Текст книги "Ведьмино счастье 2 (СИ)"
Автор книги: Мартиша Риш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
– Обещаю, если для тебя что-то значит слово, данное невольником.
– Достаточно много для меня значит слово моего варвара.
Глава 38
Эрлик.
Госпожа отправила меня спать к себе. Не разрешила остаться с нею на всю эту ночь, сославшись на то, что завтра нам предстоит непростая поездка.
Схожу с ума от ревности и тревоги. Что ждёт нас завтра? Как сберечь госпожу? Везде ли с ней допустят раба? А самая страшная мысль, что она может предпочесть мне другого. Аристократ, красавец эльф, ещё недавно свободный. И я, жалкий, побитый жизнью варвар. Сколько лет я в рабстве? Да, силу духа мне удалось сохранить. Но в глазах ведьмы я всё равно лишь невольник. Пусть и любимчик, но раб. А там – неизведанный ею плод. Горячий, непокорный, как молодой, непосёдланный никем ещё, конь. О каких своих выходках она меня предупреждает заранее? Марцелла способна на многое. Полностью непредсказуемая бесовка. Чего от неё ждать? Одно радует бесспорно. Она умна и хорошо умеет плести свои интриги. Перед тем, как я ушёл в наши покои, ко мне подошёл Эрхан. Вот уж удивил. Благодарил за своё чудесное спасение, за спасение парнишек и обещал завтра позаботиться о моём ушастом друге. Чтобы я о нём не переживал в дороге. Не обидят, развлекут и обезопасят. Хоть тут гора с плеч.
– Эрлик?
– Что, Мирэль?
– Ты о чём думаешь?
– О завтрашней поездке.
– Тебе хорошо с госпожой? Я очень рад, что она выбрала не меня. Не терплю близости людских женщин. Тебе с ней нормально?
– Мне с ней прекрасно. Хорошо бы, чтобы она и дальше не обращала внимания на тебя. Я был бы счастлив.
– Надеюсь, так и будет. Айна куда красивее и нежнее. Вот бы именно она стала моей госпожой.
– Айна? Да ну. В ней нет ни капли обаяния ведьмы. И вообще. Спи. Завтра у меня будет, чую, очень непростая поездка.
– Спокойно ночи.
Мирэль.
Ещё недавно я боялся, что моё мнимое хрупкое рабское счастье осыплется стылым пеплом. Не мог поверить в свершившееся. Даже самые слабые надежды моей трясущейся рабской души на прощение от госпожи Марцеллы просто никак не могли сбыться. На её дом напали, а я был, хоть и невольной, но причиной свершившегося. И полностью оправдан!
Целую ночь она провела в заботах о рабе, обеспечила всеми мыслимыми и немыслимыми благами. Именно тогда я смог поверить в исходящую от ведьмы доброту, и ко мне медленно стало возвращаться некое, давно уже потерянное, чувство спокойствия.
Казалось, сейчас я действительно достиг пика рабского счастья. Сыт, впервые за столько лет. Теперь я постоянно ем хорошую и чистую еду, от вида и запаха которой не испытываю омерзения. Ношу прекрасную одежду. У меня удобная обувь. Ни разу не был подвергнут наказанию, несмотря ни на какие проступки.
Вот уже три дня, как я молюсь великим богам за свою госпожу. Дикость. Я раб, и я молюсь о благе своей госпожи во искупление своих же недавних молитв о её смерти.
Первые дни под сенью этого дома я даже не помню. Лишь только некие смутные отголоски понимания, что я очутился во власти чёрной ведьмы. Ужас, противный и липкий, тогда полностью пропитал всю мою рабскую суть. Короткие мгновения счастья от еды, тепла, чистоты. Затем воспоминания будто выстраиваются в ряд коротких эпизодов, почти картинок.
Кошмар первой минуты, после того, как Эрлик был уведён в пыточную на наказание, заслуженное по моей вине. Полное неверие словам Марцеллы, вошедшей в покои почти следом, пообещавшей сохранить строптивому варвару и жизнь, и здоровье. Молоко в двух бокалах, оставленное госпожой на кухне как знак того, что Эрлика я скоро увижу снова. Не верил тогда я ей. Ох, не верил. Молил богов о жуткой смерти для своей госпожи ведьмы.
А потом я увидел Айну. Нежную, прекрасную кошку. Такое же дитя леса, как и я сам.
