Текст книги "Полночная разбойница"

Автор книги: Марлен Сьюзон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Флетчер издал нечто среднее между рычанием и стоном и, вновь схватив бутылку, отпил из горлышка.

Бэзил нагло усмехнулся.

– У вас богатое воображение, милорд. Вам бы романы писать, как мистеру Филдингу! Занятное было бы чтение!

Дэниела затаив дыхание смотрела на Моргана. У того сейчас был вид хищника, изготовившегося к прыжку.

– Все, что я сказал, – правда от первого до последнего слова!

– У вас нет доказательств!

– Вы в этом так уверены? А что вы скажете, если я сообщу вам, что в мои руки попал некий дневник, а также вот эти письма!

И Морган с видом фокусника вытащил из кармана кожаную тетрадь и пачку писем, перевязанную лентой.

При этом Бэзил смертельно побледнел, вскочил было на ноги, но, судорожно ухватившись за ручки кресла, почти упал обратно на сиденье.

– Очень увлекательное чтение, – между тем говорил Морган, демонстрируя всем присутствующим свою находку. – Ведь это дневник вашей матери, в котором она описывает свое горе и панику, когда ее любовник Болтон бежал из Англии, а она обнаружила, что беременна! Тогда она поспешно вышла замуж за благородного человека, который давно предлагал ей свою руку и сердце, и выдала своего незаконнорожденного ребенка за сына графа Крофтона! Как следует из этих записей, граф ни разу не заподозрил, что Бэзил не его сын!

Дэниела, сжавшись в комочек за шкафом, готова была провалиться сквозь землю. Ей было мучительно трудно выслушивать все это о своих родителях.

– Однако Бэзил знал, кто его настоящий отец, – продолжал Морган. – Его мать сказала ему об этом. И Бэзил всю свою жизнь поддерживал отношения со своим отцом. Они вели тайную переписку. И со временем отец убедил своего сына принять участие в заговоре против законного короля! Все это есть вот в этих письмах! – Морган постучал пачкой по ладони.

Бэзил понял, что полностью разоблачен.

– Моя мать всю жизнь любила только моего отца, а вовсе не того безвольного дурака, за которого ей пришлось выйти замуж! – с вызовом крикнул Бэзил.

– И это несмотря на то, что ваш отец бросил ее? – тихо спросил Морган.

– Да, даже несмотря на это! Мать понимала, что он сделал это не по своей воле! Ей была в тягость жизнь с Крофтоном! Она ненавидела его!

С этим Морган не стал спорить, ведь он сам прочитал откровения несчастной женщины, вынужденной жить с нелюбимым мужем.

– Я одного не пойму, – сказал он, обращаясь к Бэзилу, – почему, имея на руках столь явные и неоспоримые доказательства своей измены и своего незаконного происхождения, вы сразу же не уничтожили их?

– Вы... вы негодяй и бессердечный человек! Вам никогда не понять! – Бэзил теперь уже почти кричал. – Я знал своего отца только по письмам! Это все, что осталось у меня от единственных людей, которые любили меня! От единственных людей, которых любил и боготворил я! Впервые я встретил своего отца четыре месяца назад!

– И тогда же вы вместе убили ни в чем не повинного Уолтера Бригса? – тихо заметил Морган. Но Бэзил, казалось, его не слышал.

– А моя бедная мать! Я любил ее! Бог свидетель, как я любил ее! Мы были так близки! И я был счастлив, пока... пока проклятая Дэниела не отняла у нее жизнь!

Сколько бы раз ни слышала Дэниела обвинения своего брата в смерти их матери, каждый раз ее сердце мучительно сжималось от тоски и боли. А ведь она никогда не видела и не знала ее!

– Вы прекрасно понимаете, что Дэниела не виновата в смерти вашей матери! – сурово сказал Морган. – Только полный невежа и глупец может обвинять ни в чем не повинного ребенка!

Несмотря на всю боль, которую испытывала сейчас Дэниела, неожиданное заступничество Моргана наполнило ее сердце благодарностью.

– Вы сейчас говорите, как этот глупец Крофтон! – Лицо Бэзила, и так не слишком симпатичное, искривилось в отталкивающей презрительной гримасе.

