Текст книги "Детектив Франции. Выпуск 6"

Автор книги: Марк Арно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

2

Контора «Бальбоа Адветисин» занимала целый этаж в ультрасовременном здании на Бродвее. Выйдя из лифта, Беркли попал в холл, стены которого были обиты белым плюшем, на нем были развешаны авангардистские картины и одна кинематическая всех цветов радуги. Кроме полудюжины черных кресел, там стоял маленький стол, под которым были видны две соблазнительные ножки, прикрытые мини-юбкой. Остальные части тела сотрудницы были столь же высокого качества. Открытый донельзя корсаж обнажал великолепную грудь; ослепительная улыбка, очень светлые коротко остриженные волосы, огромные глаза лани, сильно подкрашенные, толстые очки последней моды. При виде этого экземпляра хотелось купить все остальное имущество фирмы. Прекрасная реклама…

– Что вы хотите? – проворковала она тем голосом, которым в аэропортах объявляют о вылетах и прибытии самолетов.

– Повидать мистера Джеффри Максвелла, – ответил Беркли. – Мне не назначено.

Прежде чем подняться, он позвонил и спросил Лайонела Джиффорда. Ему ответили, что его нет и неизвестно, когда он будет.

– Я боюсь, мистер Максвелл сейчас на совещании, – прощебетал небесный голос. – Я могу узнать у его секретаря. Напомните мне, пожалуйста, ваше имя.

Беркли назвал его. Взмахнув ресницами длиной с мухобойку, она нажала на кнопку телефона. Интимно-доверительным тоном она объяснила, что посетитель хочет поговорить с мистером Максвеллом, уточнила, что встреча ему не была назначена, что-то выслушала и улыбнулась с видом крайнего огорчения.

– Мистер Максвелл сейчас очень занят, и совершенно невозможно его беспокоить, – заявила она. – По какому вопросу вы хотели бы с ним встретиться? Может быть, его секретарша могла бы…

Беркли покачал головой.

– По личному. Это касается мистера Джиффорда, – ответил он. – Я уверен, что мистер Максвелл сможет уделить мне пару минут. Если у него действительно совещание, я могу подождать. Если нет, необходимо, чтобы он немедленно принял меня.

Сотрудница без изменения передала его слова и, подождав ответа, с чем-то согласилась и положила трубку.

– Прошу вас, садитесь, – сказала она. – Мистер Максвелл через минуту освободится.

Беркли поблагодарил и направился к креслам, но, к сожалению, ни одно из них не стояло напротив стола, за которым сидела молодая женщина, несомненно для того, чтобы посетителей не хватил удар. Беркли сел на ближайшее, с которого лучше всего были видны длинные ноги.

В то время как их владелица делала вид, что занята, перекладывая с места на место бумаги, он закурил сигарету и стал перелистывать брошюру, расхваливавшую достижения «Бальбоа Адветисин» в рекламном деле. Роскошные апартаменты и последние модели кухонных агрегатов чередовались с нижним бельем и полуголыми красотками.

Прошло десять минут, в течение которых мимо продефилировали с бумагами многие девушки, сложенные по образцу секретарши. Прошли еще несколько посетителей, двух из них просили подождать.

Наконец в холл вошла молодая женщина лет тридцати. На ней были строгая юбка и блузка, возможно, чтобы не отвлекать ее шефа от работы, дабы он не терял понапрасну своего драгоценного времени. По знаку секретарши она подошла к Беркли.

– Мистер Беркли? – спросила она с ослепительной улыбкой, являвшейся, наверное, непременным атрибутом фирмы. – Пожалуйста, следуйте за мной.

Пройдя по нескольким коридорам, она подвела его к скромно обитой двери. Не постучав, открыла ее и отступила, чтобы пропустить Беркли.

– Мистер Беркли, – объявила она.

В кабинете сидел мужчина лет пятидесяти, среднего роста и полноты, с гладко выбритым лицом, начинающий лысеть. На нем были строгий костюм серого цвета, галстук и идеально свежая белая рубашка. Лишь дряблые черты лица портили его, будто сошедшего со страниц журнала мод.

– Джеки, будьте любезны проследить за тем, чтобы нас не беспокоили ни под каким предлогом, – серьезно сказал он.

