Текст книги "Бывший. Добьюсь тебя снова (СИ)"
Автор книги: Марта Макова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Глава 24 Арс
Ей не обмануть меня. Сколько бы Белка ни сопротивлялась, как бы не вырывалась, не язвила, не кривила губы, я чувствовал, что её тело отозвалось на поцелуй.
Конечно, она не ожидала такого резкого манёвра от меня. Сидел себе спокойно, подчиняясь её рукам, послушно вертел головой и вдруг напал. Коварно.
А меня просто вело от неё. Уже и забыл, когда в последний раз так торкало на определённую женщину. Чтобы мозги набекрень и мысли вышибало, оставалось только желание схватить и целовать. Держать в своих руках, чувствовать, ловить каждую её эмоцию, вздох. Завладеть её телом, душой. Чтобы со мной была. Моею.
Она же ответила. На несколько секунд разомкнула губы, впустила мой язык. Выдохнула изумлённо, опустив ресницы и прикрыв глаза. Поплыла Белочка. Расслабилась, скользнула дрожащими пальцами по моей щеке и шее, вцепилась нетерпеливо в широкий ворот свободного джемпера. А потом словно очнулась.
Это было больно. Плечо до сих пор ныло. Стерва, не сумев быстро вывернуться из моей хватки, врезала кулачком прямо по травмированному плечу. Да так, что у меня искры из глаз посыпались. Зараза всё-таки эта белка боевая. Била расчётливо, прямо в больную точку.
Трудно мне с ней придётся. Но тем интереснее и слаще будет победа. А она будет! Отступать от намеченного я не привык. Эта женщина будет моей. Мне нужен тщательно продуманный план.
Улыбаясь, как дурак, сам с собой и своим мыслям, смотрел в окно на суетящихся во дворе Михалыча и Белку. Интересно, что они там задумали? Разожгли очаг, стоящий в крытой летней беседке. Из трубы, торчащей над заснеженной крышей, пластался дым, в очаге пылало ярое пламя, а на решётке плиты стояла кастрюля. Вот только не понял, что они в неё бросили, потому что Белка всякий раз закрывала нос, поднимая крышку, а Михалыч откровенно ржал.
О чём они так оживлённо болтали? Меня заедала ревность и досада. Со своими она весела и разговорчива, я же для неё как кость в горле. Знаю, что виноват. Понимаю, что плюнул в душу когда-то, бросил некрасиво. В общем, придётся сильно извернуться, из шкуры выскочить, чтобы свой старый косяк закрыть.
Смотрел на Белку, а она медленно и задумчиво шла вдоль деревянных перил беседки, собирая рукой, в тёплой перчатке, лежащий на них снег. Что-то говорила Михалычу, внимательно слушающему её. Красивая в этом тёплом лыжном костюме, стройная, румяная от мороза, охеренная. Хозяин кордона подкинул поленце в очаг и выпрямился. Развернулся в её сторону, что-то отвечая. Хотел бы я слышать их разговор.
Сполз с подоконника и пошёл в комнату. Нужно подумать. Выработать план по покорению лесной амазонки. Это уже не та милая девочка Мира. Зубастая и насмешливая, сильная Белка, к такой ещё попробуй подкати!
Ныло растревоженное её кулачком плечо. Что там вообще у меня? Как срастаются кости? Мария запретила снимать лангет и жёсткую повязку. Не хотелось бы остаться инвалидом, но до приезда в Москву ничего не сделать, не выяснить. Незнание тяготило. Да и вынужденное безделье тоже.
Привычку всегда находиться в центре событий трудно перебороть. Но я знал, на что шёл, когда летел сюда. О надвигающемся циклоне меня сразу предупредили, я даже надеялся на него, что окажемся с Белкой запертыми в одном доме на несколько дней. Вот и сижу теперь. В одиночестве, переломанный и слабый. Очень непривычное чувство. Неприятное, но заслуженное.
