Текст книги "Бывший. Добьюсь тебя снова (СИ)"

Автор книги: Марта Макова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17. Белка

Как в замедленной съёмке смотрела на неспешно парящие в воздухе оранжевые клочья куртки, кружащиеся перья наполнителя и веером разлетающиеся от груди Арса алые капли крови.

Время словно приостановило свой бег. Я видела, как медленно падал в снег Арс, взмахивая бесполезной палкой, которой пытался отмахнуться от разъярённого, учуявшего кровь медведя. Как одним хищным движением зверь настиг жертву и снова замахнулся смертоносными когтями.

Пронзительно засвистела, привлекая к себе внимание. На голос не понадеялась, горло сдавил привычный в стрессовой ситуации спазм.

Зверь вскинул голову в поисках источника звука. Заметив меня, оставил жертву и, встав над Арсом на задние лапы, выпрямился во весь свой гигантский рост. Задрал голову и, оскалив клычища, заревел, предупреждая, что добыча его.

У меня была всего одна секунда, и ни малейшего права на ошибку. Она могла стоить жизни Арсу. Да и мне тоже. Задержав дыхание, плавно нажала на курок.

У медведя не так много уязвимых мест, попав в которые его можно остановить или даже убить. Я целилась чуть ниже грудного бугра, в надежде зацепить сердце. Жакан мощная останавливающая пуля, я уповала на неё.

Зверь дёрнулся в шоке, медленно опустился на передние лапы. Я не спускала с него напряжённого взгляда в прицеле, готовая выпустить второй заряд, как только представится хорошая, беспроигрышная возможность. Медленно, но неумолимо шатун заваливался набок.

Сделала несколько шагов к нему, подходя ближе, и в то же время настолько, чтобы успеть среагировать на его рывок. Медведь глухо рычал, но не ворочался. Прицелилась в место между его ухом и глазом и выстрелила на добивание. Зверюга затих, а я кинулась к, упирающемуся пятками в снег и пытающемуся отползти от него на спине, Арсу.

На бегу переломила ствол ружья и нащупала в кармане запасные боеприпасы. Первая попытка попасть патроном в ствол не удалась, он выпал из дрожащих пальцев в снег. Искать и рыться в снегу времени не было. Я притормозила и, сделав глубокий вдох, нащупала в кармане ещё один жакан, точным движением зарядила и защёлкнула ствол.

Наведя ружьё на неподвижно лежащую тушу, медленно и осторожно обошла её. Медведь смотрел остекленевшим глазами в лесную чащу и не дышал, из раскрытой пасти струйкой вытекала кровь. Я его всё-таки убила!

Повесив ружьё на плечо, кинулась к лежащему на снегу Арсу.

– Белка, ты завалила медведя! – его голос ослабел, но в глазах светился неподдельный восторг.

– Молчи. Тебе нельзя говорить! – с отчаянием смотрела, как из разодранной груди толчками бил фонтанчик крови. Стянула с головы снуд и попыталась зажать им рану. Нужно затянуть, перевязать, но чем?

– Петя…он…

– Молчи, Арс! – я уже понимала, что мой верный друг, скорее всего, погиб, сердце сжималось от боли, но слез и истерику я позволить себе не могла. Сначала нужно помочь человеку, Арсу, уже потом идти искать собаку.

– Прижми вот так. – я положила его руку на снуд и крепко нажала. – Держи, Арс. Нужно передавить и плотно перевязать.

Убедившись, что он выполняет то, что я сказала, отступила на шаг и стала стаскивать с себя ботинки, за ними тёплые штаны и куртку.

Раздевалась быстро, не давая себе ни секунды поблажки, рванула вверх через голову тёплый свитер, за ним термозащитный лонгслив, оставшись в одном спортивном бюстгальтере. Кожа на морозе моментально покраснела, но сразу же покрылась колючими мурашками и через секунду стала нечувствительной.

Быстро натянула обратно свитер, а лонгслив бросила на живот Арса. В том же порядке сняла кальсоны и, прыгая на одной ноге босиком по снегу, вернула на себя дутые штаны, а на ноги носки и ботинки.

Упала на колени перед лежащим Арсом.

– Потерпи, сейчас перевяжем и поедем домой. – острым охотничьим ножом вспарывала на нём остатки куртки и свитера. – Там Маня. Она хирург военный, заштопает тебя, будешь как новенький.