И пропал. Мечтал лишь о случайной встрече, робком взгляде, что бросал на неё незаметно из-под ресниц, боясь быть обнаруженным. Мечтал хотя бы помогать ей в мелочах.
Первая наша прогулка в столицу так и осталась бы самым счастливым моим воспоминанием за последние девять человеческих лет. Так бы я и наслаждался возможностью только видеть любимую. Но всё изменило её робкое прикосновение там, в лесу. Внезапный поцелуй, исполненный подлинного наслаждения, восхищения ею, этим взаимным чувством. И ужасная вспышка! Что ушат ледяной воды, которым окатывал меня Орфеус в пыточной, надеясь привести в сознание.
Будто бы лопнула невидимая глазу тяжёлая нерушимая рабская цепь. Я очнулся. Я снова кем-то желанен, я снова могу желать сам. Осознавать себя личностью, совсем как в далёком детстве, совсем как в первые месяцы рабской своей жизни.
Я снова способен испытывать стыд. А ведь в жизни раба места стыду нет. Это чувство положено только свободным. А я стыжусь. Ведь теперь я не только раб, но ещё и вор. Трижды вор. Вор, предавший тех, кто возвернул его к жизни.
Я предал свою чёрную госпожу. Украл у неё возможность сорвать с моих губ первый поцелуй. Её законное право.
Я предал милую сердцу Айну, дав ей надежду прикосновениями к её губам и руке, на наше совместное счастье. Украл поцелуй её восхитительных губ. Вероятно, самый первый её поцелуй, самый чистый, сокровенный... Предназначенный самой судьбой для другого, свободного и достойного счастья быть с нею.
Я предал Эрхана. Украв кристальную честь оборотницы.
Я вор. Предатель. И я не смогу отступиться от Айны. Даже под угрозой двух жутких смертей, что подарят мне сразу, как только прознают про нагло украденное рабом немыслимое блаженство, и Марцелла, и Эрхан. И они будут в своём полном праве. Хоть бы продлить моё нежное счастье ещё на миг. Когда станет известно о моем страшном проступке, об украденном поцелуе, всю вину возьму на себя. Лишь бы не досталось Айне. Но всё же оборотница дружна с госпожой. Может, это её убережет.
Глава 39
Утро началось с традиционного уже теперь вопроса: «Что надеть?». Маг велел надеть парадное чёрное платье, в котором я забирала парней из Империи. Голую спину придётся закрыть подходящей дорогой шалью, чтобы не смущать эльфов. Всё хорошо, только шалей у меня нет и никогда не было. Ни дорогих, ни дешёвых . Никаких. Созналась в этом. Маг посмотрел на меня, словно на моих плечах великий грех, и куда-то ушёл. Вернулся с шалью и роскошным кинжалом в богато украшенных ножнах тонкой работы. Ножны тиснёной кожи и в драгоценных камнях. Красота неземная. Рукоять клинка выполнена в виде чрной змейки, причудливо извитой вокруг ствола. Пасть ощерена, клыки ослепительно сверкают белой сталью. Удобно ложится в ладонь, накрывая сверху руку холодом змеиного подбородка.
– Владей!
– Слишком щедро. Вам не жалко расставаться с такой красотой?
– Тебе нужнее.
– Зачем он мне?
– Захочешь взглянуть своей дани в лицо, сможешь остриём клинка поднять подбородок. Пальцем не трогай. Даже мизинцем. Нанесёшь непоправимое оскорбление из-за своего женского любопытства.
– Спасибо.
Чёрное платье. Алая шаль кровавым пятном ложится на плечи, скрывая обнажённые спину и декольте, укрывая, пряча. Сколота простой булавкой. Её и не видно. На тонком ремне висит клинок. Волосы рассыпались по плечам. Причёску Маг отверг. Потолок в эльфийской карете может оказаться низким. Макияж сделали оборотницы. Как и тогда, он идеален. На ногах алые туфли на высоком каблуке. Увидев меня, Эрлик придушенно ахнул. Вспомнил, как увидел в первый раз? Кажется, так давно это было.
А ведь даже само платье помнит ту самую поездку. Я же его так и не стала стирать. Волшебная обработка от портного, и оно, действительно, полностью отталкивает запахи и грязь.
– Нравлюсь, Эрлик?
