Текст книги "Кровь тайны"

Автор книги: Марк Энтони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 41 страниц)

ГЛАВА 58

Грейс показалось, что слова Келефона подействовали на Фолкена, как руна безумия. Он рухнул на колени, а его лицо приняло бессмысленное выражение, словно у него случился апоплексический удар.

– Похоже, барду конец, – ухмыльнулся Келефон.

Грейс опустилась на колени рядом с Фолкеном и положила руку ему на лоб. Он был горячим.

В зеленых глазах Бельтана горела ненависть.

– Что ты с ним сделал?

– Ничего, Фолкен действовал по собственной воле.

Грейс стиснула зубы. Какой смысл говорить о свободе воли, если Келефон постоянно лгал? Она встряхнула Фолкена за плечи.

– Фолкен, пожалуйста.

– Разрешите… разрешите мне попробовать.

К ним подошел Синдар, на лице которого застыло задумчивое выражение. Он все еще вспоминал свое прошлое. Синдар быстро положил ладони на виски Фолкена – Грейс не успела ему помешать – и закрыл глаза. Несколько мгновений оба не двигались, а потом Фолкен судорожно вздохнул.

– Клянусь Семью, – прохрипел он. – Что я наделал, Грейс?

Но сейчас Грейс гораздо больше интересовало, что Синдар сделал с бардом, но тот опустил руки и отошел в сторону, без единого слова объяснения.

– Все в порядке, Фолкен. – Грейс знала, что Фолкен стал одной из многочисленных жертв Келефона и ей не за что прощать барда. Тем не менее она понимала, что ему требуется отпущение грехов – и никто, кроме нее, не мог его дать. – Я прощаю тебя, Фолкен. Ты меня понял? Именем Малакора, если я его истинная королева, я прощаю тебе все твои деяния.

Мучительная борьба в душе Фолкена сменилась удивлением. Затем он привлек к себе Грейс и крепко обнял.

– Ты спасла мне жизнь, Ралена.

Грейс не смогла сдержать смеха – такими абсурдными показались ей слова барда.

– Нет, Фолкен, это я обязана тебе жизнью. Тебе и Мелии.

Они вместе поднялись на ноги и каким-то образом – при помощи Дара или инстинкта врача – Грейс поняла, что, несмотря на все удары судьбы, Фолкен сумеет выжить.

Если им удастся вырваться из лап Келефона.

– Как печально, – усмехнулся Повелитель рун, – видеть мужчину, потерпевшего такое сокрушительное поражение.

Несмотря на страх, Грейс ощутила, как в ее душе вспыхнула искорка неповиновения. Она вздернула подбородок и бросила суровый взгляд на Повелителя рун. И в это мгновение – впервые в жизни – Грейс почувствовала себя королевой.

– Тебе никогда не одержать победу надо мной, – заявила она.

Келефон отступил на шаг, словно получил пощечину.

– Молчи, колдунья! – В его голосе послышались визгливые нотки. – Я уже победил. Тебя переполняет гордость твоих жалких предков. Они вознеслись слишком высоко, считая себя венцом творения. Повелители рун всегда являлись величайшими волшебниками мира, а я первый среди них, однако королева Агдала и король Гуртан думали, что могут приказывать мне, словно своему слуге. Но я продемонстрировал им и покажу всем, что никто не смеет мной командовать.

И как только он произнес эти слова, Грейс поняла все. Она не раз встречалась с врачами, которые настолько сомневались в собственных достоинствах, что успокаивались только после того, как начинали всем давать указания. Они ничем не отличались от школьных хулиганов, которые пытаются доказать свою состоятельность кулаками. Келефон из их числа. Вот только этот хулиган обладает невероятной силой.

