Текст книги "Записки падшей ведьмы"

Автор книги: Маша Стрельцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Выглянув в окно, я заметила, как Буйвол с Аллой садятся в свой мерс и куда – то уезжают.

Вовремя.

Я оделась в свою одежду, сунула в сумку ноутбук, письма, и пошла к Дэну в комнату и не забыла закрыться изнутри на замок.

К счастью, его мобильник лежал на тумбочке.

Я заперлась и так же тщательно заговорила его на разрыв с родителями. Надеюсь, он его в течение трех месяцев не потеряет, а там заклинание прорастет в него корнями. Потом, вспомнив о роже, на три раза отчитала и коленку – болеть мне сейчас нельзя.

Дверь дернулась, и послышался недоуменный голос Дэна:

– Что за ерунда?

Я проковыляла к двери, открыла и виновато сказала:

– Извини. Привыкла закрываться у себя, вот и тут по – привычке.

Денис мне как обычно обрадовался, но тут же нахмурился:

– Магдалин, а ты чего одетая?

– Потому что этого, – я указала на платье, – недостаточно! И мы сейчас с тобой едем покупать мне туфли и фату!

– Лежи, – приказал он. – Я сам все съезжу и выберу.

– Туфли, милый, ты никогда мне не сможешь купить, – усмехнулась я. – Туфли необходимо мерить!

– Но ты же больна!

– А ты меня на руках до машины донесешь, – светло улыбнулась я. – А до салона уж доковыляю. Денис, ну пожалуйста!

– Ладно, – сдался он под моим умоляющим взглядом. Подхватил меня на руки и понес во двор. Там он осторожно, словно принцессу, усадил меня на заднее сидение и мы выехали на улицу.

Бо-оже…

Вы не представляете, какое облегчение я почувствовала, вырвавшись на свободу…

Будь дома Буйвол – фиг бы я отсюда вышла. Он ведь знает, что я боюсь снайпера и носа на улицу не высуну. А коль на это пошла значит, я получила дополнительные данные.

Я улыбалась как идиотка, и Дэн, который в зеркало следил за мной, так же улыбался. Я чувствовала – ему хорошо оттого, что хорошо мне. Эмпатия, которая бывает лишь у истинно любящих.

Ну ничего.

Завтра ты меня не будешь любить.

Сердце кольнуло острой болью, на миг оно дало сбой, и я задержала вздох.

– Что – то случилось? – тут же тревожно спросил Дэн.

– Все хорошо, – с трудом сказала я.

– Меня мучает какое – то дурное предчувствие, – помолчав, признался он.

– Отчего? Все нормально, – выдавила я улыбку.

– Если я тебя потеряю – для меня жизнь будет кончена, – бесстрастно сказал он.

– Пока ты меня любишь – я от тебя никуда не денусь, – твердо сказала я.

– Клянешься? – остро взглянул он на меня.

– Что клятвы? – пожала я плечами. – Я от сердца говорю. У меня потребность в тебе.

– Точно ты сказала про потребность, – кивнул он. – Я вчера размышлял. Ты мне – словно наркотик, и без дозы тебя меня ломает, как наркомана. Не бросай меня, Магдалиночка…

– Я тебя не брошу, – медленно кивнула я. – Пока ты любишь меня…

– Я тебя буду любить всегда! – твердо сказал он.

Я склонила голову, пряча истеричные слезы.

Он в это время припарковался около салона.

«LADY» – было написано на нем, и в витринах красовались сказочные свадебные и вечерние платья.

– Пойдем? – посмотрел на меня Денис.

Я кивнула и сама выбралась из машины.

– Ну чего ты меня не подождала, – ругался он, пытаясь взять меня на руки.

– Денис, – смеясь, отбивалась я. – Все нормально. Понимаешь? Я почти хорошо себя чувствую!

– Ну смотри, – сказал он и мы пошли в салон. Нога совершенно не болела, но я старательно прихрамывала.

– Ой! – спохватилась я, – сумочку забыла! – и бесцеремонно выхватив у него ключи, вернулась к машине.

Там я взяла нарочно оставленную сумочку и взамен бросила на сиденье письмо.

– Я бы и сам сходил! – ругался на меня Денис.

Я молча улыбалась.

В салоне Дэна встретили как родного.

– Ой, это и есть ваша невеста? – щебетали девицы, недоуменно косясь на меня.

– Она самая, – счастливо улыбался Дэн. – Что ж вы мне не сказали, что надо фату с туфельками?