Это была формула, которой встречают любого посетителя, подчеркивая важность его визита, чтобы не говорить ему, что он здесь нужен, как волос в супе. Беркли к ней давно привык.

Молодая женщина, кивнув, вышла, а Максвелл пошел навстречу пришедшему с радостной улыбкой, плохо сочетавшейся с холодным блеском его глаз.

– Рад с вами познакомиться, мистер Беркли, – уверил он, протягивая руку.

Рукопожатие было вялым.

– Садитесь, прошу вас, – произнес он, указывая на одно из двух огромных кресел, стоявших перед его письменным столом. – Итак, вы пришли поговорить со мной о Лайонеле Джиффорде.

Беркли подтвердил это и протянул ему свою визитку, где была указана его профессия: частный детектив.

Максвелл вздрогнул, читая ее, улыбка сошла с его лица, он нахмурил брови.

– Рано или поздно это должно было произойти! – сказал он сам себе, вздохнул и опустился в другое кресло. – Вас ведь направила Дороти? – заключил он.

Беркли выдумал славную историю, чтобы не говорить о жене пропавшего. Однако сейчас в ней не было нужды. Он открыл рот, чтобы ответить, но Максвелл остановил его жестом отчаяния.

– Я ведь предупреждал Лайонела, что наступит день, когда ей это надоест, – продолжал он. – Но он не хотел ничего знать. Он продолжал гулять и только умножал безумства. Чего конкретно хочет Дороти? Доказательств его измен, чтобы произвести развод по его вине?

Беркли понимал, что Максвелл высказал это предположение, чтобы вытянуть из него что-нибудь. С другой стороны, было бы глупо все отрицать и не клюнуть на удочку Максвелла.

– Поймите меня правильно, – добавил тот. – Я знаю Лайонела и Дороти несколько лет. Хотя они и не исповедовались мне, я в курсе многих событий. Как друг я хочу знать, можно ли еще спасти их семью или это действительно последняя капля, переполнившая чашу…

Исходя из опыта, Беркли не доверял слишком озабоченным друзьям. Он решил пока сохранять осторожность.

– Миссис Джиффорд не сообщала мне о своих намерениях, но, как мне кажется, она еще не приняла никакого окончательного решения, – заявил он. – Она просто поручила мне найти ее мужа.

Максвелл пожал плечами.

– Не ей одной этого хочется! – воскликнул он. – Я тоже хочу знать, что с ним произошло. Он не присутствовал ни на одном из двух совещаний, назначенных на сегодня, и даже не соизволил позвонить. – Он скривился. – Ему приходилось раза два продлевать свои «деловые поездки», – уточнил он. – Но он всегда вовремя предупреждал меня.

– Его секретарша позвонила ему домой, – сказал Беркли. – Именно после этого его жена и пришла ко мне…

Максвелл смутился.

– Судя по результату, я сделал большую ошибку, – признался он. – Это ведь я попросил секретаршу позвонить. Он мне говорил, что вернется сегодня, и я не беспокоился. Я только подумал, что поездка могла его немного… утомить…

Беркли наклонил голову. Никто не может выдавать секреты лучше, чем чересчур заботливые друзья.

– В каких отношениях вы с Дороти Джиффорд? – спросил он.

– Что вы этим хотите сказать? – сурово спросил Максвелл.

– Только то, что сказал. И хотел бы услышать ваши объяснения.

Максвелл, кажется, не знал, какую линию поведения выбрать. Наконец он заговорил:

– Дороти никогда не была моей любовницей. Не могу сказать, что эта мысль мне представлялась неприятной лет десять назад, но наши отношения не выходили за рамки дружеских. – Он немного помолчал, прежде чем продолжить. – Кроме того, я уверен, что она превосходная супруга и что она никогда ему не изменяла.

Беркли почувствовал, что он искренен, хотя в его голосе и прозвучала нотка сожаления. Он, несомненно, должен был попытать счастья.

– Вернемся к Лайонелу Джиффорду, – сказал он. – Вы действительно не представляете, где он может быть?

Максвелл развел руками, показывая свое абсолютное незнание.

