Текст книги "Рыцари сумерек: Тайны спецслужб мира"

Автор книги: Мартин Аростегай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

15. Обманный удар

Эскадрон «морских львов» вместе с несколькими кувейтскими моряками с аппетитом уплетали барбекю из только что пойманной рыбой, сидя на огромной барже, пришвартованной у берега неподалеку от Кувейта, когда сверху раздался грохот, и они увидели в черном ночном небе приближающиеся огни могучей воздушной армады союзников. Начало боевых действий стало для «морских львов» долгожданной разрядкой – ведь они первые из всех частей прибыли в Залив и в первую же неделю после начала агрессии Саддама Хусейна начали окапываться на границе Кувейта и Саудовской Аравии.

Но не одни «морские львы» любили пополнить свой рацион самостоятельно, за счет рыбной ловли. С берега были отлично видны иракские спецназовцы, освоившиеся на восьми брошенных нефтяных платформах, с которых оня кидали в воду брикеты с динамитом, а потом собирали всплывших вверх брюхом рыб...

Недавно снятый со своего нудного дежурства, которое заключалось в «глазении а бинокль на иракцев в течение полугода», взвод лейтенанта Райли сумел быстро починить большую заржавелую баржу, работая вместе с кувейтскими моряками, которые в свое время сумели угнать посудину, спасаясь от иракцев. На барже установили пулеметы, пусковые установки ракет и назвали ее «Морская пила-три»; теперь она стала плавсредством, к которым морские львы привыкли в своих операциях.

На следующий день после первой воздушной атаки союзников «морские львы» провели заключительные приготовления к своему первому удару, запланированному заранее. Когда стемнело, лейтенант Райли расположил баржу на расстоянии километра от нефтяных платформ, где и высадил своих людей попарно на резиновых лодках «Зодиак», которые с приглушенными подводными моторами вышли на наблюдательные позиции рядом с буровыми платформами. Затем лейтенант установил радиоконтакт с полуэскадроном, состоявшим из восьми армейских вертолетов «Апач», круживших поодаль, а также с другим взводом «морских львов», как раз высаживавшимися с борта фрегата «Николас», силуэт которого уже можно было различить на горизонте.

Приближаясь к целям и глядя в тепловизионные камеры ночного видения, пилоты «Апачей» доложили об обнаружении двадцати трех иракских часовых, передвигающихся по палубам пяти нефтяных платформ. Глядя вниз сквозь инфракрасные экраны, соединенные с очками ночного видения, «морские львы» не нашли противника в окружающих водах или на нижних частях конструкций платформ. Затем «Апачи» пролетели низко над платформами, полив их огнем из 30-мм пушек: летчикам был дан приказ не применять ракеты «Хеллфайр», дабы свести к минимуму ущерб нефтяной индустрии Кувейта.

Иракцы сдались почти сразу. К тому моменту как часть «морских львов» из своих лодок вскарабкалась по платформам на палубы, а остальные стали спрыгивать на шнурах с вертолетов, все двадцать пять оставшихся в живых иракских коммандос вышли на палубу с поднятыми руками. Правда, незадолго до этого пятеро других пытались открыть огонь с одной из платформ, но были уничтожены ураганным огнем с «Апачей». «У них у всех имелись парашюты, а мундиры были с камуфляжными пятнами, что означало их принадлежность к спецсилам», – вспоминает Райли. Лейтенант, обследовав платформы, нашел, что все они достаточно хорошо оборудованы приборами ночного видения, противогазами, наплечными гранатометами 8А-7 и легкими десантными автоматами Калашникова – АК-47 с откидным прикладом. Очевидно, иракские коммандос должны были обеспечить систему раннего предупреждения о приближающихся кораблях и авиации союзников.

Для «морских львов», прошедших тренинг на острове Коро-надо у Сан-Диего, в Калифорнии, все это «было не более, чем самой обычной работой». Первый настоящий бой для многих показался полегче, чем учебные задания. Командор Холден, служивший в составе сил, эскортировавших кувейтские танкеры по Ормузскому проливу во время ирано-иракской войны, сейчас проводил много времени, наблюдая иракцев в телекамеры слежения, установленные на радиоуправляемом реактивном снаряде. Такой беспилотный самолетик мог летать над иракскими позициями в Кувейте, повинуясь командам с удаленного пульта и обеспечивая «изображения в реальном времени всех передвижений противника в тылу».

