Текст книги "Дети дракона - моя тайна. Мастерская тортов (СИ)"
Автор книги: Мартиша Риш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава 19
Дракон 19
Родня невесты – знатные маги – склоняют голову при появлении дракона. Все они смуглые, одеты в черные длинные мантии. И, по правде сказать, напоминают стаю ворон, собравшуюся на пиршество. Даже блестящие перстни на их руках не могут развеять этой иллюзии.
Маги огня и воды, две стихии, два рода схлестнулись, чтобы на свет могла появиться его нареченная. В ней самой преобладает стихия воды, это неплохо. Сам Адриан – огненный маг, свой дар он унаследовал от матери. Его отец был водником, человеком. Кажется, от него дракон и вовсе ничего не унаследовал, с каждым прожитым годом он все меньше напоминает отца, чей гордый взгляд так ярко светится на старинном портрете.
Разве что нрав и характер напоминают отцовские. Для дракона Адриан предельно сдержан, сосредоточен, не дает лишней воли своему зверю. Разве что тогда, на войне, вскипал и пенился его бурный нрав. Это принесло и победы, и особый чин, и богатства. Мать должна им гордиться. Драконика замерла у противоположной стены, с хищной полуулыбкой рассматривает сватов, будто силится найти в них хоть единственный недостаток. И, естественно, не находит. Помолвку заключили давно, тогда еще был жив отец Адриана. В невесты выбрали безукоризненную девицу. Красота, чистота, сила рода, связи, магия. Придраться невозможно абсолютно ни к чему, как бы сам дракон того ни хотел.
– Рад встретить вас в нашем логове, – произносит он традиционную фразу приветствия. Тем самым дракон объявляет свое расположение гостям. Маги заметно расслабляются, поднимают вверх свои склоненные головы. Драконов принято опасаться. Не так, чтобы сильно. Все же не одну тысячу лет они живут бок о бок с людьми. Но традициям маги следуют безоговорочно. Совсем ни к чему будоражить огненную кровь и крылатого зверя.
– Сиятельный, мы долго ждали этого часа и рады встрече, – будущий тесть улыбается и цепким взглядом ощупывает всю фигуру Адриана. Ищет сходство с тем юношей, которого он видел здесь же десять лет назад. Дракон выше поднимает свой подбородок, его глаза начинают немного светиться. Намеренно он надевает на себя маску гордеца, победителя, богача. Лишь бы только никто из этих людей не посмел озвучить разницы с тем Адрианом из далекого прошлого, вспомнить помолвку. Матери поведение сына приходится по вкусу, это видно по ее горящим глазам, по румянцу, проступающему на щеках. Обычно Адриан ведет себя куда проще.
– Мой сын возмужал за эти годы, – с гордостью произносит она, – Наш род стал ещё богаче, а положение при дворе укрепилось.
– Ваш мальчик так вырос, – с подобострастием улыбается ей мать невесты. И только сама девушка опускает глаза в пол, боится.
Боится чего? Быть неугодной? Или, наоборот, боится остаться наедине с драконом? Ведь ей предначертано делить с Адрианом всю их долгую жизнь, принимать его страсть, носить под сердцем будущих драконов. Эта мраморная статуя, скорее всего, боится оступиться и оказаться разбитой на множество осколков – так чудится Адриану. Ее можно понять, сейчас на кону все ее будущее. И каким оно будет, предсказать сложно. Быть женой дракона почетно, но и опасно. Характер огненного зверя предсказать заранее сложно. Это сейчас дракон сдержан, но кто знает, что с нею будет за порогом поместья?
Дракону начинает казаться, что девушку привели сюда силой. Слишком она напряжена, слишком бледна ее золотистая кожа, да и губы так плотно сжаты. Невольно хочется ее пожалеть, успокоить, объяснить, что жестоким в браке он точно не будет. У его жены будут собственные слуги, сад, время и место для ее увлечений. Девушка, кажется, любит плести кружева. Комок тошноты неожиданно подкатывает к горлу дракона. Делить с кем-то чужим собственную постель долгие годы, пытаться испытывать нежность, ласкать…
И ведь дело коснется не только постели, они будут вынуждены жить рядом долгие годы, видеть друг друга, о чем-то говорить, воспитывать детей. И дети его будут хоть чем-то похожи на свою мать, на эту девицу. В особенности дочери, если они родятся, конечно. Дочери. Какая-то смутная мысль чувствительно царапнула сознание Адриана. Перед глазами встал образ Сони. Девочка так не похожа на свою мать. Хотел бы он иметь такую дочь. Светловолосую, голубоглазую, тонкую северяночку. Он бы охотно возился с нею.
