Текст книги "Кровь тайны"

Автор книги: Марк Энтони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 41 страниц)

– Эта штука выжимает из женщин все соки, – с возмущением заявила она.

Казалось, тревоги, посетившие Лирит в первый день пребывания в пансионе, исчезли. Хотя Тревис несколько раз замечал, как Сарет с беспокойством смотрит на Лирит – а она избегает его взгляда.

– Только мужчина мог придумать такую мерзость, – продолжала она. – Женщины должны восстать!

– На самом деле, – сказал Тревис, – так и будет. Пройдет еще восемьдесят или девяносто лет, и женщины начнут сжигать свое нижнее белье в знак протеста.

– Меня это пугает, – нахмурился Дарж.

– Не волнуйся, – с улыбкой заметил Сарет, – я думаю, сначала они его снимали.

Сарет постепенно поправлялся – тени под глазами почти исчезли, – и Тревис рассчитывал, что морниш скоро привыкнет к высоте.

Сарет перевернул страницу газеты, и его улыбка погасла. Тревис заглянул ему через плечо и почувствовал, как у него сжимается сердце. Страница, посвященная рекламе, была полностью заполнена рисунками протезов: восковые руки и стеклянные глаза. И деревянные ноги.

ПОЧУВСТВУЙТЕ СЕБЯ ЦЕЛЫМ!

И ниже:

ОНИ ТАК ПОХОЖИ НА НАСТОЯЩИЕ, ЧТО ЛЕДИ НЕ ЗАМЕТЯТ РАЗНИЦЫ.

После коротких колебаний Сарет провел рукой по картинке с искусственной ногой.

Дарж разговаривал с Лирит о печатных прессах, а она внимательно слушала его – поэтому колдунья не заметила, куда направлены взоры Сарета.

К завтраку третьего дня в пансионе, когда Тревис положил еще четыре доллара в протянутую руку Моди, ему пришлось признать то, что было ясно с самого начала: им необходимы деньги. У них остались средства еще на два дня жизни в пансионе – а Джек мог появиться в Касл-Сити только через несколько месяцев. Как им продержаться до тех пор?

Должно быть, Моди заметила у него на лице тревогу.

– Наверное, вам нужна работа?

Тревис смущенно улыбнулся.

– Ну, это очевидно, не так ли?

Моди погладила его по заросшей щетиной щеке.

– Извините, мой мальчик, но вы не похожи на серебряного барона. Боюсь, вы гораздо больше смахиваете на рабочего человека, но вам нечего стыдиться.

– Может быть, сходить на рудник…

– Ни в коем случае! – Моди погрозила ему пальцем. – Рудники – это отвратительные ямы, где люди быстро теряют надежду. Я не позволю вам и вашим друзьям там работать. Мистер Сэмсон не протянет и недели.

Тревис не стал с ней спорить, но другого выхода он не видел.

– Не сомневаюсь, что у вас есть опыт торговли, – заявила Моди.

Тревис едва не рассмеялся. Неужели кто-нибудь в городе захочет нанять на работу неспособного обучиться чтению Повелителя рун?

– Я когда-то держал салун.

Моди одобрительно кивнула.

– В таком случае вы сможете прилично заработать в нашем городе. Пойдите, поговорите с мистером Мэнипенни. Ему всегда требуются хорошие буфетчики. Они там часто меняются.

– Интересно, почему?

Моди подмигнула.

– Наверное, быстрее наливают виски, чем перезаряжают револьвер.

Тревис сглотнул: предложение показалось ему не слишком привлекательным.

– А кто такой мистер Мэнипенни?

– Хозяин «Шахтного ствола» на Лосиной улице. Это одно из самых уважаемых заведений в городе. Артур Мэнипенни был моим старым клиентом… то есть мы с ним давно знакомы. Скажете ему, что остановились у меня и что я готова за вас поручиться.

Слова Моди продолжали звенеть в ушах Тревиса:

Хозяин «Шахтного ствола» на Лосиной улице…

Прежде чем Тревис понял, что происходит, Моди отослала его наверх, вручив взятую взаймы у других постояльцев опасную бритву, помазок и мисочку для бритья.