– А он нам про вас рассказывал, – засуетились они около меня. – Какую фату хотите? Может, шляпку? А туфельки на каком каблучке.

– Девочки, – понизила я голос. – Страсть как неудобно – но можно воспользоваться вашим туалетом?

– Конечно – конечно, – защебетали они и одна из них повела меня в служебные помещения.

– Ты куда? – озадачился Дэн.

Я его подозвала и шепнула на ушко, куда я направилась.

– Скоро приду! – пообещала я и пошла за девицей.

– Он вам самое дорогое платье купил, – восторженно рассказывала она. – Оно у нас полгода висело, все на него облизывались, а купить не решались. А уж как про вас рассказывал!

Я посмотрела на бэйджик на ее груди и сказала:

– Марин, у меня к тебе просьба.

– Конечно! – с готовностью сказала я.

– Дело в том, что я – сестра – близнец невесты, я Мария, а она Магдалина. – И у нее прощальный разговор с бывшим бойфрендом, Денис бы этого не понял, и потому она попросила ее подменить. Помогите нам, а? – я умоляюще посмотрела на нее и вытащила сто долларов.

– А что я могу сделать? – растерялась она.

– Она должна с минуты на минуту подойти к черному ходу, вы уж ее впустите, и выведите обратно в зал как ни в чем не бывало. А пока – говорите, что я в туалете сижу.

– А если она опоздает? – мучалась сомнениями девица.

Я достала сотовый, потыкала в кнопочки и изобразила разговор:

– Магдалина? Это Мария. Ну что, долго ты? Да, я все, уже в «Леди». Девушка тут есть, почти согласна нам помочь. Так что, как скоро ты будешь? Десять, максимум двенадцать минут? Устраивает!

Я «отключилась», сунула Марине баксы и, не давая ей опомниться, бодро сказала:

– Ну, где тут черный вход?

– Там, – показала замороченная девушка.

– Пойдемте, махнула я ей и пошла в указанном направлении.

Марина меня выпустила, я не оглядываясь пошла прочь, а она вслед тоскливо взвыла:

– А как я сестру – то узнаю?

– Она точно как я, мы же близнецы, – пожала я плечами.

На дороге как раз рядком стояли несколько такси, я уселась и попросила отвезти меня к «Бастиону». Там мы покружились, и я выяснила, что произошло то, чего я и опасалась. Глухаревской машины не было.

Пришлось с таксистом договориться, чтобы он меня отвез прямиком в мой город. Наличные, слава богу, были, а на вокзал – ну его, вдруг Дэн кинется меня искать?

Таксист оказался славным дяденькой и без лишних разговоров согласился. И даже цену не заломил. По пути мы остановились около почтового ящика и я бросила в него письмо Буйволу.

В дороге дяденька принялся болтать. Мы с ним обсудили обоих наших президентов, цены на бензин, и перешли на местное управление:

– Эх, чует мое сердце, гнида Собольчук теперь мэром станет, – в сердцах ругнулся он.

– У вас что, перевыборы? – вежливо поинтересовалась я.

– Перевыборы, – кисло отозвался он. – А уж какой у нас мэр золотой был! У меня вон дети, им на политику наплевать, и то говорили – мол, пап, а ведь мэр у нас действительно старается! Город за время его правления как картинка стал, различные дотации учредил, стипендии, фонды. Ну видно, что радел мужик за город всем сердцем! Эх, мне вон дети и то говорили – на следующих выборах будем только за Харитонова голосовать.

– Так голосуйте, кто мешает? – равнодушно предложила я.

– Так в аварию он на днях попал, бензобак взорвался, да и сгорел наш мэр, – вздохнул водитель. – Веришь – нет, но народ по нему действительно скорбит. А теперь – теперь гнида Собольчук усядется на его место, вот разжиреет – то за нас счет! Тьфу!

Я обмерла. Так вот кто был Харитонов…

Ну, Буйвол!

– А вы, девушка, кем работаете?

– Актриса я, – медленно произнесла я, доставая из сумочки сотовый.

– Да? – недоверчиво посмотрел он на меня. – Чего – то я по телеку вас, не в обиду будь сказано, ни разу не видел.

– Я начинающая, – пояснила я. – И я в кино не играю, только в спектаклях. Как раз вот надо позвонить, мы с партнером договаривались сцену по телефону прорепетировать.

– Ааа, – протянул он и уважительно заткнулся.

Я набрала номер Козыря и кратко сказала:

– Я все выяснила.