– Хороша! – подмигнул тесть, он совершенно неправильно истолковал внимательный взгляд дракона, обращенный на невесту. Адриан чуть встряхнул головой, прогоняя призраки прошлого.
– В вашей дочери нет ни единого недостатка, – девушка пошатнулась и вцепилась тонкими пальчиками в локоть своей матери, чтобы устоять на ногах.
От дракона этот жест не укрылся. Черт, как же ее успокоить? Ведь зла я ей не хочу и точно не стану причиной ее ран. Должно быть, слишком уж жуткие слухи распустили о моих подвигах по столице, о моей жестокости в прошлых битвах.
– Я обязуюсь беречь свою супругу как великое сокровище. В моем поместье она сможет выбрать лучшие комнаты для своего будуара. Там произрастает огромный плодовый сад, цветут розы, есть небольшое озеро. Я не буду жесток. И разрешу супруге наносить визиты в столицу так часто, как она сама этого захочет. Для этого у нее будет собственный выезд и удобная карета.
– Если это не повредит здоровью наших потомков, – вставила едкую реплику мать Адриана, – Человеческие женщины очень уязвимы в то время, когда носят под сердцем приплод. Покуда не родится на свет наш первенец, ей будет лучше и безопаснее находиться в поместье. Совсем ни к чему рисковать нерожденным драконом ради глупых прихотей.
– Все будет так, как пожелает сиятельный Адриан, – мать невесты значительно успокоилась и повеселела, – У нашей дочери покладистый нрав. Она столько лет грезила вами.
– Я рад, – холодно кивнул дракон и с видимым беспокойством окинул взглядом девицу. Еще чуть-чуть, и она грохнется в обморок. Настолько не доверяет ему? Или, наоборот, боится совершить ошибку и не удовлетворить придирчивый взгляд жениха? Может быть, он ей настолько противен? Хоть бы глаза подняла, может быть, тогда бы он хоть что-то и понял.
Драконика заозиралась, начала высматривать подарки в руках посыльных. И там было на что посмотреть. Сундуки, шкатулки, подбитые тонкими шкурками футляры с золочеными вензелями. Люди устали держать богатство на вытянутых руках. Адриан тяжко вздохнул, все больше ему хотелось покинуть комнату и закончить весь этот фарс. Но слово нельзя нарушать без веской причины. Даже если ты его не давал.
Вспомнилась серая прогалина, золотящиеся огнем глаза бледного юноши. Его бой, самый первый. Тот, который определил всю дальнейшую судьбу. Долгие переходы верхом на Бусто. Краткие визиты в столицу. Страх ошибиться и сказать здесь что-то не то.
– Я подготовил особый подарок для семьи нареченной, – неожиданно для себя самого сказал дракон.
Магам, пожалуй, будет приятно. Да и мать поводить немного за нос не помешает. Слишком уж ей любопытно, что находится среди роскошных даров. Дракон торопливо сунул руку за пазуху, вынул свёрток, взглянул на него, словно обжегся, и бросил на столик в углу, заслонил своей могучей спиной. Он сунул руку еще раз и вынул на свет резную продолговатую шкатулку, полную нарядных пряничков. Раскрыл и передал в руки будущего тестя. Традиции людей он не обязан блюсти, это знак доброй воли. Дракон просто решил продемонстрировать свое расположение невесте. Объяснить таким жестом, что и в будущем он будет не против соблюдать некоторые, привычные для нее обычаи.
– Это очень мило с вашей стороны, сиятельный Адриан, – склонил голову маг, – Но обычно такие пряники подают в темном мешке, чтобы гость сделал выбор, повинуясь исключительно судьбе.
