Текст книги "Проклятый скиталец (СИ)"

Автор книги: Марк Шульц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

     «А хрен ли я делаю в КОЛОДЦЕ!?!?!»

     Как только меня подтянули достаточно высоко, я зацепился за край. Неожиданно раздался истошный женский вопль, а мужик, судя по всему поднимающий меня все это время, начал орать во всю глотку: «Бес!! Водяной наружу лезет, дьявол лезет из глубин!!». Приподнять свое тело стоило мне неимоверных усилий. Ведро тем временем отправилось в повторный полет.

     И вот я валяюсь подле колодца. Неподалеку, метрах в трех, лежит девушка, судя по всему, упавшая в обморок от вида незваного гостя, а рядом с ней, держа ее за голову, сидит мужичок.

     – О великая Ардея, клянусь здравьем своим и своих детей, ни капли спиртного в рот… – Приговаривал мужик, наблюдая ошалевшим взглядом за тем, как я пытаюсь приподняться. Кстати, получилось у меня это далеко не с первого раза.

     – Эй, м-мужик, я г-где вылез то? – Спрашиваю, дрожа от холода. Вместо ответа он прижал жену к груди и начал читать молитву. – Я-ясно все с т-тобой.

     Сориентироваться на местности не составило труда, хотя сил после такого энергичного подъема оставалось маловато, даже для обычной пешей прогулки. К тому же меня потряхивало от холода, а на ногах, как я заметил лишь сейчас, не было обуви. Я находился неподалёку от «кабинета», всего-то пару улочек преодолеть.

     Миновав едва мелькавшие в безликой толпе взгляды прохожих, я вышел ко входу. Дверь была заперта.

     – Твою же… – Я начал барабанить по двери, в надежде, что Старик таки откроет. Вот только тщетно. Тот или был занят, или, вовсе, ушел «по делам». Последние два дня он только и делал, что отлучался по всяким вопросам, а возвращался злее самого черта.

     *Тук-тук-тук*

     – Ну, давай же!

     – Толку колотить нет, коль дома никого… – Обернувшись, я увидел Старика. Настрой у того был боевой, иначе по взгляду и не скажешь.

     – С-стар-рик! – Впрочем плевать я хотел до того сердитый он там, хмурый, бодрый, да хоть сизо-бормалиновый! Единственное, что меня заботило – это тепло. Запертое этой проклятой дверью тепло.

     Удрученно вздохнув, он пустил меня внутрь.

     ***

     Я сидел у подвального камина, в руках у меня покоилась кружка с горячим травяным чаем.

     – Ну и? Что это с утра было? – Он присел рядом, поставив стул поближе.

     – Я… Я не знаю, Старик. Хочешь – верь, хочешь – нет, но я не понимаю, как оказался там. Сначала мне снился странный сон. Я гулял по окруженному туманом лесом, после чего вышел на тракт, где немного побродив, встретил Алена. Он сказал мне, что, мол, я не званный гость, и потому должен уйти. А потом туман расступился, меня окружили встали сотни мертвяков. После… После я попросту провалился под землю и каким-то образом очутился в колодце, вот и все.

     – Звучит еще бредовее, чем выглядит.

     – Клянусь Старик, сам не знаю, как так получилось! – Отхлебнув чаю, тяну руку поближе к костру.

     – Клянется он… Ну, парень, умеешь ты суету навести. – Старик протер лицо рукой и полез к рядом стоявшему столу. Он взял тростинку, поджег ее, и этой тлеющей тростинкой начал разжигать табак в трубке. – Надеюсь, ты не против?

     – Нет, конечно. С чего ты вообще спрашиваешь?

     – Ну, кто знает, что у тебя в голове творится? Вдруг ты сейчас вскочишь, да топиться побежишь?

     – Хватит измываться! Ай… – Оторвав обожженную от огня руку, начинаю на нее дуть.

     – Да кто ж измывается? – Он ухмыльнулся – То, что ты увидел иного может и с ума свести. В особенности если тот никогда с таким не сталкивался. – Старик раскурил трубку. Пыхтя он уставился на потрескивающие языки пламени.

     – Хочешь сказать… Да нет, Старик, со мной все в порядке!

