Текст книги "Годзилла на краю света"

Автор книги: Марк Черазини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Девочка-подросток спокойно смотрела в объектив. Вокруг нее было все уставлено множеством компьютеров и цветных мониторов.

«Привет, Робин», настороженно произнесла Лина Симс. Она неуверенно захлопала глазками в камеру. Хотя телезрители могли решить, что девушка нервничает, но в действительности это было очень и очень далеко от истины.

Для Лины публичные выступления не являлись чем-то непривычным, хотя она не особенно любила выходить под телекамеры, ведь они, как ей казалось, вторгались в ее личную жизнь – как они делали это именно сейчас, снимая ее лабораторию, устроенную в гараже. Но выступать перед публикой было несложно для девочки-подростка, которая хладнокровно и профессионально представляла в устной форме бизнес-план создания своего нового микропроцессора – с поданной на получения патента заявкой – правлениям корпораций «Майкрософт», «Apple», «IBM» и «Intel».

«Я не компьютерный гений в отношении понимания того, как они работают», призналась Робин. «Но мне сказали, что вы создали в этой свой гаражной лаборатории нечто такое, что никто другой не смог создать нигде в мире. Это так?»

Лина кивнула и протянула вниз руку, коснувшись какой-то клавиши у себя на столе. Рядом с девушкой ожил и загорелся цветной монитор. Экран был весь заполнен какими-то техническими схемами.

«Около семи лет назад исследователи нашли способ соединения медного провода с микрочипами», стала объяснять Лина, указывая на монитор.

«До этого приходилось использовать алюминиевый провод, который был намного менее эффективным. А соединение микросхем с медной проволокой намного быстрее и мощнее, как вы знаете».

Девочка немного склонилась вперед и вновь нажала что-то на клавиатуре управления. На мониторе появилась другая схема, иллюстрировавшая разработанный ею новый метод.

«Что мне удалось сделать, это найти сравнительно простой и недорогой способ соединить две микросхемы или даже большее их количество с помощью тонкого слоя медной проволоки. Вроде как медный сэндвич».

«И что это даёт?», спросила Робин Холлидей из своей нью-йоркской студии. Лина улыбнулась.

«Такой метод поможет сделать микропроцессоры в сто раз мощнее и быстрее прежних. С помощью такого рода микросхем можно разработать персональный компьютер, умещающийся у вас в кармане!»

Глаза Лины восторженно и увлеченно засверкали, но она вдруг нахмурилась. «Если только всё сделать правильно», добавила она.

«Все-таки возникают какие-то трудности?», спросила Робин с искренним сочувствием в голосе.

Лина кивнула. «Кое-какие недоработки и дефекты, которые нужно будет отработать на стадии производства… но я работаю над этим», быстро добавила она с настороженной улыбкой.

«А правда, что ваш отец тоже был компьютерным гением?», без стеснения спросила Робин.

Лицо у Лины помрачнело. «Да», пробормотала она. «Он… он многому меня научил…»

«Мне известно, что он недавно скончался», осторожно сказала Робин.

Лина кивнула, печально нахмурив красивое личико. «Да», тихо прошептала она.

«Ну, я уверена, он гордился бы вами!», прощебетала Робин. «Наши поздравления с завоеванием призового места на борту „Дестини Эксплорера“ вместе с другими победителями… и всех вам удач в совершенствовании вашего изобретения».

Лина неуверенно улыбнулась, а ее изображение тем временем исчезло с экрана.

* * *

«Из солнечной Калифорнии мы переместимся в тропическую Флориду», улыбаясь в камеру, объявила Робин. «Именно там мы и поговорим с нашим следующим победителем».

Нэд Лэндсон почувствовал, что у него что-то раздражающе чешется под его ярким и разноцветным гидрокостюмом. Но когда он решил все-таки почесаться, режиссер подал ему знак, что он сейчас окажется в телевизоре… в прямом эфире.

