Текст книги "Дети дракона - моя тайна. Мастерская тортов (СИ)"
Автор книги: Мартиша Риш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 11
Лицо лавочника сурово, за его спиной ярко светит луна. Оборотень еле сдерживает её зов, это видно по тому, как появляются и исчезают кисточки на его островерхих ушах. Мы, моя семья, безусловно, перед ним виноваты. Сначала дети разгромили стену лавки и дорогой камин, потом я случайно нажаловалась на него Адриану. Мне неудобно, я очень благодарна перекидышу за его помощь в выборе товаров, за его ласковое обращение с моими детьми. И потом, он обещал мне оформить мою собственную мастерскую иначе. Выставить торты в своей лавке на отдельной витрине. Я не могу отказаться от этого, ведь я стала теперь госпожой, а госпожа не имеет права торговать из своего дома. Товар должен быть размещен на улице торговцев. И никому не будет дела до того, что дом мне там попросту не купить.
Нет, оборотня я в свой дом не пущу посреди ночи, как бы ни была виновата, и каким бы он ни был значимым гостем. У меня в доме спят сладким сном мои дети. Это собой я еще могу рисковать, но детьми? Нет, ни за что.
В первый раз я так сильно обрадовалась, что не пожалела денег на цепочку. Была бы она без серебряного сердечника, оборотень ее бы давно разорвал. Если бы захотел это сделать.
– Госпожа Талила, – скалятся в улыбке острые зубы перекидыша, – Я так и думал, что вы еще не спите. Столько забот, столько тревог, когда дети впервые идут в школу.
– Доброй ночи, господин. Я пеку на заказ торты. Работы впереди еще много. Успеть бы поспать до утра.
– Вы, конечно, уже разгладили мантии и собрали все нужные вещи и писчую бумагу в их милые сундучки? – нехорошее чувство подступило к моему горлу. Сундуки, что, придется завтра нести через весь город? Мы их до дому-то донесли только благодаря Адриану.
– Еще не успела, если быть честной. По какому делу вы пришли в столь поздний час?
– Мне не спалось. Ворочался с боку на бок, все никак не мог успокоиться. После того, как меня поднял посреди ночи на лапы сиятельный Адриан. Все вспоминал тот погром, который устроили ваши дети.
– Простите.
– Нет, что вы! – лавочник выставил перед собой руку, на которой уже вздыбилась длинная шерсть, да и когти стали длинными, черными. Оборот он еле удерживает.
– Ох!
– Простите, – лапа тут же скрылась в кармане его длинной накидки, – Не хотел вас смущать. Луна, сами понимаете, от ее действия полностью отречься, увы, невозможно. Так о чем это я?
– О детях.
– Да, я должен извиниться перед вами. Мне очень неудобно, что все так сложилось. Но как я мог предположить, что в этих замечательных детях настолько щедро плещет огонь? Совершенно никак! В родах огненных магов такие дети и то рождаются не часто, совсем не часто. Примерно один раз в добрую тысячу лет. А уж вы, простите меня за честность, госпожа Талила, и вовсе не маг. Так откуда же взяться таким деткам у простой горожанки?
– Увы, я не знаю, как так получилось.
– Ну, главное, что никто не пострадал. Дом мой не рухнул, камни далеко не разлетелись.
– Правда ваша, господин.
– Так вот, я лежал в своей постели и все думал. Думал насчет ваших деток. Первый день в школе – такой праздник! Сможете ли вы все правильно сделать. Деток ведь нужно собрать, ничего не забыть, наложить заклинания на некоторые вещи. Вы же пуста. И знакомых магов у вас наверняка нет. Кроме меня, разумеется. Так кто же вам поможет? Не хотелось бы, чтоб над юными магами смеялись в первый же день, это так ранит. И как они потащат свои сундучки? Ладно бы, еще до кольца, тут вы им поможете, но дальше? В самой школе. Не с холщевыми же мешками им идти, когда уже куплены новые хорошие вещи?