     – Да как скажешь.

     – Подожди, ты уже с таким сталкивался?

     Старик молча кивнул.

     – Конечно сталкивался. На службе разного видать приходилась, а уж в рядах наемников и подавно. Бывало самые рьяные вояки, непоколебимые духом крышей ехали. Правда там и причины были иные, но я этого обычно в учет не беру. Один, помню, на почве кровавой резни свихнулся, своих же начал резать, пока рожей стрелу не словил. Стрелу, к слову, свои же пустили. Другой от магии страдал. Пришлось нам тогда культистов с низин Вада гнать, весьма неудачное предприятие оказалось. Половину нашего отряда полегло, часть кошмары видели еще целые годы после, а иные и вовсе решили примкнуть к этим больным ублюдкам. Так и происходило… Кто в культисты после похода подавался, кто «пылью» баловаться начинал, пытался боль заглушить. Те, кто были слабы духом, кончали с собой. – Старик уставился в одну точку. Взгляд его стал задумчивым, а все окружающее будто перестало иметь смысл.

     – Да нет… Неужели… Не мог же я в самом деле…

     – Да кто тебя знает? Я ведь в твоей голове не копался, да и, признаться честно, не хочу. Вот еще, сдался ты мне? – Спросил он с печальной полуулыбкой, глядя в пустоту.

     – Слушай, а… – Мне хотелось расспросить подробнее про тех самых невезунчиков. Кончено меня беспокоил такой вот «сюрприз». Все это утреннее приключение – мая слабость? Но разве мог я во сне попытаться... Того? Кошмары у меня конечно были, но чтоб настолько… Да нет, не верю!!

     Старик помотал головой

     – Я просто предположил Сигвард... Просто предположил. – А Старик, судя по всему, понял меня по-другому… Ладно, думается мне не стоит сейчас голову забивать ни себе, ни ему.

     –…Да я хотел спросить про твои похождения в низинах Вада! Вот еще, не хватало мне себя же самого больным считать!

     – Пхах, вот это хороший настрой! Но, как бы там не было, рассказывать я не в настроении. Да и засиделся я что-то, работу нам никто не отменял. – Старик встал. Держа в зубах трубку, он подкинул пару поленьев в камин.

     – Снова собираешься к Дюрану?

     – Одно местечко посетить и вправду нужно, но к Дюрану у меня больше нету дел.

     – Это как? Ты же распорядитель и…

     – Помнишь я тебе когда-то говорил, что не думать вредно для здоровья?

     – Ну да.

     – Что ж теперь я вынужден сказать, что слишком много думать, на пользу здоровью тоже не идет.

     – Все на столько… –Уже который раз мне не дают договорить.

     – Дерьмово? – Внешне Старик оставался спокойным, но голос выдавал злобу. – Как тебе сказать? Произошедшее оставило след на людях. Город еще долгое время будет помнить о «казни», и нет чтобы… Да к черту, ты все равно вечером узнаешь. Ты не в курсе, но теперь приказы отдает Д`Аль собственной персоной. И приказы эти – один говенее другого. Последний раз, когда я видел его сиятельство, он приказал разгрести пепелище за стенами, чтобы вид не омрачали.

     «Что он сказал?» – Мои руки задрожали.

     – Прям так и сказал?

     – Прямо так. – Старик замолчал. Он смотрел на меня в ожидании реакции.

     – Ублюдок. В нем есть хотя бы частица милосердия? – От переполнявшего меня гнева, голос стал тихим.

     – Милосердия? Громкое слово для этого места, я тебе скажу. Да что уж там, для всей нашей жизни. Как ты и сказал, этот урод, что, брызжа слюной, отдал ни в чем не повинных под нож, тот еще ублюдок. Соглашусь, тяжело с этим спорить. Но скажи, являются ли меньшими ублюдками те, что стояли на стенах и молча наблюдали за тем, как их друзей, родных и близких рвут на части, насилуют и жгут, как их ловят будто загнанную дичь? Являюсь ли я меньшим ублюдком? Ведь я не сделал ничего в тот день, как и многие… Как и ты. – Стальной блеск взыграл в голубых глазах.

