Текст книги "Проклятый скиталец (СИ)"

Автор книги: Марк Шульц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Проклятый скиталец

Annotation

     На сколько же превратна судьба! Сегодня ты успешен, твои возможности и влияние невероятны, а амбиции безмерны! Но все это было лишь этим днем. На следующий же твое истерзанное, порядком изжеванное тело будет лежать где-то в богами забытой чаще и только тоненькая, практически незаметная полоса на горле подскажет что же случилось. Однако, озаботится ли хоть кто-то поиском твоего хладного трупа? Конечно нет!

     Такова она – жизнь в империи Фаларн, в стране на долю которой выпало множество бед и раздоров. И именно в ней, на самом ее краю, волей случая оказался Сигвард, обычный, безродный парнишка. Прошлое его скрыто за завесой магических тайн, а перспективы на будущее не назовешь многообещающими. В руках верное кайло, а перед глазами простирается непроглядная тьма запыленных шахт. День за днем он выживает среди отбросов, бьется за собственное существование.

     Сможет ли он раскрыть тайну своего прошлого, сможет ли превозмочь удары судьбы? Кто знает, судьба – штука превратная...

• • I Трижды проклятое место

  • II Новый день

  • III Перемены: Часть 1

  • IV Перемены: часть 2

  • V Крысиное гнездо

  • VI В преддверии

  • VII «Гости»

Проклятый скиталец

I Трижды проклятое место

      – И кто бы мог думать, что что-то пойдет не так, да Сигвард? Мать вашу ж… А ведь начиналось так хорошо. – Бубнил я себе под нос, грозно поглядывая на грунтовую дорогу, тянущуюся от огромных врат городских стен к тому безобразию, что называлось предместьем.

     Шел я еле перебирая ногами, каждый шаг давался с большим трудом, но с каждым новым становился увереннее.

     – Там ведь нет патрулей говорили они, тебе ведь раз плюнуть мимо сторожевых прошмыгнуть, говорили они... – Не было конца и края моим причитаниям. Заслужил? Есть такое. – Твою ж... Вот же звери! Всего отделали, ни сантиметра живого места на теле не оставили. Да и сам хорош, понимал ведь куда лезу, так что поздновато ворчать, не так ли? Да, в целом, не по незнанию впросак попал, предупреждали, и да, сам слушать не стал. Вот только мне никто не говорил, что где-то среди бесконечных коридоров, перекрестков и тупиков, выдолбленных в толще горной гряды, меня будут мутозить двое ошалелых, диких, бледных... Человек? По началу у меня были сомнения, в темноте даже очертания собственных рук хреново просматриваются, не говоря уж о силуэтах, но изъяснялись уроды на вполне себе беглом людском.

     Я двигался вперед по извилистому грунту, стараясь не замечать косых взглядов собравшихся здесь, словно отходы в выгребной яме, отбросов. Медленно мой взгляд проплыл вперед по полуразрушенным землянкам, редким кривым домишкам, по изможденным лицам их обитателей. И в то же время, позади, как излишнее напоминание ничтожности этого места, мощной грядой возвышались высокие, потрепанные временем стены города Рудниковый. Название незамысловатое, убогое и отвратное, но достойное. Ныне достойное. Такое дали ему сами жители, в честь, как не сложно догадаться, рудников, расположившихся за стенами крепости, некогда знаменитых на весь Фалларн.

      Гилберт, один из моих знакомых рудокопов, рассказывал вкратце историю этой каторги, что позже стараниями одного из комендантов была превращена в город-крепость. Началось все шесть сотен лет тому назад, во времена смутных войн. Как только эти жилы были обнаружены, здесь на скорую руку организовали небольшой гарнизон и стали ссылать всех подряд. Особо опасный убийца? На каторгу его! Нищий, что украл кусок хлеба? Высечь и на каторгу!! И никто не разбирался было ли обвинение правдивым, есть подписанный приговор – будешь махать кайлом до самой смерти, нет – свободен. Год за годом, капитаны, а позже коменданты, сменяли один другого, ломались судьбы, проходили войны, кровь лилась ручьями. И все это продолжалось пока к власти не пришел Лен`Шаль, вроде как, тринадцатый из властителей. Именно ему в голову взбрела идея сделать из этого «балагана» один из самых значимых центров снабжения провизией и оружия, а также обороны на всем юго-восточном фронте… И он этого добился. Не во всем его ждал успех, но факт есть факт – крепость Вэскорн величественно возвысилась среди гряды горных скал и стоит до сих пор.