Мне не нравилось, как дышал Арс, поверхностно, часто. С каждой минутой всё сильнее бледнел. Смотрел мутными глазами.

– Мира. – с трудом поймал мою руку. Сжал. – Прости меня, девочка. Я очень сожалею. Всегда сожалел.

Последние слова уже шептал. Обессиленно. Теряя сознание. Будто бредил.

На глаза навернулись жгучие слёзы. Он узнал меня. Всё-таки узнал, но промолчал, скрыл.

Распахнув наконец разрезанную одежду на нём, выдохнула со стоном. Через плечо и всю грудь пролегали четыре глубокие, рваные полосы ран. Возможно рёбра и плечо с рукой были сломаны. А может, что и похуже, внутренние повреждения я видеть не могла.

Смотрела, как схватывается на морозе кровь, застывает на побелевшей и коченеющей коже. Быстро, как смогла, перетянула снятыми кальсонами раны на груди, лонгливом привязала согнутую в локте покалеченную руку к телу.

– Арс, Арс – легонько похлопала по щекам потерявшего сознание мужчину. – Очнись. Помоги мне. Я не смогу тебя поднять в сани. Арс!

Надрывая спину, тянула тяжёлое мужское тело к саням. До ломоты в мышцах поднимала, пытаясь перетащить через борт. В конце концов, прислонила его в сидячем положении к боку саней, сама залезла на них, встала на ноги и, подхватив Арса подмышки, потащила вверх на себя.

– Арс, давай, очнись! Какой же ты неподъёмный. – пыхтела и стонала я от натуги. – Нажрал сто килограммов на мою голову. Какого чёрта ты вообще сюда приехал. Глаза б мои тебя не видели. Так хорошо всё было столько лет, пока ты снова не появился.

Слёзы бессилия и отчаяния сами лились из глаз, застывая на щеках и слипшихся ресницах. Я кряхтела и кричала от натуги, беспомощности и злости на свою слабость.

– Петя из-за тебя погиб! Сволочь, ты Резцов! Гадом был, гадом и остался! Всё из-за тебя! Всё!

Последним рывком затянула мужскую задницу через высокий бортик в кузов саней и обессиленно плюхнулась рядом с Арсом. Осталось только его, свисающие за бортиком, ноги закинуть внутрь.

– Арс. Ты слышишь меня? – заглянула в бледное, осунувшееся лицо. – Потерпи. Сейчас поедем. Только Петю найду.

‍Тяжело переварилась через дюралевый борт и встала на ноги. Оглянулась вокруг. Чёрной, бесформенной кучей, мой пёс лежал под деревом. Весь залитый кровью, с распоротым брюхом и горлом.

Плюхнулась перед ним на колени и уже не сдерживаясь заревела.

Глава 18 Белка

Погода портилась слишком быстро. Обещанные на завтра снег и метель решили не ждать и обрушиться с тяжёлого, свинцового неба прямо сейчас. Словно мне недостаточно было на сегодня нервных встрясок и бед.

Поднявшийся ветер завыл, застонал в макушках сосен и деревьев, гнул их, заставляя тоскливо и натужно скрипеть. Гнал, закручивал снег, заметая следы. Местами я теряла их и ехала по наитию, не позволяя панике и страху завладеть разумом, а наткнувшись на ещё незаметёные полосы, снова успокаивалась.

Казалось бы, знакомая дорога, не раз пройденная и изъезженная местность знакомая до последнего куста, сейчас неуловимо менялась, словно искажалось пространство и время. Всё казалось незнакомым.

По внутренним ощущениям я давно уже должна была миновать огромный валун посреди поляны, на которой каждое лето собирала лесную малину, и выехать на опушку, но его всё не было. И только появляющийся и исчезающий временами в свете фары следы санных полозьев говорили о том, что я еду правильно.

Оборачиваться и смотреть, что там в санях за моей спиной я не рисковала. При такой паршивой видимости запросто могла сбиться с пути. Поэтому не знала жив Арс, или я всё-таки не успела довезти его до спасительного тепла и умелых Маниных рук.

Петю я тоже везла домой. Бросить своего погибшего друга и защитника на растерзание лесного зверья было немыслимо. Со слезами доволокла по снегу его окровавленное и остывающее тело, из последних сил загрузила в сани к закутанному в тулуп Арсу и повезла свой скорбный груз домой.

