Текст книги "Мировоззрение, естествознание, теология"

Автор книги: Марк Скибицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Весьма значительные и, что следует особо подчеркнуть, все возрастающие усилия прилагают современные фидеисты для обоснования истинности креационизма с помощью новейших данных биологии. Они ныне жаждут опереться именно на ту науку, социальное и мировоззренческое значение которой растет непрерывно.

Достижения биологии все глубже и шире воздействуют на различные сферы жизни общества, а ее активное участие в решении глобальных проблем современного человечества свидетельствует, «что происходит процесс „гуманизации“ биологии, приобщения ее к решению важных социальных задач»[188]188
  Карпинская Р.С. Биология и мировоззрение. М., 1980, с. 31.


[Закрыть]. Быстро возрастают мировоззренческий потенциал биологии, ее вклад в обогащение естественнонаучной картины мира, ее взаимосвязи с гуманитарными науками.

Современная наука о живом переживает огромные революционные преобразования, приносит все новые и новые выдающиеся открытия, все глубже проникая в микроструктуру живого. Наступление «биологической эры» выражается и в формировании целой ветви наук, изучающих живое на молекулярном уровне: молекулярная биология, молекулярная биофизика, квантовая биология, молекулярная генетика и др. Особенно велика роль последней, ибо, «находясь, по существу, на самом переднем рубеже „исследовательского штурма“ органической материи, она вторгается в „святая святых“ живого, в сам механизм возникновения „искры“ жизни»[189]189
  Чепиков М.Г. Современная революция в биологии. М., 1976, с. 131.


[Закрыть].

Фидеисты ныне прекрасно учитывают все это, понимая, какую важную роль играют мировоззренческие выводы из данных биологии в идеологической борьбе, противоборстве религиозно-идеалистического миропонимания и научно-материалистического мировоззрения.

Цитолог и одновременно дипломированный католический теолог И. Хаас прямо пишет, что если бы материализму «удалось показать, что органическая жизнь является чисто материальным феноменом и что она возникла благодаря лишь действию материальных сил, то он, без сомнения, достиг бы решающего превосходства в этой важной области и смог бы тогда с большей уверенностью утверждать, что для существования идеальной души и надмирового бога не остается более места»[190]190
  Цит. по: Взаимодействие методов естественных наук в познании жизни. М., 1976, с. 43.


[Закрыть].

В современных условиях богословы, учтя уроки истории развития естествознания, когда его эпохальные открытия буквально сокрушали целые комплексы религиозных представлений, пытаются предупредить возможность такого положения дела и не только нейтрализовать материалистические мировоззренческие выводы из данных биологии, но и, идеалистически истолковав эти данные, ассимилировать их в религиозное мировоззрение.

Всячески стремясь в современной исторической ситуации приобрести научную респектабельность, фидеизм видит одну из главных своих задач в том, чтобы совместить, соединить креационистские представления с принципами эволюции. Поэтому «на место статичного, разового творения он ставит „динамичное“, многократно повторяющееся творение живой природы сверхъестественным существом»[191]191
  Бабосов Е.М. Научно-техническая революция и модернизация католицизма. Минск, 1971, с. 263.


[Закрыть]. Эволюция должна, таким образом, выступить как продолжающееся творение. Но, чтобы придать эволюции это противоестественное для нее обличье, теологи совершают над ней жестокую экзекуцию, укладывая в прокрустово ложе креационистской догмы.

Для характеристики этих тенденций в теологическом сознании представляет интерес анализ раздела «Органическая жизнь», написанного уже упоминавшимся Иоганном Хаасом в книге «Бог, человек, Вселенная. Христианин перед проблемами эпохи»[192]192
  Gott, Mensch, Universum. Der Christ vor den Fragen der Zeit.


[Закрыть]. Писания этого фидеиста уже подвергались в нашей литературе обстоятельной критике[193]193
  См.: Жизнь, ее происхождение и развитие. М., 1967, с. 215–217; Философия и современная биология. М., 1973, с. 43–46.


[Закрыть]. Однако данная книга привлекает наше внимание по двум обстоятельствам. Во-первых, она представляет собою многократно переиздающийся мировоззренческий путеводитель для самых широких кругов современных христиан. Следовательно, концепция автора должна быть изложена в книге четко и ясно, без недоговоренностей. Во-вторых, в центре внимания автора находится истолкование мировоззренческих проблем, связанных с генетикой.

