Текст книги "Дети Нитей. Эллед"

Автор книги: Мария Вилонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 15

Сразу же после встречи с учителем я, не скрывая нетерпения, полетел к Шаану. Вломившись в его комнату, ассадена я не нашел. Отметив, что наши жилища совершенно одинаковые на первый взгляд, я с затаенной усмешкой оглядел огромное количество тренировочного оружия, аккуратную горку трактатов о магии на столе и просто неимоверное множество исписанных мелким почерком листов, где Шаан размышлял о своей части ткани мироздания. После чего уселся на стул, решив дождаться его возвращения. Мне срочно требовалось поделиться полученными знаниями. И раз уж наши Нити связаны настолько неразрывно, а учитель у нас и вовсе один, выбор был абсолютно очевиден.

– Как дела, Найт? – насмешливо спросил Шаан, еще только открыв дверь и точно пока меня не разглядев.

Я прождал его с полчаса, все это время наблюдая Нити, а точнее – бесконечный танец Разума и Пустоты.

– Где тебя носит? – весело уточнил я. – Уже давно не обед.

– Тренировался с Саару и Рут. – Ассаден смерил меня взглядом и усмехнулся. – Ты быстро научился врываться в помещение без хозяина, смотрю.

– Я понял, что у вас так заведено, и не смею оспаривать правил, – заявил я и насмешливо уточнил: – Рут? Не Рутта?

– Это только при ней, – с несколько злорадной улыбкой ответил Шаан. – Она слишком забавно злится.

– То есть, все-таки злится? – Я приподнял бровь.

– Гораздо меньше, чем пытается показать, – хмыкнул ассаден. – По поводу чего твой собственный бешеный восторг?

– Ты в эмоциях сейчас читаешь или по лицу видишь? – на всякий случай уточнил я.

– Одновременно. – Шаан уселся на кровать и приготовился слушать.

Я подробно рассказал все, что узнал от Анха, с огромным наслаждением замечая попутно совершенно тот же бешеный восторг ассадена. В то же мгновение, когда я замолчал, Шаан потребовал продемонстрировать ему Пустоту и вообще все, о чем я сообщил. Я без капли сомнений объяснил, как увидеть дар Мейет, после чего с невероятной радостью наблюдал, как он всматривается в Нити, которые ему открылись, и очень счастливо при этом улыбается. Теперь, когда были правила и была школа, я уже не настолько переживал по поводу того, чтобы делиться Пустотой с посторонними. Да и, к тому же, Шаан, во-первых, посторонним не был совершенно – он был таким же элледом, как и я сам, а во-вторых, уж сыну Анха я мог доверять не меньше, уверен, чем самому мастеру.

Следующие пару часов до ужина мы провели, обсуждая наши Нити и выдвигая собственные идеи обо всем происходящем. В основном, конечно, идеи эти создавал сам Шаан – он куда лучше меня разбирался и в ткани мироздания, и в ее плетениях. Я же просто поддерживал разговор и развивал уже возникшую мысль с точки зрения того, что знал о собственных Нитях, и того, что услышал от мастера. Попутно с неким затаенным удовольствием отмечая, что приблизительно вот так и работают Разум и Пустота. Эта деталь еще больше подняла мне настроение, что, естественно, не укрылось от Шаана. Он уточнил причины моего веселья и, выслушав ответ, сам очень радостно засмеялся. Я же был сейчас максимально счастлив и совершенно не собирался этого скрывать, абсолютно безразличный к тому, может ассаден чуять мои эмоции или нет.

– Шаан, ты не видел Найта? – Тин ворвалась в комнату без стука, после чего, заметив меня, приподняла бровь и коротко резюмировала: – А.

– Что случилось, Тин? – уточнил я, с улыбкой ее рассматривая.

– Я уже полчаса пытаюсь до тебя достучаться и напомнить про ужин, – пояснила девчонка.

