Текст книги "Межгалактическая Академия Псиона Курсантка по приказу (СИ)"
Автор книги: Мария Вельская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Горло сжало. Как будто добровольно удавку на себя надела. Но почему нет этого ощущения безысходности, которое появлялось каждый раз, когда я думала о присяге Совету? Напротив… сердце переполняла отчаянная гордость, а глаза наверняка сейчас сияли.
– Я слышу и принимаю твою клятву, Иорин Шаэл, – Руаррат был совсем близко. И он больше не выглядел юнцом – передо мной снова был высокий темноволосый мужчина. Ладонь, которой он коснулся моего лба, казалась обжигающе ледяной, – да будет так, сейчас и навсегда!
Я не закричала только потому, что рот не открывался. Казалось, кровь в моих жилах снова вскипела, повинуясь чужой воле. Казалось, что мое сердце бережно держит ледяная рука, не сжимая, но и не отпуская, а баюкая, как в колыбели.
Я смотрела в безмятежные глаза крылатого кошмара Союза, а видела в них – себя. Маленькую девочку с тонкими-ломкими косичками и заплаканными глазами. Девочку, которая крепко прижимала к себе ободранную плюшевую лису, готовая драться за своего мохнатого друга. Эту девочку вдруг закрыли огромные сверкающие крылья. Для неё их перья были мягкими-мягкими, и она не видела, как с другой стороны их окрашивает кровь врагов. Ей больше не нужно было бояться – у неё был защитник.
“Но ведь любая защита требует отдачи. Любые слова могут обернуться против говорящего. Любая опека может задушить”...
Моя кровь принадлежала теперь ему. Его сила входила под кожу с каждым тихим хриплым вздохом. Эта страшная открытость и беззащитность – когда перед другим ты, как на ладони. Любые мысли, чувства, желания, мечты…
– Я клянусь своими крыльями никогда не использовать полученную власть над тобой, Иорин Шаэл, во зло, если ты будешь верна мне. Отныне и до конца дней.
Я вздрогнула, широко распахнув глаза. Чтобы кто-то клялся в ответ? И, пусть каждое слово хитроумного ар-ани можно было расценивать по-разному, но… сам факт того, что он, император, поклялся малолетней девчонке!
– Я слышу и принимаю вашу клятву, мой император, – голос дрожал и хрипел, и я с облегчением выдохнула, уткнувшись лбом в его ледяную ладонь. Теперь она казалась приятно-прохладной.
– Встаньте, леди Шаэл! И добро пожаловать, мой драгоценный вассал.
Он сам, лично помог мне подняться – тело все ещё сотрясала крупная дрожь. Оно помнило, какую угрозу может принести ему этот могущественный мужчина, и не хотело повторения. Теперь я едва ли могла представить, как это существо вообще мог кто-то предать – с такой-то безграничной властью над душами своих подданных!
Я сделала шаг – и пошатнулась, но меня тут же подхватили. Каэртан уже был рядом, обнимая за плечи. Он и отвел меня к небольшому уютному дивану, перед которым стоял столик. От горячего чая в чашках шел пар, а невероятно вкусные даже на вид эклеры с шоколадной глазурью невольно вызывали слюну. Как же я проголодалась!
– Поешь, тебе нужно восстановиться. Присяга отнимает много сил и у тебя, и у того, кому присягаешь.
Император и Таиррат отошли, о чем-то негромко беседуя, но, несмотря на не слишком большие размеры кабинета, их слова рассеивались, не давая на них сосредоточиться.
– Скоро тебе все объяснят, – супруг откинулся на мягкую спинку, легко и изящно придерживая в руках чашку из дорогого кайцеского фарфора. Так, словно он каждый день из таких пил. А я и узнала-то только по клейму – видела, сколько такие наборы стоят в инфосети. Хотя, он-то может и пил. Что я вообще знаю о Каэртане Шаэле, доверенном лице императора?
– И ты так ничего мне и не объяснишь? – Вздохнула устала, прикрывая глаза и медленно вдыхая теплый пряный запах, идущий из чашки. – Хотя бы о присяге? Ты приносил такую же?
