Текст книги "Кровь тайны"

Автор книги: Марк Энтони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц)

ГЛАВА 7

Пыльный воздух клубился на том месте, где несколько секунд назад собралась небольшая толпа. Испуганные лица смотрели с противоположной стороны улицы или выглядывали из окон, но никто не рискнул подойти слишком близко.

Тревис втянул в себя воздух. Краем глаза он увидел, как Дарж потянулся к завернутому в плащ мечу, но потом остановился. Клинок был не только обернут плащом, но и перевязан веревкой; рыцарь вряд ли сумел бы им воспользоваться.

– С тобой все в порядке, док? – спросил самый молодой из троицы, лицо которого украшала рыжая борода.

Седовласый продавец – очевидно, он и был доком Веттерли – ползал на четвереньках по тротуару, собирая рассыпавшиеся бутылочки и рассовывая их по карманам.

– Да, да, мистер Мюррей. Уверяю вас, я сам справлюсь. – Он вскочил на ноги, прижимая несколько бутылочек к груди. Часть из них лишилась пробок, жидкость вытекала ему на костюм, капала на тротуар. – Если вы только…

Не закончив последней фразы, Веттерли устремился прочь и через несколько секунд скрылся за углом.

Голубоглазый человек переступил с ноги на ногу и положил руку на бедро, рядом с револьвером.

– Мне эти четверо с первого взгляда не понравились. Кажется, я вам говорил, мистер Эллис?

– Совершенно верно, мистер Джентри, – отозвался усач с землистым цветом лица.

Он поднес тонкую сигару к губам и затянулся.

– Да, я именно так и сказал, – мелодичным и манерным голосом продолжал тот, кого звали Джентри. – Впрочем, эти двое не представляют особого интереса. – Он кивнул в сторону Тревиса и Даржа. – Хотя высокий что-то слишком бледен – должно быть, только что прибыл с Востока. А тот, что поменьше, кажется мне опасным. Я сразу узнаю убийцу, а по его глазам видно, что ему не раз приходилось лишать жизни других людей.

Тревис заметил, как заходили челюсти Даржа. Лирит прижалась к Сарету. Может быть, она что-то сказала ему при помощи заклинания? Тревис понимал, что нужно хоть что-нибудь ответить, но язык отказывался ему повиноваться.

Джентри приблизился к Сарету и Лирит.

– А эти двое, мистер Эллис, мистер Мюррей, сразу выделяются. В нашем городе не так уж много негритянок, да и тех, кого я знаю, можно купить по десять центов. Но ты одета совсем не так, как те девки, хотя ты достаточно красива.

В глазах Сарета вспыхнул гнев. Он хотел что-то сказать, но Джентри его опередил.

– А ты, – сказал он, и его голос стал жестким, – меня беспокоишь по-настоящему. Увидев тебя, я спросил себя: «Лайонел Джентри, какого дьявола у этого человека деревянная нога?» И сам себе ответил: «У хорошего человека не может быть деревянной ноги. Деревянные ноги бывают только у пиратов и им подобных». Но даже и без деревянной ноги ты странный тип. Ты не мексиканец и не индеец. Так кто же ты, парень?

– Он цыган, – выпалил Тревис, опередив Сарета.

Ему совсем не хотелось, чтобы Джентри принялся расспрашивать о морнишах.

Глаза Джентри превратились в льдинки.

– Цыган? Значит, я не ошибся. Мне не раз приходилось слышать, что цыгане лжецы, воры и убийцы. Вот почему вы постоянно слоняетесь по свету.

Тревис заметил, как шевелятся пальцы Лирит. Может быть, она пытается сотворить заклинание? Ему казалось, что для этого нужно закрыть глаза и сосредоточиться.

А как насчет тебя, Тревис? Почему бы тебе не произнести руну?

Вот только какую руну произнести, не убив всех сразу? Стоит ему сказать Кронд – и город вспыхнет, словно спичка, и сгорит дотла. А если попробовать Мелег, руну дерева? Сможет ли он заставить планки тротуара повиноваться? Он делал нечто похожее при помощи Сар, руны камня – создал кандалы из каменной стены, чтобы удержать владельца железного сердца, пытавшегося убить его в Кейлавере.