Он слегка прикрыл крышку шкатулки и протянул ее матери Адриана:
– Выбирайте, какой будет ваша судьба после свадьбы наших детей.
– Я планирую обрести прочное счастье, – драконика вынула пряник, похожий на мелкое яблочко.
Талила постаралась на славу, даже не верится, что такое можно сотворить без магии. Черенок яблочка более темный, мелкие семечки выполнены из орешков, блестящая шкурка пряничного плода облита на разрезе слоем розовой глазури. Сверху плод присыпан слоем пудры и кажется, что он чуть пушистый, как персик. Лакомство исполнено с удивительным изяществом. Мать одобрительно кивнула дракону, с ней такой редко случается.
– Это к плодородию и богатству, – заключил отец невесты.
Он по очереди, согласно рангу, раздал лакомства всем остальным, кроме жениха и невесты. Гости удивляются тонкой работе неизвестного мастера. И только Адриана гложет неясное чувство, будто и это он сделал напрасно.
– Брак будет счастливым, – мать невесты держит в своих пальцах сахарный домик, так похожий на один из тех, что строят на севере.
И сердце дракона сильней ёкает где-то в груди. Таких сладостей Адриан еще не видал. Сладостей, готовых тронуть душу своим обаянием. Ничего удивительного в форме сладости нет, на Севере родилась Талила. И Адриану невыносимо хочется с ней встретиться, поговорить, прикоснуться через нее к Северу, к своему счастливому прошлому. Поговорить с ее малышами, узнать, что они начудили, пропустить их светлые локоны сквозь свои пальцы. Вдохнуть через них Север, почуять похожий, почти ее запах. Коснутся рукой призрака Эрики.
– Прошу принять дары. Я приношу их в род своей нареченной в знак благодарности. Вы вырастили достойную деву, – Адриану не терпится как можно скорей завершить свой визит, чтобы иметь возможность уйти.
Помощники ювелира расставляют на ковре сундуки и шкатулки, распахивают тяжелые крышки. Замочки шкатулок щелкают едва слышно. Сияние золота, благородное свечение драгоценных камней, блеск отточенной стали. Чего здесь только нет. Оружие, посуда, украшения, артефакты, мелкие склянки, полные духов и притирок. Драконика одобрительно улыбается. Сегодня она как никогда горда сыном. Родители невесты замерли в восхищении. Девушка стремительно падает. Обморок? Адриан не понял, как успел ее подхватить. Тонкая талия затянута в строгий корсет, мягкие округлости женского тела податливо ложатся в руки дракона.
– Ты так торопишься, сын? – ехидно спрашивает мать, – Свадьба будет назначена в конце этой недели.
– Девушке дурно. Прикажите открыть окна.
– С девушками это довольно часто бывает. Теперь-то ты понимаешь, что ей будет лучше жить безвыездно в твоем поместье, пока не подарит младенца? Отнеси ее в мою спальню, уложи на постель, о прекрасной Лейле позаботятся слуги.
Адриан повинуется матери, тем более, что его тяготит эта ноша. Ему совершенно не хочется долго держать девушку на руках. Она бледная, с легкой испариной на висках, бисеринки пота рассыпались над верхней губой.
Он относит девушку в соседнюю комнату, бережно укладывает на покрывала. В комнате немного пахнет духами. Служанки торопятся раскрыть окна. Адриан заботливо отвел чуть влажную прядку со лба невесты, прикоснулся пальцами к венке на шее. Сердце бьется довольно часто и глубоко. Вряд ли девица больна, скорее всего, просто испугана сверх всякой меры. Дракон был бы счастлив разорвать эту помолвку. Черт с ним, с золотом и дарами.
Нельзя. Никак нельзя. Он выбрал эту судьбу, и ее нужно пройти до конца. Брак должен быть заключен, нет смысла и нет достойной причины, чтобы от него отказаться. Не она, так любая другая станет его женой. И точно так же он не будет ее любить.
Девица распахнула глаза, тоненько взвизгнула, увидев над собой склонившегося Адриана. Безумным взглядом оглядела постель.
– Мой сын очень торопится! – в ответ на этот визг из гостиной донесся веселый голос матери Адриана.
