Текст книги "На грани ночи"

Автор книги: Мартин Кэйдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

10

Генерал Шеридан, вбежав в кабинет, увидел своего помощника.

– Купера! – гаркнул Шеридан.

Бейерсдорф кивнул.

– А с Крайдером связались?

– Вон там, со второго аппарата, – показал рукой Бейерсдорф. – Пытаемся связаться с Белым домом… Возьмите параллельную трубку, генерал.

Оба припали к телефонным трубкам.

– Слушайте, – холодно прервал Бейерсдорф кого-то на том конце провода, – это вызов чрезвычайной экстренности! Понятно? Чрезвычайной… Меня не интересует, где сейчас генерал Купер и что он делает. Разыщите его – и точка. Он как раз приземляется? Отлично, у вас там машина, немедленно привезите его на оперпункт. Генерал Шеридан ждет тут разговора с ним…

Шеридан повернулся, увидев Боба Винсента и Лью Керби, которые подходили к нему.

– С минуты на минуту меня соединят с Маркусом Купером на Нортонской базе ВВС. Ваш агент пытается дозвониться Крайдеру со второго аппарата. А вы могли б… Керби, вызовите по линии срочной связи Пентагон. Начальника штаба ВВС. Используйте код номер шесть «Красное крыло». С его помощью вы свяжетесь с начальником штаба напрямую, независимо от того, где он и что делает. И не беспокойтесь об Объединенном комитете начальников штабов. Этот код автоматически включит их в разговор.

Винсент с видимым нетерпением ждал, когда можно будет поставить вопрос.

– Генерал, а где она, эта гора Горгонио?

– Она называется Сан-Горгонио, – поправил Шеридан. – Высокий пик около одиннадцати тысяч футов высоты. В гряде Сан-Бернардино. Милях в двадцати на восток от городка Сан-Бернардино и милях в восьмидесяти или, может, в девяноста на восток от Лос-Анджелеса.

– Скажите откровенно, генерал. Думаете ли вы…

Шеридан опередил его вопрос:

– Лично я не знаю, заложили они там одну из бомб или нет, но что остается нам делать, черт возьми? Мы должны исходить из предположения, что там есть бомба. И сделать всё, чтобы разыскать её в течение ближайших тридцати минут. – Шеридан изо всей силы ударил кулаком по ладони: – Проклятье! В том районе полно мелких поселков. В районе опасности должны работать все радио– и телевизионные станции. Они подключены к экстренным каналам связи. В случае необходимости мы сможем использовать и постоянно действующие линии экстренной связи противовоздушной обороны. Радиосообщение должно быть сжатым и убедительным. Всем – в помещение и оставаться там! На это как раз и хватит времени. Объясните им, что самолёт с бомбой на борту потерпел аварию над Сан-Горгонио, что он горит и существует угроза взрыва его бомбового груза. Это не даст распространиться паническим слухам о нападении извне. Когда свяжетесь со штабом противовоздушной обороны – я к вам присоединюсь, как только смогу, – растолкуйте им всё как можно убедительней, чтобы они сгоряча не нажали там какие-нибудь красные кнопки.

Винсент повернулся к людям, которые сопровождали его.

– Вам ясно? Немедленно выполняйте. – Отдав этот приказ, он снова повернулся к Шеридану.

– Вы говорили что-то о поисках бомбы. Это реально?

– Не знаю. Это зависит от… – Шеридан мгновенно прервал разговор, когда Бейерсдорф указал на телефон. – Боб, возьмите параллельную. Я хочу, чтобы вы были в курсе дел. – Сам он выхватил трубку из рук Бейерсдорфа. – Генерал Купер?.. Это Артур Шеридан. Минуту… Тут у нас Боб Винсент из ФБР. Он будет слушать наш разговор и, возможно, захочет включиться.

Винсент, взяв параллельную трубку, кивнул Шеридану.

