Текст книги "Кровь тайны"

Автор книги: Марк Энтони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 41 страниц)

– Я имел в виду совсем другое. – Хриплый голос Сарета прозвучал совсем тихо. – Они скоро придут за мной. Джентри, Эллис и их дружки. Обещай мне, что не позволишь им тебя ранить, пытаясь защитить мою шкуру. Лирит и Тревис в тебе нуждаются. – Сарет встал и сжал прутья решетки. – Не сражайся за меня. Пожалуйста.

– Я не дам тебе такого обещания, – сурово заявил Дарж. – Я эмбарский рыцарь и лорд. И не тебе указывать, как и когда мне следует обнажать меч.

Дарж вышел и запер за собой дверь.

За окнами взошел лунный серп. Явилась и, словно призрак, ушла своей дорогой полночь. Дарж сидел за столом, его застывший взгляд уперся в противоположную стену. Он без особого напряжения мог простоять на часах всю ночь; в своей прошлой жизни ему множество раз приходилось это делать. Иногда молодые рыцари спрашивали, почему он не засыпает даже под утро. Все очень просто, отвечал им Дарж: воля к исполнению долга должна быть сильнее желания спать. Воля Даржа всегда побеждала.

Во всяком случае, раньше.

Послышался звон бьющегося стекла. Дарж поднял голову и только тут понял, что заснул.

Ты стареешь, Дарж из Стоунбрейка. Старый и слабый. Настало время проводить свои дни у жарко пылающего камина, есть суп из деревянной миски, стараясь не расплескать содержимое дрожащими руками. Если только тебя не прикончат раньше.

Несмотря на ошибку, Дарж успел вскочить на ноги и отбежать в сторону прежде, чем осколки стекла посыпались на пол. В свете лампы он огляделся по сторонам – одно из окон разбито, на полу лежит камень, к которому привязан листок бумаги.

Дарж осторожно приблизился к окну и выглянул наружу, но на улице никого не оказалось. На листке бумаги печатными буквами было написано: «Отпусти цыгана или готовься к самому худшему».

Дарж положил листок на стол, открыл переднюю дверь и вышел наружу. Он знал, что его силуэт хорошо виден на фоне горящей в комнате лампы – пристрелить его будет совсем нетрудно. Однако он не сомневался, что его не тронут. Во всяком случае, не сегодня ночью. Они хотели его предупредить, не более того.

В воздухе витали отзвуки далекого смеха и музыки. И чего-то еще. Кто-то тяжело дышал. Затем, краем глаза, Дарж уловил движение. Он повернул голову и заметил тень, метнувшуюся в дальний конец переулка. Сначала ему показалось, что это какое-то большое животное, поскольку оно бежало на четырех лапах. В следующий момент тень поднялась на задние ноги и, покачиваясь, двинулась дальше, и тут Дарж понял, что перед ним человек.

Точнее, почти человек.

Прежде чем тень скрылась за поворотом, она прошла через пятно света, падавшего из окна второго этажа. На человеке были надеты грязные лохмотья, ноги оставались босыми. Левое запястье опоясывала кровавая линия, а дальше начиналась большая лапа с длинными изогнутыми когтями.

Дарж негромко выругался. Существо повернуло голову, и на мгновение Дарж разглядел лицо. Зеленые глаза смотрели из-под шапки густых рыжих волос, но человеческий рот заменяла удлиненная морда, из приоткрытой пасти торчали острые зубы. Черные губы изогнулись в злобной усмешке. Затем существо шагнуло вперед и скрылось в темноте.

Дарж невольно сделал несколько шагов назад, внутри у него все похолодело. Конечно, рыцаря не могли напугать когти и клыки. Несмотря на чудовищное уродство, он узнал человека, превратившегося в волка.

Это был Кэлвин Мюррей.

ГЛАВА 36

Тревис лежал в постели, ощущая теплое прикосновение солнечных лучей к лицу. Пока не открываешь глаза, можно делать вид, что продолжаешь спать и видеть сны.

Ему приснился чудесный сон: Джек Грейстоун наконец приехал в Касл-Сити – такой же седовласый и похожий на профессора, каким его помнил Тревис. Стоило ему пожать руку Джека, как раздался удар грома, и все могущество, кипевшее в теле Тревиса, устремилось к Джеку. Когда Тревис поднял правую руку, серебряная руна на ладони бесследно исчезла. Он вновь стал прежним Тревисом. Совершенно безобидным человеком.