А что Мелег сделает с ногой Сарета, Тревис? И с лавками вокруг, и с людьми в них?

Рука Даржа вновь потянулась к мечу, но он заставил себя ее опустить.

Эллис выпустил еще один клуб дыма.

– Интересно, что у этого типа за спиной? – И он сигарой указал на Даржа.

– Верно, – кивнул Мюррей. – Он все время тянется туда рукой, словно там что-то очень ценное.

Джентри подошел к Даржу.

– Что у тебя спрятано за спиной, мистер? Может быть, ружье?

– Не ваше дело, – мрачно ответил Дарж.

В ответ Джентри негромко рассмеялся.

– Напротив, в этом городе меня касается все. Дело в том, что здесь совсем не так, как в других местах. Мы в Касл-Сити верим в закон и порядок. Здесь живут хорошие, миролюбивые люди. У нас нет места для бродяг, мошенников или любителей пострелять. И цыган. У нас все прилично себя ведут. Или покидают наш город. – Он коснулся рукояти револьвера. – С плохими людьми у нас часто происходят несчастные случаи.

Тревис пытался сглотнуть забившую рот пыль. Им нельзя уходить из города. Во всяком случае, пока. Они должны дождаться Джека, чтобы он помог им вернуться в свое время.

– Полагаю, они вас поняли, мистер Джентри, – заявил Эллис, и его губы изогнулись в улыбке.

Он сделал последнюю затяжку, а затем приготовился выкинуть окурок. Пальцы Лирит замерли.

– Я не стала бы этого делать.

Ее взгляд метнулся к тротуару.

Тревис посмотрел вниз и увидел влажные пятна на деревянных досках.

Эллис помрачнел.

– Я не потерплю, чтобы такие, как ты, указывали мне, что делать, мисс.

Он швырнул горящий окурок на деревянный тротуар.

И тут же в небо взметнулось синее пламя.

Тревис, Лирит, Дарж и Сарет успели отскочить назад, каждый понимал, что сейчас произойдет. В отличие от остальных. Мюррей принялся сбивать пламя, лизавшее подошвы его сапог. Эллис, разинув рот, изумленно смотрел на происходящее. Джентри схватил его за руку и потащил прочь от огня.

– Ты идиот, – прорычал он. – Ты же знал, что товар дока Веттерли почти такой же горючий, как керосин. Ну-ка, помоги мне погасить огонь.

Он снял пиджак и попытался сбить пламя. Эллис и Мюррей присоединились к нему. Однако высохшее дерево, пропитанное алкоголем из разбитых бутылочек, горело отлично. Пламя стремительно набирало силу, по всей Лосиной улице начали раздаваться тревожные крики.

– Сарет! – крикнула Лирит. – Вода!

Она показала на дождевую бочку, стоявшую всего в нескольких шагах, у входа в переулок.

Сарет и Дарж одновременно бросились к бочке.

Да. Вот что им сейчас необходимо. Вода. Тревис засунул руку в карман и коснулся Сумеречного Камня. В тот самый момент, когда Дарж и Сарет опрокинули бочку, Тревис прошептал:

– Шарн.

Дождевая бочка была наполнена лишь наполовину. Небольшая струя потекла по тротуару навстречу пламени, но ее явно было недостаточно. Через несколько мгновений она испарится от жара ревущего пламени.

Однако неожиданно тротуар залили потоки воды, в воздух поднялось облако пара. К тому моменту, когда туман рассеялся, огонь погас, а вода сбежала с тротуара на мостовую, где ее быстро поглотила пыль. Мюррей и Эллис стряхивали воду с сапог, они даже умудрились намочить брюки.

– Какого дьявола? – воскликнул Джентри, глядя на бочку. – Невозможно!

Он поднял взгляд, и уставился своими голубыми глазами на Тревиса. Тот открыл рот, но прежде чем успел что-то сказать, Джентри подскочил к нему и схватил за ворот рубашки.

– Отпустите его, мистер Джентри, – раздался низкий голос.

Джентри и Тревис замерли, когда сквозь клубы пара к ним подошел мужчина.

Он был невысок ростом и отличался хрупким телосложением. Простое лицо частично скрывали песочного цвета усы, из-под полей соломенной шляпы спокойно смотрели серые глаза. Однако было в этом человеке нечто, придававшее ему значительность. На темно-синем костюме, таком же, как у Джентри и его товарищей, Тревис не заметил ни пятнышка пыли, хотя рукава слегка протерлись.