Долго ворочался на кровати, пытаясь найти положение, при котором было бы не так больно. Просить у Марии обезболивающее не стал. На глаза ей показываться пока не хотел. Пускай немного успокоиться, переварит новость, что я, и есть тот самый подлец, обидевший её любимую девочку.
Оставил приоткрытой дверь, чтобы увидеть, когда Белка вернётся и, как обычно, попытается незаметно прошмыгнуть мимо моей комнаты к себе.
Ждал и уснул, пригревшись под тёплым одеялом. Кажется, я выспался здесь за все свои прошлые недосыпы и дедлайновские ночи.
Открыл глаза, когда в комнате и за окном уже стояла непроглядная темнота, только из приоткрытой двери падала полоска света из коридора. Часы показывали девять вечера. Ужин я проспал. Может, и к лучшему. Портить хозяевам аппетит своим присутствием такое себе развлечение. Хватило обеда.
Прислушался к чуть слышному поскрипыванию ступенек, кто-то поднимался на второй этаж. Дотянулся до лампы на прикроватной тумбочке и щёлкнул кнопкой. Тёплый свет разогнал полумрак по дальним углам комнаты.
– Не спишь, Арс? – моя злая белка толкнула бедром дверь и тихо вошла, неся в руках поднос. – Арс?
– Я не сплю. – морщась от боли, сел на кровати. Тяжёлая рука оказалась у хрупкой на первый взгляд Белки. – Заходи.
Приятно видеть её такой вот домашней. В большом пушистом халате, тёплых шерстяных носочках, с собранными в свободную косу влажными волосами. Пахнущую банькой, распаренным деревом, свежестью.
– Я тебе поздний ужин принесла. – поставила поднос на стол. – Может камин тебе разжечь? Теплее спать будет.
– Если только посидишь со мной возле него.
– Не сдаёшься, Арс? – улыбнулась по-доброму.
Я херел от её способности в одну секунду переключаться из режима боевой белки в милую и пушистую белочку и ещё быстрее обратно.
– Давай поговорим? Пожалуйста.
– О чём говорить, Арс? Завтра прилетит вертолёт, и ты отправишься на большую землю, в Москву, в свою жизнь. А я к себе. Мы больше никогда не увидимся.
– Завтра? – новость и радовала, и огорчала одновременно.
– Да. Если погода наладится – прилетят к обеду. Ты собери вещи. Куртку и тёплые штаны тебе дядька даст. Твои тю-тю. – развела руками Белка. – Пали смертью храбрых в неравном бою.
– Ты тоже полетишь? – хер с ней, с одеждой, это меня мало интересовало.
Белка кивнула. Разложила приборы и тарелки, осторожно переставила дымящуюся чашку с подноса на стол.
– Пора возвращаться. Нужно решить несколько вопросов до Нового года.
Точно! Скоро же так любимый всеми праздник. Ёлки, мандарины, подарки. С кем Белка его встречать будет? С тем мужиком из ресторана?
– Белка, приезжай теперь ты ко мне в Москву. На праздники. Обещаю обеспечить шикарную увеселительную программу. Любой каприз, любое желание. Я твой должник.
– Ты сейчас серьёзно?
Наверное, это было бы обидно, если бы не было так прекрасно. Её смех. Искренний, замечательный, с хрипотцой. И когда она вот так запрокидывает лицо, видно изящную шею, белую, нежную. Белка смеялась, а мне было хорошо. Кайфово. Красивая. Непринуждённый смех ей идёт больше, чем ехидные смешки.
– Арс, ты уже так повеселил и развлёк меня за эти дни, что надолго хватит.
– Я серьёзно.
– И я серьёзно, Арс. Ни к чему нам больше встречаться.
– Почему, Белка? Ты никогда не простишь меня? Мы могли бы попробовать.
– Зачем? – уставилась на меня с неподдельным недоумением на лице, даже про тарелку в своей руке забыла.
– Ты мне нравишься. Мира.
– А ты мне нет. – тарелка звякнула об столешницу так, что даже подпрыгнула.
