Текст книги "Как научиться оптимизму. Измените взгляд на мир и свою жизнь"

Автор книги: Мартин Селигман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Женщины и мужчины

Ключевая роль, которую руминация играет в формировании депрессии, может иметь отношение к тому любопытному факту, что депрессии подвержены преимущественно женщины. Исследования одно за другим приходят к выводу, что в ХХ веке депрессия поражала женщин значительно чаще, чем мужчин. Сейчас это соотношение 2:1.

Почему женщины страдают больше? Может быть, женщины с большей готовностью обращаются за помощью к терапевту, чем мужчины, и, таким образом, чаще попадают в статистику? Нет. Те же самые результаты, указывающие на преобладание женщин, получены при анкетировании на дому.

Возможно, женщины в большей степени готовы говорить открыто о своих проблемах? Вряд ли. Соотношение 2:1 было получено не только в обычных исследованиях, но и в тех, что проводились в условиях анонимности.

Может быть, это связано с тем, что женщины заняты преимущественно тяжелой и непопулярной работой и при этом им платят меньше, чем мужчинам? Нет. Соотношение 2:1 сохраняется даже в группах женщин и мужчин, имеющих одинаковую работу и доход. Богатые женщины сталкиваются с депрессией вдвое чаще, чем богатые мужчины, и безработные женщины также вдвое чаще, чем безработные мужчины.

Может быть, некое особое биологическое отличие, которым обладают женщины, способствует возникновению депрессии? Скорее всего, нет. Исследования эмоционального уровня женщин в предменструальный и послеродовой периоды показывают, что хотя колебания гормонального состояния могут влиять на депрессию, их эффект недостаточен, чтобы им можно было объяснить столь диспропорциональное соотношение.

Возможно, это связано с генетическим различием? Тщательное изучение количества случаев депрессии у сыновей и дочерей депрессивных людей мужского и женского пола показало, что у сыновей мужчин, подверженных депрессии, наблюдается значительное количество заболеваний, даже очень значительное (с учетом того, что хромосомы передаются от отца к сыну и от матери к дочери), чтобы генетическими факторами можно было объяснить перекос в соотношении между полами. Существует доказательство того, что генетика оказывает влияние на депрессию, но нет никаких свидетельств того, что это генетическое влияние на женщин сильнее, чем на мужчин.

Остаются три интересные гипотезы.

Первая касается гендерных ролей: предполагается, что в той роли, которая свойственная женщине в нашем обществе, есть что-то, что делает ее восприимчивой к депрессии.

Один популярный аргумент в поддержку этой гипотезы состоит в том, что женщины в силу воспитания ставят на первый план любовь и социальные отношения, в то время как мужчины – личные достижения. В соответствии с этим самооценка женщины зависит от ее успехов и благополучия в сфере любви и дружбы; следовательно, неудачи и осложнения социального плана – развод или разлука с родителями, уход детей из родительского гнезда, неудачное свидание вслепую – оказываются для женщины более болезненными, чем для мужчины. Возможно, это так, но это не объясняет, почему у женщин депрессия встречается вдвое чаще. Ведь этот аргумент можно переиначить: согласно этой гипотезе, мужчины более серьезно воспринимают неудачи, связанные с работой. Плохие оценки, отсутствие продвижения по службе, поражение команды очень негативно влияют на самооценку мужчин. А поскольку неудачи на работе являются столь же распространенными, что и неудачи в любви, то частота возникновения депрессии у мужчин и женщин должна быть более или менее одинаковой.

Другой часто звучащий аргумент связан с ролевым конфликтом: современная жизнь предъявляет к женщине более противоречивые требования, чем к мужчине. Женщина должна не только выполнять традиционную роль матери и жены, но и делать карьеру. Эти повышенные требования оказывают более сильное давление, чем раньше, и, следовательно, способны чаще вызывать депрессию. Аргумент звучит правдоподобно, но, подобно многим другим правдоподобным и идеологически выверенным гипотезам, он разбивается о скалы фактов. Работающие замужние женщины в среднем менее подвержены депрессии, чем те, которые не работают за пределами дома. Таким образом, полоролевые объяснения оказываются несостоятельными.