Пружины кровати заскрипели, и Тревис ощутил тяжесть на груди. Он открыл глаза и увидел перед собой изящную кошачью мордочку.

– Ты намекаешь, что пора вставать?

В ответ мисс Джиневра лизнула лапу. Тревис вздохнул и сел. Прижимая кошечку к груди, он скатился с кровати и положил изящное существо на квадратик солнечного света. Она свернулась на подушке и тут же заснула.

– Так вот чего ты добивалась, хитрая бестия.

Тревис надел джинсы и рубашку из набивного ситца. В тазике для умывания осталось немного воды, и он сполоснул лицо. Бросив взгляд на постель Даржа, он увидел, что она осталась несмятой; прошлой ночью рыцарь так и не вернулся в «Голубой колокольчик». Тревис постарался подавить тревогу и спустился вниз.

На завтрак он опоздал. Старатели, снимавшие комнаты в пансионе, уже успели отправиться на свои серебряные поля. Он слышал, как напевает на кухне Моди, заканчивая мыть посуду, а Лирит складывает скатерть. Тревис с облегчением вздохнул, когда увидел, что Дарж сидит за столом с чашкой кофе в руке.

– Доброе утро, – сказал Тревис.

Дарж поднял голову. От усталости и тревоги черты лица рыцаря заострились. Тревис посмотрел на Лирит, но лицо колдуньи оставалось непроницаемым.

– Что произошло? – спросил Тревис.

– Тебе лучше присесть, – мрачно посоветовал Дарж.

Тревис молча повиновался. Он выслушал рассказ Даржа о том, что произошло ночью возле офиса шерифа, и на него накатила мучительная волна тошноты, лишь чудом ему удалось с ней справиться – хорошо, что он не позавтракал.

– Ты уверен, что действительно видел Кэлвина Мюррея? – спросил Тревис, когда рыцарь закончил.

Он не сомневался в истинности слов Даржа, просто не мог в них поверить.

– Уверен, – глухо проговорил Дарж. Тревис редко видел рыцаря в таком состоянии, в глазах эмбарца притаился ужас. – Я узнал его, несмотря на то… что с ним сделали.

Тревис покачал головой.

– Но Кэлвин Мюррей умер в «Шахтном стволе». Ты же проверяла, Лирит, и сказала, что он мертв.

– Да, – проговорила колдунья. – И я совершенно уверена, что он и сейчас мертв.

Тревис содрогнулся. Как мог мертвец швырнуть камень в окно? А откуда у мертвеца взялись лапы пумы и челюсти волка? Лишь одно не вызывало сомнений: теперь они знают, кто убивает домашний скот в окрестностях Касл-Сити.

Дверь, ведущая на кухню, распахнулась, и в гостиную, опираясь на трость и позвякивая шпорами, вошла Моди.

– А вот и наш бездельник, – сказала она Тревису. – Я оставила для вас немного печенья. Сейчас принесу, и еще джем из крыжовника. Вечер в салуне выдался трудным?

Тревис кивнул, хотя он вернулся в пансион не слишком поздно. В «Шахтном стволе» почти не было посетителей. После того, что произошло в игорном доме на Тополиной улице, люди предпочитали оставаться дома. Тревис их понимал. Никто не знал, кто станет следующей жертвой «крестоносцев».

Моди принесла ему джем с печеньем и вернулась на кухню. Они слышали, как она долго и мучительно кашляет.

Тревис снова принялся расспрашивать Даржа, но им так и не удалось найти объяснения метаморфозам, произошедшим с Кэлвином Мюрреем. Они лишь поняли, что мистер Мюррей даже после смерти продолжает работать на Комитет бдительности.

– Можно мне взглянуть на послание, которое он забросил в окно? – спросил Тревис.

Дарж вытащил листок бумаги из кармана и протянул Тревису. Тот разгладил его на столе и прочитал: «Отпусти цыгана или готовься к самому худшему».

– Миледи, – сказал Дарж Лирит, – я хотел кое-что вам показать, но после событий вчерашней ночи совсем забыл.

Рыцарь вытащил из кармана маленькую стеклянную бутылочку и протянул ее Лирит.

