Текст книги "Бывший. Добьюсь тебя снова (СИ)"

Автор книги: Марта Макова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11 Арс

Сунув руки в карманы брюк и раскачиваясь с носка на пятку, смотрел через стекло на открывающуюся с высоты самой большой башни Москва-Сити панораму.

Вот он я, на самом верху, куда упорно стремился много лет, не жалея себя, времени, сил. Достиг больших высот. Но почему сейчас так тревожно и муторно на душе? Почему чувствую, что упустил что-то, без чего моя жизнь кажется неполной, словно в ней недостаёт чего-то важного?

– Арсений Романович, ты чего такой смурной вернулся? Что-то пошло не так? – мой зам и по совместительству лучший друг вальяжно развалился в кожаном кресле и неспешно потягивал дорогой виски из толстостенного стакана.

– Всё так Влад. Договора подписаны, последние документы рассмотрены, детали согласованы. Стройка начинается уже со следующей недели. Пока не начались заморозки, начнут закладывать фундамент под корпуса.

– Тогда почему такой невесёлый? Всё же идёт по плану. Ты как приехал – сам не свой. Я тебя не узнаю. Какая муха тебя в тайге покусала?

– Бешеная белка. – ухмыльнулся своему полупрозрачному отражению в стекле.

– Какая белка? – не понял друг.

– Говорю, лесная белка покусала. – развернулся и шагнул к стеклянному столику, на котором меня остался ждать олд-фешен с приличной порцией двадцатилетнего виски.

Мысли о Белке не покидали меня с момента, когда увидел её в ресторане. Весь полёт до Москвы, уже вторые сутки на работе, ночи дома меня душила догадка и мне нужен был ответ.

Он называл её Мирой. Тот мужик, с которым Белка ужинала в ресторане.

Я не сразу поверил своим глазам и ушам.

Но сначала был смех. В затихшем на долю секунды звоне посуды и гуле голосов ресторанного зала, прозвучал грудной, хрипловатый смех. Медленно, убеждая себя, что мне показалось, что просто удостоверюсь в том, что обознался, повернулся в сторону, откуда он звучал и увидел их.

В первую секунду даже решил, что у меня глюк и я совсем поехал крышей по Белке, потому что в этой восхитительной красавице с манящей улыбкой, трудно было сразу признать дерзкую и язвительную амазонку с охотничьим ружьём в руке, бесстрашно выходящую к медведю, или в дождливую ночь ночующую в стоге сена в обнимку с грозным, огромным псом.

Собранные в тугую косу волосы сейчас водопадом падали на прямую тонкую спину обтянутую шёлком. На ногах, ещё вчера обутых в тяжёлые армейские ботинки, сейчас красовались изящные лодочки на высоченной шпильке. Алая, в цвет платья, помада на пухлых губах, мудрено плетённый серебристый браслет на хрупком запястье, высокий бокал с искрящимся шампанским в тонких, точёных пальцах. Сказать, что я охренел – ничего не сказать.

Белка о чём-то непринуждённо болтала со своим спутником, чувственно и соблазняюще улыбалась ему. Мужик плыл, да и я тоже, потому что по-другому на эту сексуальную, роковую красавицу реагировать было невозможно.

Он мял её точёные пальчики, что-то говорил, наклоняясь ближе к аккуратному ушку со сверкающей в мочке каплей, а я горел в огне. Злился и не сразу понял, что дико ревную. А главное, с какого перепуга? Из-за единственного поцелуя, который ей не понравился? Да она даже не улыбнулась мне ни разу так, как улыбалась сейчас этому мужику.

С каким-то, блядь, нездоровым интересом смотрел на них весь вечер, а они никуда не спешили. Ворковали как голубки. И он постоянно прикасался к ней! Словно специально демонстрировал её принадлежность ему.

Они ушли первыми, а я ещё некоторое время пил коньяк и переваривал увиденное. Кто он ей? Муж? Судя по дорогому костюму и часам мужик не бедный. Но я не видел у Белки кольца. Да и какой муж отпустить свою жену одну бродить по тайге?