– Ничуть, – ответил он. – В пятницу во второй половине дня он ограничился предупреждением, что уедет «по делам» на весь уик-энд. Я уже давно знаю, что это означает, и, должно быть, я ответил какой-нибудь шуткой. Он не счел нужным сообщить мне, где и с кем он проведет эти два дня.

Беркли несколько удивился.

– Неужели он никогда вам не говорил об этом? – поинтересовался он.

Максвелл наклонился, чтобы взять со стола пачку сигарет, открыл ее и протянул Беркли.

– Разумеется, он не скрывал от меня, что имеет любовниц, – ответил он. – Но он всегда был скуп на детали в таких делах. Он не из тех людей, которые похваляются своими победами. Он был вынужден ставить меня в известность о своих поздних «собраниях» и «административных советах», чтобы я не проговорился перед Дороти, но больше ничего. – Он взял золотую зажигалку, зажег и предложил Беркли. – По правде говоря, его трудно упрекнуть, – заключил он. – Он всегда действовал с большой осторожностью. Не удивлюсь, если станет известно, что он пользуется услугами исключительно профессионалок.

Беркли подумал, что это усложняет его задачу. Он не стал скрывать своего огорчения.

– Если мне придется допрашивать всех городских девушек по вызову, я не справлюсь с этим за сорок восемь часов! – громко заметил он.

Максвелл понял намек с полуслова.

– Дороти не стоит волноваться по поводу своего послезавтрашнего приема, – заявил он. – Разумеется, он вернется к этому времени…

Внезапно его, кажется, осенила идея.

– Подождите-ка, я сейчас припомню… – произнес он, сосредоточенно массируя подбородок. – Месяца два назад я его видел на Коронадо в машине. Я ждал автопаром, он съезжал с приплывшего с другой стороны. С ним была женщина…

Хмуря лоб, он несколько секунд кусал себе губы.

– Эту девицу мы нанимали для рекламной работы… Подождите, я вспомню.

Беркли не решился прерывать его размышлений. Внезапно Максвелл широко улыбнулся и щелкнул пальцами:

– Ага, вспомнил!

Он встал и обошел письменный стол, чтобы занять свое место.

– Секундочку, я проверю… – Он схватил адресную книгу в черном переплете, пролистал ее и поднял голову. – Так я и думал, – подтвердил он. – Девушку зовут Линн Симпсон. В то время она работала в «Гросмонт Компани». Эта контора поставляет временных работников и манекенщиц. Мы с ними иногда сотрудничаем… – Он потянулся к телефону. – Если хотите, я могу им позвонить, чтобы проверить…

Беркли жестом остановил его.

– Я предпочитаю лично заняться этим, – объявил он. – Если мы предположим, что с Джиффордом именно она, вряд ли она сегодня появилась на работе. Если вы попросите ее адрес, это может показаться странным.

Максвелл согласился.

– Вы правы, – сказал он и написал пару строк на вырванном из блокнота листе. – Конторы «Гросмонта» находятся на Маркет-стрит. Я тут указал их телефон. – Он снова поднялся и протянул листок Беркли. – Не знаю, будет ли это вам полезным, – сказал он. – Держите меня в курсе, пожалуйста. Со своей стороны, я еще подумаю…

Беркли понял, что беседа окончена. По привычке Максвелл говорил готовыми фразами, употребляемыми, когда хотят отпустить посетителя.

– Счастлив был познакомиться, – произнес он со стереотипной улыбкой. – Не стесняйтесь обращаться ко мне в случае необходимости…

Подавив улыбку, Беркли заверил, что он не преминет это сделать. Находясь в сложной ситуации, Максвелл действовал автоматически, экономя свои силы.

Как бы то ни было, Беркли показалось, что Максвелл понемногу пришел в себя и что ему срочно понадобилось выставить его из кабинета. Он вновь, как и вначале, почувствовал антипатию, родившуюся, как он заключил, из неестественного поведения Максвелла. Тот проводил его до дверей, продолжая уверять в полной своей готовности помочь детективу.

– Моя секретарша проводит вас…

– Не беспокойте ее, – поблагодарил его Беркли. – Я хорошо помню дорогу.

– В таком случае я оставляю вас, – сказал Максвелл.