Вторая гипотеза опирается на феномены выученной беспомощности и стиля объяснений. Она утверждает, что опыт, который получают женщины в нашем обществе, дает им более чем достаточно возможностей для переживания собственной беспомощности. Поведение мальчиков одобряется или критикуется родителями и педагогами, тогда как поведение девочек зачастую игнорируется. Мальчиков готовят к самостоятельности и активности, а девочек – к зависимости и пассивности. Вырастая, женщины обнаруживают себя в культуре, где обесценена роль матери и жены. Если женщина делает ставку на карьеру, то сталкивается с тем, что ее достижения ценятся меньше, чем достижения мужчин. Выступая на собрании, она встречает более холодный прием, чем мужчина. Если, несмотря на все это, ей удается проявить себя и добиться повышения, ее считают находящейся не на своем месте. Выученная беспомощность за каждым поворотом. А поскольку женщинам в большей степени свойственен пессимистичный стиль объяснений, чем мужчинам, любое столкновение с беспомощностью способно вызвать у них более тяжелую депрессию, чем у мужчин. И действительно, есть данные, указывающие на то, что любой стрессовый фактор способен вызвать депрессию скорее у женщин, чем у мужчин.

Эта гипотеза тоже правдоподобна, но имеет слабые места. Одно из них состоит в том, что никто не доказал, что женщины большие пессимисты, чем мужчины. Единственное адекватное исследование выбранных произвольным образом мальчиков и девочек школьного возраста дало прямо противоположный результат. Среди учащихся третьего, четвертого и пятого классов мальчики настроены более пессимистично, чем девочки, и более подвержены депрессии. При разводе родителей мальчики впадают в более глубокую депрессию, чем девочки. (Ситуация может измениться в пубертатный период, и, по-видимому, соотношение случаев депрессии 2:1 начинает складываться именно в подростковом возрасте. В этот период может происходить нечто такое, что обращает молодых женщин в депрессию, а молодых людей выводит из нее. Подробнее об этом мы поговорим в главах 7 и 8, посвященных родителям и школе.) Другая проблема состоит в том, что еще не доказано, что женщины считают свою жизнь более неуправляемой, чем мужчины.

И последняя из трех гипотез касается руминации. С этой точки зрения, когда возникает проблема, женщины размышляют, а мужчины действуют. Когда женщину увольняют с работы, она пытается понять почему, размышляет и воспроизводит в памяти последние события снова и снова. Мужчина, оказавшись без работы, действует: напивается, срывает на ком-нибудь злость, и так или иначе старается отвлечься от размышлений о происшедшем. Он даже может начать искать другую работу, не тревожа себя раздумьями о том, что было не так на прежнем месте. Если депрессия – это расстройство мышления, то пессимизм и руминация – условия, которые поддерживают его, так же как и склонность подвергать все анализу, тогда как привычка действовать ослабляет его.

Депрессия как таковая стимулирует руминацию по большей части у женщин, а не у мужчин. Что мы делаем, когда оказываемся в состоянии депрессии? Женщины пытаются понять, отчего она возникла. Мужчины идут играть в баскетбол или отправляются на работу, чтобы отвлечься. Также мужчины чаще прибегают к алкоголю, чем женщины. Полагаю, отличие достаточно очевидно, чтобы мы могли утверждать, что мужчины пьют, а женщины впадают в депрессию. Может быть, мужчины пьют, чтобы забыть о своих проблемах, в то время как женщины постоянно размышляют о них. Женщина, погружаясь в размышления об источнике депрессии, будет лишь глубже погружаться в нее, тогда как мужчина, реагируя активным действием, может эту депрессию прервать.

Теория руминации может объяснить и эпидемию депрессии в целом, и ее неравномерное распределение по половому признаку. Поскольку мы живем в век самосознания, когда нас побуждают честно смотреть в лицо своим проблемам и скорее постоянно их анализировать, чем что-то предпринимать, то вполне естественно, что результатом этого будет всплеск депрессии. Об этом предположении мы еще поговорим в главе 15.

Недавно было получено свидетельство, указывающее на то, что руминация способствует возникновению отличий между полами с точки зрения их отношения к депрессии. Сьюзен Нолен-Хоэксема из Стэнфордского университета, которая дала толчок развитию теории руминации, нашла способ проверить это обстоятельство. Когда женщины оценивали то, что они реально делали в состоянии депрессии (а не то, что они должны делать), большинство сказали: «Я пыталась проанализировать свое состояние» или «Я пыталась понять, почему я чувствую себя именно так, а не иначе». С другой стороны, большинство мужчин сказали, что старались поднять себе настроение, например занимались спортом или играли на музыкальных инструментах. Часто они отвечали: «Я решил не копаться в себе».