– Моя госпожа... Вы невероятно прекрасны.
Маг раскрыл портал. Обратный портал домой открывать придется мне самой. Верёвочку взяла, не забыла. Остальные вещи впихнули в мою спортивную сумку. Их несёт Эрлик. Шлейф платья волочится, подметая пол. Хорошо хоть ребята держат дом в идеальном порядке. Первой шагаю я, следом идёт Эрлик, замыкает шествие Маг. Выходим на самой границе Тёмного Леса. Озираюсь восторженно. Здесь невероятно красиво! Простая грунтовая дорога ведёт через поле изумрудно-зелёной травы, залитое ярким летним солнцем. Жарко. Кружат бабочки всех цветов, форм и размеров. Перекликая друг друга, стрекочут цикады. Прямо перед нами возвышаются могучие ели, обещая сумрак и долгожданную прохладу посреди знойного летнего дня. Стволы деревьев тёмные, почти чёрные, с нижних засохших ветвей свешиваются «ведьмины волосы», лишайник, знакомый друг из детских страшилок и забав. Земля щедро устлана тёмной хвоей вперемешку с палыми листьями редких осин. Пахнет прелой листвой, живительной влагой, грибами и лесом. Где-то, громко хлопая крыльями, взлетела неизвестная птаха. Маг вздрогнул. Эрлик насторожён, держится за моей спиной, учтиво склоняя голову вниз.
Из леса навстречу нам выезжают два всадника и карета, запряжённая четвёркой некрупных лошадок. Все лошади иссиня– чёрные, глубокой насыщенной вороной масти. Гривы острижены, хвосты тщательно разобраны. Карета чёрная, простая, без излишков и изяществ. Одежда всадников чёрная, не считая белых рубашек. Камзолы дорогой ткани, украшены простой вышивкой чёрной тесьмой. Застёгнуты на все пуговицы. У обоих волосы собраны в хвосты. Возница одет чуть проще. Все трое держатся высокомерно. Неповторимые восточные красавцы. Изящные, но не тонкие, обладатели военной выправки. Навстречу не делаю ни шага. Даже не улыбаюсь. Спешиваются.
– Тёмный Лес готов принять под свой покров новую признанную хозяйку Портального Дома, госпожу чёрную ведьму Марцеллу для осуществления её законного права выбора дани согласно договору. Мы безоружны и рады состоянию мира.
Коротко киваю.
– Я прибыла осуществить своё законное право выбора и забрать дань у Тёмного Леса. Дозволяю меня проводить.
Маг поперхнулся. Переборщила? Бывает.
Мирэль.
Госпожа, Маг и Эрлик покинули дом. Страшновато было остаться наедине с семьей оборотней. Может быть, Эрхан что-то уже учуял про нас с Айной? И точно, идёт ко мне своей крадущейся кошачьей походкой. Сильно ударяет по плечу ладонью.
– Ну что, ушастый, есть хочешь?
– Спасибо, господин, я сыт.
– К чему эти манеры. Пришло время второго завтрака. Садись между ребятами. Ешь!
Звучит, как приказ, ослушаться я побоялся. Сел, где велели. Тимофей накладывает всем полные миски горячей пшённой каши с мясом и потрохами. Оборотни поводят носами. Все синхронно облизнулись и жадно начинают есть. Аккуратно, споро. Примурлыкивая тихо в смутном восторге. Через силу ем и я. Вкусно, но очень жирно. Полную миску мне съесть не успеть. Слишком уж много.
– Мирэль, не стесняйся. Ешь от души. Тебе вкусно?
– Спасибо, очень. Просто слишком уж много.
– Надо есть, а то сил не будет. Доедай всё. Даже котята и то больше едят, чем ты.
С трудом доедаю свою миску под неотрывными, торопящими взглядами остальных парней. Оборотень снова хлопает по плечу.
– Молодец! Тимофей всё приберет, а ты с нами на тренировку! Я обещал Эрлику о тебе заботиться, как о своих.
Тренируемся на заднем дворе, отжимаемся. Я бегаю чуть быстрей котов, всё же чистокровный эльф. Эрхан даже хвалит. Но вот притащили гири! Тяжеленные! А штангой меня чуть не убило . Хорошо, хоть Эрхан спас.
– Аккуратнее будь. Самоубьешься, госпожу Марцеллу расстроишь.