– Право дракона нерушимо. Нам следует поторопиться со свадьбой. Как бы слишком не поторопился жених, – вторит ей тесть.
Девица на постели ноги сжимается. Сейчас она напоминает загнанного зверька. И, похоже, никак не может понять, что с ней приключилось. Адриан распрямляется, делает шаг в сторону от постели, внимательно смотрит в огромные глаза невесты. Сейчас они светятся как две черные бездны, зрачок так расширен от страха.
– Вам стало дурно. Я успел вас подхватить и отнес сюда в постель моей матери. Отдыхайте. Я выйду, и служанки помогут ослабить ваш корсет. Станет легче.
– Нет! – девушка вскидывает перед собой руку, – Не нужно. Корсет совсем мне не жмет.
– Толщина вашей талии не имеет для меня никакого значения, – девушка густо краснеет, – Впрочем, как и все остальное. Вы вполне устраиваете меня в качестве будущей супруги. Свадьбу назначат на конец этой недели. Обещаю быть заботливым по отношению к вам. Не стоит меня так бояться.
– Я поняла, – резко отвечает девица и на секунду вскидывает свою хорошенькую головку. Пожалуй, только боги знают, какие мысли в ней обитают. Но Адриан хочет разобраться. Ему совершенно не нужна рядом женщина, которая будет его ненавидеть. Быть может, он хочет уцепиться за последнюю причину, чтоб отказаться от брака. Пожалуй, даже хорошо, что девушка упала в обморок. Ведь это единственный шанс поговорить с ней почти наедине, без многочисленной родни.
– Я вам противен?
– Нет, что вы, сиятельный.
– Я предпочту иметь рядом с собой ту женщину, которой я буду приятен. Если вы сейчас упали в обморок от омерзения, стоит об этом сказать. Насиловать жену ради потомства глупо и мерзко. Я не пойду на такое. Брак не принесет плодов, и его расторгнут. Расторгнут по моей просьбе. Вы только испортите себе репутацию.
– Вы симпатичны мне, первородный, – краснеет девица, – Я лишилась чувств от нервов. Этого дня мы ждали десять лет. Вы действительно очень красивы. Даже больше, чем об этом говорят.
– Отдыхайте, – Адриан не стал больше задерживаться в спальне. С него достаточно на сегодня. Он вышел в гостиную, будущая теща показалась дракону очень взволнованной. Ее цепко держит за локоть его собственная мать.
– Госпоже Лейле уже лучше.
– Я рада, – хищно улыбнулась драконика, – Человеческие девушки так хрупки. О них стоит заботиться как о цветах. Мой сын не обидит без повода свою супругу. Вы видели, как он проявил себя.
– Прошу меня извинить, я должен уйти, – Адриан учтиво склоняет голову в знак уважения своей матери. Пускай она со всем разбирается. Сам дракон больше ни секунды не готов здесь оставаться.
– Мой сын остался все тем же трепетным юношей, каким он был на помолвке. Красота Лейлы вновь выбила его из седла. Иди, дорогой сын, не смущайся. Мы все понимаем.
Дракон сдержанно кивнул, лишь бы не дать волю чувствам, и спешно покинул дворец. Внизу его уже ждали поседланный конь и свита.
– Сиятельный, куда держим путь?
– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда! Лучшее, что может сейчас случиться, это восстание на границе наших северных земель! На самой дальней границе!
Глава 20
Сосед очень ловко управился со своей работой. Полки повесил не высоко, по бокам от окна, чтобы детям было удобно доставать свои вещи. Здорово он придумал, я бы сама не догадалась. Мне до сих пор кажется после нашего серверного зимнего холода, что на стену с окном ничего вешать нельзя – отсыреет или примёрзнет в зимние стужи. Никак не отвыкну. К потолку он приделал кованое кольцо, продел через него четыре шнура. С одной стороны на каждом из них толстый узел, с другой стороны удобный крючок. Котлы можно подвесить и подтянуть к потолку, а потом спустить, когда будут нужны.