Час спустя тщательно выбритый Тревис стоял на тротуаре возле вращающихся дверей салуна «Шахтный ствол». Благодаря твердой руке Сарета он потерял совсем немного крови.

Тревис наблюдал, как дюжины мужчин входили и выходили из вращающихся дверей салуна – больше, конечно, входило, – но никак не мог заставить себя заглянуть внутрь.

Ты можешь. Тревис. Ты уже справлялся с такой работой раньше… или позже. Если и есть в Касл-Сити место, где ты будешь чувствовать себя свободно, так это – «Шахтный ствол».

Он сделал глубокий вдох и вошел.

И словно переместился вперед во времени. Конечно, Тревис сразу же заметил разницу. На стенах висели керосиновые лампы, а за стойкой бара не светилась неоновая реклама пива. Покрытые зеленым фетром столы в задней части салуна предназначались для игры в карты, но сейчас там было спокойно.

Впрочем, гораздо более сильное впечатление произвело на него то, что ничуть не изменилось. Сосновый пол усыпан опилками, стены украшены лосиными и оленьими рогами, на маленьком помосте кто-то играл на пианино, а центральную часть заведения занимал выписанный из Чикаго двадцатифутовый бар из полированного орехового дерева, украшенный бронзовыми накладками. Сзади располагалось огромное зеркало с напыленной алмазной крошкой – и все выглядело так, как помнил Тревис, ну, может быть, немного новее.

Найти мистера Мэнипенни оказалось совсем не трудно. Все посетители салуна были в серо-коричневых хлопчатобумажных брюках и рубашках из набивного ситца или в костюмах с жилетами – все, кроме стоящего за стойкой человека. Тревис увидел крупного, спортивного вида джентльмена с красным лицом, тело которого к сорока годам начало расплываться. На джентльмене была накрахмаленная белая рубашка, брюки держались на черных подтяжках, а прилизанные волосы разделял на две равные части идеально прямой пробор – вплоть до самого затылка, Тревис видел это в зеркале. Лицо украшали длинные усы, подкрученные вверх – Тревис сразу понял, что их обладатель за ними тщательно ухаживает и не жалеет воска.

От стойки отошли двое мужчин со стаканами виски в руках. Мэнипенни протер стойку полотенцем. Тревис решил, что пора действовать. Почему-то ужасно волнуясь, он шагнул вперед.

Через три минуты Тревис получил работу.

Сначала, когда Тревис заявил, что выпивка ему не нужна, Мэнипенни нахмурил брови. Но как только Тревис сказал, что когда-то владел салуном, на лице Мэнипенни появилась радостная улыбка. Он предложил Тревису налить виски в стакан, а тот, почувствовав уверенность, проделал свой любимый трюк: подбросил короткий стаканчик в воздух, поймал у себя за спиной, мгновенно наполнил его и поставил на стойку, не пролив ни капли.

Мэнипенни расхохотался и похлопал Тревиса по плечу так сильно, что тот с трудом удержался на ногах. Тревис не сомневался, что завтра плечо будет болеть.

– Вы только что получили работу, мистер Уайлдер, – заявил Мэнипенни на удивление высоким и приятным голосом. – Мне еще никогда не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь так классно наливал виски. Так уж получается, что мои лучшие бармены вечно срываются с места при звуках серебряного Вестника, чтобы попытаться сделать заявку. Надеюсь, вы не мечтаете заработать на серебре? Если да, то лучше предупредите меня сразу.

Тревис заверил, что у него и в мыслях нет ничего подобного, и Мэнипенни предложил ему заступить на работу с сегодняшнего дня. Тревису пришлось обещать, что он купит белую рубашку и черные шерстяные брюки; на это уйдет часть общих денег, но теперь, когда он получил работу, они могли себе позволить подобную роскошь. Мэнипенни обещал платить четыре доллара в день, что покрывало все расходы.