Нэд все-таки попытался дотянуться рукой и почесаться, но директор остановил его жестом. «Хотелось бы, конечно, быть сейчас в старом своем, знакомом черном гидрокостюме», подумал он. Но, к сожалению, Неду пришлось надеть гидрокостюм, от которого он так чесался. Это было частью сделки по рекламной раскрутке продукта, которую он подписал на прошлой неделе. Победа в конкурсе сделала Нэда Лэндсона знаменитым. А он намеревался заработать на этой славе, пока все это не закончилось.

Смазливый внешний вид пляжного мальчика помог Нэду легко заключить выгодный договор с компанией спортивных товаров для подводного плавания – сделку, включавшую в себя ТВ-ролики, печатную рекламу, даже рекламные биллборды. Нэд улыбнулся при этой мысли.

«Приготовьтесь», скомандовал режиссер.

Нэд уставился в объектив и стал ждать. Юноша стоял на деревянном причале на Флорида-Кис (коралловый архипелаг), его песчаного цвета волосы развевались под тропическим бризом. Его блестящие белые зубы сверкали на фоне бронзового загара.

В моднейшем гидрокостюме, загорелый, красивый, с бронзовыми от солнца чертами лица и ровными прекрасными зубами он выглядел идеально. Нэд Лэндсон представлял собой практически рекламный плакат. Он еще шире улыбнулся, когда услышал в наушниках голос Робин Холлидей.

«Добро пожаловать в „Подростковый ритм“, Нэд Лэндсон», поприветствовала она его.

«Спасибо», ответил Нэд, а тем временем левая его рука медленно приближалась к упорно чешущемуся месту под его резиновым костюмом.

«Мне сказали, что вы как раз недавно обнаружили группу ранее неизвестных видов океанских морских существ во Флориде. Все верно?»

Нэд Лэндсон кивнул.

«Вообще-то, Робин, я обнаружил целый ряд различных животных, от новых видов мелких рыб до нескольких микроскопических организмов морского планктона, которые океанологи раньше проглядели».

«Вау!», восхитилась Робин. «Как же это другие ученые смогли упустить их из виду и не открыть их до того, как в этом преуспели вы?»

«Ну», ответил Нед, его левая рука тем временем наконец-то расчесала причинявшее ему неудобство место, «те новые виды рыб, которые я обнаружил, почти идентичны ранее записанным видам – но только снаружи. Внутри эти новые виды очень от них отличаются».

Робин кивнула. «И где вы открыли этих рыб?»

«В той части океана, которая известна как Бермудский треугольник», любезно ответил Нед.

«Вы имеете в виду то самое жуткое место, где якобы бесследно пропадают самолеты и корабли?», спросила его в ответ Робин.

Нэд в ответ усмехнулся.

«Именно его», сказал он. «Но все эти истории о том, как там пропадают самолеты и прочее, это просто чепуха. Мой отец ранее работал спасателем, участвовал в глубоководных спасательных операциях, а теперь он рыбак на промысле в открытом океане. И оба мы сотни раз были в треугольнике. Там ничего нет, кроме косяков морских живых существ, голубого неба и волн зеленого цвета. И все это совершенно нормальная жизнь океана», поспешно добавил Нед.

«Да неужели? Ну, это вы так говорите!», сыронизировала Робин. «А каковы ваши планы в отношении Антарктиды, на борту „Дестини Эксплорер“?»

Нэд на мгновение задумался об этом. «Полагаю заняться исследованием Антарктической жизни не понаслышке, так сказать, из первоисточника… Однако не думаю, что ученые оставили там после себе еще много неоткрытого!»

Робин рассмеялась, явно очарованная приглашенным ею гостем. «Благодарю вас, Нэд, и удачи. Теперь давайте обратим наше внимание на кое-кого, о ком вы, возможно, уже читали в газетах. Майкл Салливан – компьютерный хакер из Квинса, Нью-Йорк», продолжила Робин. «Возможно, вы помните его из новостей, по поводу событий, произошедших несколько месяцев назад… Майкл – тот самый молодой человек, который в одиночку раскрыл банду хакеров, которые воровали у людей деньги посредством интернета. Вы нам расскажете об этом, Майкл?»