– А сюда не могла Нити сплести? – Я покосился на Шаана, который сейчас ну очень довольно улыбнулся.

– В мою комнату нельзя сплести Нити, – насмешливо заметил ассаден, – ни чтобы говорить, ни чтобы слушать. Такова была воля Великого Мастера, правда, Тин?

Тинэко коротко тряхнула головой и закатила глаза.

– А эта воля распространяется только на одного его старшего ученика? – невзначай поинтересовался я, приподняв бровь.

– По-хорошему, должна бы на обоих, – иронично хмыкнул Шаан.

– Это же просто удобней. – Дернула плечом Тин и смерила нас довольным взглядом, в который очень пыталась добавить теперь немного возмущения.

– Не когда не можешь ответить, – весело напомнил ассаден.

– И не когда понятия не имеешь о присутствии дополнительных слушателей, будущий мастер Хэддена, – ехидно добавил я.

– Делайте, что хотите, – фыркнула Тин. – Если вы мне понадобитесь, я вас из-под земли достану, обоих. Пошли ужинать, Рут и Саару уже ждут внизу.

– А Мирош? – уточнил я, одновременно с Шааном вставая и направляясь за Тин к лестнице.

– А он уже ждет в таверне. – Дернула плечом девчонка. – Он сегодня был у себя дома и решил не посещать Эллед ради нас.

– Что-то случилось? – немного нахмурился ассаден.

– Можно и так сказать, – улыбнулась Тин. – Но ничего плохого. Просто встреча с семьей. С матерью и сестрой.

Шаан весело хмыкнул. И по их довольно теплым взглядам я догадался, что, видимо, никакой сестры у Мироша еще недавно не было в принципе.

За ужином мы выпили бутылку вина, которую предусмотрительно стащил из дома Мирош, конечно же, за прибытие в мир нового суудена по имени Тайла. Знать наверняка никто, естественно, не мог, – способность видеть Нити появляется у детей только ближе годам к пяти. Но, в конце концов, мы же могли пожелать девочке оказаться магом – это было лучшим на вкус каждого из собравшихся сегодня вечером за столом пожеланием в принципе.

Когда мы покинули таверну, то справедливо рассудили, что мастера наши, конечно же, тоже сейчас празднуют. А потому позволили себе до позднего вечера гулять по городу, не опасаясь того, что кто-то из учителей внезапно захочет нас видеть. Или уточнить, почему хозяин таверны, посматривавший на нас весь вечер с хитрым прищуром, заметил эту несчастную бутылку вина с нами за одним столом. Я не сомневался, что мастерам доложат незамедлительно, но был совершенно уверен, что они предпочтут в этот раз не обратить ровным счетом никакого внимания на подобный доклад. Остальные думали точно так же. Не тот случай.

На самом деле этот вечер оказался на ближайшее время для меня последним настолько свободным. В совершенно сумасшедшем режиме: встречи с Анха – тренировки с Шааном – сон – я провел следующие несколько месяцев. Так же встретил свою первую, как сказала Тин, настоящую зиму в жизни. Несмотря на все уверенья Тинэко, морозы Маатса меня даже обрадовали. Снег выпал только ближе к середине декабря, и вместе с ним пришли какие-то необычайные чистота и покой. Мне нравилось наблюдать за белыми крупными хлопьями, летящими мимо окна и укрывающими лес плотной пушистой шапкой. Нравилось вдыхать морозный воздух и чувствовать легкое покалывание на коже во время коротких перебежек до таверны и обратно. Нравился скрип и хруст, которые сопровождали наши торопливые шаги по улице. И за кругом солнца, спрятанным за низкой серой дымкой облаков, наблюдать мне нравилось также.

