Текст книги "Летопись нашего двора"

Автор книги: Марта Фомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 15. История с ужом

Подготовка к полёту в космос целиком захватила нас. Днём мы только и делаем теперь, что тренируемся. Мать уверяет, что из-за этих тренировок от меня один нос остался. Вечером мы изучаем звёздное небо до тех пор, пока матери не разгонят нас по домам.

Однажды мы, как всегда, сидели впятером на лавочке и, задрав голову, искали звезду Венеру.

– Ребят, а ребят! – окликнул кто-то нас. – У меня к вам просьба.

Мы опустились с неба на землю и увидели тётю Машу. Вид у неё был виноватый, будто она в чём-то перед нами провинилась.

– Вот ведь какое оно дело, – вздохнула тётя Маша, – прохудилось моё наказание. А я такая чаёвница, без чаю и часу прожить не могу. И что тут делать, ума не приложу!

Тётя Маша протянула нам чайник, большой, пузатый, с синими облупившимися боками, и посмотрела так, будто от нас зависело, пить ей чай или не пить.

– В ремонт, значит, надо отдать ваше «наказание», тётя Маша, – недовольно сказал Петька и снова задрал голову вверх.

Видно, далёкая Венера была сейчас ему куда ближе, чем тётя Маша и её чайник.

– Вот и я о том же, – оживилась тётя Маша, – тут и дела-то пустяк: залепить на донышке дырочку, да и вся недолга! Вам ведь не впервой!

Вот так история! Что тут делать? Отказаться? Неудобно. Мы считали себя должниками тёти Маши, и отказать ей в первой же просьбе просто язык не поворачивался. А признаться, что кастрюлю паяли не мы, а девчонка, тоже нелегко.

Ну и положение!

– А ну-ка, что приключилось? – деловито сказал Димка. Он взял у тёти Маши чайник, осмотрел его со всех сторон и только после этого заглянул в его внутренность. – Да тут не дырочка, а целое решето! – протянул Димка, разглядывая дно на свет. – Прямо хоть звёзды сквозь ваш чайник считай. Да и ручки нет.

– Что поделаешь, Димушка! Привыкла я к этой посудине.

Мы с облегчением вздохнули: от такой рухляди и настоящему мастеру не стыдно отказаться.

Но вдруг Димка сказал:

– Ладно, тётя Маша, починим ваш чайник. Только уговор: ручку я другую поставлю да и весь чайник обновлю. Будет по виду вроде как новый. Потом не обижайтесь.

– Чего уж тут обижаться, Димушка. За добро не обижаются, возьмись только! Я вам потом пряничков куплю.

Тётя Маша так обрадовалась, что сказала сто раз «спасибо» и поспешно ушла – видно, боялась, как бы мы опять не раздумали.

– Ты что, спятил? – набросились мы на Димку. – Мало тебе одного пожара, решил второй устроить?

– Не беспокойтесь! – заважничал Димка. – Я взялся, я и сделаю.

– Ну и легкомысленный ты человек, Димка! – сквозь зубы процедил Петька. – И когда ты перестанешь хвастаться?

– Ладно, – сказал Димка мрачно, – через два дня увидите.

Ровно через два дня Димка позвал нас к тёте Маше и, ни слова не говоря, вытащил из пакета чайник.

– Вот! – сказал он и торжественно поставил его на самую середину стола, покрытого белой скатертью.

Тётя Маша только руками всплеснула от восторга. Да и мы ахнули. Большой, пузатый, с синими блестящими боками, он напоминал корабль, плывущий по белому морю. Бока у него так переливались на солнце, что по стенам сразу забегали весёлые зайчики. Вдобавок у чайника появилась ручка, да не простая, а в виде змеи со сверкающими стеклянными глазами. Одно ушко чайника змея держала в пасти, а за другое заплелась чешуйчатым хвостом. Быть может, из-за этой змеи чайник показался мне большего размера, чем раньше, и вообще каким-то другим. Но я побоялся высказать Димке свои сомнения – мы и без того уже обидели его недоверием – и потому промолчал. Спросил только про ручку. Димка шёпотом, чтобы не слышала тётя Маша, объяснил, что эта ручка снята с африканского чайника и, возможно, ему, Димке, ещё придётся за это поплатиться жизнью.