Главная цель развиваемой Хаасом концепции состоит в том, чтобы доказать существование необходимого для организма некоего «жизненного плана», принципиально отличающегося по своей природе от генетической наследственной информации. Это стремление объясняется страхом теолога перед тем, что последняя может рассматриваться конечным и притом чисто материальным фактором, определяющим биологическое развитие организма, фактором, исключающим необходимость для этого развития какого-то особого сверхъестественного агента.

Хаас признает наличие в современной биологии преобладающего мнения, что самовоспроизводство всего живого обусловлено генетической наследственной информацией – материальным естественным образованием. Но он резко выступает против этого мнения, ибо тогда его мифическому «жизненному плану» просто-напросто нечего делать.

Отвергнув с порога преобладающее мнение ученых, Хаас претендует на то, что большинство генетиков идут не в ногу с научной истиной и только он – в ногу.

Сформулировав посылку о наличии идеального «жизненного плана», Хаас переходит к главным выводам развиваемой им антинаучной схемы. Поскольку «жизненный план» для своего функционирования нуждается в носителе, а генетическая субстанция в хромосомах ядер клеток не может им быть, такой носитель должен выступать неким нематериальным агентом, заключает теолог и присваивает ему название «номофор» (от греческого «номос» – закон и «феро» – я несу).

Этот вывод, утверждает Хаас, «влечет» за собой следующий: каждый организм обладает двоякой конституцией и существует как объединение материального и нематериального компонентов. Генетическая информация в наследственной субстанции – это только сырье для осуществления жизни. «Органическая жизнь в полном смысле слова, – провозглашает Хаас, – выступает реализацией жизненного пути как осуществления жизненного плана. Жизненный план – это второй компонент наряду с биологической наследственностью, его носителем является номофор, нематериальный компонент организма»[194]194
  Gott, Mensch, Universum. Der Christ vor den Fragen der Zeit, S. 343.


[Закрыть].

Так постепенно Хаас вьет «веревочку» фидеизма.

«Физико-химические силы и законы не в состоянии сами по себе построить структуры, которые постигаются нами как жизненные планы, – пишет он, – еще менее в состоянии они сформировать нематериального носителя жизненных планов. Отсюда переход от неживого к живому обладает только характером сотворенности»[195]195
  Ibid., S. 355.


[Закрыть]. Вот теперь проясняется тот финал, к которому стремится фидеист. Этот переход он изображает как сверхъестественное событие, находящееся за границами возможностей его объяснения биологией: оно подведомственно только учению о бытии, т. е. идеалистической философской метафизике, ориентирующейся на теологию.

Но кто же осуществил этот переход от неживого к живому, если физико-химические, т. е. материальные, силы не способны к этому? По мнению Хааса, подобный подвиг доступен только существу, имеющему такие гигантские творческие мощь и интеллект, какие слабый человеческий разум даже не способен себе представить: ведь это существо создает «жизненные планы» и осуществляет их в нематериальных номофорах организмов. Существо это, скромно звучит завершающий аккорд Хааса, обычно называют богом.

Да, действительно, Хаас четко и незавуалированно излагает свою концепцию. Оперирование понятиями генетики подчинено одной цели – показать принципиальную ограниченность биологического познания, обосновать в организме дуализм материального и нематериального и прийти в конечном счете к богу и творению им живого.

Хотя все же некоторую научную респектабельность теолог-цитолог хочет соблюсти: используя материал и термины генетики, он как бы показывает, что его схема (совершенно обскурантистская по своему объективному содержанию) не отрицает якобы всех данных науки, а только некоторые. Но – и в этом заключается вся суть осуществляемого дипломированным лакеем поповщины фокуса-покуса – эти «некоторые» данные и составляют как раз основу материалистического мировоззренческого аспекта теоретического биологического знания, неопровержимо подтверждаемого всем ходом развития науки о механизмах наследственности.

К Хаасу в его походе против материалистического содержания данных генетики присоединяется Фёр. В разделе «Биологическая картина мира» своей книги он утверждает, что вся современная картина мира вообще ничего не говорит о сотворении мира, но только о развитии ранее созданного «божьего творения». Богослов даже разрабатывает специальную фидеистскую методологию интерпретации понятий «возникновение» и «развитие»: нужно, мол, отличать «возникновение» от «развития»; «возникновение» связано с божьим творением, оно сверхъестественно и не подлежит компетенции научного изучения, а «развитие» (развитие сотворенного) может быть объектом естественнонаучного познания.

