Текст книги "Детектив Франции. Выпуск 6"

Автор книги: Марк Арно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Марк Арно
Осечка на газе

Пролог

В комнате было темно. В слабом свете, проникавшем сквозь ставни и занавески, едва различалась мебель.

От окна отделилась тень.

Она наклонилась, взяла под мышки неподвижное тело женщины и, приподняв его, подтащила к двери.

В кухоньке было чуть-чуть светлее. Можно было различить прямоугольник холодильника и мебель у стены.

Эмалированная плита и мойка слабо отражали свет. Тень положила тело женщины перед плитой, поднялась и подошла к окну. На мгновение она появилась на свету. На человеке были шляпа с опущенными полями, свободная куртка и брюки, все темного цвета. Лица не видно…

Рука в перчатке широко раскрыла окно.

Тень вернулась к плите и, выдернув газовый шланг, вытянула его. Короче, чем нужно.

К счастью, между плитой и мойкой было свободное пространство. Тень положила туда голову женщины. На этот раз длина шланга была достаточной.

Челюсти женщины были сжаты, и тени было нелегко засунуть конец шланга ей в рот. Но наконец тень справилась с этим. Она поднялась, наклонилась, чтобы открыть газ, и снова склонилась над лежащей в беспамятстве жертвой.

Газ шел, и его запах чувствовался довольно сильно. Одной рукой тень придерживала шланг во рту женщины, закрывая ей губы, насколько это было возможно, а другой зажимала ей ноздри.

Женщина никак не реагировала. Только дыхание и сердцебиение у нее несколько участились.

Через две минуты, когда, несмотря на раскрытое окно, запах газа стал невыносимым, тень вытащила из сжатых зубов жертвы шланг и закрыла конфорку.

Она подошла к окну и, несколько раз глубоко вдохнув, вернулась к телу. Даже не проверив, бьется ли еще сердце, она потащила свою жертву за руки в комнату. Впрочем, если женщина еще и была жива, то количество газа, которое она вдохнула, гарантировало, что она уже не очнется.

Тень положила тело на кровать, выпрямила ноги и опустила задравшуюся ночную рубашку. На мгновение тень застыла, как бы размышляя, не упустила ли она чего-нибудь.

Неприятно пахло газом. После минутной задержки тень вернулась на кухню, очень медленно шагая по совершенно темному коридору, чтобы ни на что не наткнуться. Она подошла к окну и рукой в перчатке тщательно его закрыла. Затем она вставила шланг на место, проверила, хорошо ли он вошел, и вновь открыла кран. Снова раздался легкий свист. Все остальные окна были тщательно закрыты еще раньше. Тень вернулась в комнату, где была кровать, дошла до двери. Там она подсунула под дверь газеты.

Она вышла в маленькую прихожую и бесшумно закрыла за собой дверь. Прямо напротив была дверь на площадку. Тень на цыпочках подошла к ней и прислушалась. В доме царила полнейшая тишина. Тень еще больше надвинула на лицо шляпу и подняла воротник куртки. Наконец она вышла и тихо закрыла за собой дверь.

1

Ральф Беркли немного подвинулся в кресле, вытянул свои длинные ноги под письменным столом и удобно прислонился к спинке. Кондиционер поддерживал в комнате прохладу, которая была особенно приятна по сравнению с жарой, вот уже несколько дней стоявшей в районе Сан-Диего. Продолжая потягиваться, Беркли с наслаждением вздохнул. Он чувствовал себя превосходно.

На письменном столе, между лампой и бюваром, его внимания ожидал стакан с виски. Два нерастаявших до конца кусочка льда плавали на поверхности жидкости янтарного цвета. Стенки стакана слегка запотели. Алкоголь, должно быть, достиг идеальной температуры. Беркли лениво вытянул руку, чтобы отпить глоток. Прекрасная вещь… Доносившийся из соседнего кабинета стук пишущей машинки свидетельствовал, что Пит Джиббс превращал свежеполученные данные в доклад клиенту.