– Неужели в вас нет ни капли благодарности к человеку, который вырастил вас как своего сына, и вы нисколько не раскаиваетесь в том, что сделали с ним?

– Нисколько! Да и с чего бы это? Он абсолютно не интересовался мной, да и своими собственными детьми! Только лошадьми да охотой. Честно говоря, я считаю вполне справедливым то, что теперь он лишен своих единственных удовольствий!

Джордж Флеминг, который с отвращением слушал весь этот бред, сказал возмущенно:

– Я начинаю думать, что виселица еще слишком мягкое наказание для тебя, Хоутон.

– Говорил я тебе, – простонал из своего кресла Флетчер, – чтобы ты не приглашал Парнелла в Гринмонт! Я знал, что это принесет нам одни неприятности. Жаль, что ты меня не послушал.

Бэзил злобно сверкнул глазами на Моргана.

– Думаете, что все обо мне знаете?!

– Все. Кроме одного: я до сих пор не могу понять, зачем вы все-таки пригласили меня в Гринмонт.

– Я хотел через вас добраться до вашего братца! Я был уверен, что смогу скомпрометировать вас, заставить весь мир поверить, что брат герцога Уэстли якшается с заговорщиками. А когда вас объявили бы предателем, это бы поубавило у него спеси, я думаю.

– Что ж, я не сильно ошибся в своих предположениях. Причина-то была достаточно низменна.

Морган с отвращением отвернулся от Бэзила. Теперь его взгляд был направлен прямо в сторону Дэниелы. Девушка вжалась в угол, надеясь, что он ее не заметит.

– Теперь они ваши пленники, господа, – сказал Морган, обращаясь к правительственным агентам.

Внимание всех присутствующих было приковано к Моргану, и только Дэниела заметила быстрое движение Бэзила, сунувшего руку в ящик стола. Она видела, как он вытащил оттуда пистолет и прицелился прямо в спину Моргана.

20

Все произошло так быстро, что Дэниела даже не успела толком испугаться. Когда Бэзил еще только сунул руку в ящик, она уже поняла, что будет дальше. Думая только о том, что ее любимому человеку грозит смерть, она выхватила из кармана своего редингота пистолет, подарок Меган, и нажала на курок.

Два выстрела прозвучали почти одновременно. Бэзил, выронив пистолет, ухватился левой рукой за раненое плечо, а Морган резко развернулся на звук выстрела и молча уставился на Бэзила. Девушка тоже словно завороженная смотрела, как по рукаву ее брата медленно расползается кровавое пятно. На миг ей показалось, что ее сейчас вывернет наизнанку. Она всегда думала, что не сможет выстрелить в человека, и вот сейчас едва не убила своего брата. Но внезапно она заметила, что левый рукав камзола Моргана разорван пулей. Если бы она промедлила хоть мгновение и Бэзил успел выстрелить до того, как в его руку попала пуля... Дэниеле не хотелось додумывать эту мысль до конца.

Между тем Морган недоуменным взглядом обвел всех присутствующих, которые так же растерянно переглядывались, не понимая, что же, собственно, произошло. Только Джером успел вытащить свой пистолет, однако он не стрелял.

Дэниела вжалась в стену и присела, надеясь, что они ее все же не заметят. Однако Морган упорно разглядывал комнату в поисках того, кто спас ему жизнь своим выстрелом.

Наконец его цепкий взгляд обнаружил единственно возможное место, откуда мог быть сделан этот выстрел. Он зашел за шкаф и молча уставился на Дэниелу. При этом на его лице сменилась такая гамма всевозможных чувств, что она даже приблизительно не могла бы описать их все.

Вначале это было изумление, тревога и что-то еще, может быть, даже восхищение – во всяком случае, Дэниеле хотелось так думать. Но через мгновение их сменила странная маска ярости и горечи.

– Ад и сто чертей! Дэниела! И давно вы здесь стоите? Ведь я, кажется, велел вам оставаться в гостиной!

– И если бы я вас послушалась, то вы были бы уже мертвы! – с обидой воскликнула девушка.

Морган на это ничего не возразил, но и слов благодарности от него она также не услышала.

– Дьявольщина! Вы самая непредсказуемая и непослушная особа на свете!