Командование ВМФ находилось в особенном напряжении, когда «морским львам» поручили разминировать воды Персидского залива, после того как американский ракетоносец подорвался на иракской акустической мине, установленной гораздо дальше первоначально определенных разведкой границ иракских минных полей. Ведомые сонарными сигналами с быстроходных фрегатов, группы подводников из «морских львов» были заброшены в прибрежные воды залива, где и взорвали с помощью детонационных зарядов двадцать шесть подводных мин. А потом, отбросив акваланги и взяв в руки автоматы МР-5, взвод вылетел на захват ускользающего иракского миноносца, поврежденного ракетами с авианосца «Интрудер». И в этом случае экипаж миноносца не оказал сопротивления, когда «морские львы» стали спрыгивать с вертолетов по шнурам на палубу.

По мере приближения «Дня Д» разведывательные операции «морских львов» в кувейтских территориальных водах стали все более частыми, и все плотнее коммандос подбирались к берегу. «Это было бы просто гадко, если бы нам пришлось брать штурмом берег», – говорит Райли. Когда «морские львы» подплыли метров на сто пятьдесят к суше, они увидели мощные прибрежные укрепления с пятью линиями колючей проволоки, начинавшиеся, словно чудовищный невод, еще в море. Множество плавающих и наземных мин были установлены между дотами с перекрывающимися полями огня; сзади доты были прикрыты жесткими проволочными сетками, предназначенными для детони-рования противотанковых ракет еще до того как они поразят бункер. «Да, в инженерных войсках у Саддама служили настоящие умельцы...» Прапорщик Томми Дитц, по кличке «Снежный человек», уже привык видеть вокруг своей лодки плавающие вражеские мины, когда на четвертую ночь разминирования скользнул за борт «Зодиака» в черную воду, и вместе с двумя «морскими львами» поплыл к берегу. Чтобы из резиновые гидрокостюмы не блестели от случайного луча, поверх них была натянута обычная пилотская форма. Под одеждой у коммандос были прикреплены аварийные рации, по которым они могли общаться друг с другом, с людьми, оставшимися в «Зодиаках» и с кораблями в открытом море. Большинство «морских львов» использует автоматы МР-5, но группа пловцов взяла с собой укороченные винтовки М-16 с навинченными на них гранатометами.

«Мы плыли до тех пор, пока не ощутили под ногами дно и смогли встать, держа над водой лицо. Прячась за валунами и обломками у берега, стали просто наблюдать. У иракцев здесь не было патрульных лодок. Через очки ночного видения мы заметили часовых, расхаживающих по берегу, но была абсолютная уверенность, что они нас не видят. Все, что мы видели, шепотом наговаривали на маленькие магнитофоны. Через полчаса поплыли назад», – вспоминает Томми.

Ничто не говорило о том, что на берег Кувейта готовится высадка с помощью «амфибий» – машин или людей... Но в интересах командования союзников было показать иракцам, что морские пехотинцы могут осуществить такую ударную высадку на берег, какая и не снилась героям фильма «Пески Айво Джима». Это помогло бы держать силы иракцев в рассредоточении. Одной из наиболее удачных «уток», запущенных американским военным бюро информации, стало приглашение сотен журналистов на учения дивизии морских пехотинцев США на островке около Абу-Даби.

Событие намерено было подано как упражнения, приближенные к боевым условиям вторжения в Кувейт, к тому же сообщения пошли по Си-эн-эн именно в то время, когда все с нетерпением ждали новостей о начавшейся войне. Естественно, за этим шоу внимательно следили иракские генералы в своих бункерах...