Полуприкрыв глаза, Беркли улыбнулся. Пит не мог оставаться без дела больше двух минут. Его пороком была потребность все время что-нибудь делать. Можно подумать, что он не доверял секретарше, присутствие которой каждое утро украшало приемную, отделявшую два кабинета от коридора.

Беркли отодвинул льдинки и отпил еще глоток. Кроме других недостатков, Пит обладал еще почти маниакальной скупостью и следил за тем, чтобы частное сыскное агентство «Беркли энд Джиббс» не истратило ни одного доллара сверх самых необходимых расходов. Для того чтобы вырвать у него согласие нанять секретаршу, Беркли понадобились все его упорство и терпение. Беркли пришлось отвечать на возражения одно хлеще другого: удорожание жизни, угроза экономического спада, трудности, испытываемые долларом.

Неизменно возвращаясь к этому вопросу со всем возможным красноречием, Беркли доказывал, что все дамокловы мечи, нависшие над американской экономикой, имели мало общего с «Беркли энд Джиббс», широко известным и уважаемым сыскным агентством из Сан-Диего, штат Калифорния. Дебаты заняли несколько месяцев. В конце концов, поскольку счет агентства неуклонно продолжал увеличиваться, Пит все же признал, что присутствие секретарши сняло бы с них мелкие заботы и освободило бы время для более серьезных дел. Однако Пит все-таки согласился взять секретаршу только на полставки, утверждая, что ей нечего будет делать целый день. Он был совершенно не расположен вести дальнейшие переговоры по этому вопросу. Беркли понял, что, продолжая настаивать, он рисковал потерять все. Поэтому он согласился на компромисс, оставив за собой право вернуться к этой теме в подходящий момент.

Следующей проблемой стал выбор сотрудницы. Пит, суровый пуританин и верный супруг, хотел найти женщину в возрасте, желательно мать семейства с безупречным моральным обликом. В этом его поддерживала Манди, подружка Беркли, которая с неодобрением относилась к присутствию женщины на работе у того, кого она рассматривала исключительно как свою собственность. Беркли пришлось изворачиваться. Он заметил, что первый человек, которого видит клиент, – это именно секретарша. Поэтому она должна сочетать в себе шарм и улыбающуюся любезность, которую те надеялись встретить в агентстве. И, напротив, при виде старого дракона они могли обратиться в бегство. И здесь был достигнут компромисс. Манди, знавшая вкусы Беркли в вопросах женской красоты, сама назвала избранницу из числа претенденток. Ее звали Цинтия, двадцать шесть лет, помолвлена с инженером и отнюдь не казалась уродиной тем, кто был ценителем маленьких брюнеток. Очки придавали ей серьезность. Со своей работой она справлялась.

В своем кабинете Пит кончил печатать и убрал машинку. Оставив расслабленную позу, Беркли выдвинул один из ящиков стола и вынул папку, которую раскрыл, чтобы показать, что он изучал содержавшееся в ней дело. Через минуту Пит просунул в дверь голову.

– Я не слышал тебя, – заявил он, – и подумал, что ты прохлаждаешься.

Настоящий охранник! Беркли грустно улыбнулся:

– Как видишь, иногда бывает, что я работаю…

Пит был не очень убежден, и Беркли подумал, уж не положил ли он дело вверх ногами. Нет, к счастью, оно лежало нормально.

Компаньоны являли собой яркий контраст. Высокий, подтянутый и мускулистый Беркли был черноволосым, проницательный взгляд его черных глаз придавал лицу выражение сурового огорчения. Пит, напротив, был блондином, ниже среднего роста, его большие светлые глаза по-детски смотрели с наивного лица. Выражение, кстати, обманчивое. Те, кто имел с ним дело, замечали, что он мог быть опасным и энергичным в случае необходимости.