     Да, стоит. Забытая и преданная теми, кто был обязан ее хранить, блюсти порядок и закон в ее стенах. Почему это допустили? Что же пошло не так? Сложно сказать, даже на вскидку. При самом Лен`Шале это место стало чем-то действительно великим. Так говорят, и мне хочется в это верить. Но после… Случилось то, что случилось, как бы оно глупо не звучало. Может это просто череда неудач и неправильных решений, может это место было проклято изначально, а может, не знаю, нет ничего вечного и мы пришли к тому, что зовется концом? Неизбежной смерти этого города, этой крепости, этой каторги.

     Наконец миновав последний поворот, я вышел на прямую к своей землянке. Кряхтя, подавляя кашель и изредка сплевывая красноватую слюну, я старался не рухнуть лицом на пыльную, кроткую дорожку, отделявшую меня от моего пристанища. Оно находилось чуть дальше от остальных домишек, на небольшой возвышенности, ближе к лесу.

      «Крыша прохудилась, надо бы залатать…» – Мысленно подмечаю поломку… Раз в девятый или десятый. Факт для меня немаловажный, но не сильно то и удручающий. – «…Подождет и без этого забот по горло». – Осматривая эту хибару, что принято называть греющим душу словом «дом», у меня невольно проскочил нервный смешок. Ну да, приходится довольствоваться тем, что есть, деваться то некуда. В городе поселиться возможности нет, банально не хватает денег, а здесь лучших вариантов по оплате соразмерных с моими пожитками не найдешь.

     – Впрочем… – Сказал я, обернувшись назад, оглядеть то мерзопакостное сборище, что, одним только богам известно, как образовалось за стенами города. – Моя «хибарка» хотя бы внешне напоминает жилище.

     – Ты с кем это беседу ведешь, парнишка? – Меня отвлек незаметно подошедший, с виду слабенький старик. Одет тот был по-простому: холщовая рубаха поверх худощавого тела, на ногах порядком потрепанные кожаные штаны, да лапти. Ходил он, опираясь на корявый, самодельный посох.

     – Ой… Ален, прости, задумался вот, не заметил, как ты подошел.

     – Хм, задумался говоришь? Над чем? Стоит ли мне надеяться, что над своей глупостью поразмыслить додумался? – Сказал он, почесывая седую бороду своей морщинистой рукой, попутно бросив на меня оценивающий взгляд. – Ты, парнишка, себя то видел? На тебя же без слез не взглянешь! Что стряслось, Сигвард? Куда ты опять полез, по дурости своей юношеской?

     – Ну не начинай… Я все и сам прекрасно понимаю.

     – Так я бы и рад «не начинать», да только, кто в таком случае дурня такого жизни учить будет?

     – Может быть сам как-нибудь справлюсь? Я не дитя малое…

     Я уселся подле землянки, облокотившись на нее спиною. Разговор будет длинным, а сил во мне осталось, как кот наплакал.

     – Коне-е-ечно! Справится он, как же! Послушал бы себя со стороны хотя бы раз, помер бы со смеху! – Ален махнул рукой в мою сторону, а после, по-стариковски задумчиво уставился в медленно заходящее солнце. – Солнце кроваво красное заходит, не к добру это… Ну ладно, рассказывай давай, в какие приключения опять тебя нелегкая забросила?

     – Ну-с... Обещай только, что ворчать не будешь.

