Текст книги "Мой Куратор (СИ)"
Автор книги: Маша Драч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Глава 21
(Макс)
Мне стоило огромных усилий убедить Соню отправиться в университет. Она переживала и за меня, и за Лизу, которая сейчас непременно находилась в руках Щербицкого. Я понимал Сонину тревогу, но сейчас будет лучше, если она уедет на учебу.
– Нет! – упрямо протестовала она. – Я боюсь за тебя! Боюсь, что ты можешь не справиться с собой и…, – она осеклась, но я прекрасно понял, что имелось в виду. Соня опасается того, что я могу не сдержаться и накинуться на Щербицкого. Если честно, то я и сам побаивался себя сейчас.
Этот ублюдок переходил уже все мыслимые границы. Моя жизнь, моя девушка, теперь он подобрался и к моей сестре.
– Всё будет в норме, – сжимаю дрожащие плечи Сони и смотрю ей прямо в глаза. – Он знает, что в скором времени мне должно стать известно о пропаже Лизы. Знает, что я в первую очередь поеду к нему.
– А вдруг с тобой случится что-то плохое?
– Не случится. Хотел бы убить, давно это сделал. Щербицкий – просто садист и торчок, ему нравится издеваться над людьми, доводить их до грани.
– Пообещай, что ты будешь держать себя под контролем, – Соня смотрела на меня таким пронзительным, полным отчаянья и страха взглядом, что мне стало даже не по себе.
– Принцесса, – мягко произнёс я.
– Нет, – она отрицательно мотнула головой, – просто пообещай. Я верю тебе, и не хочу, чтобы ты сломал себе жизнь.
– Обещаю, – без пререканий проговорил я и поцеловал Соню в лоб. – Лучше сама из университета не уходи. Я заберу тебя, ладно?
– Да.
После того, как я отвез Соню на учебу, тут же выкрутил руль и погнал в сторону клуба. Во мне клокотала настоящая ярость, но я старался держать в мыслях данное обещание, тем самым урезонивая свой пыл. Я хотел врезать Щербицкому. Размозжить его башку и наблюдать за вытекающими из разбитой черепной коробки мозгами. Но этого никак нельзя было допустить в реальности. Если я дам слабину, но этот урод утащит меня на самое дно болота.
Резко торможу у клуба и быстро шагаю внутрь. Как обычно встречаю своего друга – Андрея – охранника этой забегаловки. На лысой голове кроме татуировки скорпиона теперь красуется еще и волк, воющий на луну.
– Багир? Не думал тебя сегодня увидеть. Какими судьбами?
– Щербицкий на месте? – тут же спрашиваю.
– Как обычно. А ты чего такой дерганный? Случилось что?
– Пиздец полный, – обычно я редко позволяю себе материться, вроде как преподаю в университете, но нервы уже просто сдали. – Щербицкий мою сестру прямо из больницы украл, совсем берега попутал.
– Лизку что ли? – брови Андрея от удивления медленно поползли вверх. Знаю, что она всегда ему нравилась, но он отчего-то не хотел признаваться в очевидном.
– Да.
– Не переживай, старик, сообразим что-нибудь. Помогу, чем смогу, так сказать.
– Да чем тут поможешь? Ладно, мне идти надо, свидимся еще.
Я быстро прошел узкий коридор и попал в общую залу. Сейчас она была непривычно пустынна. Обвожу изучающим взглядом столики и нахожу силуэт Щербицкого. Он вальяжно развалился на стуле и курит сигару. Кулаки так и чешутся, но я мысленно считаю до десяти и подхожу к нему.
– Какая неожиданная встреча! – Щербицкий фальшиво мне улыбается. – Чем обязан такому дорогому гостю? – он затянулся и выпустил в мою сторону облако сизого дыма.
– Где моя сестра?! – ударяю кулаком по столу с такой силой, что показалось деревянная мебель, вот-вот расколется пополам, но Аркадий продолжил спокойно курить, даже бровью не повел. Пуганный сукин сын!