– Ты лукавишь. Обманываешь сама себя. Ты отвечала мне. Твоё тело не врало. Понимаю, что обижаешься на меня прежнего, того, из прошлого. Но я уже не тот, что был двенадцать лет назад. И ты не та. Мы повзрослели, изменились. Мы стали другими.
– Люди не меняются, Арс. – развернулась ко мне всем телом, сверкнула возмущённо зеленью глаз – Я понимаю твой интерес. Нынешний. Но мне это не нужно. Я прекрасно жила без тебя все эти годы, и буду жить дальше. И я тебе никогда не была нужна. Ни тогда, ни сейчас. Проходной вариант. Случайная девчонка.
– Я не стану врать, что все эти годы думал о тебе. Да, вспоминал иногда. И сожалел о своём поступке. Но искать тебя не собирался. Я был уверен, что ты послушалась меня и сделала аборт. – поймал тёплую ладошку, осторожно и бережно сжал тонкие пальчики. – Прошлого не исправить, Белка. Но мы встретились. И, честно говоря, мне трудно ассоциировать тебя с той девочкой Мирой. Вы настолько разные! Я тоже изменился. Мы уже другие люди. И я хочу узнать тебя поближе. И вижу, что ты не осталась равнодушной. Мы можем попробовать.
Медленно высвободила свою руку, я не стал удерживать. Пускай думает, что владеет ситуацией. Что у неё есть выбор.
– Это вряд ли, Арс. Мы с тобой живём в разных мирах, вращаемся на разных орбитах. У тебя Москва, заводы, газеты, пароходы. Мой дом здесь. Так что, думаю, это наша последняя встреча.
Ну, хочет – пусть думает так, у меня другое мнение и уже есть план. Орбиты могут и пересекаться.
Глава 25 Белка
Уткнулась лбом в сложенные на руле руки и мучительно простонала. Арс, Арс…Какого лешего ты опять появился в моей жизни и перевернул в ней всё вверх дном? Почему я это чувствую? Неуверенность в себе. Жгучее желание увидеть тебя снова, услышать твой голос, утонуть в горящем тёмном взгляде. Не хочу опять испытывать тягу к тебе. Ломаться и страдать, понимая, что для тебя я лишь мимолётная прихоть.
Почему пройдя через то, что со мной случилось, через столько лет, я снова прежняя Мира, стоило только увидеть тебя? Глупая, влюблённая, воодушевлённая твоим вниманием? Зачем ты возродил её? И как теперь прогнать эту скулящую и радостно падающую пузом кверху, как обласканная бездомная собачка, Миру?
И сегодняшнее свидание с Германом не помогло. Стало только хуже. Больнее. Потому что совершенно точно поняла, что больше не могу с ним быть, не хочу. Ни с кем не хочу. Даже полученное физическое удовольствие не принесло удовлетворения. Да было хорошо. С Германом всегда отличный секс. Но всё опять не то. Не тот человек, ни те разговоры, не те чувства.
Толкнула пальцем, висящий на зеркале заднего вида, медвежий клык. Того самого шатуна, убитого мною. У Арса тоже такой есть. Целое ожерелье из медвежьих когтей и клыков. На память. Дядька всю последнюю ночь пилил-мастерил. Нужно было видеть лицо Арса, когда он ему его подарил со словами “помни, на каждого свирепого хищника, считающего себя хозяином положения, найдётся бойкая белка, способная завалить его одним выстрелом”.
. Мы толком не попрощались. В вертолёте было шумно, а на аэродроме Арса сразу перехватили его помощники и замы. По-королевски, надо сказать, встречали, с машиной скорой помощи, с носилками, врачами, автомобильным кортежем и кучей какого-то народа. Окружили, преданно суетились.
Кажется, Арс окликал меня, но я даже оглядываться не стала. Быстро села во встречающую меня машину генерала Фролова. Он прислал водителя за мной и гостинцами от дядьки, которые я привезла.
Кинула последний взгляд на Арса, стоящего в окружении его людей. Мысленно попрощалась в очередной раз, пытаясь заглушить боль в сердце, и убедить себя, что мне это не нужно. Я всё так же лишняя в его жизни, мне нет в ней места, а быть мимолётной прихотью и вырывать потом его с кровью из сердца слишком больно.