– У меня найдется фартук, – сказал Мэнипенни. – Но вам придется купить помаду, чтобы привести в порядок волосы. Лучше всего подойдет «Принц Альберт».

Тревис смущенно улыбнулся, снял шляпу и продемонстрировал бритую макушку, чем заслужил новый увесистый удар по плечу, а потом Мэнипенни расхохотался и отвел его в заднюю часть салуна.

– Служащие всегда входят через заднюю дверь, – заявил хозяин салуна. – Чтобы держать дистанцию с клиентами.

Если учесть то, как пахли почти все посетители салуна, Тревис охотно согласился. Он обещал вернуться в семь часов, и они с Мэнипенни пожали друг другу руки.

– Мне остается лишь благодарить судьбу за ваше появление! – воскликнул хозяин салуна, энергично сжимая руку Тревиса. – И в каком салуне вам пришлось мучиться?

Тревис ухмыльнулся.

– В очень похожем на ваш.

Мэнипенни вновь рассмеялся и открыл заднюю дверь. Тревис собрался выйти на улицу… и замер на месте.

Ему в глаза бросился плакат.

РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЖИВЫМ ИЛИ МЕРТВЫМ

ЗА МНОГОЧИСЛЕННЫЕ УЖАСНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

ТАЙЛЕР КЕЙН, УБИЙЦА.

НАГРАДА $500

Однако вовсе не текст произвел на Тревиса ошеломляющее впечатление. Ниже был сделан грубый набросок мужского лица. Закрученные вверх усы, бритый подбородок, черная шляпа и очки в проволочной оправе.

Это ты, Тревис. Ты в черной шляпе и с усами. И в очках, которые тебе отдал Джек.

Очки Тревис нашел в антикварном магазине Джека Грейстоуна. Джек сказал, что они когда-то принадлежали известному стрелку и преступнику.

И его звали Тайлер Кейн.

Этого не может быть, Тревис. Не может быть.

– Что-то не так, мистер Уайлдер?

На красном лице Мэнипенни появилась тревога.

Тревис облизал губы.

– Плакат…

Глаза Мэнипенни загорелись.

– Перед вами Тайлер Кейн, знаменитый цивилизатор. Неужели вы о нем не слышали? Он разыскивается за убийства в пяти штатах. Закон называет его преступником, но люди знают правду. Со времен Айвенго и Робина Локсли из Шервуда не рождался столь благородный защитник справедливости, который думал бы об интересах простых людей.

Тревис нахмурился, но ему немного полегчало. Может быть, Мэнипенни читает дешевые романы, о которых говорил шериф Тэннер?

– Я слышал, что он всегда носит очки, – продолжал Мэнипенни. – Даже во сне. Так его легко узнать. Конечно, говорят, что несколько лет назад он умер от дифтерии в Вирджинии. Но я не верю. Вот было бы здорово, если бы он появился в Касл-Сити. Клянусь Богом, Тайлер Кейн сумел бы положить конец…

Мэнипенни прикусил губу и быстро оглянулся на входную дверь салуна. Его плечи сгорбились, и большой веселый хозяин салуна стал маленьким испуганным человечком. Что он хотел сказать?

Он явно боится, что его слова кто-то услышит. Только вот кто, Тревис?

Однако ответа на свой вопрос Тревис не получил. Мэнипенни быстро попрощался с ним, задняя дверь захлопнулась, и он остался на улице в одиночестве. Тревис коснулся лица, но очки, которые он много лет носил не снимая, теперь ему были не нужны. Его новые глаза – после того как Тревис горел в огне Крондизара – видели все идеально. Но на плакате он в очках. Что же это значит?

Тишина, лишь ветер завывал, проносясь по пустынной улице. Засунув руки в карманы, Тревис направился в пансион, чтобы подождать там наступления вечера. Сегодня он начнет работать в салуне.

ГЛАВА 9

Грейс помогла Бельтану отнести Эмпирея в маленькую комнатку рядом с главной гостиной виллы. Она легко справлялась со своей частью ноши-то ли находилась под воздействием шока, то ли жизнь в средневековом мире сделала ее значительно сильнее. Так или иначе, но Грейс подняла ноги Эмпирея, хотя он был одного с ней роста и отличался плотным сложением. Они осторожно уложили раненного юношу на диванчик.