Беркли подождал, пока за ним закроется дверь, и пошел по коридору в противоположную сторону. Он не понимал ясно почему, но эта беседа оставила у него чувство неудовлетворенности. Максвелл вспомнил о Линн Симпсон после своих заверений, что никогда не встречал Лайонела с женщинами, – и это выглядело фальшиво. Это выглядело так, как будто, совершив ошибку, тот попытался ее исправить пустой болтовней. В конце концов, он просто хотел покрыть друга, не понимая, что это бесполезно. А потом он поторопился выставить Беркли. Он мог бы сделать это столь же просто под предлогом встречи или совещания.

Вернувшись в холл, он поприветствовал сидевшую на приеме секретаршу, она ответила ему двойным взмахом бесконечных ресниц. К концу дня она, наверно, не могла двигать веками. Бросив последний взгляд на ее длинные ноги, он направился к лифтам.

Приехав на Найл-стрит, Беркли сумел припарковать машину в пятидесяти метрах от интересовавшего его дома. Какая удача! Он заглушил мотор, раздавил в пепельнице сигарету и вышел. Было жарко и душно. Опасаясь превращения машины в печь крематория к моменту его возвращения, он оставил окна открытыми. Тем более, что, кроме самого «форда», украсть в нем было нечего. Он направился к входу в дом, вошел в холл и просмотрел имена на почтовых ящиках.

Выйдя из конторы Максвелла, он позвонил в «Гросмонт Компани». Там ему сказали, что Линн Симпсон взяла отгул. Он без особого труда получил ее адрес. Сначала он хотел найти ее номер по справочнику и позвонить, чтобы убедиться, что она действительно у себя. Но потом решил поехать.

По ящику с фамилией Симпсон он определил, что ее квартира на четвертом этаже. Беркли поднялся на лифте, нашел дверь с ее именем на табличке и позвонил. Ему почти тотчас же открыли. Линн Симпсон была высокой брюнеткой спортивного типа. Ее волосы, рассыпанные по плечам, обрамляли лицо с прямыми чертами, тонкими, несмотря на несколько капель индейской крови, несомненно текшей в ее жилах. Ее большие карие глаза производили очень приятное впечатление.

На ней был пеньюар, под которым, видимо, не было ничего, так как она машинальным движением запахнула его, прикрывая длинные ноги.

– Мисс Симпсон? – поинтересовался Беркли.

Не переставая улыбаться, она кивнула головой с легким сомнением. Наверное, она приняла его за бродячего торговца, но не решилась сразу сказать, что ни в чем не нуждается.

– Можно войти? – спросил Беркли. – Мое имя Ральф Беркли. Я бы хотел, чтобы вы мне уделили несколько минут.

Она отступила, пропуская его, и закрыла дверь.

– Извините за такой вид, – сказала она. – Но я никого не ждала. Я собиралась уходить.

– Я не задержу вас, – уверил ее Беркли. – Я только хотел задать вам пару вопросов о Лайонеле Джиффорде.

Улыбка моментально исчезла с лица молодой женщины, в глазах мелькнула молния.

– Это он вас прислал? – холодно спросила она.

«А, значит, они все-таки знакомы!»

– Я – частный детектив, – объяснил Беркли. – Он пропал, и его разыскивают. – Он решил играть в открытую. В большинстве случаев это была наилучшая тактика с искренним собеседником.

Линн Симпсон насмешливо усмехнулась.

– И вы его разыскиваете у меня! – воскликнула она. – Да, у вас есть чувство юмора!

Беркли понял, что где-то совершил промах.

– Я подумал, что вы могли бы мне сообщить… – осторожно заметил он.

Молодая женщина сделала резкое движение, от которого распахнулся, открывая грудь, пеньюар.

– Хотела бы я знать, кто вам подкинул эту идею! – бросила она. Так как он не отвечал, она пожала плечами. – В любом случае это не имеет значения…

Она запахнула пеньюар.

