Текст книги "Мой Куратор (СИ)"
Автор книги: Маша Драч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 19
– Решено! – твердо заявила Наташа, когда я она и Ленка со Светкой стояли в женском туалете.
– Что ты уже решила? – закатив глаза, спросила Лена, балуясь с сушилкой для рук.
– Раз уж девочки, – Наташка бросила многозначительный взгляд на меня и Свету, – помирились, то почему бы нам вчетвером немного не посидеть где-нибудь? Мы так давно уже не собирались вместе. В клуб не особо хочется идти, а вот какая-нибудь кафешка вполне подойдет.
С одной стороны идея Наташи мне нравилась, я уже просто физически не могла находиться то дома, то в университете. Все эти бетонные стены, которые я вижу изо дня в день, невероятно больно сдавливают со всех сторон. Мне трудно даже быть рядом с Максом, я чувствую себя грязной и подлой предательницей. Он беспокоится обо мне, искренне хочет помочь, а я… А я танцевала голая перед другим мужиком, только чтобы спасти Макса и это съедало меня изнутри. Я ведь даже сегодня утром буквально убежала из дома, только бы не встречаться с таким доверчивым и ласковым взглядом Максима. Надеюсь, что когда приду домой, он будет занят работой или вообще ляжет спать.
– Сонька? – Лена осторожно коснулась моего плеча, и я непонимающе посмотрела на нее.
– Что?
– Ты ведь пойдешь с нами?
– Да, конечно, – я выдавила из себя улыбку.
Мы расположились в небольшой уютной кофейне всего в двух трамвайных остановках от университета. Сидя у окна за милым деревянным столиком круглой формы, я разглядывала свой зеленый чай с лимоном и пыталась вникнуть в общую беседу.
– Короче, я набралась смелости и рассталась вчера со своим уже бывшем парнем, – торжественно объявила Лена, делая глоток своего кофе.
– Ну, наконец-то! – всплеснула руками Наташа. – Давно уже пора было это сделать. Сколько ты тянула резину? По-моему, с конца лета?
– Ага. Решила и подумала, что мне такой парень не нужен. Ни одной юбки пропустить не может! Он, конечно, особо не расстроился, да и я тоже.
– Так выпьем за это, – предложила Светка, и мы все вместе чокаемся нашими чашками.
– А мои родители всё-таки приняли решение не разводиться, – продолжила разговор Наташа. – Вся эта история длилась долго и мучительно, но, кажется, они нашли в себе благоразумие не разрушать двадцатилетний брак.
– Это прекрасная новость, – произнесла я, искренне радуясь за подругу, ведь в моей семье развод оказался чем-то неизбежным.
– Знаете, девочки, ни кому не пожелаю встрять в такую ситуацию, – серьезным тоном заявляет Наташа и немного помолчав, возвращается в привычное веселое расположение духа.
– Ну, раз такое дело, – начала Светка. – То мне тоже есть чем поделиться. Короче, я начала встречаться с одним парнем. Он – программист, в прошлом году окончил университет, теперь работает в компании своего отца.
– Вот так поворот, – вставила Ленка. – Ничего себе! Это круто.
– А как зовут его? – поинтересовалась Наташа.
– Андрей, – смущенно ответила Света. Я не так часто видела ее смущение, поэтому была почти уверена, что подруга по уши влюблена в своего молодого человека.
– А чем нас порадует Соня? – Лена с любопытством посмотрела на меня, впрочем, как и все остальные девочки.
Как обычно я не могла ничем хорошим похвастаться, да и пожаловаться тоже. То, в какую историю я влипла, не предполагает долгие дискуссии. Да и не безопасно это.
– Ничем, – жму плечами. – Всё у меня хорошо.
– Конечно, хорошо! – поддержала меня Света. – Она ведь живет с таким красавчиком! Тут проблемы никак не предусмотрены.
Я ничего не ответила на эти слова, только улыбнулась, пытаясь изобразить на своем лице радость. Проблемы не предусмотрены, а как же… Очень бы хотелось, чтобы всё бело именно так, но пока это невозможно.
Мы еще немного посидели, обсудили последние сплетни, что ходят по университету и когда уже начало смеркаться решили разойтись по домам. Наташа с Леной ушли к трамвайной остановке, что располагалась в противоположном направлении от нашей.
Спрятав руки в карманах куртки, я быстро шагал вслед за Светкой. Давящее предчувствие чего-то плохого вдруг охватило меня и поселилось где-то в области солнечного сплетения. Я резко остановилась и глубоко вдохнула холодный воздух, а затем медленно выдохнула.