     – Еще чего! Условия он тут мне ставит! – Возмущался старичок, грозно размахивая палкой.

      – Ладно-ладно, – Отвечаю, тихо посмеиваясь – Дело было так. Сегодня, как и обычно отработал смену, а после, сам знаешь, сейчас конец месяца – время платы… Ну, быстренько забрав причитающиеся, я уже было домой поплелся, да только черт меня дернул в шахты заглянуть. Смотрю, а там ни стражи, ни работяг, короче, пусто как в степях Вельта. Раз такое дело, подумал я, почему бы не углубиться чутка дальше…

     – Зачем? Ты камней что ль никогда не видал? – Строго глядя на меня заявил старичок. Видать понял дед к чему дело клонится.

     – Успел за семь лет наглядеться, не за этим я туда сунулся… В общем, мне интересно стало каков он – «нижний» город и существует ли тот в принципе, или это все байки кр…

     Договорить я не успел. Ален от моих слов аж воздухом поперхнулся.

     – Да что ж ты творишь то, дурак беспокойный!?

     Не опять, а снова, да? Впрочем, другого ожидать было глупо. И дело тут не совсем в том, что я сделал невероятную глупость, точнее именно в этом, но в действительности я виновен куда как больше. Причем перед самим собой. Причиной тому выступает негласный свод «правил», что передается исключительно в устной форме и не оглашаются чужакам. Сами правила просты донельзя: Первое – деньгами на людях не свети. Второе – по подворотням вечерами не шастай, будь внимателен и ПРЕДУСМОТРИТЕЛЕН. Да, именно так. И третье – НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ЛЕЗЬ В «НИЖНИЙ» ГОРОД!!! Никогда, ни при каких обстоятельствах!! И если первые два обосновать проще простого, то вот последнее… Нет, сейчас то я понимаю, что к чему, а до этого мне толком никто, ничего объяснить не мог. Об этом даже старались не говорить, а почему? Никто ответить не мог, да и не задумывался, зуб даю! В таком положении единственными источниками информации для страждущего знаний меня выступали рассказы завсегдатаев трактиров. Бывал я в них не так уж и часто, но каждое мое посещение сопровождалось новой услышанной сказкой о таинственном и грозном месте, о пристанище диких, бездушных каторжников, сосланных туда дабы искупить свои грехи – «нижнем» городе. Одна история была изощреннее другой, но конец всегда один – неудачник сунувший свой нос в запретную зону так и оставался там кормить пещерных тварей своей остывшей тушей. Конечно я задавал вопрос о том откуда взялись рассказчики, если «везунчик» никогда не выживал, из-за чего выслушивал в свою сторону пару ласковых и не очень словечек. Но, как бы то ни было, одно – это слушать россказни пьяных забулдыг в трактирах паршивого вида, совсем другое – лицезреть «живую тайну» своими глазами.

     И вот ведь парадокс сложился. Место это, можно сказать, всегда находилось у меня под боком, но при это попасть туда было делом невозможным! Невозможным до сегодняшнего дня…

     – Ну, живой же…

     – ЖИВОЙ!? Да ты… Ты…! Да таких как ты нужно показательно розгами пороть, чтоб остальным неповадно было!! ЖИВОЙ ОН, ПОНИМАЕТЕ ЛИ!!! – При взгляде на реакцию и взбешенное лицо старичка, меня вновь пробрал легкий смешок.

     – Прости, Ален, буду впредь осмотрительнее.

     – Конечно будешь! Еще как будешь, дуралей безмозглый!!! Вот узнает СТАРИК… Ух и будет у тебя жизнь счастливая, проказник-переросток!!

     – Так, а вот Старику знать не обязательно! Серьезно, я полностью согласен с тобою, мой поступок – это вещь за гранью глупости, но… Старик… Это уже перебор, я и так еле живой…

     – Даже не проси! Это для твоего же блага, сынок! Не хватало мне еще и тебя за рощей хоронить!!