– Ты намерен его предать, не так ли? – равнодушно проговорила Грейс. – Бледного Короля. Ты с самого начала это задумал. Ты мечтал править Малакором, но сумел лишь его уничтожить. Ты отдал Камень Льда Бледному Королю в обмен на бессмертие. Затем взял под контроль рыцарей Заморья, чтобы с их помощью завладеть Фелльрингом. Заполучив меч Ультера, ты убьешь Бледного Короля и займешь его место.

Грейс выставила перед собой покрытый трещинами клинок. Келефон рефлекторно протянул к нему руку, но в последний момент отдернул ее.

– Все правда, Ваше величество. Я убью Бераша и заберу у него мой Камень. И остальные Великие Камни, поскольку я подожду, пока он их соберет, – и только тогда нанесу удар. Я сниму железное ожерелье Имсаридур с его мертвого тела и буду править не только возрожденным Малакором, но и всем Фаленгартом.

– Ничего у тебя не выйдет, – хрипло проговорил Фолкен.

– Почему? – резко спросил Келефон. – Какая для вас разница – какому господину служить, Бледному Королю или мне? В любом случае вы будете рабами. Впрочем, если Бераш захочет одарить тебя и Ралену железными сердцами, лучше я сам покончу с вами. Не сомневайтесь, у меня рука не дрогнет. Никто из вас не увидит славу моего вечного правления. Однако вас должна утешать мысль, что без вашего участия мне бы не удалось взойти на трон.

Повелитель рун повернулся на каблуках и пошел прочь по палубе. Бельтан испустил яростный крик и отчаянно рванулся за ним, но его остановило шипение Вани.

– Значит, он намерен предать Бледного Короля? – спросил Бельтан после того, как немного успокоился.

Вани состроила гримасу.

– Нет, он шутил, чтобы нас позабавить.

Черты лица Фолкена заострились, но он стоял, расправив плечи.

– Вот почему Келефон не осмелился выйти на берег в Омберфелле. Его рыцари принялись бы убивать последователей Культа Ворона, и Бледный Король узнал бы о его предательстве.

Грейс подошла к Вани и Бельтану, чтобы проверить, не удастся ли ей незаметно ослабить путы, но веревки были очень сильно натянуты, а рыцари отобрали кинжал, спрятанный у нее в сапоге. Быть может, один из осколков меча сумеет перерезать веревки, но как им это поможет? На корабле сто рыцарей, а если Грейс и ее друзья прыгнут в воду, то через несколько минут погибнут от переохлаждения.

Келефон не ошибся – у них не осталось надежды. Либо Бледный Король восстанет вновь, либо Келефон его убьет и займет место Бераша. В любом случае Зея погрузится во мрак. Навсегда.

– Бесполезно, – сказала она, хотя вряд ли сама могла бы сказать, что имела в виду – веревки или все остальное.

Она прижалась к Бельтану и положила голову ему на грудь.

– Грейс…

– В чем дело, Вани?

Но т'гол лишь склонила голову на бок.

– Я молчу.

Грейс подняла голову. Она слышала женский голос. Он не мог принадлежать Фолкену или Бельтану. Грейс открыла рот, но в этот момент голос снова заговорил, И она узнала его – именно он разбудил ее ночью, только на сей раз он звучал наяву.

– Грейс, пожалуйста, ты должна меня слышать.

Грейс так удивилась, что все мысли вылетели у нее из головы. Затем, очень осторожно, потянулась к Паутине.

– Эйрин?

Темнота, а потом яркая вспышка единения.

– Да, Грейс. Это я. Клянусь Сайей, я слышу тебя так, словно ты рядом!

– О, Эйрин.

Печаль захлестнула Грейс, но вместе с печалью пришли удивление и радость.

– Грейс, что случилось? С тобой все в порядке? Мы очень беспокоимся.

Грейс не знала, что ответить.

– Где ты, Эйрин?

– Я в Кейлавере. Всю прошлую ночь и сегодняшний День я тебя искала. Я почти потеряла надежду, когда ты наконец ответила.

– Что? Как тебе удалось?