– Несколько месяцев назад я была любовницей Лайонела Джиффорда, – заявила она, глядя ему прямо в глаза. – Я как идиотка верила всему, что он мне плел, и дала бы себя разрезать на куски ради него. – Она со вздохом покачала головой. – До того дня, когда я поняла, что одновременно он спал с моей лучшей подругой… – добавила она. – Эта дуреха ничего не знала, и я не могла на нее сердиться, тем более что она была искренне огорчена и именно она все мне рассказала…

Беркли мысленно вздохнул. Лайонел Джиффорд и впрямь был хороший кот. Не так уж ошиблась его жена, говоря, что у него это неизлечимо.

– Я не была столь жестока, чтобы все ей выложить, но все-таки намеками предупредила ее, – продолжила Линн Симпсон. – Мы чуть не поссорились. Она подумала, что я ревную… – Она с красноречивым выражением подняла глаза к потолку. – Что до него, на следующий день он явился с невинным видом. Хотя наша встреча была недолгой, я, однако, во всех деталях высказала ему все, что о нем думаю. С тех пор я его не видела…

Она махнула рукой, показывая, что эта история для нее – далекое прошлое.

– А ваша подруга? – спросил Беркли.

Линн Симпсон поморщилась.

– Мы больше о нем не говорили, но думаю, у них все продолжается, – ответила она. – Или он притих, или она еще глупее меня. В конце концов, это ее дело. – Она засомневалась: – Может быть, ей известно, где Лайонел. Если хотите, могу дать ее адрес.

– Хочу, – согласился Беркли. – Я даже собирался вас об этом попросить.

– Это на Линкольн Акрз, – пояснила она. – Вам написать?

– Не стоит, я запомню.

Линн Симпсон назвала точный адрес и имя своей подруги. Ту звали Сьюзен Оуэн. Беркли запомнил и то и другое и протянул молодой женщине свою визитку.

– Никогда не знаешь… – улыбаясь сказала она. – Надеюсь на скидку…

– Разумеется, – уверил Беркли. – Спасибо за адрес.

Она протянула руку, чтобы открыть ему дверь, и попросила.

– Позвоните, чтобы я была в курсе.

Видя вопрос на лице Беркли, она уточнила:

– Мне любопытно знать, вместе ли они еще или он и с ней сыграл ту же шутку, что и со мной. После всего, что произошло, она не станет мне рассказывать…

– Договорились, – согласился Беркли. – Но лично мне не хотелось бы обегать всех женщин Сан-Диего, чтобы отыскать его.

Линн Симпсон пожала плечами.

– В общем-то, плевала я на него, – заявила она. – Для меня это уже прошлое, на котором я поставила крест. – Она закрыла за ним дверь, и он вышел на улицу.

После относительной прохлады квартиры жара снаружи была совсем невыносимой. Несмотря на открытые окна, «форд» изнутри страшно нагрелся. Несколько секунд он чувствовал, как по его спине текут струйки пота. Он поспешил тронуться с места, чтобы его обдуло ветерком на ходу.

Линкольн Акрз находился на окраине Сан-Диего, между Нэшенел Сити и Бонитой. Он ехал по Монтгомери Фриуэй, пересекающей город и идущей до самой мексиканской границы. Дорога заняла у него четверть часа. Приехав, он стал разыскивать дом, указанный Линн Симпсон.

Это был обыкновенный, средний жилой дом, расположенный ближе к Сюитуотер Ривер. Первое, что заметил Беркли, были две полицейские машины и «скорая помощь», стоявшие у подъезда. Возле дома группа человек в десять что-то обсуждала. Нахмурившись, он поставил машину на свободное место на стоянке и подошел к ней.

У двери ему преградил путь полицейский в форме.

– Вы живете в этом доме? – спросил он, поднося руку к козырьку.

– Я приехал повидать кое-кого, – объяснил Беркли. – Мисс Сьюзен Оуэн.

Полицейский прищелкнул языком.

– Вы что, ее родственник? – спросил он с досадой.

Беркли покачал головой:

– Нет… А что?

Полицейский, кажется, успокоился.

– Мне это больше нравится, – заявил он. – Дело в том, что она разрядила в кого-то пушку, а потом отравилась газом…

3

Две долгих секунды Беркли стоял неподвижно. Теперь понятно, почему Лайонел Джиффорд «забыл» предупредить свою жену и Максвелла о продлении уик-энда! Однако оставалась маленькая надежда на то, что, если Джиффорд сыграл со Сьюзен Оуэн ту же шутку, что и с Линн Симпсон, та могла порвать с ним и взять нового любовника.