* * *

В Вудсайде (район Нью-Йорка Квинс), выездная группа из оператора и режиссера с трудом сумела уместиться в крошечной захудалой квартирке обветшавшего старого особняка из красного песчаника неподалеку от одной из станций надземной Седьмой линии метрополитена.

Там в электронной инвалидной коляске сидел молодой человек с копной ярко-рыжих волос. Юноша обернулся и с улыбкой взглянул прямо в камеру. Его волосы и веснушки, казалось, засветились ярко-красным цветом на весь телевизионный экран.

Майкл Салливан сделал глубокий вдох и откинулся на спинку своего кресла. А когда он начал говорить, звукооператор взмолился, чтобы поезда не вздумали промчаться за окнами его второго этажа.

«Я стал хакером, еще когда был совсем маленьким», осторожно выбирая слова, ответил Майкл. «Но некоторое время назад я стал много разного заказывать по Интернету для мамы. С получением заказов все было нормально, но с нашей кредитной карточки дважды списывались средства за электронные транзакции».

Находившаяся в студии «B» Робин кивнула, надеясь на чудо, что ее аудитория все же останется с ней и после объяснений этого молодого человека.

«Интернет-магазину потребовалась пара месяцев, чтобы вернуть нам деньги из-за двойного снятия средств», продолжил Михаил. «Когда представитель службы клиентского обслуживания сказала моей маме, что не знает, каким образом это происходило, я решил взломать файлы и взглянуть на эту двойную бухгалтерию самостоятельно».

«Ничего себе», ахнула Робин, пытаясь придать голосу тон восторженной увлеченности. «И что же вы обнаружили?»

«Я выяснил, что двойные списывания со счетов происходят по всей сети, у целой кучи различных компаний по доставке товаров. И тогда для меня стало ясно, что какие-то пираты электронным образом утаскивают вторую транзакцию на свой собственный интернет-ресурс и переводят суммы на свой счет».

«И таким образом они воровали деньги!», воскликнула Робин.

«Строго говоря нет, не совсем так», поправил ее Майкл. «Через пару недель воры вновь забирались в систему, снимали деньги со своего счета и электронным образом переводили их обратно на кредитную карту компании, которую они использовали для своего жульничества».

«И что же это им давало?», спросила Робин, явно озадаченная.

«Они хранили деньги на банковском счете в течение того времени, которое оказывалось достаточным, чтобы собирать на этом месячный процент».

«Ни фига себе, звучит как-то слишком сложно и запутанно», продолжила Робин.

«Не совсем», ответил Майкл. «По сути они использовали сеть, чтобы незаконно получать кредиты. Через месяц они возвращали деньги, но удерживали у себя начисленные проценты – а если учесть, что это были тысячи сделок ежедневно, то проценты были очень большими. Более миллиона долларов в год!»

Робин рассмеялась. «И тогда вы выяснили, что же происходит. Итак, как же вы поступили дальше?»

«Я хакнул компьютер пиратов, скачал записи об их операциях и сдал их в офис Генерального прокурора Нью-Йорка», с гордостью ответил Майкл.

«И одновременно сделал сенсацию, попав в заголовки», вставила Робин. Майкл кивнул и отбросил рыжие волосы со лба.

«Так что, полагаю, интернет-пиратам следует остерегаться, пока у нас есть Майкл Салливан!»

«Следует», согласился Майкл, сделав победный круг в своем инвалидном кресле.

«Удачи вам в вашей поездке в Антарктиду, Майкл», завершила сюжет Робин. Затем она повернулась и посмотрела в первую камеру.