– Ты присядь, – уже без тени улыбки проговорил Щербицкий.
– Пошел ты! Где Лиза, мать твою?!
– Какой же ты иногда бываешь невыносимый, – он недовольно закатил глаза и подал кому-то знак рукой.
Я обернулся и увидел подошедшего к нам громилу. Он крепко держал в своих ручищах мою сестру, зажав ее рот ладонью. Кажется, мое сердце совершило в груди кульбит и провалилось куда-то в желудок, превращаясь в кусок льда, тем самым разнося мороз по всему организму. Читай на Книгоед.нет
Лиза по-прежнему была одета в больничный халат, тапочки, на голове красовался платок с красиво повязанным углом. Я был готов убивать, но вовремя вспомнил обещание, данное Соне.
– Ей в больницу надо, – прошипел я, переводя взгляд с заплаканного лица сестры на Щербицкого.
– Никто в этом не сомневается, поэтому в твоих интересах сесть и засунуть свою истерику глубоко в задницу.
Лизу увели. Я чувствовал себя паршиво, будто просрал всё, что имел. Впрочем, я находился на волоске от этого.
– Чего ты от меня хочешь? – мой голос отдавал металлом.
– Сегодня ночью будет бой…
– Нет! – рявкнул я. – В эти игры ты со мной больше играть не будешь! Я уже просек, что ты меня подставил в прошлый раз, чтобы я пахал на тебя, выплачивая непонятный долг.
– В этот раз всё серьезно, – Щербицкий потушил сигарету и выпустил облако дыма в сторону. – Тут уже заинтересована моя «крыша». У них есть боец. Машина для убийств. Деньги стоят такие, которых ни я, ни ты в жизни в руках не держали.
– Зачем ты мне это предлагаешь? У тебя полно других бойцов.
– Они мне еще нужны, – опять эта улыбочка, которую хочется стереть кровью.
– Тогда с чего ты решил, что я стану тебе помогать?
– У меня твоя сестра и я могу прикончить ее в любой момент, ровно, как и твою красавицу Соню. Твоя задача в этом бою – проиграть. Нужно просто удовлетворить эго «крыши», но, чтобы без очевидного наёба. Сделаешь, как надо, отпущу тебя и твоих баб на все четыре стороны. Так что думай, давай быстрей.
Первая мысль – отказаться, но я не спешил ее озвучивать. Всё уж слишком складно получалось, надо только проиграть и устроить представление для представителей криминального мира. Зная Щербицкого, он за такую мелкую цену не готов отпустить.
– Всё у тебя слишком легко, Аркаш.
– Я бы так не сказал, – он вытащил из внутреннего кармана пиджака бумажку. – Здесь моя расписка на то, что долг прощен, и я не имею к тебе никаких претензий, – он протянул бумагу мне. – Ты проигрываешь бой и все счастливы.
– С чего такая щедрость?
– Это не щедрость, Багир. Бой не на жизнь, а на смерть и как ты уже догадался, подохнуть должен тот, кто проиграет.
– Хорошо, – быстро согласился я, пряча расписку и уже мысленно составляя план своих дальнейших действий. В критической ситуации мозги начинают работать куда лучше, и, кажется, я в этом убедился на собственном примере. Теперь главное, чтобы этот самый план не дал осечку.
Уже на выходе я увел подальше в сторону Андрея, чтобы Щербицкий не заметил нашего разговора.
– Мне крайне необходима твоя помощь, – возбужденно проговорил.
– Всё, что пожелаешь, – не раздумывая ответил друг.
У Аркаши присутствовала одна очень плохая черта – он мало интересуется внутренней ситуацией собственного коллектива. Ему куда важней подсчет прибыли и организация очередного зрелищного боя. Он понятия не имеет, что я с Андрюхой давно знаком, впрочем, тут есть и моя заслуга, я лишний раз не демонстрировал нашу дружбу. На уровне интуиции понимал, что такие открытия Щербицкому не нужны.