– Что с тобой? – Света подошла ко мне и обеспокоенно заглянула в глаза.
– Не знаю. Просто вдруг как-то не по себе стало, – нахмурившись, ответила я.
– Слушай, может, ты забеременела?
– Нет, – тут же последовал мой твердый ответ. С циклом месячных у меня всё было в порядке, да и сексом мы с Максом в последний раз занимались уже давно.
– Давай я тебя проведу домой, а то вдруг ты еще в обморок упадёшь. У нас тут мимо пройдут и даже не помогут.
– Нет, не надо, – я вяло улыбнулась. – Всё нормально.
– Ну как это «нормально»? Ни с того, ни сего стало плохо.
– Спасибо, Свет, но, правда, я в полном порядке.
– Как хочешь. Давай хоть в трамвай посажу, а как будешь дома, обязательно позвони мне, ладно?
– Хорошо.
Когда трамвай благополучно тронулся с места, я удобней устроилась у окна и, прислушавшись к собственным ощущениям, поняла, что странное предчувствие никуда не делось. Внезапно завибрировал мой мобильник. Звонил Макс. Секунду собираясь с мыслями, я всё-таки отвечаю на звонок, понимая, что бесконечно избегать разговора – бессмысленно.
– Привет.
– Привет. Ты где? – голос Макса какой-то непривычно хриплый и тревожный.
– С девочками в кафе сидела, сейчас вот уже еду домой.
– Это хорошо, я тоже скоро буду.
– А ты сам-то где? – насторожилась я.
– Прости, я, кажется, нас сильно подвел, – вдруг проговорил Максим невыразимо-грустным голосом, от которого у меня мурашки прошлись по коже.
– Что? Ты о чем таком говоришь? – я непроизвольно поддалась чуть вперед.
– Щербицкий мне сегодня предложил бой, который мог покрыть мой долг и дать возможность заработать сверху, но, – повисла долгая, практически доводящая до безумия пауза.
– Что «но»? – не выдержала я.
– Я проиграл. Не знаю, как это произошло, но уверен, что Щербицкий в этом замешан. Противник знал все мои слабые места, все мои техники. Мы вообще впервые вместе на ринге.
Макс что-то еще говорил, пытался объяснить ситуацию, но я его уже практически не слышала. Он проиграл еще один бой… Этот факт будто вогнал мне нож в грудную клетку. Я не переспала с Щербицким вот он и начал мстить. Если бы я не находилась в общественном месте, то непременно закричала во всё горло от едкого чувства безысходности и вины. Черт!
– Сонь, ты меня слышишь? – эхом отдалась в моей голове обеспокоенный голос Максима.
– Слышу, – бесцветным тоном ответила я.
– Мне очень жаль. Я полный придурок.
– Давай поговорим об этом дома, – я сбросила вызов и просто уставилась в мутное стекло трамвая, не видя ничего из-за выступивших слез.
Я злилась и на Макса, и на себя, и на этого проклятого слизня Аркадия, но вместе со злостью испытывала абсолютную выжигающую все клетки беспомощность. Куда идти? Что делать? У кого просить помощи?
Трамвай остановился, меня немного тряхнуло. Кое-как пытаясь снова научиться контролировать свои ноги, выхожу на улицу. Холод тут же пробирается под воротник куртки, рассыпая бисер колючих мурашек. Чувствую, что меня штормит, будто я пьяная, но проблема в том, что алкоголя в моем организме нет.
Не хочу снова видеть побои на лице Максима. Не хочу обрабатывать их, целовать напрочь разбитые и такие горячие костяшки пальцев. Не хочу целовать его губы, наперед зная, что металлический привкус крови просто неизбежен. Хочу, чтобы всё было как раньше. Это бесконечная тоска в любимых карих глазах уже сродни яду, убивает, выжигает жизнь Макса и мою заодно. Нас двоих будто стянуло плотным железным кольцом, мы прижаты друг другу, обездвиженные и никак не можем разорвать жесткие путы.
За пронзительным холодом следует неприятная духота. Расстегнув куртку и ослабив узел шарфа, я остановилась, чтобы отдышаться, остудиться. Хочется плакать, но я держусь только потому, что знаю – слезы никак не помогут и даже не облегчат душевного состояния.
Мы должны поговорить. Я должна во всём признаться. Максу это не понравится и возможно он мне этого никогда не простит. Если честно, то я сама себя не прощу. Скорей загрызу.