Мой восторг по поводу зимы полностью разделяла Рут. С ней вместе мы куда чаще остальных выбирались на воздух и даже, если позволяло время, немного прогуливались по Маатсу. Шаан и Саару тоже не прочь были находиться сейчас вне помещений, но они предпочитали, как, в общем, и всегда, тренировки любому другому виду деятельности. Мирош и Тин, глядя на нас четверых, вежливо называли своих друзей безумцами и полагали, что единственное достойное занятие зимой – сидеть в своей комнате у печи с каким-нибудь трактатом о магии. Если бы им туда еще и еду приносили, боюсь, до весны мы бы этих двоих не увидели ни разу, в принципе.

Если зима и морозы добавляли в мою жизнь странного, невиданного до этого уюта и покоя, то вот занятия с Анха этого покоя меня лишали совершенно. Мастер, присмотревшись к Нитям Пустоты, решил, что пора уже начинать их плести. Самостоятельно. Это до ужаса, просто до сумасшествия пугало меня. Мне не нравилась сама идея того, что кто-то с коконом станет касаться черных Нитей. Тем более Анха. На мой страх учитель предпочел не обращать внимания абсолютно, проводя свои личные эксперименты с плетениями. А я, не имея никакого права голоса в данных условиях, был вынужден просто с ужасом и совершенно бледным лицом наблюдать за ним, судорожно выдергивая из его кокона Пустоту. Ровно в то мгновение, когда скажет он сам. Глядя на то, как быстро разрастаются черные Нити в коконе Великого Мага, я сидел на взводе, ожидая команды, пока Анха записывал собственные наблюдения. Слишком, просто невероятно долго, по моему мнению, записывал. Периодически еще выговаривая за то, что мои эмоции совершенно не дают ему сосредоточиться на работе.

В один из таких уроков, состоящий из моих отчаянья и страха более чем полностью, в кабинет Анха заявился Рицико. Заметив, видимо, Пустоту в коконе друга, хэдден зарычал, но, посмотрев на меня, очень быстро оценил всю гамму моих собственных ощущений и предпочел направить свое негодование на самого мастера:

– Анха, ты с ума сошел? – мрачно уточнил он. – Ты чего творишь?

– Рицико, у нас занятие, – не отрываясь от записей, насмешливо заметил учитель.

– У тебя ученик в панике, – не сводя внимательного, очень тяжелого взгляда с Анха, счел нужным сообщить Рицико, – И лучший друг теперь тоже.

– Я замечаю эмоции Найта, спасибо, – иронично приподнял бровь мастер. – Но уже привык не обращать на них внимания. А твои чувства я бы паникой не назвал, брат королевы. Что-то еще?

– Король ожидает, – скрипнул зубами Рицико. – Срочно.

Анха тяжело вздохнул и приказал мне, наконец, почистить его кокон. Что я и сделал моментально, с затаенной благодарностью в душе к хэддену, да и к королю, собственно, тоже.

Но, если честно, мгновение покоя для моего истерзанного волнениями сознания длилось недолго. Потому что мастера уехали за границы королевства. Снова лично. Это было редкостью невероятной и означало только одно – произошло нечто максимально паршивое. В начале января мы, их ученики, получили наставления и задачи на ближайшее время и проводили их взглядами, каждый из которых был наполнен безграничной тревогой. Отныне мои прогулки в компании Рут, тренировки Шаана с Саару и даже сонное уединение Тин и Мироша были окончены полностью. Мы старались держаться поближе друг к другу, много молчали и только временами вздыхали, обмениваясь мрачными взглядами. Я в полной мере теперь смог оценить, как именно ощущается момент боевых операций мастеров тут, за их спинами. Но даже приблизительно не представлял, что именно чувствуют сейчас Тин, Шаан и Мирош. Особенно Тин, у которой уже был в семье один герой. Посмертно. Спрашивать любого из них о происходящем я, естественно, не горел ровным счетом никаким желанием.

– Они величайшие воины Востока, – хмуро произнес я спустя несколько мучительно долгих недель после отъезда мастеров. – Что им может противопоставить кучка спятивших от возможностей магов?