«Мы сейчас должны прерваться на рекламу», объявила Робин. «Но когда мы вернемся, у нас будет очень интимный разговор с ирландской группой „Какая хорошенькая птичка“… И не забудьте, что завтра у нас специальный воскресный выпуск „Подросткового ритма“, где мы самым бескомпромиссным образом рассмотрим все удачи и неудачи начавшей стопориться программы „Возрождение Америки“».

Робин улыбнулась. Это выражение было ею заранее просчитано, дабы немножко помучить и подразнить своего зрителя – эта улыбка, казалось, содержала в себе одновременно и тайну, и обещания.

«И вам не захочется это пропустить», заключила она.

Глава – 2
ВОЗРОЖДЕНИЕ АМЕРИКИ

Суббота, 11 ноября 2000 г., 20:17, телеканал «Независимая Новостная Сеть» (INN), офис генерального директора, 92-й этаж, башня Всемирного торгового центра, Нью-Йорк.

Закончив просмотр предварительного чернового монтажа воскресного шоу, пожилой лысеющий мужчина в безупречно скроенном костюме от «Брук Бразерс» подался вперед в своем кожаном директорском кресле и выключил монитор. Как только экран погас, устройство молча опустило монитор на свое место внутрь элегантного, из полированного ореха рабочего стола.

Во время демонстрации передачи освещение в офисе было настолько затемнено, что сквозь окна были отчетливо видны мерцающие огни горизонта Манхэттена. Но теперь в помещении постепенно становилось все ярче. В затемненном углу показался силуэт второго человека.

Вздохнув, Майкрофт Э. Эндикотт – основной владелец, генеральный директор и президент телеканала «Независимая Новостная Сеть» – повернулся к своему юному гостю. Тот, сидевший в мягком кожаном кресле, одет был также безупречно. Но в отличие от благодушного, почти скучающего вида пожилого гендиректора, выражение лица у этого человека было возмущенным и негодующим, смешанным с нескрываемым ужасом.

«Вы просто обязаны знать точку зрения администрации в этом вопросе, мистер Эндикотт», настойчиво говорил молодой человек. «Вам… вам нельзя выпускать в эфир завтра это шоу. Оно окажет негативное воздействие на зрителей. Оно исказит их представление о том, чего пытается достичь правительство».

Говоря это, он вытянул вперед свою правую руку, прижав большой палец к другим. Глаза его расширились, словно он отчаянно пытался продемонстрировать честность и искренность.

«Разве вы не видите, что эта программа опасна и может оказать деморализующий эффект на американский народ сейчас, во время чрезвычайного положения?», продолжал молодой человек, помогая себе ладонью с сомкнутыми пальцами и акцентируя тем самым свои слова.

«Правда всегда была опасна, сынок», спокойно ответил пожилой человек.

«Правда! вы называете это правдой? Для меня совершенно ясно, мистер Эндикотт», возбужденно продолжал молодой человек, «что это шоу – нагромождение сплошной лжи и необоснованных скоропалительных инсинуаций. Позвольте, там так много ошибок и неточностей, что я потерял им счет…, и это заставляет меня задаться вопросом, действительно ли этот специальный воскресный выпуск „Подросткового ритма“ соответствует журналистским стандартам, которым ранее придерживалась ваша „Независимая Новостная Сеть“».

Молодой человек замолчал, словно бросив вызов пожилому своим взглядом. Но Майкрофт Э. Эндикотт ничего ему не ответил.

«Вы действительно считаете, что это шоу, которое вы намереваетесь завтра выпустить в эфир, является беспристрастным и сбалансированным?», попытался подсказать ему молодой человек. «Позвольте мне отметить, что ваша ведущая этой программы совсем еще молоденькая и...»

Пока человек из правительства это говорил, Майкрофт Э. Эндикотт еще раз оглядел своего гостя, который сам был «совсем еще молоденьким». Эндикотт про себя отметил, что, хотя голос и поведение юноши были полны просчитанной искренности, они вместе с тем несли с собой заметный отпечаток высокомерия – характерную черту, присущую сотрудникам нынешней администрации Белого дома.