– И это все, что вы можете мне сказать после того, как я спасла вашу жизнь?!

– Не пытайтесь сменить тему! Ответьте мне, вы что, никогда не будете делать то, о чем я вас прошу?!

– Нет, если это будет неразумно!

– Но что же неразумного вы видите в моем желании защитить вас?!

– Но ведь и я хотела вас защитить!

– Вы же не знали и не могли предвидеть того, что произойдет, – уже более спокойным тоном возразил Морган.

– Вы должны знать, леди Дэниела, – вмешался в их горячий спор Джером, – что все мы, мужчины из рода Парнеллов, можем быть очень неблагодарными и невнимательными к своим близким. А тебе, Морган, стоило хотя бы сказать спасибо Дэниеле за свое спасение, если уж ты не можешь найти других, более соответствующих случаю слов.

– Я скажу спасибо тебе, если ты не станешь вмешиваться! – вскинулся Морган, резко обернувшись к брату.

Как бы Дэниела ни ценила попытку герцога заступиться за нее, она все же меньше всего хотела стать причиной размолвки между братьями.

У нее совсем упало сердце, когда она, снова взглянув на Моргана, увидела его хмурое, мрачное лицо. Ей казалось, она видит в нем если и не ненависть, то по крайней мере злость и досаду на нее.

– Ах ты, проклятая сука! – внезапно завопил Бэзил, придя наконец в себя. – Ты отняла у меня мать, а теперь хотела и вовсе убить! Дрянь, будь ты проклята!

И он принялся осыпать Дэниелу грязными, отвратительными ругательствами. Это оказалось последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Побледнев и прижав руки ко рту, чтобы не зарыдать в голос, она опрометью выбежала из комнаты.

Морган, потрясенный выражением лица Дэниелы и решив, что единственная причина тому – оскорбления, которые Бэзил, словно безумный, выкрикивал, брызжа слюной, бросился прямо на него и нанес такой сокрушительный удар в челюсть, что свалил негодяя на пол.

Больше всего на свете Морган хотел бы избавить Дэниелу от всей этой ужасной сцены. Он так старался, чтобы она узнала обо всем только тогда, когда Бэзил будет уже арестован. Именно поэтому он велел Стивену везти ее к Шарлотте, а затем, когда она все же приехала сюда и даже раньше их всех, приказал ей оставаться в гостиной.

Но произошло самое ужасное: Дэниела увидела и услышала то, что он старался от нее скрыть. Злой как черт на весь свет и прежде всего на самого себя, он повернулся к Невиллу Гриффину:

– Уведите отсюда этого мерзавца, иначе, клянусь, я ему все кости переломаю!

– Он вполне этого заслуживает, – сухо заметил Гриффин, но все же кивнул своим людям.

После того как судейские с помощью Ферри и Джорджа Флеминга увели продолжающего изрыгать проклятия Бэзила и трясущегося от страха Уальда Флетчера, Морган оглядел библиотеку.

– А куда, черт возьми, делась Дэниела? – спросил он у Джерома.

– Она выбежала отсюда как раз в тот момент, когда ты набросился на ее братца. Думаю, что она снова сбежала от тебя, и, причем, так далеко, как только смогла, – с осуждением в голосе произнес Джером. – Думаю, тебе не стоит ее искать прямо сейчас.

– Почему? – спросил Морган, явно озадаченный таким странным заявлением.

– Да едва ли она в этот момент испытывает к тебе какие-нибудь хорошие чувства.

– Морган, – вступил в разговор Стивен, чуть заметно улыбаясь, – ты мне напоминаешь сейчас того симпатичного, но крайне упрямого и туповатого осла, к которому еще совсем недавно привязал сквайра Полка. Слышали бы вы, – обернулся он к Джерому, – как он ругал меня на чем свет стоит всю дорогу сюда от дома Флеминга!

– За что? – с интересом спросил герцог.

– Да за то, что поехал с Дэниелой верхом через лес по короткой дороге, вместо того чтобы привезти ее, как я и просил, в карете! – снова раскипятился Морган. – Из-за тебя Дэниела приехала на целый день раньше срока! Я не хотел, чтобы она стала свидетельницей всего этого, неужели ты не понимаешь!