     – Но… Это ведь… Но нельзя же этого так оставлять!! – Из-за перевыполнявших меня эмоций я дернулся, чай расплакался, каплями попав на костер. Раздалось шипение.

     Старик оставался спокойным. Он помотал головой.

     – Нельзя. Но что ты можешь сделать? Или ты думаешь мне приятно осознавать, какая тварь сидит во главе? Или остальным? Мы все причастны, мы все виновны. К сожалению, не нам менять этот мир, Сигвард.

     Наступила тишина. Старик спокойно курил трубку, посматривая на слабый огонек, я допивал чай, молча пытаясь уложить сказанное в голове.

     – Не верю.

     – М? – Выказал Старик непонимание.

     – Я не верю, что ты это всерьез. Кто угодно может так сказать, но не ты.

     – В честь чего это?

     – В честь чего? Может быть в честь того, что на протяжении семи лет ты вдалбливал в меня лишь одно слово – «честь»? Может с того, что за семь лет нашего знакомства ты никогда не давал даже малейшего повода усомниться в своих словах? С того что ты из раза в раз доказывал свою правоту, несмотря на все причины негодования и невзгоды? И сейчас ты говоришь, что жизнь не справедлива и мы должны стоять молча и…

     – Ты много не знаешь, парень, лучше оставь этот пустой пафос.

     – Да плевать, мне достаточно того, что я знаю. Тем более ты сам сказал, думать и знать о слишком многом тоже бывает вредно.

     Старик лишь в очередной раз вздохнул, а после расхохотался.

     – Пхахахаха! Подумать только, бывают же такие дурочки. Вера вещь спорная, учти это, почти никогда до добра не доводит, хотя и спасает порой.

     Старик улыбался, курил трубку и поглядывал на извивающиеся языки пламени.

     – Не нам менять этот мир…

     – А ты бы хотел этого?

     – Чего?

     – Ну, поменять этот мир. Никогда не думал, чтобы хотел в нем поменять?

     – Хм… – Он схватил лежавшее рядом с камином полешко и подбросил его в костер. – Пожалуй… Нет. Я бы не хотел.

     – Почему?

     – А ты сам подумай, в этом же нет смысла. Захочешь сделать мир справедливым? Так справедливость у каждого своя. Не угодишь. Сделать всех счастливыми? Ну так для счастья для одного, несчастье для другого. Уровнять всех? И как? Даже если ты раздашь всем благо, да так чтоб на всю жизнь хватило, найдутся те, кот позарится на чужое, те, кто попробует свое приумножить, те, что все свое по миру пустят. Люди, да и не только люди, мы все разные, всегда будут обделенные и защищённые, всегда будет богатство и нищета… – Старик сделал затяжку, после чего пустил дымное кольцо.

     – Значит… – Пожимаю плечами. – Только богам дано менять и править?

     – Хм-м-м… Да, думаю да.

     – Получается и судьба тоже от нас не зависит?

     – Это почему же? Считаю, что как раз-таки судьба только нам и принадлежит.

     – Это как же? Ты же сам только что сказал….

     – Вот поживешь – увидишь, а на сегодня хватит с меня философии.

     – Да мы еще даже не начинали!

     – Зато закончили уже успели.

     – Вот ты вредный…

     – Старею, что тут скажешь, хе-хе. – Подкинув еще пару дров, Старик затянулся. – Что ж, делу время, а потехе час. Ты давай – грейся, сушись, мне нужно будет сходить к Корье, а тебе – к «мелким», нужно провизии немного закупить.

     – К Корье?! К Корье то тебе зачем? Какое дело может быть к торгашу?

     – Деловое! Слишком много вопросов, Сигвард! Ты давай не спорь, а делай как велено. – Старик собрался уходить. Посмотрев на меня хмурым взглядом, он добавил – Вот еще что, старайся ни с кем не говорить. С тобой ничего не случилось, ты ничего не слышал и не видел в тот день, уяснил? А если спрашивать на счет сегодняшнего будут… Скажешь, что спор проиграл.

     Киваю в ответ.