Фёр признает за естественными науками право исследовать только то, как протекала эволюция сотворенного, но не больше. Выходить же за пределы начала эволюции живого, пишет он, – значит вторгаться в область трансцендентного, лежащего вне возможностей естественнонаучного исследования. Таким образом, Фёр полностью исключает возможность для естествознания дать когда-либо ответ на вопрос о причинах происхождения жизни.

В отличие от Хааса, который только в конце своих рассуждений обращается к идее бога, как бы подчеркивая ее «логическое» следование из хода рассмотрения проблемы «жизненного плана» – он-то все-таки как-никак профессор цитологии, – Фёр сразу же выпускает всевышнего на арену эволюции. По его утверждению, творец в соответствии со своим творческим планом вложил в природу законы размножения и передачи наследственности, поэтому-де все природные существа с уверенностью находят свою дорогу к цели.

Особое внимание сосредоточивает теолог на двух вопросах – роли энергии и информации в процессе возникновения жизни и эволюции. Он рассуждает следующим образом. Размножение, деление клеток, связано с определенными энергетическими потребностями, даже обмен примитивных одноклеточных существ должен был высвобождать энергию, необходимую для клеточного деления. Но первые живые существа не накопили еще нужной для размножения энергии, поэтому, заключает Фёр, «первая жизнь нуждалась в творческой силе бога, который не только сотворил мир, но и выдает для эволюции энергию»[196]196
  Föhr Е. Naturwissenschaftliche Weltsicht und christlicher Glaube. Das moderne Weltbildes. 102–103.


[Закрыть]. Так Фёр представляет бога великим энергетиком.

Еще большие надежды возлагает теолог на спекуляции с понятием «информация». Он категорически выступает против научного, материалистического понимания его содержания и развивает религиозно-идеалистическую концепцию сущности информации. Согласно ей, информация содержит духовный план, она как третий род бытия стояла у истоков жизни, действовала при переходе от неорганической фазы развития мира к органической. Смысл манипуляций с понятием «информация» и заключается в том, чтобы представить ее как нематериальное, духовное явление, существующее задолго до появления «посюсторонней духовности», т. е. человека; источники подобным образом мистифицированной информации приобретают тогда потусторонний характер.

В итоге Фёр делает вывод, что «источник этого третьего рода бытия, духовного плана жизни коренится во внекосмической сфере»[197]197
  Ibid., S. 117.


[Закрыть]. Данный духовный план строения жизни – внекосмическая реальность, закодированная в космической материи – заключает Фёр, «обрел свое обиталище в нас и влечет все живое, и нас в том числе, час за часом, день за днем сквозь миллионы лет. Жизнь, таким образом, суть опытно познаваемая потусторонность, переживание божественного действия в этом мире»[198]198
  Ibid., S. 118.


[Закрыть].

Анализ концепций сущности и происхождения жизни, развиваемых двумя идеологами католицизма – дипломированным лакеем поповщины и теологом, – свидетельствует, что они незыблемо стоят на антинаучных позициях креационизма. Все попытки фидеистов интегрировать концепцию развития в религиозное мировоззрение оказываются несостоятельными, ибо они связаны с полным отвержением ее ядра – идеи самодвижения, саморазвития объектов материального мира. В данном случае это выражается в том, что источник развития биологической материи выносится вне ее, за ее рамки, объявляется трансцендентной, непознаваемой сущностью.

В несколько ином плане формулирует концепцию жизни протестантский теолог-эволюционист Кеннет Котен. В соответствии со своей концепцией бога как «предельного основания мирового процесса», он рассматривает возникновение живого вне конкретно-исторических физико-химических условий. Следует говорить не о жизни, которая возникла из неживой материи, пишет теолог, а о жизни, принимающей различные формы сложности в связи с функционированием мирового процесса, развертывающим изнутри себя бытие и ценности в направлении к абсолютной гармонической цели[199]199
  Cauthen К. Sciense, secularization and God. Toward a theology of the future, p. 123–125.


[Закрыть]. Даже появление человека Котен рассматривает как «просто осуществление возможностей» мирового процесса, поскольку по его схеме он есть нечто одухотворенное своим «предельным основанием» – богом.