Оказывается, мы действительно были уже совсем рядом с кордоном и дядька тоже, видя надвигающуюся метель, не выдержал и выехал нам навстречу. Замелькавший впереди между деревьев свет фары его снегохода, вызвал вздох облегчения.

Дядька на снегоходе круто развернулся рядом со мной, привстал на подножки и заглянул в кузов саней.

– Шатун. – крикнула, глотая забивающийся в открытый рот снег. Мне хотелось бросить руль, кинуться к родному человеку, прижаться и, наконец, разрыдаться. Но ещё не время.

Дядя Миша молча мотнул головой, приглашая ехать за ним и поддав газу, рванул вперёд. Пристроившись ему в спину, уже уверенно повела свой снегоход с санями. Теперь точно доберёмся.

Укутанная в тулуп и тёплый платок, на крыльце нетерпеливо топталась Маня. Ни метель, ни мороз не смогли загнать в дом тревожащуюся женщину. Кинулась к нам прямо под полозья, едва мы въехали во двор и подрулили к крыльцу.

Дядька что-то кричал ей в метель, размахивая рукой. Вместе они вытаскивали из саней Арс, взваливали его на спину дяде Мише, потом Маня, придерживала, вырывавшуюся из рук от порывов ветра, входную дверь, а дядька затаскивал на себе тяжёлое безвольное тело в дом.

А меня словно выключило. Чудовищное напряжение вдруг разом отпустило и я так и осталась сидеть на снегоходе. В отупении смотрела на захлопнувшуюся дверь, не в состоянии пошевелить ни руками, ни ногами, ни застывшим и заледеневшим телом.

Наверное, так и превратилась бы в снежное изваяние, но из дома выскочил дядя.

– Давай, девочка, давай. – крича прямо в ухо, стянул меня со снегохода и потащил к дверям. – Нужно домой.

– Петя… – за воем ветра я не слышала своего голоса, а может, его и не было, только хрипы, но дядька понял.

– Я накрою его тентом, чтобы не замело, потом похороним. Давай, Белка, тебе нужно в тепло!

Да в тепло. И, наверное, помочь Мане с Арсом. Мысли текли вяло, тянулись, как тягучая карамель пока дядька стягивал с меня куртку, ботинки и перчатки. Надо же… перчатки слезли с ладоней без кожи, а мне казалось, что они, окровавленные и заскорузлые намертво примёрзли к рукам.

– Ну что, что ты? – шершавая от мозолей ладонь погладила по щеке. – Совсем окоченела? Нужно Мане помочь, а потом в баню. Я натопил.

– Да. – машинально кивала в знак согласия и брела за дядькой в сторону комнаты в задней части дома, отведённой под медпункт для таких вот незадачливых охотников, как Арс. Но наткнувшись взглядом на окровавленные тряпки, в которые превратилась одежда Арса, запнулась на пороге.

Маня успела срезать с, лежащего на высокой кушетке, Арса почти всю одежду и она валялась под её ногами. Добрую, хлопотливую Манечку, сейчас было не узнать. Перед нами был суровый, серьёзный врач-хирург, деловито и со знанием дела, оказывающий первую помощь пострадавшему.

– Миша, срезай одежду. Белка, достань хирургический набор и нити из шкафа и разложи на столике. – Маня ногой подтолкнула ко мне высокий металлический столик на колёсиках, а сама метнулась к стеклянной витрине со стоящими на ней коробками и бутылками с лекарствами.

– Нужно сделать экспресс-анализ на группу крови на всякий случай, вдруг чья-то наша ему подойдёт. – Маня ловко перетянула руку Арса жгутом и уверенно вогнала иглу в вену, ставя капельницу. – У него большая кровопотеря. Почти критическая, а донорскую нам сейчас никто не привезёт.

Я смотрела на белые, помертвевшие губы, неподвижно лежащего на кушетке Арса, и сердце сжималось от жалости и страха за него. Только не умирай! Не смей! Пожалуйста! Чувства метались от жалости до злости.

– Белка, не стой столбом! На переживания нет времени, обработай раны, будем зашивать!

Манин окрик выдернул меня из тупого оцепенения и подстегнул к действиям. Я не дам тебе сдохнуть, Арс. Не сейчас. Не в моём родном доме!

Глава 19. Арс

Дикая слабость, до головокружения и чёрных мушек в глазах. С трудом разлепил тяжёлые веки и сквозь приоткрытую щёлочку попытался рассмотреть и понять где я.