– Теперь-то я понимаю. Но ты мог бы по крайней мере сказать мне точное время, к которому я должен был привезти Дэниелу в Гринмонт! – с обидой заметил Стивен. Морган сокрушенно кивнул:

– Ты прав, я и тут оплошал!

– А почему ты с такой злостью накинулся на Дэниелу за то, что она спасла тебе жизнь? – спросил Джером. – Неужели все дело в задетом мужском самолюбии?

– Ад и сто чертей! Так вот что вы подумали! Ты мог бы знать меня получше, братец! Я вовсе не сердился на Дэниелу! Я просто страшно испугался за нее! И еще я был просто в панике, когда понял, что она слышала всю эту грязь о ее матери и отце! Каким бы негодяем ни был Бэзил, он все же ее брат! Я не хотел, чтобы его арестовали на ее глазах. Я так старался этого избежать! Я был зол на себя за то, что не смог ее уберечь! – Если честно, то Морган восхищался и гордился Дэниелой. Она одна не потеряла присутствия духа. Все же следовало признать, что эта удивительная женщина была бы достойной подругой Благородному Джеку.

– Должен тебе заметить, что даже после твоего не слишком вразумительного объяснения для меня так и осталось неясным, почему ты с такой злостью накинулся на бедную девушку? Боюсь, она тоже все поняла совершенно неправильно.

Морган пробормотал себе что-то под нос и растерянно провел рукой по волосам.

Джером подошел к столу и, плеснув в рюмку бренди, протянул брату:

– Выпей пару глотков и постарайся прийти в себя. Тебе необходимо срочно ехать в Лондон.

– В Лондон? – довольно тупо переспросил Морган, непонимающим взглядом уставившись на брата. – Зачем?

– А затем, что если ты хочешь снискать милость короля, то сейчас самое подходящее время. Ты что, совсем забыл о своем прошении? Важно, чтобы он осознал, кому он обязан разоблачением заговорщиков, и не менее важно, чтобы ты в этот момент оказался под рукой. В этой ситуации он не сможет отказать тебе в награде.

Конечно, Морган понимал, что Джером прав. Но боже мой! Как же ему не хотелось сейчас никуда уезжать, пока он не выяснил свои отношения с Дэниелой. Захочет ли она еще его видеть после всего, что здесь произошло, и после того, что он ей наговорил?

Решительно отказавшись от бренди, Морган почти бегом бросился из библиотеки. В холле он тут же направился к Доббсу.

– Где леди Дэниела? – спросил он таким грозным тоном, что Доббс невольно попятился.

– Она уехала... с минуту назад, милорд.

– Куда? – едва не зарычал от досады Морган.

– К священнику.

– И что, она так и уехала в мужском наряде?

– Нет, ваша милость, леди Дэниела переоделась в коричневую амазонку.

И то только потому, мрачно подумал Морган, что не хочет смущать священника. Видимо, Дэниела поехала сообщить Нелл Бригс печальную новость.

– Леди Дэниела поехала одна? – уже более спокойным тоном продолжал расспрашивать Морган.

– Нет, милорд, ваш слуга Ферри настоял на том, чтобы сопровождать ее.

Мысленно поблагодарив догадливого Ферри, Морган решил не бросаться немедленно за ней следом, а дождаться ее дома. Как бы ему ни хотелось поговорить с Дэниелой, он понимал, что ей сейчас предстоит нелегкая миссия и он будет там лишним.

Дэниела вернулась домой уже далеко за полночь. Она была так измучена, что едва добралась до спальни.

А ведь завтра рано утром она должна поехать в Лондон, чтобы навестить больного отца. Она с ужасом думала о том, как рассказать ему обо всем, что произошло. Но как бы ни было ей трудно, Дэниела понимала, что будет еще хуже, если он услышит обо всем от кого-нибудь другого, не столь деликатного и осторожного. Слухи в Лондоне распространяются со скоростью лесного пожара, уж кому, как не ей, знать об этом.

Дэниела вошла в свою комнату, освещенную слабым светом одинокой свечи, и сразу же начала раздеваться. Она не стала будить горничную, предпочитая остаться в одиночестве.