Плетусь к уже давно знакомому и так быстро ставшему родным дому. Голова от мрачных мыслей, накатывающих волн паники и боли будто раскалывается пополам. Надо позвонить Свете, сказать, что я уже добралась, чтобы она не переживала зря.
Экран мобильника плывет перед глазами, пока я пытаюсь почти, что вслепую найти необходимый номер телефона. Это всё из-за нервов, всегда начинаю плохо видеть, когда очень сильно нервничаю. Нажимаю кнопку вызова и сгребаю с обочины немного снега. Он быстро тает в горячей руке, но при этом успевает хоть немного остудить.
– Алло? – слышу голос подруги.
– Я уже на месте, – мой же голос звучит как-то странно, чужеродно, будто с того света.
– Хорошо. Ты как себя чувствуешь?
– Нормально, – вру уже из последних сил, понимая, что, если Света узнает хоть часть той правды, которую знаю я, то она автоматически попадет в поле риска. Уже достаточно того, что в этом поле нахожусь я и Макс.
– Сонь, – серьезным, даже слишком серьезным тоном обратилась Света. – Я люблю тебя практически как свою сестру. Если тебе понадобиться хоть какая-нибудь помощь, то я всегда готова тебе ее оказать. Слышишь меня?
– Слышу, – а сама уже давлюсь собственными слезами.
– Иди домой. Отдохни. Сделай себе ванну, съешь что-нибудь вкусное и постарайся поспать. Ладно?
– Хорошо, – я сунула телефон в карман куртки и, глянув на руку, увидела, что снег давно уже растаял.
Надо домой, пока я не заболела и тем самым не добавила в общую кучу проблем еще одну. Я практически добралась до своего подъезда, когда услышала за спиной приглушенный снегом звук подъезжающей машины. Подумала, что это Макс, обернулась, но вместе ожидаемого серебристого автомобиля, увидела черный. Окна тонированные, кто внутри – непонятно.
В груди затрепыхался неконтролируемый страх. Я поспешила к железным дверям, отчего-то испугавшись черной машины. И не зря. Я даже ключи не успела достать из сумки, когда чьи-то сильные грубые руки оторвали меня от земли, зажав рот рукой. Я взвизгнула и вцепилась в чужую руку, но это ничем не помогло. Мне быстро потащили в машину. Я брыкалась, билась ногами, но мое сопротивление больше напоминало бестолковый крик перед бушующим морем. Кричи, не кричи, а голос твой всё равно не слышно.
Меня буквально бросили на заднее сидение и с оглушающим хлопком закрыли дверь. Когда я с трудом приняла вертикальное положение, ощущая, что меня вот-вот может вывернуть наизнанку, машина резко сорвалась с места.
– Что происходит? – слабым, но дико озлобленным тоном спросила я, фокусируя взгляд на силуэте, сидевшим недалеко от меня.
– Ничего, дорогая, – этот противный голос тут же отрезвил меня.
– Вы? – я ненавидящим взглядом уставилась на Щербицкого.
– Я дорогая, – он включил свет в салоне, и улыбнулась одной и своих мерзких улыбок.
– Зачем? Куда вы меня везете?
– Обсудим все эти вопросы чуть позже, милая. А пока наслаждайся поездкой в моей чудной компании.
Глава 20
Меня всё еще колотило и подташнивало, но теперь уже не от страха и нервов, а от злости. Она буквально распирала в моей грудной клетке, требуя крови и отмщения. Щербицкий же вел себя расслабленно и даже улыбался, явно забавляясь тем, что он здесь главный и именно он всех держит на крючке.
Обхватив себя руками, я вперила злобный взгляд в окно автомобиля, совершенно не представляя, что меня ждет дальше. Была мысль попытаться незаметно позвонить Максу, он бы услышал голос Аркадия, возможно, что-нибудь из этого понял. Но в последний момент я отказалась от этой затеи – Щербицкий не выпускал меня из виду.
Через некоторое время машина остановилась у клуба. Этим клубом оказалась «Лагуна». Глянув на Аркадия, я поняла, что это не просто обычное совпадение.
– Здесь я тебя впервые увидел, – тут же объяснил он. – Но, кажется, в тот вечер ты отдала свое предпочтение Багиру. Ощущаешь дух символизма?
Я ничего не ответила, только сильней стиснула зубы. Мерзкий холодок, конечно, прошелся вдоль позвоночника от слов Щербицкого, но выражение моего лица осталось непроницаемым.