– Я научилась разговаривать с помощью Паутины жизни, обращаясь к тому, кто находится очень далеко от меня. Но сначала я должна тебе кое-что сказать. Ты должна знать об этом перед тем, как вы войдете в Черную Башню. Я узнала, что существует второй…

– Грейс!

На сей раз голос принадлежал Вани. Грейс открыла глаза, и сердце сжалось у нее в груди. К ним решительно направлялся Келефон, держа в руке маленький диск из серого камня. Вокруг не было видно темных рыцарей, лишь рабы продолжали заниматься парусами.

– Клянусь башней и светом, – пробормотал Фолкен. – Нет!

Бельтан смотрел не в ту сторону и мучительно выворачивал голову, пытаясь понять, что происходит.

Грейс не могла отвести глаз от диска в руках Келефона.

– Что происходит, Грейс? Я чувствую – рядом с тобой нечто ужасное.

Грейс заставила себя сосредоточиться и вновь ухватилась за нити Паутины жизни.

– Эйрин, мы в беде. Мы…

Времени на слова не оставалось, Грейс собрала воедино все события, участниками которых они стали после того, как покинули Таррас, все, что происходило сейчас, и послала их по нитям. Сначала она почувствовала потрясение Эйрин, потом понимание.

– О, Грейс…

Келефон подошел ближе. Она увидела начертанный на диске угловатый знак.

– Не смотри, – глухо проговорил Бельтан. – Он может перехватить твой взгляд. Но я вижу его по правому борту.

– О чем ты? – прошептал Фолкен, медленно приближаясь к светловолосому рыцарю.

– Белый корабль, – ответил Бельтан. – Он приближается к нам. Быстро.

Вани напряглась.

– Необходимо найти способ освободиться.

Грейс мучительно считала варианты. Белый корабль, который перевез их через Зимнее море, идет к ним на выручку. Но даже если они подплывут вплотную, что они смогут сделать? Келефон остановит их одной руной.

Но разве волшебство не сумело вырвать ее спутников из навеянного руной сна? Руны являются магией творения, неизменности или разрушения. Но колдовство есть магия жизни. Оно должно обладать не меньшей силой. На сей раз она будет не одна.

– Эйрин, выслушай меня, я нуждаюсь в твоей помощи.

И вновь Грейс послала по нитям образное представление о своем замысле. Казалось, Эйрин прервала контакт, и несколько ужасных мгновений Грейс боялась, что их связь разрушилась. Затем, к своему облегчению, она увидела знакомое сапфировое сияние подруги. А рядом с ней появилось новое присутствие, умелое и глубокое.

– Мы с тобой, Грейс.

Келефон остановился рядом с ней. Грейс заставила себя встретить его взгляд. Повелитель рун не мог слышать слова, которыми она обменивалась с Эйрин, используя нити Паутины жизни. Она должна смотреть на Келефона, и тогда он не догадается, что она творит заклинание.

– Почему ты отослал своих людей вниз, Келефон? – спросила она.

Улыбка осветила его ястребиное лицо.

– Я думаю, вы догадываетесь, Ваше величество. Я решил, что нет никакого смысла ждать. Я способен творить волшебство здесь с таким же успехом, как и в одной из наших крепостей.

Его пальцы сжали диск с руной крови.

– Отойди от нее! – крикнул Фолкен.

Келефон презрительно проронил всего лишь одно слово:

– Мелег.

От палубы оторвалась дюжина деревянных планок, и бард оказался в клетке. Вани и Бельтан попытались одновременно разорвать путы, но у них ничего не вышло. Синдар стоял чуть в стороне, повернувшись к ним спиной.

– Время пришло, Ваше величество. – Келефон сделал шаг к Грейс. Воздух стал еще холоднее. – Теперь ваша кровь и ваш меч станут моими.