– И что же вы предлагаете делать?
– Я могу помочь, наложить нужные заклинания, раз уж мы все равно оба не спим. Позволите мне войти? Это недолго. Раз-раз и веса в сундуках не будет. Обычно такое заклятие накладывает отец или мать. Иногда его нужно будет подновить, но это не сложно. Попросят преподавателей. Главное, чтоб в первый день все прошло хорошо. Ведь ваши дети достойны учиться там, где учатся дети самых важных родов.
Я на секунду посомневалась и тут же отругала себя. Оборотень маг, он уже нам помог и, скорее всего, еще поможет. Ссориться с ним неоправданно и очень глупо. Сама я эти сундуки до школы утром не дотащу. Можно, конечно, попросить помощи у соседа. У него есть телега и лошадь. Но только над детьми станут смеяться. Вряд ли кого-то еще так провожают в школу магов. Телега – совсем не карета, и селянин далеко не извозчик.
Открыть дверь? Не станет же лавочник меня убивать. Закричу – налетят соседи. Тут принято помогать друг другу в любой час. Я и сама ходила к Марте посреди ночи, когда ей понадобилось готовить дом ко дню свадьбы дочери.
Я коснулась пальцами цепочки. Только бы оборотень не напал. Разные ходят слухи про перекидышей, да и луна светит так ярко, и дышит он часто. Справлюсь? Успею защитить малышей? Должна успеть. Силы и характера во мне много, отец всегда удивлялся. Говорил, что у него, наверное, должен был родиться сын, да в последний момент передумал, и родилась я – девица со стальной волей.
Обвела взглядом кухню напоследок, о моей собственной ворожбе здесь ничто не говорит. Таблички с бабушкиными заклинаниями прикрыты мешочком с мукой.
– Проходите, – я улыбнулась и сняла цепочку с двери. Оборотень чуть потоптался на пороге, повел носом.
– У вас очень вкусно пахнет. Наверное, сдоба пользуется большим спросом, – старик поставил ногу в сапоге на мой порог и, наконец, неловко протиснулся в дом, – Не бойтесь, госпожа Талила, вреда я ни вам, ни деткам вашим не причиню. Просто пришел по-соседски на помощь.
– По-соседски?
– По-соседски. Товары-то наши теперь будут стоять в одной лавке, выходит, и мы с вами почти соседи.
– Можно и так сказать. Может быть, вы хотите чаю? У меня есть и пряники.
– Не стоит терять время, – он пристально оглядел комнату, – Уютно у вас тут и очень чисто. Даже не скажешь, что в доме живет двое детей. Такие сорванцы! Но это и хорошо, значит, здоровы. Кстати, где они сами?
– Спят.
– Тогда не будем грохотать, – оборотень прикрыл дверь, вынул из кармана деревянную шпажку и ловким движением накинул цепочку на место.
А еще говорят, что оборотни серебра боятся. Знала бы, никогда бы эту цепочку втридорога не купила.
– Моих детей ничем не разбудишь, они спят очень крепко. Я часто пеку по ночам.
– Где же их вещи? Уже разложили по местам?
– Еще не совсем, места в доме не много. Днем заглянет сосед, поможет сделать полочки в детской. Я надеюсь, что он придёт. Еще не успела договориться, – я как будто бы извиняюсь, хоть моей вины и нет вовсе.
Если бы я знала раньше, что все так сложится, были бы у моих детей и полки, и шкафчик для книг. Слишком уж внезапно все получилось.
– М-да, – протянул выразительно лавочник, – ну ничего. Все успеется. Светильник не забудьте купить, при свече им будет сложно осваивать формулы магии. Свет от неё ложится слишком неровно, путает все.
– Вон, зато платки я уже подшила, как вы сказали. Такие подойдут? – я показала ту стопку, на которую ушла скатерть. Ровно шесть штук. Оборотень подцепил один из платков коготком, поднёс к своему лицу и начал разглядывать.