– Идем, – продолжая улыбаться, Аркадий открыл дверь и протянул мне руку. Я ее не приняла и вышла самостоятельно.
Может попробовать убежать? Я осмотрелась по сторонам, увидела, что бдительная охрана молча следует за нами и отказалась от еще одной своей идеи. Поймают и мало ли что со мной сделают.
– Не советую прерывать нашу встречу, – Щербицкий крепко ухватил меня за предплечье и потащил в клуб.
Музыка, свет прожекторов, смешенный с полумраком, в общем, типичная атмосфера для «Лагуны». Аркадий предусмотрительно повел меня за самый дальний столик. Я попыталась высвободиться, но он лишь едко ухмыльнулся.
– Дорогая, веди себя пристойно.
Усевшись на маленький диванчик, я измеряла ненавистным взглядом охрану и их хозяина-слизня.
– Что вы от меня хотите? – едва контролируя свои эмоции, задала я вопрос Щербицкому.
– Напомнить тебе на тот случай, если ты забыла, что выйти из игры не получиться. Я пощадил тебя в прошлый раз, а теперь, учитывая, что Багир погряз в долгах из-за своего проигрыша, ты мне будешь должна больше, чем просто секс.
– Что? Почему это? – я нахмурилась.
– Это будет единственной причиной, по которой я не уберу Багира. В последнее время от него только одни проблемы. Станешь моей любовницей, уйдешь от Макса, и всё у всех будет в шоколаде. Думаю, ты уже поняла, что я сейчас полностью контролирую жизнь твоего милого преподавателя, – Щербицкий всё это говорил с улыбкой, от которой меня стало тошнить еще больше.
– Я не брошу Макса и не стану вашей подстилкой, – с нервозностью ответила я и вскочила с дивана.
– Сядь! – рявкнул Щербицкий и охранник тут же с силой усадил меня на место. – То, что ты можешь взбрыкнуть, было слишком очевидным. Давай избавим друг друга от истерик и высокопарных речей. Даю тебе пять минут на размышления. Либо ты переходишь в мое полное подчинение, и все продолжают жить как раньше, либо я заставлю страдать и тебя, и Багира. Подумай хорошо, дорогая, – Аркадий поднялся с дивана и куда-то удалился в сопровождении охраны, предварительно забрав мой мобильник.
Голова буквально взрывалась от переизбытка истерично сменяющих друг друга мыслей. Меня тошнило, ломало и трясло. Удивительно, что я вообще еще находилась в сознании, а не упала в беспробудный обморок.
Всё внутри меня противилось, отторгало, словно какую-то заразу, предложение Щербицкого. Я не могла и не хотела предавать Макса. Он это не заслужил. Я не верила Аркадию и была непроходимой идиоткой, когда решила, что он сдержит свое слово. Такие люди не умеют быть честными, для них это противоестественно. Манипуляции, ложь, шантаж – это всё, на что способен Щербицкий.
Понимая это, я судорожно начала искать пути отступления, пока существовал хоть маленький шанс удрать отсюда. Неожиданно в толпе людей, которым и дела не было до того, что происходило буквально у них перед носом, я заметила Женю. Никогда не могла подумать, что буду настолько рада появлению своего бывшего парня. Мне всего лишь нужно было убежать отсюда или хотя бы позвонить Максу.
Когда Женя подошел чуть ближе к столику, за которым меня оставили, я вскочила и чуть ли не снесла бывшего с ног.
– Сонька, смотри куда идешь! – Женя как обычно не в духе.
– Помоги мне, – сиплым голосом проговорила я, вцепившись в воротник рубашки.
– Ты чего? Выпила? – он отцепляет от себя мои руки и улыбается, а я резко захотела ударить Женьку, чтобы он понял – тут нет места шуткам.
– Мне нужно убраться отсюда, – я оглянулась по сторонам, но Щербицкого нигде не обнаружила. – Помоги, пожалуйста, – я уже была готова сорваться на крик, но ком слез больно стянул горло.
– Окей, – Женя глянул на меня как на умалишенную, но я уловила в его взгляде смутное понимание. – Идем, – бывший схватил меня за руку и быстро вывел из клуба.
Я страшно боялась, что нас сейчас схватят и наступит неминуемый конец, но больше всего я боялась, что после расправы над нами, они отправятся к Максу. Весь этот вечер и последний месяц в целом, напоминал мне какой-то жуткий кошмар, замкнутый круг, из которого не получается выбраться.
– Садись, – приказал Женя, открывая свою машину.