А до этого, еще в октябре, старшие офицеры экспедиционного корпуса морской пехоты США предложили инсценировать отвлекающее вторжение на кувейтское побережье при поддержке корабельного артогня, тогда как основные атакующие силы ударят со стороны сухопутной границы с Саудовской Аравией. Однако присутствие большого количества водных мин делало опасным подход больших кораблей на близкое расстояние к берегу, и командование обсудило этот план с «морскими львами». 18 февраля прапорщик Дитц был вызван в штаб-квартиру командора Холдена и получил приказ подготовить «проект» операции. Дитц обсудил дело со своими ребятами и уже через несколько часов представил план. Бумаги с утвержденным проектом вернулись к нему через четыре дня. Дитц едва успел привести в порядок взрывчатку, оборудование и осуществить коротенькую репетицию перед «главной премьерой», как уже на следующие сутки пришел приказ об исполнении. Генерал Шварцкопф отодвинул дату основного сухопутного удара. И теперь у двадцатисемилетнего «морского льва», прослужившего в подразделении три года, оставался только час для подготовки к выполнению особой задачи в освобождении Кувейта.

Командор Холден вышел на пирс в порту Рас-аль-Мишаб, когда «снежный человек» Дитц и его восемь смельчаков садились в свои лодки, прозванные «сигаретными картонками». Командор пожелал им удачи. После кратких формальностей молодой прапорщик отсалютовал ему и спрыгнул на палубу тридцатиметрового гоночного катера. Отдали швартовые, и катер пошел в море, оставляя за собой белую дорожку из вспененной смолянистой воды Персидского залива... Вслед за ним в голубой от лунного сияния горизонт ушли еще три «сигаретные картонки».

Эти катера, называемые также «фонтан-лодками» представляют собой высокоскоростные и маневренные «гибриды самолета и подводной лодки», как говорят о них в морской пехоте, потому что «когда экипаж из трех человек несется на этакой лодочке с обычной скоростью – выше ста километров час, ты и над водой, и под водой, то есть весь мокрый...» К «морским львам» эти катера попали из береговой охраны Флориды, где их успешно применяют для борьбы с контрабандистами наркотиков: для чего «фонтан-лодки» и были первоначально изготовлены британскими судостроителями, которые заложили максимальную скорость до 160 кмч. «Морские львы» несколько модифицировали эти катера, покрыв борта пуленепробиваемым кевларом, установив радарную систему, систему спутниковой навигации, гнезда для тяжелых пулеметов, ракет и легкой пушки.

«С этими «фонтан-лодками» только одна неувязочка, – делится со мной механик «морских львов». – Флот никак не закупит запчасти для двигателей, а значит, их приходится добывать на открытом рынке для гражданских потребителей, что обходится чертовски дорого». Морские пехотинцы не могли назвать эти зловещие скоростные сверкающие лодки иначе как подходящим по происхождению именем – «наркоши», – но подумав, решили, что морская контрабанда издавна включала в себя и торговлю табаком, отсюда и пошло название «сигаретные картонки».

Хотя приказ о выступлении пришел практически в последнюю минуту, Дитц не смог бы выбрать более подходящей ночи для проведения операции. «Море было довольно спокойно, в небе полумесяц – наилучшее сочетание света и мрака. Идеально – когда в лунном свете все-таки виден берег, к которому ты плывешь...» После примерно часового путешествия вдоль берега на шестьдесят миль, лодки достигли координатной точки, указанной их навигационными приборами, примерно в десяти милях от Мина-аль-Сауд, чуть южнее города Кувейта. Восемь «морских львов» отстегнули надувные лодочки «Зодиак», спустили их на воду, погрузили туда экипировку и уселись сами, после чего поплыли сквозь темное море. Силуэты четырех базовых лодок позади вскоре исчезли из виду.

Когда «Зодиаки» оказались уже в полукилометре от берега, Дитц со своими ребятами спустились в воду, температура которой была около 10 градусов. У каждого имелся небольшой заплечный рюкзак с восемью килограммами пластической взрывчатки С-4 в двух палочках, соединенных с таймером и шнуром детонатора. Уходя на боевую операцию, каждый взял с собой суточный рацион питания, – привязанный к поясу пакет с шоколадом и водой. Гребя одной рукой, а другой прижимая к боку оружие, они помогали себе ногами, обутыми поверх ботинок в ласты, и продвигались с прибрежным течением.