Значит, любовник. И ко всему ревнивый, как чёрт. Схлестнулись мы с ним взглядами, когда они уходили.

– Ты не влюбился часом, дружище? – неожиданный вопрос вырвал из воспоминаний. – У тебя сейчас такое лицо...

– Какое? – свернувший не туда разговор раздражал и дёргал и без того натянутые как канат нервы.

– Как будто ты сейчас стихами о любви сыпать начнёшь. – Влад мог себе позволить поржать надомной и сейчас вовсю пользовался этим. Смеясь, отсалютовал поднятым стаканом с виски. – Что, Алёна жаркую встречу устроила? Соскучилась в долгой разлуке? Романтик, свечи, красивое бельё?

Алёна. Поморщился, вспоминая вчерашний разговор.

– Замуж хочет. Опять завела разговор о свадьбе.

– Ну и женился бы. Сколько вы уже вместе, года три? Маринуешь девку, а её годы идут, скоро она уже выйдет в тираж, вот и беспокоиться.

– Она ещё не скоро выйдет. Апгрейд полный прошла за время, что со мной. Сиськи, письки, губы, скулы. Я уж не знаю, что следующее придумает.

Сел напротив друга на чертовски неудобный кожаный диван. Давно выкинуть надо эту каракатицу и поставить другой. Нахер этих дизайнеров с их новомодными заморочками. Стиль, понимаешь, единый должен быть. Оно, конечно, правильно, кабинет – лицо хозяина, а кабинет генерального – лицо корпорации, но неудобный же, блядь!

– Понимаешь. – потёр пальцем лоб, разгоняя усталость, вторые сутки нормально не спал. – Не вижу я её своей женой. Вот вроде и живём вместе, и нормально всё у нас, а как представлю, что остаток дней с ней провести придётся – пугаюсь.

Влад поперхнулся смехом..

– Что ты ржёшь. – улыбнулся, представив, как сейчас выглядело моё признание. – Ну какая из неё мать моих детей? Она же дальше нарядов, машин и поездок на Мальдивы, ничего не видит. Нужны ей мои дети? Она просто красивая картинка и вся жизнь у неё красивая картинка и очередная фоточка в Инстаграме.

– И это говоришь ты? Арс, который клялся, что никогда больше не женится? Ты хочешь семью и детишек?

– Ну, клялся-то я по пьяни. Сам знаешь в каком состоянии был в тот момент. Наташа меня просто... – сделал большой глоток виски, нужно было промочить разом пересохшее горло. – Она убила нашего ребёнка. Моего ребёнка, Влад! Тайком, даже не сказала, что была беременна. Сбегала, как кошка, на аборт и вернулась как ни в чём не бывало. Я бы даже и не узнал, если бы не случайность.

– Вот поэтому я не женюсь. Где бабу хорошую сейчас найти? – Влад пожал плечами, но по ухмылке было понятно, что совершенно не сокрушается по этому поводу.

– Наверное, не там, где ты их ищешь.

О любовных похождениях этого Казановы по Москве ходили легенды. Больше месяца он не встречался ни с кем. Обжёгся в молодости об рыжую ведьму Варвару и завязал с любовью. Остался один ни к чему не обязывающий секс.

– Ну ты свою бывшую тоже не в клубе снял, однако всё равно полной хернёй закончилось.

Да, закончилось плохо, хотя любил я Наташку по-настоящему. Планировал жизнь с ней прожить и когда-нибудь состариться в кругу детей и внуков. Только бывшая жена, как оказалось, детей от меня не хотела.

– Слушай, Влад, а брат твой сейчас в городе? Скинь-ка мне его номер.

– Серёга, что ли? Он сейчас где-то в Архангельской области. Они натуру там снимают в какой-то заброшенной деревне. Там ни связи, ни интернета толком нет. Глушь да болота.

– А что за фильм?

– Да какая-то муть очередная, потусторонняя. Ведьмы, монахи, скиты, шаманы и глупые туристы.

– Ммм… А когда вернутся?

– Не раньше октября, если всю натуру снять успеют. А тебе он зачем?

– Узнать у него хочу про одного человечка.