Места осталось в детской еще так много. Жаль, стол не поместится для двух малышей, или им придется сидеть как воробышкам, тесно прижавшись друг к другу. Но тут ничего не поделать, придется пускать их за свой стол на кухне. Печь торты стану пока дети в школе или опять по ночам. Ничего, как-нибудь устроимся. В крайнем случае, придумаю для них уголок в своей спальне. Там, конечно, места тоже не много, но узкий стол можно поставить. Где бы еще его раздобыть? Поспрашиваю по соседям завтра утром. Может быть, у кого-нибудь найдется ненужный и небольшой. Краснодеревщик за такой заказ не возьмется, слишком он незначительный. А других мастеров по дереву в окрестностях, увы, нет.
– Принимай работы, хозяйка, – Фабиан закрепил под полками с книгами небольшой безопасный светильник. Где он только нашел такой?
– Спасибо огромное, мы бы сами точно не справились.
– Марек еще мал. Ничего, когда повзрослеет и он мастерить начнет. У него уже хорошо получается. Простите, я все время забываю, что ваш сын – маленький маг. С ворожбой оно, конечно, проще выходит. Повезло вам с сынишкой, да и дочка красавицей будет. Тяжело одной-то без мужа растить сразу двоих, – черные глаза соседа загорелись лукавой улыбкой. Добрый он и очень хороший парень. Совсем не намного старше меня. И девочка у него славная. Такая малышка, а уже остаётся одна.
– Ваша Сильвия мне тоже очень нравится. Хорошая девочка, вырастет, будет славной хозяйкой.
– Тяжело ей без матери, некому обучить женским премудростям. Я сам-то почти ничего не умею. Ни рубашку заштопать не могу, ни платок обвязать кружевным кантом. Иголка плохо помещается в пальцах. Не под мои руки сделана, – он с хохотом вытянул вперед две огромных руки, каждый кулак размером, чуть ли не с наковальню.
– Не верю. У вас такие искусные узоры получаются на посуде. Птицы на фарфоровых чашках совсем как живые. И фарфор такой тонкий!
– Так то фарфор! Я же его по форме лью, руками не делаю. Да и кисти у меня длинные, ручки у них толстые, сами, наверное, видели.
– Видела, – я охотно киваю. Кисточек у соседа много – на любой вкус, под любой рисунок. Их очень часто перебирает и раскладывает по порядку его дочка. Мне она тоже много раз хвасталась дорогими кистями.
– Кисточки – не иголка, с ними проще управляться. Я вот вчера на крышу залез, чтобы трубу поправить, так рукав разодрал. По шву нитка лопнула. А зашить не умею.
– Приносите ее мне, зашью.
– Да, вроде как не удобно. Вы же мне не жена, – склонил Фабиан голову к могучему плечу и хитро на меня посмотрел. Глупый румянец бросился в лицо. Давно так на меня не смотрели мужчины. Давно не подходили так близко. Я опустила глаза, смутилась, словно девчонка.
– Не жена, и вы мне не муж. Поможем друг другу по-соседски. Все равно больше нам помочь некому.
– Хорошо, я тогда вечерком занесу, – мягко сказал он. Только не вечером! Вечером ко мне может заглянуть Адриан. Он же обещал Софии. Сдержит слово или это пустая надежда? Я так по нему тоскую, так жду этой встречи и так горячо его ненавижу за всю ту ложь, что между нами была.
– Вечером не получится, лучше сейчас, пока дети в школе.
– Да, я, и вправду, не подумал. Вы женщина хорошая, строгая. Я уж за то время, что рядом живем, это понял. Не дело заглядывать к такой женщине в поздний час. Соседки того и гляди слухи распустят. Вы не думайте, я без дурного намерения. Не сообразил, вот и все.
– Не распустил бы никто слухов, у меня же дети. Мы бы не одни были.
– И то верно, – он встал совсем рядом.
В комнате не так много места, ничего удивительного в этом вроде бы нет. Мне бы отшатнуться или хоть выставить перед собой ладонь, но вроде и неудобно. Он же меня не то что пальцем не тронул, а даже краем своей одежды не прикоснулся к моей. Просто встал рядом и смотрит внимательно. За такое ругаться смешно. Да только я все больше краснею, и глаз от пола оторвать не могу. Мужчина громко вздыхает, качает головой.