Мы попросили тётю Машу напоить нас чаем из нового чайника и, когда она ушла на кухню, набросились на Димку с расспросами, стали предлагать свою помощь в случае чего… Но Димка упорно отмалчивался. В общем, это была какая-то тайна, и Димка сказал, что открыть её нам он сможет не раньше чем через два месяца, потому что разглашение тайны грозит ему смертью.

Тут из кухни вернулась тётя Маша и опять начала восторгаться нашим «мастерством». Особенно её восхищала ручка.

– Прямо загляденье! Никогда не думала, что змеи могут быть красивыми! А глазки! Будто живые.

Тётя Маша так хвалила Димку, а он при этом так самодовольно улыбался, что нам тоже захотелось чем-нибудь отличиться: всё-таки приятно, когда тебя хвалят.

– Ничего, ребята, – шепнул Санька мне и Петьке, – у меня тоже одна мысль есть.

– Какая?

– Вы заметили, что тётя Маша любит змей?

– Факт! – подтвердил я.

– Да, они ей вроде нравятся, – неуверенно согласился Петька.

– Не «нравятся», а она от них просто без ума! – возразил Санька. – Сделаем ей сюрприз: подарим ужа!

На следующий день Санька принёс живого ужа Черныша, его с трудом удалось выменять у старшеклассников на большую перламутровую раковину необыкновенной красоты. Раковину Димке также удалось раздобыть с «опасностью для жизни». Если приложить к этой раковине ухо, то услышишь шум морей и океанов.

Саньке рассказали, как ухаживать за ужом, а он обучил этому тётю Машу. Но как!.. Он ходил к ней пить чай и каждый раз, поглаживая змеиную ручку, как бы между прочим, говорил:

– Ужи никогда не кусаются и очень полезны: они поедают мышей. У вас есть мыши, тётя Маша?

– Как не быть, есть! – отвечала тётя Маша.

– Это хорошо, что есть: ужи любят мышей…

– Чего ж тут хорошего? – возражала тётя Маша. – Придётся кота заводить.

– Не надо кота, – говорил Санька и задавал следующий вопрос: – А молоко вы покупаете?

– Редко, больше простоквашу беру, творог – эти продукты полезно есть на ночь: долго проживёшь. А ты, никак, молока захотел? Я схожу займу у соседки.

– Не надо, – поморщился Санька, – я молоко терпеть не могу. Молоко ужи любят.

Тёте Маше и невдомёк, отчего это Санька ведёт с ней «змеиные» разговоры. Но через несколько дней он принёс ей коробку из-под торта, на которой было написано «Сюрприз».

Трудно описать радость тёти Маши.

– Господи, да за что же такое внимание? – всплеснула она руками. – Что я такое вам сделала?

Санька смутился и поставил коробку «Сюрприз» на пол.

– Что ты делаешь, разве так можно? Ставь сюда! – Тётя Маша освободила край стола и смахнула с него крошки. – Уж эти продавцы! – сокрушённо покачала она головой. – Всегда обманут ребёнка. Такую замусоленную тару всучили. Сколько же они с тебя денег слупили?

– Без денег дали, просто за личные заслуги, – скромно похвастался Санька.

– Сейчас напою тебя чайком! – говорила тётя Маша. – Но, по правде сказать, зря ты меня, Саня, ублажаешь, нёс бы его домой.

– Не зря: он вам всех мышей переловит, – возразил Санька с сияющим лицом и снял крышку.

Черныш, истосковавшись в душной коробке по свежему воздуху, медленно поднял голову и пополз к тёте Маше.

Трудно описать, что здесь произошло!.. Тётя Маша с криком вскочила на стул и широко раскрытыми глазами глядела оттуда на ужа, который извивался на полу.

Санька вынужден был снова упрятать Черныша в коробку и отнести в школу. В общем, теперь уже тётя Маша не приглашает Саньку на чашку чая. И он говорит, что получил хороший урок. С этими взрослыми надо ухо держать востро и всё объяснять, как маленьким. Никаких сюрпризов им делать нельзя, потому что сюрприз – это что-то неожиданное, а взрослые неожиданностей не любят.