     – Ну не убили же меня в конце да концов! А если Старик узнает… Он ведь... Да меня прямо в шахте с кайлом в руках похоронят!!

     – Дурак ты! А если бы убили!? Ты об этом думал? Ты вообще головою то думал!?

      Кстати, раз уж речь зашла о смерти. Убийства не приветствовались ни в городе, ни за его пределами, но, когда речь шла о паре сломанных костей… Как говаривал один из самых бессовестных бойцов местной шайки бандитов, Арен: «Не город, а мечта! В рыло дал, пожитки взял, еще денек на славу погулял!». Такой порядок установился уже с давних пор, еще в конце правления пред-предпоследнего коменданта, и не менялся по сей день. Грабеж и воровство среди горожан стали чем-то обыденным, а может даже естественным. Тяжелая работа, различные легкие увеселения вкупе с снующими тут и там, паршивого вида бродягами и прочими неприятными личностями делали свое дело. К тому же, мужики в время пересмен поговаривали, что стражи неплохо так наживались на своей «глухоте» и «слепоте». Схема, отработанная временем, уже не схема, а стиль жизни.

     – Да думал, думал я… И об этом, и о многом другом.

     – Индюк тоже думал!... Ай тьфу на тебя, иди лучше отдыхай. Завтра с тобою еще одну беседу устроим!

     – Да, как скажешь, Ален, а на счет Старика… – Сказал я, слегка потянув ноющее плечо.

     – К нему в обязательном порядке загляну, что б неповадно было!

     – Как… скажешь. Доброй ночи, Ален. – Вздыхая от безысходности. М-да, не хватало мне одного наказания...

     Старик усмехнулся в ответ, а после медленно развернулся.

     – И тебе, сынок, и тебе доброй… – Ответил тот, помахав на прощание

      Смиряюсь со своим «поражением», превозмогаю разливающуюся по телу боль, приподнимаюсь на ноги. Старик же неспешно поковылял в сторону своей «норы», находившейся относительно недалеко. Глядя на него своими опухшим и «здоровым» глазом, мне хотелось и выругаться, и сказать спасибо. Старик Ален был единственным в предместье, кто относился ко мне с заботой и пониманием, другие же были либо равнодушны, либо старались получить хоть какую-то выгоду.

     Солнце практически полностью скрылось за горизонтом. Я все смотрел то в сторону бескрайнего леса, в пустоту, то на лежащее как на ладони предместье, то на возвышающиеся в дали стены города. Мыслей не было, было лишь желание забыться на денек другой, но... М-да, на все есть свое «но». В моем случае это было выживание. Оно не терпит отлагательств, не терпит слабости. Вечные бега с судьбой, а кто выйдет победителем рассудит смерть.

      Перед тем как солнце совсем скроется за кронами деревьев было еще немного времени, а потому можно было еще немного постоять на свету, понежиться в теплых, меркнувших в дали лучах. Мой взгляд задержался на стенах, сохранивших толику той величественности, что заложили в них создатели. И глядя на них, во мне по обычаю просыпается некая грусть. Грусть за то, во что превратили некогда «надежду» Фортрета. Хм, и это при том, что меня сложно назвать сердобольным человеком, нет, сочувствие мне не чуждо, но оно в немалой степени «выборное». Лицемерно? Возможно так. Возможно из-за этого я стараюсь не придерживаться чей-либо стороны в конфликтах, избегать особого отношения к кому-либо. Все взаимно, как ты ко мне, так и я к тебе. Да и жизнь твердит о том же – обстоятельства бывают разные. Как говорят, умей подстраиваться.

     С другой стороны, есть Старик – непоколебимый и несокрушимый, человек слова и воли, человек вырастивший меня. Срать он хотел на жизненные обстоятельства, и преграды, и сложности, да вообще на все, что не сходится с его принципами и взглядами. Порою я думал, что если сильно надо будет, то он и самого императора прогнет, ибо так гласит его личный кодекс чести. Воля, честь и доблесть – все в одном флаконе. Он всю дорогу твердил и вбивал в мою голову одно – ценность твоей жизни заключается в силе твоих убеждений, твоей же чести. Если у тебя нет конкретных взглядов, нет принципов, значит нет и воли, нет прав на свободу...