Джентри не двигался, он так и не выпустил рубашку Тревиса, которому становилось трудно дышать.

– Я же сказал, отпустите его.

Джентри отпустил Тревиса и отступил на шаг, его лицо вновь стало непроницаемым.

– Вы не понимаете, – вмешался Мюррей, выступив вперед. – Они просто шайка бродяг, шериф Тэннер.

Только теперь Тревис заметил серебристый значок, приколотый к лацкану пиджака Тэннера.

– В самом деле, Келвин Мюррей? – Шериф Тэннер негромко рассмеялся, но Мюррей побледнел. – А мне кажется, они только что спасли город от серьезного пожара. Совсем неплохо для шайки бродяг, не правда ли?

Мюррей опустил голову и отчаянно покраснел.

Шериф сделал шаг вперед.

– Я хотел бы знать, как начался пожар. – Он посмотрел на разбитые бутылочки, валяющиеся на тротуаре, а потом пнул носком сапога окурок тонкой сигары. – Похоже на марку, которую ты куришь, Юджин Эллис. Ты ведь знаешь, бросать непогашенные окурки на тротуар нельзя – сейчас он может загореться, как трут.

Эллис одарил шерифа недовольным взглядом, наклонился, поднял окурок и отошел в сторону.

Тревис посмотрел на Даржа, Лирит и Сарета, но они не сводили глаз с шерифа. Тэннер сделал еще один шаг к Джентри, теперь их разделяло всего пять футов. Тэннер небрежно приоткрыл полу пиджака, так что стала видна блестящая рукоять револьвера.

– Почему бы тебе не угостить своих ребят глоточком виски, Лайонел Джентри? – спросил Тэннер. – Вам необходимо немножко успокоиться.

Наконец на лице Джентри появилось выражение – быстрая, словно взмах ножа, усмешка.

– Не думаю, что мне требуется успокаивать нервы, шериф. Рука Тэннера зависла над револьвером, он повел плечами, и пола пиджака закрыла блестящую рукоять, затем шериф сжал правую руку в кулак.

– Я же сказал, уходи, Джентри.

Джентри кивнул, и по его лицу вновь промелькнула усмешка.

– Пошли ребята. Вы слышали, что сказал шериф. Пришло время выпить.

Все трое зашагали по тротуару, забросив на плечи почерневшие от сажи пиджаки. Пройдя несколько шагов, Джентри оглянулся, но теперь его ледяной взгляд остановился на Сарете. Затем вся троица скрылась за вращающимися дверями салуна.

– С вами все в порядке, господа?

Шериф внимательно смотрел на них, но в его взгляде Тревис не заметил подозрительности Джентри и его дружков; только любопытство, и больше ничего.

– Все хорошо, – ответил Тревис, облегченно вздыхая. – Спасибо за помощь, шериф.

– Никаких проблем, мистер. Люди вроде Лайонела Джентри хотят думать, будто они командуют в Касл-Сити. – Он поправил пышные усы. – А моя работа состоит в том, чтобы напоминать им о том, что они ошибаются.

Дарж кивнул.

– Значит, шериф – это нечто вроде рыцаря.

Тэннер приподнял шляпу.

– Неужели вы читаете дешевые романы, мистер? Если да, то не верьте тому, что там написано. В том, чтобы быть шерифом на Западе, нет ничего романтического. Скучная и грязная работа, и я к ней не стремился.

– Тогда почему же вы шериф? – спросила Лирит.

Тэннер рассмеялся.

– Это длинная история, мадам. Хотя совсем не такая захватывающая, как те, о которых читает ваш приятель в дешевых романах.

Сарет нахмурился.

– О каких дешевых романах вы все время говорите? – поинтересовался Сарет.

– Прошу простить моих друзей, – торопливо вмешался Тревис. – Мы здесь недавно.

Тэннер присвистнул.

– Да уж. Касл-Сити становится слишком большим, и я не успеваю познакомиться со всеми, но я сразу понял, что вы не местные. Вы не похожи на всех остальных, вот только не могу понять, чем. Откуда вы к нам приехали?