– Что это такое? – спросила колдунья.

– Точно не знаю. Возможно, какое-то лекарство. На дне осталось несколько капель. Может быть, вы сумеете разобраться, что там было.

Лирит вытащила пробку и поднесла ее к носу. Потом провела пальцем по горлышку бутылки и коснулась его кончиком языка. Ее брови удивленно поползли вверх.

– Это сильное и опасное средство, – заявила Лирит, поставив бутылку на стол. – В небольших количествах оно притупляет боль и дарит приятные сны. Если увеличить дозу, человека начнут посещать жуткие видения, он даже может умереть. И чем больше принимать такое лекарство, тем сильнее человек начинает в нем нуждаться. – Но что это? – спросил Тревис.

– Настойка опия.

Дарж наморщил лоб.

– Настойка опия?

– Laudanum [15]15
  Настойка опия (лат). – Примеч. пер.


[Закрыть], – вмешалась Моди, с порога кухни.

Они повернулись к вошедшей в гостиную Моди. Следом за ней появился шериф Тэннер с задумчивым выражением лица.

– Это дело рук дьявола, – сердито продолжала Моди. – Многие мои девушки ее пили. Клиент давал им попробовать, а потом они не могли без нее жить. Во всяком случае, до тех пор, пока на смену камелиям не приходили лилии и их не укладывали в холодную землю. Где ты ее достал?

Тэннер шагнул вперед и взял бутылочку.

– Полагаю, мистер Дирк нашел ее в моем офисе.

Все посмотрели на Тэннера, и лишь Лирит кивнула, словно получила ответ на одной ей известный вопрос. Она встала и подошла к шерифу, не спуская с него пристального взгляда своих темных глаз.

– Как давно вы начали это пить? – спросила колдунья. Тэннер смотрел мимо них на стену. Потом его водянистые голубые глаза обратились к Лирит, и он вздохнул.

– Пять лет. Прошло пять лет с тех пор, как я начал употреблять настойку опия, мисс Лили. Каждый день я просыпался с намерением прекратить. Иногда даже пытался. Но к полудню я покрывался потом и дрожал, как новорожденный теленок, голова раскалывалась от боли, казалось, кто-то пытается добывать там серебро. И мне ничего не оставалось, как вновь и вновь вытаскивать пробку.

Шериф сел за стол и поставил бутылочку перед собой. После коротких колебаний Лирит положила ему руку на плечо.

– Как это началось? – спросила она.

– Я жил тогда в Сан-Франциско. Служил помощником шерифа. Доктор прописал мне опий после того, как меня стала беспокоить рана плеча, которую я получил во время войны.

– О какой войне вы говорите?

– За освобождение рабов, мисс Лили, – сказал он, и колдунья кивнула. – Наверное, мне не следовало воевать. Я убежал из дома в шестнадцать лет, чтобы вступить в армию. Мне довелось принять участие во многих боях, а потом в Геттисбергском сражении[16]16
  Произошло в 1863 году во время Гражданской войны в США. – Примеч. пер.


[Закрыть] я получил штыковое ранение. Рана быстро затянулась, но когда я стал старше, она начала болеть. Тогда я обратился к врачу, и он прописал мне опий. Боль давно прошла, а я продолжал его принимать. Только так я мог забыть о… иными словами, только после приема настойки моя рука переставала дрожать. Но постепенно мне приходилось увеличивать дозу, и я понял, что очень скоро моя тайна обнаружится и меня уволят. Поэтому я сам отказался от работы в Сан-Франциско и приехал сюда, в Касл-Сити, где, как я слышал, требовался шериф. – Он опустил голову. – Вот только теперь мне все равно придется вернуть значок.

Глаза Моди блестели от слез. Она села за стол рядом с Тэннером.

– О, Барт, почему ты ничего мне не сказал?

Он не поднимал глаз.

– А что бы ты тогда обо мне стала думать, Моди? .

– Я бы подумала: Моди, вот мужчина, который нуждается в твоей помощи. И ты уж постарайся о нем позаботиться, потому что за все золото, что прячется в земле Калифорнии, тебе не найти другого такого замечательного человека. – Она взяла его руку в свои и сильно сжала. – Вот что я бы подумала, Барт.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, и тут только Тревис понял, что Тэннер и Моди любят друг друга. Почему он так долго ничего не замечал? Впрочем, они старательно скрывали свои чувства – даже друг от друга. В конце концов, он шериф, а она до недавнего времени владела борделем. Он прекрасно понимал, что стали бы благовоспитанные дамы Касл-Сити нашептывать своим мужьям, если бы шериф Тэннер женился на Моди. Тогда уж ему точно пришлось бы расстаться со своим значком.