     – И все-таки я прав? – Говорю ему вдогонку. В целом ответа я не ожидал, и поначалу Старик не ответил. Он молча двинулся в сторону лестницы, но на самом подходе остановился

     – Возможно, Сигвард. В скором времени многое изменится, даже слишком многое. Если ты и вправду верен самому себе, своим убеждениям, своей чести, то я могу быть спокоен.

     С этим странным заявлением он вышел, оставив меня наедине со своими мыслями. Все рассказанное Стариком не выходило из головы. Как он и сам сказал: «слишком много». Всего свалившегося слишком много для этого города, для этих людей, для меня лично. Порой мне кажется, что согласись я тогда с Саволой, было бы проще… Ха, смешно.

     Однако, в основном меня волновала одна только вещь.

     «Неужели я во сне… С жизнью… Того? Да нет… Не может быть.» – Я не мог поверить в возможность такого. Покончить с жизнью будучи во сне? Да где такое видано?! Отвлекшись, я похлопал себя по щекам – прийти в себя и малость освежиться. Не хватало еще голову забивать всякой хренью. Не мог я!!!

     Долго я не засиживался, работу никто не отменял, да и поручение Старика в долгий ящик откладывать нельзя.

     Как и было велено я натянул на себя свой плащик и первым же делом отправился на рынок.

     Город тем временем прибывал в трауре. Произошедшее у ныне не существующего квартала «нищих» стало настоящей трагедией для всех жителей Рудникового. Проводить обряды прощания с ушедшими было запрещено и не только на словах. Тех, кто осмелился нарушить запрет казнили за стенами, а после сажали их головы на колья. Многие горевали, стараясь не показывать этого, иные запирались у себя в домах на несколько часов, а то и суток. Целая свора особо своевольных граждан и вовсе взялась за оружие с лозунгами «Долой власть тирании!! Долой кровавого узурпатора!!». Что ж, участь их была предсказуемой... По-своему суровый и неприветливый городишко стал похож на один единый, огромный погребальный храм, в котором ходили толпы «живых мертвецов». Лица обывателей более не выражали радости, а их действия все больше походили на работу шестеренок в дварфских механизмах. Что касалось солдат гарнизона, то далеко не все восприняли «Казнь» и все последующее после одобрительно. Многие из них и сами были представителями низших сословий, а потому увиденное поселило сомнение и озлобленность к собственному командиру. Сам же Эркюль Д`Аль, при обращении к жителям, в своей речи постоянно упоминал о том, что такая мера была необходима, не забывая поливать грязью невинно убитых. В тот момент люди испытывали животный страх от всего происходящего, и только потому, молча, без лишних волнений приняли сказанное. Никто не хотел повторить судьбу погибших.

     Большинство из тех, кто, как и я, спасся в тот несчастный день, были пойманы стараниями капитана стражи. Для такого дела этот кровопийца подключил советника, заставив того «надавить» на торгашей и прочих крупных информаторов. Лучшие ищейки и целая сеть доносчиков в течении двух дней прочесывали буквально каждый закоулок города и его близ лежащих территории.

      Что касалось оставшихся в живых, то мнение среди горожан на их счет разделилось. Одни считали их героями, старались им помочь, скрыть их от облавы, другие… Другие, пораженные горечью утраты, посчитали их жизнь жестокой насмешкой судьбы. Лично мне повезло, что свидетелей моего спасения нет… Почти. Рыжий молчал, не знаю почему, но молчал. И за то, сам не верю, что говорю это, я ему благодарен.

     К слову, весточку от Брамса я передал следующим же днем, но Старик лишь молча выслушал, не показав каких-либо эмоций. Так и тянет порою назвать его бесчувственной скотиной, хотя не мне судить, наверное. Самого спасшего меня охотника я более не видел. Не знаю вернулся ли тот с злополучной охоты или сбежал из этого треклятого города, или еще чего произошло, но факт остается фактом, должок теперь числится за мною.

     Редкий человек в этот солнечный день ходил без страха на лице, некоторые закрывали лица тряпьем, иногда встречались маски. И тишина. Ни смеха ребятни, ни криков из таверн и трактиров, ни звуков галдежа, которыми в иной день полон город. Только тишина и подозрительные взгляды сопровождали, меняв пути. Впрочем, я старался не обращать на это внимания.