Приглушённый свет, незнакомые стены, лаконичная обстановка, состоящая из кровати, тёмного шкафа в углу у зашторенного окна и прикроватной тумбочки.

Попытался приподняться, чтобы сесть и тут же поплыл, теряясь в пространстве.

– Очнулся? – тёплая женская ладонь, удерживая, легла на плечо. – Лежи Арсений Романович, тебе пока нельзя вставать.

Повернул голову и с трудом сфокусировал плывущий взгляд на лице говорившей женщины. Мария, жена хозяина.

Картинки произошедшего замелькали перед глазами. Грозный лай внезапно ощетинившегося пса. Здоровенный медведь, ломающий кусты и выходящий на поляну прямо передо мной. Жуткий бой и прожигающая снег алая кровь вокруг. Петя защищал меня до конца, а вот я оказался совсем не готов к встрече лоб в лоб с медведем. Только и смог, что отломить от дерева уже надломленную ветку и отступать, отступать, с трудом сдерживая желание, развернутся и бежать. Понимал, что далеко по глубокому снегу мне не уйти.

Боли от удара не почувствовал. Уже потом, когда лежал на спине и смотрел в мрачное, свинцовое небо, казалось, что на грудь положили раскалённую докрасна железную решётку. Даже дышать было трудно, каждое движение отзывалось болью.

Испуганные глаза, потемневшие до цвета хаки и тревожный голос зовущий меня, удерживающий в сознании. Белка.

Она убила медведя! Практически с одного выстрела. Охренеть! Невероятная женщина! Если бы мне, там в ресторане, когда я встретил её с мужиком, кто-то сказал, что эта соблазнительная, сексуальная красотка может одним выстрелом уложить огромное, дикое чудовище, я бы посмеялся. Ни за что не поверил бы.

– А где Мира? – пересохшее горло хрипело.

– Она спит. – женщина осторожно приподняла мою голову и поднесла к губам стакан с трубочкой. – Сутки от тебя не отходила, переживала. Попей.

Вода впитывалась в сухой шершавый язык как в губку. Пил маленькими глотками, пытаясь успеть смочить влагой весь пересохший рот.

– Давно я так? – обессилено уронил тяжёлую голову на подушку. – Что со мной?

– Ты сутки спал. Сломана рука и ключица, плечо было выбито. Ну и шрамы, которые украшают мужчин. Медведь хорошо приложил тебя. Мы тебя подлатали, но рентгена у нас здесь нет, уж прости. – Мария поставила пустой стакан на тумбочку у кровати. – Если что не так срастётся, поправят в городе. Но я уверена, что всё нормально.

Только сейчас заметил, что рука лежала в жёстком лангете и была зафиксирована, для неподвижности, повязкой к телу. Боли я не чувствовал, только внутри всё дрожало от слабости.

– Сейчас покормлю тебя. Лежи спокойно, не вздумай вставать. – женщина вышла из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь, а я обессиленно закрыл глаза.

Всё произошедшее казалось сном. И эта комната, и повязка, стягивающая грудь, и напавший на меня медведь. Как же меня угораздило?

Вспомнил, в какой ступор впал, выяснив, что Белка и есть та самая девочка Мира, которую я бросил беременной.

Тогда, двенадцать лет назад, я не воспринял всерьёз сложившуюся ситуацию. Не думал о ребёнке и девчонке, случайно залетевшей от меня. Как идиот искренне считал несправедливым, что из-за одного прерванного полового акта, на меня обрушилась новость и ответственность перед проходной, в принципе, девчонкой. Какой ребёнок? Мне что, женится, только потому, что она умудрилась залететь? Я даже не кончил в неё!

Всегда же предохранялись, и только один-единственный раз под рукой не оказалось презерватива. И как результат – беременность. Ненужная ни ей, ни мне. И даже ни разу не возникло мысли, что этого ребёнка можно и нужно оставить и родить. На тот момент у меня были совсем другие планы. Грандиозные и далекоидущие. Мире и малышу в них места не было.

Потом с годами, стал осознавать всю подлость своего поступка. Совесть поднимала голову, подтачивала душевное равновесие, каждая встреченная беременная девушка смотрела на меня с презрением и укором. Я научился глушить её тонкий голосок, прятать в самые дальние подвалы своего сознания и жить спокойно. До того момента, пока не узнал, что бывшая жена сделала тайком от меня аборт. Убила нашего ребёнка, о котором я мечтал.