Надеюсь, Серёга помнит всех, с кем учился.

Глава 12 Арс

– Да не было у нас на курсе Миры, точно тебе говорю. – уверенно заявил Сергей. На заднем плане в трубке звучали музыка и голоса.

Съёмочная группа что-то отмечали, или просто бухали в номере, слышались взрывы дружного смеха и звон посуды.

– Была, Серёга, вспоминай!

– Да я всех девчонок наших знаю. Кто, где, с кем даже сейчас. Не было Миры, ты что-то путаешь, Арс.

Я отвлёк Владова брата от сабантуя, и в его голосе слышалось нетерпение и желание поскорее вернуться к компании.

– Точно знаю, что она поступила в тот же год, что и ты. Тёмненькая такая. Пела божественно. – я был уверен, что не ошибаюсь. И училась Мира на одном курсе с Сергеем.

– Мира... Мира... Пела, говоришь? – напряг свой одурманенный алкоголем мозг Серёга. – Слушай, а была! Полненькая такая, с косой. Точно была! Хорошая такая девка, способная.

– Была... и-и? – нетерпение щекотало нервы.

– Так она бросила институт после первого курса. Домой вроде уехала.

– Почему бросила? – мне из него каждый пункт информации тянуть придётся?

– Да я откуда знаю, Арс? Бросила, и всё.

– А фамилию ты её помнишь? Откуда родом? Куда уехала? – я не был уверен, что точно помню фамилию той девочки. Заозёрная? Белозёрова? Озерова?

– Блин, Арс! Столько лет прошло, я, что всё помнить должен?

– Может кто из ваших в курсе? Ты общаешься с ними?

– Слушай, не знаю кто она, и нафига тебе сейчас сдалась, но я приеду и поспрашиваю у наших. Интернет здесь говно, да и связь не каждый раз ловит. Это тебе сегодня повезло быстро и с первого раза дозвониться. Так что, только когда домой вернёмся. Ок?

– Ладно. Спасибо, Серёг. – отключился и уставился на потухший экран. Не очень мне наш артист помог, узнал только, что Мира бросила учёбу и уехала.

Неужели не стала делать аборт? Может, у меня ещё и ребёнок есть?

А если Белка – это Мира? Показалась же она мне похожей чем-то на неё, напомнила.

Да нет! Сжал пальцами переносицу, зажмурился до разноцветных жучков под веками. Не может быть! Не может человек так изменится! А голос? Куда подевался чарующий меццо-сопрано? Может Белка просто простужена была и поэтому сипела?

Чутьё у меня звериное, никогда не подводило. В бизнесе без него никак. Правда, с женщинами оно не всегда срабатывало что есть, то есть. И сейчас я всем нутром чувствовал, что что-то упустил. Не сложил, недодумал. Мало информации.

Попробую сам нарыть и человека из нашей службы безопасности подключу.

– Арсений Романович, приехали. – выдернул меня в действительность водитель. Оглянулся. Машина стояла у дверей центрального подъезда многоэтажки. Я и не заметил, когда подъехали к моему дому, как миновали пропускной пункт и заехали на охраняемую территорию.

– Завтра в семь тридцать, Дим. – открыл дверцу и вышел из машины.

– Хорошего вечера, Арсений Романович.

– И тебе, и тебе... – вдохнул полной грудью прохладный вечерний воздух. Да-а-а, не тайга. Такого чистого и пьянящего воздуха даже в моём зелёном районе нет. Можно, конечно, купить или построить дом за городом, но зачем он мне одному? Да и до работы ещё дольше ездить.

Алёна встретила меня при полном параде. Даже раскрас боевой нанесла. Готовилась. Значит, спокойного вечера не будет.

– Привет. – привычно чмокнул в щёку и, обогнув по дуге, пошёл в сторону гардероба. – У нас есть сегодня ужин?

Алёна недовольно сморщила нос и поджала губы. Ясно, ужина нет. Вместо него, очередные разборки.

– Сенечка, нам нужно поговорить. – зацокала каблучками за мной вслед.