– Спасибо. Может быть, хватит?
– Точно. Я заступаю на пост, а вы, котятки и ты, ушастенький, марш на пруд. Плавать. Приду – проверю.
Племянники, не шалить! Мирэль нахлебается – нахлебаетесь и вы. Уж я об этом позабочусь.
– Хорошо, дядя, – синхронно ответили оба молодых паренька.
Идём к пруду. Парни разделись в кустах и вышли уже в обороте.
Налитые мышцы, грациозные и полные сил тела огромных кошек. Клыки немного торчат наружу. Встали по бокам от меня и плавно идут в воду. Я замер там, где стоял. Одна из пантер обернулась, обошла меня полукругом и толкнула носом в бедро. Намёк я понял. Скинул обувь и, как был, пошёл плавать, прямо в одежде. Нельзя голым телом смущать жительниц дома, не поймут. Воды-то я не боюсь. Плавать как-то умею. В одежде немного тесно, сложно, но не тону, уже ладно. Пантеры плавают, играют, шалят. Брызги летят, отражаясь радугой в лучах яркого солнца. Я засмотрелся, стоя в воде по пояс. Резкий окрик из-за спины. Будто удар бича. Вздрогнул.
– Эльф, ты совсем идиот? Плавать пошёл в одежде. А ну как потонешь! Хорошо, я вернулся. А то ты потонешь, а от госпожи достанется мне. Ещё и простудиться так можно.
– Я боялся смутить дам голым телом.
– Где ты их тут видишь? Я всех предупредил о твоём купании. Живо переодеваться и с парнями на полдник. Ты голодный.
– Опять? Простите, господин.
– Пререкаться? Забочусь, как о своих. Не смей меня стесняться. Молодой парень должен быть сыт. Иначе откуда силы возьмутся?
– Да, господин.
Бегом рванул в покои госпожи. Как же тут сейчас пусто. Только Люсинда греет пухлые свои бока на залитом солнцем полу в углу кухни.
– Мя? – вопросительно-возмущенно сказала мне кошка.
– Прости, славный зверёныш. Кроме сухариков, что насыпала тебе госпожа, ничего нет.
– Мя!
– Госпожа Марцелла не позволяла ничего давать. Сказала, что зверёк стал чересчур упитанным.
Кошка презрительно фыркнула, встала и, подняв хвост трубой , скрылась в спальне Марцеллы. Слышно, как она, злобно выпустив когти, дерёт шкаф. Хоть бы не нажаловалась своей хозяйке.
– Люсинда, прости. Приду, принесу полёвку. Лично поймаю самую жирную. Видел в саду такую.
Кажется, шкаф перестала драть. Вот же умный зверёк. И госпожа её любит. Только боится, что я могу драгоценного зверька обидеть или сожрать. Странная эта ведьма.
Переоделся, рванул в общую кухню. На столе стоят полные миски творога со сметаной и здоровенные кружки парного молока. Это я люблю. Но куда столько! Парни без меня не едят. Эрхан выжидающе замер рядом с буфетом. Сажусь за стол. С усилием ем. Отпил пару глотков молока. Эрхан вышел.
Старший из племянников склонился к моему уху. Шепчет еле слышно.
– Ты точно полностью сыт?
Я кивнул утвердительно.
В ту же секунду парень заменил мою, почти полную миску, своей пустой. Второй племянник выручил с молоком точно так же.
– Спасибо!
– Тише, дядя услышит, накажет нас. Объедаем личного раба самой Марцеллы.
Все три миски пустые, кружки тоже.
– Я вымою?
– Давай.
– Что у нас по планам дальше? Не знаете?
– На выбор – стрельба по мишеням из арбалета или лука. Каждого из нас дядька будет тренировать по очереди. Лично. Затем метание ножей. Прохождение полосы препятствий.
– О, великие боги!
– Это ещё ничего. Вечером пойдем учиться искать следы диких зверей. Тренировка проходит в саду на примере полевок. Их следы хуже всего видно.
В кухню вихрем врывается Айна, следом за ней входит огорченный Эрхан. Знает?!
– Мирэль, мне жаль. Я хотел отнестись к тебе так же, как к племянникам.
Сердце подлой пугливой тварью замерло и ухнуло вниз. Знает!
