Текст книги "Мой Куратор (СИ)"
Автор книги: Маша Драч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Глава 17
Я сидела в университетской столовой и уже минут десять сверлила угрюмым взглядом стаканчик с чаем. Студенты вокруг как обычно шумели: смеялись и рассказывали своим друзьям, как они провели новогодние каникулы. А я, находясь в одиночестве, сидела за самым дальним столиком и никак не могла себя собрать в кучу. Вроде с виду я цельное существо, а внутренне – разломана на миллионы мелких осколочков.
Мне нужно во всём сознаться Максу, но я не могла, вот просто не могла. Уже неделю как пытаюсь заговорить с ним по поводу моего мерзкого соглашения с Щербицким, но в последний момент язык не поворачивается. Казалось бы, ну что тут сложного, просто скажи, но на деле всё трудней, чем на словах. Я боялась того, что Максиму могут навредить. Сомнений в том, что Щербицкий способен пойти на многое, у меня почему-то не было. Но и ложиться под этого слизня я не собиралась, нужно что-то придумать, найти выход, но пока его на горизонте нет.
– Привет, – на мой столик падает пластмассовый поднос с пластиковой тарелкой салата, а на соседний стул усаживается Светка. Ее появление стало для меня полной неожиданностью.
– Привет, – робко отвечаю я и делаю глоток давно остывшего чая.
– Как дела?
– Нормально, – хмурюсь.
– Знаешь, я тут на каникулах думала о том, что мы вот так по-идиотски перестали общаться и это глупо, тебе не кажется? – Света осталась такой же, не любящей ходить вокруг да около.
– Кажется, – отвожу взгляд в сторону.
– Я была не права, признаю, – после краткой паузы заявляет бывшая подруга. – Мне не нравится то, что поводом для разрыва нашей дружбы стал мужчина. Ты же знаешь, какая я, люблю вспылить. Переосмыслив многое, я пришла к выводу, что не хочу терять такую подругу как ты. У вас с Максом всё серьезно, я это уже поняла и так же поняла, что была им всего лишь увлечена и не думаю, что между нами вообще что-то могло получиться.
– Я тоже переживала по поводу нашего разрыва, – признаюсь и нервно тереблю край своего шарфа, торчащего из рукава куртки. – Мне тебя не хватало.
– Мир? – протянула мне мизинец, как это обычно принято у детей, когда они хотят помириться.
– Мир, – я кратко улыбнулась, а затем опять посерьёзнела, вспомнив в какое болото угодила.
– Что с тобой? На тебе лица нет, – Света внимательно посмотрела на меня, а я уже и забыла, что она иногда бывает уж очень проницательной.
– Всё в норме, просто дипломная работа отнимает много сил, – выдавливаю улыбку, но получается неважно.
– Ты врешь, Сонь. Выкладывай, что уже случилось?
Может быть, я с ней и поделилась своими переживаниями по старой привычке, но внезапно ожил мой мобильный телефон. На экране замигал незнакомый номер. Я подняла трубку.
– Здравствуй, дорогая, – меня, будто прошибло ударом тока от звука этого мерзкого голоса.
– Что вам нужно? Откуда у вас мой телефон? – напряженно спросила я.
– Сонечка, для меня добыть нужный номер не составляет никакого труда. Ты, наверное, забыла о нашем уговоре?
– Нет, не забыла, – я впилась ногтями в свою коленку, скрытую под джинсовой тканью.
– Прекрасно. Где ты?
– В университете.
– Моя машина прибудет за тобой через десять минут. Жду нашей скорой встречи.
– Сонь, ты в норме? – Светка щелкнула пальцами прямо у меня перед носом.
– Что? – я часто заморгала, приходя в себя после краткого, но дико неприятного разговора.
– С тобой всё хорошо? – подруга испуганно посмотрела на меня.
– Да, – рассеянно ответила я. – Мне просто идти надо.
– Давай я с тобой схожу. Куда тебе? В деканат? К преподу?