Я попыталась жить своей прежней жизнью. Сегодня поехала на свидание с Германом. Думала смогу перебить это встречей с постоянным любовником. Вернуть Белку. Злую, насмешливую, равнодушную. Не очень получилось. После неудачного свидания стало только хуже. Он снова завёл свой разговор.
– Я устал тебя всё время ждать. – Герман прижался горячими губами к моему плечу, оставляя ожог поцелуя. – Когда ты уже угомонишься, Мира? Не бабское это дело, по лесам бегать.
– А какое бабское? – лениво и удовлетворённо потянулась на гостиничных простынях. Каждая мышца, размятого и расслабленного после очередного раунда тела, приятно тянула и ныла.
– Детишек рожать, да за мужем ухаживать, уют в доме устраивать.
Невольно поморщилась.
– Фу-у-у, Герман. Ты же умный, современный мужчина. Откуда такой домострой?
– Это заложено в женской натуре. Баба рожает и поддерживает очаг, а мужчина бегает по лесу добывает еду и защищает от врагов.
Герман подтянул моё расслабленное тельце ближе, прижался к влажной спине и оставил ещё один жгучий поцелуй, теперь за ушком.
– Ты сейчас серьёзно? То есть за столько веков прогресса ничего не изменилось? – я жмурилась и млела от удовольствия.
– А что могло измениться? Мужики рожать не научились. – жёсткие пальцы прошлись вдоль позвоночника вниз и задержались на полушарии попы. Чувствительно сжали его и тут же погладили.
– Зато женщины научились охотиться и защищать себя. – промурчала приглушённо, подставляя спину под мужскую ладонь.
Я была расслаблена и совсем не готова к спорам. После двух прекрасных оргазмов, тело хотело чтобы его понежили, а в пустой, звенящей голове мысли отсутствовали напрочь.
– Херня всё это. Вам, женщинам, по прежнему никуда без мужчин. С мужем спокойнее и безопаснее. Он всё решит, а ты просто будь рядом. Люби, уважай, заботься и иди за ним. Как говорила моя бабка – ниточка за иголочкой, а жена за мужем, куда он туда и она.
– Ну это раньше было. – протянула лениво. – Женщина, выходя замуж, была вынуждена жить жизнью мужа, идти по его пути. Сейчас мы сами можем выбирать дорогу, свою жизнь.
– Ты не хочешь семью и детей?
– Нет, не хочу.
– Я вот этого не понимаю. Этих новомодных чайлдфри. Один выпендрёж. Ладно мужик может не хотеть детей, но в женщинах этот инстинкт природой заложен. Так что не ври сама себе. – чувствительно шлёпнул меня по заднице, как провинившуюся. – Любая нормальная баба хочет замуж и нарожать детей.
Нега испарилась, словно и не было её секунду назад. Я внутренне подобралась. Вечер переставал быть томным.
– Значит, я ненормальная.
– Да нормальная ты, просто цену себе набиваешь. – Герман словно не замечал, как я напряглась, продолжал гладить мою спину. – Хочешь выглядеть не такой, как все. Особенной.
Отстранилась и резко села, подтянув простынь на грудь. Но любовник словно не замечал изменившуюся вокруг атмосферу. Мою прикушенную губу и напрягшиеся плечи. Снова потянул меня на себя, пытаясь уложить на твёрдую грудь.
– Когда ты уже перестанешь прыгать как белка с ветки на ветку, с мужика на мужика. Пора остепениться, Мира. Тебе уже тридцать, самое время подумать о семье.
– Кандидатуры нет. – я ещё пыталась сдержать раздражение. Это уже не первый наш с Германом спор на эту тему. Не хотелось закончить вечер очередным раздором.
– А я чем тебе не подхожу? – в стальных глазах был не просто вопрос, требование, ревность даже злость.
– Женат? – пожав плечами, вывернулась из его стальной хватки.