Мы стояли на горбатом мосту на подъезде к Элледу, с мрачным вниманием вглядываясь в промерзшую насквозь речушку. Только что кончился обед, но в Дом мы не спешили, настолько уже невыносимо становилось сидеть сейчас в четырех стенах и просто ждать. Ничем другим последнее время мы заниматься не могли по определению. Их не было долго, уже очень-очень долго, и каждый из нас медленно сходил с ума от волнений.

– В прошлый раз им Пустоты в коконы наплели, – сквозь зубы напомнила Тин.

Она стояла, кутаясь в меховую куртку, но все равно дрожала. От холода или уже от страха, я не имел понятия.

– Единственный человек, который умеет ее видеть и плести, сейчас здесь. – Я резко качнул головой. – А если бы был еще кто-то, тем более способный использовать ее для подобных целей, Элурен бы знал.

– Так, может, и узнал, – прищурившись, бросила Рут.

Саару и Мирош одновременно тихонько зарычали. Я скрипнул зубами.

– Тин, они точно ничего… не говорили? – уточнил Шаан с каким-то совершенно неживым спокойствием. В тысячный, наверное, раз.

– Я не могу слушать в кабинете Анха точно так же, как у тебя или у Найта, – раздраженно отозвалась девчонка, со злостью вцепившись перчатками в кованые перила моста. – А свои задачи они нигде больше не обсуждают.

Мы с Шааном одновременно сжали ей плечи ладонями. Поддерживать кого-то в нашем состоянии было невероятно тяжело, но ее уже правда трясло. Рут, судорожно вздохнув, уткнулась лицом в плечо Саару. Она очень старалась быть сильной и не показывать собственных волнений, но чем больше проходило времени, тем хуже ей это удавалось. Как и любому из нас, собственно. Тин тоже не предпочитала обычно ныть по любому поводу.

– Если вы шестеро не окажетесь в Доме раньше нас, занятые делом, – весело заявил нам голос Рицико спустя пару минут наполненной отчаяньем тишины, – вам конец.

Мы одновременно обернулись, замечая вдалеке, в начале моста, знакомые фигуры. Все пять, живые и, судя по всему, совершенно невредимые. Переглянувшись, мы поспешили незамедлительно выполнить повеление учителей и очень быстро пошли в Эллед, невероятно счастливые, даже несмотря на эту, абсолютно нешуточную в устах хэддена, угрозу.

Глава 16

Сегодня большую часть дня я провела, бродя по башням Дома. Шла я, на самом деле, целенаправленно к Найту, просто выбрала для этого максимально долгий, извилистый и хаотичный путь. Частенько останавливаясь по дороге у окон, рассматривала Маатс и лес, подставляя лицо уже теплому мартовскому солнцу. Гулять пока не хотелось – все еще было слишком холодно, чтобы наслаждаться улицей. Так что мне оставался только Эллед и его коридоры, в которых я до ужаса боялась сейчас услышать мрачный голос Рицико, совершенно невежливо интересующегося, с чего это его ученица прохлаждается и отдыхает, если еще не каждая Нить Воздуха в мироздании сплетена и изучена.

У меня было просто невероятно отвратительное настроение. Особенно для того, чтобы плести Нити. Или просто на них смотреть. Я начинала терять Зрение – оно сосредотачивалось только на Воздухе, слишком быстро и слишком неотвратимо отнимая у меня остальные Нити. Я уже их не чувствовала, хоть и смутно улавливала знакомые контуры. Но скоро не останется и этого. Март… До моего пятнадцатого дня рождения еще почти полгода, и Зрение мое должно было замылиться позже, гораздо позже. Но Хэд решила, что быть мне сильным магом, а стало быть, потерять возможность улавливать остальные Нити на год раньше положенного – отличный вариант.