      И вот теперь живи с этим, как хочешь.

     Но я отвлекся от города. Чем же он удостоился сожаления? Ответ, как бы оно не было странно, заключался коменданте. Один оставил после себя величие и процветание, другие похоронили его заслуги в собственном дерьме.

     Думаю, догадаться, что гости в этом «нагромождении потерянных душ» появлялись нечасто, труда не составит. Не сказать, что б их совсем не было, но случалось это и впрямь очень редко. Те из них, кто волей судьбы забрел в эту глушь, зачастую, после знакомства с местным колоритом, задавались вопросом: «Неужели до всего происходящего коменданту и шайке его прихлебал нет никакого дела?!». Что же, с точки зрения более осведомленных людей, ответ выглядел бы так: «В лесах сформированы минимум три хорошо организованных лагеря разбойников, что орудуют вблизи дорог и окрестных деревень. Редкие караваны торговцев то и дело упоминают о поднимающейся нежити, наводящей на простых обывателей дикий, животный ужас одним своим видом. Мало того, местная флора и фауна с превеликим удовольствием пожирает остатки тех бедолаг, которым не посчастливилось повстречать первых двух. Краулеры, грорлеры, загонщики, плотоядные цветы и деревья пожиратели… В целом, был бы человек, а сожрать или убить чему найдется. Теперь сами думайте, плевать ли лучшим из нас до всего или нет? Во всяком случае, переживать не стоит, все же жизнь трудна, а если есть желание пожить подольше, то лучше следуй правилам...». Так и живем. Изо дня в день, из года в год…

     В последний раз затянув свежий воздух полной грудью я поплелся внутрь своей «конуры». Последний для этого дня разумеется… Надеюсь.

     «Что ж, воздухом подышали, тело размяли, людей посмущали, теперь и баиньки пора» – мельком пронеслось в голове. Я вошел внутрь. Домашняя обстановка была весьма скудной: лежанка у стены, возле нее небольшой сундучок и на нем стоящая свеча, вот и все предметы моего быта. Оказавшись в помещение, первым делом зажег свечу, после я направился к левому дальнему углу. Там, немного пошарив по каменному фундаменту, отковырнул плоский камень, являющийся фальшь-панелью.

     – Так, а вот и сбереженье в ход пошло… – Проворчал я, доставая небольшой, звенящий металлическим бренчанием, мешочек. Вынимая по одной монете, насчитал около ста двадцати четырех медных монет. – Не густо, но и не пусто. Интересно, пятнадцати хватит или взять на всякий случай побольше?

     К слову, мой заработок по местным меркам был весьма неплохим. За то, что я в запыленных коридорах кайлом махал, мне платили целых пятьдесят медных монет. Ну как платили, в основном это было тем, что называлось номинальной платой. Из нее, в качестве удержаний, я выплачиваю подушный налог в размере двух медных, десять за владение «имуществом», также две медные за налог на ведение профессиональной деятельности. Отдельным гра… Кхм, сбором шли четыре медных на «содержание гарнизона». Уже шестнадцать… Далее, на мои повседневные расходы уходит в среднем десять, максимум пятнадцать-семнадцать монет в месяц. Чуть не забыл! Раз в три-четыре месяца нужно было отдельно отстегивать пару другую монет, чтоб никто не лазил к тебе в дом пока твоей туши рядом не наблюдается. Так, в сухом остатке остается до двадцати двух монет. Меньше половины, но выжить можно. Я даже в течении двух лет копить умудрялся!

     – Вот же гадство, а ведь говорили, что за мой нелегкий труд раньше поболее платили… Чертов комендант! Развел тут разброд и шатание, теперь выкарабкивайся как хочешь!