Я махровый материалист, все эти разговоры о карме и божьем наказании считал полной лабудой, но именно тогда впервые мелькнула мысль о расплате за мой поступок, о прилетевшей ответке.

И нынешняя неожиданная встреча с Мирой, со своим неприглядным прошлым, что-то перевернула во мне. Неотвратимо. Затянула, как в чёрную воронку, заставляя пересмотреть всю свою жизнь. Пустую, в которой на первом месте всегда была только работа и карьера.

Я колебался, долго и упорно убеждал себя, что не стоит ворошить прошлое. Раз перешагнул однажды, то нужно идти дальше. Бессмысленно смотреть назад и корчиться в застарелых муках совести. Всё уже сделано и осталось позади. Но каждый день, раз за разом открывал страничку Белки в интернете.

Пересматривал фотографии и видеоролики. Как маньяк искал информацию о Беломире Озеровой. И удивлялся. Её новому облику. Ведьмовской красоте, её улыбке и огню в зелёных глазах. Её интересной и полной событий и путешествий жизни.

С упорством сталкера искал информацию о её личной жизни и о ребёнке.

Может же такое быть, что у меня есть ребёнок?

Вспомнил её реакцию на мой вопрос. Очень она меня озадачила. Испугалась? Может, решила, что я отберу его?

Из задумчивости выдернула медленно открывающаяся дверь. Сначала в комнату вплыл поднос с дымящейся на нём чашкой, а за ним следом и Мария.

– Бульон тебе сварила куриный. – женщина поставила свою ношу на прикроватную тумбочку. – Сейчас помогу тебе сесть и покормлю. После такой кровопотери тебе нужно хорошо кушать и набираться сил.

Я и правда чувствовал тошнотворную слабость и головокружение. Никогда не ощущал себя настолько беспомощным, как древний старик.

– Белку тоже заставила чашку выпить. Совсем расклеилась бедняжка. Опять плачет по Пете. – Мария скорбно поджала губы, а я понял, что гибель пса Мира мне точно не простит.

И как теперь к ней подступиться? Я же за этим сюда приехал? Чего уж пытаться выкручиваться перед самим собой. Интерес мой был сугубо мужским – новая Мира. Белка. Лесная красавица и амазонка. Непонятная, недоступная, загадочная. Беломира.

Глава 20. Арс

В маленькой комнате, оборудованной под больничную палату, видимо, для таких неудачников как я, время текло как гречишный мёд вязко и тягуче. Большую часть суток я спал. Набирался сил. Время от времени ко мне забегала Мария – приносила еду или ставила капельницу. Приходил Михалыч, чтобы отвести меня в туалет. На тряских ногах, опираясь на крепкое плечо хозяина, плёлся несколько метров, с трудом переставляя ноги.

Остальное время лежал и смотрел в окно на бушующую за ним метель, и слушал завывание ветра, под которое снова проваливался в сон.

Белка не заходила. Не на второй день, не на третий. А я ждал. Поэтому, когда в очередной раз приоткрылась дверь, с затаённой надеждой приподнял голову, встречая посетителя.

– Я тебе морс принесла, Арсений Романович. – Мария, с большой кружкой в руках, бочком втиснулась в образовавшееся пространство. – Свежий, только приготовила. Настоящие ягодки, лесные, не то что в ваших столичных супермаркетах продают. Здесь живые витамины.

– Ещё пять минут назад бегали? – попытался пошутить, но по недоумённому лицу женщины понял, что неудачно. – Не обращайте внимания, Мария. Спасибо.

Осторожно опираясь на здоровую руку и морщась от боли, сел на узкой кровати.

– Как Мира себя чувствует? – честно говоря, я начал уже переживать, что она тоже как-то пострадала и поэтому не может прийти ко мне.

– Белка? Нормально она. – поделилась Мария. – Мише помогает с животинкой нашей. Да и мне по дому тоже.

– Она ни разу не зашла. Я думал... – не стал договаривать. Выглядело так, будто я жаловался.

– Вам скучно, наверное? И телевизора у нас нет. Давайте, я вам книгу принесу? – Мария улыбнулась и извиняясь развела руками– Хозяйство у нас большое. Дом, животные, техника. Мы с Мишей целый день на ногах. За всем уследить надо. Белка очень помогает, когда приезжает. Они и сейчас с Мишей в конюшне.