– С Востока, – сказал Тревис, рассчитывая, что расплывчатый ответ удовлетворит шерифа.

– У вас есть где остановиться в городе?

Все четверо молчали.

– Я так и подумал, – сказал Тэннер. – Ну, на Лосиной улице вам не найти ничего подходящего. – Он бросил взгляд на Лирит. – Но вы можете снять меблированные комнаты в двух кварталах отсюда, на улице Гранта, пансион называется «Голубой колокольчик». Я знаю женщину, которая его держит. Она хороший человек, что бы о ней ни говорили. Скажите, что вас прислал я, и она выделит вам две комнаты.

Тревис благодарно улыбнулся. Интересно, сколько лет шерифу? Трудно сказать. Он выглядел не старше Тревиса; но казалось, будто Тэннер невероятно устал от жизни.

Лирит шагнула вперед и взяла правую руку шерифа в свои.

– Спасибо вам, – сказала она, глядя на него темными глазами.

– Не стоит меня благодарить, мадам. А теперь отправляйтесь в «Голубой колокольчик», вам нечего больше делать на этой пыльной улице.

И хотя он говорил мягко, смысл его слов был понятен: на них глазели зеваки, и шериф хотел побыстрее закончить спектакль. Он приподнял шляпу, и четверо друзей решительно зашагали по тротуару, который вновь заполнили спешащие по своим делам люди.

Они не разговаривали, пока не вышли на улицу Гранта, узкую, малолюдную, всю пропитанную пылью.

– Да, мы чудом избежали серьезных неприятностей, – со вздохом признался Тревис.

– Мне уже приходилось встречать таких людей, как Джентри, – заявил Дарж своим грохочущим басом. – Им скучно, и они очень опасны, но это не просто разбойники. Нам не следует с ними встречаться, в противном случае мне придется достать свой меч.

Тревис попытался представить себе, что будет, если рыцарь обнажит свой огромный меч посреди Лосиной улицы.

– Давай лучше не будем с ними встречаться, – предложил он.

– Почему он так меня возненавидел? – спросил Сарет, качая головой. – Неужели из-за моей ноги?

Тревис положил руку на плечо морниша.

– Таким людям не нужны причины, Сарет. Они выбирают какого-нибудь человека из толпы и решают, что он им не нравится, после чего их уже невозможно переубедить.

Сарет кивнул, но выражение его лица оставалось мрачным.

– Шериф Тэннер, – прошептала Лирит. – С ним что-то не так. Вы заметили, как дрожала его рука? Я попыталась понять, что с ним, когда взяла его ладонь. И ощутила нечто вроде тени, но мне не хватило времени.

Тревис знал, что причин может быть сколько угодно. Те времена знали огромное количество смертельных болезней – туберкулез, оспа, холера, дизентерия.

– Пойдем, сказал Тревис. – Кажется, я вижу вывеску «Голубого колокольчика».

Оказалось, что «Голубой колокольчик» – самое большое здание во всем квартале. Дом был построен в викторианском стиле, с дюжиной башенок и «вдовьей дорожкой» [4]4
  «Вдовья дорожка» – Площадка с перильцами на крыше дома.


[Закрыть] из кованого железа. Здание показалось Тревису слишком роскошным для обычных меблированных комнат. Неужели Тэннер переоценил их материальное положение? Но когда они подошли поближе, Тревис заметил облупившуюся штукатурку, обвисшие, давно некрашеные ставни и заросшие вьющимися растениями стены.

Они поднялись по скрипучим ступеням к двери и увидели несколько кошек, которые нежились в солнечных лучах на крыльце и перилах. Все они выглядели ухоженными. Лирит наклонилась, подняла котенка и прижалась к нему щекой, а тот тихонько замяукал.

Передняя дверь открылась, и раздался звон колокольчиков.

– Будьте осторожны с Джиневрой, мисс, у нее болит лапка, – послышался низкий женский голос.

Лирит не отрывала взгляда от котенка.

– Да, вы правы. Кажется, у нее заноза.

– До сих пор? Я проверяла.

– Ее не видно, она застряла между подушечек.

Послышался тихий смех и какие-то нестройные звуки, происхождение которых Тревис не сумел определить.

– Ну, тогда несите ее сюда. И не забудьте своих мужчин. Должно быть, вы очень счастливая леди, если вас сопровождает трое таких симпатичных джентльменов.