– Марья? – уточнил он.

– Да, я. В общем, это конечный итог одной большой интриги. И в результате тебя должны убить, а на место твое сядет некий Иван, недавно откинулся, клички и фамилии не знаю.

– Откуда ты это узнала? – спокойно спросил Козырь.

– Неважно. Скажу – беда будет, уж поверь.

– Точно не хочешь подробности рассказать?

– Точно. Я тебя предупредила, дальше – сам, не маленький.

– Не надейся, что за это тебе Зырян простится, – холодно сказал он.

– Не надеюсь, – так же холодно сказала я. – Но если я приду к тебе с доказательствами невиновности – пообещай, что сначала выслушаешь, потом убьешь.

– Мария, не делай из меня зверя, – посоветовал он. – Все мы люди. Придешь – поговорим. А пока – ответь – какого черта ты мне помогаешь?

– Потому что если тебя убьют – у меня шансов нет вообще. Удачи, – сказала я и отключилась.

Таксист посмотрел на меня в зеркало и неодобрительно заметил:

– Чего – то вы, девушка, суховато. С чувством надо такое произносить, с надрывом!

– Ну, я старалась, – пожала я плечами.

– Э-эх, – махнул он рукой и жалостливо на меня посмотрел.

«Актриса из тебя, как из меня балерина», – читалось в нем.

Больше меня разговорить дядьке так и не удалось. Я отвечала невпопад, думая о том, что произошло в последнее время. В конце концов он обиделся и молчал до самого глухаревского дома. З несколько минут до прибытия я спохватилась. Схватила сотовый и набрала Иркин номер.

– Алло! – раздался ее уверенный и вроде даже безмятежный голос. У меня от сердца отлегло. Значит, у них там все нормально.

– Это я, – призналась я.

– Лиса? – не поверила она своим ушам.

– Ну.

– Господи, я уж тут не знаю что и думать! – с чувством воскликнула она. – Ну, кулёма, чего у тебя стряслось?

– Слушай, тут с девяткой твоей проблемы, – замялась я.

– В курсе, – спокойно ответила она. – Ее забрало ГАИ на стоянку, я уже съездила за ней, она при мне. Сама как?

У меня и вовсе от сердца отлегло.

– Слушай, у тебя там как, нормально? – осторожно спросила я. – А то я рядом.

– Да конечно, давай мухой ко мне! – живо воскликнула она.

Таксист притормозил около подъезда, я рассчиталась и в мгновение ока взлетела по лестнице.

Дверь была уже приоткрыта.

– Ку-ку! – сказала я.

– Ну, заходи, заходи, я по телефону говорю, – донеслось из кухни.

Я со смешанным чувством зашла в ее квартиру. У меня в последнее время нарушилось чувство времени – казалось, я была тут в последний раз много месяцев назад. За это время я многое пережила. Влюбилась. Почти вышла замуж. Почти развелась. Я пыталась обхитрить Буйвола, а он сам играл со мной как кошка с мышкой.

«Дура ты у меня», – жалостливо сказал внутренний голос.

«Дура», – покорно согласилась я.

Под ноги с воем ринулся какой – то черный огромный шар.

Я аж отскочила от него.

– Мяв? – шар глядел на меня невинными голубыми глазками.

– Баксюша? – неверяще спросила я.

Черт возьми! А я уж о ребенке и забыла напрочь!

– Мяв, – укоряюще согласился он. Я присела около него, чтобы рассмотреть поближе – и поразилась. Котеночек мой смахивал на молодого кабанчика. Мордочка его, вернее, теперь самая натуральная ряха, неимоверно раздалась вширь, пузо с белой проплешиной было как бочонок.

– Господи, – взвыла я. – Бакс чего, заболел???

– Чего блажишь? – как ни в чем ни бывало, вышла из кухни Ирка. – Все с твоим котом нормально.

– А чего он такой ненормально – толстый???

– Так пусть ребенок кушает, – пожала она плечами. – Мы его тут и рыбкой, и сметанкой, и оладушки он у нас полюбил. Пошли на кухню, не стой в дверях!

Я последовала ее совету и уселась за кухонный стол. Бакс, неуклюже переваливаясь, побежал за мной.

– Мда…, – с сомнением сказала я, глядя как котеночек неуклюже пытается забраться ко мне на коленки. Всякий раз он соскальзывал под собственным весом, плюхался на попу и жалобно на меня глядел.

– Иди уж сюда, – вздохнула я, подхватывая его на руки.