Вкратце объяснив, чего именно я хочу от Андрея, друг несколько секунд переваривал полученную информацию. Он немного переживал, и это было вполне ожидаемым чувством, ведь если всё провалиться, Аркаша Андрюху не пожалеет. Но мне банально больше не к кому было обратиться в этой ситуации.
– Хорошо, – в конце концов, соглашается друг. – Если всё пойдет как надо, я подам знак, ну а если нет, то ты и сам поймешь.
– Договорились.
– Значит, не прощаемся, – Андрей пожал мне руку.
Когда я ехал в университет, чтобы забрать Соню, перед глазами постоянно всплывал образ заплаканной и зажатой в чужих руках Лизы. Я ненавидел себя. Но сейчас у меня не было времени заниматься самоуничтожением и плакаться самому себе в жилетку. На кону стоит слишком многое, чтобы опускать руки и зализывать старые раны. Сестра в опасности, а к Соне Щербицкий может подобраться в любой момент, чтобы схватить меня за гланды, сделать полностью уязвимым.
Забрав Соню, я повез ее не к нам домой, а туда, где она прежде жила со своей подружкой Светой.
– Почему ты привез меня сюда? – раздался вполне очевидный вопрос, когда я заглушил двигатель.
– Так надо, – кратко отвечаю и поворачиваюсь всем корпусом к Соне. Ее взгляд наполнен почти, что кожей ощутимым волнением.
– Что происходит? Ты узнал, где Лиза?
– Она у Щербицкого как я и предполагал. Но сейчас не об этом. Сегодня вечером состоится бой, – Соня хотела что-то возразить, но я перебил ее, крепко ухватив за руку. – Всё очень серьезно, даже слишком, но у меня есть план. Ты должна мне просто довериться, ничего другого не остается. Сегодня я сделаю всё, чтобы покончить с этим кошмаром. Но если не получится, то, – я вытащил бумажник из кармана джинсов и протянул Соне деньги. – Просто уезжай домой, если со мной что-то случится, тут для тебя будет небезопасно.
– Макс, – она обреченно выдохнула мое имя.
– Просто запоминай, ладно? Если всё будет в норме, я свяжусь с тобой, а если нет, то свяжется мой человек.
– Но…
– Так надо, – твердо ответил я, понимая, что сантименты сейчас лишние. – Просто знай, что я тебя люблю. И… Я ни разу не пожалел, что тогда в клубе набрался смелости подойти к тебе, хотя признаюсь, дико трусил. А теперь иди, тут для тебя сейчас безопасней всего.
Соня ничего не ответила. Спрятала деньги, нервно закусила нижнюю губу и посмотрела на меня так, что хотелось задохнуться. Я всё прочел в ее взгляде, тут уже никакие слова не нужны. Она верила в меня, любила меня, боялась за меня. Я быстро ее обнял, поцеловал, куда пришлось – в висок и выпустил из машины.
Адреналин в крови зашкаливал, когда я готовился к грядущему бою. Удивительно, но Щербицкий не лгал, когда говорил обо всей серьезности нынешней ситуации. Этой ночью кого попало, в клуб не пустили, и ставки сегодня делали не обычные зрители, извращенные подобным видом отдыха, а явные представители бандитских кругов города. Я краем глаза видел, как один из сегодняшних зрителей на стол буквально вываливал из спортивной сумки кипу денег. Они сыпались, падали на пол. Не знаю, сколько было поставлено на кон, но, по мнению Щербицкого именно за такую сумму я должен был сегодня умереть.
Страх отсутствовал, даже несмотря на то, что сейчас я имел все шансы отправиться на тот свет без возможности вернуться. Противника мне не показали, поэтому я мог только догадываться, с кем именно сегодня сойдусь на ринге. Меня немного трусило, но это скорей от переизбытка эмоций. Чтобы справиться с этим диким шквалом, я начал разогреваться, молотя грушу, а в перерывах, принимая позицию лежа и отжимаясь на кулаках.