– Думал развлечь тебя стрельбой. Но тут уж ничего не поделаешь. Айна берёт тебя собирать травы в лесу. Марцелла распорядилась об этом лично. Скучное дело, но против воли госпожи я пойти не могу.
Я воскрес! Ещё не знает!!!
– Ты уж прости. Всё, что мог, из того, что обещал Эрлику, я сделал.
– Спасибо за Вашу искреннюю заботу, господин. Я очень люблю собирать травы.
– Что, правда? Вот и хорошо. Все будут довольны мной. И госпожа, и Эрлик, и Айне полегче таскать её сырьё
Глава 40
Меня жестом направляют к карете. Тонкий каблук мерзко вязнет в земле. Демонов Маг! Это его совет, надеть именно эти туфли в лес. Надо было брать ботинки. Подол метёт хвою и грязь. Одно радует – лес красивый. Прямо как дома под Питером, как тот, чью иллюзию сделал Маг к приезду тётушки вместо двери на балкон. Эрлик услужливо распахнул дверцу кареты. Низко кланяется, подаёт руку. Рука тёплая, огромная. Чуть сжимаю нежно.
Потолок у кареты действительно неожиданно низкий, окна большие, без стёкол. Смотреть удобно. Кресло только одно, расположено ровно по центру стенки, лицом по движению. Напротив в стенке замечаю кольцо. Очень похожее на те, что Дом создал в спальнях ребят. Такое же, как то, к которому по настоянию целителя Эрхан пристегнул запястья варвара в страшный вечер нападения на Дом. На душе становится мерзко. Чёрная ведьма едет собирать дань, рушить чью-то судьбу. И самое главное в этой истории, что чёрная ведьма – это я. И изменить я ничего не могу. Только принять дань и потом попытаться что-то исправить. Невольно мрачнею. Входит Эрлик. Он складывал багаж куда-то снаружи кареты. Садится на пол напротив меня. Почти под кольцом. Ловит мой взгляд. Явно пугается страшной брезгливой гримасы. В окне кареты замечаю всадника на небольшом от меня отдалении. Место он занял удачное, говорить удобно. Вижу его лицо.
– Госпожа Марцелла, мы готовы начать путь. Ближайший привал будет через час дороги на так называемой Ведьминой поляне. Вы сможете там выйти, отдохнуть и поворожить, если на то будет Ваша воля. Должен предупредить, Тёмный Лес действует на людей по-разному. Мы гарантируем соблюдение мира и обещаем Вам полную безопасность на наших землях. Даже если под действием истинной тьмы этого места Вам или Вашему рабу будет казаться иначе.
– Не тратьте моё время попусту. Отправляемся.
В последний раз я посмотрела на фигуру Мага, что так и остался стоять на залитом солнцем поле, провожая нас во владения тёмных эльфов.
Лошади тронулись мягкой рысью. Карета оказалась довольно удобной, трясло противно, но не слишком сильно. Впрочем, верхом было бы куда приятней. Интересно, а Эрлик умеет сидеть в седле? Или ему пришлось бы бежать рядом? Где под стать такому слону найти подходящего мастодонта? Разве что, какой-нибудь тяжеловоз ему и подойдёт. И будет картина: три богатыря, два сбежали сразу, остался один Эрлик. М-да. Зад себе отобьёт об пол. Помешакала. К бесу этих эльфов. Достала из-за спины какую-то подушку. Кинула ему.
– Госпоже было не удобно. Как ты этого посмел не заметить?
– Простите, госпожа.
– Впрочем, можешь взять себе. И сядь ближе, сними с меня туфли. Я устала.
– Спасибо Вам, госпожа.
Бедный Эрлик, такой гаммы чувств я у него ещё не видела. Удивление, неприятие, наконец, понимание ситуации, смирение, радость. Сел у ног, нежно расстегнул ремешки. Тихонько снял обувь. Придвинулся ближе. Невольно потрогала прядки его волос. Запустила в волосы раба свою руку. Сижу, перебираю, глажу. Успокаиваю нервы нам обоим. Вроде расслабился.
