Текст книги "Дети Нитей. Эллед"

Автор книги: Мария Вилонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 11

Когда учитель сказал, что новая школа Элледа будет основана сразу, я не ожидал, что в его понимании подобное означает в тот же миг. Уже к следующей нашей встрече Анха с усмешкой сообщил, что готов выслушать мои варианты названий будущей обители тайн Пустоты. Подобного я даже не предполагал, находясь в полнейшем убеждении, что именно Великий Мастер станет выбирать школе имя ровно так же, как все остальное. Но Анха посчитал, что если с другими вопросами он справится самостоятельно, совершенно не нуждаясь в помощи ребенка, то с названием стоило бы определиться мне. Вариантов у меня не было ровным счетом никаких. Сначала я подумал о названии собственной деревни просто потому, что мне хотелось сохранить нечто из прошлой жизни ровно таким, каким оно являлось, не меняя и не стирая в прах. Но я слишком хорошо понимал, как именно отреагировали бы отец и остальные на подобную беззастенчивую ассоциацию самих себя со школой королевства. Я невероятно хотел защитить Пустоту, я сделал для этого очень многое, что по-настоящему привело в гнев предков. И меньше всего желал, чтобы им было еще больнее там, в Чертогах Вечности, от того, что именно творит теперь последний из нас. Я правда понимал, что никак иначе нельзя, что только в Элледе, под присмотром Анха, черные Нити будут в безопасности. Я правда готов уже был не просто решиться плести их, но и сплести на самом деле. Как бы ни было страшно и тяжело, я не мог допустить новых смертей и новых издевательств над Пустотой. А еще память о семье, о папе и деревне была необычайно важна для меня. Дать школе имя нашего уничтоженного Дома стало бы личным интересом, но я прекрасно понимал, что именно личным. Никто из тех, кто звал меня аккари там, не захотел бы подобного. Не понял и не простил. Пусть даже нет Дома – нет мастера, но я все еще оставался последним из своего народа. Ради них, ради тех, кого потерял, я должен был учесть и их интересы. Сохранить хоть что-то из того, что любили они, неизменным. Стало быть, и названия собственной деревни я не собирался сообщать никому, бережно пряча эту маленькую тайну от всего мира. Надеюсь, в Чертогах Вечности, глядя на то, что именно я совершил и еще совершу, семья хоть немного утешится подобной деталью. Правда, очень надеюсь.

Я попытался вообще снять с себя обязанность по наречению новой школы, сообщив Анха, что не имею ни малейшей мысли по данному поводу и совершенно доверяю ему в подобных вопросах, но у мастера были другие планы. Так что он просто милостиво выдал мне несколько дней на размышления. Знаю, он хотел, в том числе, чтобы наследие моей семьи не было утеряно в веках, чтобы осталось хоть что-то от того, чем Пустота была раньше. Он делал это для меня, прекрасно осознавая теперь, насколько тяжело мне в принципе далось решение изменить собственное существование и существование своей Нити настолько резко, но… Идей от этого совершенно не прибавилось.

Тин попыталась помочь с данной задачей, но в свойственной ей манере. Прекрасно понимая, что Анха потребует от меня ответ и хоть что-то, но я должен буду предложить, я, если честно, задумался об одном человеке. О мудром, насмешливом философе, обожавшем рассуждать и предполагать, рассказавшем мне столько легенд и историй, подарившем очень важные мысли для раздумий. Большую часть отведенного Анха времени я в итоге промучился сомнениями по поводу того, насколько глупо было отвлекать мастера школы Сууден подобными проблемами от серьезной работы. Тин же, прознав о моих мучениях, просто заявилась однажды и сообщила, что Найши хотел бы меня видеть. По ее бесконечно хитрому взгляду я прекрасно понимал, что сууден, в любом случае, видеть меня не очень-то желал, и ему хорошо, если просто сообщили, что я прошу о встрече. Но все-таки отправился в башню школы и, поднявшись наверх, несколько мгновений постояв у кабинета в нерешительности, заставил себя зайти.

– Тин сказала, ты хотел со мной поговорить. – Найши смерил меня веселым взглядом, полным любопытства. – Садись, рассказывай.

Я уселся перед его столом и, вздохнув, решил начать с оправданий:

– Ты однажды сказал, мастер Найши, что мы семья и я могу обратиться за помощью, если понадобится.

– Конечно. – Он мягко улыбнулся. – Что случилось?