Грейс заставила себя стоять спокойно, сжимая двумя руками рукоять меча. Келефон поднял диск, и Грейс разглядела руну: пять коротких параллельных линий, подобных падающим каплям. Затем Повелитель рун прижал диск к ее лбу. Его поверхность оказалась гладкой и прохладной. Огонь триумфа зажегся в глазах Келефона, и он открыл рот, чтобы произнести руну.

– Пора! – воскликнула Грейс в своем сознании, и позволила двум нитям слиться с ее нитью Паутины жизни.

Энергия наполнила все ее существо, еще никогда она не испытывала ничего подобного. Еще немного – и энергия унесла бы Грейс с собой, как листок, подхваченный могучей волной, однако ей удалось обуздать ее и направить на стоящего перед ней человека.

Она обрушилась на него, как удар. Вместо руны с губ Келефона слетел крик боли и страха. Он отшатнулся, взмахнул руками, и диск с руной крови вылетел из его разжавшихся пальцев. Все молча наблюдали, как он описал изящную дугу и с тихим плеском упал в воду.

– Нет! – завопил Келефон. – Кровь – ключ ко всему! – Он бросился к борту и вытянул обе руки. – Шарн!

Море покрылось пеной и забурлило. В воздух взметнулся столб воды, на его вершине вращался диск из серого камня. Но корабль продолжал уплывать прочь от него.

– Разверните корабль! – закричал Келефон. – Немедленно!

Рабы бросились к мачтам, натянулись веревки, громко заполоскались на ветру паруса. Корабль начал поворачиваться, но слишком медленно.

Грейс подошла к Вани и Бельтану.

– Эйрин, помоги мне.

И вновь Грейс ощутила мощный прилив светлой энергии. Она прикоснулась к веревкам, и они бессильными кольцами упали на палубу. Бельтан и Вани отскочили друг от друга. Грейс повернулась и провела ладонью по деревянным планкам, пленившим Фолкена; они с треском разлетелись в разные стороны. Веревки и дерево были мертвы – но они еще помнили жизнь.

Келефон развернулся, его лицо покрывала смертельная бледность.

– Гельт!

Грейс ощутила холод, словно на нее подул ледяной ветер, но он тут же исчез – энергия, переданная Эйрин, согрела ее. Однако Вани, Бельтан и Фолкен застыли на месте. Каждый из них оказался закован с головы до ног в лед. Грейс охватила паника.

– Нет, сестра, – раздался спокойный голос в ее сознании – это говорила не Эйрин. – Если хочешь помочь им, забудь о страхе.

Грейс не знала, кому принадлежит голос, но колдунья была права. Келефон вновь отвернулся от нее. Он не стал ждать, чтобы проверить эффективность действия руны, ему помешала гордыня, Келефон не сомневался в своем могуществе. Он стоял, склонившись над бортом, вновь и вновь повторяя руну воды, заставляя серый диск плясать на струе фонтана. Корабль развернулся и поплыл навстречу фонтану.

Необходимо что-то предпринять. Вот только что? Быть может, просто столкнуть его в океан, но что толку, если он повелевает водой? Грейс сделала неуверенный шаг вперед.

Перед ней возник Синдар.

– Нет, не нужно меня останавливать, – сказала она. Почему на него не подействовала руна льда? – Я должна что-то делать.

– Я знаю.

Он говорил спокойно, но в его словах звучала чистота и сила – Грейс перевела взгляд с Повелителя рун на Синдара и ахнула.

– Синдар – ты излучаешь свет.

Он улыбнулся. Свет танцевал над ним, точно серебряная корона.

– Наконец я вспомнил, Грейс. Теперь мне известно, кто я и что должен делать. Мои плечи сгибались от усталости, когда я оказался в воде, это было выше моих сил. И я все забыл. Но сейчас ко мне вернулись силы, как ни странно, мне помогли слова Повелителя рун.

Грейс покачала головой.

– Что ты имеешь в виду? Какие слова?

– «Кровь – ключ ко всему».

– Я не понимаю.

– Поймешь. Однажды ты спасла меня, Грейс. И я полюбил тебя. Теперь пришел мой черед спасти тебя.