Как мы видим, Котен умело уходит от сложных проблем определения сущности жизни, качественной специфики свойств живого, выявления факторов, обусловивших переход от неорганической материи к органической, и т. д. Он дает расширительное истолкование явлению жизни, представляя ее вечным внутренним атрибутом мирового процесса, являющегося, по его мнению, жизнью космического организма.

Однако по существу концепции Хааса-Фёра и Котена сходятся, ибо последний тоже связывает жизнь с деятельностью бога (только выступающего в виде процесса), с направленностью мирового процесса к определенной цели. Финализм налицо. В схеме Котена, и в этом ее специфика, нет одного генерального акта творения, но он заменяется, по существу, многими возможными актами такого рода в ходе жизни бога – космического организма.

Анализ достижений всего комплекса наук о живой природе, особенно молекулярной генетики, показывает полную несостоятельность всех попыток их фидеистских фальсификаций. Так, молекулярная генетика, выяснив физико-химический состав, биологическую специфику наследственных молекул, раскрыла молекулярные основы наследственности. Она показала определяющую роль ДНК в процессе передачи генетической информации. Молекулы ДНК, в сотни раз превосходящие длину самых крупных молекул белка, оказались сформировавшимися в ходе эволюции настоящими «предприятиями», функция которых состоит в том, чтобы с помощью своей сложной материальной структуры записывать, сохранять и передавать соответствующую для каждого вида организмов наследственную информацию. Так была раскрыта тайна молекулярных основ биоинформации, что открыло новую эпоху в развитии биологии.

Был строго научно выяснен и материальный механизм ее передачи, действующий по принципу так называемого матричного синтеза (напоминающего отливку на матрице), в котором «сливаются между собой поток материи и поток информации…»[200]200
  Энгельгардт В.А. Проблема жизни в современном естествознании. – В кн.: Ленин и современное естествознание, с. 273.


[Закрыть]. Тем самым наука показала, как осуществляется естественный процесс самовоспроизводства всего живого.

Таким образом, современная биологическая наука полностью исключила возможность существования и функционирования особых «жизненных факторов», «надматериальных организующих принципов», «духовных жизненных планов» и т. п., с помощью которых фидеисты пытаются лишить «мертвую» материю способности к самодвижению, образованию сложных структур живой природы, представить возникновение жизни и ее эволюцию как результат сверхъестественного акта творения бога, запрограммировавшего ее финалистическую направленность к заранее установленной цели.

Новейшие данные наук о живой природе, полученные путем экспериментального изучения огромного фактического материала, внедрения в биологию методов физики, химии, математики, разработки новых методов исследования и принципов теоретической интерпретации, позволяют значительно более конкретно, чем раньше, представить диалектический переход от неживой к живой материи как естественный закономерный результат развития природы.

На основе этих данных создается комплексная научная модель живого как материальной системы, которая обладает сформировавшейся в ходе эволюции способностью к саморегуляции и самоорганизации, к переработке наследственной информации, ведущей к возрастанию организованности структур системы. Регулятивная способность оказывается свойством, возникающим в самой материи, а живое выступает как саморегулирующая, накапливающая наследственную информацию материальная система, способная к прогрессирующему развитию без каких-либо надматериальных факторов.

Большой вклад в развитие наук о живой природе внесли советские ученые. А.И. Опарин разработал конкретную научную теорию происхождения жизни на Земле. Работы С.С. Четверикова, Н.К. Кольцова, Н.И. Вавилова, И.И. Шмальгаузена и других ученых осуществили синтез классического дарвинизма и генетики. В современных условиях биологическое познание «открывает все больше возможностей для создания всеобъемлющих теорий, широких обобщений, охватывающих явления жизни на всех уровнях, для формулировки научных законов»[201]201
  Рокицкий П.Ф. Специфика современного этапа развития биологии. – В кн.: Биология и современное научное познание. М., 1980, с. 21.


[Закрыть].

Полностью антинаучны в теоретико-методологическом отношении стремления теологов опереться в борьбе против диалектико-материалистического понимания жизни на понятие «информация». В своих устремлениях теологи выступают единым фронтом с реакционными философами-идеалистами, объявляющими информацию порождением «мирового сознания», «идеальной сущностью», «третьим компонентом бытия» наряду с материей и сознанием[202]202
  См.: Урсул А. Информация и теология. – Наука и религия, 1970, № 9.