– Нет, ты не поняла, – я начала быстро одеваться. – Мне вообще надо уйти.
– Так у нас же сейчас пара Макса. Он не очень-то любит прогульщиков. Да и вообще, ты же никогда раньше пары не пропускала.
– Свет, ты иди, а я сама разберусь со своими проблемами, – черт, кажется, я начала уже говорить как Максим.
– Сонь, ты не подумай ничего плохого, я просто помочь хочу. У тебя ведь что-то случилось, да и Макс часто «разукрашенный» ходит.
– Света! – оборвала я, теряя терпение. – Просто иди на пару.
Схватив сумку, я пулей вылетела из столовой и тут же столкнулась с Максом. Он куда-то шел с папкой расписаний разных групп. На воротнике кремового свитера весели очки для зрения. Пальцы измазаны в черной пасте. Макс всегда умудряется выпачкать руки, даже не знаю, как это у него получается. А вот рукава рубашек и свитеров всегда не тронуты пастой. Не знаю, почему я вообще зациклилась на всех этих мелочах, которым раньше не придавала такого особенного значения.
– Астахова, а куда это мы мчимся, сбивая с ног всех подряд? – с легкой улыбкой спросил Макс.
Такой красивый, родной. Синяк под глазом, оставленный в последнем бою почти сошел, но вот костяшки пальцев плохо заживают. Вдруг захотелось расплакаться… Сильно… От души… С надрывом… Как маленькие обычно дети плачут. Но я не могла себе позволить это.
– Сонь? – Максим нахмурился и внимательно посмотрел мне прямо в глаза. – Что с тобой?
– Ничего, – я опустила взгляд вниз.
– Почему в куртке стоишь? В корпусе тепло, вроде бы.
– Просто холодно что-то стало, – тихо ответила я.
– Солнце, ты совсем не умеешь лгать. Что происходит?
– Ничего, всё нормально. Позже встретимся, – понимая, что тянуть больше нельзя, я побежала к лестнице. Перепрыгивая ступеньки, спустилась на первый этаж и даже не отдышавшись, выскочила улицу.
Порыв холодного зимнего ветра буквально заставил меня захлебнуться. Я откашлялась и стянула шарф сильнее, будто стремясь удавиться. Мне стало противно от самой себя. Нет… Я не могу. Не смогу лечь под какого-то мужика. Нужно придумать, найти какой-нибудь другой выход. Поговорю с Максом и вместе мы что-то обязательно решим.
Стащив с шеи проклятый шарф, я скомкала его и хотела вернуться обратно в корпус, но внезапно кто-то схватил меня за локоть, дернул назад и потащил в сторону черной иномарки.
– Что происходит? – я уперлась ногами, но лед и снег особого сопротивления не дали.
– Господин Щербицкий вас уже ждет, – стальным тоном проговорил мужик и втолкнул меня в автомобиль.
Людей как назло вокруг не было. Обычно студенты курят на крыльце, но только во время теплой погоды, а вот зимой никто лишний раз на улицу нос не хочет высовывать.
Я попыталась выйти, но двери тут же заблокировали, и в следующую секунду машина резко сорвалась с места.
Смутно соображая, я полезла в сумку за телефоном, чтобы позвонить Максу, но спокойный и немного насмешливый голос заставил меня замереть на месте, будто мышку, узревшую удава:
– Зачем тебе мобильник, дорогая? – на переднем сидении рядом с водителем находился Щербицкий.
– Что всё это значит? – злобно прошипела я.
– Мы ведь договорились, не так ли? Или наша сделка отменяется? Помнится мне, что я свою часть уже начал выполнять – в крайнем бою Багир вышел победителем, хотя шансы у него были небольшие.
Я стиснула зубы и сунула телефон обратно в сумку. Злость и отвращение буквально затапливали меня, распирали грудь, заставляли страдать.
– Молодец. Умная девочка, – Щербицкий криво улыбнулся и повернулся к окну.