Ого! Да у него не только ряшка, у него и вес как у кабанчика!

– Ну, рассказывай, чего там у тебя приключилось? – велела Ирка, ставя предо мной неизменное кофе с пиццей.

– Ой, Рассказывать долго, – вяло отреагировала я. – Жива – здорова, и ладно. У вас какие новости?

– Денежка твоя работает исправно! – с готовностью доложила она. – За что век тебе буду благодарна!

– Ну и слава богу что работает. А по моей проблеме часом ничего не слыхала? – осторожно спросила я.

– Да черт знает, – задумчиво сказала она. – Тут ко мне крышевой приезжал. С предложением.

– Насчет меня? – перепугалась я.

– Нет, – помотала Ирка головой. – Мол, если появится у тебя здравая новенькая, совсем новенькая, и не малолетка, то она может хорошо заработать. Мне обещали десятку за содействие, и ей – пятьдесят тысяч, с условием что она не будет трепать языком и заниматься проституцией. А лучше – вообще свалит куда подальше.

– А я тут при чем?

– Может и не при чем, просто мне это странным показалось. И еще – что это нужно самому Козырю.

Я посидела, подумала, потом подняла на нее глаза:

– Ир, меня точно сейчас не узнать?

– Да ни в жизнь! – поклялась она. – Ты еще и похудела здорово, так что не только лицо не твое, но и фигура.

– Звони крышевому, – решительно сказала я.

– Ты чего, рехнулась? – покрутила она пальцем у виска.

– Звони, – пододвинула я к ней телефон. – Только не надо меня с проституцией мешать, скажи что я твоя знакомая из Москвы, и сейчас совсем на мели. Здравая, не малолетка, и, получив деньги, свалю.

– Тебе что, деньги нужны? – с некоей жалостью спросила она.

– Нет, – пожала я плечами. – Я просто дергаю за все ниточки, которые под руку подворачиваются.

– А вдруг это опасно? – не отставала она.

– Было бы опасно – они б не сделали открытое предложение, – усмехнулась я. – Наверняка ни к тебе одной они приехали?

– Ну так – то да, – с сомнением протянула Ирка.

– Звони, – с нажимом сказала я.

Ирка потыкала кнопки, подождала немного и сказала:

– Артем? Это Ира. Да, все в порядке. Спасибо. Я к тебе по делу, у меня есть девушка, такая, как ты и говорил. Нет, не рабочая. Тут ситуация такая – ко мне подруга детства приехала, после развода с мужем совершенно на мели, и те деньги, что вы предлагаете – ей крайне пригодятся. Подойдет она вам? Она москвичка. Да. Да. Да она сразу же и уедет. Под тридцать. Вообще не болтливая, муж из-за этого с ней и развелся. Да? Ты мне еще скажи – я ее этим не подставлю? Да? Да мало ли? Ну хорошо.

Она положила трубку и сказала:

– Сейчас, говорит, позвонит Козырю, с ним перетрет. Потом нам позвонят.

Звонка мы ждали с полчаса, но они мне показались вечностью. Я то впадала в сомнения – ну что я делаю? – то принималась кругами ходить по комнате.

– Блин, сядь, не мельтеши, а? – попросила Ирка наконец, и тут зазвонил телефон.

Я тут же запрыгнула на соседний стульчик, и принялась слушать.

– Да? Даже так? Ну все тогда, жду.

После этого она положила трубку.

– И чего сказали? – изнывала я.

– Сказали, что Козырь крайне доволен, что ты приличная девушка и тем более иногородняя. Если все пройдет гладко, мне обещали на пару месяцев простить налоги – в дополнение к тем десяти тысячам.

– Вот зараза, – ругнулась я. – Все ж ты меня продала! И причем неплохо!

– А ведь точно! – сообразила она и мы заржали.

Я достала косметичку и принялась гримироваться – густо обводить глаза, придавая им некий восточный разрез, увеличивать губы, рисовать смоляно-черные брови.

– Блин, давай быстрее, они сказали что сейчас подъедут! – торопила меня Ирка. – Мы их у подъезда должны встретить.

– Ага, – я поставила себе родинку на щеке, которой у меня отродясь не было и спросила: – Теперь как?

– Теперь – совсем не ты! – очень искренне сказала она. – На Грузинку похожа.

– Да лишь бы не на Потемкину, – отмахнулась я, и мы пошли вниз.

Ждали мы долго. Я уж начала скучать, когда в подъезду подкатил огромный джип.