Когда-то я просто невероятно ждала этого. Стать настоящим магом, сосредоточиться на Воздухе, начать видеть и ощущать его четче, ярче. Но кто знал, что все эти остальные Нити так важны для меня? Что терять с ними связь будет так больно и страшно? Я не хотела, чтобы они меня покинули, не хотела больше никогда не увидеть общей картины естественных плетений мира, не хотела, глядя на ткань мироздания, улавливать только тоненькие серебристые паутинки на сером фоне. Сейчас, когда это происходит по-настоящему, все оказалось просто невероятно ужасно.

Жертвой своего дурного настроения я избрала Найта. Рут сама теряла Зрение, так что наши состояния были приблизительно одинаковы. Саару, самый старший из нас, давно уже не видел ничего, кроме Огня, и просто утешил бы меня тем, что я сильный маг, оказывается. Мирош был чуть младше, он пока еще сам об этом кошмаре мечтал и никаких моих страданий не понял бы в принципе. Оставались Шаан и Найт. Ассаден бы, конечно, уловил мои чувства и наверняка нашел достойные слова утешения, не сомневаюсь. Но он был как Анха – невероятно влюбленным в свой Разум магом, которому что он видит другие Нити, что нет – совершенно безразлично. Я знаю, он уже давно, слишком рано, как и я, потерял Зрение, но никаких особых чувств по этому поводу не испытывал. Или не показывал. Полагаю, ему было немного грустно, но только немного. Мне ли не знать – мы с Шааном выросли вместе и слишком хорошо друг друга понимали. У меня, в принципе, не было никого ближе него, что неудивительно. Пока не появился Найт. Сейчас их в моей жизни стало двое. Такое неразделимое единство, с которым я смирилась и за которым, если честно, обожала наблюдать. Они были похожи, даже внешне. Теперь, после того как Найт провел в Элледе полгода, большую часть времени тренируясь с Шааном, особенно. От того невероятно худого, долговязого мальчишки с недоверчивым пристальным взглядом не осталось и следа. Высокий, сильный, с бронзовой кожей даже зимой, совершенно черными глазами, где и зрачка видно почти не было, зато застыла та же ехидная насмешка, что у его учителя или Шаана. Он, наконец, собрал свои вечно растрепанные темные волосы в нормальную прическу, избрав ту же самую, что носили Анха, его сын и Рицико. И, конечно, я и раньше видела, что скромным тихим мальчиком Найт не бывал никогда в жизни, но такой иронии, хитрости и уверенности я все-таки от парня-раба из сарая, пусть и бывшего когда-то сыном главы целого поселения, не ожидала совершенно. Не знаю, где там Рицико разглядел в нем нерешительность и слабость, о которых теперь переживал. Может, пару лет назад, после его личной трагедии, они и были. Но Найт явно быстро учился, а примером для подражания избрал Анха и Шаана, что добавляло силы и так неслабым чертам его характера.

С моим другом детства он теперь был совершенно неразлучен. Они правда были пугающе одинаковые: оба погруженные в тренировки и изучение собственной Нити, оба насмешливые, иногда довольно жесткие в своих шуточках, но понимающие и готовые поддержать. На них обоих я могла рассчитывать, я знаю. Мне никогда в голову не пришло бы сомневаться в Шаане. А Найт… Не понимаю почему, но я доверяла ему. Может, потому что он слишком сильно напоминал мне ассадена. А может, потому что видела и его радость от нашего общения, и искреннюю любовь к Элледу, и такое невероятное уважение к Анха, что сомневаться в Найте было бы, как минимум, глупо.