Преподаватель из университета готовиться к ожесточенному поединку. Это даже в голове не укладывалось. Слишком уж полярные занятия уместились в одном предложении. Я настраивал себя, пытался думать о лучшем, но, не забывая, что возможен любой исход. Сейчас стакан чего-нибудь покрепче вполне мог быть справиться с дрожью, которая иглами пронизывает мое тело. Но я понимал, что сегодня как никогда прежде моя голова должна быть чиста.
– Волнуешься? – в тренировочный зал вошел Щербицкий.
– Не дождешься, – огрызаюсь.
– Помни, твоя задача – проиграть. Возможно, бог тебя пожалеет и не примет к себе раньше времени, – он насмешливо улыбнулся, я улыбнулся в ответ. Думает, что контролирует меня? Пусть пока всё будет выглядеть именно так.
– Возможно.
Решающий момент настал ровно в тот момент, когда меня вызвали на ринг. В зале стаяла непривычная тишина. Обычно галдеж возбужденной публики так и разрывает барабанные перепонки, но не сегодня. За столиками сидят молчаливые зрители, у кого-то рядом с бокалами пива даже лежит пистолет. Гости более чем серьезные.
Захожу на ринг, где меня уже ожидает противник. Он вдвое крупнее меня, высокий с безумным взглядом темных сверкающих свирепостью глаз. Похоже, его не раз как цепную собаку кидали на ринг. Шрамы на лице и груди всего лишь подтверждают мою догадку. Моим же преимуществом остается только прыть. Шансы объективно неравны.
Окидываю быстрым взглядом темное прокуренное помещение клуба, вижу Щербицкого, подсевшего вероятно к какому-то бандитскому авторитету, Андрея нигде нет.
– Раунд! – внезапно пробасил наш судья и меня тут же оторвали от пола и резко сбросили вниз.
Из легких вырвался рваный хрип, а по телу пронеслась горячая волна боли. Только секунду спустя, я понял, что громила не церемонясь со мной, начал свой план по уничтожению.
Глава 22
Это был ад. Настоящее пекло. Меня буквально швыряли и кидали как куклу из одного угла ринга в другой. Казалось, что мои мозги в черепной коробке превратились в желе. Всё это происходило не умышленно. Противник во много раз превосходил меня по силе, и я банально не успевал прийти в себя, когда он наносил всё новые и новые удары. Единственное, что меня поражало в тот момент, как это я еще не вырубился к чертовой бабушке?
На самом деле ответ был. Я просто не имел права сейчас упасть в нокаут. Пока не увижу Андрея, пока не пойму, удалось ему задуманное или нет, я обязан находиться в сознании. Кровь нещадно заливала глаза из разбитых бровей. Всё под ногами до тошноты кружилось и качалось. Я видел хищные взгляды зрителей, видел их первобытное желание крови, дикий граничащий с ненормальностью азарт. Всем им хотелось смерти моей или моего противника – неважно, просто хотелось чьей-нибудь смерти. И это выглядело жутко.
Шум заполнял уши. Очередная череда ударов пришлась мне на лицо, и я упал на спину, пытаясь избавиться от развода цветных кругов перед глазами. Судья, который в нашем виде развлечения выполняет только роль более глубокого погружения в атмосферу, склонился надо мной и похлопал по щекам.
– Нормально? – доносится до меня его тихий голос.
– Да, – я сплюнул кровь и медленно поднялся.
Я не чувствовал ничего, кроме бесконечно прибывающего металлического привкуса крови. Зрение начало нещадно подводить, и я мысленно ругал себя, молился и проклинал за это.
Времени с момента начала боя прошло не так уж и много, даже наоборот – смехотворно мало. Две минуты. Две, мать его, минуты, казались мне длиной в бесконечность. Хватало сил только на то, чтобы уклоняться от новых ударов. Именно в момент моих увиливаний и блокировок я и заметил Андрея. Его силуэт растекался в багровых подтеках крови, капающих мне на веки, но я видел лицо и этого достаточно.
Краткий кивок. Мне нужен был только его краткий кивок. Не знаю, каким образом он это сделал, как воплотил в жизнь мой отчасти безумный план, но Андрей сделал это. Я сплюнул темный сгусток крови с куском отломанного зуба. Пытаясь собрать свои разваленные мысли в кучу, я переключил всё свое внимание на противника.