– Мистер Дирк, – сказал Тэннер, вставая. – Я должен передать вам свою бляху и револьвер. Теперь вы исполняете обязанности шерифа до тех пор, пока правление округа не выберет нового. Надеюсь, у них хватит ума выбрать вас.

Рыцарь покачал головой.

– Я принес вам клятву верности, сэр Тэннер, и не нарушу своего слова. Но и это еще не все. Сейчас Касл-Сити нуждается в вас больше чем когда-либо. Как и я, вы человек войны, а значит, чувствуете в воздухе ее приближение. Нам предстоит сражение.

На мгновение Тревиса поразило сходство Тэннера и рыцаря Эмбара – такие же усы и хмурый взгляд. Стоило ли удивляться, что Дарж называл его сэр.

– Если вы правы, мистер Дирк, и если нам действительно предстоит сражение, то от меня будет мало толку. – Тэннер поднял правую руку; его пальцы трепетали, словно крылышки колибри. – Буду я принимать опий или нет – я потерял способность управляться с револьвером.

– Есть другие способы сражаться.

– Только не с такими людьми. Даже вам будет трудно их остановить, мистер Дирк, и не только потому, что вы отказываетесь зарядить револьвер, который носите на поясе. Не думаю, что шериф способен что-то изменить.

– Но ты же представляешь закон в нашем городе, – возмущенно вмешалась Моди. – Ты можешь бросить их всех в тюрьму!

– А потом придут другие и освободят их. – Тэннер устало покачал головой. – Законы имеют силу только в том случае, если за ними стоит реальная власть, Моди. Сейчас в Касл-Сити лишь одна власть – «крестоносцы». Люди могут уважать закон, но они боятся Комитета бдительности. Лишь человек, поставивший себя выше закона, способен остановить таких людей.

Моди оглянулась через плечо.

– Ты имеешь в виду истории, которые рассказывают в городе? Они говорят, что он придет. Цивилизатор, Тайлер Кейн.

Тревис почувствовал, как у него закипает кровь. Страх или что-то другое?

– Я тоже слышал эти истории, – ответил Тэннер. – И очень хотел бы в них верить. Кейна разыскивают за убийства в пяти штатах. Тем не менее я был бы рад, если бы он здесь объявился. Но все говорят, что Тайлер Кейн умер.

Тревису хотелось спросить, почему они все думают, что Тайлеру Кейну по силам остановить таких людей, как Лайонел Джентри. Но прежде чем он успел заговорить, Лирит сдавленно вскрикнула. Колдунья замерла, ее спина выгнулась дугой, пальцы вцепились в спинку стула, она закрыла глаза и запрокинула голову.

Моди бросилась к ней.

– Мисс Лили, что с вами? Что случилось?

Лирит пошатнулась, и Дарж бросился к ней, опередив Тревиса. Рыцарь обхватил ее за плечи и помог удержаться на ногах. Колдунья открыла глаза.

– Я видела, – прошептала она, – так ясно…

– О чем вы, милая? – спросила Моди, заламывая руки. – Вы заболели?

Тревис подошел поближе. Лирит не была больна. Он знал, что колдунья обладает способностью иногда заглядывать в будущее. Только что ее посетило подобное видение.

– Что такое, Лирит? – спросил Тревис. – Что ты видела?

– Он придет.

Тэннер покачал головой.

– Что вы имеете в виду, мисс Лили? Кто придет?

– Тайлер Кейн. – Однако она смотрела не на Тэннера, а на Тревиса. – Он придет и будет сражаться с «крестоносцами». И ему придется вступить в бой с кем-то еще, но я не смогла понять, с кем.

Тревис сжал правую руку в кулак. Тайлер Кейн мертв – так гласят легенды. Он не может появиться в Касл-Сити, но даже если чудо произойдет, что он в состоянии сделать? Лирит однажды сказала, что ее дар Предвидения далек от совершенства; возможно, она ошиблась.