Я не знаю, почему он решил мне помочь, ведь после расставания мы ни разу друг с другом заговорили. Но сейчас у меня не было времени копаться во всём этом. Дрожащим голосом я назвала адрес своего дома и спрятала лицо в холодных как ледышки ладонях.
– Сонь, ты под наркотой что ли? Или я вообще ничего не могу понять, – произнес Женя, когда здание «Лагуны» осталось уже далеко позади.
– У меня проблемы, – бесцветным тоном ответила я, убирая руки. – Мне нужно было уехать и так уж получилось, ты встретился на моем пути как никогда вовремя.
– Окей, а что за проблемы? Кто-то приставал?
– Можно и так сказать, – я нервно подергивала край своего шарфа, мысленно считая каждую секунду до того, как прибуду домой.
Путь оказался не таким уж и долгим, но для меня он длился целую вечность. Эта странная опция времени то замедляться, то ускоряться до невозможности, сейчас жутко меня нервировала.
Автомобиль остановился прямо у моего подъезда. Волна первобытного страха немного спала и накатила какая-то странная, нечеловеческая усталость, будто за этот вечер я сразу же прожила несколько жизней.
– Ты вся дрожишь, – отметил Женя, а я уже давно перестала это замечать. – С тобой всё в норме?
– Нет. Но спасибо тебе за то, что подвез, – я глянула на своего бывшего парня и отчётливо ощутила ту непроходимую бездну, что существовала между нами. У него – беззаботная жизнь студента, – у меня же – полный хаос по всем фронтам. – Правда, спасибо, – я вышла из машины и быстро зашла в подъезд, всё еще боясь, что кто-то наброситься на меня сзади.
Поднявшись на нужный этаж, я уже хотела открыть своим ключом дверь, как она сама неожиданно поддалась, и на пороге возник Макс. Его разбитые брови, и синие скулы с опухшей нижней губой свидетельствовали о непростом бое. Карие глаза сейчас казались мне темней обычного. Он злился, только не знаю на кого и почему.
– Где ты была? И что с твоим телефоном? – сухо спросил Максим, окинув меня изучающим взглядом.
– Нам нужно серьезно поговорить, – устало заявила я, протискиваясь между телом Макса и дверным косяком в квартиру.
После встречи с Щербицким, его угрозами и ультиматумами, я уже просто физически не могла бояться грядущего разговора. Единственное, что нервы давали о себе знать, поэтому я ходила туда-сюда по комнате, пока Максим сидел на диване и ожидал от меня услышать хотя бы слово.
Я рассказала всё, как было, ничего не утаив. Это было сложно, трудней, чем когда-либо. Голос предательски дрожал, к горлу подступил ком, но я запретила себе останавливаться на полуслове. Макс слушал меня, не перебивал, ничего не говорил, почти не двигался, только хрустел суставами на счесанных боем пальцах.
Мне было стыдно за свой поступок. Если бы я не струсила и всё сразу рассказал, то возможно ситуация сложилась иначе, а может быть и усугубилась. Я окончательно во всём запуталась, потерялась и искренне не понимала, как мы выберемся из этого болота.
Когда мой рассказ был окончен, я остановилась и глянула на Макса, он устремил суровый взгляд в одну точку. Пока я ждала хоть какой-нибудь реакции, то, кажется, прожила еще несколько жизней. Дышать нормально не получалось, а сердце тяжело стучало в груди, рождая в ушах неприятный шум.
Именно сейчас всё должно решиться. Благополучие Макса оказалось для меня важней собственной гордости. Да, я была готова унизиться, пожертвовать собой, только для того, чтобы его никто не тронул. Но оценит ли этот поступок Максим? Сможет ли он понять то положение, в котором я оказалась? Это была слишком жестокая проверка чувств.
Макс был черней тучи. Я видела, как эмоции на его лице сменяли друг друга. Шок перетекал в злость, злость в удивление, затем опять в шок и так по кругу. Он не ожидал от меня такого, я и сама не думала, что могу поступить подобным образом.
Сейчас я вверила в руки Макса дальнейшую судьбу наших отношений. Выбор теперь оставался за ним. Я свой уже сделала, когда пошла на поводу у Щербицкого, стремясь уберечь человека, который мне дорог, которого я люблю, несмотря на наши ссоры, разногласия и прочее.
Я слышала, как тикают часы, настолько прочной была тишина между мной и Максом. Это сводило с ума. Я нервно кусала свои губы, ожидая приговора. Меня снова начинало трясти, а комната перед глазами от переживаний резко закачалась.