Едем. А за окном! Куда ни брось взгляд, везде простирается лес. Лошади идут неторопливой рысью. Всадник ушёл вперёд. Второй едет следом. Красиво невероятно. Стволы, птицы, мох, молодые ели, листва тонких берёз. Солнце, минуя кроны деревьев, выхватывает золотыми пятнами небольшие полянки. Дом. Ощущение милого дома. Окна в карете низкие. Эрлик тоже смотрит, но отчего-то хмурится. Невольно начинаю искать грибы. Прямо из окна кареты. Тщательно всматриваюсь в лесной ковёр. Лист, кусок коры, вроде шляпка. Неужели белый гриб? Едем дальше. Выйти нельзя. Продолжаю искать грибы глазами. Хотя для них ещё рано. Но кто знает, как в этом лесу?
– Госпожа, Вы так тщательно и весело что-то высматриваете, не терпится поскорее добраться до места?
– Не мешай, я ищу грибы.
– Грибы? Очевидно для зелья, госпожа?
– Я ем грибы, я люблю грибы, я очень люблю их искать.
– Простите, госпожа, не знал, что они бывают съедобны.
Продолжаю всматриваться в столь прекрасный лес. И вдруг понимаю, что я вижу переплетение странных нитей, сетей, каких-то пятен. Всё яркое, пронизано мягким светом. Похоже на то,что я теперь вижу, когда хочу нащупать поводок раба, или на магическое свечение некоторых предметов, над которыми была проведена ворожба. Но тут свечение совсем другое. Мягче, плотнее, приятней. Глаза выхватывают небольшую полянку. Мысленно хватаюсь пальцем за укрывающую её сеть. Чуть вращаю. Весь ковёр листьев поляны закручивается небольшим разноцветным вихрем. Красиво. Пугает, чарует. Тело будто пьёт силу этого места. Мощь переполняет, бьётся во мне могучей птицей. Дыхание стало сильным, глубоким. Весь лес откликается мне. Словно я ребенок, наконец-то, попавший домой. Пью эту власть, эту энергию и не могу напиться. Точно знаю, что одно только движение пальца, ухватившего нужную нить, и старая ель, что стоит безупречно ровно, свалится щепкой. Тьма меня приняла, как родную. Дышу этой силой, не могу надышаться. Эрлик подвинулся под моей рукой. Смотрит насторожённым зверем. Прижался плотнее к ноге, совсем как испуганная собачонка. Неужели ему тут страшно? Это же родной дом, куда, наконец-то, мы попали. И лучики солнца, и мшистый ковер, и сумрак лесной... Всё тут даже слишком прекрасно. А если чуть присмотреться, то видно всю магию, все нити волшебного Тёмного Леса.
Варвар немного дрожит. Ничего себе.
– Тебе страшно? Тут так приятно.
– Простите глупого нервного раба, госпожа.
Глажу по плечу, пока никто не заметил. Карета притормозила.
– Госпожа Марцелла, мы прибыли на Ведьмину поляну. К ней ведёт вон та тропа, Вы можете прогуляться, если Вам тут достаточно комфортно.
Кивнула. Смотрю в указанном направлении. Тропа ведёт в лес, кружась мимо низких деревьев. Решаю пройтись, посмотреть. Любопытно же. Эрлику кивнула на ноги. Надел туфли. Руки ледяные. Глазами показываю на дверь. Понял, встал, открыл дверь, вышел сам, подаёт руку мне. Низко поклонился. Рука немного подрагивает. Выхожу и иду в лес. Почти бегу. Если бы не дурацкий каблук. Тропка идёт немного в гору и быстро выводит к поляне. Она вся улита ярким свечением энергии. Манит страшно.
– Стой здесь и дальше не суйся. Здесь слишком много силы, может тебя убить, наверное.
Замер испуганным зверем. Глаза огромные. Смело ступаю на белый покров ягеля. Вокруг кое-где попадаются сосны. Сама поляна окружена плотным кольцом вековых елей. Чувствую мощь, вливание силы тёмного леса. Будто она наполняет, проходит насквозь и очищает тело и душу. Знаю теперь всё, что сейчас происходит в этом лесу. Медведь метрах в двухстах жрёт ягоды в малиннике, рядом селение эльфов. Чую их траур и омерзение. Меня ждут. Где-то рядом рысь учит котяток охоте на мышь. Ей до других нет никакого дела. Невдалеке течёт студёный ручей. Хохочу от восторга. Кружусь немного. Мешает каблук. Свечение гаснет. Тьма меня напоила. Досыта. Опускаюсь на землю. Легко глажу мох.
– Спасибо, истинная тьма этого леса. Ты напоила меня. Спасибо тебе за такую встречу.