– Поверни его на бок, Бельтан, – попросила Грейс.

– Да, Ваше величество, – с улыбкой ответил Бельтан. Она бросила на него свирепый взгляд, а потом обратила все свое внимание на Эмпирея. Что он здесь делает? Они не видели его с тех пор, как он исчез из Башни Толкователей рун. И кто на самом деле этот необычный молодой человек? Пока они находились в Серой Башне, у нее не было возможности получить ответы на многие вопросы. Например, почему Эмпирей рисковал, помогая Тревису? Может быть, теперь она все узнает.

Но прежде необходимо его осмотреть. Умелые пальцы Грейс коснулись спины, шеи и головы юноши. Кровь продолжала сочиться из ран, и он не приходил в сознание, но Грейс практически сразу поняла, что молодой человек просто изможден и спит.

– Как он, дорогая?

На пороге появилась Мелия, за ней вошли Фолкен и Эйрин.

– На спине глубокие раны, но они не смертельны, – ответила Грейс тем спокойным и уверенным тоном, которым пользовалась в денверском госпитале даже в самых критических ситуациях. – Он страдает от переохлаждения и большой потери крови.

– Мы можем чем-нибудь помочь? – озабоченно спросил Фолкен.

– Можете, – ответила Грейс и принялась перечислять: – Мне потребуется теплая вода, одеяло, чистая ткань для перевязки. Нож. Иголка и вощеные нитки. И свеча.

– А мне что делать, Грейс? – спросил Бельтан, когда остальные вышли из комнаты.

Грейс взяла руку рыцаря и положила ее на запястье Эмпирея.

– Чувствуешь пульс? Хорошо. Если ритм ускорится или замедлится, сразу же скажи мне.

Когда принесли все, что она просила, Грейс принялась за работу. Она разрезала куски плотной рясы над ранами; оказалось, что широкие плечи и руки Эмпирея покрыты сетью мышц. Бельтан удивленно присвистнул, а Грейс обменялась с ним взглядами. Оба подумали об одном и том же: такую мускулатуру не заработаешь, готовя еду для Толкователей рун.

Она намочила чистую тряпицу теплой водой, и воздух наполнился свежим ароматом алосая. Мелия или Эйрин положили в воду сушеные листья скипетра. Они правильно поступили: алосай обладает антисептическими свойствами. Грейс: осторожно смыла запекшуюся кровь и грязь со спины Эмпирея. На правом плече оказались три рваные царапины, еще три она нашла под левой лопаткой.

Они похожи на удары когтей – здесь поработала пума или другой хищник.

Вот только у какого хищника всего три когтя? Грейс про таких никогда не слышала.

А как насчет фейдримов, Грейс? Сколько когтей у них на передних лапах?

Однако она никак не могла вспомнить; лишь однажды ей довелось рассмотреть вблизи одно из чудовищ, когда они с Тревисом отбивались от него у нее в покоях, в Кейлавере. Фейдримы – создания Бледного Короля, а Бераш замурован за Рунными Вратами в день Среднезимья.

Она продолжала осторожно смывать кровь – и с удивлением уставилась на плечи Эмпирея.

– Клянусь Сайей, что это? – спросила Эйрин.

– Не знаю, – ответила Грейс.

Верхнюю часть спины Эмпирея украшала синяя татуировка, величиной в две сложенные ладони Грейс. Она состояла из трех пересекающихся окружностей, вдоль каждой из которых шли руны. А внутри кругов находилось по одной более крупной руне.

– Я уже видел такие рисунки у дикарей севера, при дворе короля Кэла, – проворчал Бельтан. – Воины-северяне часто делают себе такие татуировки, чтобы все знали, на стороне какого вождя они сражаются.

В голубых глазах Эйрин появилось удивление.

– Воины? Но Эмпирей слуга.

– Я начинаю в этом сомневаться, – заявила Грейс.