     Конечно, мой взгляд на расклад вещей выглядит довольно-таки однобоким, но ведь не беспричинно! Власть «грязи» в Рудниковом установилась еще до Арчибальда фон Орта, прошлого, ныне покойного коменданта, а потому единственной оставшейся стратегией для его приемника, Эркюль Д`Аля, была политика «невмешательства». Стоит ли говорить, что третий сын барона Д`Аля и сам не проявлял особой инициативы к решению накопившегося вороха проблем. Вместо него основной деятельностью и поддержанием порядка занимался его советник, Кристоф Дюран. Даже жалко, что он не являлся нашим комендантом. Тот быстро соображал, прекрасно разбирался в местных порядках, а когда было нужно, мог приструнить особо зазнавшуюся шантрапу, гордо именующую себя «Стервятниками».

     Только благодаря Дюрану в этом городе соблюдался хрупкий баланс, позволяющий сосуществовать обычным горожанам и на голову двинутым отморозкам. Но даже со всем непомерным старанием советника, дела, бывало, принимали крутой оборот. К примеру, два года назад город был на грани бунта из-за продовольственной нехватки. Вопрос был решен радикально – выступающих перерезали, а лидеров вздернули у входа в город. Тела зачинщиков еще с месяц болтались в назидание окружающим, страшное дело. И ведь это далеко не первый раз, когда власть показывала свою неспособность держать контроль, по крайней мере без применения силы. А ведь случись что посерьёзнее и полетели бы их головы… Страшно подумать какой скандал мог возникнуть, если бы опасность грозила особам знатного происхождения. Правда, на месте нападавших я бы несколько раз задумался стоит ли оно того. Сопровождение даже самого мелкого аристократишки, состояло как минимум из двух специально отобранных и обученных стражей. Такие с легкостью и грацией могли вырезать дюжину головорезов, не моргнув и глазом. К тому же знать обучается фехтованию и основам магии с самого детства, не говоря о врождённой жестокости, заложенной в них предками. Как по мне, весьма непривлекательная добыча. Даже если предположить, что такой «поход» завершится успехом, то вездесущая инквизиция сделает жизнь таких, с позволения сказать, авантюристов весьма недолгой, а смерть их вероятнее всего будет не из легких…

     Решив остановиться на пятнадцати, отсчитав их себе, я убрал мешок обратно в тайничок. Боль снова дала о себе знать. Скрепя зубами, борясь с подступающей сонливостью, практически ползком добрался до совей лежанки.

     Мрак ночи уже покрыл небосвод. Дунув на свечу, гашу свет. В округе темень, ничего не видно. Тело покрыло жаром, кости стонали от усталости и боли. Разум затуманивался различными, спутанными мыслями.

     – Пора ложиться… Завтра еще нагоняй получать от Старика – Проговорил полушепотом, борясь с жутким желанием отрубиться прямо на месте.

     Я улегся на спину. Глядя в прохудившийся потолок, уже прикидывал варианты отмазок от Стариковских нравоучений, которыми он так любил меня пичкать. Хотя в этот раз мне так легко отделаться не светит. Какая жалость…

      Неспешно мое сознание размывалось. Мысли исчезали одна за другой, пока не осталась лишь одна-единственная: «Судьба завела меня в крайне странное место. Город множество раз проклятый людьми, богами… И, видимо, самой природой. Трижды проклятое место, не иначе.»

II Новый день

     Я приоткрыл глаза. Сквозь щели халупы били лучи раннего солнца.

     – М-м-м-м-а-а-ть… – Не помню кто именно сказал мне эту мудрость, но звучала она так: «Если чувствуешь боль поутру значит ты еще живой, а если живой – значит встаешь, кирку в одну руку, второй удерживаешь кривую голову, вспоминаешь про внутреннее „надо“ и вперед, точнее вглубь!» Простая для исполнения логика, не правда ли? Жалко, что реальность ей не соответствует.

     Через силу сделал попытку подняться. Рухнул на полуподьеме рожей в пол. Так, попытка номер два. Ура, получилось!