Между ними не было ничего общего. Беркли, всегда улыбающийся, держался непринужденно, тогда как Пит был подчеркнуто ворчлив и ребячески агрессивен. Манди уверяла, что у него был комплекс из-за его маленького роста, что было вполне возможно. Лишь в одном случае Пит таял, как масло под солнцем, – когда он находился рядом с женой и двумя ребятишками. Они от него добивались всего, чего хотели.

– Мне надо уйти, – заявил Пит, показывая приготовленный им конверт. – Мне надо в «Пассифик Инсюрансиз». Вернусь примерно через час. – Беркли кивнул головой. С того случая, как они помогли компании избежать уплаты нескольких сотен тысяч долларов, «Пассифик Инсюрансиз» числилась среди их лучших клиентов и при случае прибегала к их услугам.

– А ты? – осведомился Пит. Он считал, что один из них должен постоянно находиться в конторе, когда они не были загружены делами. А так как было чуть больше полудня, Цинтия еще не приходила.

– Я не собираюсь никуда уходить, – объявил Беркли. И на самом деле, подумав о том, сколько народу сейчас торчит на пляже, он не пожалел, что не может туда отправиться.

– Не переутомляйся чересчур, – иронически бросил Пит, направляясь к двери.

Беркли широко улыбнулся:

– Уж в этом плане можешь быть спокоен…

Первое, что сделал Беркли, едва его друг вышел, – положил дело обратно в ящик. Затем он серьезно задумался: стоит ли вставать, чтобы вынуть из спрятанного в стене маленького холодильника выпивку. В конце концов он решил не вставать. С одной стороны, ему больше не хотелось пить, с другой – он не хотел шевелиться.

Звонок вывел его из раздумий. Подавляя недовольство, Беркли решил не реагировать: позвонят и перестанут. Но, подумав, что это мог быть Пит, который забыл ключи и вернулся раньше обычного, заключил, что лучше было бы посмотреть.

Он встал, набросил пиджак и спрятал стакан в ящик. Затем, поправляя на ходу галстук, прошел в приемную Цинтии открывать.

За дверью стояла высокая блондинка, которой было чуть за сорок. Она улыбнулась.

– Я хотела бы повидать мистера Беркли или мистера Джиббса, – сказала она.

Приглядевшись к ней пристальней, Беркли понял, что она скорее всего была постарше, а так хорошо выглядела благодаря тщательному макияжу. Она была одета в светло-зеленый костюм и тщательно причесана. От нее исходил тонкий запах духов. Беркли решил, что все это сулит кругленькую сумму. Одна только сумочка в ее руке стоила больше, чем получала за неделю работы Цинтия.

– Я – Ральф Беркли, – представился он, пропуская ее внутрь. Он проводил ее в кабинет и усадил в одно из кресел, предназначенных для посетителей. Сам он сел за стол.

– Чем могу быть полезен? – поинтересовался он.

Посетительница окинула взглядом мебель и, кажется, заколебалась.

– Меня зовут Дороти Джиффорд, – заявила она наконец. – Я хочу, чтобы вы нашли моего мужа.

Беркли, внутренне вздохнув, сплел пальцы. По собственному опыту он знал, что истории с клиентами, потерявшими супруга, не доводят ни до чего хорошего. В девяти случаях из десяти достаточно установить существование третьего, и дело завершается копанием в грязном белье, слезами и зубовным скрежетом. Он и Пит старались избегать дел такого рода.

Он хотел вежливо объяснить ей, что их агентство в принципе не занимается историями с адюльтерами, но подумал, что может все-таки выслушать ее. Нажав коленом на кнопку «пуск» спрятанного в письменном столе магнитофона, он сказал:

– Я вас слушаю.

Дороти Джиффорд, вероятно, поняла, что дело его не увлекло, потому что уточнила:

– Давайте условимся, мистер Беркли. Я отнюдь не желаю добывать доказательства неверности моего мужа. Он обманывает меня уже много лет, и я была бы полной идиоткой, если бы не догадалась об этом.