– А ты знаешь, что означают руны? – спросила Мелия у Фолкена.

Бард наклонился над раненым.

– Я не уверен относительно малых рун, начертанных по границе круга. Нужно время, чтобы разобраться с ними. Однако я узнал большие. Наверху руна неба. Тут все понятно – его имя. Справа начертана руна Орлига, а слева – руна Сайи.

– Это руна Сайи? – уточнила Эйрин.

– Конечно, – кивнул Фолкен. – У каждого из Старых Богов есть своя руна. У всякого создания есть руна. За исключением Новых Богов, конечно, и драконов.

Баронесса задумчиво посмотрела на Фолкена. Грейс понимала ее сомнения; если верить колдуньям, Сайя является Матерью Зеи, и не имеет ничего общего со Старыми Богами или рунной магией. В свою очередь Толкователи рун считали, что Мировой Кузнец произнес руны и создал Зею и все остальные живые существа. А один из Старых Богов – Орлиг – украл тайну рун у драконов, которые обитали среди серого тумана, существовавшего еще до создания мира, и слышали, как произносились эти руны. Как мог Эмпирей служить одновременно Сайе и Орлигу?

– Я давно не видел этих рун, – продолжал Фолкен. – Они очень древние.

Янтарные глаза Мелии загорелись.

– Поразительно, – пробормотала она, но ничего не стала объяснять.

Грейс отбросила многочисленные вопросы, которые ей хотелось задать, и занялась пациентом. С автоматическим профессионализмом она промыла раны и наложила швы.

– Бельтан, помоги мне его посадить. Нужно сделать повязку через всю грудь, чтобы она держалась на месте.

С помощью Бельтана она усадила Эмпирея и спустила остатки рясы до пояса. Грудь юноши оказалась такой же мощной, как и спина.

– Клянусь Ватрисом, он мог бы славно управляться с мечом, – заявил Бельтан.

Грейс кивнула. Однако она сомневалась, что Эмпирей был воином. На гладкой коже груди и бицепсов обнаружились новые татуировки. Большинство – рунические символы, которые Грейс не могла расшифровать, но над сердцем она обнаружила более понятный рисунок. Грейс узнала изображение черной башни с тремя парящими над ней кругами.

Нет, это не круги, Грейс. Три луны.

Одна прибывала, вторая была полной, третья убывала. Внутри каждой луны Грейс увидела искусное изображение женского лица: девушки, красивой женщины и сморщенной старухи.

Грейс услышала удивленное восклицание. Эйрин смотрела на татуировку на груди Эмпирея. Грейс не любила говорить тайно, но в голубых глазах Эйрин появилось такое необычное выражение, что она не удержалась.

– Эйрин? – сказала она голосом, идущим по нитям Паутины жизни. – Эйрин, в чем дело?

– Этого не может быть, – послышался удивленный голос Эйрин. – Клянусь тремя лицами Сайи, такое просто невозможно. Черная башня – разве они не воздвигли черную башню?

Кто, Эйрин?

Разбиватели рун…

О чем Эйрин говорит? Что она имела в виду, когда упомянула три лица Сайи? Грейс собралась задать следующий вопрос, но тут к ней обратился Бельтан.

– Грейс, – негромко позвал он.

Она выпустила плетение Паутины жизни и увидела, что Эмпирей смотрит на нее своими кроткими карими глазами.

Грейс приложила руку к его сердцу, и на лице юноши появилась усталая улыбка. Он сделал быстрое изящное движение рукой, словно что-то зашивал.

Благодарю вас, миледи, за то, что вы меня заштопали.

Грейс не смогла сдержать ответной улыбки.

– Всегда рада помочь, Эмпирей. Не думаю, что твои раны серьезны, во всяком случае, если мы будем держать их в чистоте. Кто на тебя напал?

Улыбка исчезла, и он покачал головой. Казалось, Эмпирей подхватил ее слова из воздуха и мягко, но твердо отодвинул в сторону.

Сейчас это не имеет значения, миледи.