Те же модели поведения были отмечены в исследовании методом дневника, в процессе которого мужчины и женщины ежедневно записывали все, чем они занимались, когда у них ухудшалось настроение. Женщины обдумывали и анализировали свое состояние, мужчины старались отвлечься. В исследовании супружеских конфликтов каждый из участников диктовал на пленку все, что он или она делали в конфликтной ситуации. В подавляющем большинстве случаев женщины фокусировались на своих эмоциях и их выражении, а мужчины искали способ отвлечься и старались не сосредотачиваться на своем состоянии. И, наконец, в рамках одного лабораторного исследования мужчинам и женщинам, находящимся в состоянии глубокой печали, предлагали на выбор два задания. Они могли составить список слов, которые лучше всего описывают их настроение (задание, фокусирующее внимание на депрессии) или перечислить государства по степени их благосостояния (отвлекающее задание). Задание, связанное с анализом эмоционального состояния, перечисляя слова, описывающие их настроение, выбрали 70 % женщин. В случае с мужчинами процентное соотношение было противоположным.

Таким образом, стремление анализировать свое эмоциональное состояние, погружаться в него при возникновении стрессовой ситуации, кажется, объясняет, почему женщины в большей степени подвержены тяжелой депрессии, чем мужчины. Это подразумевает, что мужчины и женщины одинаково часто сталкиваются с легкой формой депрессии, но у женщин, которые фиксируются на своем состоянии, депрессия усугубляется; мужчины же смягчают свое состояние с помощью активных действий или алкоголя. В итоге мы имеем два правдоподобных объяснения. Первое заключается в том, что женщины более привычны к беспомощности и пессимизму, а второе – что наиболее вероятная первая реакция женщин на неприятности – руминация – приводит их к депрессии.

Депрессия и ее лечение

Сто лет назад самым популярным объяснением действий человека, особенно его дурных поступков, был характер. Такие слова, как: подлый, вульгарный, бестолковый, склонный к преступлению, злой считались вполне удовлетворительным объяснением отрицательного поведения. Для объяснения психического заболевания было принято использовать слово сумасшедший. Подобные термины обозначают черты, которые невозможно изменить. К тому же они носили характер самоисполняющихся пророчеств. Люди, которые верили, что они скорее глупы, чем плохо образованы, не предпринимали никаких попыток, чтобы развить свое мышление. Общество, которое рассматривает преступников как зло, а психически больных – как безумцев, не поддерживает идею создания учреждений для реабилитации, но охотно поддерживает институты наказания, мести и изоляции людей.

Ближе к концу XIX столетия ярлыки и стоящие за ними концепции начали меняться. Вероятно, рост политического влияния рабочих масс дал толчок этим изменениям. Затем волной хлынули иммигранты из Европы и Азии, уровень развития которых значительно поднялся менее чем за поколение. Объяснение человеческой несостоятельности с позиций плохого характера, не поддающегося изменению, сменилось предположениями о влиянии плохого воспитания или окружения. К невежеству стали относиться как к недостатку образования, а не как к умственной неполноценности; правонарушения стали рассматривать не как проявления зла, а как следствие бедности, саму бедность – как результат отсутствия возможностей, а не праздности. Помешательство стали воспринимать как совокупность дезадаптивных привычек, от которых можно отучить. Эта новая идеология, которая делала акцент на роли окружения, стала спинным хребтом бихевиоризма, который доминировал в американской (и русской) психологии с 1920 по 1965 год, со времен Ленина до правления Линдона Джонсона.

Наследница бихевиоризма, когнитивная психология, сохранила оптимистичную веру в перемены и, сочетая ее с более широким пониманием личности, развила тезис о том, что человек может развиваться. Люди, которые хотели, чтобы количество ошибок, совершаемых в мире, сократилось, могли выйти за ограничения, накладываемые трудностями, связанными с изменением условий воспитания и окружения; они могли принять позицию, согласно которой индивид может предпочесть нести ответственность за свои действия. Например, лечение психических заболеваний больше не возлагается исключительно на психотерапевтов, социальных работников и профильные учреждения. Теперь оно отчасти переходит в руки самих больных.