Я до боли закусила нижнюю губу, с ужасом понимая, в какую жуткую ситуацию встряла. Идиотка! Надо было не молчать, а сразу во всём сознаться Максу, но если бы я так поступила, то неизвестно, что еще получилось. Максим просто убил бы Щербицкого и непременно попал из-за этого в тюрьму.
– Надеюсь, Макс не знает, куда его девушка отправилась?
– Нет, – прошипела я.
– Славно. Ему ни к чему такие подробности.
Мне казалось, что этот слизень отвезет меня в какое-нибудь богом забытое место, но нет. Машина остановилась у жилого комплекса с высоким забором, небольшой парковкой и даже детской площадкой, на которой дети под присмотром родителей лепили снеговика. Сам факт того, что мы находимся среди людей, немного успокаивал.
Водитель крепко схватил меня за руку, вытащил из машины и провел в многоэтажку, Щербицкий шел сзади и с кем-то говорил по телефону. Когда мы на лифте поднялись на девятый этаж, меня затолкали в квартиру, номер которой я даже не успела посмотреть. Тишина, витавшая внутри квартиры больно давила на уши. Всё здесь было таким же серым и неуютным, как и сам Щербицкий.
– Я вам еще нужен? – спросил водитель, обращаясь к своему боссу.
– Нет, Женя, сегодня ты можешь быть свободен, – спокойно ответил Аркадий и меня наконец-то отпустили.
Рука ныла, но я не обращала внимания на боль. Это пустяк, с которым можно прожить.
Входная дверь захлопнулась, и ее хлопок эхом отдался у меня в голове. Мне конец. Черт побери! Мне конец! Я часто задышала и обхватила себя руками.
– Дорогая, только без лишних нервов, – ухмыляясь, произнес Аркадий. – Давай не будем создавать друг другу ненужных проблем, ладно?
Я ничего не ответила, горло вдруг стянул комок слез.
– Курточку сними, – Щербицкий снял свое пальто и повесил его в шкаф.
Я дрожащими пальцами избавилась от своей куртки, и Аркадий ее вслед за своим пальто.
– Что делать умеешь? – вдруг спросил он, исчезая в коридоре.
– В смысле? – сдавленно спросила я.
– Чем развлекать меня сегодня собираешься? – Щербицкий вернулся ко мне, держа в руках стакан с какой-то янтарной жидкостью, алкоголь, наверное.
– Я… Я не знаю.
– Петь умеешь? Танцевать? Или сразу в койку? – он широко улыбнулся, наслаждаясь моим почти, что осязаемым страхом.
– Танцевать умею, – выпалила я, боясь даже думать о койке, этом слизни и себе рядом с ним.
– Замечательно. Значит, будешь сегодня танцевать для меня.
Вроде бы всё складывалось не так уж и печально, как я думала, пока мы ехали сюда. Просто нужно станцевать. Что может оказаться проще для человека, который долгое время занимался танцами? Но я всё равно нервничала, злилась, боялась.
– Не трясись, – насмешливо произнес Щербицкий. – Сегодня я не в настроении трахать тебя. Просто развлечешь меня. Но учти, если мне не понравится, то я могу и отказаться от нашей сделки. Так что, в твоих интересах выполнять свою работу качественно.
Я ничего не ответила. Голова вообще плохо работала, поэтому я просто испуганно смотрела на Аркадия и кивала головой, будто китайский болванчик.
Мы прошли в обширную, светлую залу. Комната мне эта показалась уж очень большой для проживания одного человека. Но желания углубляться в вопросы личной жизни этого слизня у меня не было.
– Раздевайся, – приказал Щербицкий и сел в глубокое кожаное кресло шоколадного цвета.
– Что? – испуганно спросила я.
– А что ты думала? – лениво попивая свой напиток, поинтересовался Аркадий. – В шмотках плясать собралась? Это здесь так не работает, дорогая. Хочу оценить тебя, может, ты мне не понравишься, – он засмеялся и его противный, пропитанный некой злобой смех, неприятно резанул слух.