По крайней мере она не строила иллюзий! Уже хорошо.

– Что же вы тогда хотите? – спросил он.

Дороти Джиффорд вновь заколебалась, как будто раздумывала, с чего начать.

– Я сказала вам, что мой муж меня обманывает много лет, – повторила она. – Происходящее сейчас не является для меня открытием. Это непостоянный человек, испытывающий потребность иметь других женщин, чтобы доказать себе, уж я не знаю что. Пусть психиатры дадут этому научное название. – Она махнула рукой, показывая, как мало значения она этому придает. – Я быстро поняла, что у него это как болезнь, и, пытаясь исправить его, я только рискую разрушить нашу семью, – добавила она. – Со своей стороны, мой муж всегда действовал с большой деликатностью, а большего я от него и не требовала. Для меня главное – сохранить внешние приличия, даже если наш брак не то, чем он мог быть.

Беркли счел эти слова мудрыми.

– При нашем социальном положении недопустимо, чтобы о нас болтали всякое. В нашей ситуации мы должны показывать, что мы – образцовая пара. – Прежде чем продолжить, она немного помолчала. – Кроме того, я не позволила бы открыто насмехаться над собой.

Беркли кивнул.

– Но, придя ко мне, вы рискуете, что ваши личные проблемы могут получить некоторую огласку, – заметил он.

Дороти Джиффорд нахмурилась:

– Я всегда считала, что настоящий частный детектив сродни исповеднику, и все, что ему доверяют, окружено профессиональной тайной. Надеюсь, я не ошиблась.

Беркли примирительно поднял руку.

– Давайте договоримся, – сказал он, – все, что вы можете мне сказать, становится профессиональной тайной, и речь идет не о том, что ее нарушу я. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Все же прежде, чем мы продолжим, я обязан вас предупредить, – добавил он, – что, если в ходе расследования вашего дела я столкнусь с фактом нарушения закона, я буду вынужден поставить в известность полицию. Кроме того, возможно, мне придется расспрашивать людей, которые могут сделать свои выводы.

С этим Дороти Джиффорд согласилась.

– Это само собой разумеется, – подтвердила она. – Однако я рассчитываю, что вы будете действовать с максимальным тактом и скромностью.

Беркли мог бы сказать, что он еще не согласился. Но раз уж он начал слушать, то надо было слушать до конца.

– Теперь расскажите мне, как исчез ваш муж…

Дороти Джиффорд открыла сумочку, вынула из нее пачку сигарет и золотую зажигалку и закурила.

– Моего мужа зовут Лайонел Джиффорд, в этом году ему исполнится пятьдесят два года, – объяснила она, выпуская клуб дыма. – Он является совладельцем многих предприятий в районе и заседает в административных советах полудюжины корпораций. В частности, в «Бальбоа Адветисин» ему принадлежат пятьдесят процентов, и он является одним из директоров.

Название было знакомо Беркли. Это было крупнейшее рекламное агентство Сан-Диего, и, стало быть, общее состояние Джиффорда было очень крупным.

– Его многочисленные обязанности заставляют его присутствовать на многих совещаниях и часто уезжать, – продолжала Дороти Джиффорд. – Однако я поняла, что часто его деловые поездки были только предлогом.

Беркли не счел нужным спрашивать, как она сделала это открытие. Рано или поздно ее муж совершил ошибку, а Дороти Джиффорд не производила впечатление дурочки.

– За эти годы я составила себе довольно четкое представление о его любовных похождениях, – продолжала она. – В общем их можно разделить на две большие группы: «совещания административных советов», затягивающиеся до ночи, и «деловые поездки», из-за которых он отсутствует по нескольку дней. – Она пожала плечами с равнодушием, родившимся от долголетней привычки. – В первом случае, как я полагаю, речь идет о случайных любовницах. Во втором – это, несомненно, женщины, с которыми у него более длительные связи и которых он увозит подальше, опасаясь скандалов.