Глава 16. Петька попал в осаду

Каждый день мы – Санька, Петька, Димка, Михей и я – тренируем и закаляем наши организмы. Девчонки быстро охладели к этому занятию и увлеклись вышиванием. Нам это на руку: между делом они ещё и Василька воспитывают. А он и вправду стал куда благороднее: не ревёт, не ябедничает, не суёт нос в наши мужские дела.

Сегодня мы в Димкиной квартире испытываем герметическую кабину. Это новый способ тренировки. Космонавт сидит в тесной кабине и привыкает к одиночеству и тишине, а также к недостатку воздуха, еды и питья – на случай катастрофы. Санька по жребию первым проходит это испытание. Мы надели на него два пальто, мохнатую меховую шубу Димкиной матери, а сверху – рваный оранжевый халат тёти Кати: у космонавтов спецодежда всегда оранжевая.

На голову Саньке натянули скафандр – маску от старого противогаза с гофрированной трубкой. В нём Санька сразу стал похож на оранжевого слонёнка.

Мы с трудом втиснули космонавта в платяной шкаф и дверцу закрыли на ключ.

– Ну, как чувствуете себя, Александр Степаныч? – озабоченно спросил Димка.

– Отлично! Настроение прекрасное. Пролетаю над Африкой, – донёсся из шкафа замогильный голос.

– Землю видите?

– Вижу через щёлку.

– Не через щёлку, а через иллюминатор, – поправил я и пожелал счастливо долететь до Марса.

– Не долетит, – сказал Михей. – Тётя Катя не даст ему и до Венеры добраться. Скажи спасибо, если хоть на Луне побывает.

Мы так договорились: просидел в шкафу с утра до вечера – значит, слетал на Марс, до обеда – побывал в гостях у Венеры, а если и до обеда не дотянул – значит, только Луну облетел.

– А ты не каркай, может, и долетит! – вступился Петька за Саньку. – Что ты человеку настроение в полёте портишь?

– Поручаю вам своего брата Василия, не оставьте его, если что… – донеслось из шкафа.

– Не беспокойся, – торжественно пообещал Петька, – если что… мы воспитаем его! Но мы уверены, что ты благополучно вернёшься! На Луне, возле Моря Москвы, сделай временную посадку – пришлём высококалорийное черносмородиновое желе.

Мы замкнули квартиру на замок и отправились в поход за чёрной смородиной.

Лето было в разгаре, в соседнем саду уже созрели ягоды и фрукты. Яблоки, правда, ещё были прекислые. Мы попробовали срывать их с помощью палки с гвоздём на конце, но дотянуться до веток было нелегко, а тут ещё собака Джек на тебя лает. Последние дни Джек лаял меньше: мы прикармливали его хлебом и костями от обеда. Он с удовольствием хрустел костями, а мы сидели на заборе и объясняли ему, что мы свои, а потому и он нам свой и должен с нами держаться по-свойски. Вчера Петька угостил его мозговой костью, и Джек помахал в ответ хвостом. По-собачьему, помахать хвостом – это всё равно, что пригласить в гости. Поэтому сегодня мы со спокойной душой забрались на забор, а Петька спрыгнул в сад и принялся за работу. При первой опасности мы должны были подать сигнал.

Сначала всё шло как нельзя лучше. Джек растянулся у забора. Положив голову на лапы и прищурив глаза, он следил, как Петька рвёт в банку чёрную смородину. Со стороны можно было подумать, что пёс притворился спящим, будто бы он и не видит воров! Когда Петька наполнил банку до краёв чёрной смородиной и полез на яблоню, Джек даже глазом не моргнул. Мы восхищались поведением пса и называли его самыми ласковыми и нежными именами:

– Джекушка, Джеканька, Джекуньчик…

Петька сидел на яблоне и чмокал губами, но вдруг лицо у него перекосилось, словно у него заныл зуб.

– Чего ты? – спросил Димка.

– Ох и кислющие! Больше одного не съесть. Мне их и задаром не надо.

А сам всё-таки сидел на суку и ел, пока мы не возмутились.