Подплывая ближе берегу, пловцы поднырнули под контактные провода мелководных мин, покачивающихся вокруг них. Когда «морские львы» стали выползать на берег, впереди в смутном лунном свете стали вырисовываться очертания бункеров. Шестеро коммандос рассредоточились по побережью примерно на двадцать метров и залегли по самой кромке воды, притаясь и расстегивая чехлы автоматов. Удостоверившись, что поблизости не видно неприятельских часовых, они пошли в глубь берега еще метров на пятьдесят и стали привязывать мешки со взрывчаткой к попавшимся под руку узлам колючей проволоки или стальным колышкам. «Морские львы» установили таймеры на взрыв через два часа и прикрыли сверху мешки песком. Неслышно отойдя назад, они снова погрузились в пену прибоя...

Когда усталые «морские львы» доплыли до своих «Зодиаков», забрались туда, стянули с лиц маски, сбросили оружие и, наконец, расстегнули гидрокостюмы, была уже половина второго ночи. По всей границе Саудовской Аравии с Кувейтом проходила последняя проверка войск вторжения. Начало сухопутной атаки было назначено ровно на три часа ночи. Коммандос запустили моторы «Зодиаков» и понеслись назад, к ожидающим вдалеке «сигаретным картонкам».

В то же самое время другой отряд «морских львов» на двух быстроходных лодках незаметно подошел к берегу, где лодки набрали полную скорость и проскочили через линии колючей проволоки, открыв ураганный огонь из крупнокалиберных пулеметов и гранатометов по ошеломленным иракским солдатам. А в следующие четверть часа берег потрясли взрывы заложенных первой группой 8-килограммовых пластитных бомб, громыхавших каждые две минуты на участке берега длиной примерно в четверть мили. По иракским войскам сразу же пронеслось известие, что начато морское вторжение, и две дивизии противника оставались на боевом дежурстве на побережье, нацелив артиллерию в ночное море. А Дитц уже попивал горячий кофе в своей палатке в Рас-аль-Мишабе, когда узнал, что ложный удар сработал, и иракцы были обмануты. «Что ж, я был рад, что мы сохранили кому-то жизнь», – говорит он.

Тут морским пехотинцам из 1-й разведывательной роты, прошедшим тренировки бок о бок с «морскими львами» на базе в Калифорнии, настало время вылезать из своих нор и вступать в дело. С начала февраля группы из пяти коммандос 1-й разведывательной роты, которых называли «ребята-скалоеды», действовали на глубине нескольких километров на территории Кувейта. Они наблюдали за передвижениями иракцев и заранее прокладывали маршрут для намеченного удара силами 1-й дивизии морской пехоты, которая должна была пробиться к городу Кувейту по прибрежной автомагистрали.

И когда дивизия пошла в атаку через границу на легких танках М-60, впереди нее двигались люди из 1-й роты разведки на машинах «Лайт страйк», представляющих собой быстроходные песчаные багги БПБ). Подобно «Дельте» и «морским львам», разведывательные подразделения были экипированы новыми быстроходными машинами «Ченоут», которые первоначально были созданы для гонок по песчаной пустыне, и в 1990 году даже завоевали первый приз на соревнованиях «Байя Калифорния-1000».

Имея мощные гоночные автомобили, позволяющие взять груз втрое больший собственного веса, морские пехотинцы в мотоциклетных шлемах легко покоряли песчаные дюны на скорости 100 кмч и, как смерч, врываясь на позиции иракцев.

БПБ были первыми машинами союзников, вошедшими на улицы города Кувейт. Мчась по прибрежным бульварам и скоростным транспортным развязкам, они обстреливали с тыла иракцев, защищающих берег. Кувейтцы, сперва попрятавшиеся в домах, в восторге выходили встречать их.

А в это время танки М-60 морской пехоты свернули к югу от города, добивая моторизованную бригаду иракских войск между аэропортом и берегом Мина-аль-Сауд, который оставался плотно защищенным из-за ложного удара «морских львов» в предшествующую ночь.

Британские коммандос из СЛС высадились с вертолетов на крышу британского посольства, где подняли британский флаг и очистили здание от мин-ловушек.