Она уже начала расстегивать нижнюю сорочку, как неожиданно почувствовала на себе чей-то взгляд, оглянулась и тихо вскрикнула, заметив в глубине комнаты высокую мужскую фигуру.

Мужчина шагнул вперед, попав в тусклый круг света, и приложил палец к губам.

– Морган! – выдохнула Дэниела.

– Умоляю, не останавливайся, – чуть хрипло произнес он, кивнув на грудь, которую она тщетно пыталась прикрыть, – Это становится все более захватывающим.

Сердце Дэниелы бешено забилось. Во всей его позе, взгляде, улыбке сейчас не было и намека на то, что он сердит на нее. Нет! Сейчас его взгляд излучал столько чувственной энергии, что мог бы зажечь и мраморную статую. Не в силах отвести завороженного взгляда от любимого лица, она увидела, как он развязал шейный платок и принялся расстегивать ворот сорочки. Но затем до нее дошла вся невозможность происходящего, и она воскликнула:

– Ты не должен был приходить сюда!

– Разве? – Его чувственные губы, которые умели так жарко целовать, чуть растянулись в насмешливой улыбке. – Но, как видишь, я все-таки пришел.

Он приблизился к ней, мягко, чуть лениво, и замер, словно тигр перед тем, как прыгнуть на жертву.

– Нам надо поговорить, Дэниела! – Но последняя ссора еще не забылась, и боль обиды оказалась слишком свежа.

– Нам не о чем разговаривать. Все уже сказано. Прошу тебя, оставь меня в покое!

Но Морган не обратил внимания на ее резкость, слишком хорошо понимая, чем она вызвана. Он подошел еще ближе и взял ее за руки.

– Это не так, моя милая леди-разбойница, ведь я еще не сказал тебе, как я благодарен за то, что ты спасла мне жизнь.

Недавняя картина мгновенно всплыла в памяти Дэниелы, она невольно вздрогнула и попыталась отнять руки.

– Никогда не думала, что у меня хватит смелости выстрелить в человека! – чуть дрожащим голосом сказала она.

– Я понимаю, чего тебе это стоило, и благодарю небо за твою мгновенную реакцию. Если бы не ты, меня скорее всего уже не было бы в живых.

– Тогда за что ты на меня так рассердился?

– Ты меня совсем не поняла. Впрочем, я сам в этом виноват. – Морган поднял руку и ласково провел по ее щеке согнутыми пальцами. – Я был просто в ужасе... Меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы ты стала свидетельницей этой отвратительной сцены. Я хотел сам все рассказать тебе на следующий день, когда ты приедешь. У меня ничего не вышло... твое упрямство и отвага спутали мои планы.

Он отвел с ее лица волосы, а Дэниела, словно зачарованная, смотрела на него, не веря своим ушам.

– Я знал, что все это будет очень тяжело для тебя, и хотел оградить от лишней боли. Представляешь, каково мне было, когда я понял, что ты все-таки пробралась в библиотеку и слышала все...

Дэниела не знала, плакать ей или смеяться. Она прижала руку к груди, стараясь унять бешеный ритм сердца. Итак, все ее страхи и переживания были напрасны, она по-прежнему ему не безразлична! Но все же она побоялась задавать вопрос, ответ на который значил для нее так много. Вместо этого она спросила:

– Почему ты заподозрил Бэзила и Флетчера в измене?

– Ну, что касается Бэзила, то на эту мысль меня навел портрет Болтона, тот, что висит в Мерривуде. Он мне кого-то напоминал, но только я все никак не мог вспомнить кого.

Теперь и Дэниела вспомнила, что человек, изображенный на портрете, всегда казался ей знакомым. Но мысль о его сходстве с Бэзилом никогда не приходила ей в голову.

– Бедняга Денни все время твердил о каких-то двух привидениях, которых он встретил в лесу. Те что-то закапывали, и Денни решил, что это был клад. Одного он назвал «старый лорд». Сначала я подумал, что он говорил о твоем отце, я еще не знал, насколько сильно граф пострадал в результате того происшествия. Однако потом мне пришло в голову, уж не мог ли это быть Болтон, тайно вернувшийся домой, и не закапывали ли они тело несчастного Бригса? Казалось, что тогда все сходится. Я еще раз поговорил с Денни и выяснил, что он действительно видел «дух» Болтона. И еще за одно я очень тебе благодарен. Ты одна уверяла меня, что Бригс честный человек и едва ли мог связаться с якобитами. Остальные утверждали обратное.