– Генерал, нельзя терять ни секунды. Слушайте меня внимательно, – энергично заговорил Шеридан.

Винсент почувствовал, как на том конце провода генерал-майор Маркус Купер затаил дыхание. Маркус Купер знал Артура Шеридана. Они когда-то служили на одной базе, и ему была известна высокая репутация этого бригадного генерала. Он также хорошо понимал, что в экстремальных ситуациях не следует цепляться за субординацию.

– Я вас слушаю, Арт.

– Вам известно про С-130, без вести пропавший с пятью бомбами на борту, так?

– Конечно, я в курсе. А разве…

– Пока что без вопросов, сэр. У нас нет времени вдаваться в детали, но есть все основания считать, что одна из этих бомб заложена где-то на вершине Сан-Горгонио. Через тридцать пять минут она должна взорваться. Три сотни килотонн – вы знаете, что будет, когда она взорвется…

Во время короткой паузы Купер лихорадочно обдумывал то, что уже было ясно Артуру Шеридану. Сан-Горгонио торчала в двадцати милях от Нортонской базы ВВС, которой командовал он, генерал Маркус Купер. Под его началом находились три эскадрильи вертолетов. Одна для спасательных операций на море, вторая для операций особого назначения и третья для учебных занятий. Каждая эскадрилья имела по шесть мощных машин конструкции Сикорского. Из этих восемнадцати вертолетов в строю могло быть по меньшей мере двенадцать-пятнадцать, и не меньше четырех – в постоянной боевой готовности. Это означало, что четыре скоростных вертолета уже через несколько минут могут подняться в воздух.

До полуночи оставалось только тридцать четыре минуты.

– Генерал Купер, крайне необходимо, чтобы к Горгонио немедленно вылетели вертолеты на поиски бомбы. Мы должны…

– Всё ясно, Артур, – отозвался Купер. – Времени я не терял. Поскольку нам необходимо ещё несколько минут на разговор, я уже отдал приказ поднять в воздух вертолеты, которые находились в боевой готовности. Они уже летят. Но чтобы достичь горы, им нужно время. Это не просто двадцать миль лёта. К сведению мистера Винсента… вы на проводе, сэр?.. Так вот, знайте, что вертолеты должны ещё подняться на одиннадцать тысяч футов, иначе с них нельзя осмотреть местность. И нужен самолёт, который будет сбрасывать для них осветительные бомбы. Мы используем всё, что есть в нашем распоряжении. Осветительные бомбы, прожекторы, а если потребуется, то и спички. Пока мы с вами разговариваем, мои лётчики получают по радио информацию об обстановке. Мы позаботимся обо всём что в наших силах. Будет установлена прямая связь с Федеральным управлением авиации, чтобы ни один гражданский самолёт не залетел в опасную зону, и мы оповестим губернатора Калифорнии и других официальных лиц. Всё это уже делается. Но, боюсь, вы не представляете себе, как невероятно трудно отыскать что-то на той горе среди…

– А группы радиационной разведки? – вмешался Винсент.

– Пустое дело, мистер Винсент. Эти штуки не дают утечки радиации. Вы можете установить дозиметр хоть под самой бомбой – он ничего не покажет. Вы должны… то есть мы должны увидеть её собственными глазами, а затем попробовать обезвредить. – Генерал Купер сделал паузу. – Вот в чём проблема, Шеридан. Способны ли они будут обезвредить эту проклятую штуку без экспертов? Какие есть блестящие идеи?

Шеридан выругался. Искать экспертов не было времени.

– Тут только две возможности, – ответил он, стараясь преодолеть подступившую тошноту. – Ведь у них на вертолетах есть автоматическое оружие, так?

– По два пулемета на каждой машине.

– Если они найдут бомбу, то пусть немедленно расстреляют её прямой наводкой.

– Что-о?

– Именно так, – повторил Шеридан. – Механизм при этом выйдет из строя, и ядерное устройство не сработает.

– А самовзрыватель бомбы?