– Ткань можно было выбрать и проще. Не забудьте вышить на них монограмму где-нибудь с уголка, иначе дети без конца станут ими меняться. Замучаетесь искать. Какую-нибудь С и М в завиточках, просто чтоб отличать от платков других малышей. Как интересно вы обработали край. Никогда не видел подобного, а, уж поверьте, я много шитья видел. Принимаю товар от всех лучших мастериц в округе. Как же у вас так получилось?
– Это секрет. Способ мне достался от бабушки, – и не сказала про запретный заговор, и не солгала.
– Ну и хорошо, – оборотень отложил стопку платков на край стола, – Показывайте сундуки и книги.
Я проводила лавочника в комнату к детям, взялась за ручку, чуть приподняла, чтоб петли не скрипели так сильно и отворила. Марек раскинулся на кровати, чёлка сбилась на бок. София зарылась лицом в подушку. Спят мои малыши, самые сладкие в мире дети.
– Ох! – раздалось за спиной, я обернулась. Лавочника больше не существует, есть вставший на задние лапищи оборотень. И он начал приседать, готовясь к прыжку, уже вытянул шею. Бабушка говорила, что зачаровать матаморфозой можно всё, что угодно. И живое и не живое. Только слова будут разными. И волка можно обратить в мышь. Себя же я изменила, стала другой. У меня все получилось, значит, и сейчас получится.
Зверь распахнул пасть, вывалил наружу красный язык, бросил на меня растерянный взгляд, сглотнул. Я начала перекатывать на языке первые слова заклинания. Не успела. Вновь передо мной старый маг.
– Откуда у вас взялись эти дети, госпожа Талила? – смотрит он мне прямо в глаза. Злой, как сам черт, – Я думал, мне показалось там, в лавке. Они, действительно, брат и сестра?
– Что значит откуда? Из моего живота. Я родила их обоих. Сама родила и вырастила.
– Вы не могли родить этих детей. Я обязан буду сообщить в ратушу.
– О чем?
– Вы их украли. Мальчика точно, он сын дракона и магички. Это ясно. Да и девочка не слишком похожа на вас, – оборотень шагнул в детскую.
– Марек не дракон, с чего вы взяли? – главное, чтобы мой голос не дрогнул теперь, – Мы северяне. Среди нас рождается очень много похожих на драконов детей.
– Похожих? У него шипы на лбу, – старик развернулся, – Вы что, не видите? Первый признак молодого дракона – наклюнувшиеся шипы.
– Сын застрял в заборе, когда лазал к соседке. Ударился лбом, только и всего. Я никогда не видела, чтобы у драконов в их человеческом теле были шипы.
– Шипы исчезают с появлением зверя, а у всех малышей они есть. Вы просто никогда не видели малюток драконов. Их не пускают в город за стены кольца, обычно отдают в монастырь.
Лавочник присел на корточки перед постелью моей малышки, тихонько положил руку на лоб, откинул в сторону челку. Я заметила два розовых пятнышка по бокам её лба.
– Вам придется расстаться с обоими, я надеялся, хоть малышка окажется вашей, – лавочник растерянно на меня посмотрел, поджал губы и горестно покачал головой.
– Это мои дети. Я их обоих родила. От дракона.
– Вы не маг, дорогая. Простая женщина никогда не родит от дракона. Он должен разжечь искру в ней своим пламенем и только тогда происходит зачатие. В вас же нечего разжигать. Где вы взяли малышей? У них должны быть родители. Их очень ждут дома. Примите это, как бы ни было больно. Детей нужно вернуть.
– Это мои дети! – сорвалась я на громкий крик. Марек завозился, сморщила носик София. Еще немного, и они оба проснутся.