Дверь открылась шире.

Лирит рассмеялась и, продолжая держать котенка, вошла в дом. Трое покрасневших мужчин последовали за ней. Стены были оклеены бумажными обоями с давно выцветшими алыми ирисами. На поцарапанном деревянном полу лежал потертый персидский ковер, на окнах висели пожелтевшие кружевные занавески, покрытые толстым слоем пыли. Внутреннее убранство показалось Тревису слишком роскошным для дома, где сдают меблированные комнаты, однако обстановка давно не обновлялась.

То же самое Тревис мог бы сказать о стоявшей посреди комнаты женщине. Она едва ли была старше Грейс – немногим больше тридцати, – изящный овал ее лица сразу привлекал внимание. Однако женщина казалась такой же выцветшей, как ее зеленое бархатное платье. Тревису она напомнила портрет молодой красавицы, так долго провисевший на чердаке, что все цвета – желтые волосы, синие большие глаза и даже розовые щеки – получили немалую примесь серого.

– Полагаю, вам нужны комнаты, – произнесла женщина голосом, подобным дыму, но не таким резким и едким. Он вызывал воспоминание о дыме вишневого табака. – У вас есть рекомендации?

Тревис оглянулся на своих друзей и сглотнул.

– Шериф Тэннер сказал нам, что мы можем сослаться на него…

Она подняла руку.

– Остановитесь. Если вас послал Барт, мне этого вполне достаточно. А теперь перейдем к более серьезной проблеме – лапе мисс Джиневры.

Женщина подошла к Лирит, и Тревис услышал металлическое позвякивание. Она остановилась возле колдуньи и поставила трость из красного дерева около дивана, набитого конским волосом, только сейчас Тревис сообразил, что женщина опирается на трость во время ходьбы. Женщины уселись на диван и занялись кошечкой – через минуту злосчастная заноза была извлечена. Пациентку положили на подушку, где Джиневра принялась старательно лизать лапу.

Опираясь на трость, женщина поднялась на ноги легко и привычно. Лирит вскочила, чтобы поддержать ее, но женщина тепло улыбнулась.

– А теперь, – сказала она, слегка задыхаясь, – давайте посмотрим ваши комнаты. Поскольку вы были добры к мисс Джиневре, я предложу вам хорошую цену – по доллару в день за комнату и стол с каждого. – Она оценивающе посмотрела на них. – Вы можете заплатить, не так ли?

Тревис быстро кивнул и полез в карман за последними двадцатью долларами.

Она рассмеялась.

– Не сейчас, приятель. Мне нужно лишь знать, как вас зовут. Я запишу ваши имена в книгу, если вы не умеете писать.

Тревис взялся вписать их имена в толстую книгу, лежавшую на маленьком мраморном столике. Конечно, его почерк оставлял желать лучшего, но он не знал, помогут ли кусочки серебряной монеты писать по-английски его друзьям. Однако без волшебства тут явно не обошлось: покончив с тяжелой работой, Тревис с удивлением обнаружил, что вписал совсем не те имена, которые хотел.

Женщина взяла книгу, улыбнулась и посмотрела на Лирит.

– Лили. Какое красивое имя для красивой девушки. А теперь посмотрим, сумею ли я угадать остальные имена. – Она по очереди указала на Даржа, Сарета и Тревиса. – Дирк, Сэмсон и Тревис.

Дарж и Сарет с сомнением посмотрели на Тревиса, но он только пожал плечами и улыбнулся.

– Все правильно.

– А как зовут вас? – спросила Лирит.

Женщина хлопнула себя по лбу.

– И как я могла забыть? Называйте меня Моди. Моди Карлайл. И не обращайте внимания на то, что вам будут про меня болтать, я больше не откликаюсь на кличку Леди Шпора.

Леди Шпора?

Мод крепко пожала руку каждому, а когда она отвернулась, Тревис опустил глаза и увидел, что из-под подола ее платья выглядывают медные колесики шпор.

Конечно, Тревис. Это Леди Шпора. Тебе известна ее история. Она была проституткой, а потом стала владелицей публичного дома, и однажды вышла победительницей в честной перестрелке на Лосиной улице.

Тревис огляделся и увидел над камином пару шестизарядных револьверов.

