – хреновым голосом сообщила я. – Если есть что сказать информативного – говори, а нет, так сам знаешь кому звонишь, не обессудь если прокляну, я сейчас нервная.

– Толик это!

– Привет, Толик, – удивилась я. – Чего надо?

– Шкуру твою! – глас его был подобен реву быка, которому врезали по причиндалам. – Попадешься ты мне, шалава, я тебе…

– Пошел к черту, – раздельно сказала я.

Придурок.

И чего это на него нашло? Всегда был спокойным, невозмутимым, слова-то от него не дождешься, а тут – надо же, какая речь и сколько эмоций ! Ну ловишь меня – так лови, кто не дает? Но вот не глупо ли – ко мне домой стучаться и звонить с угрозами? Так дела не делаются. К тому же – на заднем фоне у Толика слышались мужские голоса. Он что, на публику играл?

Телефон снова зазвонил. Я посмотрела – высветился какой – то другой номер, но ежу было понятно, что это Толик. А вот хрен тебе, милый. Я схватила трубку и быстренько произнесла шепоток – сглаз. Несмотря на компактность, они порой такой убойной силы! И этот был как раз таким.

– Чего – чего? – изумленно спросил мужской голос, после того, как я закончила.

Я посоображала, после чего с раскаянием сказала:

– Здравствуйте, Игорь Петрович, это я не вам.

Мда уж… Подлетел мужик ни за что ни про что… Я аж имя его вспомнила сразу.

– А, – успокоился он, – я к вам вот по какому делу: есть новые подробности по этому завещанию.

– Правда? – обрадовалась я. – И что за подробности?

Да неужто еще какая-то ниточка наклевывается!!! Слава тебе, Госсподи, спасибо тебе, добрый Боженька, что не забываешь ты меня, неблагодарную.

– Подробности эти не я, а информатор вам расскажет, – остудил он мой пыл. – За отдельную плату, между прочим.

– Деньги? Да без проблем! – вскричала я. – Где, где мне найти этого информатора?

– Думаю, лучше будет если вы подъедете ко мне в офис, – ответил он. – Назначите время, я вас и сведу. И ему спокойнее, и вам, верно?

– Верно! – восторженно вскричала я. – В общем, буду я у вас через три часа, хорошо?

– Отлично, – бодро сказал он и попрощался.

А я вскочила, лихорадочно покидала в сумку сотовый, так и недочитанный томик Лукьяненко и побежала на кухню.

– Ирка! – закричала я с порога.

– Ожила? – хмыкнула она.

Значит, все ж, зараза, просекла чего – то. Ну да ладно.

– Дай машину, в Екатеринград съезжу, – попросила я.

– А как же братки на мерсах, от которых на моей девятке не уехать? – усмехнулась она.

– Да какие братки! – отмахнулась я. – Это я в прошлый раз не знала, куда еду и зачем, а сейчас – то кого бояться?

– Ну смотри, дело твое, – кивнула она и выдала связку ключей. – Грохнешь – ремонт сама оплачивать будешь.

– Ежу понятно! – я схватила ключи, чмокнула Бакса в розовый носик и отчалила.

Всю дорогу меня мучило любопытство вперемежку с безумной надеждой. А ну как мне тот информатор скажет нечто такое, отчего все мои проблемы махом решатся? Толик от меня отвяжется, охота прекратится, новый смотрящий прилюдно пожмет руку…

«Мечтать не вредно», – хмыкнул внутренний голос.

На седьмой этаж, где располагался «Бастион» я взлетела по лестнице – лифт ехал откуда – то сверху и ждать мне его было совершенно некогда.

Секретарши в приемной не оказалось. Вместо нее восседал бритый парень, явно сотрудник для опасных поручений, уж больно рожа у него была отчаянная.

– Я к Игорю Петровичу, мы договаривались, – сообщила я ему.

– Ага, иди, – кивнул он.

Неприятно пораженная таким панибратским тоном, я все же решила наплевать и пошла в кабинет. Ну не в курсе парень, что есть вежливость. Так и фиг с ним, кто я такая чтобы его учить. Не будем уподобляться моей драгоценной маменьке.

Взявшись за ручку, я почему-то обернулась.

Сотрудник пристально смотрел мне вслед. Я так же внимательно выдержала его взгляд.

– Чего уставилась? – наконец не выдержал он.

«Дорогая, валим – ка отсюда!» – с нотками истерики тихонько шепнул голос.

– Вы знаете, я наверно чуть попозже зайду, – пятясь на выход, – забормотала я. – Что-то живот заболел…

И я, не выдержав, ринулась вон.

Сотрудник в два счета выпрыгнул из-за стола, догнал меня, схватил за волосы и при этом он безостановочно вопил: «Шухер, пацаны!!!»

«Влипли», – скорбно заметил внутренний голос.

«А вот хрен тебе», – злобно ответила я и изо всех сил двинула «сотрудника» в пах. Он резко заткнулся, согнулся в три погибели и тоненько завыл, выпучив глаза.

– Острейший каблук – шпилька – это, брат, лучше шокера будет, – наставительно объяснила ему я и ринулась на выход.

Входная дверь как по заказу распахнулась и я увидела еще одного шкафообразного «сотрудника», на вид – крайне опасного.

– Сука, – тоненько ныл первый, с ненавистью глядя на меня, – сука, убью!!!

– Еще один, – вздохнула я, вспомнив Толика. Потом я схватила с секретарского стола тяжелое пресс-папье и швырнула во второго сотрудника. А сам, не дожидаясь результатов, вломилась в кабинет Игоря Петровича, молниеносно закрыла дверь на замок и, тяжело дыша, обернулась.

Игорь Петрович И еще один «сотрудник» в изумлении смотрели на меня.

– Что тут происходит? – рявкнула я.

– Так а …, – проблеял он в замешательстве, простирая руку к сотруднику.