Фелльринг дернулся в руке Грейс. Казалось, меч ожил, его острие было направлено вперед. Синдар закрыл зелено-золотые глаза – такие же, как у Грейс, – и сделал решительный шаг навстречу мечу.

Клинок легко вошел в его тело. Хрупкое оружие выдержало и не сломалось.

– Нет! – закричала Грейс, но не могла ни двинуться с места, ни вытащить клинок.

Боль промелькнула на лице Синдара, а затем ее сменило выражение экстаза. Корона стала ярче, и во вспышке бриллиантового огня человек с серебряными волосами исчез. На его месте возникло гибкое и тонкое существо света.

Ужас сменился изумлением.

– Вы, – прошептала Грейс, глядя в большие древние глаза. – Именно вас мы нашли на Земле. Именно вы спасли нас после кораблекрушения, не так ли? Но почему? Почему вы нам помогаете?

Голос существа походил на звон хрустальных колокольчиков, но Грейс понимала слова эльфа.

– Вовсе не бард Фолкен взял ребенка из тела мертвой королевы много лет назад, а один из моих родичей. Ребенок был слишком мал, чтобы жить, поэтому эльф носил его внутри своего тела, пока малыш не окреп. Затем ребенка оставили на камне, когда мимо проходил бард. Однако воспоминания о свете эльфа остались в крови ребенка; с тех пор они передавались от отца к дочери, от матери к сыну, и они живут в тебе.

Ты спасла меня от оков жестокого железа, как я мог не полюбить тебя, увидев свет моих сородичей, который горел в твоих глазах? Он сияет в тебе так же ярко, как моя кровь в жилах твоего друга рыцаря. Да, эльфы могут любить, хотя не совсем так, как люди. Для нас любовь к другому существу означает, что мы два луча одного источника света.

Поэтому я последовал за тобой, когда твой корабль вышел в море. И спас тебя. Но мне пришлось потратить слишком много сил, к тому же меня ослабило то, что сделали со мной в сером мире, что расположен за Пустотой, и я едва не потерял себя. Мой свет мог погаснуть навсегда, но в самый последний момент я преобразовал себя в смертного, чтобы моя искра получила оболочку и время для исцеления. Но мой физический облик имел ограничения. Я забыл о смысле своего существования. Теперь я все вспомнил.

Слова вошли в сознание Грейс в одно мгновение, они сопровождались такими сильными эмоциями, что она не смогла бы их описать, – впрочем, ей в голову пришло сравнение со звездой: такой маленькой на ночном небе, но яркой и чистой, словно все совершенное обратилось в единственную блистающую точку.

– Но в чем она? – прошептала Грейс, по щекам которой катились слезы. – В чем ваша цель?

Кровь моих собратьев напитала твой меч. Моя кровь его возродила. Не расставайся с ним, и мы всегда будем вместе.

Фигура эльфа вспыхнула ярким пламенем, Грейс испугалась, что ослепнет, и попыталась отвернуться, но не смогла. Впрочем, свет не причинял ей боли. Он начал постепенно сужаться и вскоре превратился в пылающую черту. Грейс не сразу сообразила, что это клинок, зажатый у нее в руках.

Свет исчез. Грейс подняла перед собой Фелльринг. Меч сиял, а по всей поверхности клинка, от рукояти до острия, шла идеальная цепочка рун.

Как же много вопросов, столько всего нужно осмыслить – но сейчас нет времени. Нужно действовать. Черный корабль подплывал к фонтану, а столб воды клонился к нему, словно водяной змей. Келефон протянул руку и схватил диск – руну крови. И повернулся, сжимая его в руках.

Ему не удалось скрыть своего изумления, когда он увидел меч в руках Грейс.

– Невозможно, – прошептал он.

В Грейс проснулась сила, но не могущество колдуньи, королевы или даже врача – а женщины, знавшей: тот, кто ее любил, отдал ей все, чем обладал. И она не могла допустить, чтобы драгоценный дар пропал напрасно.