– Давай слезай! – приказал Михей. – Что ты нам представление устраиваешь! Рви на всех, потом поделим.

Когда рубаха пузырём раздулась от кислиц, Петька соскользнул по стволу и пошёл к забору. Но не тут-то было! Джека будто подменили: вместо мирно настроенной собаки перед Петькой стоял свирепый пёс. Он ощетинился и грозно оскалил клыки.

– Джекушка! – завопил Петька и от волнения выронил банку со смородиной. – Ты что, не узнал? Я же свой! Помнишь мозговую кость? Я тебе ещё десять таких принесу!

Кто бы подумал, что собака может вести себя так предательски: кормили её, кормили, и вот чёрная неблагодарность! Мы называли пса самыми нежными словами, но скоро терпение наше истощилось, и мы разразились бранью. Но этого пса ничто не трогало, а Петькино желание приблизиться к забору выводило его из себя. Наконец Петьке пришлось покориться, и он уселся на траву. После этого Джек уже не разрешал ему вставать. Наверно, если бы Петька лёг, то ему уже нельзя было бы и сесть.

Солнце палило. Мы то и дело бегали напиться и облиться водой из-под крана. Петька пробовал утолить жажду кислицами, но ещё сильнее захотел пить.

– Мужайся! – кричал Димка, который только что дома выпил стакан морсу. – Вспомни, как трудно придётся космонавту, если из-за аварии он не сможет сразу вернуться с Луны!

– Ты будто тренируешься для межпланетного перелёта, – пробасил Михей.

– Вам хорошо говорить! – сварливо огрызнулся Петька. – А мне! Из-за какой-то смородины да кислющих яблок загорай тут…

– Ничего, скоро придёт хозяин и освободит тебя.

– Ха, освободит! Тебе хорошо говорить! Он прежде отдубасит!

Вскоре о Петькином несчастье прослышали девочки и вместе с Васильком прибежали к забору. Иза сразу заохала:

– Бедный! Он заболеет, у него будет солнечный удар!

А Дуся только сказала:

– Выдрать бы вас как Сидоровых коз! – и сломя голову побежала за ведром.

Петьку так и не удалось напоить. Когда он попытался приблизиться к забору, чтобы взять стакан с водой, Джек ощетинился, угрожающе зарычал, и Петька замер на месте. Даже шевелиться перестал.

Положение было, прямо сказать, безвыходное. Мы ломали голову над тем, как вызволить нашего товарища из лап Джека, но ничего не могли придумать.

– Сбегайте за Санькой, может, он что сообразит, – посоветовал Петька.

Мы бросились исполнять его совет, отомкнули квартиру Димки, окружили шкаф и с тревогой прислушались. Изнутри доносился хрип.

«Уж не задохнулся ли он там, в этой герметической кабине»? – подумал я с тревогой и рывком распахнул дверцу, чтобы дать космонавту поскорее свежего воздуху. Но тревога была напрасной, мне даже стало досадно: скрючившись в шкафу в неудобной позе, Санька спал самым бессовестным образом! Противогазную маску он стащил с головы, и она лежала у него на груди.

– Что же ты дрыхнешь?! – возмущённо закричал Димка. – Вставай, горе-космонавт!

Санька перестал храпеть, почмокал во сне губами, но не проснулся. Лишь когда я тряхнул его за плечо, он чуть приоткрыл один глаз и спросил заплетающимся языком:

– Принесли черносмородиновое желе?

– Как тебе не стыдно! – продолжал возмущаться Димка. – У нас беда, а ты дрыхнешь тут себе и в ус не дуешь…

– Я в космосе, а вы на Земле, – возразил Санька. – До самого Марса я знать ничего не хочу… Давайте моё желе.

– Из-за твоего желе Джек Ёжика облаял и не пускает назад! – набросился я на Саньку.

Тот недоверчиво посмотрел на нас и шумно вздохнул спросонья.

– Вы меня не разыгрываете? – спросил он. – Я ведь решил честно долететь до самого Марса.

– Чего же ты тогда спишь? – ехидно спросил Михей.

– Приказал себе, вот и сплю, – ничуть не смутившись, возразил Санька. – Сон-то мой не простой, а космический. Не всякий человек может спать в любых условиях, а вот я могу!