Это убеждение является интеллектуальным фундаментом движения к самосовершенствованию, неиссякаемого потока литературы по развитию тела и духа, личностному росту, укреплению здоровья, исправлению черт личности. Стоит отметить, что по большей части эта идеология самосовершенствования – не бессмыслица и не пустые слова. Личность, занимающаяся самосовершенствованием, действительно способна измениться к лучшему. Вы реально можете контролировать свой вес, снизить уровень холестерина в крови, стать физически сильнее и привлекательнее, стать более уравновешенным, общительным и доброжелательным, менее пессимистичным.

Вера в самосовершенствование является в той же мере самореализующимся пророчеством, в какой им являлось прежнее убеждение в том, что характер изменить нельзя. Люди, которые поверили, что могут перестать быть малоподвижными или раздражительными, будут пытаться предпринимать конкретные шаги, которые приведут их к активной, насыщенной жизни и обретению навыков эффективного общения; люди, которые не верят в возможность перемен, останутся неспособными к изменению. Общество, которое верит в самосовершенствование, будет поддерживать оздоровительные клубы, организации и общества, подобные Анонимным алкоголикам, и развивать психотерапию. Общество, в котором считается, что плохие поступки проистекают от дурного характера и не поддаются изменениям, не будет даже пытаться что-то делать.

Ученые, которые говорят о личности, которая своими силами может добиться изменений, не просто сотрясают воздух метафизическими построениями. Компьютер представляет собой хорошую физическую модель для таких заявлений. Он может сравнить свой результат с неким образцом (идеальной ситуацией), найти, где имеет место отклонение, и принять меры для корректировки недостатков. Проделав это, он может вновь сравнить то, что сделано, с тем, что должно было получиться, и, если снова обнаружено несоответствие, провести корректировку. Когда совпадение оказывается идеальным, он останавливается. Если домашний компьютер может успешно справляться с подобными задачами, самосовершенствование не должно представлять трудностей для гораздо более сложного устройства, каковым является человеческий мозг.

Люди начали сталкиваться с тяжелой депрессией тогда, когда у них стали возникать трудности, хотя, вероятно, не в таких масштабах, как сегодня. Когда средневековому деревенскому парню не удавалось завоевать девичье сердце, его мать, убеждающая не принимать это близко к сердцу, действовала столь же безрезультатно, что и сегодняшние матери, обнаруживающие своих детей в подавленном состоянии. В наше время на помощь приходит когнитивная терапия, которая пытается изменить мышление людей и научить их думать о своих проблемах в новом ключе. Между ее принципами и мудростью бабушек и проповедников былого времени, которую они без особого успеха пытались передать другим, не такая уж большая пропасть. Однако когнитивная терапия работает!

Что же делает когнитивная терапия и почему она оказывается эффективной?

Когнитивная терапия и депрессия

Обращаясь к своим слушателям, число которых на протяжении 1970-х неуклонно росло, Аарон Бек и Альберт Эллис доказывали: то, что мы думаем, определяет то, что мы чувствуем. Этот тезис положил начало развитию терапии, которая ставит своей задачей изменить тот способ мышления, к которому прибегает депрессивный пациент, когда думает о неудаче, поражении, потере и беспомощности.

Когнитивная терапия использует пять тактик.

Во-первых, вы учитесь распознавать автоматические мысли, проносящиеся у вас в сознании в тот момент, когда вы почувствовали себя хуже. Автоматические мысли – быстро мелькающие фразы или суждения, которые настолько привычны для нас, что мы их практически не замечаем и принимаем без возражений. Например, мать троих детей иногда кричит на них, собирая в школу. Из-за этого она чувствует себя очень подавленной. В процессе когнитивной терапии она учится замечать, что, накричав, всегда говорит себе: «Я ужасная мать, даже хуже, чем моя собственная». Она вырабатывает навык осознания этих автоматических мыслей, узнает, что это – ее объяснения, и что они носят устойчивый, универсальный и внутренний характер.

Во-вторых, вы учитесь подвергать сомнению эти автоматические мысли, подбирая оспаривающие их факты. Терапевт помогает матери вспомнить и признать, что, когда дети возвращаются из школы домой, она играет с ними в футбол, помогает им по геометрии и с пониманием обсуждает с ними их проблемы. Она фокусируется на этих фактах и видит, что они опровергают ее автоматические мысли о том, что она плохая мать.