Меня пошатывало, но я не обращал внимания. Я просто хотел свободы. Обычной человеческой свободы. И это желание оказалось таким же животным и диким как желание зрителей увидеть смерть одного из нас. Не знаю, что со мной случилось, будто тумблер переключился, и я со слезами злости и счастья напал на противника. Я бил, буквально выгрызал свое место под солнцем и место для моей сестры и любимой девушки, которой, если мне удастся сегодня выжить, обязательно сделаю предложение.
Соперник не ожидал активного наступления. Он быстро выдохся, а у меня не было шанса использовать свою силу раннее. От ударов у меня хрустели кости, и ломило руки, но я наплевал на всё. Не знаю, как я вообще свалил этого бугая с ног, у меня на секунду рассудок помутнел. Когда очнулся – противник, тяжело и прерывисто дыша, отхаркивал собственную кровь, а потом потерял сознание.
Зарычав до болезненной вибрации в груди, я повернулся к зрителям. Меня переполняла лютая ненависть к ним всем, за то, что они сталкивали людей лбами только для того, чтобы повеселиться.
Щербицкий от шока даже привстал со своего места. Наши взгляды встретились. Я улыбнулся ему своим окровавленным ртом. Этот говнюк даже не подумал о том, что я не собираюсь сегодня проигрывать.
Шатаясь, я покинул приделы ринга. Аркаша смотрел на меня взглядом полным ненависти, злости и яда. Но мне было плевать на него и на деньги, которые я вроде бы, как и выиграл, но вряд ли эти бандитские рожи мне их отдадут. Да и не надо они мне. Не хочу новых обязательств перед зелеными бумажками.
Стерев со лба кровь, я заметил, что какие-то люди в черных кожаных куртках куда-то поволокли Щербицкого. Он брыкался, что-то пытался сказать, но его уже никто не слушал. Я размял шею и пошел на выход, больше меня никто не трогал.
На улице дул холодный ветер, но я ощущал его через раз, даже несмотря на то, что был почти без одежды. Всё тело ныло, а предательские слезы вперемешку с кровью упорно застилали глаза. Это всё нервы, последствия после сильного всплеска адреналина.
– На, – Андрей набросил мне на плечи куртку. – Валить надо, там драка начинается. Кажется, мне пора искать новую работу.
– Дай сигарету, – хриплым голосом прошу. Не привык курить, но сейчас дико захотелось.
– Бери.
Затягиваюсь и чувствую, как дым больно обжигает мои легкие. Кашляю от этой боли, но всё равно чувствую себя счастливым.
– Всё сделал быстро и чисто. Пришлось своих друзей подтянуть. Думаю, теперь Щербицкому будет не до твоей сестры, – Андрей ухмыляется.
– Спасибо, брат, – хлопаю его по плечу.
– Поехали.
Мы сели в машину, я зашипел от боли, будто в тело вогнали миллионы игл. Друг услужливо протянул мне пачку влажных салфеток. Ситуацию они, конечно, не исправят, но слой уже подсохшей крови сотрут.
– Мы ее к тебе домой отвезли. Под присмотром оставил. Напуганная до ужаса, – сообщает Андрей, когда мы вырулили на дорогу. – Туда сразу?
– Нет, нужно сначала Соню забрать. Она, наверное, себе места не находит.
– Без базара. Говори, куда ехать.
Я задремал и не сразу почувствовал, что машина остановилась. Кости будто налились свинцом, и я иногда тихо поскуливал от боли.
– Тебе бы в больницу сгонять, – посоветовал Андрей, глуша двигатель.
– Всё потом. Я сейчас, схожу за Соней, – я потянулся к ручке двери, а друг хохотнул.
– Ты блять почти голый, в одних шортах. Оденься хоть, не пугай девчонку свою, – Андрей достал с заднего сидения спортивную сумку. – Тут шмотки мои, надень.