– А скафандр зачем снял? – не унимался Михей.

– С какой же стати мне мучиться в нём? Кабина-то герметическая. У меня тут очищенный воздух, прохлада, чистота, всё как у вас на Земле. Если бы случилась авария, я бы его надел…

– Ладно болтать, вылезай, пошли скорей: авария уже случилась, – строго скомандовал Димка.

– Какая авария? – Санька хитро прищурился в ответ.

– После узнаешь.

– А докуда вы мне полёт засчитаете?

– Хоть до Луны.

– Не согласен. – Закутанный в шубы, Санька с трудом покачал головой. – Считайте до Марса, тогда пойду.

– У тебя совесть есть? – возмутился Димка. – Ещё часа не прошло с тех пор, как мы тебя сюда посадили, а ты уже «до Марса»!..

– Я до самого вечера готов сидеть, – возразил Санька.

– Ладно, пусть будет до Марса, – с досадой сказал я, – нам время дорого.

Санька, потный и грязный, неуклюже вылез из шкафа, тут же выдул три стакана воды, разделся с нашей помощью и пошёл к злополучному забору.

Осмотревшись, он сказал:

– Давно надо было за мной послать: я бы его напоил. Петь, открой рот пошире, а мы будем плескать воду до тех пор, пока тебе что-нибудь не перепадёт.

Так и сделали. Санька влез на забор и прямо из ведра с размаху выплеснул воду в сторону Петьки. Но вода не долетела до цели: то ли с забора неудобно было прицеливаться, то ли Петька и в самом деле сидел далеко, – всё досталось Джеку; он не только вылакал воду из лужицы, но ещё и душ принял.

Иза Тобольская принесла из дому апельсин и сама запустила его в Петьку. Апельсин попал ему в ухо и откатился к Джеку. Ухо Ёжика загорелось, будто спелая вишня. Но он не обратил на это внимания, только виновато улыбнулся.

Солнце поднялось на середину неба, а хозяин сада всё ещё не приходил. Матери позвали нас обедать, пришлось идти.

– Это зачем вы в соседний сад воду льёте? – спросила меня мать.

Я попытался сделать невинное лицо и набил рот ненавистной геркулесовой кашей, чтобы выгадать время и обдумать ответ. Не говорить же, что мы воровали яблоки!

– Гряды поливаем! – сказал я наконец.

– Не лучше ли вам заняться своими грядками? Поливали б капусту.

– Свои мы всегда польём, – возразил я, – а там сосед старый, мы ему помогаем.

– Кто же поливает в такую жару? – удивилась мать. – Люди делают это вечером. И потом, почему с забора, разве нельзя войти во двор через ворота?

– Да ведь у него двор выходит на другую улицу, долго идти. И колонка оттуда далеко.

Тут, на моё счастье, кто-то из соседей позвал мать, и она ушла на кухню. А я незаметно выскользнул за дверь.

У забора уже собрались девочки и бросали в Петьку куски мяса, колбасы и хлеба с маслом. К сожалению, почти всё перехватывал Джек, а Петька облизывался. Ему достался только один сухарь. Он его тут же проглотил и завистливо поглядывал, как рядом Джек пожирал колбасу.

Глава 17. Петька исчез!

Занятые кормлением Петьки, мы не заметили, как на небе сгустились тучи. Недаром так парило!

Дождь хлынул сразу. Я ещё никогда не видел такого бедствия! Нам было страшно оставлять Петьку одного, но нельзя же сидеть на заборе под таким ливнем: взрослые наверняка бы поинтересовались, что нас тут держит. Мы спрятались в сарае, чтобы все думали, будто Петька с нами, и не искали его.

Димка, спрыгивая с забора, успел крикнуть:

– Мужайся, Петька, нет худа без добра: теперь хоть напьёшься.

В сарае было сухо и тепло, но мы всё время поёживались, представляя себе, каково там приходится Петьке. Иза даже о своих музыкальных пальцах забыла: то и дело подставляла их под дождь– проверяла, тёплый он или холодный. Когда гремел гром – а он был такой, что, казалось, небо раскалывается на кусочки, – Иза затыкала уши пальцами и визжала:

– Ой! Его убьёт громом!