– Хорошая вы, госпожа Талила. Дом так начищен, и не скажешь, что в нем двое детей живет. Вся посуда блестит. Работаете много, я же вижу, что по ночам у вас огонек горит в кухне. Думал, может, не спится. А потом как-то шел мимо, глядь в ваши окна, а вы всё за работой. И так мне стало вас жалко. Это же уму непостижимо, чтоб такая женщина все одна на себе тянула. И детей, и хозяйство, так еще и работу.
– Мне не тяжело совсем. Привыкла уже, да и детки подросли, – я вжалась спиной в стену. Зла от Фабиана не жду, но смущаюсь просто ужасно. Мы совершенно одни в моем домике.
– И скромны вы точно дикая птичка. К такой не знаешь, как подступиться. Пора бы нам обоим задуматься о судьбе. Живем рядом, знаем друг друга вот уже несколько лет.
– Идёмте пить чай, у меня печенье еще оставалось. Вкусное, правда! С корицей и медом, – я улизнула на кухню. Просто не знаю, как себя вести. И отказать соседу я не хочу, и согласиться не могу.
Он вышел следом за мной в кухню, огромный, смуглый, черноволосый, безусловно, очень красивый, он занял собой половину моей кухни. Стоит, сверкает глазами, улыбается немного задумчиво, и на его щеках тоже проступил легкий румянец. Неужели этот мужчина может смутиться?
– Дурного только не думайте. Я человек серьезный. Со мной блуда не будет, только семья.
– Я и не думаю, – вновь потупилась я, – садитесь за стол.
– Вы мне лучше немного печенья в горшочек отсыпьте для Сильвии. Я-то сам к сластям не приучен, а доченька очень любит вашу стряпню. Ждет, наверное, гостинчик.
– Да, конечно.
Я, не глядя, схватила с полки горшок и насыпала до самого верху разных сладких фигурок, орешков, печенья. Всего, что попалось мне под руку из готовых украшений для тортов. Сверху уместились два сахарных голубка. Я их аккуратно пристроила, чтоб не поломать крылышки. Пусть малышка порадуется, только б не объелась сластями. Но у нее хороший отец, проследит,
– Голубки – знак любви, – покачал головой он, – Спасибо, соседка.
– Пожалуйста, – все, что я смогла – это скромно кивнуть головой. Сосед вышел из дома, едва поместившись в проеме двери. Какие у него всё-таки широкие плечи! Совсем как у Адриана. Только тот в мой дом вряд ли войдет. Не до того ему будет. У него невеста и статус, зачем ему могут понадобиться чужие дети?
Да, он обещал нас навестить. Но только вряд ли исполнит свое обещание. Моя София наверняка очень расстроится, она так любит гостей. Тем более, дочка ни разу в жизни не видела так близко дракона до вчерашнего дня. Бедные мои дети, как я им потом все объясню? Как расскажу о том, что они принадлежат к роду драконов?
Глупость посоветовал лавочник, нет Адриану до меня никакого дела. Он богат, статен, красив. То, что случилось тогда между нами, для дракона было просто увлечением и не больше. Он уже тогда был помолвлен. Не распалить мне из уголька былого чувства, нечего надеяться. Пламя любви в стылом очаге не разгорится, если огня в нем никогда не было. С этим просто нужно смириться.
Как же я тоскую по нему, по его дыханию, по его огненным глазам, по тем пустым обещаниям, которые он шептал мне. Хоть бы раз, хоть бы только на миг очутиться в его объятиях, вновь услышать, что я любима.
Ненавижу его! Ненавижу за ложь! За то, что предал меня! И ту, другую, свою невесту он тоже предал! Обманщик. Как же мне больно. Видеть его не хочу. Почему он вообще вернулся в столицу?
Столько времени я выискивала его лицо среди других драконов, с какой невиданной жадностью всматривалась в каждого незнакомца, что проезжал мимо на вороном коне. Даже разглядывала морды лошадей на городских коновязях перед тавернами. Искала памятный завиток между карих глаз. В каждой лошади мне чудился его Бусто. Как я тосковала! И ради чего? Чтобы увидеть его, узнать правду об Адриане и навсегда похоронить наше прошлое? Разбить свое сердце? Оно уже никогда не срастётся обратно. Такого предательства никому не прощают.