– Мне это до сих пор непонятно.

Морган провел рукой по пышным волосам Дэниелы, плащом рассыпавшимся по ее плечам.

– Какие у тебя изумительные волосы, – тихо сказал он, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы и любуясь отблесками света в них. – Они так же прекрасны, как ты сама.

Дэниела подозрительно взглянула на него, решив, что он над ней смеется. Но выражение его лица и восхищенный взгляд сказали ей, что он совершенно искренен.

– Я думаю, – между тем продолжал он, отвечая на ее вопрос, – что Бэзил и Флетчер сами распустили слух по поводу Бригса. Но ты задала мне еще одну головоломку, когда рассказала о дневнике твоей матери. Я все удивлялся, почему она отдала его именно Бэзилу и почему он так тщательно его прячет. Заметив его несомненное сходство с Болтоном, я подумал, уж нет ли в дневнике ответов на вопросы, которые нас всех волнуют и которые Бэзил очень хочет ото всех скрыть.

– Но как он попал к тебе в руки?

– Каюсь, я обшарил кабинет твоего братца, Он хранил свои сокровища в потайном ящике письменного стола. Дневник и письма Болтона сыну полностью подтвердили мои предположения. Стал ясен и мотив убийства Уолтера Бригса.

Морган помолчал несколько мгновений, продолжая перебирать роскошные локоны Дэниелы.

– Ты была сегодня у священника... Как там бедная Нелл? Очень убивается по мужу?

– Конечно, это был очень сильный удар... но она уже почти перестала надеяться, что когда-нибудь увидит его живым. Ведь Нелл никогда не верила, что муж мог украсть деньги и сбежать. Теперь ее утешает, что доброе имя Уолтера будет полностью восстановлено.

Дэниела тяжело вздохнула.

– Завтра я должна ехать в Лондон. Надо рассказать отцу обо всем, что здесь произошло.

– Отцу? – нахмурился Морган. – Но разве он не в Бате?

– Доббс сказал, что отцу стало хуже и он вернулся, чтобы показаться врачам.

– Что ж, это даже лучше. Я отвезу тебя. Я тоже должен ехать к королю, чтобы вновь подать прошение по моему делу.

– Надеешься, что теперь, когда ты разоблачил заговорщиков, король будет более благосклонен к тебе?

– Надеюсь, хотя почти уверен, что король найдет любой предлог, чтобы мне отказать. Ему слишком не нравится моя репутация. Мой кузен женат и уже имеет наследника, я же...

Морган не договорил, лишь пожал плечами с шутливым раскаянием. А Дэниела ощутила болезненный укол в сердце. Она мысленно продолжила его фразу, которая могла бы звучать так: «А я едва не женился на женщине, репутация которой окончательно загублена».

Заметив, как она напряглась, Морган положил руки ей на плечи и притянул к себе.

– Ну, хватит об этом. Я пришел сюда еще с одной целью, миледи. Я хочу попросить вас... Но нет, сначала это.

И он пылко прильнул к ее губам. Дэниела была так удивлена, что даже не пыталась сопротивляться. А в следующий момент его страсть захватила и ее. В ней вспыхнуло желание, и ее ответный поцелуй сказал ему очень многое.

Наконец, задыхаясь, Морган оторвался от ее губ.

– Так о чем вы хотели попросить меня, милорд? – спросила с улыбкой Дэниела.

– Ты выйдешь за меня замуж?

Дэниела ожидала чего угодно, но только не этого. От изумления она чуть отпрянула и неожиданно резко выпалила:

– С какой стати?

Такая реакция смутила Моргана. А он-то всегда полагал, что стоит ему произнести заветные слова – и любая женщина, даже самая гордая, бросится ему на шею.

На несколько мгновений повисло неловкое молчание. Наконец Морган пробормотал:

– Ну, ты ведь понимаешь, король будет счастлив, если я женюсь... Мне нужна твоя помощь. Ты же знаешь, как это важно для меня.