Тревис больше не хотел говорить о Тайлере Кейне, настойке опия или «Крестовом походе за Чистоту». Он посмотрел на Тэннера.

– Шериф, по какой причине вы решили к нам зайти?

– Я собирался рассказать вам об Иезекиле Фросте. Мне кажется, вы поддерживали с ним дружеские отношения, мистер Уайлдер.

Тревис недоуменно покачал головой.

– О чем вы говорите?

– Сегодня утром Эдвард Диковинная Сова нашел его возле своего вигвама, – сказал Тэннер. – Судя по всему, Фроста забили до смерти.

ГЛАВА 37

Лирит увлекла Тревиса и Даржа в коридор. Тревис слышал, как Моди и Тэннер негромко разговаривают в гостиной. Судя по тону, Моди была недовольна тем, что говорил Тэннер.

Две кошки дремали на облезлом шезлонге.

– В чем дело? – спросил Тревис у колдуньи, стараясь говорить потише – он и сам не знал, почему.

Он уловил нечто необычное в выражении лица Лирит. Может быть, в ее глазах поселился страх?

– Я вчера с ним столкнулась, когда шла в тюрьму, чтобы навестить Сарета. Он говорил странные вещи. Мне следовало его послушать, возможно, я бы тогда поняла, в чем дело. Но я так тревожилась из-за Сарета, что не могла думать ни о чем другом.

– О ком вы говорите, миледи? – спросил Дарж.

– Об Иезекиле Фросте.

Тревис и Лирит уселись на диване, набитом конским волосом, а Дарж нетерпеливо расхаживал взад и вперед, пока колдунья рассказывала им о встрече с Фростом. Она закрыла глаза, чтобы поточнее вспомнить его слова. Тревис сначала слушал с недоумением, а потом его охватил ужас.

Но мне известно, что вы, как и я, знаете все о Семи Городах. Их разыскивали пятьсот лет, сначала испанцы, затем те, кто пришли вслед за ними. Только никому, кроме меня, не удалось найти туда дорогу. Я был там однажды, мне не стоила оттуда уходить. И вы там побывали, мисс Лили. Я видел, как вы вышли оттуда, в точности как золотой человек. Я хорошо знал таких, как он. Он будет искать путь обратно.

– Ты уверена? – спросил Тревис, когда Лирит закончила свой взволнованный рассказ.

Она кивнула.

– О чем он говорил, Тревис? Какие Семь Городов?

– Легенда. Старинный миф. Много веков назад, когда путешественники впервые пересекли океан, местные жители рассказывали им о Семи Городах, полных несметных богатств, где улицы вымощены золотом. Путешественники были жадными людьми и в течение нескольких столетий искали Семь Городов Сиболы. Но так и не сумели найти.

На лице Лирит появилось понимание.

– Я никогда не была в Аль-Амуне – землях, расположенных к югу от Летнего моря. Но он знаменит своими городами, самыми древними из всех, что существуют на Зее. Я слышала, что величайших городов семь и что они построены из белого камня. – Она сделала глубокий вдох. – И солнечные лучи окрашивают камень в золото. Так. гласят легенды.

Тревис не сомневался, что легенды не лгут. Он не знал, как это произошло, но легко мог себе представить: Иезекиль Фрост падает в овраг или забредает в забытую пещеру в далеких песках юго-западного Колорадо и находит висящее в воздухе окно, окруженное голубым пламенем. Должно быть, он оказался там, когда окно открылось.

Где именно находились Врата или как они там оказались, им, наверное, не узнать никогда. Но после того, как волшебники Аль-Амуна построили их, они наверняка решили исследовать новые миры, совсем как конквистадоры на Земле, которые отправились в Новый Свет. Волшебники, должно быть, нашли способ попасть на Землю. Нельзя исключать, что и жители Земли побывали на Зее. За пятьсот лет до того, как испанские путешественники впервые оказались в Колорадо, весь народ – анасази[17]17
  Древняя культура Северной Америки. – Примеч. пер.


[Закрыть] – бесследно исчез.

Тревис встал.

– Нужно сходить в тюрьму и рассказать Сарету.

Дарж остановился.

– О чем рассказать?

– О том, что через открытые Врата за нами последовал волшебник.