Наложницей дракона я никогда не стану, даже если предложит. Гордость не даст так с собой поступить. И детям моим такая репутация матери только все будущее испортит. Помог мне Адриан с тем, чтобы устроить моих малышей в школу – и на этом спасибо. Не его это дети, а только мои. Довольно.
Я с великой осторожностью сняла с себя дорогое платье, чтобы не замарать его на кухне. Накинула поверх дорогого белья простое платье, домашнее. И зачем только я купила эти чулки? Какой наивной я была этим утром. Пусть он женится, пусть. Придет день, когда мои дети еще подрастут, я пойду в ратушу. Объявлю о том, что сиятельный Адриан взял меня ложью и жестоким обманом. Пусть его накажут… Нет, не хватит мне злобы так поступить. Разве что ради будущего малышки Софии. Ей нужно принадлежать к роду отца, чтоб потом хорошо выйти замуж. Пусть хотя бы она станет счастливой. С Мареком проще. Но и ему нужен отец, хотя бы одно только его имя.
Я действительно не знаю, как мне правильно поступить. С одной стороны, кажется, что лавочник прав, и мне нужно попытать счастья. С другой стороны, я не знаю, как и когда увижу вновь ненавистного Адриана. Разве что, он сам придет ко мне в дом. Если так, выходит, он что-то почувствовал? Боги связывают любовью души, а не тела. Если он меня действительно любил, значит, и сейчас должен узнать, в этом обличии, и полюбить вновь. Может быть, так. Но сама я ему все равно ни в чем не сознаюсь. Не смогу остаться без своих малышей.
Я быстро вынула миску из шкафа, достала мешочек муки, принесла горшки с маслом. Только бы успеть все испечь! Тесто удалось замешать довольно быстро, духовой шкаф уже разогрет. Осталось только поставить в него формочки с коржами. Душу захлестнул внезапный азарт. Как будет, так будет. Я в любом случае буду счастливой. В конце концов, главный подарок судьбы, наши дети, остался со мной. И других таких замечательных малышей Адриану не родит ни одна женщина.
Испеку для своей семьи самый лучший торт к этому вечеру. Не заглянет к нам на чай Адриан – и не страшно. Заглянет, буду его соблазнять украдкой. Не зря же я купила новое красивое платье? И такое роскошное белье.
Я начала замешивать крем, когда в дверь тихонечко постучали. Выглянула – малышка Сильвия стоит, сияя улыбкой. В руках у девочки отцовская рубашка с порванным рукавом, большая, почти как одеяло.
– Спасибо за печеньице. Я вам горшочек потом принесу. Папа просил отдать вам в починку рубашку. Можно? Я еще свое любимое платье принесла. Мне его вы подарили. Там дырочка на спине. Папа сказал, больше носить нельзя, пока не починишь, а я сама не умею. Можно, вы его тоже почините?
– Конечно, можно, дорогая. Вон туда в уголок на табурет положи, а то у меня все руки в масле, испачкаю.
– Вы тортик печете?
– Даже несколько штук, мне много заказали. Но кусочек я обязательно оставлю для тебя и занесу завтра утром.
– С птичками? Они даже папе понравились.
– Без птичек, – нервно вздрогнула я и тут же поправилась, – Со звёздочкой. Хорошо?
– Спасибо большое, госпожа Талила, – восторженно захлопала глазами малышка, пристроила вещи на табурет и убежала домой.
Хорошо, конечно, получилось. Удобно. Мне самой полки было бы не повесить на стены, да и такое удобное кольцо в потолок я бы никогда не вкрутила. А для соседа эта работа – пустяк. Ну а мне совсем не сложно вечером посидеть немного с иголкой и ниткой. Шить я умею достаточно хорошо.
Может, и вовсе не стану терять драгоценное время, а наложу на вещи заклинание метаморфозы. Нет, не стоит этого делать, одёрнула себя, слишком часто стала пользоваться я заклинанием. Как бы кто-нибудь случайно не узнал об этом. Лавочник и тот сказал, что быть метаморфом очень опасно. Слишком редкий у меня, как оказалось, дар.