– О чём в этот раз? – кинул пиджак на перекладину напольной вешалки. Туда же отправились брюки и рубашка. Завтра придёт наша домработница Надя и разберётся с этим.

– О нас с тобой. О твоём отношении ко мне. – Алёна дышала мне буквально в затылок, не оставляя пространства, развернутся и натянуть домашние брюки и футболку.

– Что тебя не устраивает, Алён? – за плечи отодвинул её в сторону и вышел из гардеробной. Нужно умыться и всё-таки залезть в холодильник, наверняка Надя что-нибудь приготовила, а Алёна даже не удосужилась заглянуть.

– Я хочу определённости! Мы с тобой три года вместе, тебе не кажется, что настало время официально узаконить наши отношения?

Не кажется. У меня и раньше таких мыслей не возникало, а сейчас тем более.

– Ты думаешь, что, получив штамп в паспорте, я стану относиться к тебе по-другому? Больше чем сейчас заботиться о тебе, баловать, чаще проводить с тобой время? Ничего не изменится, Алён.

– Мне почти тридцать, Арс! Все мои подруги замужем, одна я... непонятно кто. И я не знаю, что будет дальше. Может, я вообще зря трачу свою жизнь и время на тебя? – в голосе Алёны звенели нотки зарождающейся истерики. Видимо, нормально поесть и отдохнуть сегодня не судьба.

– Ты моя женщина. Я что, плохо отношусь к тебе? Мало денег даю, не обеспечиваю тебя?

Я вдруг понял, что её капризы, скандалы, к которым я всегда относился снисходительно, даже спокойно, как к части наших отношений, сейчас подбешивают. Алёна, по сути, чужой мне человек. Да, живём вместе, да спим и это всё. Ничего общего, кроме кровати, у нас нет. Мне даже неинтересно чем она занимается целый день. Мы давно перестали разговаривать, у нас нет общих тем. Даже сексуальный азарт, страсть уже не те, что были вначале.

Что удерживает её рядом со мной понятно, а что заставляет меня терпеть всё это? Удобство, что в постели всегда есть женщина? Что не нужно искать, с кем пойти на очередной официальный приём? Что кто-то встречает меня дома по вечерам? Может, я действительно зря удерживаю её, даю ложные надежды?

– И по поводу твоего напрасно потраченного времени... Чтобы ты понимала свои перспективы и приняла решение, давай внесём ясность в наши будущие отношения. Я не женюсь на тебе, Алёна. Никогда не планировал этого и не планирую сейчас. Если тебе мало того что я тебе даю, я тебя не держу. Иди ищи себе мужа. Устраивай свою личную жизнь. Я тебе даже приданое неплохое обеспечу.

– Сволочь. – в голубых глазах заблестели слёзы, пухлые, подколотые какой-то дрянью, губы задрожали. – Я же к тебе со всей душой, а ты... Потребитель!

Ух, какие мы слова, оказывается, знаем.

– А ты? – прищурился и криво усмехнулся.

– Что я? – всхлипнула громко, показательное выступление набирало обороты.

– Ты, Алёна, разве не потребительски ко мне относишься? Кто я для тебя? Платиновая карта на ножках? – смотрел, как растерянно хлопает огромными ресницами. Не привыкла. Обычно я не подкидываю дров в камин её истерик. Сунул денег, купил бриллиантик, трахнул хорошенько, этим обычно ограничивалась моё участие в её драмах.

– Что ты для меня делаешь, кроме как ноги раздвигаешь? Может, домашний уют создаёшь и поддерживаешь его? – обвёл взглядом пустые, чистые стараниями домработницы поверхности кухонных столешниц. – Пироги печёшь, за рубашками моими следишь? Или о работе спрашиваешь, как прошёл мой день? Я сам тебе интересен? Не деньги мои и положение в обществе, а я сам, Арсений Резцов, тридцати семи лет от роду?

– Конечно, интересен! – испуганно полупала глазищами. – Я люблю тебя.

Раньше это всегда срабатывало. Стоило только Алёне сказать "люблю тебя", и меня отпускало. Как рефлекс собаки Павлова во мне выработала. Произнесла "люблю" – и я расслабил напряжённые плечи и вздохнул с облегчением, буря миновала, дальше будет спокойный вечер и отличный примирительный секс, драма закончилась. Но не сегодня. Выяснять так выяснять.