После этого она бросила свою прежнюю профессию и попыталась стать достойной леди в Касл-Сити. Вот только леди из общества не хотели иметь с ней ничего общего. И вскоре после этого…

Его сердце дрогнуло, он вновь обратил внимание, как хрупка рука Моди, сжимающая трость.

…она умерла от какой-то болезни, вроде холеры или чахотки.

Моди почти не пользовалась тростью, когда шла обратно.

– Обед уже прошел, но если хотите перекусить перед ужином, дайте мне знать. Мы ужинаем в 6 часов, не опаздывайте. – Она бросила на мужчин суровый взгляд. – И не забудьте помыться. Ваши комнаты на третьем этаже, от лестницы налево, первые две двери. Первая комната для леди.

– Две комнаты? – спросил Дарж и посмотрел на Тревиса. – Это нам по карману?

– Конечно! – воскликнула Моди, прежде чем Тревис успел ответить. – Цена остается неизменной. Неужели вы хотите, чтобы Лили жила в одной комнате с вами? Она слишком хороша для вас.

Сарет улыбнулся, и его глаза засверкали.

– Тут вы совершенно правы.

Лирит опустила голову и стала быстро подниматься по лестнице, но Тревис успел заметить, как сильно она покраснела. Трое мужчин поблагодарили Моди и последовали за Лирит.

ГЛАВА 8

Большую часть следующих трех дней они провели в комнатах «Голубого колокольчика», спускаясь вниз только для того, чтобы поесть или воспользоваться уборной во дворе. Когда случались грозы – а дождь лил почти каждый день, – они сидели на крыльце, вдыхая влажный, свежий воздух, на коленях у каждого обязательно устраивалась одна из кошек Моди. За исключением Даржа. Каким-то образом хмурому рыцарю удавалось пристроить сразу два или три мурлыкающих создания.

– Не в том дело, что они мне нравятся, – услышал как-то Тревис. – Просто они такие хрупкие, глупые существа, не способные переносить гнев стихии. К тому же, если одна из них заболеет, мадам Моди огорчится и не сможет следить за нуждами гостей, включая и нас. Так что я лишь слежу за нашими интересами.

– Да, я понимаю, – ответила Лирит; ее темные глаза блестели, когда она наблюдала за мозолистой рукой рыцаря, поглаживающей мисс Джиневру.

Обычно они собирались в комнате, которую Тревис делил с Саретом и Даржем, – она оказалась больше той, что Моди отвела Лирит, хотя и не могла похвастаться особым уютом.

Спальня Лирит была розово-алой, с кисточками и кружевными салфетками на всех свободных поверхностях. По контрасту комната мужчин поражала спартанской обстановкой – голые потолочные балки, покрытые сажей, четыре узкие кровати, четыре расшатанных стула и массивное бюро из сосны, на котором стояли щербатый кувшин и большой таз для умывания. Здесь гуляли сквозняки, поскольку комната занимала северную часть третьего этажа.

Тем не менее в доме царила идеальная чистота и какое-то неуклюжее очарование – нечто похожее можно встретить в поместьях на Зее. К тому же у мужчин было так мало вещей, что они вполне обходились одним комодом. Тревис хранил все свои вещи в одном из ящиков – малакорский стилет, талисман руны надежды и очки в проволочной оправе, которые ему подарил Джек. Меч Даржа не поместился в ящик, поэтому они спрятали его за потолочными балками, завернув в туманный плащ Тревиса.

Завтрак, обед и ужин начинались в определенное время. В первый день путники к ужину так проголодались, что проглотили без остатка ветчину, хлеб из кукурузной муки, слегка увядшую зелень и вишневый пирог, то есть все, что Моди и ее единственная помощница – молодая, симпатичная женщина по имени Лиза – поставили на стол. Даже Лирит несколько раз брала добавку, однако колдунья, несмотря на голод, умудрялась есть с неизменным изяществом.

В доме у Моди жило всего полдюжины гостей – все мужчины. Ни один из них не горел желанием общаться с другими постояльцами. Эти жильцы вышли к ужину с влажными после мытья волосами, в чистых белых рубашках и хлопчатобумажных брюках. Однако никакое мытье не могло избавить их от грязи, въевшейся в кожу рук. Они быстро поели, затем аккуратно убрали стулья, надели шляпы и молча ушли.