– Я уже говорил, одно твоё слово... – Герман тоже сел на разворошённой гостиничной кровати. Каждая мышца его поджарого, сильного тела была напряжена, на лице играли желваки, тонкие губы сжались в нить.
– Ну да, Гер. Ты так легко разбрасываешься словами потому, что статус женатого тебя защищает. Всегда можешь сдать назад. Даже твоё предложение звучало смешно, как в дешёвом романе – поженимся, как только дочь окончит школу и поступит в институт. Что следующим будет? Жена больна, трудности в бизнесе, подожди ещё немного? Давай оставим это для пошлых историй для дурочек. Я не собираюсь за тебя замуж. Ни сейчас не через пару лет. Меня всё устраивает.
– Так и будешь с члена на член скакать?
– Ты так говоришь, будто у меня десяток мужчин, гарем. – резко сбросила с себя простынь и потянулась за бельём. – Если тебя так задевает, то успокойся. Ты у меня один единственный.
– А тот белобрысый сопляк?
– Мы расстались. – за секунду справилась и с трусиками и с бюстгальтером
– Плохо себя вёл? – в голосе звенела злая насмешка.
– Говорил много лишнего. И тебя брошу, если не прекратишь постоянно поднимать тему моего замужества и детей. Мне надоело. – нырнула в платье и, прихватив на ходу чулки с кресла, шагнула к двери.
– Ты куда? Беломира! – Герман, пытаясь одновременно обмотать простынёю бёдра и перехватить меня, споткнулся о высокий ворс ковра. – Остановись, кому сказал! Не смей уходить, мы недоговорили!
В последнюю секунду схватил меня за предплечье и дёрнул на себя.
– Я тебе что, мальчик, бегать за тобой?
– А я тебе что, девочка, выслушивать твои оскорбления и нравоучения? – вздёрнула подбородок, смело глядя в стальные серые глаза. – Ты мне кто? Муж? Брат? Отец родной?
– Ты и есть девочка. – Герман резко притянул меня к себе, положил ладонь на голову и прижал её к своей груди. – Глупая, запутавшаяся в этой жизни девочка. Я люблю тебя.
Снова толкнула пальцем медвежий клык. Страшно хотелось закурить. Я делала это очень редко, только в минуты полного душевного раздрая.
Потянулась к бардачку, кажется, там ещё с лета валялась пачка. Пока машина прогреется, можно выкурить сигаретку, меня это всегда успокаивало. А сейчас мне очень нужно привести свои мысли и чувства в порядок. Вернуть Белку и попытаться жить прежней жизнью. К чёрту Арса, а заодно и Германа. Любовь – это больно.
Глава 26 Арс
Смотрел, как её увозила тонированная машина с очень интересными номерами. Непростыми. У меня соперник из серьёзного ведомства? Тот мужик из ресторана, или всё-таки генерал Фролов, у которого пришлось брать разрешение посетить кордон?
И ведь даже не обернулась, когда окликнул! Упрямая Белка. Проследила, как водитель укладывает вещи в багажник и быстро нырнула в салон машины. За тонированными стёклами её уже было не рассмотреть.
Вокруг меня суетились люди, что-то рассказывал Влад, о чём-то пытался докладывать мой личный помощник Денис, врач скорой, которую зачем-то пригнали прямо на поле, спрашивал о моём самочувствии, а я сжимал в кармане медвежьи когти на кожаном ремешке и смотрел вслед уезжающей Белке. До скорой встречи, Беломира Озерова.
И только когда увозящая её машина скрылась за кирпичным административным зданием военного аэродрома, развернулся к галдящей толпе, окружившей меня.
– Тихо! – рявкнул от души, выплёскивая раздражение. Помощники, замы, местные и столичные, разом замолчали.
– Влад, самолёт здесь? – развернулся к другу.
– Арс, неделю тебя ждём. Прилетели, как только сообщили. Джет готов вылететь в Москву в любую минуту.
Кивнул удовлетворённо. Значит, прямиком домой, без задержек.
– Тогда в аэропорт.