Когда я добралась до его комнаты, мейедена там не было. Наверняка опять тренируется. Я забралась с ногами на подоконник, оперлась спиной о холодную стену, обхватила колени и опустила голову на руки. И просидела так, отчаянно стараясь не смотреть на Нити, наверное, с час. Дурацкая привычка вечно сканировать ткань мироздания на предмет сплетенных Воздухом узоров, вбитая в меня с самого раннего детства Рицико, сейчас откровенно портила настроение еще больше. Тут, в комнате Найта, никто не мог слушать, Анха приказал поставить защиту. А вот мне видеть Нити вместе с узорами шепота хэдденов, ограничивающими слух, было почти физически больно. На саму защиту мне совершенно плевать – если они мне понадобятся, я их найду, и Найта, и Шаана, пусть теперь и менее удобным способом. Если что-то случится, они и так будут рядом, оба. Одновременно. Но мне было до безумия страшно взглянуть на Нити и не увидеть ничего, кроме этого узора. Ничего, кроме Воздуха. Понимаю, так не бывает – терять Зрение мне еще долго, обычно это занимает до полугода. Но кто знает, какую судьбу сплела мне Хэд. Все происходило слишком рано. Может, теперь она решит, что пары дней достаточно.

Вернулся Найт. Я глянула на него из-под руки. В новой черной форме своей школы, с тренировочным мечом на плече. Ну кто бы сомневался. Я коротко хмыкнула и продолжила созерцание собственных ног, очень хорошо чувствуя на себе внимательный взгляд мейедена.

– Что случилось, Тин? – Найт аккуратно поставил меч в стойку и подошел ближе.

Я подняла голову, мрачно посмотрела на него и вернулась ровно в то положение, в котором желала сейчас находиться. Говорить почему-то не хотелось совершенно.

– Я бы спросил, кто тебя обидел, но боюсь, если бы кто-то оказался настолько глуп, помощь сейчас нужна была бы ему, а не тебе. – Он сел рядом со мной на подоконник. – Рассказывай.

Я тяжело вздохнула.

– Будущий мастер Хэддена, ты заставляешь своего друга жутко переживать за тебя. – Найт продолжал сверлить меня взглядом. – Если не прекратишь, я позову Шаана, и мне все расскажет он.

– Зови, – согласилась я. – Я тоже его послушаю. Ради интереса.

– Отлично, ты все еще можешь говорить, – обрадовался Найт. – А то я уже испугался, что никогда больше не услышу это твое угрожающее «аккари».

Я не выдержала и усмехнулась. Подняла голову и мрачно бросила:

– Прекрати меня смешить. Это не помогает.

– По-моему, отлично помогает. – Найт приподнял бровь. – Или ты рассказываешь, что стряслось, или я проведу еще парочку экспериментов, чтобы убедиться наверняка.

– Я теряю Зрение, – хмуро призналась я. – Начинаю видеть только Воздух. Доволен?

Он вздохнул и смотрел теперь с искренним сочувствием.

– С чего мне быть довольным? – поинтересовался он, наконец. – По мне, крайне сомнительное удовольствие.

– Да. – Я откинула голову назад, упираясь затылком в стену. – Просто отвратительное.

– Тин. – Он снова вздохнул. – Ты же любишь свою Нить.

– Люблю. – Я зажмурилась и качнула головой. – И меня никогда даже не интересовали другие. Просто они всегда все-таки были со мной, Найт. А теперь останется только одна. Это больно до безумия.

– Две. – Я услышала, как он усмехнулся. – Их с тобой всегда будет две. По определению.

– По какому? – Я мрачно на него уставилась. – Ничего, кроме Воздуха, я скоро видеть не смогу.

Он очень внимательно, задумчиво вглядывался мне в лицо. Затем, хмыкнув, заметил:

– Пустота неразрывно связана с любой Нитью. Она всегда будет с тобой, хочешь ты этого или нет.

– Видеть-то я ее не буду так же. – Я вздохнула. – Про любую Нить так можно сказать. Что они там, в сером фоне. Не утешает, знаешь ли.

– Хочешь, будешь? – Найт приподнял бровь и хитро усмехнулся.

Я со странной смесью любопытства и тревоги его разглядывала. Я уже давно знала, насколько тяжело Найту делиться собственной Нитью. А сейчас он готов мне ее отдать?

– А тебя Анха не убьет? – уточнила я на всякий случай.