– Что ж, придется рискнуть. Вторая возможность – забрать бомбу на борт и сбросить её в какую-то дыру наподобие Долины смерти, но на это не хватит времени. Наша единственная надежда, – с нажимом произнес Шеридан, – это найти бомбу и разрушить её ядерный механизм. Если мы этого не сделаем, – он повысил голос, – ровно в полночь она взорвется.

– Вертолётчики будут работать в кромешной мгле, и многого ожидать от них не приходится. Ко всему ещё и погода просто паскудная. Переменная облачность и сильный ветер. И моросит дождь, если верить метеосводке. Учитывая погодные условия, расстояние и необходимость набрать высоту, у них будет всего минут пять или в лучшем случае десять собственно на поиск. – Слышно было, как Маркус Купер глубоко вздохнул и добавил: – Я хочу, чтобы вы оба знали: шансов обнаружить эту бомбу у нас не больше, чем найти иголку в стоге сена…

– Но мы должны попытаться, генерал Купер!

– А какого черта, по-вашему, я послал свои вертолёты, Винсент?

– Так что мы всё же ищем?

– Ты разве не слыхал, Туз? Атомную бомбу.

– Да ты, брат, с ума спятил, не иначе.

Капитан Даймонд по прозвищу Туз мысленно выругался, когда по его мощному вертолету хлестнули порывы шквального ветра. И чем выше они поднимались, тем хуже становилась погода. Ко всем чертям такие вот вылеты.

– Джек, вызови-ка базу. Скажи им, что нам нужен радар. Мы в густой туче, и, если через минуту из неё не выберемся, я катапультируюсь.

Второй пилот включился в переговоры с постом радиоконтроля Нортонской базы ВВС. Оттуда сообщили, что сигналы с вертолета принимают чётко и будут корректировать его полет.

Даймонд нажал кнопку внутренней связи, вызывая своего радиста.

– Чак, расскажи-ка мне ещё раз всё по порядку. Все включились?

Радист не успел ответить.

– Сэр, сейчас будет говорить генерал Купер. Он выходит на прямую связь со всеми нами.

Внимание Даймонда разделилось: он вел вертолет и в то же время вслушивался в надтреснутый голос, что звенел в его наушниках.

– Говорит Купер. Я изложу вам обстановку сжато и откровенно. Поступили достоверные сведения, что где-то на горе Сан-Горгонио размещено ядерное устройство. Вы должны попробовать найти это устройство. Мощность бомбы триста килотонн. Размеры не больше, чем обычный чемодан, и, насколько мы можем догадываться, она или закопана в землю, или как-то замаскирована. Но я требую, чтобы вы сделали всё возможное. У меня есть информация, что ядерное устройство сдетонирует ровно в полночь. То есть в двадцать четыре ноль-ноль, сегодня. Сделайте всё, что в ваших силах. Я знаю, чего это вам будет стоить, но важность вашей миссии невозможно переоценить. Сейчас самолёт начнёт сбрасывать над горой осветительные бомбы, чтобы вам было виднее. Если вы будете иметь основания считать, что засекли цель, – а её приметой вероятней всего будет антенна того или иного вида, не пытайтесь взять бомбу на борт. Вы должны расстрелять это ядерное устройство из своего автоматического оружия. Повторяю: если вам покажется, что вы видите бомбу, примените против неё ваше автоматическое оружие. Будьте готовы к возможному взрыву. Бомба имеет химический заряд – составную часть ядерного устройства, – и именно этот заряд вы должны попробовать подорвать. Там примерно килограмма полтора пластического взрывчатого вещества, поэтому по возможности держитесь на расстоянии. Что касается самого ядерного заряда, то его вы подорвать не сможете, это исключено…

А сейчас слушайте меня внимательно, – после короткой паузы продолжал дальше генерал Купер. – Мы поддерживаем с вами связь на протяжении всего полёта. Но если по той или иной причине радиосвязь с нами прервется, тогда ровно в двадцать три часа пятьдесят пять минут, за пять минут до полуночи, вы все улетайте оттуда. Поняли? За пять минут до двенадцати – удирайте! На предельной скорости, всё время на бреющем полете! Я хочу немедленно услышать подтверждение. Красное крыло-один?