– Ничего серьезного, на самом деле. – Я снова вздохнул. – Ничего такого, из-за чего требовалось бы отвлекать мастера от работы. Просто…

Я поделился с ним заданием Анха и своими переживаниями по поводу того, что ни одной приличной идеи создать не сумел, а время уже совсем на исходе. Теперь же встревоженно ждал реакции, прекрасно понимая, что есть некая существенная разница между болтовней у костра и моим наглым вторжением в его работу, в которой есть вещи поважнее подобных глупостей.

– Найт, выбор имени школы достаточно серьезное дело, – заверил Найши, явно поняв все мои страдания.

Даже если он и был недоволен, показывать данного момента сууден не собирался абсолютно, за что я ему был очень благодарен. К тому же я видел в его глазах довольно явный интерес к происходящему, что давало некую надежду на то, что он хотя бы проведет время с удовольствием, пытаясь помочь.

– Хорошо. – Найши задумчиво прищурился. – Все существующие школы Элледа названы по именам наших богов – Хэд, Раада, Суура, Дехн и Ассы. Полагаю, и у вас был некто подобный, верно?

– Мы поклонялись только самой Пустоте, – несколько хмуро отозвался я. – У нас не было иных богов.

– Найт. – Сууден иронично усмехнулся, склонив голову. – Те, кого я перечислил, и есть наши Нити. Их принцип, их воплощение. Те, кто создает их в Чертогах Вечности, давая своим детям право и возможность менять ткань мироздания. Ты знаешь об этом, правда?

– Да, мастер Найши, – был вынужден признать я.

– Ты рассуждал о Чертогах Вечности и сам, – продолжил мучить меня Найши. – Ты слишком часто говоришь о своей Пустоте совершенно не так, как обычно говорят о Нитях. Я могу перечислять долго, но вывод очевиден. У него ведь есть имя, верно? У того божества, что дало вам вашу Пустоту. У того, кого ты так отчаянно пытаешься защитить. Ты просто не хочешь его отдавать. Чего ты боишься?

Я тяжело вздохнул, опустив голову. Позволить использовать мои Нити уже было невероятно трудным решением. Но позволить использовать ее имя… Это было никак не связано с мнением предков. Этого совершенно не желал я сам. Отдать в качестве названия школы, чего-то настолько обыденного, простого. Будто не божество, а так… слово. Мне казалось это невероятно неправильным.

– В каждой башне Элледа есть помещения, рооти, посвященные нашим богам. – Я чувствовал, как Найши сверлит меня очень внимательным взглядом. – Да, наши религии со временем изменились, стали более… практичными. Но не менее значимыми для нас. Не стоит путать творца с сотворенным – мы используем не наших богов, мы используем их дар, Найт.

– Так почему и не назвать именем дара? – Я поднял глаза и мрачно улыбнулся. – Школа Разума или школа Пустоты, например?

– Они так и названы, – насмешливо отозвался Найши. – Сууден, можно сказать, звучит по-другому как дар Суура. Для остальных перевод тебе требуется? Ты хорошо знаешь язык Элурена, но не подобные крошечные детали, их тебе узнать было неоткуда.

– Правда? – Я внимательно, но, наверное, слишком недоверчиво его теперь разглядывал, потому что Найши радостно рассмеялся. – Почему тогда члены школ называются так же? Они тоже дар?

– Видеть Нити, касаться их. – Сууден приподнял бровь. – Я считаю это даром, мы все считаем. А ты, Найт?

Я немного виновато улыбнулся. Не думал, если честно, что их боги все еще так важны для них. Надеюсь, я не обидел Найши своим недоверием.

– Отдавая его имя, ты не стираешь память о нем, Найт, – вздохнул сууден. – Не уничтожаешь собственное верование с целью только использовать Нити. Ты ставишь его в один ряд с нашими богами. А вот если предпочтешь сохранить для себя – отберешь у других. Уйдешь ты – кто станет о нем помнить?

– Ее зовут Мейет, – тихо признался я.

– Мейеден. – Найши, склонив голову, с усмешкой меня рассматривал. – Как тебе такое название для школы?

– Звучит… правильно. – Я смущенно улыбнулся. – Дар Мейет. Спасибо, мастер Найши.

– Рад, что смог помочь, – весело отозвался он. – В следующий раз можешь обращаться лично, без помощи Тин, – и, хитро прищурившись, добавил: – старший ученик Мейедена.

– Мастер Анха еще не одобрил это название. – Я с той же улыбкой коротко качнул головой.

– Уверен, когда ты объяснишь ему смысл, у него не останется сомнений, – заверил Найши.

Я попрощался и уже собирался уходить, но, остановившись на пороге, решил уточнить еще кое-что, раз уж все равно отвлек его от работы:

– Мастер Найши, а Эллед? Что значит название самого Дома?