     Рынок сегодня был малолюден. Пробираясь меж палаток и мелких прилавков, я рассматривал различные овощи, редкие фрукты. «Мелкие» в знак соболезнования скинули цены на свои товары, и даже не старались торговаться, что на них не похоже.

     – Здравствуй, по чем картофель ныне? – Обращаюсь к горбатому торгашу. Тот сидел на ящике и толи дремал, толи задумался о чем. Толстоват, ростом метра полтора от силы, еще и горбиться умудряется. С ленцой кинув на меня быстрый взгляд он оглядел меня с головы до пят, хмыкнул, а после что-то невнятно пробасил.

     «Говорить со мной этот корявый „гоблин“ был явно не настроен, может освежительного пинка поддать?» – Я стоял, по-прежнему глядя на этот развалившийся на ящике кусок сала.

     – Я не расслышал.

     – Пять! – Наконец прозвучал четкий ответ. Отсвечивая своей залысиной, он медленно повернулся в мою сторону.

     – Пять медных? – «А цены похоже реально…»

     – Серебряных.

     – Сколько!? Да ты, милейший, пьян похоже, с каких это пор картофель таким дорогим то стал?

     – Дорогой говоришь? Ха, ДАРМОЕД! Пшел вон отсюда, нищуга проклятая! Вон чаго захотел, я занчит спину свою надрываю, сею, жну, а он мне тут в лицо плюет, говорит не стоит и гроша твои труды!! Нет, вы только послушайте, люди добрые…

     Я уже было потянулся, чтобы взять за ворот этого наглого каротышку и хорошенько ему вдарить, как неподалеку послышались странные окрики.

     Недалеко от «моей» палатки бежал какой-то паренек, а за ним вдогонку, судя по всему, патруль.

     «Проклятье, он сюда ломиться!» – Едва не столкнувшись с незадачливым нарушителем, я отпрянул от прилавка в тот момент, когда на того налетел один из стражей. Своими тушами они умудрились разгромить и сам прилавок и столкнуть «мелкого» со своего насиженного места.

     – Попался засранец! – Выкрутив брыкающемуся парню руки, «герой сегодняшнего дня» приподнялся. Следом к нему подоспели соратники.

     – Да я ничего не крал, богами клянусь!!

     – Молчать! – один из опоздавших с размаху ударил бедолагу под ребра, да так, что у того дыхание сбилось.

     – Да что же твориться! Что твориться!! – Вскочил на ноги коротышка. Должен признать, что для человека его комплекции он на удивление ловко двигался. – Мой прилавок!

     – Разберешься как-нибудь. – Ответил ему третий из стражей. Он вместе со вторым вязал парня.

     К слову, посмотреть на представление собралась небольшая толпа.

     – Но кто же мне возместит!? Вы же все тут разгромили!! – Коротышка буквально подбежал к страже, вопя о своем ларьке.

     – Заткни хайло! – Тот самый стражник, что нагнал парнишку наотмашь ударил торгаша, попав ему прямо в челюсть бронированной перчаткой. «Мелкий» упал на четвереньки, изо рта полилась слабая струйка крови.

     Все просто смотрели на это, никто не собирался и пальцем пошевелить. А я? Мне, видимо прилила кровь к голове. Я уже сделал шаг навстречу чтобы вмешаться, но кто-то резко схватил мою руку и потянул к себе.

     «Какого!?»

     – Кто-то еще хочет пробовать препятствовать поимке преступника? Нет?! Ну так и валите нахер отсюда, хуле зенки вылупили!! – Обернувшись к торговцу, он пнул его в бок. Тот взвизгнул. – Ха! Свинью тоже пакуем ребята, будет знать, сука, как сопротивляться воле закона!

     Толпа начала суетливо расходиться, стража скрутила и торгаша, а меня в это время против воли тащили в сторону. Некая таинственная незнакомка держала меня за руку и молча вела в неизвестном направлении. На ней был одет мелкий плащик, лицо скрывала деревянная маска. Худая талия, тоненькие пальчики, ростом чуть ниже моего.

     Дойдя до безлюдной подворотни, она меня отпустила.