– Не убьёт! – успокаивала её Дуся. – Гром безобидный, убивает молния.

Иза пожала плечами:

– Какая разница – громом убьёт или молнией. Главное – человек погибнет!

– Затвердила сорока Якова: одно про всякого. Да с чего ты взяла? Конечно, Петя малость помокнет, но мы потом разотрём его одеколоном.

Иза успокоилась и стала думать, как бы выпросить у матери одеколон.

А тем временем небо посветлело, дождевая сетка поредела, сквозь неё лучше стали видны дома, заборы и деревья – будто на переводной картинке, когда её трёшь мокрым пальцем. Зажурчали ручьи. В канаве бурлил мутный поток, почти как весной.

Вот гроза так гроза!

По небу неслись облака, сизо-зелёная туча ушла на восток. Издалека было видно, как по ней то и дело пробегали серебряные зигзаги, будто кто-то расписывался на небе. С одного края неба на другой перекинулась радуга. Выглянуло солнце, и всё вокруг так и засверкало. Красота!

Но нам было не до красоты. Димка с разбегу вскочил на забор: он всегда в присутствии Изы выкидывает акробатические трюки. Лицо у него вытянулось.

– Ребята, Петька исчез! – прошептал он.

Мы решили, что Димка нас разыгрывает, и тоже полезли на забор. На траве виднелись две мокрые вмятины, вокруг валялось несколько зелёных яблок, а Петьки не было.

– Так я и знала: его убила молния! – воскликнула Иза, и глаза её заблестели от слёз.

– Чего ты его раньше времени хоронишь! – возразила Дуся. – Если бы убило, так он и лежал бы здесь.

– Конечно, – подтвердил Димка. – Петька наверняка спрятался.

– Петя, ау-у! – закричала Дуся, будто в лесу. ' Мы с надеждой высматривали, не мелькнут ли где-нибудь в траве или на дереве мокрые Петькины штаны. Но всё было напрасно, Петька исчез!

– Надо его поискать, – сказал Михей и перекинул ногу через забор.

– Ты с ума сошёл! – вскрикнула Иза. – Там же собака.

Михей показал ей зажатый в руке камень и перелез на ту сторону. Всё-таки Михей храбрый человек!

– Подожди, надо сначала подумать! – сказал ему Димка рассудительным тоном. – На небо Петька не мог улететь?

– Нет! – хором подтвердили девчонки.

– Под землю провалиться не мог?

– Нет!

– Затеряться в лабиринте подземных переходов тоже не мог: их здесь нет. Остаётся одно – его украли!

Вид у Димки был удручённый и торжественный, как у сыщика, напавшего на след преступника.

– Как – украли? – воскликнула Иза.

– Это совершенно ясно, – убитым голосом сказал Димка. – Его украли!

– Ой! – горестно вскрикнула Иза и заморгала – вот-вот заплачет.

– Брось, Димка, дурака валять! – пристыдила его Дуся. – Этим только детей пугают.

Димка поморщился:

– При чём тут «пугают»? Мы взрослые люди и понимаем, что на свете есть шпионы…

– Неужели Петю украл шпион? – шёпотом переспросила Иза и в волнении постучала пальчиками по вискам, будто по клавишам рояля.

– Но зачем Петька шпионам? Ведь он просто школьник и не знает никакой государственной тайны, – возразила Дуся. – И потом, куда девался Джек?

Димка скривился, как от зубной боли: таким нелепым показался ему Дусин вопрос.

– Главное – он советский школьник, как ты этого не понимаешь? И потом, его отец – инженер, знает расположение наших заводов. Вот шпионы и хотят выудить у него сведения об отце. А Джека они, наверно, убили и куда-нибудь забросили, чтоб он их не преследовал. Ясно?

– Ясно, – медленно проговорила Дуся.

Михей, который было остановился возле самого забора в нерешительности, снова осмелел и пошёл вперёд.

За ним перескочил через забор Димка.

Следом за Димкой – я и все остальные ребята. Даже Иза захотела во что бы то ни стало залезть в чужой сад, и нам пришлось помогать ей, так как она зацепилась платьем за гвоздь.