В ходе другой, более секретной операции, группа СЛС была внедрена с подводной лодки на побережье неподалеку от порта Басры для наблюдения за сложившейся там взрывоопасной ситуацией, когда местное шиитское население подняло восстание против режима Саддама Хусейна. В результате иракские войска оказались обескровлены и загнаны в угол американскими частями генерала Шварцкопфа, сделавшими маневр и осуществившими неожиданный заход с запада.

На другом конце фронта французские парашютисты из полка 2-ПП были высажены с вертолетов на несколько наблюдательных позиций вдоль Евфрата, примерно в ста километрах от Багдада. Они приземлились ранее французской дивизии быстрого развертывания, которая выдвигалась из Саудовской Аравии для захвата авиабазы в Ас-Салмане и соединения с частями американской 101-й воздушно-десантной дивизии. Но когда французы и американцы вошли в Ас-Салман, он оказался пустым, а стены бетонных бункеров зияли огромными прорехами и кратерами от попадания 800-килограммовых бомб. Парашютистам также не пришлось как следует пострелять. Но информация, переданная ими в штаб Шварцкопфа, была весьма ценной и обнадеживающей – оказалось, что между наступающими союзниками и Багдадом не было сколько-нибудь значительных иракских войсковых частей...

16. Телохранители

В своих высотных апартаментах в Александрии, штат Вирджиния, глядя на спокойное течение Потомака далеко внизу, командор Ричард Марсинко с досадой выключил телевизор, когда генерал Норман Шварцкопф объявил об освобождении Кувейта и начале переговоров о прекращении огня с Ираком. Специалист американских «морских львов» по антитеррористической деятельности глубоко вздохнул, собрал необходимые вещи, вытащил из холодильника последнюю банку пива, опустошил ее и смял в лепешку двумя пальцами. Потом он сел и стал ждать, когда придет судебный исполнитель, чтобы увезти его обратно в тюрьму. Его небольшой отпуск за время трехлетнего заключения истекал. А второго звонка от сотрудников разведки, встретившихся с ним в баре я обещавших «горячую» работенку в Ираке, больше не будет, это теперь точно...

Марсинко был осужден по обвинению в нецелевом расходовании бюджетных средств на небольшие собственные нужды, а также поссорился с консалтинговой компанией, образованной одним из его бывших подчиненных в «Команде 6». Многие «морские львы» считают, что Марсинко был окружен недоброжелателями, которые не хотели его превращения в капитана первого ранга, а затем – в адмирала. Судя по всему, американская военная машина – тяжелее прошлась по Марсинко, нежели даже по Саддаму Хусейну...

В самом начале кризиса в Персидском заливе Ричард Никсон, у которого Джордж Буш в свое время служил послом, открыто заговорил о том, что «надо объявить награду за голову Саддама». Существуют сведения, что израильская Моссад, всерьез разрабатывала планы физического устранения иракского лидера, и что некоторые чины в разведке США считали своим долгом если не участвовать в подобной операции, то по меньшей мере как-то контролировать ее. Мог ли бывший суперкоммандос Марсинко рассматриваться в качестве кандидата на роль тайного убийцы Саддама? Нет никаких свидетельств того, что эта операция зашла дальше бумаг на письменных столах высокопоставленных чиновников где-нибудь в Вашингтоне или Тель-Авиве: потому что был достигнут некий компромисс между противоборствующими силами... Единственная попытка покушения на людей из ближнего окружения Саддама Хусейна была осуществлена женщиной из тайного движения сопротивления Кувейта.

...Сафа принадлежала к элите кувейтского общества. Получившая образование банковского специалиста в Америке, племянница бывшего посла Кувейта в США, она обожала Лас-Вегас, но не смогла остаться равнодушной к родной земле, когда в Кувейт вторглись иракские войска. «Мне казалось, что там осталось мое сердце и моя душа», – говорит она, вспоминая, как быстро собрала свои вещи и отправилась на авиарейс в Лондон. «Я просто не могла жить и дышать, как обычно». Вскоре она сдружилась с влиятельными иракскими офицерами, а также с Мухаммадом Дашти – грубоватым, но остроумным персом, любившим, покручивая кончики своих усов, набивать одним пальцем патроны в 9-мм пистолет... В его задачи входила координация действий группы сопротивления, выполнявшей приказы шейха Салема Аль-Сабаха, двоюродного брата эмира и министра внутренних дел Кувейта в изгнании.