Нельзя больше кричать. Пора заканчивать разговор. Старика переубедить невозможно. Я заозиралась. Как все по-дурацки выходит. Он точно не станет молчать. Старый маг с теплым сердцем, готовый помочь. Ведь он хочет сделать как лучше, поступить честно, я не вправе ему навредить. Но дети. Мои дети. Их заберут, погубят в монастыре. Чья жизнь важней? Одна его или две их? Ведь я даже убивать его не собираюсь, только зачаровать. У меня должно получиться. Никто не узнает, куда пропал лавочник. Превращу его в яркую птичку, стану кормить лучшим зерном… Бесчестно и мерзко от одной только мысли, сердце заходится в ужасе от того, что я собираюсь сделать. Да и выйдет ли это у меня? Изменить вид живого. Не просто поменять внешность, а полностью изменить. Бабушка говорила, что это возможно. Мышь она на моих глазах превратила в ворону. Сама, правда, потом долго сидела и не могла встать. Сил на заговор ушло много.
– Не глупите, госпожа Талила. Я оборотень. Вы ничего не сможете мне сделать.
– Как неизменно всходит луна, как рождается солнце изо дня в день, – я смотрю прямо в лицо доброго старика и читаю бабушкин заговор, – Такой же точно неизменной останется преображение живого. Оборотень станет…
– Метаморф? – я трясу головой из стороны в сторону. В заговоре нельзя сбиться.
– Почему раньше вы мне не сказали, что вы маг всех четырех стихий?
– Я не маг, – мне пришлось оборвать заклинание, – Это бабушкин заговор. Простите. Я не могу, чтобы у меня их забрали. Вы станете птицей. Самой красивой из всех. Или котом. Хотите стать котиком? Каждый день буду ставить миску сметаны и топить жарко камин.
– Вы – маг, дорогая. И эти дракончики – ваши дети.
– Нет. Я не маг. Моя бабушка была ведовкой, мне её дар не перешёл. Если кто-то узнает, что дети – драконы, их заберут у меня. Заберут навсегда.
– Я дам вам слово молчать. Магическое нерушимое слово. У меня нет никакого желания стать котом. И я не хочу, чтобы ваших детей у вас забрали. Я полагал, вы их просто украли. Как же так получилось? Метаморф. Настоящий. Быть может, один из последних.
– Магическое слово?
– Принесу клятву на своей крови, никто ничего не узнает. Только как вы спрячете эти шипы у детей, дорогая?
– Никто ничего не узнает. Вы правы, господин.
Глава 12
– От меня вашим детям будет много пользы, да и сами вы будете рады иметь дело со мной. Оборотень покопался в карманах, вынул оттуда потемневший от времени или грязи деревянный футляр. В его когтистой лапе он выглядит странно, и по моей спине прошёл холодок. Что, если он решил меня обмануть? С чего я вообще решила ему поверить? Чёрный коготь подцепляет замок. Внутри лежит простая булавка, прозрачная бусинка-навершие переходит в длинную и тонкую иглу.
– Прошу вас, возьмите, – он протягивает мне в руки футляр.
– Зачем?
– Чтоб вы могли убедиться, обмана нет и не будет. Иголка не имеет полости внутри, она создана руками известного мага. Я не смогу вас обмануть, даже если б хотел.
– Что значит, нет полости?
– Я не смогу заменить свою кровь чем-то другим. Мошенники изредка подделывают такие иголки. Создают внутри них длинную узкую полость и наполняют кровью, скажем, какого-нибудь животного, чтобы потом просто выдавить её на руку вместо того, чтоб нанести самому себе небольшую ранку. Довольно популярный обман. И выходит, что клятву вам дал не маг, а, скажем, овца. Я думал, вы знаете.
– Нет, я о таком даже не слышала. Магии меня никто не учил.
– Позвольте, но вы же знаете заклятие метаморфозы? И даже им пользуетесь. Я сам видел.
– Этому заклинанию меня научила моя бабушка.
– Тогда я вам сейчас всё объясню самым подробным образом.