– Они? – затряслась я от непонятного страха.

– Не, наши на тойоте, – успокоила меня Ирка.

Дверка джипа открылась и из него высунулся блондинчик, козыревский прихвостень.

– Ира? – посмотрел он на меня.

– Неа, – снова затряслась я.

– Я Ира! – выступила вперед Глухарева. – Вы что, от Артема?

– Скорее он от нас, – усмехнулся блондинчик и снова обратился ко мне. – Ты, что ли москвичка?

Я собралась с силами и тряхнула головой.

– Полезай, – велел он и задняя дверь распахнулась.

Я на деревянных ногах прошагала к джипу.

В глубине салона сидел Козырь.

– Как зовут? – спросил он.

– А-а-анн-ня, – стуча зубами от страха, соврала я.

– Заикаешься, что ли? – он внимательно посмотрел на меня.

– Нне, – помотала я головой. – Боюсь я п-просто.

– А ты нас не бойся, – серьезно сказал он. – Надо нам от тебя – сущий пустяк, сделаешь свою работу, получишь деньги, и уедешь. Так что не бойся, Ань.

– А чч-то надд-до сдделлать? – клацая зубами, спросила я. – Если ч-что-тто противозакк…

– Вадим, – перебил меня Козырь.

– Ну? – отозвался парень с переднего сидения.

– Там где – то бутылочка с пепси-колой валяется, дай ее.

– Пожалуйста.

Козырь дал мне колу и велел:

– Аня, ты попей воды, успокойся, потом поговорим.

Я последовала его совету, немного пришла в себя и, проанализировав его поведение, поняла – мне тут и правда ничего не грозит. Хотели бы убить – так бы не разговаривали.

– Спасибо, – наконец прошептала я. Говорить я решила как можно тише, чтобы он не вспомнил мой тембр.

– Успокоилась?

– Да, – кивнула я.

– А теперь переходим к сути. Завтра ты должна в два часа, с венками и цветами прийти на одну могилку и изобразить из себя безутешную вдову. Сможешь?

– Конечно, – послушно кивнула я. – Ничего тут сложного нет.

– Туда завтра его друзья придут его поминать, и ты с ними встретишься. Так что будь готова к вопросам, почему они о тебе ничего не знают.

– А вдруг они меня обидят, – встрепенулась я.

– Вадим будет там, и ситуацию проконтролирует. Ничего не бойся, Аня.

– А что мне на вопросы отвечать?

– Скажешь, что ты из Москвы, что давно с Зыряном встречаешься, но он не хотел жениться, потому как это не по понятиям.

– А это и правда не по понятиям? – ляпнула я и с досады прикусила себе язык.

Но Козырь лишь вздохнул.

– По понятиям – не по понятиям, – задумчиво сказал он. – Раньше – да, западло было коронованному вору жениться. Сейчас другие времена, но Зырян жил по-старинке. А ты, Ань, главное побольше рыдай, не жалей косметику. Парни у нас не звери, чтобы плачущую девушку, да такую хорошенькую, донимать расспросами. Все уяснила?

– Все, – с готовностью кивнула я.

– Тогда поехали, я тебе покажу сейчас ту могилу, чтобы завтра не ошиблась.

И мы поехали.

Похоронили Зыряна на Киринеевском кладбище, за городом. Тут работает Пелагея да Вера из наших. Сложный тут кладбищенский, говорят.

Ну, да и я не колдовать сюда явилась.

Мы пересекли весь погост, пока не дошли до Зыряновской могилки. Скромная такая… Накрыта полированной мраморной плитой, в ней – углубления для дизайнерских крошечных веночков, а которые побольше – от братвы и друзей – кругом навалены около плиты.

Краси-иво!

– Вот тут твой муж лежит, поняла? – показал мне Козырь.

Я вгляделась в выложенные золотом буквы: Зырянов Василий Васильевич.

– А мне его как при людях – Зырян или Вася? – скромно подала я голос.

– Васенька, – заржал блондин.

Козырь метнул на него взгляд, он осекся.

– Васенька и правда более реалистично для вдовы, – спокойно ответил мне Козырь. – Дорогу по кладбищу запомнила?

Я кивнула.

– Машину мы за тобой прислать не сможем, придется самой, не вздумай подруг взять, – напутствовал он меня на обратном пути. – Если такси возьмешь – скажи что тебе надо на Киринеевское кладбище. Если на автобусе – то это сто двадцать третий маршрут, остановка «Кладбище». Все запомнила?