Я поставила сумку на пол и вдруг почувствовала, что мои пальцы стали холодными как ледышки. Острое чувство унижения, безысходности и собственной глупости скручивало желудок в жгут и меня начало тошнить. Мне настолько стало страшно, что перед глазами периодически появлялись темные круги. Господи, только бы сознание не потерять.
– Ну, я жду, – с нажимом проговорил Щербицкий.
Ухватившись за края своей кофты, я медленно сняла ее и положила поверх сумки. Аркадий немигающим взглядом наблюдал за мной, его колючий взгляд я ощущала почти физически, он жалил, разносил яд по моим венам.
– Быстрей! – рявкнул Щербицкий и я, встрепенувшись, сняла майку и теперь стояла в одних брюках и лифчике. – Так уже лучше, не тяни, дорогая. Кн+иг+о+ед+.+нет
Я не плакала, хотя сильно хотелось. Меня будто бы заклинило и эмоции, заблокированные страхом, не могли вырваться наружу. Аркадий нашел в недрах своего кресла пульт, нажал несколько раз на кнопки, и в комнате заиграла медленная музыка.
– Продолжай, – приказ Щербицкий.
Я трясущимися руками расстегнула брюки и сняла их, бросив к кофте и майке. Туда же отправились и колготки.
Внезапно в сумке заиграл мой телефон. Я подскочила на месте, опасливо глянула на Аркадия – он явно выглядел недовольным.
– Ответь, но без глупостей.
Я присела, быстро нашла свой мобильник и почувствовала болезненный укол в груди, когда увидела, что звонит Макс.
– Кто? – спросил Щербицкий.
– Максим, – всхлипнув, ответила я.
– Вот как! – он резко повеселел и убивал звук. – Ставь на громкую связь и продолжай свое дело.
– Нет, пожалуйста, – я глянула на Аркадия и увидела, что он держит в руке пистолет, направленный в мою сторону. Откуда он его достал?
– Ставь на громкую связь, – угрожающим тоном проговорил Щербицкий.
Я положила телефон на неподалеку стоящий журнальный столик и провела по сенсорному экрану пальцем.
– Соня, любимая, где ты? – обеспокоенный голос Макса одним четким ударом пробил мою плотину и по щекам тут же скользнули слезы.
– У меня возникли некоторые дела, – ответила я, глянув на Аркадия. Он жестом указал, чтобы я продолжала раздеваться.
– Какие дела? Почему ты мне ничего не сказала? Ты так резко куда-то ушла. На паре не появилась, дома тебя тоже нет. Я переживаю.
– Всё нормально, я скоро вернусь, – тянусь к застежке на лифчике.
– Что с тобой? Почему твой голос дрожит?
– Холодно просто.
– Сонечка, с тобой всё хорошо? – настороженный тон Максима заставил меня плакать сильней.
Давясь слезами и порциями воздуха, я расстегнула лифчик и бросила его на пол. Пристальный взгляд Щербицкого обжег обнаженную кожу.
– Соня? – кажется, Макс уже медленно подступал к грани, чтобы вскрикнуть.
– Я же сказала, что всё нормально, – подавляя всхлипы, отвечаю.
Аркадий махнул пистолетом в сторону моего мобильника, чтобы я прекратила разговор.
– Где ты? – резко спросил Макс. – Я сейчас же приеду и заберу тебя.
– Не надо, – я быстро сбросила вызов.
– Выключи, – приказал Щербицкий, делая музыку громче. Я сделала, так как он просил, и вернулась на свое место. – Снимай всё и перестань уже реветь, наконец.
Это было унизительно. До слез… До боли как физической так и душевной. Я не о чем не могла думать, все мысли в голове путались, кроме одной – это поможет Максу не встрять в еще большие проблемы. Но поможет ли? Где гарантии? Да, крайний бой он выиграл, а дальше что?