– Красное крыло-один – вас понял, подтверждаю.

Остальные также выкрикнули свои позывные.

В радиоперекличку включился транспортный самолёт, что кружил над Сан-Горгонио.

– Да, сэр. Майк первый – вас понял, подтверждаю.

– Ну желаю вам всем удачи.

– Кажется, я что-то вижу!

– Что именно?

– Не знаю, Туз. Похоже на гибкую антенну. Посветите-ка немного левее… Ага! Вон она! Видите, от неё отражается свет?

– Плевать, что оно такое! Больше ничего пока мы не засекли!.. Мориарти! Бэлстер! Вы видите ту штуковину?

Оба стрелка, повиснув на предохранительных поясах, высунулись в открытый боковой люк и стали вглядываться в темноту.

– Да, сэр! Видим. Вы хотите, чтоб мы по ней врезали?

– Именно так! – гаркнул Даймонд. – Я буду удерживать равновесие, а вы цельтесь. Вызывает ведущий. Вы все слыхали? Всем – отходить.

– Огонь! – заорал Даймонд.

Вертолет содрогнулся всем своим огромным корпусом: стрелки открыли огонь.

– Шеридан! Вы слушаете?

– Слушаю, генерал.

– А Винсент?

– Я тут, генерал Купер.

– Хорошо, – бросил в трубку Маркус Купер. – Мы закругляемся. Вышли из лимита времени. Я приказываю вертолетам лететь прочь от горы.

– Но, генерал…

– Они не могут больше оставаться там! – закричал Купер. – Мы сделали всё, что могли. Остается только четыре минуты до полуночи, и я не намерен убивать ребят. Если они немедленно на полной скорости не начнут отходить, то их разобьет ударной волной. Вот так!

В трубке послышались приглушенные голоса пилотов, которые подтвердили, что приняли приказ.

– К вашему сведению, – продолжал Купер, – они сделали всё, что было в человеческих возможностях. Ведущий даже расстрелял какой-то подозрительный предмет, но, кажется, они раздолбали только какую-то метеостанцию. Сожалею, но больше мы ничего сделать не можем… Мистер Винсент!

– Я слушаю.

– Если вы до сих пор на связи с Белым домом, вам следовало бы сообщить президенту о ситуации.

Ожидая, пока отзовется президент, Винсент посмотрел на стенные часы.

Две минуты до полуночи.

Сан-Горгонио в четырехстах двадцати милях от Сан-Франциско. Винсент всё ещё держал телефонную трубку, когда невольно посмотрел в окно.

Полночь уже наступила – он понял это сразу.

11

Аллен Кларк любовался многоцветием огней Лос-Анджелесской долины, вид на которую открылся через разрывы в облаках. Небо вдали очистилось. Кларк повернулся к жене, сидевшей рядом, и немного откинулся назад, чтобы его услышали также двое пассажиров на заднем сиденье мини-самолёта.

– Похоже, впереди проясняется, – сказал он, стараясь перекричать грохот мотора. – Метеостанция «Феникс» сообщила, что фронт непогоды проходит как раз над грядой Сан-Габриэл. Они обещают хороший прогноз.

Жена не разделяла его оптимизма.

– Это будет впервые за три недели, если их прогноз оправдается, – сдержанно заметила она. – Но я пока что ничего хорошего не вижу.

Приятель Кларка, который сидел сзади, коснулся его плеча.

– Аллен, на какой мы высоте?

Кларк показал на высотомер.

– Двенадцать тысяч футов. А что?

Приятель с опаской повел рукой и спросил:

– Разве тут вблизи нет высокой горы?