Макс медленно поднялся на ноги и впервые с того момента, как я начала свой рассказ, он посмотрел на меня. Взгляд его карих глаз был тяжелым, всю эту тяжесть можно было почти, что ощутить физически. Усталость, скопившаяся за последнее время, тенью упала на любимое лицо. Макс был надломлен не только моим поступком, но очевидно и всем произошедшим.
Он продолжал смотреть на меня и эта вселенская грусть, смешенная с сожалением, в глазах Максима жгла мне грудь. А как всё начиналось! Просто поход в клуб, просто случайная встреча, он – преподаватель, я – студентка. И во что мы превратились? Макс подошел первым и забрал меня, всю трясущуюся и на грани нервного срыва в свои крепкие и теплые объятия. Это именно то, что мне сейчас было крайне необходимо. Моя личная панацея от всех бед и страхов.
– Я убью его, – вдруг тихо с рыком дикого животного прошипел мне на ухо Максим, тем самым разрушив мою секундную гармонию, зародившуюся в любимых руках.
Я отскочила в сторону, будто бы меня кипятком облили, и ошарашенным взглядом уставилась на Макса. Он не шутил, я это сразу поняла по его серьезному выражению лица. И это было страшно, по-настоящему страшно, когда близкий человек доведен до запретной грани.
– Даже не смей думать о таком, – я ударила его в плечо, но Максим не шелохнулся.
– Я не смогу теперь спокойно жить, зная, что Щербицкий принудил тебя к подобному, – металл в его голосе обжигал и ранил.
– Ты себя слышишь?! С ума сошел? Тебя же за это посадят! А он… Он добьётся своего, разделив нас! Мы должны сесть и подумать, как нам быть дальше. Этот Щербицкий превратил тебя в пушечное мясо. Я не могу видеть тебя таким, – меня, наверное, раз уже в сотый за прошедший день затрясло, и я расплакалась. Я плакала до раздирающей боли в груди, до нехватки кислорода в легких, до полного изнеможения.
Макс снова заключил меня в объятия, отнес в спальню, аккуратно уложил в кровать и качал в своих руках, будто маленького ребенка. Я же продолжала плакать, но уже не потому, что не могла остановиться, а чтобы хоть как-то освободиться от неподъемного груза, который лег мне на грудь.
– Всё будет хорошо, – тихо шептал на ухо Макс, нежно целуя мое лицо. – Моя маленькая, всё будет хорошо.
Его убаюкивающий голос сыграл со мной злую шутку – я уснула тогда, когда этого делать вообще нельзя было. Просто во мне не осталось сил, только и получалось, что дышать, хоть как-то помогая своему организму жить. Мне ничего не снилось. Сон больше напоминал темную густую субстанцию, что обволакивала меня, буквально утаскивала на самое дно.
Когда я в следующий раз открыла глаза, за окном уже прослеживались первые предрассветные намеки. В комнате было как-то холодно, серо и до жути угрюмо. Я поежилась, ощущая, что руки и ноги дико замерзли, хотя меня укутали в одеяло.
Осмотревшись по сторонам, я не обнаружила рядом с собой Макса. Меня всю передернуло, а страшные мысли тут же тенью скользнули в сознание. Он не мог. Не мог пойти на такой отчаянный шаг. Я верила в благоразумие Макса, но при этом уже вскочила с кровати, чтобы броситься на его поиски. Запутавшись в одеяле, я рухнула на пол, но быстро поднялась и выбежала в гостиную. Она была пустой и казалась какой-то совсем чужой. В ванной Максима тоже не оказалось, и последним пунктом была кухня. Сердце от облегчения ухнуло куда-то вниз, когда я увидела знакомый силуэт, стоявший у окна. Здесь. Рядом. Я улыбнулась, но тут же нахмурилась. Что-то было не так.
Я на каком-то ментальном уровне ощутила мощные потоки напряжения, исходившие от Макса. Его широкая спина была немного сгорблена, одна рука уперлась в подоконник, будто это единственный выступ, который помогает не упасть в пропасть. Во второй руке я обнаружила телефон. Длинные пальцы с такой силой сжимали смартфон, отчего кожа на них побелела, и казалось еще немного и мобильник треснет.
– Макс? – настороженно обратилась я. – Что с тобой?
– Звонили из больницы, – отстранённым и каким-то надтреснутым голосом проговорил он. – Лиза пропала. Ее не могут найти. Тут явно не обошлось без Щербицкого.