Стоя совершенно голой перед малознакомым мне человеком, я вся тряслась, будто меня вытолкнули на тридцатиградусный мороз. Комната перед глазами плыла и отчетливо я видела лишь нахально улыбающееся лицо Щербицкого и черное дуло пистолета, направленное в мою сторону.
– Танцуй, – приказал Аркадий, и мне уже ничего не оставалось, как подчиниться ему.
Он смотрел на меня как на кусок мяса. Оценочный похотливый взгляд, будто ножом проходился по мне, оставляя глубокие кровоточащие раны. Ему нравилось наблюдать не за моим голым телом, а за тем чувством унижения, что непременно хорошо читалось по выражению моего лица.
– Повернись, – жестко произнес Щербицкий. – Мне надоели твои сопли. Лучше покажи то, как ты выглядишь сзади.
Я мысленно считала секунды и ждала, когда эта самая настоящая пытка кончится. Окоченевшее от страха и подступающей истерики тело, плохо поддавалось командам мозга, но Щербицкий, кажется, не обращал на это никакого внимания. Он не трогал меня, не подходил ко мне, просто продолжая сидеть в своем кресле и пить алкоголь. Это немного, самую каплю, но всё же облегчало ситуацию. Если бы этот слизень ко мне хоть пальцем прикоснулся, я либо сошла с ума, либо сама пустила себе пулю в лоб.
– Хватит! – внезапно рявкнул Щербицкий и я от неожиданности и едкого страха подскочила на месте. – Повернись!
Я повернулась и инстинктивно поднесла руки к груди, чтобы спрятать ее и плотнее свела бедра. Меня начала бить крупная дрожь, а внутри всё горело, словно во время простуды, сопровождающейся высокой температурой.
– Прекрасно выглядишь, дорогая, – ухмыляясь, продолжил Аркадий. – Хорошее тело, похоже, ты много лет занималась танцами?
Я ничего не ответила, вообще никак не отреагировала на его вопрос. Этот слизень мне был до невозможности омерзительным.
– Ты бы могла принести мне кучу денег, находясь в моем распоряжении. Но пока мне и своих девок хватает. Короче, на первый раз, считай, что отделалась. Но в следующий, – Щербицкий пригрозил мне пальцем, – отработаешь по полной, поняла? Юбочку покороче надень, лифчик лучше дома забудь, хорошо?
Я продолжала его игнорировать. Аркадий резко поднялся и подошел ко мне, приставив холодное дуло пистолета мне прямо к горлу.
– Попробуешь что-нибудь вякнуть Багиру или еще кому-то, урою и тебя и всех, кто тебя окружает. Так что, будь паинькой девочкой, Сонечка, – мое имя он передразнил, силясь повторить манеру разговора Максима. – Оделась быстро! И проваливай к черту! – Щербицкий убрал пистолет и я, натянув вещи за пару секунд, бегом бросилась на выход из этой злосчастной квартиры.
Глава 18
(Макс)
Кофе с каплей рома уже давно остыл, да и вообще мне пить его не хотелось. Заварил просто так, чтобы было, чтобы хоть чем-то занять свои руки. Сердце не на месте. Что-то происходит, но я никак не могу понять, что именно, пока не звоню Соне, и ровно пока она перестает отвечать на мои звонки.
Мечусь по квартире, ищу пятый угол, готов лезть на стены, только бы вытравить щемящее чувство тревоги, что так больно распирает грудную клетку. Продолжаю терроризировать телефон, наперед зная, что безжизненный голос оператора, наверное, уже раз в сотый заявит о том, что желаемый абонент находится вне зоны доступа.
Я не знал, что можно ТАК переживать за человека. Меня всего трясло, мысли сосредоточены исключительно на Соне я ничего, совсем ничего не могу сделать. Может, стоит поехать и поискать ее? А где мне собственно ее искать? Света сказала, что не знает, куда сорвалась Соня, Лена и Наташа – тоже. В полицию, что ли подавать заявление?