     Ноги дрожат похлеще чем у дерганного Сида после расчетного дня. Дожили... Оперся рукой о стену, потряс головой – хотел прояснить замутнённое сознание после дурной ночи. Желаемого, по понятным причинам, это не дало, зато вполне закономерно вызвало головокружение, а следом и приступ рвоты. Благо хоть из берлоги до «ответственного» момента выползти успел.

     Казалось бы, день не задался, но нет. Если опустить факт ужаснейшего самочувствия, то утро начиналось просто прекрасно. Свежий, прохладный воздух приятно обдувает лицо, небо чистое, без единого облачка, а во всей округе бодрствую только я, ну за исключением пары «жаворонков», но на них можно не обращать внимание.

     – Не день, а благодать… хотел было я сказать. Ну почему мне так хреново? На мне что, всю ночь сидел пещерный тролль?! – Ныл я вслух, пытаясь удержать равновесие. Да, даже стоя на одном месте это давалось с трудом. – Хотя бы торопиться нужды нет, уже отлично. Осталось еще грамотную отмазку придумать и можно смело считать – день удался… Ч-черт. – Резкий прилив крови к голове и «отлив» в желудке свалили меня на четвереньки. Проклятье, а я точно вчера в шахтах лазил, а не с парнями всю получку в трактире спускал? Может мне все это привиделось?

     Будто ответом на вопрос, в голове мгновенно возникли картины вчерашних приключений и вид сурового лица Алена, отчитывающего меня за очередную глупость. Поморщившись от покалываний в ребрах, я постарался сосредоточился на настоящем.

     «Как бы того не хотелось…» – Думал я, усевшись на пятую точку и смотря вдаль, на горную гряду – « А от смены просто так не откосишь. Как бы законно слинять? Сказать, что на стервяцов ночью наткнулся? Хм, а это могло бы сработать… Первое время так точно! Скажу, мол, темно было, лиц разглядеть не успел, а как выяснять начнут, так там по-любому найдется придурок готовый взять на себя „лавры“, даже если он сам по себе калека беспомощная. Вот и план го… но. И как это я забыл. Мне же Ален вчера обещал „веселенькую“ жизнь устроить, раз настолько скучно живется, что я аж ПРАВИЛАМИ помыкать начал. И раз уж тот обещал, то скорее всего, после первых же петухов к Старику направился, а зная Старика… О, Боги. Тот сначала всю душу из меня вытрясет, а потом пинками в шахту загонит, попутно выполаскивая мозг очередным градом нравоучений и ворчания. И деваться некуда, да? Твою ж… Ладно! Рич смог с одной ногой до Апотикария доковылять, и я смогу! Доковылять. В шахту. Проклятье! Он же так и помер на руках брата Апотикария… Но я не он, прорвусь!! Прорвусь же? Хорошо, согласен, пример для подражания такой себе, лучше руководствоваться чем-то другим… О, вот! Как говорит Лир, мой напарник по сектору: „Будет день, будет пища“. Искушать судьбу незачем, на „ковер“ идти придется так или иначе, так что действовать буду по обстоятельствам! Заодно, пока проветриваюсь, может чего дельного в голову взбредет, кто знает?»

     И только я собрался идти в сторону города, как вспомнил о своем внешнем виде. Точнее, мне напомнила вновь ударившая по ребрам боль.

     – Не, сначала умыться, водички попить, а то так и не дойду глядишь…

     Решив повременить с обязательным визитом, отправился первым делом привести себя в порядок после «сна». Дорога лежала в сторону родника, тот стоял поодаль от поселения, у окраины леса, облагороженный усилиями местных. Некоторые даже считали его за некого рода достопримечательность, должен сказать не просто так. Место и вправду было живописным и выгодно выделялось на фоне мерзопакостного поселенья нищих. К тому же, он был единственным источником чистой воды в округе, потому и отношение к нему было соответствующее.