– Ты всегда будешь рядом со мной, Синдар, – прошептала она. – Обещаю.

Она сделала шаг вперед и нанесла удар мечом.

Возможно, ее тело вспомнило уроки Бельтана, или Фелльринг понимал ее желания и повиновался без малейших колебаний, поскольку клинок легко нашел узкую щель в доспехах Келефона и вошел в его правое плечо. Хлынула кровь и попала на серый диск, зажатый у него в руке. Камень жадно выпил жидкость, окрашиваясь алым – под цвет парусов. Казалось, руна притягивает кровь, словно пиявка, присосавшаяся к ране.

В глазах Келефона появился ужас, он неотрывно смотрел на руну.

– Рэт! – прохрипел он.

Каменный диск треснул, и осколки посыпались на палубу. Грейс вытащила клинок и приставила его к горлу Повелителя рун.

– Освободи их, – приказала она. – Немедленно.

Келефон пошевелил пальцем.

– Рэт, – повторил он, и лед исчез.

Бельтан, Вани и Фолкен рухнули на колени, но они были живы.

– Посмотри, – сказала Вани, показывая куда-то в сторону дрожащей рукой.

Грейс повернулась в ту сторону, куда показывала Вани, и увидела, что к ним приближается белый корабль, грациозный, словно лебедь. Похожие на сатиров мужчины и подобные тонким деревцам женщины легко перемещались по палубе. Борта белого корабля и темного корабля с алыми парусами соприкоснулись. Между ними появился трап. Грейс повернулась к Келефону.

– Что ты намерена с ним сделать? – спросил Бельтан.

– Ты должна его убить, Грейс, – твердо сказал Фолкен. – Сейчас, когда у тебя есть шанс.

– Нет, – возразила Грейс, удивленная собственным решением. – Я хочу, чтобы он вернулся в Имбрифайль и рассказал Бледному Королю, что Фелльринг у меня и что я доберусь до него и вырежу из его груди железное сердце. – Она слегка провела острием меча по шее Келефона, оставив на ней тонкую красную линию. – Ты меня понял?

Глаза Повелителя рун наполнились ненавистью.

– Я все прекрасно понял.

Грейс дождалась, когда ее друзья подойдут к трапу, а потом, держа меч перед собой, отступила сама. Келефон не шевелился. Он молча наблюдал за тем, как четверо его пленников перешли по трапу на белый корабль. Грейс все еще ощущала присутствие Эйрин в своем сознании. Как юная баронесса умудрилась дотянуться до нее, преодолев такое огромное расстояние, Грейс не понимала. Однако поговорить с Эйрин она успеет потом. Трап был поднят. Белый корабль, без парусов и весел, начал стремительно удаляться. Корабль Келефона превратился в темное пятнышко, а вскоре и вовсе исчез вместе со своим капитаном.

– Боюсь, ты совершила ошибку, Грейс, – тихо сказал Фолкен.

Губы барда еще оставались синими, но на корабле эльфов было тепло. С Фолкеном, как и с Вани и Бельтаном, все будет в порядке. Рыцарь положил руку на плечо т'гол, чтобы ее поддержать, но жест получился на удивление нежным.

Грейс повернулась к Фолкену.

– Значит, ты думаешь, что Келефон все еще способен причинить нам вред?

– Конечно.

Грейс вздохнула, вдруг почувствовав ужасную усталость.

– Наверное, ты прав. Но я не могла поступить иначе. Я хотела, чтобы Бледный Король узнал, что Фелльринг вновь обрел жизнь.

Фолкен внимательно посмотрел на Грейс своими выцветшими голубыми глазами.

– Почему, Грейс?

– Потому что я хочу, чтобы он испытал такой же страх, каким охвачена сейчас я.

Они молчали, а белый корабль нес их на юг, прочь от мертвых ледяных земель севера.