[Закрыть]. Профессиональные теологи, как мы видели на примере Фёра, охотно используют антинаучные построения, оснащенные заимствованной из специальных теорий кибернетики и информации научной терминологией, в надежде употребить их для более эффективной защиты креационизма.

Однако надежды их тщетны. Быстрое развитие теории информации в современных условиях является не только свидетельством безграничных возможностей человеческого разума, научного знания, оно вносит большой вклад в обогащение диалектико-материалистических представлений о мире, о его материальном единстве. Информация связана с функционированием специфических материальных процессов отражения, она «всегда выступает как характеристика материи и не требует привлечения для своего понимания ни идеи бога, ни других идеалистических идей типа третьего компонента действительности…»[203]203
  Там же, с. 46.


[Закрыть].

Что же касается проблемы энергетических потоков в живых системах, то здесь данные науки носят еще фрагментарный характер, и Фёр, как истинный фидеист, пытается спекулировать на трудностях естественнонаучного познания в этой важной области. Несомненно одно: в ближайшем будущем на данную проблему будут направлены усилия исследователей, которые со временем принесут свои плоды и приведут к еще более «глубокому проникновению в неизведанные области жизни»[204]204
  Энгельгардт В.А. Проблема жизни в современном естествознании. – В кн.: Ленин и современное естествознание, с. 277.


[Закрыть].

Доказательством тому служит вся история естествознания, в которой периоды медленного накопления материала сменяются периодами бурных, революционных преобразований, несущих эпохальные открытия.

Итак, совершенно тщетными оказались потуги фидеистов лишить науки о живой природе материалистического мировоззренческого значения, отвести им лишь функцию регистрации и описания фактов, изъять из их компетенции такие фундаментальные вопросы, как сущность жизни, ее происхождение, качественное многообразие живой природы. Биологические науки охватывают обширнейшие области живой природы, формулируют все более универсальные закономерности живого, несут все более глубокие диалектико-мировоззренческие выводы. Растут ускоренными темпами не только накопление фактического материала, но и объем и глубина материалистических мировоззренческих обобщений, вытекающих из него.

Все это опрокидывает попытки фидеистов провести глубокий водораздел между материализмом и современной биологией, представить атеистические выводы из ее достижений «позорным пятном», навязанным извне материалистической философией.

Рассмотренные теологические концепции, обосновывающие идеи креационизма, идут в русле умеренного обновленчества (Фёр, Хаас) и модернизма (Котен). Но с начала 70-х годов на основе роста в теологии консервативных настроений, антимодернизма происходит своеобразное изменение теологического сознания: возникает тенденция использования новейших данных естествознания для защиты истинности буквалистского подхода к принципам креационизма.

Подобные концепции их творцы именуют обычно «гармоничным», «новым», «научным» креационизмом, рассчитывая за счет подобных ярлыков придать им научную респектабельность. Это новое креационистское движение набрало значительную организационную и идеологическую силу в рамках протестантского фундаментализма в США. В стране организован ряд крупных центров, имеющих филиалы и ведущих теоретическую разработку теологических проблем и активную пропагандистскую деятельность. Главным среди них является уже упоминавшийся Институт креационистских исследований, созданный при Колледже христианского наследия в Сан-Диего (Калифорния).

Основные атаки эти организации направляют на систему школьного образования, требуя изменения школьных программ, которое бы обеспечило преподавание «научного» креационизма наравне с эволюционным учением. Значительное внимание креационистские центры уделяют подготовке педагогов для школ, изданию пособий по преподаванию «научного» креационизма. Креационистское движение в США оказывает большое влияние на активизацию деятельности организаций подобного рода в Европе, особенно в Англии и Голландии[205]205
  Numbers R. Creationism in 20th-century America. – Science, Washington, 1982, vol. 218, № 4572, p. 544.


[Закрыть].

Для выявления содержания данного неоконсервативного течения представляет интерес анализ наиболее значительных «трудов» его идеологов. К ним можно отнести изданный в Париже Жаном Флори и Генри Расолофомасоандро объемистый опус под названием «Эволюция или творение?». Главная его задача – примирение веры и разума посредством, как пишут авторы, создания «гармоничной» креационистской теории. Для достижения своей цели они предпринимают попытку ниспровержения идей и принципов научного эволюционизма не только в биологии, но и в геологии и палеонтологии. Не ставя себе задачу разоблачения всех фидеистских вывертов в этом обширном «труде», рассмотрим некоторые теоретико-методологические приемы, использованные авторами для защиты креационизма.