– Вам известно имя мужчины? – спросил Беркли, сам не веря в такую возможность.

Полицейский покачал головой.

– Понятия не имею, – ответил он. – Спросите у лейтенанта…

Только Беркли раскрыл рот, чтобы попросить разрешения подняться в квартиру, как в парадном раздался глухой голос:

– Нет, это невозможно! Каждый раз, когда мы получаем паршивое дельце, можно быть уверенным, что встретишь вас…

На улице было ослепительно светло, а в холле царил полумрак. И все же Беркли узнал сержанта Сэмми О'Донелла из бригады по расследованию убийств. Он узнал бы его голос из тысячи. Только этого ему не хватало!

О'Донелл был высокий жизнерадостный парень, которого все, даже преступники, которых он «раскалывал», считали симпатичным. Плохо было то, что его почти всегда запрягали в дело вместе с неким лейтенантом Даггеттом, а тот крайне редко брался за дела типа убийства по страсти с самоубийством.

Сержант втиснул в дверной проем свою огромную фигуру и подошел к Беркли косолапой походкой, открывая в улыбке все зубы.

– Лейтенант чертовски обрадуется, когда узнает, что вы тоже занимаетесь этим делом, – радостно уверил он.

Эту фразу сержант сопроводил дружеским толчком в плечо, которым можно было своротить дуб. Беркли, давно знавший О'Донелла, предусмотрительно уперся ногами в пол, чтобы не отлететь на середину автостоянки.

– Вы, как всегда, в прекрасной форме, сержант, – сказал он, потирая плечо. – Когда-нибудь вы все-таки сломаете мне руку. – Он указал на холл дома: – Насколько я понял, какая-то девчонка покончила с собой?

О'Донелл протянул к нему свою огромную волосатую руку.

– А вы думаете, я приехал сюда мух ловить? – захохотал он. – Лучше скажите, что вам здесь нужно?

Беркли сделал вид, что не слышит.

– А этот тип и правда Лайонел Джиффорд? – спросил он.

– Он, собственной персоной, – отозвался сержант. – Мертв как Рамзес Второй… – Он слишком поздно заметил, что сболтнул лишнее, и посуровел. – Что, самый хитрый? – в его голосе слышался упрек. Он без церемоний положил на плечо Беркли свою огромную лапу. – Идите к машине, – сказал он, подталкивая Беркли.

Тот взглянул на наручные часы и попытался продолжить беседу:

– Если вы найдете возможным, сержант, то я бы хотел…

О'Донелл издал какое-то ржание.

– Она подождет, – категорически бросил он. – Лейтенант скоро освободится.

Он подтолкнул Беркли, заставляя его сесть на заднее сиденье машины, за рулем которой сидел полицейский в форме, рассеянно слушавший прорывавшуюся сквозь потрескивания радиопередачу.

– Располагайтесь, все сиденье в вашем распоряжении. – Затем сержант обратился к шоферу: – Не верь ему, если он предложит тебе сходить за свежим пивом. Он однажды попытался сыграть со мной такую шутку.

Полицейский машинально поднес руку к поясной кобуре. О'Донелл жестом остановил его.

– Он все-таки не Аль Капоне, – заметил он, – всего-навсего частный детектив, которому есть что рассказать лейтенанту.

Он широко улыбнулся Беркли и махнул ему рукой, прежде чем отойти к другой машине. Взяв микрофон, он секунд пятнадцать что-то говорил, но, должно быть, рация в машине, где сидел Беркли, была настроена на другую волну, потому что из нее доносилась та же передача.

Положив микрофон на место, сержант исчез в доме. Беркли закурил сигарету, а другую предложил шоферу. В конце концов, поиски Лайонела Джиффорда отняли у него не слишком много времени… Что же касается Дороти Джиффорд, то самое меньшее, что он мог ей сказать, это то, что ее послезавтрашний прием будет сорван! Зато скандал состоится.