Дэниела подавила вздох. Это был совсем не тот ответ, на который она втайне надеялась. Так, значит, вовсе не любовь движет Морганом, а просто необходимость жениться, чтобы угодить королю.

– Скажи, что выйдешь за меня замуж, Дэниела, – в голосе Моргана слышалось явное нетерпение.

Дэниела постаралась как можно холоднее взглянуть на единственного человека, которого любила, и сказала:

– Я не выйду за тебя замуж.

Такого ответа Морган не ожидал.

– Но почему? Ради бога! Ведь еще совсем недавно ты, кажется...

– Тебе нужна другая жена, – перебила его девушка, стараясь, чтобы голос не выдал ее чувств. – Красивая, милая, покладистая, утонченная леди до кончиков ногтей, такая, как леди Элизабет. Я никогда не смогу стать такой же, как она.

– И слава богу! – с чувством пробормотал Морган вполголоса.

– И мне тоже нужен другой муж, – продолжала Дэниела, чуть повысив голос от возбуждения. – Я хочу выйти замуж за человека, который относился бы ко мне с уважением, как к равной, а не как к слабой, безмозглой дурочке, которой можно только командовать и ожидать, что она будет покорно все выполнять.

– Я никогда не относился к тебе как к слабой и тем более дурочке! – воскликнул начинающий выходить из себя Морган. – Я всего лишь хотел уберечь тебя от душевных потрясений и ненужных мучений. А что до командования, так не родился еще такой мужчина, который мог бы с тобой справиться! – В голосе Моргана явственно послышалось отчаяние. – Проклятие, Дэниела! Ты должна выйти за меня! Мы же обручены!

– Глупости! Мы не обручены!

– Как же не обручены, когда я объявил всему свету, что ты моя невеста, когда вытаскивал тебя из тэппенхемской тюрьмы? Насколько я могу судить, сейчас об этом говорит весь Лондон. Ты не можешь взять свое слово обратно!

– А я, кажется, тебе его не давала!

– Но этого-то никто не знает! Ты только подумай, каково будет мне, когда в обществе узнают, что единственная женщина, которой я сделал-таки предложение, отказала мне!

– Ты всегда можешь сказать, что сам меня бросил.

– Но это будет еще хуже! Этого мне король и вовсе не простит! Джентльмен, дорожащий своей репутацией, никогда не разрывает помолвку. Прошу тебя, Дэниела! Не унижай меня своим отказом. – В глазах Моргана блеснул насмешливый огонек. – Подумай о моей репутации!

– Да уж, могу себе представить, – с иронией заметила Дэниела, – твоя репутация действительна будет погублена. Сам Морган Парнелл наконец решил жениться и получил отказ от какой-то Дэниелы Уинслоу.

Она отвернулась и попыталась вывернуться из его рук.

– Но ты забываешь об одном, – тихо продолжила она уже серьезно. – Женившись на женщине с такой репутацией, как у меня, ты навсегда простишься со своими планами. Король никогда не одобрит твой выбор.

Морган взмахнул рукой, словно отметая последний довод, как несущественный. Какое ему дело до короля и его милостей, сейчас решался гораздо более важный для него вопрос, ибо без Дэниелы он уже не представлял себе своей жизни.

– Послушай меня, Дэниела! – взмолился он, не зная, какие еще аргументы привести, чтобы переломить упрямство этой гордой, независимой и такой ранимой девушки. – Ты сегодня спасла мне жизнь. И теперь самое меньшее, что я могу сделать, – это просить тебя разделить ее со мной.

– Черт возьми, Морган! – Дэниела уже чуть не кричала, в ее голосе звенели слезы. – Я не позволю тебе ломать свою жизнь и жениться на мне из благодарности!

– Благодарности! – в свою очередь завопил Морган. – Ад и сто чертей! Кто говорит здесь о благодарности! Я хочу жениться на тебе по одной-единственной причине – потому что люблю тебя! Пойми, я никогда никого так не любил, потому что я только теперь понял, что ты единственная женщина, с которой я хочу прожить всю свою жизнь и которую хочу видеть матерью моих детей. Наших детей.

Дэниела молча, в изумлении смотрела на него. Этих слов она ждала так долго и почти не верила в то, что он когда-нибудь их произнесет.