Четверть часа спустя Тревис, Лирит и Дарж ворвались в офис шерифа. Одно из окон было зашито досками. Вилсон сидел за столом и читал дешевый роман. Раскрытую страницу украшал рисунок – человек с револьвером в руке, получивший смертельное ранение в грудь. Вилсон поднял голову и смущенно посмотрел на троицу незваных гостей.

– Что происходит, мистер Дирк? – спросил он, продолжая сжимать книгу в руке.

Дарж вытер пот со лба.

– Дайте мне ключи от тюрьмы, мистер Вилсон. Быстрее. Вилсон недоуменно посмотрел на Даржа, потом вскочил на ноги и протянул ему связку с ключами. Дарж открыл ведущую в тюрьму дверь. Разинув рот, Вилсон наблюдал за тем, как Дарж закрыл дверь у себя за спиной.

Когда они вошли, Сарет стоял в своей камере. Они с Лирит обменялись взглядами, и Сарет отвел глаза. О чем они говорили во время последней встречи? Тревису показалось, что в их глазах появилась печаль.

Ничего, он подумает об этом позднее. Сейчас им всем грозит опасность, и они должны рассказать о ней Сарету: морниш знает о магах скирати гораздо больше, чем все остальные. Тревис быстро сообщил Сарету все, что они узнали.

Сарет мрачно посмотрел на них, продолжая сжимать прутья решетки.

– Очевидно, один из скирати остался в Этерионе после того, как ты уничтожил демона, Тревис. Должно быть, мы его не заметили среди груд обломков. А после того, как мы прошли Врата, он последовал за нами.

– А почему мы его не заметили? – удивился Дарж.

– Скирати овладели множеством сложных заклинаний, – ответил Сарет. – А мы все были ошеломлены после того, как миновали Врата. Колдун наверняка пришел в себя быстрее, и у него появилось время, чтобы спрятаться.

– Я чувствовала его присутствие, – призналась Лирит, обхватив себя руками. – В ту первую ночь, которую мы провели в хижине.

Тревис вспомнил, как Лирит почувствовала чье-то присутствие возле хижины, но когда они открыли дверь, снаружи никого не оказалось.

– Мне кажется, колдун слышал, как мы разговаривали, той ночью, – заявил Дарж, глаза которого загорелись мрачным огнем. – Значит, ему известны наши планы.

Тревис сглотнул, но ему не удалось избавиться от металлического привкуса страха во рту. Если скирати подслушал их разговор, значит, он знает о скарабее и Вратах.

– Мне следовало догадаться, что это один из скирати. – Последнее слово он произнес с отвращением. – Только маг мог превратить мертвеца в чудовище. В течение тысяч лет они ставили отвратительные эксперименты, создавая новые существа из животных. Теперь он взялся за человека. Вот только до сих пор мне не доводилось слышать, что они работают с мертвецами.

Тревис почувствовал, как все у него внутри сжимается.

– Может быть, Мюррей был жив… когда скирати до него добрался. Вы помните, что в тот вечер сказал Джентри? «Мы позаботимся о теле». Наверное, они с Эллисом сразу же отнесли тело Мюррея к колдуну.

– Ты хочешь сказать, что колдун заодно с Джентри? – удивленно спросил Дарж.

– Нет, я хочу сказать, что он заодно с нанимателями Джентри. – Другого объяснения попросту не существовало. – Послушайте, скирати превратил Кэлвина Мюррея в… чудовище. Именно Мюррей бросил камень в окно. Не вызывает сомнений, что записку написал Комитет бдительности. Каким-то образом скирати и Комитет бдительности объединились.

– Но почему? – спросил Дарж. – Ведь маг хочет получить артефакт Врат и скарабея, не так ли?

Сарет кивнул.

– Да, он мечтает их заполучить.

– Зачем ему объединяться еще с кем-то? Комитет бдительности, безусловно, только выиграет, если получит в качестве союзника скирати. Но какая от них польза колдуну?

Губы Сарета растянулись в презрительной усмешке.

– Скирати предпочитают, чтобы грязную работу за них делали другие. Узнав о крестоносцах, маг решил, что сможет использовать их в своих целях.

А какие у него цели? Если скирати хочет получить артефакт Врат и скарабея, он мог бы напасть на них в первую же ночь, которую они провели в хижине. Значит, здесь что-то еще. Тревис поделился своими соображениями с друзьями.