«Равно как и самой администрации», понял Майкрофт Э. Эндикотт, хотя он придержал именно это конкретное наблюдение при себе. Вместо этого он решил просто и спокойно ответить на обвинения этого человека.

«Да», ответил он. «Если честно, я бы действительно назвал завтрашний выпуск „Подросткового ритма“ беспристрастным и сбалансированным. Робин Холлидей действительно очень молода, однако она также является одной из моих лучших тележурналисток. Я плачу ей большие деньги, и у меня большие планы в отношении нее в будущем».

Гендиректор подался вперед в своем кресле, пока не стало казаться, что он склонился над своим столом.

«Но даже если бы она была самой последней составительницей рекламы на дальних задворках нашего метеорологического отдела, то и в этом случае это не имело бы ни малейшего значения!»

Голос Эндикотта возвысился на децибел, и он стал говорить чуть быстрее. Как опытному и искушенному бизнесмену ему не хотелось раскрывать карты, внешне выказывая свои эмоции. Но у него сложилась какая-то глубокая неприязнь к этому молодому человеку, сидевшему напротив него, и он не был в состоянии это скрыть.

«Мне хотелось бы, чтобы и ты, сынок, и твой президент, понимали одно: все мои информационщики беспристрастны и сбалансированы, и я защищаю все их мнения и выводы без исключения, на все сто процентов!», заключил Эндикотт.

«Но сюжеты миз Холлидей о проектах реконструкции в Гэри, штат Индиана, и в Сиракьюз, штат Нью-Йорк, столь негативны и настолько полны неподтвержденных и безосновательных слухов, сплетен и не соответствующих действительности сведений, что это почти клевета!», стал оспаривать его молодой человек.

«Прости, сынок», ответил Майкрофт Э. Эндикотт. Опытный руководитель СМИ был большим и представительным мужчиной, и природная сила его характера, казалось, заполняла собой весь его огромный офис. «Ты, должно быть, не юрист, в противном случае тебе следовало бы знать, что новость не является клеветой, если это правда», заявил Эндикотт. «Как я понимаю, репортаж г-жи Халлидей попал в самую точку. Ее источники твердые и убедительные и непробиваемы как скала, и юридический отдел INN одобрил этот репортаж».

Эндикотт стал тыкать в воздух указательным пальцем, усиливая и подчеркивая свою мысль.

«Президент – а это ваш босс – потратил миллиарды долларов налогоплательщиков. Не один раз, а дважды. Сначала на восстановление промышленных объектов, слишком поспешное. Затем – по наущению своего некомпетентного, одержимого экологией вице-президента – приняв законы экологического контроля за окружающей средой, из-за которых эти же самые совершенно новые, только что введенные в строй заводы не могут работать… если, конечно, новые миллиарды долларов налогоплательщиков не будут потрачены на новую, дальнейшую их реконструкцию и модернизацию…»

Майкрофт Э. Эндикотт снова вздохнул и откинулся на спинку кресла.

«То, как поступила администрация, это безумие», сказал Эндикотт несколько тише и мягче, но с не меньшим волнением. «И я чертовски горжусь тем, что у одного из моих журналистов хватило смелости все-таки рассказать американскому народу правду!»

Несмотря на то, что он уже высказал свое мнение, Майкрофт Э. Эндикотт все еще был охвачен гневом, хотя он и пытался сделать все возможное, чтобы держать себя в руках перед этим чиновником из правительства. Эмоции, которые он испытывал по этому поводу, были вполне естественны, учитывая события последних месяцев. И его чувства разделяли миллионы американцев.