Я туго соображал, поэтому совсем забыл о такой незначительной мелочи как вещи. Едва перебирая ногами, я буквально дополз к нужной мне двери и позвонил. Открыли почти что сразу, будто знали, что я вот-вот приду.
На пороге возникла Соня. Испуганная и уставшая, она явно не спала. Переживала, боялась.
– Макс? – ее голос дрогнул, будто лезвием по сердцу прошлись.
– Всё нормально, – привалившись плечом к дверному косяку, ответил я. – Собирайся, я за тобой.
– Макс, тебе плохо? Господи! Ты же весь в крови! Я звоню в «скорую», – она засуетилась, а я просто заулыбался. – Почему ты улыбаешься? – в любимых глазах заблестели слезы.
– Потому что счастлив, – это был странный ответ для человека, на теле которого сейчас не наблюдалось ни единого живого места, но мои слова были правдивыми.
– Я так боялась, что больше тебя не увижу, – Соня всхлипнула.
– Всё позади, – я протянул к ней руку. – Иди ко мне. Теперь тебя никто не тронет, не обидит, – я обнял ее, зарылся носом в мягкие, пахнущие шампунем волосы и глубоко вздохнул.
– Здравствуйте, – на пороге зевая, возникла Света. – С вами всё в порядке? – она нахмурилась и плотней укуталась в халат с причудливым узором мультяшных героев.
– Уже да, – улыбка обожгла болью разбитые губы, на языке возник привкус крови. – А вы, Скворцова, надеюсь, сдадите мне стихи? Иначе не выпущу из университета и приму пересдачу только в конце лета, – не знаю, отчего-то вдруг захотелось пошутить.
– Сдам-сдам, не волнуйтесь, – она улыбнулся в ответ.
Забрав Соню, мы в полном молчании поехали ко мне домой. Я чувствовал себя опустошённым и обессиленным. Хотелось спать. Тело продолжало ныть, но я всё равно не позволю себе отдохнуть, пока не увижу Лизу живой и невредимой.
Соня не отпускала моей руки ни на секунду, и я был ей за этой бесконечно благодарен. Если бы мои мышцы сейчас не болели как проклятые, я бы заключил Соню в своих объятиях и никогда больше не отпустил ее.
Когда мы приехали, Андрей помог мне добраться до дверей.
– Завтра же в больничку, дружок, – прошептало он мне на ухо, подавая ключи.
– Если сегодня не подохну, – мое угрюмое чувство юмора Андрей не оценил.
– Передавай привет Лизе, – кажется, он немного смутился.
– Хорошо.
Мы вошли в квартиру. Яркий свет в прихожей больно резанул по глазам, и я сдавленно застонал. Ощущение полнейшей уязвимости и бессилия заставляли меня нервничать, чувствовать себя ничтожным. Я не привык к этому и нынешняя ситуация сейчас буквально ломала мою психику.
Пока Соня помогала мне избавиться от обуви, так как я уже просто не мог согнуться, в прихожей появилась Лиза. Платок с маками как всегда повязан красивым узлом на голове, больничный халат окутал субтильную фигуру сестры. Большие карие глаза с ужасом, облегчением, шоком и радостью смотрели на меня, на впалых щеках блестели слезы. Лиза была здесь и Соня тоже. Хотелось разрыдаться как маленькому ребенку. Это нервы, знаю, что нервы и побочный эффект после мясорубки.
Избавившись от обуви, я медленно подошел к сестре и аккуратно, боясь причинить ей вред, обнял, ощущая пальцами каждый позвонок на хрупкой спине.
– Прости мне, прости, – шептал я, ненавидя себя за то, что подверг такой опасности, такому унижению самых близких, самых любимых, самых дорогих моему сердцу людей.
– Всё хорошо, Максимка. Всё хорошо, – утешала меня Лиза, обвив мою шею своими узкими ладошками.
– Соня, – я глянул на нее, она тут же подошла, и мы втроем обнялись.
Это был ужасный день, один из самых худших, но теперь всё позади.