     – Ты совсем рехнулся, Сигвард! – Из-под маски донесся до боли знакомый мне голос.

     – Лида!?

     – А кто еще по-твоему? – Она скинула маску. То же веснушчатое лицо, те же голубые глаза, волосы цвета каштана… С тех пор как Саволла покинул этот город я ее ни разу не видел. Честно признаться, не хотел нарваться на женские стенания о обманутой любви и прочей подобной херни. Что ж, сейчас я вижу, что она практически не изменилась. За исключением того, что вечно улыбчивая Лида, сейчас смотрела на меня с выражением «Послал на встречу бог дебила…».

     – Прости, я не ожидал…

     – Чего не ожидал? Что тебя могут как следует отметились за проявленную глупость?! – «Смотрите-ка, за меня, что, переживают?». Отрицать ее нравоучения было по меньшей мере глупо, но… Да что только на меня нашло?

     – Я… Прости, Лида, я понимаю…

     – И хватит уже извиняться, ты парень или кто? – Она уперла руки в бока и уставилась на меня хмурым, властным взглядом.

     – Ладно. – Говорю, выдыхая. – Хочешь без извинений, будет без извинений. Так… Зачем ты меня вытянула?

     – Ха, и вот так ты благодарность показываешь?! – Фыркнув, она резко развернулась и пошла…

     «Твою мать… Бабы.»

     – Лида!!! – «етить тебя за ногу.» – Прошу постой, я не то имел ввиду.

     Догнав ее, хватаю за руку. Она вырывается.

     – Постой же, Лида, я искренне благодарен тебе, просто… Это было неожиданно.

     – Что неожиданно?! – Сколько упрека в одном маленьком личике… – Неожиданно захотелось мне нагрубить?

     – Лида… – «Да ты издеваешься!» – Мою благодарность за спасение не выразить словами, ты буквально вытянула мою голову из петли! Скажи же мне, о спасительницу, чем я могу тебя отблагодарить? – Склоняю голову на театральный манер. По крайней мере я хотел так думать. Судя по улыбке у меня это удалось.

     – Хм, а этот черт был в чем-то прав… Из тебя может получится неплохой трубадур.

     От такого заявления я поперхнулся и чуть было не свалился наземь. Снова! Лида же, глядя на откашливающегося меня, звучно рассмеялась.

     – Трубадур!?

     – Ахахахах, ну да, этот сукин сын как-то говорил мне что-то подобное. – «Да вы явно стоите друг друга!». – Да ладно тебе, тоже достойная профессия!

     – Ага, в моих кошмарах, давай лучше поговорим…

     – О нас? – Сказала она с этакой полуулыбкой.

     – Я… эм, а… – И снова этот смех! Вот теперь все встало на место… Проклятье, не помню, чтобы у нее до этого так часто менялось настроение.

     – Ахахахах, успокойся! я просто пошутила. Впервые вижу, чтобы парень так терялся, когда ему девушка делала намеки.

     – Видать бывает и такое, – Пожимаю плечами. – Так, как ты меня нашла?

     Подойдя к стенке, облокачиваюсь спиной о нее.

     – Не знаю, как-то оно случайно вышло. Когда начался шум-гам, я подошла поближе и увидела знакомой плащик. К слову, сменил бы ты его, деньги у тебя уж точно водятся. – В фразе мелькнула тень призрения, не утаившаяся от меня.

     – Их то у меня как раз и нет. – «Спасибо Эрни.».

     – М-м-м-м… – Протянула она с подозрением. – Интересно получается, ты работал вместо работяг, занял хорошее место при Старике, за жилье не платишь…

     – Так, давай без выдумок. Во-первых, за жилье я плачу, как и все, во-вторых, платят мне меньше чем работягам на стройке, в-третьих, в каком это смысле я занимаю чье-то место? Внеурочные часы введены для всех, каждый имеет право принять в них участие и заработать. Если они сами отказываются, мне помочь нечем.

     – Однако не у каждого из них остаются силы на эти внеурочные, да и в случае чего у них не будет защиты в виде Старика.

     – Как будто Ста… Хотя черт с ним, считай так, как тебе будет угодно. – Она посмотрела на меня с немым вопросом. – Что?