– Правила школы известны. – Он пожал плечами. – И у меня есть полное право делиться с тем элледом, с которым я захочу. Решай, старшая ученица Рицико.

– Не боишься, что я ему расскажу? – насмешливо уточнила я, уже от одного подобного предложения возвращаясь вновь к нормальному настроению.

– Пообещай ее никогда не касаться, – очень серьезно попросил Найт. – Этого будет достаточно.

– Обещаю, – кивнула я, с азартом ожидая знакомства с шестой Нитью мироздания. – Я никогда не стану касаться Пустоты.

Выслушав пояснения Найта, я погрузилась в созерцание Нитей. Таких, какими их еще никогда прежде не видела. Очень тесно связанных, с крошечными вкраплениями друг друга, увитых текущими струями Пустоты, подсвеченной фиолетовыми отблесками Разума. Как же она была прекрасна. Просто невероятно, захватывающе великолепна. Особенно в сочетании с моим Воздухом. Сверкающие серебряные паутинки в черном обрамлении вечно подвижных глянцевых Нитей, медленно, неспешно текущих по контуру. Завитки Разума оплетали их, куда более быстрые, резкие, чем Пустота. Узор, создающий единое, невероятно завораживающее зрелище.

– Такая хрупкая, – прошептала я, не в силах оторвать глаз от черных Нитей. – Такая живая…

Не знаю, сколько я так просидела, рассматривая Пустоту и Воздух вместе, но, наверное, очень-очень долго. Я хотела запомнить их такими, все шесть Нитей мироздания, всю их гармонию и целостность. Когда я вновь посмотрела на Найта, он продолжал наблюдать за мной. И очень мягко, тепло улыбался.

– Я понимаю, почему вы в своей деревне не касались ее. – Я вздохнула и счастливо зажмурилась. – Я бы тоже могла только смотреть на это вечно.

– Она теперь всегда будет с тобой. – Найт встал и отвернулся. – Когда захочешь взглянуть, ты знаешь, что делать.

– Даже если я потеряю Зрение? – недоверчиво уточнила я.

– Да. – Он пожал плечами. – Говорю же, всегда.

Я свесила ноги вниз, оперлась руками на подоконник и внимательно рассматривала его спину. И очень жалела, что не видела сейчас его лица. А еще, что я не ассаден и не понимаю, что он действительно чувствует по поводу своего решения.

– Знаешь, – сказала я, наконец, – там, за границами королевства, я теперь буду защищать две Нити вместе с тканью мироздания.

Найт обернулся через плечо и с удивлением на меня посмотрел.

– Спасибо, что показал. – Я улыбнулась. – Ты меня спас.

– В Элледе много таких историй, Тин, – ухмыльнулся Найт. – О дружбе, о поддержке, о верности. Правда?

Вот поэтому я ему и доверяла. Потому что и мы с ним были очень похожи и ценили, всем сердцем, одно и то же. И я точно теперь знала, что именно он чувствует. Даже не являясь ассаденом.

В свою комнату я вернулась уже в совершенно отличном настроении. Которое очень быстро начало снижаться, когда я увидела сидящего у очага Рицико с максимально мрачным и недовольным лицом.

– Где ты была? – холодно поинтересовался дядя. – Я тебя весь день не могу найти, Тинэко.

– Мы тренировались с Найтом, – почти честно ответила я.

– Неужели? – Рицико приподнял бровь. – Наверное, взаимодействию ваших Нитей в бою?

– Это скорее были мечи, дядя, – с милой улыбкой отозвалась я.

Надо будет его предупредить. Срочно. Дурацкая защита… С другой стороны, Рицико хотя бы и сам не слышал нашего разговора. Мне совершенно не хотелось, чтобы о решении показать мне Пустоту стало известно Анха, что бы там Найт по этому поводу ни думал.

– А как же Нити, Тин? – Рицико криво усмехнулся. – Вы все же маги. Найт говорил тебе что-то о своей Пустоте? Объяснял, как она работает? Вы пытались найти способы совместить плетения?