– Как вы думаете, – поинтересовался Сарет, – куда они отправились?

– Играть в покер, фараон и монте[5]5
  Монте – Азартная карточная игра (исп.).


[Закрыть], – ответила Моди, когда они с Лизой убрали грязные тарелки. – Сегодня у рабочих на рудниках день зарплаты. Вернутся утром с больными головами и пустыми карманами.

В первый день, после ужина, Тревис обнаружил стопку газет – «Вестник Касл-Сити». Он спросил у Моди, можно ли ему взять несколько номеров с собой в комнату. Женщина бросила на него быстрый взгляд.

– Никакого огня в номерах. Прошлого раза мне хватило сполна.

Это объясняло закопченные балки.

– Никакого огня, – обещал Тревис. – Я просто хочу почитать газеты.

– Ну, тогда пожалуйста. Никто из моих постояльцев не склонен что-либо читать. Они предпочитают тратить время на пьянство и азартные игры.

Тревис взял стопку газет. Прежде чем он начал подниматься по лестнице, Моди положила сверху сверток в матерчатой салфетке. Он источал божественный аромат: свежее песочное печенье.

– Отнесите мистеру Сэмсону. Он плохо ел за ужином, и мне не нравятся круги у него под глазами. Как давно он потерял ногу?

– Очень давно, – ответил Тревис. – Мне кажется, на него плохо действует горный воздух.

– Ну, в этом нет ничего удивительного. Все страдают от слишком большой высоты. Иногда мне самой не хватает воздуха.

Она отправилась на кухню, постукивая тростью и позванивая шпорами, а Тревис поспешил наверх, сжимая в руках газеты и печенье.

– Мне нравится леди Моди, – заявил Дарж, уписывая печенье.

Сарет слишком устал, чтобы есть, и улегся в кровать, выпив, по совету Лирит, несколько капель салициловой кислоты.

– Она больна, – сказал Тревис.

Лирит посмотрела ему в глаза.

– Я знаю. У нее проблема с легкими.

Дарж перестал есть, прислушиваясь к их разговору, а Сарет приподнялся на подушке, и в его глазах появилась печаль.

– Ты знаешь, сколько ей суждено прожить? – спросила Лирит. – Ты читал о ней в исторических хрониках твоего времени?

Тревис неохотно кивнул.

– О ней продолжают рассказывать легенды. Она была очень знаменита в свое время – в это время. Ее называли Леди Шпора. Она танцевала в сапогах со шпорами.

– Она танцевала?

В голосе Лирит появился холод.

– Да, выступала в варьете. Ну, на самом деле…

– Значит, она была шлюхой, – сказал Сарет.

В его словах не было никакой оценки, он лишь констатировал факт.

– А потом стала владелицей публичного дома, – продолжал Тревис. – Полагаю, Лиза работала у нее. Но она оставила свою прежнюю профессию после того, как застрелила на дуэли человека, который ее оскорбил. Вот тогда она и решила полностью изменить свою жизнь.

Дарж прикончил последнее печенье.

– И все равно, она мне нравится.

Тревис заметил, что Лирит отвернулась, прижимая руки к животу. Может быть, слишком обильный ужин плохо подействовал на ее желудок?

– Лирит?

Она повернулась, и в ее глазах появилась боль.

– Когда она умерла? – негромко спросила она.

– Точно не знаю. Мне лишь известно, что она умерла от чахотки через несколько лет после того, как состоялась дуэль, а публичный дом превратился в пансион.

– С тех пор уже прошло несколько лет, – заметил Сарет. – Она сказала, что содержит пансион уже три года.

Они довольно долго молчали. Тревис знал, что не в силах помочь Моди. К тому же они и сами могли заболеть туберкулезом, если пробудут здесь слишком долго. Впрочем, Тревис не знал, насколько заразна болезнь – как же ему не хватало Грейс! В любом случае сейчас едва ли стоит всерьез беспокоиться из-за болезней.

Тревис обратился к газетам и за вечер – а также в течение следующих двух дней – просмотрел все, стараясь заставить буквы вести себя прилично.