Почти через год после того, как Годзилла практически пересек всю Америку через самое ее сердце, основные объекты, обслуживавшие нужды населения в районах, пострадавших от бесчинств этого чудовища, до сих пор так и не были восстановлены. Заводы и предприятия от Калифорнии до штата Индиана и Нью-Йорка до сих пор еще не были запущены заново. Не хватало электричества, воды, телефонной связи и надежного распределения сырья, промышленных товаров и жизненно важных услуг.

Но что еще хуже, разрушения, причиненные Годзиллой, подействовали, как раковая опухоль. Они стали распространяться. И теперь многие другие регионы, которых вторжение Годзиллы, Кинга Гидоры или Родана непосредственно не коснулось, также стали страдать от сбоев в электросистемах и связи.

Еще более шокирующим фактом стало то, что США вынуждены были импортировать основные продукты питания впервые за всю свою историю. Плодородные земли и фермерские хозяйства Среднего Запада еще не оправились от разрушительного нашествия камакурас. Проблемы в сельском хозяйстве также, кажется, стали распространяться, и чем сильнее правительство пыталось помочь, тем больше погибало жизненно важного урожая, и тем большее число фермеров лишалось своей земли и средств к существованию.

За последние несколько лет своего второго срока действующий президент использовал свою власть для того, чтобы заставить американцев принять новые ужесточающие нормы и правила, которые затронули почти все аспекты их повседневной жизни. Бензин и электричество распределялись нормированно, по талонам. Импорт был ограничен. Следующим вполне могло стать нормированным и продовольствие. Цены на топливо и продовольствие были так высоки, что большинство людей порой больше не могли себе позволить даже самое основное.

Кроме того, росли цены на нефть, так как напряжение, которое возрастало на Ближнем Востоке на протяжении целых десятилетий, наконец, окончательно прорвалось.

Вновь стали воевать друг с другом Иран и Ирак. Египет и Ливия также оказались втянуты в эту конфронтацию. Иракцы использовали свой крошечный флот для блокады нефтяных портов Персидского залива.

Экспорт нефти из этого региона был фактически остановлен, и вслед за этим вскоре последовал экономический спад во всем мире. Фондовый рынок США падал по нисходящей спирали, а промышленный индекс Доу-Джонса снизился настолько, что на прошлой неделе пробил дно, оказавшись ниже 4000 пунктов.

Президент США, вместо того, чтобы заниматься международными экономическими угрозами, объявил о введении ряда крупных внутренних правительственных социальных программ. Они должны были стать краеугольным камнем и основополагающим элементом политики этой весьма посредственной администрации – ее «мудрой» и «стратегически задуманной» программы «Возрождения Америки».

Президент пообещал, что положит конец зависимости Америки от импорта нефти, а его вице-президент в то же самое время пообещал, что во имя обеспечения экологической безопасности и предотвращения глобального потепления никаких новых АЭС в Америке строиться не будет.

Но погнаться за двумя несовместимыми зайцами было невозможно.

Без импорта нефти и ядерной энергетики, способных удовлетворить энергетические потребности Америки, частный сектор работать был не в состоянии. Да и с самим правительством дело обстояло не намного лучше, несмотря на то, что всю энергетику оно подгребло под себя.

И эта зима в США должна была стать холодной, так как запасы топочного мазута истощались и больше не пополнялись за счет импорта.

Администрация продолжила свои ошибочные социальные программы масштабным повышением налогов, призванным оплатить их реализацию. Президент пообещал использовать эти деньги на «общее благо». Вместо этого оказались разбазаренными миллиарды долларов, из-за ненужных и неэкономных бюрократических расходов, коррупции в профсоюзах и преступной халатности многочисленных мелких «слуг народа» на всех уровнях власти.

Да и Конгресс был не лучше. Отдельные его представители изо всех сил пытались вцепиться и утащить как можно больше долларов налогоплательщиков для нужд своих регионов – независимо от того, пострадали ли их штаты от прохождения Годзиллы или нет.