Устало потирая веки, я всеми силами пытался сохранять благоразумие. Руки так и чесались что-нибудь сломать или разбить. Я чувствовал себя сидящим на пороховой бочке, но вот взлететь на воздух никак не получалось.
Характерный щелчок во входной двери заставляет меня влететь в прихожую и впиться пронзительным взглядом в Соню. Жива… Цела и невредима. От сердца мгновенно отлегло и это облегчение оказалось настолько невероятно большим и болезненным, что мне пришлось привалиться спиной к стене, чтобы не сползти на пол.
– Привет, – Соня положила ключи на тумбочку и улыбнулась мне, но я сразу уловил, что улыбка уж сильно отдает фальшью.
– Где ты была? – этот вопрос на протяжении нескольких прошедших часов вспарывал мне мозг и логично, что я начну разговор именно с него.
– В библиотеке, – рассеянно ответила Соня, снимая куртку.
– Книги где?
– Что?
– Ты была в библиотеке, а книги где?
– К сожалению, не нашла нужных, – немного помолчав, ответила она.
– Хорошо, а какие авторы тебе нужны были? Может, смогу помочь? – я уже понимал, что Соня мне врет и вряд ли даст четкий ответ.
– Уже не надо, спасибо, – покончив с верхней одеждой, Соня обула тапки и прошла в зал.
– Что происходит? – я прошел вслед за ней, но она не остановилась и скрылась на кухне. – Соня? – я задержался на пороге.
– Ты пил кофе с ромом? – она, наморщив нос, принюхалась к моей кружке, игнорируя вопрос.
– Нет, можешь вылить.
– Правильно, нечего такую гадость в организм пускать, – Соня принялась мыть кружку.
– Так ты мне скажешь, что всё-таки с тобой происходит? – как можно мягче спросил я.
– Всё хорошо, с чего ты взял, что что-то происходит? – опять эта фальшивая улыбка, от которой у меня по позвонку проходится колючий мороз.
– Ты мне сейчас врешь, – я подошел к Соне, забрал из ее рук чашку и внимательно посмотрел прямо в глаза. Они были красными и немного припухшими. – Ты плакала? – как-то уж слишком тихо спросил я.
– Нет, – тут же ответила Соня и отвела взгляд в сторону. – Ветер просто… Наверное. Да какая разница?
– Ты можешь перестать так нагло и прямо в лицо мне врать? – я с грохотом поставил чашку на стол, удивительно как она еще надвое не раскололась.
– Что ты привязался ко мне? Нормально со мной всё, это ты какой-то непонятный допрос мне тут устроил, – Соня вспылила так неожиданно и резко, что разом смела с меня все наступательные мотивы.
– Но я же вижу, что ты какая-то взвинченная. Переживаю.
– Не надо за меня переживать, – она вышла из кухни, и через несколько секунд я услышал хлопок двери, что вела в ванную.
Я не мог себе всё это придумать. Я научился считывать эмоции с выражения лица Сони и каким-то странным образом чувствую, когда она мне лжет. И сейчас был именно тот момент, когда между нами непробиваемой стеной стояла ложь.
Тихо подойдя к дверям ванной, я услышал сквозь шум воды сдавленные всхлипы.
– Солнце, всё в порядке? – теперь мой голос был полон обеспокоенности.
– Да, – послышался неубедительный ответ.
Поздно ночью я никак не мог уснуть, отравляющее чувство некоторой неизбежности сдавило грудную клетку, выжигая все внутренности, будто серная кислота. Я всегда придерживался принципа решать свои проблемы самостоятельно и не впутывать в них родных и близких мне людей. Теперь же я, кажется, оказался по другую сторону баррикады и понимаю, почему Соня никак не могла принять мою эту дурацкую привычку.
Закрывшись на кухне, я пытался проверить тестовые работы студентов, чтобы немного разгрузить свой мозг. Но ни черта не получилось. Глупые ошибки в ответах только еще больше раздражали меня. Сколько не читай лекции, а всё равно найдется умник, который спутает Пушкина с Лермонтовым или Лермонтова с Гоголем, что кажется еще абсурдней, чем первый вариант бестолковой подмены.