Скрестил руки на груди, закрываясь и дистанцируясь от любовницы. Слёзы, упрёки, попытки манипулировать которые раньше просто раздражали как жужжание назойливой мухи, сегодня бесили. Кажется, Алёну уже давно пора одёрнуть, поставить на место, слишком снисходительным я был к её показательным выступлениям и маленьким трагедиям на пустом месте.

– Мы с тобою, Алёна, оба потребители. И отношения наши изначально строились на этой основе. Я тебе комфортную жизнь, ты мне хороший секс и приятное времяпрепровождение.

Распахнула удивлённо глаза, рот округлила в изумлении. Не ожидала и не понимала, как реагировать.

– Я думала, ты меня любишь... – решила идти проторённой тропой, пустив слезу. Заломила тонкие пальцы с кровавым маникюром. Несчастная, оскорблённая в лучших чувствах, влюблённая женщина. Блядь, как же бесит её спектакль!

– Что за детский сад ты сейчас изображаешь? – чтобы окончательно не сорваться и не наорать на артистку налил из тяжёлого кувшина воды в резной стакан и сделал большой глоток. – Разве я хоть раз говорил тебе о любви?

Истерика Алёны набирала обороты. В ход пошли громкие рыдания и икота. Так и хотелось плеснуть деве в лицо водой из стакана. Угомонить и заткнуть. Закончить это дурацкое представление.

– Ты чурбан бесчувственный! У тебя только работа, работа на уме! Придёшь, трахнешь молчком и спишь. Ни слова от тебя не услышишь. – беспомощная, незаслуженно обиженная девица, наконец, исчезла, и на свет вылезла разъярённая стерва.

– Зато ты у нас за двоих говоришь, и дохуя лишнего. У тебя рот вовремя не закрывается. – не стал прятать смех, метаморфозы, происходящие с Алёной, забавляли. Секунда – и передо мной снова напрасно оскорблённая невинность.

– Я думала у нас семья, всё серьёзно, навсегда.

– Я и сейчас тебя не выгоняю. Меня всё устраивает. – равнодушно пожал плечами.

– Устраивает, но женится не хочешь! – взвизгнула, не удержав маску ласковой кошечки. Ой, херовая из неё артистка.

Разборка порядком надоела, меня сейчас раздирало совсем другое желание – поскорее уйти в кабинет и засесть за компьютер, найти сайт Серёгиного института. Ладно, звезда моя, проверим, как далеко ты готова пойти в своём желании охомутать меня.

– Хочешь быть моей женой? Тогда иди удаляй импланты из груди.

– Зачем? – Алёна так искренне удивилась, что перестала икать. Вытаращилась на меня в полном недоумении.

– А как ты своими силиконовыми сиськами детей кормишь будешь?

– К-ка-ких детей? – хлопнула наращёнными ресницами.

– Ну ты же женой моей мечтаешь стать, значит, будешь рожать мне наследников. – спокойно пожал плечами. – А всё остальное я от тебя и так имею. Без штампа в паспорте.

– Свинья! – взвизгнула, снова превращаясь в истеричную стерву. Прикрыла свои шары в защитном жесте. Жалко, ей сделанной за моё бабло груди.

Отстранил рукой пылающую праведным гневом любовницу и прошёл мимо.

Плотно закрыл за собой дверь в кабинет. Сюда она без приглашения не сунется, так у нас заведено. Это моё личное пространство, чтобы не происходило Алёне сюда хода нет.

Тяжело плюхнулся в кресло, включил комп и на минуту устало прикрыл глаза. Достало! Что-то сломалось во мне. Чувство, что моя жизнь прежней уже никогда не будет, снедало и тревожило. И заставляло задуматься, что же произошло? Что изменилось?