– Дети Элурена. – Сууден хитро прищурился. – Нравится?

– Приятно звучит. – Я радостно улыбнулся. – По-семейному.

Найши на мгновение довольно зажмурился и коротко кивнул.

На следующий день, пребывая в полнейшей уверенности, что поступаю совершенно правильно и, собственно, нашел единственно верный вариант названия для школы, я отправился к Анха. Теперь даже несколько опасаясь, что мастеру не понравится такое имя. После того что я услышал от Найши, после его объяснений, я очень четко осознал, что моя семья не слишком отличалась от магов Элледа. Различие было лишь в том, что мы поклонялись и Мейет, и ее дару, а в королевстве с этим даром делали ровно то, что нужно, оставляя веру своим богам. По крайней мере, я точно знал, что решение назвать школу именем нашего божества мои предки не сочли бы чем-то дурным. Да, они были бы твердо убеждены, что никакой школы в принципе быть не должно, но о Мейет, по их мнению, знать следовало всем. Потому они и рассказывали, делились тем чудом, которое было у нас. Желали, чтобы мир также наслаждался, восхищался черными Нитями. Хотели показать и объяснить. А следовало оберегать и защищать. Но мои открытия по поводу прошлых событий совершенно уже не могли помочь исправить то, что произошло. Этого уже ничего не могло исправить. Теперь оставалось только сохранять то, что осталось. Мою Пустоту. Мою Мейет.

Мастер Анха, выслушав доклад, задал несколько уточняющих вопросов и полностью одобрил все-таки идею с названием школы. А после, видимо, уловив мой восторг по данному поводу, слегка, по-доброму поиронизировал надо мной и моей, как он сказал, любовью выдавать информацию по частям и с неохотой. И снова сравнил с хэдденами. Но они мне нравились, особенно после того как в моей жизни появилась неугомонная, но совершенно теперь для меня незаменимая Тин. Я полностью уже смирился с тем, что она всегда будет рядом, со своей немного странной заботой и искренними попытками помочь, с нашим обоюдным стремлением то ли передразнивать, то ли походить на Анха и Рицико, с нашими собственными старыми секретами, которые мы замечали друг в друге, но не собирались интересоваться ими абсолютно. Я просто радовался, правда, что у меня есть она. Что будут и остальные, те, кого я еще не знаю, но все-таки с кем мне в итоге и предстоит защищать ткань мироздания и собственную Нить. Странно было бы грустить от того, что у тебя есть друг. Или вот-вот должны появиться еще друзья. Я очень верил, что появятся, очень ждал этого. И уже просто невероятно, до безумия любил Элурен и Эллед за то, что они мне все это дают.

Глава 12

Это был самый необычный октябрь в моей жизни. Серьезно. Здесь было совершенно непривычным и новым все, что происходит. Все, что я делаю. Все, что меня окружает. Даже погода – и та, кажется, с невероятным постоянством пыталась меня удивить. Яркое теплое солнце и холодные дожди, длинные, пасмурные, морозные дни, ледяные ветра, сильные и бесконечные. В моей комнате, как оказалось, была печь. Небольшой совсем, крошечный очаг, на который изначально я не обратил ровным счетом никакого внимания, проигнорировав сам факт его существования. Теперь же оценил по достоинству, быстро научился топить и очень полюбил, признаться, этим заниматься.

Днями напролет я сидел в комнате, изучая трактат о магии Разума, выданный Анха, а когда голова окончательно прекращала воспринимать любую информацию о Нитях, рисовал, если шел дождь, или тащил Тин гулять, если погода была приятной. Я понимал, что мое настоящее обучение еще не началось. Понимал, что начнется оно с основания школы, с согласия короля. И ждал, наслаждаясь свободной еще жизнью. Я не представлял, что значит быть элледом, магом-воином королевства, но догадывался, что со временем и свободой все окажется немного более печально, чем сейчас. Но я ждал этого. С нетерпением, если честно.

В середине октября, ветреным, пасмурным днем я снова сидел за столом, продираясь сквозь тайны Нитей Разума, когда голос Тин сообщил:

– Найт, Великий Мастер хочет тебя видеть.

К подобному способу общения девчонки я уже привык. Даже жалел немного, признаться, что не могу отвечать ей тем же. Но вот то, что Тин таким образом станет вызывать меня к Анха, я не ожидал абсолютно. Вздохнув, я отложил свои записи, закрыл трактат и нехотя вышел из комнаты. В коридорах башни было намного холоднее, чем мне представлялось нормальным. Я даже начинал слегка опасаться того, что будет, когда придет тот самый декабрьский буран, которым пугала меня когда-то Тинэко.