Сложив листочки в папку, я вернулся в спальню и как можно осторожней лег в постель, чтобы не потревожить Соню. Она не спала, я отчетливо это видел в мелкой дрожи ее красивых изящных плеч. Думает, раз отвернулась от меня, то я ничего не пойму? Маленькая, наивная девочка, вошедшая в мою жизнь совсем случайно, но бесценно вовремя.
– Что тебя тревожит? – тихо спросил я, обнимая ее.
– Ничего. Прошу, перестань донимать меня расспросами, – Соня не убрала моей руки, но и не придвинулась ближе, как обычно она это любила делать.
Наутро я ее уже не застал дома. Мы всегда уезжали в университет вместе и такой резкий сбой в нашем маленьком скромном ритуале начал пугать меня еще больше. Краткая записка на тумбочке у кровати гласила, что Соня уехала в университет одна так ей к первой паре, и она не хотела меня будить. Чушь всё это собачья! Глупая отписка.
Мой рабочий график сегодня начинался уже после третей ленты, поэтому я решил съездить к Лизе в больницу и проведать. Первая операция прошла не так давно и, к счастью, успешно. Прогнозы врачей насчет успешного выздоровления утвердились, процент повысился, что не могло не радовать меня. Теперь всё дело за реабилитационным периодом, если он пройдет как надо, следующая операция не потребуется. Лиза оказалась на редкость стойкой и выносливой пациенткой, чем приятно удивила докторов.
Мы сидели в комнате отдыха. Лиза была всё еще бледная и худая, но глаза светились жизнью. Я это расценил как хороший знак.
– Максимка, а ты почему без Сони? – поинтересовалась сестра, когда разговор на тему здоровья и докторов уже был пройден.
– Учится она, – ответил я, стараясь выглядеть веселым.
– У вас всё хорошо? – Лиза тонко ощущала меня, не зря же мы родные брат и сестра.
– Да, вроде бы, – я криво улыбнулся.
– Поссорились?
– В том-то и дело, что нет. Просто что-то между нами происходит, а я не могу понять, что именно и чувствую себя из-за этого полным болваном.
– Поделись, может, я смогу чем-то помочь? Мне очень нравится Соня. Она прекрасно тебе подходит, вы и смотритесь вместе гармонично. Больше того скажу, она делает тебя лучше. Ты так преобразился.
– Я и сам это чувствую. Знаешь, я даже подумываю над тем, что когда ты пойдешь на поправку, а Соня окончит университет, то я сделаю ей предложение.
– Правда? – глаза Лизы от удивления расширились, и она даже привстала.
– Да, – я чувствую себя немного смущенным. – Но вся эта ситуация, которая сейчас складывается между нами, мне совсем не нравится. Она переживает из-за чего-то и не хочет со мной этим делиться.
– Послушай, – сестра положила свою худую руку поверх моей. На контрасте с моей смуглой кожей Лиза казалась совсем бледной, почти прозрачной и субтильной, будто ребенок. – Не дави на нее и не пытайся выпытать у Сони всё, что ее беспокоит. Если вам суждено быть вместе, если вы действительно любите друг друга, то всё разрешиться тогда, когда положено.
– Может, ты и права, – немного помолчав, произнес я.
– Настоящая любовь не любит спешки.
Внезапно в кармане моих джинсов завибрировал мобильник. Я быстро вынул его и увидел номер Щербицкого.
Жертвовать возможностью нормально поговорить с Лизой я не собирался, ведь и так в последнее время пляшу под дудку Аркадия как мальчик какой-то. Все эти бои, плановые и внеплановые уже выели мне весь мозг. Иногда я сплю и вижу, как сестра навсегда покидает здание больницы совершенно здоровая и счастливая, а я, отработав долг, ухожу с ринга. Осталось еще чуть-чуть потерпеть и конец этим мучениям.