– Ты любишь меня? – недоверчиво переспросила она. – Но почему же ты никогда мне этого раньше не говорил?

Морган чуть опешил от ее вопроса, но потом ответил уже более спокойно:

– Понимаешь, когда человек никогда раньше не любил, ему требуется время, чтобы осознать свои чувства. Это все равно как лихорадка. Ты понимаешь, что чувствуешь себя как-то не так, но не сразу догадываешься, что с тобой происходит.

– Ты сравниваешь любовь ко мне с лихорадкой? – фыркнула Дэниела. – Неужели я вызываю в тебе столь болезненные чувства?

– Ты вызываешь во мне самые прекрасные и восхитительные чувства, любимая. Ты просто сама не знаешь, какая ты удивительная женщина! Ты ведь создана для любви!

Дэниела хотела было возразить; ей на память сразу пришли многочисленные насмешки, которыми ее осыпали брат и сестры. Но Морган не позволил ей произнести ни слова.

Он вновь прижал ее к себе и поцеловал, вложив в этот поцелуй столько любви и нежности, что Дэниела поверила ему сразу и безоговорочно. Он не лукавил, он и вправду видел ее такой. И Дэниела забыла обо всем на свете, растворившись в этом новом, упоительном ощущении, – она впервые почувствовала себя любимой и желанной.

Неожиданно Морган отстранился. Дэниела открыла глаза и увидела, что по его лицу пробежала тень, а во взгляде мелькнула тревога. И она почувствовала эту тревогу так, будто сама переживала ее.

– Что с тобой? – спросила она обеспокоено.

– Ты ведь так мне и не сказала, Дэниела, ты-то сама меня любишь?

Девушка счастливо улыбнулась.

– Люблю. Очень. Больше жизни! – Казалось, у Моргана от этих слов гора свалилась с плеч. Он вновь повеселел.

– Так, значит, ты выйдешь за меня замуж? – уверенным тоном произнес он, и это было скорее утверждение, чем вопрос.

Ах, как хотелось Дэниеле ответить «да!», но она молчала, только грустно посмотрела на Моргана.

Тот вновь заволновался:

– Дэниела!

Девушка в ответ отрицательно покачала головой.

– Ты забыл, какая у меня репутация в свете! Я не могу войти в твою семью, как бы мне этого ни хотелось. Подумай о своем брате и его жене! Я-то ведь знаю, как Джером ревностно относится к репутации женщины. Подумай, какие сплетни поползут по Лондону! Ах, ты просто еще не знаешь, что это такое – слышать со всех сторон злобный шепот, едва только войдешь в гостиную!

– Меня не испугают какие-то там сплетни. Да и потом, все это случилось так давно! Все и думать об этом забыли.

– Пока я сижу тихо у себя в поместье, да, но стоит мне стать твоей женой... «Вы только подумайте! Женой самого лорда Парнелла!» – очень похоже передразнила Дэниела одну известную лондонскую сплетницу, – как они тут же вытащат на свет ту старую историю, отряхнут с нее пыль и начнут размахивать ею направо и налево. Люди злопамятны. Такого мне никогда не простят!

Морган понимал, что она права, но хотел ее успокоить.

– Ты ведь не виновата! А потому можешь гордо держать свою милую головку. Зло было причинено тебе.

– Только ты да Шарлотта так считаете – Ригсби очень ловко убедил всех в обратном.

– Мерзавец! – пробормотал Морган. – Ведь ты была тогда совсем девочкой.

– Да. Мне тогда только исполнилось семнадцать, и я еще не чувствовала себя вполне взрослой. Представь себе: этакий гадкий утенок, худющая, длинная, неуклюжая; надо мной смеялись и не всегда скрывали это от меня. И когда Ригсби, которого многие считали завидным женихом, начал оказывать мне знаки внимания, я была очень польщена.

В голосе Дэниелы звучала боль, и Морган покрепче обнял ее, словно пытаясь защитить от тяжелых воспоминаний.

– Даже Бэзил был доволен – не за меня, конечно. Ригсби был завсегдатаем кружка Тони Дентона, и Бэзил надеялся проникнуть туда с его помощью.