     – Я думала тебе за радость в очередной раз поспорить. Тем более раз уж за Старика речь зашла.

     – Как видишь, не особо. Так, чего изволите от меня требовать, спасительница?

     – Я? Почему же сразу требовать!? Что, уже и не могу просто с человеком поговорить? – Бросила она с вызовом, скрестив руки на груди.

     – Кончено можешь, вот только последний раз, когда мы говорили по душам, был где-то с недели две назад и, напомню, на тот момент у нас был общий друг.

     – Не будем о нем. Я и так жалею…

     – Как скажешь. – Развожу руками в стороны. – Так, собственно, раз хочешь побеседовать, может пройдемся обратно? Мне нужно закончить дела, а в компании всяко веселее. Да и не стоять же здесь как истуканы?

     – Не лучшая идея. Сейчас на рынке шумиха и если ты там появишься, то опять поползут слухи…

     – Слухи? Какие?

     Лида замолчала. Растерянно ведя взглядом по окружению, она что-то бормотала, но что именно я так и не разобрал.

     – Лида. – Стараясь не сильно на нее давить, я повысил тон. – Какие ходят слухи?

     – Эм… Понимаешь, Сиги, в последнее время Старика недолюбливают, говорят он бездействует по приказу, говорят Старик стал шестеркой «палача», в общем многое говорят… – Она вновь замолчала.

     – А, вот оно как. Соответственно, и я иду в придачу.

     – Ну я точно не знаю…

     – Это был не вопрос, а утверждение. После всего произошедшего такое следовало ожидать, в особенности, после всей ругани и осады Старика, последовавшей за закрытием шахт. Странно только одно, почему они не идут напрямую, чтобы сказать это ему в лицо? Раньше и петля на шее не страшила, а теперь…

     – Думаю, дело в последнем указе коменданта.

     – А что с ним?

     – Много чего… Глашатай выступил на следующий день, после казни, встал на площади Лен`Шаля, да на всеуслышанье объявил указ «о предательстве ближнего своего». Говорил, что каждый кто выступает супротив воли возведенного его высочеством, императором, коменданта должен быть обличен и наказан. Для непонятливых устроили показательную порку… О боги, спину того бродяги просто истерзали прутьями. Одно лишь хорошо – Милостивая Ардея быстро оборвала его мучения… Ну а, чтобы люди были более сговорчивыми, в качестве воздаяния за преданность, его сиятельство предлагает награду за каждого пойманного…

     – Будто до этого так не было.

     – Ты не понимаешь. Вся соль в том, что виновным является и тот, кто имеет «еретические» помыслы и тот, кто эти помыслы разделяет, то бишь каждый с кем этот человек общался…

     – Получается, казнят и тебя и всю твою семью, друзей и прочих…

     – Нет, если они тебя сдадут.

     – Да не… – Я хотел возразить, но лицо Лиды было красноречивее любых слов. – И частенько такое происходит?

     – Постоянно. Власти похер на все страдания, причинённую боль и страх, ты сам видел. И таких случаев все больше, под удар может попасть и женщина, и даже ребенок, солдатня не особо разборчива в вопросах деликатности.

     – А ты? С тобой…

     – Глупый вопрос, если бы со мной что-то и произошло, то мы бы уже не разговаривали. Хотя… – Она начала кокетливо закручивать пальцем волосы – есть тут двое парней-прилипал.

     – Учитывая твой боевой настрой и навыки, не удивлюсь, что они в скором времени остынут, если уже без женилок не остались.

     – Ха, да ты я смотрю тоже особой деликатностью не выделишься!

     – Ну-с, есть причины так думать.

     – Например? – Ну вот косой взгляд уже вовсю прожигает дырку в моем лице, а недовольная моська выказывает вселенскую обиду. М-да, аккуратностью в выражениях я похвалиться не мог.

     – Например, ваше знакомство с Саволлой. Помниться мне, ты тогда товарищу выкрутила так, что он потом еще двое суток ходил походкой кавалериста.

     – Знала бы заранее кто он такой, сразу бы и оторвала с корнем вместе. И вообще! Вот зачем нужно напоминать об этом ублюдке каждую минуту!?