– Меня не интересуют чужие Нити, дядя, – мрачно выдохнула я. – Его Пустота опасна для людей с коконами, значит, и работать с ней он будет отдельно от любого из нас. Больше я знать не хочу и расспрашивать не собираюсь.

– Что за тон, Тинэко? – холодно уточнил Рицико. – Ты будешь делать ровно то, что я скажу, а не то, что собираешься.

Я опустила голову и исподлобья разглядывала его. Наверное, слишком раздраженным и полным боли взглядом, потому что даже такого твердого человека, как дядя, он в итоге пронял.

– Что с тобой, Тин? – Рицико устало вздохнул. – Я волнуюсь за тебя, это совершенно нормально, не находишь? И за Найта я тоже, как это тебе ни удивительно, переживаю. Он дорог Анха, да и мне, заметь, ничего дурного не сделал.

– Прости, дядя. – Я качнула головой и виновато улыбнулась, понимая, что действительно была слишком грубой. – Просто я начала терять Зрение, и это невероятно отвратительно, если честно.

– Тин… – Он встал и, подойдя, крепко меня обнял. – Ты будешь сильным магом. Но, знаю, это ни разу не спасает. Я прошел через подобное, считай, дважды. Мне ли не знать.

– Вы с папой потеряли Зрение одновременно? – с улыбкой спросила я, когда он меня отпустил.

– Нет, он раньше. – Дядя усмехнулся, и у него получилось бы даже весело, если бы я не видела в его глазах эту вечную затаенную тоску, которая появлялась там каждый раз, когда разговор заходил об отце. – Ненамного, правда. Но мы же близнецы. Мы очень хорошо знали и чувствовали друг друга.

– Как ассадены? – хитро уточнила я.

– Почти, – теперь уже вполне весело отозвался Рицико, – но не совсем. По-другому.

Он вздохнул и, смерив меня взглядом, качнул головой:

– Я очень хорошо понимаю, насколько это паршиво – терять остальные Нити. Но Воздух всегда будет с тобой, твоя собственная Нить, которую ты теперь станешь улавливать гораздо четче, чем раньше. Одна она, и она того стоит, не находишь?

«Две. Их всегда с тобой будет две. По определению».

«Когда захочешь взглянуть, ты знаешь, что делать».

– Конечно, дядя. – Я печально улыбнулась. – Просто мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть.

– Если захочешь снова весь день тренироваться со своими будущими мастерами, я пойму. – Он иронично усмехнулся.

– Даже с Найтом и яххе? – прищурившись, весело уточнила я.

– Оружием тоже надо уметь владеть, Тин, – приподняв бровь, напомнил Рицико. – Вам обоим. Но позаботься о том, чтобы я знал, где ты, и мог при необходимости тебя найти.

– Да, учитель, – смущенно улыбнулась я.

– И постарайся выяснить хоть что-то о Пустоте, Тин, – вздохнул дядя. – Для собственного спокойствия и понимания того, что происходит. Ты все-таки будущий Великий Мастер. Ты должна иметь представление о возможностях своих воинов и об их Нитях.

Я знаю теперь о ней гораздо больше тебя. Но спасибо за заботу. Понимаю, ты просто волнуешься за меня, ты не хочешь потерять последнее, что осталось в твоей жизни от брата, помимо памяти. Но я смогу быть такой же, как он. Смогу защищать ткань мироздания и свой народ так же, как отец. Или как ты и Анха. Просто… поверь в меня. Пожалуйста. И хватит переживать. Я хэдден и эллед, маг-воин королевства. У меня прекрасный учитель и замечательные друзья. Я знаю, они всегда будут рядом. Я не подведу никого из вас. Я доверяю каждому из вас. Начни доверять и ты мне, дядя. Это станет куда большей поддержкой, чем твои бесконечные волнения на мой счет, правда.