Чёртова бешеная Белка! С её появлением в моей жизни всё перевернулось. Меня словно выбило из накатанной колеи. Я точно понимал, что именно с момента когда увидел её въезжающую на лошади во двор, моя нормальная, годами налаженная жизнь пошла по п…

Одни воспоминания о девочке Мире чего только стоили! Столько лет прятал их в самые глубокие дыры своей совести, заталкивал подальше, запрещал себе думать об этом. А они жили, блядь. Как ржавая игла в теле торчали и тихо отравляли меня. Не заживали, кровили, когда игла неудачно поворачивалась. Как в тогда, когда Наташка сделала тайком аборт.

Глава 13 Белка

– Когда ты вернулась?

Сашка гнал по шоссе с превышением скорости, чем жутко нервировал меня. Не люблю лихачей. Сама я очень аккуратный водитель, хотя и прошла курс экстремального вождения.

– В пятницу. Сбавь скорость, Саш. Мы не опаздываем, до посадки ещё час.

– Ясно. – процедил недовольно, сквозь зубы, и притопил педаль газа ещё сильнее. – А чего не позвонила? Я бы приехал.

Позёр, блин, любитель адреналина. Работа сидячая, скучная вот и отрывается на всём остальном. За рулём своей машины и в постели.

– Устала, Саш. Дорога сам знаешь. Вымоталась. И сбавь скорость!

Путь от дядькиного охотничьего кордона и правда непростой и долгий. Почти шестьдесят километров по лесу, по необкатанной колее, если не знать точно маршрут, то легко можно сбиться и потеряться в глухой тайге. Потом ещё столько же по просёлочной, от лесозаготовительной базы до Петушково, и уже там выезд на отличную трассу. И по ней ещё четыреста двадцать до города. На вертолёте, по прямой, короче и быстрее, но я предпочитала не зависеть от капризов и планов военных, и в хорошую погоду, тёплое время года добираться на кордон самостоятельно.

Что-что, а дорогу я знала отлично, хотя каждую весну, после таяния снега, что-то обязательно незримо менялось. Но были точные ориентиры – Красная скала, излучина реки, выгоревший в лесном пожаре кедровник, снова скала, на этот раз Зубастая, и ещё несколько более мелких и неприметных маячков и ориентиров.

Мой мощный Ленд Крузер отлично показывал себя на этой непростой дистанции. Мы не единожды преодолевали её. Я полностью полагалась на, подаренного мне дядей Мишей и Манечкой, надёжного четырёхколёсного друга.

Когда-то у меня был другой внедорожник. Я купила его на деньги от продажи нашего загородного дома. После гибели родителей не смогла жить в нём. В этом доме, в окружении любящей семьи, я счастливо ждала появление моего малыша. Именно в нём у меня начались преждевременные схватки, и отец с мамой срочно повезли меня в больницу. И погибли.

Я перебралась в городскую квартиру, а дом продала. Деньги потратила на хорошее фотооборудование и подержанный, но отличный джип. Он прослужил мне несколько лет, пока не сломался прямо на половине таёжной части дороги до кордона.

Это было ещё то приключение. После долгих попыток снова завести машину, я осталась ночевать в ней прямо посреди тайги. До кордона оставалось километров тридцать, день близился к вечеру и я понимала, что пешком до наступления темноты дойти не успею, ночевать без надёжного укрытия рискованно, и осталась на месте. А утром, навьючив на себя тяжёлый рюкзак, потопала в направлении кордона.

Через десяток километров я в кровь сбила ноги в удобных только для городской жизни кроссовках, до кровавых ссадин стёрла плечи рюкзаком, перегруженным дорогими фотоаппаратоми, видеокамерами, объективами и гостинцами, которые я везла дяде с Маней.

Не знаю, как бы я добралась до места, спасибо дядьке. Не дождавшись меня вечером до темноты, он на рассвете выехал на поиски. Ехал навстречу, и мы встретились где-то на середине пути. Увидев его машину, я разревелась от счастья.

Дядька усадил меня, захлёбывшуюся слезами и соплями, на заднее сиденье и всю дорогу молчал, только скулы ходили, да пальцы на руле побелели от напряжения. А Маня от души отхлестала по заднице веником в бане, а потом смазывала ссадины на плечах и, жалеючи, гладила по голове.