Я послушно повторила.

– Умница, – порадовался за меня Козырь.

Около дома он сунул мне в руку несколько бумажек.

– Это что? – не поняла я.

– Задаток, – ответил Козырь. – Здесь десять тысяч. Купишь венков, говорят, ты совсем на мели. А после представления Вадим отдаст тебе оставшиеся сорок тысяч. Поняла?

Я опять кивнула и открыла дверцу, мы уже стояли у подъезда.

– Погоди.

Я обернулась.

– Аня, ты мне кажешься серьезной девушкой, но я хочу тебя предупредить. В это дело ты влезла, если завтра сбежишь и тебя не будет – и подруга твоя пострадает, и тебя найдем, будь уверена.

– Ни-ни, – замотала я головой. – Буду как штык! К двум часам!

– Смотри, сильно ты меня подведешь, коль не исполнишь, – кинул на меня Козырь тяжелый взгляд. – И запомни – если кто узнает что это был спектакль – головы тебе не сносить.

– Я не болтлива, – торопливо уверила я его.

– Смотри, – кивнул Козырь. – До завтра.

Я выскочила из машины и побежала в подъезд.

Черт возьми!

Все чудесатее и чудесатее!!!

Ирка сгорала от любопытства.

Не успела я позвонить, как она с топотом добежала до двери, увидела меня и выдохнула:

– Ну наконец-то! Что было, рассказывай!

Я от нее отмахнулась:

– Да погоди ты, дай зайти.

– Ну давай скорее, – заныла она. – Мне же интересно!

Из спальни вылезла заспанная Ленка в ночной рубашке.

– О! – какие люди! – присвистнула она, увидев меня.

– Привет, Ленка, – улыбнулась я.

– А я замуж выхожу, – похвасталась она.

– Да ты после каждого заказа замуж выходишь, – рассмеялась Ирка.

– Я серьезно, – обиделась девчушка.

– Да тебе лишь бы не работать, – сухо сказала Ирка и повернулась ко мне: – Вчера пришла с заказа и заявляет – мол, все, выхожу замуж, больше не работаю.

– Так пусть выходит, – пожала я плечами.

– Да кто бы взял!

Ленка обиженно шмыгнула носом и демонстративно хлопнула дверью спальни.

– Четыре часа уже, пора вам собираться! – крикнула ей вслед Глухарева.

Тишина была ей ответом.

– Строго ты с ними, – снова покачала я головой.

– А иначе как? Ну, пошли скорее в кухню!

Мы уселись за стол, Ирка снова выдала кофе с пиццей и выжидающе уставилась на меня.

– Ну?

– Обломись, Ирка, – вздохнула я. – Это секретная миссия. И рассказать тебе ничего не могу.

– Даже мне? – не поверила она своим ушам.

– Ни-ко-му! – раздельно сказала я. – Ты не обижайся, но больно люди серьезные. Сказали что закопают, если кому скажу.

– Так я ведь не пойду болтать, – обиделась она.

– Я слово дала, и тебя в список исключений не занесла, – спокойно ответила я. – Тебе все шуточки, а ведь дело – то серьезное. Или проблем хочешь?

– Ой, ты права, – одумалась Ирка. – В наше время как? Меньше знаешь – лучше спишь. Ты мне одно скажи – это не опасно для тебя?

– Ни в коей мере, – заверила я ее. – Просто я им немного помогу, и все.

– Ну ладно тогда, – заключила она.

Тут в дверь позвонили.

Ирка встала, и, переваливая свои телеса с боку на бок, пошла открывать. По дороге она ругалась:

– Ну кого в такую рань принесло? Ой…

– Здравствуйте, – раздался спокойный мужской голос. – Могу я Елену Коломийцеву увидеть?

Я не выдержала, подскочила и выглянула в коридор. На пороге стоял очень интеллигентный мужчина лет тридцати пяти, в белоснежной сорочке, галстуке, и золотых модельных очках на умном лице.

– А нет у нас никакой Елены Коломийцевой, – слегка обескуражено ответила Ирка, одновременно втягивая живот, распрямляя спину и выдвигая вперед грудь.

– Вы уверены? – с сомнением в голосе спросил мужчина.

Тут в спальне что – то грохнуло, дурниной взвыл Бакс, и из спальни высунулась мордочка Ленки. Увидев мужчину, она громко ойкнула и исчезла.

– Так вот ведь она! – снова воскликнул мужчина.