Беркли оставил на ней ответственность за эти утверждения. Должно быть, ей нелегко было сообщать подобные факты незнакомому человеку, а потому не стоило требовать у нее деталей.

– Ваш муж догадывается, что вы в курсе? – спросил он.

– Я дала ему понять, что я не совершенная дура, но по-настоящему мы этой проблемы никогда не касались, – ответила Дороти Джиффорд. – Поскольку он всегда вел себя очень корректно, я не видела необходимости провоцировать разрыв. – Догадываясь, какой вопрос вертелся на языке у Беркли, она уточнила: – Мой муж полностью распоряжается нашим состоянием. Я была бы идиоткой, если бы рискнула развестись, – я бы все потеряла. Я предпочла закрыть глаза и не отказываться от материальных и светских преимуществ нашего брака.

По крайней мере, она была откровенна, что Беркли ей и сказал.

– Я хочу, чтобы вы знали, на что ориентироваться, – ответила она. – На содержание, которое он выплачивал бы мне после развода, я не могла бы жить так, как я живу сейчас, хотя в моей жизни есть и неприятные стороны. Надо быть реалисткой.

Беркли вернул разговор к цели ее визита:

– Может, мы поговорим об исчезновении вашего мужа…

Дороти Джиффорд затушила сигарету в пепельнице, стоявшей на полу между креслами.

– В пятницу он мне заявил, что должен уехать в Лос-Анджелес на весь уик-энд, чтобы встретиться с приехавшими с востока работниками рекламы, – пояснила она. – Это один из предлогов, регулярно применяемых им, и я не сочла нужным задавать ему вопросы. – Она теребила застежку своей сумочки с некоторой нервозностью. – Он должен был вернуться вчера вечером или сегодня утром, – заключила она, – сегодня понедельник, вторая половина дня, а от него никаких известий.

Было очевидно, что безразличие ее было чисто внешним и что она начинала терять самообладание. Ее тщеславие подвергалось суровому испытанию!

– Может, ваш муж просто «запаздывает», – сказал наугад Беркли.

Она решительно покачала головой, явно стараясь сохранить спокойствие.

– Невозможно! – ответила она. – Около полудня у него было одно совещание, а сразу после обеда – второе. Его секретарша дважды звонила нам домой и справлялась о нем. – Она сжала челюсти и резко захлопнула сумочку. – Вся эта история просто смешна! – взорвалась она. – Он мог бы по крайней мере позвонить или отправить телеграмму. А я даже не знаю, где он!

Беркли подумал, что это, может, и к лучшему для их будущих отношений.

– Ему случалось «забывать» возвращаться к назначенному сроку и не предупреждать вас? – спросил он.

Дороти Джиффорд сжала кулаки, ее взгляд был полон ярости.

– Никогда! – ответила она. – Такое с ним происходит впервые. – Она подалась вперед, агрессивная и патетическая одновременно. – И это еще не все, – продолжила она. – Послезавтра вечером у нас прием. Если он не вернется к тому времени, я стану посмешищем для всего города… – Она опустила голову. – Не могу же я отказать приглашенным без всякой причины!

– Еще не все потеряно, – заметил Беркли. – Остается еще два дня.

Дороти Джиффорд встала, вытащила из сумки чековую книжку и положила ее на письменный стол.

– Вы должны найти моего мужа как можно быстрее и убедить его вернуться! – произнесла она, вбивая слова. – Я готова не устраивать скандал, но я не хочу потерять лицо… – Она взяла одну из лежавших перед Беркли ручек и открыла чековую книжку: – Ваша цена?

Хорошо поставленным голосом Беркли предложил ей сесть. Она послушалась и села в кресло, готовая написать цифру, которую он ей скажет. Случай, которым не один поспешил бы воспользоваться…

– Пункт первый, – заявил Беркли. – Вполне возможно, что ваш муж вернется сегодня же или попытается связаться с вами, чтобы объяснить свое отсутствие. Судя по тому, что вы мне только что рассказали, он всегда так поступал. Нет причин, чтобы он поступил иначе на этот раз.