– Ты не ответишь? – с любопытством поинтересовалась Лиза.
– Потом перезвоню, – сбрасываю звонок.
– В общем, ты меня понял, – подытожила сестра. – И всё же не забывай, что Соня младше тебя и совсем не знает жизни. Делай хотя бы на этом скидку. Сам ведь часто бывал скрытным, да и несносным мальчишкой тоже, – обескровленные губы Лизы растянулись в нежной улыбке.
– Знаю, – тяжко вздыхаю. – В конце концов, прекрасно понимал, что легко не придется, – телефон снова настойчиво завибрировал.
– Иди уже, а то не дозвонятся до тебя.
– Подождут.
– Иди-иди. Скоро моя медсестра придет, обед будет, потом на процедуры поведут. В общем, твоя сестра занятая даже в стенах больницы.
– Это уж точно, – я заулыбался, а сам хотел завыть от необъяснимой щемящей боли в груди. – Ты только береги себя, ладно?
– Поверь, за мной здесь так хорошо присматривают, что и беречься не от чего. За меня не переживай, я уже давно взрослая девочка, а вот Сони ты нужен. Надеюсь, у вас всё наладится.
– Я тоже надеюсь.
Уже шагая в сторону больничной стоянки, я почувствовал, что телефон опять начал вибрировать. Иногда Щербицкий умеет быть настойчивым.
– Да! – рявкаю в трубку и ищу в карманах куртки ключи.
– Что, Багир, плохой день? – веселый голос Аркадия жутко меня раздражает.
– Чего ты хочешь? – открываю машину и сажусь за руль.
– Будь чуточку поласковей с рукой, которая тебя кормит. Что за тон? Где нормы приличия?
Если бы я не так плотно зависел от Щербицкого, то уже давным-давно набил ему морду за его издевательский тон и насмешки. Но пока что мне ничего не оставалось, как играть по его правилам.
– Зачем звонишь? – уже спокойней спрашиваю я. – У меня вроде ближайшие пару дней выходные.
– Забудь об этом. Сегодня вечером у тебя бой, – серьезным без тени прежней легкомысленности тоном заявил Аркадий.
– Какой еще бой? Мы не договаривались так. Мне оклематься надо, я не готов и не собираюсь зарываться еще глубже. Мой долг перед тобой почти отработан.
– Прости, старик, но боюсь, что в этот раз от меня ничего не зависит. Тобой заинтересовались новые люди, хотят увидеть, на что ты способен. Привезут своего бойца, ты должен отстоять честь нашего скромного клуба.
– Это уж как-нибудь без меня, я тебе не груша для битья.
– Ну, чего ты кипятишься? – подхалимство Щербицкого говорила сейчас только об одном – его ждет крупная выгода от сегодняшней авантюры.
– Потому что, ты меня втягиваешь в какое-то дерьмо.
– А что, если я тебе скажу, что при выигрыше ты сразу же погасишь весь свой долг передо мной, м? Тебе ведь еще минимум три боя надо пройти, а так можешь одним махом и подзаработать и со мной рассчитаться. Я знаю этих людей, бабок они не пожалеют, чтобы увидеть «мясорубку».
– А если проиграю? Очевидно, что по горло увязну в долгах.
– А ты сделай так, чтобы не проиграть.
Я задумался. Сделка эта была рискованной, но выгодной. Мне всего лишь нужно победить, чтобы избавиться от Щербицкого. Соня больше не должна будет наблюдать мою «разукрашенную» физиономию, наконец-то перестанет нервничать. Я так отчаянно хотел, чтобы между нами всё в конце концов наладилось. А это возможно в том случае, если в нашей жизни больше не будет места этим боям и ссорам из-за них.
– Что за противник?
– Воот, это уже другой разговор, – Аркадий тут же повеселел. – Не буду врать и говорить, что он дрыщ, но думаю, у тебя есть все шансы надрать ему зад.
– Хорошо, вечером я подъеду.