Оборотень захлопнул чехол и поместил его обратно в карман. В его руках осталась только игла. Длинная, острая. Мужчина повертел правой рукой, вздохнул.
– Весь зарос, весь! Так давно собираюсь подстричься. Придется в ладонь, там хоть шерсти поменьше, вам же должно быть видно.
– Видно что?
– Ту капельку крови, которая проступит.
Он перевернул руку ладонью вверх. С этой стороны шерсти. и вправду, меньше, кожа темно-серая с легкой голубизной на морщинках. Оборотень ткнул в кожу острием иглы. Черная капелька выступила почти сразу. Губы оборотня зашевелились.
– Суть жизни приношу в великую клятву госпоже Талиле. Ни словом, ни делом я не выдам расу ее детей…
– И не скажете никому, что я метаморф!
– … Ни словом, ни делом я не выдам свойства ее магического дара. Вечность, тебя, призываю в свидетели.
Капля крови загорелась красным пламенем и превратилась в пепел. В навершии его иглы завертелось сизое облачко дымки. Я видела, как приносят клятвы другие маги. Вроде бы, он все сделал правильно.
– Вот и все. Маг стряхнул пепел с кончика иглы, протер её о край одежды и спрятал обратно в чехол, – Теперь я не смогу выдать ни разу ваших детей, ни сути вашего дара, госпожа Талилаа. Вы, помнится, говорили что-то про чай?
Марек сладко причмокнул губами во сне,
– Идёмте на кухню, пусть спят. Завтра у малышей великий день.
На кухне всё так же, как и было до того, как я собиралась выйти наружу за земляничными листиками. Коржи почти остыли, крем не готов. Впереди еще столько работы, успеть бы управиться до утра.
Я достала с полочки горшочек сушеных трав, две круглые чашки и наполнила чайник водой. Хорошо, что печь еще не потухла. Её будет легко растопить. Маг опередил меня, выпустил из руки крошечный огонёк и бросил его под крышку чайника. Вода забурлила сразу.
– Боевые пульсары далеко не сразу стали боевыми. Изначально их изобрели для поваров. Бросишь один такой в кастрюльку, и печь можно не топить. Удобно.
– Да, пожалуй, – я насыпала ложку трав в чайник и закрыла крышку. Нужно дать немного настоятся, чтобы запах от трав перешел в воду. Мёд бы достать, да его уже так мало. Лучше оставлю на утренний чай малышам, им важнее. Оборотню достану несколько пряников. Должен же он знать, чем именно я торгую. Все-таки часть товара я выставлю в его лавке, если он согласится на это после того, как я его чуть в кота не обратила. Стыдно-то как!
Я неспешно накрыла на стол, стараясь лишний раз не поднимать глаз от посуды. Старик, наверное, просто чудак. Ну какой из меня маг? Я же ни с одной из стихий договориться так и не сумела. Нет во мне никакой искры, даже крошечной. Знаю всего пять заклинаний метаморфоз. Да, умею превращать вещи, внешность себе изменила. Ну и что? Это просто старинные заклятия моего рода. У любого человека так бы получилось. Иногда мне самой жаль, что они запрещены. Оборотень осторожно сел в кресло, которое обычно занимает мой сын, протянул лапищу к кружке. Сам себе налил отвара из чайника.
– Так чьи они дети?
– Я же сказала, это мои дети! – блюдо с пряниками чуть не выпало из моих рук.
– Простите, я не так спросил. Кто их отец? Только не надо рассказывать мне про кузнеца, извините, но больше я на это не куплюсь.
– Дракон, – я потупила глаза. Сложно смотреть в лицо обманутому тобой старику.
– Имя вы мне, конечно, не назовете?
– Нет, не назову.
– Их отец не знал, что вы маг?
– Я не маг. Он даже не догадывался о моих заговорах, – я устало опустилась в кресло напротив, протянула руку к горшочку и вынула пряник, не глядя. Надо же, мне досталась кошка. Символ свободы и чистой воли. Над кошкой нет ничьей власти. Она сама уходит и приходит тоже сама, когда пожелает.