Это был горький опыт, но полезный. Теперь я бы бросила и фотоаппарат, и гостинцы, взяла с собой только самое необходимое, то, что реально помогло бы выжить в непростых условиях.

Машина моя так и осталась в тайге, со временем дядька по частям разобрал её, снял всё, что ещё могло пригодиться, а мне купил новенький Крузак. Останки старого джипа, как памятник моей самонадеянности, я каждый раз вижу, когда еду на кордон. Теперь это ещё один ориентир.

– Значит, если бы я сегодня сам к тебе не приехал, так и улетела бы, помахав ручкой.

– Ну что ты злишься? – примирительно погладила парня по плечу. – У меня билет на сегодня в Питер, ты же знал. Я говорила.

– Знал. Поэтому и приехал. Решил, что хоть отвезу тебя в аэропорт.

– Без предупреждения, Саш. – я с упрёком покачала головой. – Мы же договаривались.

– Я не понимаю этого, Белка. Вот честное слово! Мы же встречаемся с тобой. Спим. Почему я могу прийти к тебе только по твоему звонку? Складывается впечатление, что ты что-то скрываешь от меня. У тебя ещё кто-то есть?

– Да нет у меня никого. – ласково потрепала по собранным в гульку, светлым волосам. – Только ты. Но я не люблю неожиданных визитов. Я могу работать с отснятым материалом, или быть не в настроении, или вообще неготовой к встречи гостей.

– Ходишь дома в растянутых трениках и футболке с жирными пятнами?

Вот когда он смеётся, мне больше нравится. Улыбка у него замечательная, очень сексуальная.

– Нет у меня треников, дуралей!

– Ладно, лучше расскажи, куда в этот раз рванула. – смягчился мой второй любовник. Он вообще был отходчивый парень. Весёлый и шебутной. Полная противоположность серьёзного, властного Германа.

– В Питер. Оттуда завтра на два дня в Хельсинки. На открытие международной выставки. Там несколько моих работ участвуют. Все авторы приглашены.

– Потом сразу домой? – стрельнул на меня больным взглядом.

Я пожала плечами.

– Ещё не решила, Саш. Может, в Питере недельку потусуюсь.

– Белка, ты вообще меня игноришь, я уже забыл, когда последний раз трахались. Чувствую себя мальчиком по вызову. Захотела – позвонила, не захотела – пропала с радаров.

– Ой, посмотрите, такой большой мальчик и обиженка. – засмеялась я. – Недодали ему сладкого.

По сути, это так и было, Сашка был прав, но я была уверена что его устраивают наши отношения и сейчас его претензии и недовольство казались странными и напрягали.

– Не грусти, Санечка. Обещаю, как только вернусь, уйдём с тобой в отрыв. До ноября я буду в городе, много отснятого накопилось.

Сашка довольно заулыбался. И правда скучает по мне, что ли? Неужели у него нет девушки?

– А потом куда? Вообще, какие планы?

И заинтересованность в его голосе настоящая, вопросы не из вежливости задаёт. Неужели влюбился?

– Ноябрь, декабрь у дядьки. В феврале на Кольский, в апреле планируем Монголию, цветущую степь снимать, летом поеду охотиться за китами.

– Ну и жизнь у тебя, Белка! Вечно куда-то несёшься, лезешь в опасные места. Самой не страшно? Не надоело ещё? Не хочется дом, семью, детишек, как у всех?

– Волка ноги кормят, Саш. Профессия у меня такая. Ты свою работу любишь?

Сашка недовольно поморщился. Работа системного администратора в большой логистической компании, ему явно не нравилась.

– А я свою люблю. Она меня не только кормит, но и даёт возможность путешествовать по всему миру.

– Возьми меня как-нибудь с собой. Мне интересно посмотреть, как ты снимаешь зверушек. – на полном серьёзе заявил, без тени шутки. – Буду фотоаппарат за тобой таскать и ночами тебя греть.

– Может быть. – улыбнулась парню и отвернулась к окну. Мы подъезжали к аэропорту. Здесь и попрощаемся. Как ни жаль, но с Сашкой, кажется, пора завязывать.