Анха ждал вместе с Рицико и Тин. Мастер, как всегда, за столом. Хэдден сидел напротив, вполоборота к двери, его ученица стояла у него за правым плечом. Все трое очень довольные, хоть и пытались сохранять на лицах серьезность. Ну, какое-то ее подобие.

– А вот и старший ученик Мейедена, – с улыбкой приветствовал меня Анха.

Я очень радостно улыбнулся в ответ:

– Король позволил основать школу?

– С сегодняшнего дня, – весело отозвался Рицико, – школ в Элледе шесть. Теперь можешь дать клятву своей, Найт.

Анха предупреждал меня об этом ранее. О том, что он пока не требует с меня клятву верности, так как к Ассадену я, решив изучать Пустоту, отношение все же не имел и иметь не буду. Соответственно, и обещание свое Элледу и Элурену я должен был давать в тот момент, когда моя собственная школа уже будет существовать. То есть сейчас. Низко поклонившись, я с огромной радостью и максимальной искренностью произнес:

– Великий Мастер Анха, я клянусь служить и защищать королевство Элурен, Великий Дом Эллед и… – я на секунду прикрыл глаза и с невероятным счастьем закончил: – Школу Мейеден. Оберегать ткань мироздания и Нити Пустоты по слову своего Великого Мастера и воле короля Торуса.

Краем глаза я заметил, как Тин одними губами повторяет за мной слова клятвы, только названия школы и Нитей у нее вышли все-таки немного иначе. Я выпрямился, даже не пытаясь сдержать сейчас очень широкой улыбки. Рицико и Анха с довольными усмешками смотрели на меня.

– Поздравляю, аккари Найт, – как-то очень тепло сказал мне мой уже теперь совсем точно учитель.

– Спасибо… орэ Анха. – А я думал, что уже не могу улыбаться шире прежнего.

Тин с любопытством на меня покосилась. Рицико же, решив не дожидаться более подходящего момента, насмешливо приподняв бровь, уточнил:

– Еще одно новое обращение? Я только свыкся с вашими аккари и севойо.

– Это значит учитель, – отозвался Анха с иронией. – Мог бы и сам догадаться, Рицико.

– Мог бы, – весело согласился хэдден. – Но иногда проще спросить. Как думаешь, не стоило бы нам отметить подобное событие? С нашими старшими учениками. Не каждый день в Элледе появляются новые школы.

Мы с Тин обменялись короткими радостными взглядами, хотя оба сильно подозревали, что сейчас Анха вновь произнесет свое «брат королевы» и знакомиться с собственным отрядом будущих защитников ткани мироздания мне придется, отлавливая их по одному в башнях Элледа. Я прекрасно понимал, зачем подобное предлагает Рицико. Он просто волновался за Тин и хотел, чтобы, когда она окажется там, за границами королевства, рядом с ней были люди, которые знают друг друга максимально хорошо и так же прекрасно друг другу доверяют. Потому и первую встречу с шестым, самым непонятным и непривычным из них, которого, в представлении остальных, и быть-то не может, в принципе, хотел обеспечить в довольно неформальных и расслабленных обстоятельствах. Для облегчения поиска общего языка. Но вот у Великого Мастера, наверное, все же имелись несколько иные представления о том, каким образом следует достигать общности и единства будущих защитников Элледа.

– Хорошая идея, Рицико, – усмехнулся Анха, оглядев нас с Тин по очереди. – Думаю, действительно, стоит отметить такой важный день. Сегодня вечером.

То ли мастер, уловив нашу обоюдную радость от предложения, решил немного нам подыграть, то ли почуял что-то еще за несколько хитрым взглядом своей будущей хэдденской смены и предпочел контролировать процесс, пока Тин не решила, в случае отказа, отметить такое событие самостоятельно. Я не всегда понимал, если честно, почему Тинэко в некоторые моменты не останавливают насильно, заставляя все-таки подчиняться регламентам. Ей многое, даже слишком многое было позволено, на самом деле, здесь, в Элледе. В моей деревне подобного бы не простили и не поняли. С другой стороны, не уверен, что нынешних мастеров и самих когда-то старались остановить их учителя. Как бы то ни было, теперь мы имели величайших защитников ткани мироздания, пример для подражания и силу, равной которой на Востоке не существовало. Так что, думаю, в подобных вопросах им можно доверять.