Главным орудием сокрушения эволюционизма избирается возрождение давно уже опровергнутой наукой теории катастроф. Именно с ее помощью авторы надеются придать «гармоничность» креационизму, т. е. научную респектабельность. Основная посылка фидеистов выражается в утверждении, что эволюционизм есть «не более как интерпретация» научных фактов, произвольно принятый постулат, в котором научные факты сами по себе не нуждаются. Принятие катастрофизма, пишут авторы, тоже означает принятие определенного постулата, способа истолкования, но по сравнению с эволюционизмом он обладает «несомненной внутренней связностью». Все эти рассуждения антинаучны и направлены только на запутывание, затемнение существа вопроса.

Во-первых, научная теория (а материалистическая концепция эволюционизма, несомненно, является таковой) не произвольный способ истолкования, а система обобщенного знания, проверенного человеческой практикой. Эволюционизм в геологии, палеонтологии, биологии, его истинность подтверждаются целой горой фактов, проверкой вытекающих из этой концепции следствий. Во-вторых, два фидеиста пытаются прикрыться в своем отрицании научности эволюционизма словечком «постулат»: и там постулат, и тут постулат, один – лучше, другой – похуже. Постулат, как известно, означает исходное положение научной теории, которое в ее рамках недоказуемо (это не означает, что оно недоказуемо вообще).

Но все дело в том, что концепция эволюции, развития в природе, подтверждаемая всем ходом развития естествознания, характеризуется своим объективно истинным содержанием, своим соответствием объективной реальности, и ей не нужно удовлетворять выдвинутому фидеистами какому-то чисто формальному критерию «внутренней связности».

Что же касается катастрофизма, концепции, основы которой были заложены видным французским естествоиспытателем конца XVIII – первой трети XIX в. Ж. Кювье, то ее содержанием были представления о грандиозных геологических катастрофах, которые уничтожали все живое, о заселении затем Земли новыми видами растений и животных. Несомненное влияние на эту концепцию оказали библейский миф о всемирном потопе и представления об относительно незначительном возрасте Земли[206]206
  См.: Науки о неорганической природе и религия. М., 1973, с. 333.


[Закрыть]. Мировоззренческое значение катастрофизма глубоко раскрыл Ф. Энгельс: «Теория Кювье о претерпеваемых Землей революциях была революционна на словах и реакционна на деле. На место одного акта божественного творения она ставила целый ряд повторных актов творения и делала из чуда существенный рычаг природы»[207]207
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 352.


[Закрыть].

Идеи катастрофизма пытаются обосновать ныне некоторые буржуазные ученые в сфере геолого-биологических наук. Современный катастрофизм абсолютизирует моменты случайности в развитии природы, игнорирует научное понимание причинно-следственных связей, скачков как результата накопления количественных изменений[208]208
  См.: Школенко Ю.А. Философия, экология, космонавтика. Критический очерк буржуазных доктрин. М., 1983, с. 107–108.


[Закрыть]. Развитие мира у апологетов неокатастрофизма выступает в виде серии катастроф, выходящих за рамки объективных законов природы и приобретающих сверхъестественный характер.

Именно этим и привлекает неокатастрофизм к себе внимание теологов: освобождая природу от объективных законов, он предоставляет место чуду. В.И. Ленин отмечал, что «изгнание законов из науки есть на деле лишь протаскивание законов религии»[209]209
  Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 25, с. 48.


[Закрыть].

Фидеисты не только используют подобные наукообразные «аргументы», но и прямо извращают широко известные научные данные, подтверждающие теорию эволюции, развития природы. Так, они пишут об «отсутствии» примитивных организмов в докембрийских геологических слоях и их высоком уровне сложности в кембрийский период, что должно, по их мнению, свидетельствовать об отсутствии посредствующих звеньев эволюции и несостоятельности самой эволюционной концепции.

Авторы книги используют термин «докембрийский период», объединяющий две гигантские геологические эры – архейскую, самую древнюю в истории земной коры, и протерозойскую, эру ранней жизни, для того, чтобы путем их отождествления затушевать эволюцию жизни до кембрия, при наступлении которого она якобы внезапно проявилась на высоком уровне сложности.