– Ленка, – тихо позвала Ира.

В спальне опять что – то грохнуло, и наконец выбежала растрепанная, но одетая в джинсы и топик Ленка.

– Привет, – счастливо она улыбнулась мужчине.

– Привет, – уверенно улыбнулся он ей. – Я же говорил, что я тебя найду!

– Зайдите-ка, – решительно велела ему Ирка.

– С удовольствием, – склонил голову тот. – Елена, а ты пока собирай вещи. Я все улажу.

На кухне Ирка устроила ему допрос с пристрастием.

– Меня зовут Александр, я адвокат, – представился он.

– Давай уж на ты, это объединяет и вообще демократично, – постановила Ирка.

– Согласен, – снова склонил голову наш адвокат. – Простите, я хотел бы уладить с вами финансовые вопросы.

– Какие? – не поняла Ирка.

– Я хотел бы узнать, сколько отступного вы попросите за Елену.

– Какое такое отступное? – совсем не въехала в Ирка.

Я заржала.

Все с недоумением на меня посмотрели.

– Рубль дайте, рубль! – смеялась я.

– То есть? – нахмурился адвокат.

– Так котят и то нельзя без денежки отдавать – не приживется! – ржала я. – Ирка, он тебе денег решил дать, чтобы ты ее отпустила!!!

– Так а я что? – совсем растерялась она. – Не посажу ведь я ее на цепь, как держать – то ее стану? Хочет уйти – я ей не указ…

– У меня другая информация, – сухо сказал Александр.

Я проржалась, утерла глаза платочком и пояснила:

– Я, Александр, тоже смотрю фильмы. В общем, не майтесь дурью, дайте Ирке рубль за Ленку, что б та на новом месте прижилась – и хватит. Меня другое интересует. Чего вы собрались с ней делать?

– Жить, – спокойно ответил он.

– Что, за одну ночь – и сразу такие чувства? – не поверила Ирка.

– А почему бы и нет? – возразил он. – Мы с ней какие – то очень родные. Я это сразу же почувствовал.

– Ха! – родные! – завела Ирка, но я жестом остановила ее и медленно сказала:

– Ир, все нормально. У него правда серьезные намерения.

– С чего ты взяла?

– Знаю, – печально улыбнулась я.

Потому что он не стал говорить – я ее люблю, она мне нравится, и все такое. Он сказал – мы родные. Я знала это чувство. Ему не надо развиваться, как любви. Родность душ – она или есть, или ее нет.

Эх, Дэн, Дэн…

– Спасибо, девушка, что вы поняли меня, – благодарно улыбнулся Александр.

– Я готова, – на пороге нарисовалась сияющая Ленка.

– Идем, – протянул он ей руку уверенным жестом, пристально глядя на нее, и мы с Иркой замерли от какого-то чувства чудесности момента.

И Ленка, доверчиво глядя в его глаза, положила свою ладошку на его ладонь…

– А рубль? – тихонько сказала я.

Александр порылся в портмоне, достал монетку и положил на стол.

– В расчете? – улыбнулся он.

Я цапнула, посмотрела на него и обвиняюще сказала:

– Это же дайм!

– На счастье, чтобы прижилась в Калифорнии, – еще шире улыбнулся он.

– Где-где? – хором спросили мы.

– Я эмигрант, – пожал он плечами. – Живу в Лос-Анджелесе.

– Мать честная…, – потрясенно протянула Ирка.

Я вообще молчала в тряпочку.

– Удачи! – улыбнулся Александр настоящей американской улыбкой и исчез, как дивное виденье, прихватив с собой и нашу Ленку.

Мы долго еще сидели в полной прострации, переваривая происшедшее.

– Как ты думаешь, у него зубы настоящие? – наконец спросила Ирка.

– Фарфор, ясен перец, настоящих таких не бывает, – отозвалась я.

Мы снова помолчали.

Тут в кухню заглянула сонная Окси и спросила:

– А что за кипиш? Ленка где?

– Вышла, – ответила Ирка, все еще находясь в полной прострации.

– Куда?

– Замуж, – так же терпеливо ответила Глухарева.

– Ну и шуточки у вас, – фыркнула девчонка.

Я покачала головой.

Окси вгляделась в наши лица и спросила?

– Что, правда, что ли???

Мы с Иркой синхронно, как два китайских болванчика, кивнули головой.

– А за кого? – почему-то шепотом спросила девушка.

– За американского адвоката, – пожала я плечами.