Беркли хотел попросить у шофера разрешения сходить позвонить. Даже если работа не очень удалась, он должен оправдать список расходов, который Пит не преминет представить. Но потом он подумал, что раз полицейские установили личность убитого, то они сообщат его вдове… Да и после предупреждения сержанта шофер вряд ли позволит ему выйти из машины. Ему придется набраться терпения и ждать в машине, несмотря на адскую жару.

Через несколько минут из дома вышли два санитара, неся на носилках тело, накрытое простыней. Многие жильцы, слышавшие шум, высунулись из окон, а группа любопытных подошла поближе, чтобы лучше видеть. Охранявший вход полицейский заставил их отойти.

Носилки быстро исчезли в машине «скорой помощи». Санитары сели впереди, и машина отъехала, включив сирену.

Еще через пять минут вышел лейтенант Даггетт. Он сел рядом с Беркли.

– Чертова жара! – пожаловался он, захлопнув дверцу. Он приказал шоферу немного покататься, чтобы в машине можно было дышать, и повернулся к Беркли. – О'Донелл сказал мне, что вы здесь… – заметил он, когда машина тронулась с места.

Беркли кивнул:

– Я проходил мимо…

Полицейский недружелюбно посмотрел на него. В его светло-голубых глазах блеснул холодный огонек.

– Я не могу терять времени, – сухо произнес он. – Выкладывайте все начистоту.

Беркли знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что он не расположен шутить.

– Хорошо, – вздохнул он.

Лейтенант Даггетт был одним из тех, чья компетентность и эффективность в работе не вызывали сомнений. Когда расследование вел он, можно было быть уверенным, что он пойдет до конца и никакие соображения не свернут его с пути. Его честность и неподкупность принесли ему много друзей, и кое-кто уже видел в нем будущего начальника полиции.

– Ну так что? – Он уже начал терять терпение.

Беркли в деталях поведал ему о визите Дороти Джиффорд и рассказал, как он вышел на Сьюзен Оуэн. Впервые ему нечего было скрывать от полиции, выгораживая клиента. Он выложил все.

– Иначе говоря, – заключил Даггетт, когда он закончил, – Дороти Джиффорд могла сэкономить свои доллары, если бы обратилась к вам на три часа позже… – Он надул губы. – Есть люди, которым не сидится на месте! – пробурчал он. – Однажды я уйду в отставку и попрошу лицензию на право заниматься ремеслом частного детектива.

– Не забудьте дать знать нам, – сказал Беркли. – Мы впишем ваше имя огромными буквами на карточках агентства, и на нас станут навешивать все грязные дела…

Даггетт хмыкнул:

– А пока что на мне висят два трупа.

Машина доехала до Саут Бей Фриуэй и на средней скорости катила по направлению к Ла Преза и Сюитуотер Резервуар. Ветер, врывавшийся через все четыре окна, смягчал жару.

– Человек, которого вы поставили охранять дверь, сказал мне, что девчонка прикончила Джиффорда, прежде чем открыть газ, – небрежно сказал Беркли.

– Точно, – подтвердил лейтенант. – Вы можете придержать язычок и забыть о вашей дружбе с журналистами из «Таймс»? – с сомнением произнес он после короткой паузы.

Беркли посмотрел на него с великолепно разыгранным удивлением.

– Вы хотите, чтобы я поднял левую руку и принес присягу? – предложил он.

Полицейский не ответил.

– Как по-вашему, – спросил он, – девица, только что прикончившая своего любовника, может отравиться газом?

Беркли пожал плечами.

– У нее есть выбор, – ответил он, – или засунуть голову в плиту, или закрыть все окна, пустить газ и растянуться на кровати.

Лейтенант Даггетт несколько раз медленно покивал.

– Именно так все обычно и происходит.

Он повернулся к Беркли:

– Но только в нашем случае газовый кран был закрыт.

Беркли невольно подскочил. Теперь он понял, почему это дело поручили одному из лучших сотрудников отдела по расследованию убийств.

– Кроме того, – продолжал полицейский, – в квартире практически не было газа, тогда как, согласно первоначальному осмотру, она скончалась от асфиксии. – Он сокрушенно вздохнул. – Я еще никогда не встречал кран, закрывающийся сам по себе, – произнес он. – Следует предположить, что кто-то сделал это, когда она была уже мертва.