Мало кто знал о секретной деятельности Сафы, кроме Дашти и одного иракского майора, сотрудничавшего с кувейтцами из личной ненависти к Саддаму Хусейну и режиму партии Баас. Этот майор, состоящий на службе в иракской разведке в городе Кувейт, каждый раз сообщал Сафе, когда иракцы пытались перехватить ее радиосигналы на спутник. Сафа передавала их со спрятанного в своем особняке спутникового телефона. Однажды ночью, когда солдаты ворвались в дом Сафы с обыском и нашли ее в постели в одной ночной сорочке, майор лично примчался туда, чтобы девушке не причинили никакого вреда...

Следуя своей еще довоенной привычке, Сафа часто совершала деловые поездки в Багдад. Кувейтцам теперь было очень просто ездить в Багдад, так как Кувейт стал частью Ирака. Им даже не требовались паспорта. Она тайно вывозила с собой видеокассеты с записями деятельности групп сопротивления и зверств иракских солдат. Кассеты передавались в одно западное посольство и контрабандным образом переправлялись вместе с дипломатической почтой на Би-би-си, в Лондон. «Было очень важно поведать миру, что в Кувейте активно ведется сопротивление иракцам. И что наши люди готовы отдать жизнь за обретение свободы», – говорит Сафа. На одной из видеокассет было снято, как люди в масках, среди которых был известный кувейтский футболист, подорвали иракский танк, сбросив на него с эстакады бомбу. «Эта запись стоила, пожалуй, сотни подорванных танков!» – говорит Сафа.

Сафа останавливалась в багдадском отеле «Бабел», где 27 октября 1990 года она встретилась с Удаем Хусейном, тучным и надменным сыном Саддама Хусейна, сколотившим огромный капитал, продавая шикарные «феррари» и другие машины, захваченные его мародерами в Кувейте наряду с драгоценностями. Удай сдружился с длинноволосой привлекательной ку-вейткой, а Сафа через него познакомилась с иракскими офицерами из службы безопасности «Мухабарат», а также высокопоставленными чиновниками Ирака, включая министров кабинета, частенько собиравшихся в баре отеля «Бабел» на послеполуденные посиделки за «рюмкой чая». Побывав несколько раз в их компании, Сафа решила подложить бомбу, которую она могла бы пронести в своей сумочке, и тем самым хотя бы частично обезглавить «гидру» иракского руководства.

Она предложила свой план руководителям кувейтского сопротивления, и специалисты немедленно стали готовить компактное устройство, начиненное пластической взрывчаткой. Однако, когда Сафа вернулась в Багдад для выполнения миссии, то обнаружила, что службы безопасности усилили охрану отеля «Бабел», проверяя и обыскивая всех входящих и выходящих из здания. С помощью сочувствующего сотрудника «Мухабарата» взрывное стройство все-таки было подложено в один из министерских фисов. Но в результате плотнейшей системы охраны прибли-енных Саддама Хусейна, когда одна группа «присматривала» за ругой, план был раскрыт, и по меньшей мере один из заговор-иков был застрелен на месте.

В течение того времени, когда Саддама Хусейна расценивали на Западе как объективного союзника (из-за десятилетней войны, которую он вел с фундаменталистским Ираном), среди прочего оборудования в Ирак поставлялись американские системы связи, британские приборы ночного видения и французские наводящиеся по радару ракетные системы. Вся эта техника была призвана существенно усилить мощь иракской армии, в основном получавшей снабжение от Советского Союза. В конце 1970-х годов Саддам Хусейн сумел приобрести ценное «ноу-хау» для усовершенствования системы своей личной охраны.