Он сделал еще несколько выразительных движений, написав что-то указательным пальцем на своей ладони, а потом протянул руку Грейс.

– Я не понимаю, – нахмурив брови, признался Бельтан. – Что он пытается сказать?

– Послание, – негромко ответила Грейс. – Он говорит, что принес для нас послание.

Мелия подошла поближе, не спуская взгляда с Эмпирея.

– Сообщение? От кого?

И вновь Эмпирей сделал несколько выразительных движений.

От тех, кто потерян.

Некоторое время все ошеломленно смотрели на молодого человека.

Этого не может быть, Грейс, он не знает, что они исчезли.

Но о ком еще мог говорить Эмпирей? Только о Тревисе, Лирит, Дарже и Сарете.

Все пришли в себя одновременно и заговорили, задавая Эмпирею вопросы. По его телу пробежала дрожь.

Он потерял много крови, Грейс, и ему холодно. Если он не согреется, у него может быть шок.

Она подняла руку и с удивлением обнаружила, что все замолчали. Уроки Эфезиана не прошли даром. Грейс протянула принесенное одеяло Бельтану. Женщины отвернулись, а Бельтан и Фолкен помогли Эмпирею избавиться от остатков рясы. Когда Грейс вновь посмотрела на своего пациента, он лежал, аккуратно укрытый одеялом. Эмпирей все еще дрожал, но постепенно согревался.

– Выпей это, – сказала Грейс, протягивая ему разведенного водой вина, и он повиновался.

Алкоголь подействует как слабое успокаивающее, кроме того, он уничтожит бактерии в воде. Больному сейчас ни к чему инфекция.

Поставив пустую чашку, Эмпирей сделал жест руками, смысл которого поняли все.

– Ты хочешь получить свою рясу? – спросила Грейс. – Боюсь, от нее мало что осталось.

Однако Эмпирей повторил свой жест, и Грейс подняла рясу и протянула ему. Он что-то поискал, а затем ряса вновь соскользнула на пол. В руке Эмпирей держал ключ. Довольно большой, выкованный из железа. Эмпирей протянул его Грейс.

Вы должны его взять, миледи. Взять ключ и пойти туда.

Фолкен потер подбородок рукой в перчатке.

– Куда мы должны пойти? Какую дверь открывает ключ, Эмпирей?

Молодой человек пошевелил плечами, и одеяло сползло с его левого плеча. Он показал на татуировку над сердцем – изображение черной башни.

– Клянусь Старыми Богами! – воскликнул бард. – Это Черная Башня, не так ли? Ты хочешь, чтобы мы пошли в Башню Разбивателей рун.

Эмпирей кивнул. Эйрин приложила руку к губам, чтобы сдержать крик. Грейс посмотрела на нее. Почему слова Эмпирея так смутили юную колдунью? Это как-то связано с Разбивателями рун – очевидно, баронесса что-то знает, но не говорит. Но что?

Ладно, потом. Грейс встала на колени рядом с диваном и взяла Эмпирея за руку.

– Я не понимаю. Мне казалось, что Черная Башня покинута столетия назад, а Разбивателей рун больше не осталось. Зачем нам туда идти?

Он вложил железный ключ в ее ладонь.

Чтобы найти то, что потеряно.

Грейс замерла. Ей вдруг показалось, что она поняла. Фолкен рассказывал ей легенду: много лет назад Разбиватели рун исчезли из Фаленгарта, и члены двух других рунических орденов – Вязателей рун и Толкователей рун – обратились против них, обвинив Разбивателей рун в том, что из-за них простые люди боятся и ненавидят волшебников.

Но ведь остался еще один Разбиватель рун, не так ли, Грейс?

Бельтан произнес его имя раньше, чем Грейс.

– Тревис. Речь идет о Тревисе, верно? Он каким-то образом находится там, вместе с остальными, в Черной Башне. Мы должны отправиться туда и найти их.

Светловолосый рыцарь посмотрел в сторону двери, словно собирался пуститься в путешествие прямо сейчас.

Эмпирей поднял руку.

Подожди.

– В чем дело, Эмпирей? – тихо спросила Мелия.