Не было восстановлено почти ничего из того, что было уничтожено монстрами – за исключением Окленда, в штате Калифорния, проект его восстановления был начат одним из первых и контролировался наиболее тщательно. И теперь Америка пребывала чуть ли не в полном упадке, безработица была выше двадцати процентов, а система социальной защиты была напряжена до предела.

Лозунг «Возьмемся все вместе и восстановим Америку!» – продукт какого-то рекламного агентства с Мэдисон-авеню – с каждым днем звучал все фальшивее и фальшивее.

Американцы действительно объединились и налегли, но ничего не было доведено до конца. Боевой дух в народе упал и был хуже, чем во времена Великой депрессии 1930-х годов, и казалось, что никакого выхода из этого экономического и социального упадка не будет.

Военные, которые по идее должны были готовиться к войне, были мобилизованы на внутреннем фронте, в надежде справиться с продолжающимся кризисом. Солдаты теперь управляли метро и железными дорогами, доставляли почту, строили плотины, электростанции и высоковольтные линии, однако они уже не совершенствовали свои навыки в военном искусстве. Эндикотт сомневался в том, что объединенная мощь всех вооруженных сил сегодняшней Америки способна будет справиться с реальной военной угрозой, если она откуда-то появится.

Космическая программа также пребывала в самом ужасном состоянии, и не только из-за разрушения космической станции «Мир» и шаттла «Атлантис» (их обеих) Кингом Гидорой. Лишившись адекватного обстоятельствам управления, развалилось НАСА – Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства. В течение уже девяти месяцев не был запущен ни один шаттл, а следующий запланированный запуск было отложен уже в пятый раз.

Система спутников, жизненно важных для связи и метеопрогнозирования, быстро ветшала, а на замену тем из них, кто угасал от старости на орбите, было запущено лишь несколько новых спутников. Майкрофт Э. Эндикотт выяснил, что если только он не решится ждать очень и очень долго, ему придется заплатить правительству Франции за запуск его нового спутника связи на базе ракеты «Ариан». НАСА так сильно отставало, что это агентство не могло вписать этот спутник в расписание своих шаттлов вплоть до 2015 года!

Но самым худшим стало объявленное стране решение, потрясшее ее две недели назад. В пятницу вечером, уже после закрытия фондовых рынков и после того, как большинство репортеров разъехались по домам на выходные, президент подписал распоряжение, которым объявлялось бессрочное чрезвычайное положение, и в стране фактически вводилось военное положение. Он даже приостановил подготовку к предстоящим президентским выборам, которые должны были состояться в ноябре 2000 года, на «как минимум» три месяца.

Конгресс, контролируемый оппозиционной партией, стал возмущаться и по-прежнему продолжал выражать недовольство. Но президент оказался достаточно осторожным, чтобы замутить воду, напустив туман с помощью целой армии юристов по конституционному праву – и к тому же он ведь был главнокомандующим армии. Пока что все это казалось более или менее законным.

Однако американцы роптали. И вскоре они могли решиться на нечто большее, чем просто роптание…

«Если бы только правительство оставило в покое частный сектор и дало бы простым людям самим справляться с проблемами», горько подумал Эндикотт. «Люди сами знают, что для них лучше – а власть не знает. Вместо этого администрация постаралась захватить в свои руки как можно больше власти, чем она того заслуживает, и гораздо больше того, с чем она вообще способна справиться… И вот посмотрите на результат!»

Таким бизнесменам, как Майкрофт Э. Эндикотт, в эти дни приходилось действовать осторожно. Пока что власти оставляли его в покое – равно как и само представление о свободе слова – предоставив их самим себе. По крайней мере, они так поступали до этого небольшого визита зануды-аппаратчика, засланного к нему казачка президента.

«Вы, без сомнений, понимаете точку зрения президента, г-н Эндикотт», сказал молодой человек, прервав тяжелые раздумья Эндикотта. «Президент искренне стремится учитывать интересы всех людей нашей страны. И ему лишь хочется заверить американский народ, что двадцать первое столетие станет временем мира и процветания».