Тревис и сам не знал, что рассчитывал найти в газетах. Может быть, какой-нибудь намек на Джека – бывал ли он здесь прежде, или, еще того лучше, отыскать дату его приезда. Джек был известным человеком в Касл-Сити. Если бы кто-нибудь услышал о его предстоящем приезде, «Вестник» обязательно поместил бы о нем заметку. Здесь печатались рассказы обо всем, что происходило в городе, начиная от открытия нового магазина и кончая подробностями последнего ограбления.

Однако Тревис так и не встретил упоминания о Джеке Грейстоуне. Тем не менее он находил множество любопытных статей, которые привлекали его внимание, – постоянное напоминание о том, как сильно отличался Касл-Сити 1883 года от того, в котором он жил.

Как и следовало ожидать, большая часть новостей касалась рудников. В статьях рассказывалось о том, сколько руды добывается в каждой шахте и сколько серебра удалось извлечь из каждой тонны. В одной из статей цитировался геолог, заявивший, что запасы карбоната свинца подходят к концу, – хотя редакторы «Вестника» тут же поместили опровержение. Конечно, Тревис знал правду, но люди не хотят, чтобы кто-то разрушал их самые светлые мечты.

Кроме того, в газете подробно рассказывалось о проблемах, которые возникали при строительстве железной дороги, неуклонно приближавшейся к городу. Не мог оторваться Тревис и от рубрики под названием «Утренние увечья», в которой рассказывалось о преступлениях предыдущего дня. В ней печатались сообщения о пьяных драках, перестрелках, ограблениях и убийствах.

Довольно быстро Тревис обратил внимание на определенную тенденцию в «Утренних увечьях». С каждым номером отчеты о преступлениях занимали все больше и больше места, а ближе к середине стопки занимали уже целую полосу газеты. Затем колонка вновь резко сократилась, и в последних номерах стала совсем маленькой. Создавалось впечатление, что, после неуклонного роста, преступность в Касл-Сити резко упала.

Во всяком случае, незначительные нарушения закона пошли на убыль. В свежих номерах газеты почти не содержалось упоминаний о воровстве и пьяных драках, но зато участились кражи лошадей и убийства. И, что вызывало удивление, в газете перестали сообщать подробности убийств и имена подозреваемых.

«Гомер Тэттингер, выходец из Северной Каролины, – читал он в одной из таких хроник, – найден мертвым в субботу днем на северном берегу Гранитной реки, примерно в миле от города, вниз по течению. Его обнаружил шериф Бартоломью Тэннер, он был мертв уже около суток. Мистер Тэттингер прославился как жестокий головорез и большой любитель выпить; кое-кто утверждает, что он охотно хватался за револьвер, и нет ничего удивительного в том, что Тэттингера постигла столь печальная участь. Редакция газеты надеется, что люди с аналогичной репутацией сделают правильные выводы».

Не только Тревис заинтересовался газетами. Их самым внимательным образом изучал Дарж, но совсем по другой причине.

– Это написано не от руки, – заявил рыцарь на утро второго дня, разглядывая одну из газет. Он перепачкал пальцы типографской краской, даже на лбу остались черные пятна. – Буквы слишком маленькие и все одного размера. Не могу понять природу столь необычного явления, но уверен, что здесь имеет место механический процесс, при помощи которого слова связаны в снопы.

В течение следующих нескольких часов они сидели в гостиной, пили чай, и Тревис рассказывал то немногое, что знал о печатном прессе.

Карие глаза Даржа приобрели задумчивое выражение.

– На моих землях живут крестьяне, которые изготавливают подобным образом картины: сначала вырезают рисунок на деревянном блоке, потом окунают его в краску и прижимают к ткани или овечьей шкуре. Очень похоже на то, что рассказываешь ты.

– Совершенно верно, – с усмешкой ответил Тревис, размышляя о том, не изменил ли он технический прогресс на Зее.

Если Дарж когда-нибудь вернется на Зею, Тревис.

Он вздохнул и вновь углубился в чтение.

Сарет и Лирит также заинтересовались газетами, однако их внимание привлекла реклама, а не статьи. Сарет постоянно задавал Тревису вопросы относительно рекламируемых товаров. Тревис и сам далеко не всегда понимал, о чем идет речь. Лирит, в свою очередь, с интересом изучала моды. Однако она пришла в ужас, когда поняла назначение корсета.