Опережая возражения Беркли, он пояснил:

– Дверь открыл вторым ключом сторож дома, чтобы снять показания счетчика горячей воды. Он – полицейский в отставке, и знает, что первый принцип в делах такого рода – ничего не трогать. Это именно он заметил, что газовый кран закрыт.

«В каком-то смысле, – подумал Беркли, – это неплохо. Если бы он позвонил в квартиру, наполненную газом, произошел бы взрыв».

– По предварительным данным, – продолжал Даггетт, – смерть наступила около тридцати шести часов назад. То есть все произошло в ночь с субботы на воскресенье. Джиффорд был убит двумя выстрелами в грудь, одна пуля, судя по всему, задела сердце. Пистолет нашли возле кровати, на которой он лежал.

Беркли нахмурился.

– Никто не слышал выстрелов? – поинтересовался он.

– На одной из подушек замечены два характерных отверстия, – объяснил лейтенант. – Если предположить, что его убила девчонка, то она должна была стрелять через подушку, чтобы заглушить звуки выстрелов.

– Как они были одеты?

– На нем были только пижамные брюки, а на ней – ночная рубашка, это подтверждает предположение о том, что все произошло ночью. – Полицейский помолчал пару секунд. – Это еще не все. Мы обнаружили короткую записку, напечатанную на машинке, на листе, еще вставленном в нее. Я скажу так, по памяти: «Лайонел решил меня бросить, а я не смогла этого перенести. Я убила его и сама покараю себя. Да простит меня Бог. Сьюзен Оуэн».

– Подводя итог, – заключил Беркли, – все было бы ясно, если бы не закрытый газовый кран.

– Не только, – сказал Даггетт. – Есть еще кое-что.

Он посмотрел на Беркли, как бы извиняясь за свою недомолвку.

– Эксперт обнаружил под волосами девушки подозрительные следы, которые могли быть следствием удара, вполне достаточного, чтобы ее оглушить. – Он опять предупредил возражения Беркли: – Разумеется, можно предположить, что их объяснение с Джиффордом было слишком бурным и он ударил ее. Однако это маловероятно, принимая во внимание место, куда был нанесен удар, – затылочная часть головы. Это больше похоже на неожиданное нападение.

Беркли не мог не удивиться тому, что полицейский сообщает ему эти детали, хотя его об этом никто не просит.

Тот, казалось, прочел его мысли и улыбнулся.

– Я вам открою еще кое-что, – добавил он, – на газовом кране мы обнаружили четкий отпечаток пальца. Как только мы его идентифицируем, мы зададим несколько вопросов его хозяину.

Беркли начал понимать.

– Но это может занять много времени, – продолжал лейтенант, – а мы не хотим, чтобы он смылся.

– Иначе говоря, вы просите меня держать язык за зубами, пока вы его не арестуете, – сделал вывод Беркли.

– Именно, – согласился Даггетт. – Наше заявление для прессы сделано в стиле театральной пьесы. История девушки, которую бросил ее любовник и которая, убив его, покончила с собой. Мы не будем говорить ни о кране, ни о следах удара.

– Вы надеетесь, что он попадется в вашу ловушку и не станет беспокоиться?

– Именно. А тем временем мы получим данные экспертизы и результаты вскрытия. Если повезет, мы с этим управимся за день-два, – он иронически усмехнулся. – После этого вы сможете предоставить информацию в исключительное пользование ваших друзей из «Таймс», чтобы получить от них ваш гонорар.

– Вы хотите получить проценты или что? – отозвался Беркли.

– Я только хочу, чтобы вы не вставляли мне палки в колеса, – ответил полицейский. – Я достаточно хорошо вас знаю, чтобы сделать вывод, что вы не упустите случая, если что-нибудь раскопаете. Я предпочитаю поставить вас в известность, чтобы заключить мир. – Он сделал знак шоферу, что можно возвращаться. – Согласны? – спросил он.

Беркли не видел причин для отказа. Дороти Джиффорд наняла его, чтобы найти мужа, что он и сделал, хотя полиция его немного опередила. С другой стороны, он чувствовал, что лейтенант вел игру без задней мысли, а поэтому он не хотел осложнять его задачу.