Дороти Джиффорд это не убедило.

– Пункт второй, – продолжил Беркли. – Вполне возможно, что с ним произошел несчастный случай, чем и объясняется его молчание. Тогда вам скоро об этом сообщат. – Он помолчал секунду, прежде чем вернуться к своим выводам: – Наконец, третья версия. Ваш муж решил насладиться любовью с другой женщиной, не думая о вас. В этом случае можно быть уверенным, что они прячутся в укромном местечке под чужими именами. – Он покачал головой, показывая, как он огорчен. – Только полиция располагает средствами, необходимыми, чтобы отыскать в такой короткий срок, как два дня, человека, особенно, если он покинул пределы штата…

Дороти Джиффорд окинула его яростно-презрительным взглядом.

– Я слышала о вашем агентстве много лестного, – прошипела она сквозь зубы. – Теперь я понимаю, что ошиблась адресом.

– Я в отчаянии, но предпочитаю, чтобы вы знали, на что рассчитывать, – заявил он. – Без малейшей детали, способной сориентировать нас в поисках, я, приняв ваш чек, совершил бы грабеж.

Дороти Джиффорд сделала усилие, чтобы вернуть спокойствие. У Беркли сложилось впечатление, что она знала больше, чем говорила. Видя, что она колеблется, он решил поставить ей ловушку.

– Если бы знать хотя бы женщин…

Она опустила голову, потом вдруг решилась:

– У моего мужа есть старый друг, с которым у него постоянные деловые отношения. Я почти уверена, что ему многое известно, – она остановилась, как будто не знала, как продолжить.

– Я обещаю действовать со всей необходимой ловкостью, – поспешил заявить Беркли. – Имя этого друга.

– Джеффри Максвелл, – ответила она. – Работает директором в «Бальбоа Адветисин». Мой муж знаком с ним достаточно давно, чтобы поделиться секретом, которым не делятся с женой… – Она вновь приблизилась к письменному столу и нервным почерком быстро заполнила чек, как будто боялась, что Беркли будет настаивать на своем отказе. – Вот задаток в полторы тысячи долларов, – сказала она, поставив на чеке свою подпись. – Разумеется, вы мне представите список ваших расходов.

Видя немного удивленное величиной суммы лицо Беркли, она закусила губу.

– Я знаю о пристрастии моего мужа к молодым женщинам, – добавила она. – Я достаточно догадлива, чтобы понять, что я уже не могу с ними состязаться… – Она сделала паузу и посмотрела в лицо Беркли. – Когда вы найдете моего мужа, я хотела бы, чтобы вы попристальнее присмотрелись к его любовнице, – сказала она. – Ну, скажем, я хотела бы знать, чего от нее ждать.

Она должно быть боялась, что та собирается ее заменить. Не в первый раз пятидесятилетний мужчина бросает семью, чтобы начать жизнь сначала с женщиной помоложе.

Дороти Джиффорд взяла из сумки визитную карточку и присоединила ее к чеку.

– Я должна вернуться домой. У меня в пять часов чай, и я не хочу опаздывать. Как только будут новости, звоните мне.

Беркли хотелось задать ей еще несколько вопросов, но он почувствовал, что ей совершенно не хотелось на них отвечать и что она сумеет этого избежать.

Он тоже поднялся.

– С вашей стороны, предупредите меня, если ваш муж даст о себе знать тем или иным путем. Возможно, я уеду, но аппарат будет соединен с автоответчиком. Вы сможете оставить для меня сообщение.

Дороти Джиффорд согласилась, и он проводил ее до двери.

Размышляя, он вернулся в кабинет, выключил магнитофон и, написав Питу короткую записку, приложил ее к чеку. В конце концов, если Лайонел Джиффорд вернется, что было вполне возможно, хорошая сумма была бы получена почти за так. Беркли подключил автоответчик и снял трубку. Затем он направился к двери.