– Возможно, маг слишком ослабел после перехода в этот мир, – предположил Сарет. – Или был ранен в Этерионе и только сейчас восстановил свою силу. В конце концов, мы здесь уже целый месяц, а скирати только сейчас дал знать о своем присутствии.

Лирит подперла рукой подбородок.

– Весьма возможно, или он оказался в таком же положении, что и мы. Если он подслушал наш разговор, то понял, что нас унес назад поток времени. Если он воспользуется артефактом Врат, чтобы вернуться на Зею, то окажется там почти на столетие раньше дня бегства из Этериона. Сомневаюсь, что он захочет попасть в прошлое.

И тут Тревис понял.

– Конечно. Он слышал все. Из чего следует, что он ждет Джека Грейстоуна.

– А дожидаясь мага Грейстоуна, скирати воспользовался Комитетом бдительности, чтобы стать сильнее, – заявил Дарж. – Так ему будет легче получить все, что он захочет, когда придет время.

Лирит вздохнула.

– Иезекиль мог видеть, как мы прошли через Врата. Наверное, он отправился на поиски мага, чтобы найти путь в Аль-Амун и свои Семь Городов.

– И Фросту удалось его найти, – заметил Сарет.

– Но я до сих пор не понимаю одного, – признался Дарж. – Почему маг хочет, чтобы мы отдали им Сарета?

Тревис поскреб бритую макушку.

– Возможно, скирати не имеет отношения к этому посланию – и он предоставил Комитету бдительности использовать Мюррея по собственному разумению. Не исключено, что до Сарета мечтают добраться Джентри и его «крестоносцы».

– Нет, это он.

Все посмотрели на Сарета. Темные круги у него под глазами напоминали синяки.

– Мой народ издревле враждовал со скирати. Волшебство в его крови смешано с ненавистью ко мне. Он должен убить меня – только после этого скирати захочет покинуть мир Земли.

– Тогда я позабочусь о том, чтобы его настигла смерть! – воскликнула Лирит, сжимая кулаки.

Трое мужчин посмотрели на колдунью; ее глаза сверкали, точно черные опалы. Тревис никогда не видел ее такой. Лирит всегда с величайшим уважением относилась к жизни. Он не верил, что она способна нести смерть. До сих пор.

– Бешала.

Сарет едва слышно произнес это слово. В нем была мольба. Или молитва. Лирит вздохнула и прислонилась спиной к решетке.

– Я не могу тебя потерять, Сарет, – яростно прошептала она. – Не могу.

Он потянулся, чтобы коснуться темных завитков ее волос.

– Ты никогда меня не потеряешь, бешала.

Больше ничего в данный момент они сделать не могли. Сарету по-прежнему лучше всего было оставаться в тюрьме. Дарж открыл дверь, и они вернулись в офис. Вилсон продолжал читать книгу. Должно быть, молодой человек не слишком хорошо учился в школе – роман по прежнему был открыт на странице, где умирал стрелок. Почему-то картинка вызвала у Тревиса беспокойство.

– Я не буду ужинать в пансионе, – сказал Дарж. – Но постараюсь зайти в салун, чтобы выяснить, все ли у вас в порядке.

Тревис и Лирит вернулись в «Голубой колокольчик» и остаток дня в вялом оцепенении просидели в гостиной. Иногда они обменивались несколькими фразами, но потом надолго замолкали, погружаясь в собственные мысли. Тишину нарушал скрежет проезжающих мимо повозок, или кашель, доносившийся из комнаты Моди.

– Ей становится хуже, не так ли? – спросил Тревис, поглаживая мисс Джиневру. – Осталось совсем немного.

– Да, – вздохнула Лирит.

– А Тэннер знает?

– Он знает.

Тревис кивнул. Маленькая кошечка замурлыкала и потерлась головой о его руку.

Жара спала около пяти, а через час пришла Лиза и заявила, что ужин готов. Они постарались побольше улыбаться, чтобы не расстраивать Моди. Однако глаза Моди затуманились, она думала о чем-то своем, и несколько раз чуть не уронила блюдо, когда накрывала на стол. Тревис не сомневался, что она беспокоится о Бартоломью Тэннере.