Между 1978 и 1980 годами пять человек, уволившихся из британской САС, были наняты по контракту Багдадом для тренировки телохранителей президента Ирака, «чтобы довести уровень их подготовки до стандартов, принятых в охранных службах западных стран». Кроме того, иракская служба охраны «Мухабарат» привлекала и немецких инструкторов из ГШГ-9, но осталась ими недовольна и расторгла контракт, после того как в упражнениях по борьбе с вертолетами погиб человек. Примерно восемьдесят—сто особых, «неприкасаемых», человек, составивших личную охрану иракского диктатора, тщательно и с большим разбором рекрутировались из его ближних и дальних родственников, живших в родном городе Саддама – Такрите, и иногда в качестве проверки на преданность им поручали совершить убийство. Эти люди имели больший авторитет и влияние, нежели министры. Их боялись. При этом охранники Саддама были людьми крайне невежественными и высокомерными, поскольку верили, что являются «элитой элит» – настоящей преторианской гвардией своего вождя.

«Нам надо было начать с того, что доказать свои знания и некоторое превосходство, поскольку эти люди не желали ничему учиться, и тем более – учиться у европейцев», – вспоминает один бывший британский инструктор. Тренеры решали эту задачу путем постоянных насмешек над своими обучаемыми и публичными победами над ними в поединках карате – это был, похоже, единственный способ заставить иракцев хоть чему-то научиться. Их надо было обучить искусству наблюдения за людьми в толпе и выборочной стрельбе – что было важно для охраны их шефа во время публичных мероприятий, поскольку Саддам Хусейн любил выходить в «широкие народные массы» для поддержки своей харизмы в сознании значительной части населения Ирака.

До прохождения тренинга с помощью сасовцев, охранники Саддама запросто могли открыть стрельбу из автоматов по всей толпе целиком, если им померещилась угроза для шефа. Используя «дом убийств», британские инструкторы приучили их быстро различать фигуры врагов и «мирного населения», и сосредотачивать огонь в узком секторе – по одному-двум вооруженным людям. Сасовцы преподавали также разработанный французскими спецслужбами метод защиты охраняемого с дальнего расстояния, когда телохранители находятся непосредственно внутри толпы – об этом многие самые лучшие охранные службы мира, не говоря уже об иракцах, не имели ни малейшего представления. Британские инструкторы занимались также вопросами планирования охранных мероприятий. Изучив распорядок дня и схему передвижений Саддама Хусейна, они посоветовали даже реконструировать некоторые центральные улицы Багдада, по которым он часто следовал – были убраны разделительные перегородки по середине проезжей части, в некоторых местах – тротуары, чтобы бронированный «мерседес» с диктатором мог в любой момент быстро сделать О-образный разворот и уйти из устроенной засады.

Когда инструкторы из САС, наконец, были удовлетворены тем, как они подготовили одно из самых профессиональных охранных подразделений на Ближнем Востоке, они представили официальные отчеты нанимавшим их чиновникам и вскоре покинули Багдад. Не было теплых прощаний с застольями, и британцы больше не собирались возвращаться туда никогда: «Мы так издевались над телохранителями Саддама и так гоняли их по разным тестам, что попросту боялись, что они на нас отыграются. Чтобы пробудить в них желание достичь нашего умения стрелять и драться врукопашную, пришлось заставить из возненавидеть нас, так что не исключено, что они замышляли план мести. Такие уж это были дуболомы... В общем, эта учебная миссия в Ираке обернулась для нас еще той головной болью...» Наверно один из тех самых телохранителей и обыскивал сумочку Сафы Джафар, этой кувейтской Маты Хари, когда она намеревалась заложить бомбу в отеле «Бабел». Саддам стал такой труднодостижимой мишенью, что весь мир удивился, когда по телевидению были показаны толпы народа, приветствующие диктатора на развороченных улицах иракской столицы. Половина его страны полыхала в мятежах, его армия была разгромлена и обозлена, вокруг Багдада кружили вертолеты с элитными подразделениями американских, французских и британских спецслужб, вся атмосфера в столице полнилась предчувствиями заговора и предательства, и в это время смеющийся, словно уверенный в своей неуязвимости, вождь свободно ходил по улицам Багдада, брал на руки детишек и пожимал руки простым людям... А в это время телохранители в штатском, неразличимые в толпе, надежно обеспечивали его безопасность. И это было впечатляющим, пусть отчасти ироничным, «знаком качества» сасовской системы подготовки личной охраны.