     – Я не специально, просто познакомились мы благодаря ему, да и общались в основном по той же причине, вот и приходится вспоминать.

     У выхода из переулка показались фигуры.

     – Может хоть прогуляемся? А то как-то тут людно становится.

     – Что, боишься болтать начнут, мол, Сигвард с девками по темным углам бегает?

     – Ха, конечно! Я скорее поверю в то что меня начнут обвинять в тайных сговорах и разведении смуты в народе…

     – Ну это сразу после, ты не переживай. В этом городе любят кости друг другу перемывать.

     – Да кто бы сомневался, ну что, пойдем?

     Молча кивнув, она пошла вперед меня. Мы бродили по южным районам, мельком переговариваясь на отвлеченные темы. Невольно я поймал себя на мысли, что уже давно так не гулял, болтая не о чем, незамысловато перешучиваясь. Даже на душе стало как-то проще.

     – Кстати, а маска тебе зачем? И их разве разрешено носить? – Поинтересовался я, когда мы проходили мимо очередного боевито настроенного патруля.

     – Это маска плакальщицы, комендант позволил ее носить до конца недели. Говорят, за упорство в противостоянии обрядам великой Ардеи, ее жрецы чуть ли всю крепость не прокляли, а самого коменданта так вообще до пятого колена.

     – Звучит не сильно то убедительно.

     – Не богохульствуй!

     – Конечно-конечно – Посмеиваясь, смертельно поднимаю руки – Вот только боги не забыли и про этот чертов, и про находящейся здесь храм, да и про нас тоже.

     – Вот ты невежа. – Находилась позади меня, и воспользовавшись моим неведением, она вероломно атаковала она незащищенные бока! Вот же мелкая!! – ХАха, прекрати!

     – Ахахаха, а ты догони! – Пока я отходил от удара «в спину», эта довольная лиса игриво крутя… Своей маской, помчалась в очередную подворотню.

     – Ах ты! Поймаю!

     Вот так и прошел мой день. Конечно, Стариковское задание я успешно залил, но… Об этом не жалею. Будет следующий день и тогда наверстаю. Ха, как странно, я впервые подумал о следующем дне без уныния, злобы и страха. Не плохо было бы почаще с ней видеться.

     Я возвращался к кабинету неспешным шагом миную улицу за улицей. Мысли мои были разрознены, настроение приподнято, а окружение так и вяло чем-то маняще таинственным.

     Солнце уже начло заходить, когда я миновал кварталы гильдейских. По привычке проходя пару поворотов, я собирался выйти на дорогу, ведущую к площади Лен`Шаля. Вот только не успел, краем глаза завидев знакомую темно-рыжую копну волос, скрывающуюся в одной из темных подворотен.

     – Ох ты, смотри-ка мой спаситель куда-то мчится. Может проследить? – Высказываю в слух мысль. В целом ответ на вопрос и не требовался. Если Эрни проходит мимо, пропуская свое обычное веселье, то значит представление собирается весьма занимательное. А уж если взять в расчет весь сумасброд, шедший в ногу со мною на протяжении всего дня… Нет, я просто обязан проследить за ним!

     К тому моменту, когда он вышел на самый отдаленный от шумихи и людей край города, на улицах окончательно стемнело. Все что мне оставалось – не издавать лишних звуков и не высовываться лишний раз. К слову, как мне показалось, он частенько озирался, всматривался в темноту, видимо ожидал слежки, но меня так и не заметил. Так мы дошли до очередного поворота, зайдя за который Эрни исчез. Просто исчез. Пройдясь беглым взглядом по округе, я понял, что он пропал. Черт тебя побрали что ль?!

     «Не беги по узким улочкам, если не знаешь, как взлететь или провалиться под землю…» – Его слова всплыли в памяти. И вправду, взглянув на крышу, я увидел ловко взбирающийся силуэт. К тому же делал он это на удивление настолько бесшумно, что я даже не сразу понял куда он пропал!

     Дальше следить было сложновато, ввиду юркости последнего, в придачу с ускоренным темпом передвижения. Однако, каким-то невероятным чудом, я все же справился. В конечном итоге Эрни скрылся за дверями старого здания, по виду напоминающем складское помещение.