– Вы – маг, моя дорогая. Самый настоящий. Метаморфоза даётся не всем. Только тем магам, чья власть над всеми четырьмя стихиями распределена поровну. Обычно, какая-то одна из четырех стихий всё-таки преобладает. Например, я – маг воды. Эта стихия мне ближе всего. Но это не значит, что я не смогу совладать, к примеру, с огнем. Вы же видели мой пульсар? Просто огонь во мне очень слабый. Я могу закипятить суп, разжечь огонь в камине, но разгромить его так, как сделали ваши детки, мне, увы, уже не под силу.
– Простите, – старик пригубил чай из чашки. Фарфор в его лапе смотрится откровенно странно.
– Что же вы все время извиняетесь передо мной, госпожа Талила? Это ведь дети. Они должны выплескивать силу, шалить. И потом, я сам их об этом попросил. Но вернемся к вам. Вы не знали, каким даром наделены. Все правильно – Север, другие законы. Край чистоты, воли и силы. У вас в почёте только стихийники, и тех не так много.
– Что значит, я наделена четырьмя стихиями поровну?
– Это значит, что все четыре природные силы в вас уравновешены между собой. Ни одна не преобладает в достаточной мере. Вы ближе всех к сути мира, поэтому вам подчиняется материя. Вы можете превращать одно в другое. Маг воды придает форму воде, подчиняет ее. Маг огня обладает властью над любыми проявлениями пламени. Маг ветра управляет воздухом. Маг земли может придавать форму ей. Вы же можете обращать куда более сложные материи. Но чистая стихия вам вовсе не подчиняется. Ни вода, ни огонь, ни воздух, ни земля.
– Моя бабушка умела договариваться с грозой, она колдовала. Но метаморфозы ей тоже давались.
– Просто она смогла подцепить нужную струнку своего объемного дара. Так бывает. Изредка, но бывает. Обычно после того, как метаморф почти погиб по вине одной из стихий. Она, должно быть, тонула? Вот и смогла подчинить себе воду.
– Дар проснулся в ней после сильного шторма, была буря с грозой. Их деревню почти смыло водой, но потом она отступила от берега.
– Все верно. Можно я спрошу вас о чем-то личном?
– Можно.
– Тот дракон не знал, что вы маг. Вы и сами не знали. А он, был, скорее всего, слишком молод и неопытен, чтобы учуять в вас искру. И вы совсем не долго встречались, так? Иначе он бы заметил.
– Наше счастье длилось три недели.
– Должно быть, на вас обоих обрушилась величайшая страсть, только в таком случае дракон теряет способность чуять. И, конечно же, он не женился. Потом он просто ушел?
– Да, – с горечью кивнула я, – Он обещал жениться. Я сама исчезла.
– Лгал, – холодно отрезал старик, – Брак межу драконом и простолюдинкой невозможен. Ведь такой брак не принесёт плодов. И вы остались одна. О детях вы ему, конечно же, не рассказали, раз они до сих пор здесь, – оборотень выразительным взглядом обвел мою скромную кухню, – С вами.
– Не рассказала. Я боялась, что детей заберут в монастырь. Полукровкам там не выжить.
– Кто вам сказал это?
– Одна молодая женщина, она была магом.
– Полукровок не бывает. От дракона могут родиться только драконы.
– То есть, мои дети – драконы, а я сама – маг? – выходит, я зря сбежала? Адриан вернулся бы ко мне, и мы бы поженились, наверное. Или старик прав, и дракон лгал?
– Все верно. В монастыре о молодых драконах заботятся, там их учат летать и управлять пламенем. Им там ничто не грозит. Только если сами они расшалятся и сотворят что-нибудь опасное для себя, да и то… Поверьте, молодыми драконами так просто никто не рискует. И потом, детей часто забирают домой. Это не запрещено. Их вообще можно воспитывать в своем поместье. Плохо другое, ваши дети рождены без брака.