Он вновь показал на изображение башни, а потом сжал пальцы в кулаки и несколько раз описал ими круги друг относительно друга. Затем, в тот момент, когда кулаки находились на максимальном расстоянии, они застыли.

На сей раз Грейс не поняла.

– Что это значит, Эмпирей?

– Мне кажется, я знаю, – вмешался Фолкен. – Речь идет о кануне дня Среднезимья. Он хочет, чтобы мы находились в Черной Башне именно в этот день.

Конечно. Когда солнце находится на максимальном расстоянии от Зеи.

– Но почему? – спросила Грейс. – Почему нам следует быть там именно в день Среднезимья, а не раньше?

И вновь жесты Эмпирея помогли ей понять его мысль.

Потому что именно в этот день потерянные могут быть найдены.

Фолкен начал задавать новые вопросы, но глаза Эмпирея закрылись, и он устало опустился на постель. Инстинкты врача мгновенно победили любопытство Грейс.

– Он устал, – заявила она. – Вы сможете поговорить с ним позже. Сейчас ему необходим отдых.

Фолкен начал протестовать, но Грейс уколола его взглядом, и бард предпочел не спорить. После того как все ушли, Грейс убрала волосы Эмпирея со лба. У нее самой накопилось множество вопросов, но они могли подождать.

– С тобой все будет в порядке?

Он слабо улыбнулся в ответ, затем протянул руку и сжал ее ладонь, в которой она держала железный ключ.

Со мной все будет хорошо, миледи.

Она улыбнулась ему, но Эмпирей уже закрыл глаза, и через несколько мгновений его дыхание стало глубоким и ровным. Грейс выскользнула из комнаты и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Ее спутники собрались вокруг стола в гостиной – лишь Бельтан нетерпеливо расхаживал взад и вперед.

– Я не понимаю, почему мы не можем выйти прямо сейчас, – говорил рыцарь. – Как далеко до Черной Башни? Не больше ста шестидесяти лиг. Мы будем там через три недели.

– Ты слышал Эмпирея, – сказал Фолкен и почесал в затылке, – точнее, видел. Он утверждает, что раньше дня Среднезимья нам там делать нечего. Или ключ раньше просто не сработает. Если мы отправимся сейчас, придется ждать несколько недель. Даже до того, как Черная Башня опустела, вокруг нее располагались дикие земли. Далекое не самое спокойное место, чтобы разбивать там надолго лагерь.

Бельтан сжал руки в кулаки.

– Но Тревис и остальные могут быть ранены. А вдруг они голодают? Неужели они должны умереть, дожидаясь нас?

– Ты бредишь, дорогой, – сказала Мелия, мягко касаясь плеча рыцаря. – Эмпирей не стал бы откладывать наше путешествие, если бы они нуждались в помощи.

– Но почему там? – пробормотала Эйрин. Взгляд баронессы был обращен куда-то вдаль. – Почему мы должны идти в Башню Разбивателей рун? И почему сейчас? Это добром не кончится.

Грейс посмотрела на молодую колдунью. Почему Эйрин так огорчило это известие? Грейс собралась задать вопрос…

…но тут кто-то постучал в дверь виллы.

Несколько мгновений никто не двигался. Вновь послышался настойчивый стук. Бельтан стремительно подошел к двери и распахнул ее.

Стоящий на пороге мужчина не принадлежал к императорской гвардии – ни бронзовых доспехов, ни кожаного килта… Он был в серых штанах и тунике, поверх которой красовалась кольчуга и зеленый плащ, забрызганный грязью. Мужчина едва успел отдернуть руку, чтобы не постучать Бельтану в грудь. И только после того, как на его красивом лице появилась улыбка, Грейс узнала нежданного гостя. Пониже Бельтана, отличная фигура, короткие рыжие волосы и заостренная бородка…

– Сэр Тарус! – воскликнул Бельтан.

Светловолосый рыцарь обнял Таруса и буквально втащил его внутрь. После некоторых колебаний Тарус ответил на объятие Бельтана.