Я вернулась к крему и тортам. Нарезала ножом большие коржи на несколько маленьких. Только бы успеть за детьми в школу! Но времени еще немного у меня есть. Лавочник просил сделать небольшие тортики, размером не больше чашки. Я таких никогда еще не пекла. Нужно придать им особую форму, чтобы сразу все раскупили. Покупать эти сладости будут для школьников. Что любят все дети? Шалить! Значит, и тортики эти должны быть похожи на детскую с виду опасную шалость.
Была – не была. Так быстро, как нужно мне не успеть ничего сделать вручную. Я переложила на доску несколько коржиков, добавила сверху крем, сухие печенюшки. Достала табличку с бабушкиным заклинанием и быстро-быстро его прочитала. Коржи стали тонкими, почти прозрачными, по форме небольшой раскрытой книги для записей. Их слоями промазал темный крем. Верхний корж светлый, не нем отпечатались тёмные буквы: "Замечательный ученик!" Сухое печенье приобрело форму карандаша. Думаю, этот торт обязательно кто-нибудь купит. Редко у ученика есть возможность съесть записную книжку. Я чуть замешкалась и сделала кляксу из крема. Ей тоже придала цвет при помощи метаморфозы.
Следующий тортик вышел в форме медного котелка с темно-зеленым зельем. Ручка выполнена из засахаренного марципана. Корочка оранжина пришлась как нельзя кстати. Не зря я ее нарезала кольцами и выварила в меду.
Третий крошечный тортик я сделала очень похожим на настоящий, такой, который заказывают на свадьбы. Только вместо засахаренных голубков сверху воткнула крючок для плетения заклинаний и маленький свиток. На него ушел кусочек свернутой яблочной пастилы.
Осталось сделать нам с детьми торт на вечер. Я все-таки жду Адриана. Отрекаюсь от своей глупой любви, ненавижу отца моих малышей и с замиранием сердца, отчаянно жду. Каким сделать торт, чтобы ему напомнить о прошлом? Что сможет тронуть сердце дракона больше всего? Ведь тогда, перед тем как уехал, он подарил мне родовое украшение – лилию, окруженную аметистами. Может быть, это была безделушка, сейчас я уже не знаю, во что мне верить. Я заметалась по кухне, выхватывая из воспоминаний то одно, то другое. О чем он может помнить так же остро, как я? Что может разбередить огонь в его сердце?
Север. Наши бескрайние леса, голубое небо над головами, высокие сосны. Я выложила на лучшее блюдо коржи, оставшийся крем, медовые ягоды. И стала читать заклинание, вспоминая свой край и свой дом. То счастье, которое было.
Крем получился небесно-голубым как наше чистое небо, такой же точно по цвету, какими были раньше мои глаза. Поверх него взялись за руки две фигуры. Мужчина и женщина, а может, мальчик и девочка? Они взялись за руки и кружатся посреди кремовых облаков в танце. Простое белое платье девочки обвилось вокруг тонкого стана. Мальчик как будто смеется, на нем темный наряд. И длинный плащ за спиной развевается по ветру. Может быть, это мантия? Фигуры кажутся живыми, счастливыми. Жалко будет резать их вместе с тортом, но и сохранить никак не получится.
Я поспешила достать артефакты стазиса. Запаковала те торты, которые делала на продажу, развесила поверх прозрачных мешков ленты. Тот, что для нас, хотела убрать в ларь стазиса, но в последний момент передумала. Пускай тоже будет нарядным. Моим детям понравится. Один артефакт – небольшая плата за наше уютное счастье. Даже если Адриан не появится, мы все равно чудесно проведем этот вечер.
Я только успела убрать таблички с заклинаниями в шкаф, когда дверь опять постучали. Уф! Как же я вовремя. На пороге стоят те маги, для которых я ночью делала торт. Надеюсь, им моя земляничная поляна понравится. Золотые сейчас очень нужны, у меня вышло все масло, за ним снова нужно идти на ярмарку.
– Сейчас-сейчас! Одну секунду!