Мастера обговорили между собой подробности проведения праздника по случаю основания новой школы, и на этом мы простились до вечера. Анха задержал меня немного, назначил следующую встречу и коротко описал, какие именно выводы и наблюдения о Нитях Разума хотел бы от меня на ней услышать. Когда я вышел из кабинета, Тин и Рицико уже не было. Я медленно пошел в сторону своей комнаты, совершенно наплевав на холод коридоров, время и вообще на все на свете. Я был счастлив. Настолько, что этого невозможно описать словами. Я эллед, мейеден. Защитник ткани мироздания, защитник Пустоты. Ученик Великого Мастера Анха.

Я остановился у одного из окон Ассадена, разглядывая сквозь мокрое от дождя стекло неясные очертания строгих башен дворца короля. Мог ли я еще совсем недавно предположить подобный исход событий? Два года, проведенные в отчаянной попытке сохранить и уберечь самое важное, самое дорогое, что у меня осталось, теряя одного за другим близких людей. Тогда я был не прочь умереть, сразу в тот момент, когда все закончится. Даже хотел этого, признаться, понимая, что у меня уже не нашлось бы никого и ничего, что держало бы в этом мире. Теперь же я мечтал исключительно учиться. Теперь все мое существование вновь обрело смысл. С невероятной грустью я вспомнил своих друзей, тех, что шли со мной в плен бандитов. Подумал о том, насколько рады они были бы оказаться сейчас рядом со мной. Последний из них ушел совсем незадолго до того, как в деревню явился Эллед. Не выдержал и отказался плести Нити. Мы не знали, что придет королевство, не могли этого знать. Я практически слышал их голоса, весело произносящие: «Поздравляю, аккари Найт» – откуда-то из Чертогов Вечности. Им всем куда меньше грозил гнев предков, чем мне, они все же были там теперь счастливы. Да и после разговора с Анха и Найши я вдруг задумался о том, настолько ли важно, что скажут им предки? И не важнее ли было то, что сказала им, придя за их душами, сама Мейет? Горстка детей… Единственные, кто не предал свою Нить. Единственные, кто не предал ее.

Зайдя в комнату, я неожиданно обнаружил около стола человека, изучавшего мои записи относительно Нитей. Парень моего возраста, гораздо крепче и мощнее, но, кажется, жутко похожий на меня чертами лица. Темные волосы в высоком пучке, карие глаза с печатью магии Разума, в которых я увидел просто невероятно знакомое насмешливое выражение, когда он обернулся.

– Значит, ты и есть таинственный Найт, ученик Великого Мастера? – Он, приподняв бровь, внимательно меня изучал.

– Я думал, только Тин врывается в помещение, когда в нем нет хозяина, – весело заметил я.

– Мы ассадены, Найт, – ехидно отозвался парень. – Нам нечего скрывать друг от друга. Да и сложно, учитывая специфику нашей Нити.

– Если бы ты не узнал, ты бы не пришел, – усмехнулся я.

Он довольно ухмыльнулся и все-таки решил представиться:

– Шаан, старший ученик Великого… – он запнулся и, быстро мотнув головой, радостно улыбнулся. – Прости, нужно время, чтобы привыкнуть. Старший ученик Ассадена.

– Найт, старший ученик Мейедена, – в тон отозвался я. – Тинэко всем рассказала в то же мгновение, правда?

– Нет, только мне. – Шаан иронично приподнял бровь. – Думаю, просто догадалась, насколько мне важно знать.

– Она невероятно внимательна к своим друзьям, действительно. – Я улыбнулся.

– Зачем тебе трактат о Нитях Разума? – весело уточнил Шаан. – Тем более с твоими пометками? Настолько вошел в роль ассадена?

– Мастер Анха считает, что наши Нити очень взаимосвязаны. – Я пожал плечами. – А стало быть, хотел, чтобы я хоть немного разобрался в ваших, для начала.

– В таком случае у тебя несколько ошибок в рассуждениях. – Он снова покосился на мои записи. – Довольно существенных.

– Расскажешь? – Я пытался, конечно, изобразить иронию, но не сомневаюсь, что он уловил мой искренний интерес.

– Не вопрос. – Шаан коротким кивком подозвал меня к столу. – У нас же один учитель. Смотри…

Я подошел к нему, испытывая в данный момент единственное желание – выслушать все, что может сказать ассаден насчет моих мыслей о Нитях Разума. Но на всякий случай все же решил уточнить:

– Тин предупредила тебя, что вечером нас ждут мастера?

– Да. – Шаан покосился на меня и усмехнулся. – Но время еще есть.

– Тогда объясняй, – с искренней радостью попросил я.