Наконец Бельтан отпустил его.

– Клянусь хвостом Быка Ватриса, от тебя воняет, сэр Тарус.

Молодой человек рассмеялся и почесал бороду, словно пытался вытащить оттуда незваных гостей.

– Я скакал без передышки больше недели, сэр Бельтан. Мне было некогда мыться и даже спать. Я хотел вас предупредить, но…

– …но, как обычно, – вмешалась Мелия, – энтузиазм сэра Бельтана одержал верх над здравым смыслом. Конечно, в вашем случае причины очевидны.

Рыцарь отчаянно покраснел. Он молча поклонился Мелии, и его кольчуга зазвенела.

Грейс вспомнила, как она в первый – и единственный – раз встретилась с сэром Тарусом, во время путешествия в Серую Башню. Они столкнулись с Тарусом и Бельтаном, а также другими рыцарями Малакорского Ордена в лесах западного Кейлавана. Тогда она догадалась, что Бельтан и Тарус были любовниками. И хотя Грейс никогда не умела читать чужие эмоции, даже она все поняла, когда увидела, как смущенно смотрит Тарус на Бельтана.

Однако его улыбка была искренней и – как показалось Грейс – в ней не нашлось даже намека на сердечную боль. Наверное, такому красавцу, как Тарус, легко завести себе нового друга. Но она заметила и кое-что еще. Когда Грейс видела Таруса в прошлый раз, в нем кипел юношеский энтузиазм – он и сейчас освещал его лицо. Однако теперь в юноше появилась еще и сила. Бельтан оставил его командовать отрядом рыцарей; складывалось впечатление, что новая должность пошла ему на пользу.

– Рад встрече с вами, леди Грейс, – с поклоном сказал Тарус.

Она вздрогнула. Должно быть, он заметил ее пристальный взгляд. Грейс торопливо поклонилась в ответ, с опозданием сообразив, что ей следовало сделать реверанс.

Скажи спасибо за свою ошибку, Грейс, – не стоит строить иллюзий относительно твоего королевского происхождения…

– Благодарю вас, – сказала она. – А теперь расскажите нам, почему вы так торопились в Таррас?

– Чтобы найти нас, естественно, – вмешался Фолкен. – Вот только зачем?

В одно мгновение поведение Таруса изменилось. Он развернул плечи и заговорил официальным голосом.

– Мне приказано доставить послание от короля Бореаса для Ее высочества, леди Эйрин, баронессы Эльсандрийской.

Левой рукой Эйрин ухватилась за спинку стула.

– Послание для меня? От короля?

Грейс понимала, почему в голубых глазах юной баронессы застыл страх. Она сбежала из Кейлавера шесть месяцев назад. Эйрин не испросила разрешения короля Бореаса на путешествие в Таррас, хотя король был ее приемным отцом. В одно мгновение Эйрин превратилась из царственной молодой женщины в девочку-подростка, которую поймали, когда она попыталась улизнуть на свободу через окно спальни.

Тарус поклонился Эйрин.

– Послание вручено мне Его величеством королем Бореасом Кейлаванским, Королем Пространства Между Двумя Реками, Обладателем Меча Кейлавус и…

– Да, да, – не выдержал Фолкен, – нам всем известно о величии Бореаса. Не могли бы вы передать само послание?

Тарус прикусил губу, чтобы не улыбнуться, подошел к Эйрин и заговорил нормальным голосом:

– Король приказывает вам как можно быстрее вернуться в Кейлавер.

Эйрин продолжала сжимать спинку стула; казалось, если она ее выпустит, то тут же рухнет на пол.

– Вернуться в Кейлавер? Зачем? Меня… накажут?

– Накажут? – Тарус нахмурился. – Нет, миледи, причина, по которой король приказывает вам вернуться, носит гораздо более приятный характер. Дело в том, что король Бореас наконец нашел для вас мужа.

Эйрин, как и все остальные, вытаращила глаза.

– Мои поздравления, леди Эйрин, – продолжал Тарус с широкой улыбкой. – Вы скоро выходите замуж.