– Наша помощь точно не нужна? Может, вам сначала в больницу? – озабоченно хмурился врач скорой.
– Спасибо. – отрицательно мотнул головой. – Теперь с этим уже в Москве разбираться будем.
– Арсений Романович, я понимаю, на объект вы не поедете? – влез между мной и врачом представитель компании, строящей цеха нашего будущего завода.
– Влад?
– Я был там вчера. Строительство идёт. В график укладываются. – отчитался, по военному чётко, мой зам и друг. – Пока ждали лётную погоду, я прошерстил здесь всё, от и до. Есть мелкие несостыковки, заминки, но в целом всё нормально.
– Отлично. Владлен Семёнович. – обернулся к семенящему за мной директору строительной компании. – Сегодня без меня. Спасибо, и до свидания.
– Денис!
Помощник вырос рядом.
– У тебя задание. Найти и купить самую крутую профессиональную камеру, объективы и всё, что используют для съёмок в дикой природе. И оборудование для фото– и видеоловушек. Самое лучшее и качественное.
– Понял. – помощник буквально растворился в воздухе, как бес перед заутреней. Всегда восхищало его умение вовремя возникнуть рядом, когда нужен и незаметно исчезать, когда необходимость в нём отпала.
– Всем спасибо и до свидания! – сел в машину, открытую дверцу которой придерживал для меня Денис.
Влад оббежал автомобиль с другой стороны, и плюхнулся на сиденье рядом со мной.
– Нахрена ты столько народа сюда согнал? – смотрел на людей, разбредающихся по машинам. Половину из них я вообще видел в первый раз. – Что за шоу? Скорая зачем?
Влад возмущённо запыхтел.
– Как зачем? Мы же ничего не знали о твоём состоянии. Нам только сообщили, что ты пострадал. – затрещал, захрустел пальцами, как всегда делал в минуты напряжения. – О чём я должен был думать, когда узнал, что в эту глушь заказали донорскую кровь для тебя? Я вообще решил, что тебе кишки там выпустили. Лежишь, подыхаешь и помощь ждать неоткуда. Ничего не летает и не ездит. Какого хера ты вообще туда попёрся? Что-то я раньше не замечал за тобой любви к охоте.
– Не поверишь, я и сейчас её не люблю. – ухмыльнулся, уставившись в окно автомобиля и перебирая в кармане медвежьи клыки и когти.
Мы выезжали с территории аэродрома. Миновали КПП и выбрались на трассу, по обеим сторонам которой высились горы, расчищенного с полотна на обочину, снега.
Кажется, моё неудачное приключение подходило к концу. Теперь в аэропорт и домой.
– Тогда какого…? Суровой экзотики захотелось? – белым шумом шелестел рассерженный голос друга. – Ты хоть представляешь, какой здесь переполох поднялся? До тебя не добраться ни на вертолёте, ни на собачьих упряжках, вообще никак! Военные упёрлись – погода нелётная. По земле дороги нет. Думаешь, каково это – понимать, что где-то погибает твой друг, а ты ничего не можешь предпринять?
– Не драматизируй, Влад. Всё обошлось. Я встретил двух удивительных женщин. Одна спасла меня от медведя. – достал из кармана и продемонстрировал подаренные клыки и когти. – А вторая, в условиях, как ты говоришь – суровой экзотики, виртуозно зашила всё и вылечила.
– Это настоящие? – Влад протянул руку к медвежьим когтям. – Нихрена себе, здоровые.
– Того самого шатуна. Подарили вот, на память.
– Как ты только выжил после встречи с таким зверюгой? – цокнул языком.
Сжал трофей в кулаке, откинул голову на подголовник, прикрыл глаза, вспоминая картинку окровавленного снега на поляне и нападающего на меня медведя. Был миг, когда я думал, что мне не жить. Чувство сожаления, что умру так глупо и страшно. Белкины глаза, потемневшие, тревожные. Как раздевалась на лютом морозе, и от белого, беззащитного тела поднимался пар, а мне было страшно за неё.
Я задолжал ей. Много. Целую жизнь.