     Тем временем, пока я строил планы на день попутно размышляя над всеми возможными оправданиями своего вопиющего нарушения, понемногу начал просыпаться и сам район «нищих».

     Путь мой сопровождала обыденная картина: мужики, шедшие кривой походкой а-ля «шаг вперед, четыре – влево», только-только возвращались после очередного ночного чада кутежа. Дома их уже поджидали негодующие, всегда готовые огреть нерадивого муженька чем под руку попадется жены. Детвора, весело смеясь, беззаботно носилась в окрестностях. Немногие работяги с вечно унылыми и серьезными рожами, те, кому, как и мне, не свезло попасть сюда, приводили свои утренние дела в порядок. Ну и беспробудная пьянь, куда же без нее... Не силившиеся дойти до места своего обитания, эти куски человеческого мяса валялись прямо по среди дорог. Может кто из них и сдох, конечно, но по одному только виду было не понять, а подойти и проверять никто не желал, я во всяком случае точно.

     – Как же сильно от вас смердит… – Я зажал нос, перескакивая через одного из бродяг. Отвратный смрад, исходящий от лежащих тел, был подобен ядовитым испарениям, которые как минимум помогут избавиться от недавно съеденного завтрака, как максимум – наибыстрейшим образом отправят к праотцам.

     Наконец преодолев эту полосу преград, я вышел на тропинку ведущей к заветному родничку.

     – Ага, вот и он. Хотя бы освежусь немного и на том спасибо… – Мелкий ручеек, бьющий из земли, в моем нынешнем состоянии, был подобен милости богов.

     Нагнувшись, чтобы ополоснуть лицо, увидел собственное отражение. Разбитая губа с засохшей на ней кровью, крупный синяк под левым глазом и еще одни на нижней челюсти с правой стороны, а также целая куча ссадин, тех, что помельче. На удивление, нетронутыми остался нос. Видать «звери», что возникли из неоткуда, старались максимально меня обездвижить, а не обезобразить, но даже так личико целым назвать было сложно.

     – М-да, рожей не аристо, ха… Впрочем, на человеческое похоже? Похоже! Сойдет значит. А взглянуть с другой стороны, к примеру взять тех же самых пьянчуг, то я, вне всяких сомнений, являю собой образец природной красоты. – Говорил я сам с собою. В последнее время я с этим делом зачастил, м-да.

     Закончив осмотр физиономии, напившись чистой родниковой, я поспешил закончить водные процедуры и вернуться к своему жилью. На подходе к «хоромам» меня ожидал сюрприз в виде одного из знакомых беспризорников, рысцой бегущего на встречу.

     «Что-то часто проказник назад оглядывается.» – Мысленно отмечаю странность, готовясь арестовать безобразника.

     – Мартин, еще раннее утро, а ты уже нашкодить успел? – Дружески посмеиваясь, останавливаю схватив его за плечо.

     – С-Сиги! Тьфу, ты чего так пугаешь… И почему сразу нашкодить, может я гуляю просто… – Едва он успел договорить, как где-то издали послышался истошный женский крик. Этот негодник мгновенно обернулся, не скрывая широкой, по-детски злорадной ухмылки.

     – Гулял говоришь? Хорошо. Тогда как на счет составить мне компанию, пойдем посмотрим, что там случилось.

     – Да не, как-то не особо хочется…

     – Да? – Говорю с притворным расстройством – А что так? Тебе есть за что переживать? Или боишься чего?

     – Я!? Боюсь!? Еще чего!

     – Ну значит никаких проблем?

     – Н-но… Эм, понимаешь ли, Сиги… – Этот мелкий хулиган попытался вырваться, но не успел, я перехватил его за руку так, что все попытки были тщетны.

     – Мой юный друг! Будь уверен, я-то все понимаю! И то, как ты пакость этакую учудил, и то, как сейчас слинять хочешь. И даже то, как сильно тебе влетит в скором времени от Мальки. Уж больно по скрипучему крику на нее похоже. – Произнес я с ухмылкой на лице.