После ужина они поднялись наверх, чтобы переодеться и идти на работу в салуне. Лирит зашла проведать Найлса Барретта, но за ним ухаживала Лиза, регулярно меняя ему повязки. Англичанин так и не приходил в сознание. Он больше не пытался говорить и лежал практически неподвижно. Интересно, очнется ли он когда-нибудь, подумал Тревис.

– Дай ему время, – сказала Лирит, когда Тревис поделился с ней своими сомнениями. – Лорд Барретт сильнее, чем ты думаешь.

В семь часов Тревис и колдунья направились в салун. Народу на Лосиной улице было совсем немного. Новость о гибели Иезекиля Фроста уже успела распространиться по городу, теперь мало кто рискнет выходить из дома после наступления темноты. Страх смогут пересилить только те, кому выпивка дороже собственной шкуры.

Подойдя к «Шахтному стволу», они увидели на дверях листок бумаги. Сердце Тревиса мучительно забилось в груди, когда он прочитал:

НЕ ЛЖЕСВИДЕТЕЛЬСТВУЙ

Тревис сорвал листок, смял его в кулаке и решительно прошел через вращающиеся двери, Лирит следовала за ним.

В салуне оказалось полдюжины посетителей, которые тихонько сидели над своими стаканами. Мэнипенни стоял за стойкой, рассеянно протирая ее чистой тряпкой. Его обычно веселое лицо было мрачным, а румяные щеки побледнели. На свежей белой рубашке проступили пятна пота.

– Что это такое, мистер Мэнипенни? – спросил Тревис, положив на стойку смятый листок.

Мэнипенни бросил на него быстрый взгляд.

– Мне следовало сказать им то, что они хотели. Но я хороший человек или пытаюсь им быть. И стараюсь никого не обманывать, что бы они ни говорили.

Лирит накрыла его руку ладонью.

– Кто, мистер Мэнипенни? С кем вы разговаривали?

Владелец салуна заморгал, словно только теперь заметил Лирит и Тревиса.

– Ко мне заявились Лайонел Джентри и Юджин Эллис, леди Лили. Их лица скрывали маски, но я узнал обоих. Впрочем, их это не слишком тревожило. Они спросили, что я собираюсь сказать окружному судье, когда он приедет в наш город.

– О чем? – спросил Тревис, ему стало холодно несмотря на то, что по спине текли струйки пота.

– О той ночи, когда погиб мистер Мюррей. Я сказал, что намерен говорить правду, как и всегда, и что не видел, кто застрелил мистера Мюррея. Однако Джентри заявил, что я лгу и видел, как мистер Сэмсон застрелил мистера Мюррея. И что если я… если я не…

Мэнипенни наклонился вперед, и его массивные плечи затряслись. Лирит сильнее сжала его руку.

– Что он вам сказал?

– Я всегда считал себя сильным человеком, – хрипло прошептал Мэнипенни. – В молодости я мог побороть любого противника одной рукой. Но я не в состоянии сражаться с такими людьми. Они заявили, что в мой салун ударит молния и он сгорит дотла, если я не скажу то, что они хотят. И это будет Божья кара. – Он высвободил руку из ладоней Лирит и поднес ее к лицу. – Это все, что у меня есть, Лили. Моя сила ушла, если она у меня вообще была. Я не могу потерять салун.

– Вы его не потеряете, – решительно заявила Лирит. – Эти люди трусы, и молния ударит в них.

Тревис вновь скомкал листок, на смену гневу пришла усталость. Он надел фартук и принялся мыть стаканы, пока Лирит продолжала негромко разговаривать с Мэнипенни. Очевидно, ей удалось найти слова утешения, поскольку он рассмеялся, и вскоре его щеки вновь раскраснелись. Тревис с благодарностью посмотрел на колдунью, она кивнула и направилась к своему столику для игры в фараон.

Спустились сумерки и принесли с собой благословенную прохладу, но новых посетителей было совсем немного. Как Тревис и предполагал, в салун пришли только закоренелые пьяницы и игроки. Однако ровно в девять часов, как и всегда, появились Аарон Локк и его клерки из Первого банка.

Тревис обрадовался, увидев их. Они всегда держались вежливо и никогда не унывали, их присутствие сразу же изменило к лучшему атмосферу в салуне и настроение Мэнипенни. Аарон Локк с улыбкой на мальчишеском лице подошел к стойке бара и купил выпивку для всех посетителей салуна.