Выхожу к варвару. Стоит бледный, в лёгкой испарине.
– Возьми себя в руки. Сейчас будет легче. Я насытилась. Больше тьма нас не тронет. Идём к эльфам.
– Как прикажете, госпожа. У Вас глаза стали очень чёрными и зрачок очень большой, с Вами всё хорошо?
– Даже слишком.
Спускаюсь к карете.
– Вы готовы продолжить путь, госпожа чёрная ведьма? – спрашивает сопровождающий меня эльф.
Сам при этом внимательно смотрит мне в глаза.
– Вполне.
– До Алтарной площадки осталось примерно полчаса пути. На неё мы сможем пропустить только Вас. Раба вы сможете оставить внизу, у кареты. За ним присмотрят.
Киваю. Молча едем дальше. Варвару вроде бы легче. С меня начала слетать эйфория. Нити магии видны так же чётко, но самого ощущения льющеийся со всех сторон силы уже нет.
– От кареты отходить не смей. Можешь поесть то, что в нашей сумке.
– Спасибо, госпожа, я не голоден. Исполню ваш приказ безукоснительно. Никуда не уйду.
Ласково треплю по голове. Скоро приедем. Страшно. Очень не хочу ломать чью-то жизнь. А всё равно, надо. И самое страшное – выбор. Как выбрать того, для кого эта жизнь здесь в родном лесу навсегда будет окончена? По моей воле.
Эмильенэль
Поднялись на ритуальную поляну. Скоро должна прибыть ведьма, и судьба решится для всех. Кто станет её жертвой? Страшно за самого себя, страшно за юнцов рядом. Очень хочется ещё хоть раз увидеть ставший родным гарнизон. Никто так и не пришёл попрощаться, обнять. Семьи и так строгие, а правило ритуала не велит. Каждый дом боится проститься, тем самым подтолкнув страшную судьбу к своему дитю. К выходцу своего дома. Страшно больше никогда не увидеть никого из семьи и друзей.
Для них кто-то из нас сегодня умрёт. Будет идти траур по безвременно погибшему три дня и три ночи. Чувствую себя преданным. Традицией, старейшинами, семьёй, домом. Будто заманили обманом. Разве не могли написать в письме? Хоть бы успел попрощаться.
– Госпожа Марцелла отъехала от Ведьминой поляны и скоро прибудет сюда, – объявил начальник охраны.
Все встали, отряхиваемся. Слуги приглаживают нам волосы, поправляют одежду. Хлопаем друг-друга по плечу. Стараемся шутить. Ощущение несмываемой грязи предательства Совета наполняет душу, кусает сердце. Злюсь.
– Стройтесь в ряд!
– Что будет, если ведьму не устроит ни один из нас? Она может не сделать свой выбор? – спросил чей-то сильный юный голос.
– Это возможно и будет означать, что ведьма вас испугалась и излишне слаба. В ней мало истинной тьмы, и наш лес её не принял. С такой ведьмой считаться точно не стоит. Сможете её убить прямо здесь.
Последние приготовления завершены. Идеальные тела молодых сильных воинов плохо скрыты откровенной одеждой. Стыдно. Гнетуще стыдно. Кто мы? Товар? Бычки на заклание?
– Стройтесь в ряд у дальнего края площадки.
Подходят старейшины. Придирчиво смотрят. Раскрывают сильнее вороты рубах. Кое-кто возмущается.
– Хотите, чтобы ведьма решила сама к вам полезть? Терпеть. Молча. Пусть лучше просто посмотрит, пока не сделает выбор.
Замерли. Ждём.
– Все ли из вас стоят здесь перед чёрными очами Совета Старейшин добровольно? Все ли добровольно предлагают себя в качестве выборной дани для чёрной ведьмы?
Практически одновременно отвечаем: «Да».
Так есть шанс хоть один к восьми снова взять в руки оружие, вернуться к службе. Все помнят про страшную кару Совета, если осмелиться отказаться.
Мерзко и горько. Слышен приближающийся мерный цокот копыт. Всё громче, чётче, яснее. Вдруг шум затих. Лошади встали. Ведьма пожаловала за горькой данью. Тварь!
– Головы опустить. Если ведьма пожелает от вас чего-то, выполнять, подчиняться её воле. Традиционно ведьма смотрит молча. Но мало ли...