Аллен Кларк захохотал.

– Ты соображаешь, как настоящий второй пилот, – сказал он, чуть не захлебываясь от смеха. – А гора такая, правда, есть, Сан-Горгонио.

– Так, может, нам…

– Посмотри в левый иллюминатор, Фред, и ты увидишь эту самую гору. Она где-то в полумиле от нас и на тысячу футов ниже. – Кларк снова добродушно засмеялся, а затем посмотрел на часы. – Около полуночи, – сказал он. – Сейчас я вызову Лос-Анджелес, и мы узнаем, какая погода над Санта-Барбарой.

Он настроил приемник на частоту станции, которая контролировала полеты, а передатчик – на 122,1 мегагерца.

– Вызываю Лос-Анджелес. Говорит «команч» шесть-шесть-восемь – Питер. Прием.

Сегодня там отозвались сразу:

– «Команч» шесть-шесть-восемь – Питер, говорит радио Лос-Анджелеса. Немедленно сообщите ваши координаты. Прием.

Ответа не было.

– Шесть-шесть-восемь – Питер, почему молчите?

Аллен Кларк не отвечал.

В тот миг ему уже выжгло глаза.

Четыре человека в этом легком самолёте оказались первыми, кому суждено было испытать на себе взрыв атомной бомбы мощностью в триста килотонн на вершине горы Сан-Горгонио. Но они об этом не узнали. Световая вспышка уничтожила сетчатую оболочку их глаз. И в тот самый миг самолёт обдало страшным жаром, и всё – краску, металлическую обшивку, плексиглас и человеческие тела – испепелило в пламени взрыва.

Огненный шар достиг уже полумили в диаметре, и ударная волна от ядерного взрыва поглотила маленький самолёт в могучем потоке энергии, которая вырвалась на волю.

Ровно через тридцать секунд после полуночи 29 июня электрический импульс привел в действие механизм, спрятанный на вершине горы Сан-Горгонио в контейнере размером с чемодан.

Произошел взрыв тактического ядерного заряда. На том месте, где он был, начала свою бурную жизнь крохотная звездочка, температура которой – сто миллионов градусов – намного превышала температуру солнечных недр. Она излучала световые волны как в видимой, так и в инфракрасной части спектра, а также потоки заряженных частиц, но человеческое зрение воспринимало всё это как одну ужасную слепящую вспышку.

В триста тридцати милях на восток, на высоте сорока тысяч футов летел реактивный пассажирский самолёт авиакомпания «Америкен-Эйрлайнз». Потом его пилот расскажет:

– Мне показалось, будто солнце, ну да, именно солнце взорвалось! Вся южная Калифорния была словно охвачена пожаром. Я не знал, что случилось, и действительно подумал, что это взорвалось солнце. С нашей высоты всю юго-западную часть страны стало видно как на ладони. Свет отражался от горных вершин, что лежали под нами. Мы летели на север, и свет возник слева, но в то же мгновение горы отразили его во все стороны. Я повернулся, чтобы посмотреть налево, и в глаза мне будто вонзились два ледяных осколка (но зрение я всё-таки сохранил), и тогда – о пресвятой боже! – я увидел огромное облако, которое всё увеличивалось и краснело, поднимаясь в небо, пока наконец не исчезло из глаз. Наверное, оно висело над горизонтом секунд пятнадцать или, может, двадцать. Это было чудовищное зрелище, оно меня ужаснуло, и только тогда я понял правду. Это взорвалась атомная бомба. Никто из нас не знал тогда, что же, черт возьми, будет дальше…