«Я не вижу нынче никакого особого процветания», ответил Эндикотт. «А лишь огромное число надломленных людей, обремененных всякими налогами и пытающихся свести концы с концами… И покой будет у вас только до тех пор, пока одно из этих чудовищ не появится снова и не причинит массу новых проблем».

«Не беспокойтесь насчет чудовищ», настаивал на своем молодой человек. «Наш флот и береговая охрана следят за Годзиллой. Относительно Варана кайдзюологи предполагают, что он, вероятно, мертв, Кинг Гидора вышвырнут с планеты, а Родан гнездится где-то в районе Северного полюса».

«И все равно это не объясняет отсутствие процветания», заметил Эндикотт, но молодой человек проигнорировал его замечание.

«Так каков же ваш ответ?», потребовал он, и в голосе его вновь послышалось высокомерие.

Майкрофт Э. Эндикотт в ответ на пристальный взгляд молодого человека столь же пристально взглянул на него – тем взглядом, который вскоре заставил взор юноши сильно поблекнуть.

«Мой ответ таков», сказал Эндикотт, выпрямившись в кресле. «Соединенные Штаты Америки по-прежнему все еще свободная страна, с Биллем о правах, который гарантирует свободу слова. Иными словами, это означает, что то самое спорное шоу, о котором идет речь, выйдет в эфир завтра – без изменений – нравится ли это президенту или нет».

«Если таково ваше окончательное решение…», сказал молодой человек, бросив на него беглый раздраженный косой взгляд, сопроводив им напряженное выражение его глубоко разочарованного лица.

«Да, окончательное», холодно ответил Эндикотт.

Молодой человек кивнул и поднялся с кресла. Он взял свой дипломат, стоявший у него в ногах и, не говоря ни слова, направился к двери. Но когда его рука коснулась дверной ручки, он остановился и снова повернулся к пожилому человеку.

«Благосостояние наступит», безапелляционно заявил молодой человек. «Президент, которого вы так готовы критиковать, только что заключил договоренности с Южной Америкой, что удвоит количество нефти, которую страна сможет импортировать – и с лихвой компенсирует недостаток ближневосточной нефти».

Молодой человек с важностью и самомнением кивнул, прежде чем продолжить. «И пока нефть будет поступать, реализация проекта „Возрождение Америке“ будет продолжена».

Он повернул дверную ручку, затем вновь остановился и надменно улыбнулся. «И мы не позволим на этот раз никаким монстрам нас остановить, мистер Эндикотт!»

Суббота, 11 ноября 2000 г., 20:37, Мемориальный ангар INN имени Максвелла Халса, Научный комплекс имени Халса, Лейкхерст, штат Нью-Джерси.

В любом случае Шелли Таунсенд не смогла бы услышать, что у них зазвонил телефон, из-за оглушительного воя ничем не прикрытого турбореактивного двигателя.

Механизм был установлен на огромном металлическом каркасе в одном из углов этого огромного ангара. Его оглушительный рев заполнял все это замкнутое, похожее на пещеру строение. К счастью, Шелли заметила, что на телефоне за спиной отца замигала лампочка. Она тронула его за плечо и показала на аппарат.

Ее отец вытер руки о свой белый халат и выругался. Шелли это не услышала, но она довольно хорошо умела читать по губам и поняла, что он сказал.

Саймон Таунсенд поднялся со стула, не отрывая глаз от пульсирующего двигателя. Несмотря на сильнейшее давление и тряску, им производимые, турбодвигатель по-прежнему надежно крепился на каркасной конструкции, примерно в пятидесяти футах от них. Стены ангара содрогались от грубой и мощной силы, которую он генерировал.

Наконец, мужчина оторвал взгляд от двигателя и подал сигнал дочери, подняв правую руку и показав ей четыре пальца.

«Еще четыре минуты», беззвучно произнес он губами.