– В такую пургу? – посмотрел в окно, за которым бушевала непогода. Кружила, вьюжила снег, закручивала спиралями и швыряла горстями в стёкла. За метр не было видно ни зги.

– Ну метель, это теперь надолго. – проследила за моим взглядом Мария. – На неделю минимум. А животину кормить надо, следить за ней, ухаживать. Конюшня у нас тёплая, лошадям хорошо, но убирать её сейчас нужно чаще, чем летом.

– Понятно. – пытался скрыть разочарование. Ещё не хватало выглядеть капризным пациентом. И так столько хлопот всем доставил своим дилетантством. Охотник, блядь, неудачник.

– Я принесу вам книги. – и уже в дверях хозяйка обернулась и улыбнулась мне. – И Белке скажу, чтобы навестила вас.

– А почему Белка? У неё прекрасное имя – Мира. – спросил уже в спину и подумал, что женщина не расслышала, но Мария притормозила.

– Потому что Белка. – пожала плечами и закрыла за собой дверь, оставив ещё один мучающий меня вопрос без ответа.

Мира пришла поздно вечером, когда все звуки в тёплом, спящем доме затихли, и только за окном, в бездонном, непроглядном мраке ночи, бушевала и выла свирепая метель.

Зашла, заслонив собой слабый свет, льющийся из коридора в открывшийся проём двери.

– Привет. – присела на край моей кровати. – Как ты?

Жадно рассматривал её в полумраке горящего ночника. От Белки пахло морозом, снегом и ягодами, а мягкий плюшевый костюм, делал её по-домашнему уютной и по-женски нежной и уязвимой.

Тонкие пальцы пробежались по моей заросшей щетиной щеке.

– Мягкая.

От низкого с хрипотцой голоса и нежного прикосновения внутри всё завибрировало как камертон, настраиваясь на неё, улавливая все тона.

Я непроизвольно облизал губы и попытался поймать ими чуткие, нежные пальчики, но Мира сразу же спрятала руки в карманы своей кофты.

– Нормально. – просипел вмиг осевшим голосом. – А ты как?

Не ответила, только задумчиво улыбалась и рассматривала меня.

Сразу стало неловко за свой бледный вид. Пальцами здоровой руки попытался зачесать свалявшиеся волосы назад. И пах я сейчас, наверное, не очень приятно, хоть Мария и обтирала меня каждый день. Не таким я хотел предстать перед, интересующей меня до зуда, женщиной.

– Почему не сказал, что узнал меня?

Тусклый свет ночника, стоявшего на тумбочке, отбрасывал странные тени на её лицо, делая его ещё загадочнее, таинственнее. В зелёных глазах вспыхивали и гасли искорки. Тёмные волосы, собранные в высокий хвост на макушке, блестели даже в этом полумраке.

– Я и не узнал сначала, только потом догадался. – ловил отголоски её эмоций, но ничего не мог понять. Она была как закрытая книга. Обложка яркая, завораживающая, а что внутри – скрыто и от этого ещё более загадочное и манящее.

Белка наклонилась к самому моему лицу, хвост соскользнул с её плеча и кончиками волос щекотно коснулся кожи груди, там, где не было бинтов.

– И как я тебе сейчас? – таинственно мерцала глазами, задумчиво и соблазнительно покусывая пухлую нижнюю губу.

– Охереная! – только и смог выдавить. Сглотнул пересохшим горлом, боясь пошевелиться и спугнуть эту диковинную жар-птицу, присевшую на мою кровать.

Не мог отвести взгляд от находившихся всего в нескольких сантиметрах от моего лица пухлых губ, по которым быстро скользнул юркий язычок, облизав их и заставив заблестеть.

От этого зрелища жаром обдало внутренности.

– Нравлюсь? – шепнула прямо в приоткрытый рот. – Хочешь, поцелую?

Дёрнулся навстречу и столкнулся с мягкими, ягодными губами. Протянул здоровую руку, чтобы положить ей на затылок и удержать, но Белка не стала отстраняться, прильнула в сладком, тягучем поцелуе. Таком желанном и огненном, что из растерзанной груди вырвался долгий стон.

Блядь! Она пила меня, смаковала, играя увёртливым и сладким язычком.

Несмотря на проклятую слабость, внутри меня всё клокотало. Поцелуй распалял не просто похоть – уже подзабытую в однообразных буднях с Алёной страсть, желание обладать именно этой женщиной. Белкой. Сделать своей, покрыть, присвоить, подмять и доказать, что она моя, а я лучший для неё.