В двадцати милях от вершины Сан-Горгонио, на узкой дороге, что петляла между скал, полисмен Стен Пауэрc стал свидетелем, как ночь вдруг исчезла и всё вокруг осветила необыкновенно яркая вспышка. Между Пауэрсом и вершиной Сан-Горгонио высился скальный массив. Стен Пауэрc вытаращил ослепленные глаза. Всё окружающее вокруг него застыло, словно запечатленное на фотографическом негативе. К тому времени, когда он немного опомнился, машина заехала в придорожный ров и опрокинулась набок. Пауэрc подумал, что где-то вблизи взорвался динамитный заряд, и схватился за пистолет. Но тут же до него дошло, что он не слышал ни одного звука. И в это мгновение до узкого прохода между скалами, где он стоял, добежала ударная волна, которая вспенила грунт под ним и вокруг пыльным смерчем. Пауэрc инстинктивно поднял кверху руки, когда на него посыпался град камней. И вот тогда до него донесся какой-то приглушенный рев. Весь окровавленный, полисмен Пауэрc наконец выбрался из-под камней. Вокруг него вихрилась пыль, и он закрыл глаза, а потом вспомнил о своём карманном фонарике. Включив его, он побежал на открытое место. В его ушах ещё долго звенели громовые раскаты небесных литавров.

Пауэрс обошел голую скалу и замер в оцепенении, он перекрестился, не соображая, что делает, опустился на колени. В двадцати милях от него, над срезанной вершиной Сан-Горгонио, горбилось какое-то чудовище, которое раз за разом швыряло в небо огромные камни из самой преисподней. Этот уродливый джинн рвался вверх из недр планеты, он дымил и корчился, извергая языки темно-красного пламени, закручивался огненным смерчем, ужасающе увеличивался в размерах и глухо, грозно гремел…

Полисмен Пауэрс вдруг понял, что, стоя на коленях, он видит само пекло…

«Я был на открытии ночного клуба «Красная дверь» в Редлендсе, который расположен, как я потом узнал, милях в двадцати на юг от Сан-Горгонио. – Репортер Дик Слейтер закурил новую сигарету и снова опустил пальцы на клавиши пишущей машинки. – Помню, как посмотрел на часы: была полночь. Вот тогда это и стряслось. Я сидел спиной к окну, и впечатление было такое, будто одновременно вспыхнули миллионы ламп-молний. Был только свет – жуткий белый свет, такой резкий, что в нем невозможно было что-то увидеть. Было так, словно эта слепящая вспышка убила всё живое на земле, и даже время, казалось, остановилось. В тот миг я, конечно, не знал, что источник света находился в двадцати милях, на вершине Сан-Горгонио. Лишь инстинктивно почувствовал: случилось что-то ужасное. Свет был просто нестерпим. Я выглянул в окно. Небо всё ещё было освещено так, будто господь бог упразднил ночь.

Я хорошо помню, что всё увиденное мною было словно впечатано в огненный фон: кафе «Пеликан», ярко-красный автомобиль, бензозаправочная станция напротив, окружающие горы, которые по мере затухания света становились багряными. Я помню, как выбежал на улицу. И вместе со мной десятки людей. Кто-то закричал, и все мы повернулись на крик.

Высоко над холмами, которые отделяли нас от Сан-Горгонио, и даже выше той горы, бурлил чудовищный ярко-красный шар. Раскаленный вихрь стал подниматься в небо, багровея по краям, а затем и в середине. Мы все словно увидели, как страшный сон становится явью. Кто-то закричал: «Господи, это же атомная бомба!» Я не помню кто. Возможно, даже я сам».

«Мы были в тридцати пяти или, возможно, сорока милях от горы. Знаете, где Твенти-Найн-Палмз? Наверное, всё-таки в сорока. Конечно же, мы всё видели с самого начала. Когда вспыхнул свет, мы были на кухне. Нам показалось, будто весь мир вдруг стал ослепительно белым. Кто-то пронзительно закричал, а когда я немного опомнился, свет уже начал желтеть. Никаких звуков, кроме того крика, мы не слышали. Мы выбежали из дому и посмотрели в сторону Лос-Анджелеса. Помню, я сразу подумал: это атомная бомба. То есть атомное нападение, понимаете. На Лос-Анджелес, подумал я. Когда посмотрел в сторону города, я сразу понял: всё-таки в самом деле случилось что-то ужасное. Я закричал. Весь небосвод, от края до края, всё ещё светился желтым, но вот он начал меняться. Свет сначала затрепетал, словно край земли разогрелся до белого каления. Со временем он стал… как бы вам сказать… ослепительно зеленым и всё время мигал и вспыхивал, постепенно переходя в фиолетовый цвет. Потом наступила темнота. Но в темноте взблескивало что-то розовое, и это было ужасно.