– Но ведь это ничего не меняет? Они всё равно драконы?
– Драконы. Вот только их жизни полностью принадлежат их отцу и его новой семье. если он успел за эти годы вступить в брак. Как только о детях узнают, у вас их всё равно заберут. Даже не сомневайтесь. И растить их станете не вы. В лучшем случае, изредка вы сможете их навещать, если ваш бывший возлюбленный не будет против. Для того рода вы воровка и лгунья. Такой женщине никогда не доверят детей.
– Почему? – всё, что смогла я спросить. Сердце рухнуло и разбилось. Почему всё так вышло? Ведь я была абсолютно уверена, что магии во мне нет. Ни одна стихия мне так и не подчинилась. А заговор? Заговор казался чем-то слишком простым и уж точно не магией. Всего лишь способом придать дереву или тесту нужную форму. Неужели я, и вправду, редчайший маг – метаморф? И как теперь жить, зная, что всё могло быть совсем иначе. Если… Если Адриан и, правда, собирался вернуться ко мне.
– Потому что посмели утаить от их семьи рождение драконов. Тем более, у вас родилась двойня. Это редкость, ценнейший приз, сокровище. И вы его украли из великого рода отца. Не сказали им о детях. Представьте себе дракона, у которого из лап вытащили его сокровище?
– И как тогда будет разумно поступить на ваш взгляд? – лавочник подцепил когтем пряник, обнюхал и неспешно положил в рот. Спустя целую вечность он продолжил беседу, – Вам следует найти их отца. И, если он не женат, соблазнить его вновь. Вы ведь изменили свою внешность, верно?
– Да. Откуда вы знаете?
– Малыши не похожи на вас. Ни Марек, ни София. Вам нужно добиться заключения брака. И тогда уже сообщите ему о детях. Это будет приятный сюрприз. Может быть, он вас не убьет. Я бы, лично, убил. Потом бы поплакал.
– Я ничего не знала…
– Хуже того, вас обманули. И, как я полагаю, сделали это намеренно. Кем вашему дракону приходилась та девушка?
– Молодая женщина. У нее был маленький животик. Я думала, что она, как и я, была беременна. Она назвалась его сестрой. Советовала уехать, если я хочу сохранить детей. На её платье был вышит герб рода моего А… любимого.
– Вот как, – старик помрачнел, – Узнайте, не женился ли ваш дракон. И никому пока не сообщайте о том, каким даром вы сами наделены. Это может плохо закончиться.
– Я знаю, заклинания метаморфозы запрещены.
– Запрещены? С чего вы взяли эту глупость?
– Всех тех, кто пользовался заклятием метаморфозы, увозили. И ни один не вернулся.
– Любопытно. Матаморфы не запрещены, просто на них уже сотню лет ведется настоящая охота. Вы можете то, чего не могут другие. Сам император был бы счастлив иметь вас при своем дворе. Беда в том, что властители соседних стран тоже были бы счастливы обрести у себя метаморфа. Вы одна, их много, шансов выжить, когда о вашем даре узнают, ничтожно мало.
– Но как же я тогда заключу брак с отцом своих детей, если он не узнает о моем даре?
– Скажете ему, что вы слабый маг огня. Уж что-что, а огненные пульсары я вас научу запускать. Или маг воды. Научитесь поднимать каплю жидкости из сосуда. Этого хватит.
– Почему вы нам помогаете?
– У вас вкусная сдоба.
– Шутите?
– Только отчасти. У меня нет семьи, нет детей, нет внуков, я одинок. Порой хочется иметь близких. Я пошел чаровать вещи малышей, а вы можете пока отдохнуть.
– Боюсь, мне еще нужно смастерить торт.
– Мне ложечку крема оставьте, – улыбнулся оборотень. И совсем он не страшный.