В-третьих, вы учитесь подбирать альтернативные объяснения, так называемые реатрибуции, и использовать их в дискуссии со своими автоматическими мыслями. Например, мать может сказать себе что-то вроде следующего: «Я прекрасно лажу с детьми после полудня, и ужасно обращаюсь с ними в первой половине дня. Может быть, утро – это не мое время?» Это уже гораздо менее устойчивое и универсальное объяснение ее привычки кричать утром на детей. Что касается цепочки негативных объяснений, – «Я ужасная мать, я не гожусь быть матерью, следовательно, недостойна жить», – она научается прерывать ее, вставляя новое, противоположное объяснение.

В-четвертых, вы обучаетесь тому, как отвлекать себя от депрессивных мыслей. Мать узнает, что ее негативные мысли не являются неизменными. Руминация, особенно если она сопровождается давлением требования быть во всем совершенным, делает ситуацию еще хуже. Зачастую лучше вообще не думать, чтобы не усугублять состояние. Вы можете научиться контролировать не только то, что вы думаете, но и когда.

В-пятых, вы учитесь распознавать и подвергать сомнению вызывающие депрессию убеждения, которые в значительной степени определяют ваше поведение.

«Я не могу жить без любви».

«Если я не могу все делать идеально, значит, я неудачник».

«Если я не всем нравлюсь – я неудачник».

«Для каждой проблемы существует идеальное решение, я должен найти его».

Утверждения, подобные этим, способствуют депрессии. Если вы будете строить свою жизнь в соответствии с ними, как поступают многие из нас, в ней будет много черных полос. Но так же, как человек может изменить свой стиль объяснений с пессимистичного на оптимистичный, он может выбрать новый набор более положительных оснований для своей жизни – гуманные посылки, чтобы жить в соответствии с ними:

«Любовь ценна, но встречается редко».

«Успех в том, чтобы прилагать все свои усилия».

«На каждого человека, которому ты нравишься, найдется один, которому ты неприятен».

Депрессия, от которой страдала Софи, бывшая «золотая девочка», ставшая в собственных глазах непривлекательной, бездарной и неудачливой – типичная для нынешнего времени форма расстройства, с которым сталкивается беспрецедентное количество молодых людей. В основе ее депрессии лежал пессимистичный стиль объяснений. С началом прохождения курса когнитивной терапии в ее жизни стали происходить перемены. Лечение длилось три месяца, по одному часу в неделю. Ее внешний мир не изменился; по крайней мере, не сразу, но ее мысли о нем, ее стиль мышления изменились кардинальным образом.

Во-первых, ей помогли понять, что она постоянно вела с собой непрекращающийся негативный диалог. Она вспомнила, что когда однажды на занятиях высказала свое мнение и преподавательница похвалила ее, у нее тут же возникла мысль: «Она просто старается быть любезной со всеми студентами». Прочитав об убийстве Индиры Ганди, она подумала: «Все женщины-лидеры обречены, так или иначе». Когда однажды ночью ее друг оказался неспособен к половому акту, она подумала: «Я ему отвратительна».

Я спросил у нее: «Если пьяный, который крутится на улице, сказал бы вам, что вы отвратительны, вы бы проигнорировали это?»

«Конечно».

«Но если вы делаете столь же беспочвенные утверждения о самой себе, вы им верите. Это потому, что вы считаете себя источником, заслуживающим доверия. Но это не так. Часто мы искажаем реальность сильнее, чем пьяный человек».

Вскоре Софи научилась подбирать аргументы против своих автоматических мыслей и таким образом изменять их. Она вспомнила, что преподавательница, которая похвалила ее, в действительности не была любезна со всеми студентами и часто обрывала их на полуслове. Она вспомнила, что ее партнер, проявивший слабость в сексуальном плане, выпил шесть банок пива за час до того, как они решили заняться любовью. Она приобрела очень важный навык ведения внутреннего оптимистичного диалога. Она узнала, как говорить с собой в случае неудачи и как не говорить с собой, когда все идет хорошо. Она поняла, что если ждать неудачи, она становится более вероятной. Ее стиль объяснений бесповоротно изменился с пессимистичного на оптимистичный.

Софи снова почувствовала интерес к учебе и закончила университет с высокими показателями. У нее начался любовный роман, который недавно завершился бракосочетанием.

В отличие от большинства людей, которые предрасположены к депрессии, Софи научилась предотвращать ее рецидивы. Разница между Софи и теми, кто принимает антидепрессанты, состоит в том, что она обучилась ряду приемов, которые использует, столкнувшись с неудачей или поражением. Ее победа над депрессией – исключительно ее заслуга, этим она не обязана ни врачам, ни новейшим лекарствам.