От архейской эры, когда на осадочные породы действовали огромное давление и большие температуры, на самом деле осталось мало органических остатков, но все породы органического происхождения неоспоримо указывают на существование водорослей, бактерий. Протерозойская эра тоже дает немного свидетельств органической жизни, но к ней относятся такие важные изменения в развитии живого, как появление полового процесса, многоклеточности, фотосинтеза. Живое разделяется на две ветви – животных и растения, в связи с возникновением фотосинтеза происходит насыщение атмосферы свободным кислородом, в результате этого, а также наличия пищи в виде растений возникают условия развития животного мира.

О каком отсутствии посредствующих звеньев может идти речь, если протерозойской эре принадлежат органические остатки, относящиеся ко всем типам беспозвоночных. Именно процессы эволюции биосферы, развития форм жизни в эту эпоху создали условия для ее большего разнообразия, появления новых форм в кембрийский период, первый период последующей палеозойской эры, эры древней жизни.

Особую злобу у авторов книги вызывает научная геохронология – шкала геологического времени, поскольку они претендуют на реабилитацию библейской хронологии. Выявление относительного возраста горных пород и минералов базируется здесь на долголетнем изучении имеющихся в них срезов и окаменелых остатков животных и растений, установлении того факта, что определенные окаменелые остатки связаны с определенной группой геологических пластов или одним пластом. Шкала относительного геологического исчисления времени была создана на основе работы ученых разных стран.

Создание методов определения абсолютного возраста минералов и горных пород, основывающихся на явлении радиоактивного распада ядер ряда химических элементов (свинцово-ураново-ториевый, калий-аргоновый и рубидий-стронциевый методы), предоставило в распоряжение науки замечательные геологические «часы»[210]210
  См.: Монин А.С. История Земли. Л., 1977, с. 11–13.


[Закрыть]. Их ход не зависит от влияния внешней среды (воздействия давления, температур и т. д.), неизменен в экстремальных условиях[211]211
  См.: Озима М. История Земли. М., 1983, с. 104–105.


[Закрыть].

С помощью этих «часов» стало возможным осуществление точного измерения гигантских эпох, создание абсолютной геохронологической шкалы. Ныне возраст Земли датируется 4,7 миллиарда лет, а время появления на ней жизни отступает все дальше в глубь земной истории. На XXVII Международном геологическом конгрессе в Москве в 1984 г. отмечалось, что следы жизни можно датировать уже почти в 4 миллиарда лет.

Однако для фидеистов, исходящих из «постулатов» катастрофизма, научные методы не представляют никакой ценности. Они заявляют, что с точки зрения последовательного катастрофизма «логично» считать окаменелые остатки не принадлежащими тому слою, где они найдены, а принесенными из другого, так что каждой серии слоев соответствует «иное географическое происхождение». Отсюда делается вывод, что ископаемые остатки не находятся во временной связи с этим слоем. Конечно, перенос остатков мог иметь место в тех или иных случаях. Но ведь авторы книги настаивают на том, что все, буквально все остатки органической жизни переносились на огромные расстояния и представляют это свое фантастическое утверждение как абсолютную истину.

Обращает на себя внимание «логика» фидеистов: беря как непререкаемую истину положения катастрофизма (их-то и надо было доказывать), они на этой основе интерпретируют конкретные данные геологии, палеонтологии и биологии. Даже радиоактивный метод абсолютного определения возраста горных пород они ставят под сомнение.

Таким образом, то, что «логично» с позиций катастрофизма, совершенно нелогично с точки зрения науки, ее законов, точных методов естественнонаучного исследования.

Но для последовательного «доказательства» библейского креационизма, опровержения концепции эволюции природы авторам нужны какие-то данные о глобальном мировом катаклизме, и они обращаются к Библии. «Библия, которая говорит нам с первых страниц о боге, создателе изначально совершенного творения, – пишут они, – говорит нам также о всеобщем катаклизме. Нельзя ли, оставаясь верным библейскому уроку, обнаружить в этом катаклизме правдоподобное объяснение научных фактов?»[212]212
  Flori J., Rasolofomasoandro H. Evolution ou creation? P., 1973, p. 220.


[Закрыть]

Трудность для фидеистов состоит в том, что повествование о сотворении мира (ему даже они не решаются дать научное истолкование) они объявили скорее дидактическим, чем историческим. Теперь же рассказу о потопе они хотят придать исторический характер. Но эту трудность авторы преодолевают с легкостью необыкновенной: если это выгодно для веры, то одному можно придавать исторический характер, другому – дидактический.