Рвано провёл рукой по волосам, шее и положил ладонь между хрупких лопаток, притягивая податливое женское тело. Хотелось вжать её в свою грудь, вдавить в себя до хруста нежных косточек. Но прикосновение к незажившим швам, располосовавшим всю грудину, отозвалось болью. Невольно вздрогнул и поморщился.Как же не вовремя всё это! Шрамы, переломы, тошнотворная слабость.

Белка чуть отстранилась и, глядя мне прямо в глаза, нырнула рукой под одеяло. Пробежалась пальчиками по животу, обвела впадину пупка и медленно поползла ладонью ниже. Под резинку домашних штанов.

В её глазах вспыхивали и бесновались, как черти, отблески света, пухлые губы кривились в порочной улыбке, а я дрожал под её ладонью, как сопливый пацан и боялся опростоволоситься. В моём-то нынешнем состоянии.

Мой верный и безотказный друг меня не подвёл. Стоило только тёплым пальцам лечь на него, он тут же дёрнулся и поднял буйную головушку. Наверное, вся оставшаяся во мне кровь отхлынула к нему, потому что в башке шумело и штормило. Взгляд расфокусировался, поплыл, вся жизнь в моём теле сосредоточилась сейчас в одном месте. Там, где Белка сжала свою ладошку и медленно провела ею вверх-вниз. И ещё раз. И ещё.

Чёрт! Что она творит! Она даже мёртвого поднимет, не то чтобы просто ослабленного и переломанного. Давай, милая, ещё разок. Вот так. Чё-ё-ё-рт!

– Белка. – простонал, пытаясь поймать её руку и остановить. Или не остановить? Показать, задать нужный темп? Дёрнулся и вскрикнул от резко прострелившей плечо и грудь боли.

Белка отреагировала мгновенно, убрала ладонь, осиротив моего, несогласного с этим, дружка. Резко встала и, засунув руки в карманы, отступила на шаг.

– Больно? Не плачь, Арс, заживёт.

Мне послышался яд в её голосе, или он там точно был? Куда она, и что сейчас было? Положив ладонь на грудь и прижав швы под повязкой медленно сел на кровати.

– Не расстраивайся, рука – не ходовая часть, а там, – Белка с усмешкой кивнула на мой ноющий от желания пах, – у тебя всё отлично, жить будешь.

Нет, издевательские и насмешливые нотки в её голосе мне не послышались. Сучка! Она смеётся надо мной! Потянулся свободной рукой, чтобы ухватить её за одежду, но стерва отпрыгнула к двери и уже не скрывая злой издёвки, смотрела мне прямо в лицо.

– Не лезь в мою жизнь, Арс. Иначе я твою превращу в ад. – прошипела с угрозой.

– Что-то мне подсказывает, что я уже вляпался в него обеими ногами. – пробурчал, морщась от простреливающей боли в плече и тянущей в паху. Оскалил в злой улыбке зубы. – Не узнаю тебя, Мира. Куда делась милая девочка?

– Миры здесь больше нет. – хмыкнула, отступая ещё на шаг. Боится. Это правильно.

– Белка значит? – оттолкнулся здоровой рукой от кровати и начал выпрямляться во весь рост. – А скажи мне, Белка, аборт ты тогда сделала?

Дёрнулась как от удара, сверкнула в полумраке зрачками. Дикая, необузданная, злая, как черти, минуту назад плясавшие в её ведьмовских глазах.

– Ты свой выбор тогда сделал, Арс, и сейчас не имеешь права задавать мне вопросы.

Развернулась так резко, что хвост разлетелся в воздухе веером. Рванула на себя дверь.

– Стой! – сделал шаг ей вслед. Поймать бы эту стерву за её хвост. Намотать его на кулак, да трахнуть её хорошенько, чтобы имя своё забыла. Протянул руку, но ухватил только воздух, пахнущий лесными ягодами.

– Да пошёл ты, Резцов! – Белка выскочила из комнаты и с шумом захлопнула дверь перед моим носом.

Тяжело вздохнув и сгибаясь от боли, упёрся рукой в деревянный косяк. Эх, жаль, слаб я ещё, не догнать мне эту сучку. Ну ничего. Надеюсь, погодка не подведёт и мы ещё на пару недель здесь задержимся.