– Ничего себе у вас приколы, – фыркнула она.

– Если бы, – задумчиво глядя на стенные обои, пробормотала Ирка.

Но Окси уже ушла. Поболталась по коридору, перевернула что – то в спальне, и наконец с шумом принялась принимать ванну.

– Он на ней точно женится? – спросила Ирка.

– Точно, – меланхолично ответила я.

– Так ведь может и просто поматросить и бросить.

– Не, – уверенно возразила я. – Если родные – то не поматросит.

– Ааа, – протянула Ирка, словно я открыла ей какую-то истину.

– Повезло Ленке, – наконец уныло заключила она.

– Пойду-ка я посплю, – я устало поднялась со стула. – Ночь сегодня была сложная.

«Пятерых угробить, шутка ли», – поддакнул внутренний голос.

Я промолчала, пошла, умылась, почистила зубки и пошла в свою комнату.

Всю ночь мне снился Дэн.

Любимый мой…

Родной…

И чужой муж.

Утром, когда я проснулась, было непривычно тихо. Я встала, тихонечко заглянула в комнаты – все спали сладким сном. Время для местных было и впрямь слишком раннее – одиннадцать часов.

Ну, да мне ехать долго, поеду на автобусе, так что – Run, Lola, run! Я умылась, Бакса кормить не стала – пусть посидит на диете, а то уже в дверь не влазит, и принялась тщательно краситься. Значит, привыкли видеть ведьму Марью в виде бесцветной моли? Вот и отлично! Будет вам цвет!

И я с неким удовольствием принялась рисовать поверх своего лица новую физию. Она не была лучше или красивее – это была просто не я. Другая.

Через полчаса я была готова.

Венки я куплю у кладбища – видела, торгуют ими старушки. По дороге на остановку я пыталась найти ответ на вопрос: а нафиг я сюда влезла, а?

Старушки у кладбища были. При виде меня они страшно оживились и принялись наперебой предлагать на выбор венки.

– Вот, смотрите, можжевеловый, с цветами, и красиво, и дух какой! – кричала одна.

– Да что твой можжевельник, через неделю одни иголки останутся, грязь-то разводить, – перебивала ее вторая. – Вон у меня – искусственные, и красиво, и недорого! Век простоят!

Я посмотрела на них и пошла к старушке в самом конце ряда. Она сидела на ящичке около своих венков, подслеповато щурилась на солнышко и венки свои не расхваливала. И еще мне понравилось – что она не стала выжидающе сверлить меня взором, она просто дала мне самой сделать выбор.

– Бабуль, – сказала я. – Вон тот, самый большой венок мне дайте!

– Дорогой он, внученька, – с каким то сожалением прошепелявила она и назвала цену.

– Не дороже денег, – улыбнулась я, – давайте!

Старушка подала мне венок, взяла деньги и снова спросила:

– Может тебе и ленточку? Это недорого совсем. Десять рублей.

– Что за ленточку? – не поняла я.

– Старушка указала на ящик, на котором были разложены черные ленты с белыми надписями. Та-ак…

Дело нужное, спасибо старушке!

«От коллектива», «От родни», «От жены», «от родителей».

«От любимой», как я и хотела – не было!

– Дайте тогда «От жены» – попросила я, протягивая десятку.

Бабуля сноровисто обвила венок ленточкой, так чтобы надпись была полностью видна, взяла десятку и пожелала мне здоровья.

Я аж смутилась.

Дорога к могиле Зыряна была долгая.

Я шла, и вспоминала, как я впервые пришла на могилу Ворона. Похоронили его без меня. Я тогда долго обходила кладбище, искала его могилу. День был – прямо как сейчас. Ласково светило солнце, пахло травами и нагретой землей. И никому не было дела до того, что я в этот день ищу могилу своего любимого парня.

И я ее нашла. Села около нее, принялась перебирать руками землю, которая скрывала бесконечно любимого мною парня и тихонечко с ним говорить. Я рассказывала ему, что я выжила, и что мне очень плохо. Что я схожу с ума от этой боли, и что я не уверена что я это перенесу. Что жизнь без него приносить мне только отчаяние.

«Я за тебя умер», – прозвучал его голос тогда у меня в душе. Сурово так, но он привел меня в чувство.

Но на следующий день я опять пришла. И на послеследующий. И потом. Я прикладывала ладошки к земле, словно пытаясь уловить биение его сердца. Не веря до конца, что это – все. Я разговаривала с ним, как с живым.