Какой-то огромный шар. Блестящий красно-черный шар. Не знаю, как можно было ночью увидеть что-то черное, но я в самом деле видел, хотя и до сих пор этого не пойму. Периодически было видно белые и голубые вспышки. Так иногда бывает, знаете, когда смотришь на молнию. Они поднимались всё выше и выше. Потом, минуты через четыре-пять после того, как мы впервые увидели свет, у нас возникло чувство, будто небо раскололось пополам. Никогда прежде я не слыхал такого грохота. Будто кто-то разодрал небо как раз посредине. И это произошло дважды. Дважды трещало по швам небо, и ни на миг не утихал какой-то приглушенный гул. Но вот шум затих. Рядом со мной стояла моя подруга, и она рыдала. «Это Хиросима, – сказала она. – Хиросима пришла к нам». За всю свою жизнь никогда не переживал я такого панического страха»…

Он этого ожидал. Страшная усталость сдавила ему сердце и мозг. Бригадному генералу Артуру Шеридану довелось видеть этот свет раньше. И в своё время он молил бога, чтобы никогда больше такого не увидеть. Из Сан-Франциско, за сотни миль на север от Сан-Горгонио, Шеридан и Роберт Винсент увидели, как мерцающая вспышка осветила небеса. Свет быстро потемнел, превратившись в зеленоватое излучение, которое запульсировало, навевая ужас дрожащим мерцанием.

Шеридан выхватил из рук Винсента телефонную трубку:

– Крайдер?.. Черт вас возьми, отвечайте же, Крайдер!

– Я слушаю, генерал. Что случилось? У вас такой тон…

– К чертям мой тон! – взревел Шеридан. – Слушайте меня внимательно и подкрутите хвост на полные обороты. Они не шутили! Атомная бомба только что взорвалась на юге от нас, и, видимо, именно там, где они и грозили. На горе Сан-Горгонио. Да. Они подорвали эту дьявольскую штуку.

Обменявшись с Винсентом молниеносными взглядами, Шеридан крикнул в трубку:

– Немедленно вывезите президента из Вашингтона! Его жизнь в опасности. Вывезите его независимо от того, желает он этого или нет.

Передав трубку Винсенту, Шеридан обратился к своему помощнику:

– Связь с Пентагоном ещё не прервана? Дай-ка трубку. – И снова повернулся к Винсенту: – Вы знаете, что сейчас начнется. В течение часа на радиостанции и телестудии будут списки этих десяти городов, и вы станете свидетелем страшнейшей паники, какой вам ещё не случалось видеть в своей жизни.

– Что вы собираетесь делать? – тихо спросил Винсент. В этот момент право решать было за Шериданом.

– Не знаю, согласятся ли со мной, – тихо, но решительно сказал Шеридан, – однако я попробую. Я обратился к Объединенному комитету начальников штабов с просьбой повлиять на президента. Они могут. Они могут связаться по радио с его эвакуационным вертолётом. Я попрошу их добиться объявления военного положения, иначе тут начнется конец света. От паники погибает больше людей, чем от…

Шеридан отвернулся к телефонному аппарату. Ему не надо было заканчивать фразу. Чтобы представить себе картину ближайших часов, богатой фантазии не требовалось.

Сто миллионов человеческих существ вот-вот бросятся бежать.

Охваченные паникой.

Бог не поможет никому, кто окажется на их пути.