– А мы снова на “ты”, дорогая? – Поинтересовался псионик без улыбки. Но развивать тему не стал, а неожиданно все-таки ответил. Вот только, не на тот вопрос. – Мне не приказывали жениться на тебе. Это было исключительно моей инициативой, Иорин. И если я чем-то оскорбил тебя, то я прошу прощения. Моя работа такова, что я привык иметь дело с женщинами определенного сорта… или с боевыми подругами. Поэтому, моя леди, я приношу вам свои искренние извинения за недостойное поведение и надеюсь, что наши отношения не ухудшатся. Я постараюсь правдиво ответить на те ваши вопросы, на которые смогу.
Наверное, я даже чашку удержала по инерции, настолько ошеломили эти слова. Может, мого наглого рыжего псионика где-то подменили, а я не заметила?
В этот момент мою ладонь ухватили и бережно, почти нежно поднесли к губам, целуя запястье. Как трепетную деву в дрожь бросило.
Зачем он это делает? Хочет убедить, что заботится? Приручить? Успокоить?
– Постарайтесь ответить на те вопросы, которые я задам. Я не выпытываю государственных тайн, – выдернула руку, отодвинувшись.
Глупо лгать себе самой – его исчезновение причинило боль. За короткое время я к нему… привыкла? Привязалась?
– Думаю, ты можешь рассказать Иори то, что она хочет знать. От этого не будет вреда, – вкрадчивый голос императора прозвучал почти внезапно, заставляя дернуться и оглянуться.
Оба ар-ани подошли к нам. Сидеть, когда стоят они, было в высшей степени неловко, и я уже собралась подскочить, но Таиррат сделал запрещающий жест.
– Сидите. Мы не на приеме.
И сел сам… прямо на пол, привалившись к креслу.
Император оперся о подоконник, задумчиво постукивая по нему когтями.
Они всем видом показывали, что уходить никуда не собираются. Что ж, в чем-то это даже кстати. Оставаться с Каэртаном наедине не хотелось.
– Ваше величество…
– Можешь называть меня “ар Руаррат” или “мой император”. Обойдемся без величеств, – низкий голос ар-ани прозвучал устало.
– Мы не боги, а величие – вещь относительная, – по-змеиному усмехнулся Таиррат.
– Мой император, ар Таиррат, – я все-таки встала, низко поклонившись и прижав ладони к груди, – я кланяюсь не потому, что вы мой император, а потому, что благодарна вам. Я знаю, что вам нужна моя сила, но вы уже дали мне куда больше, – я вскинула голову, посмотрев прямо в лицо замершему древнему, – но, пусть это и будет наглостью с моей стороны, – задохнулась, комкая пальцами ткань брюк, – я прошу вас о помощи… Снова. Не для себя…
От присутствия Таиррата шло ровное, успокаивающее тепло. Он сделал ко мне несколько шагов, не сводя внимательного, проникающего под кожу взгляда. Присутствие императора ощущалось эхом клятвы – в нем не было раздражения, только легкое любопытство и приязнь.
– О чем ты хочешь попросить, звездочка? – Таиррат замер рядом, почти касаясь меня, но это не смущало – придавало уверенности.
– О помощи таким, как я, – призналась тихо, – наверное, я не должна была говорить это сразу, – вскинула голову, – ведь я пока ничего для вас не сделала. Но и молчать – не могу.
– Каэртан? – негромкий вопрос.
Наверное, я слишком сосредоточилась на том, что должна сделать – и не заметила, что Шаэл уже замер за спиной, обнимая одной рукой за талию. Или обозначая объятие.
– Я знаю, – его голос прозвучал над самым ухом, – о чем Иори хочет попросить. И готов присоединиться к её просьбе. Не только потому, что это принесет пользу нашему делу. Потому, что то, что она мне рассказала – ужасающе бесчеловечно.
– Подойди ко мне. Не хочу тревожить сейчас тебя, юная леди.
Каэртан сделал шаг вперед, ещё один – и замер напротив Руаррата. Глаза императора вспыхнули ярким светом – и на какое-то время эти двое застыли, не отводя друг от друга глаз.
– Что они де… общаются? Передают информацию телепатически? – Я обернулась к Таиррату.
Ар-ани смотрел непривычно мягко, почти умиротворенно.
– Необычные вы существа, смертные. Даже самые отвратительные испытания не уничтожают в душе жажду творить добро… Жажду справедливости… Это завораживает.
– Так не у всех. Да и… то, что я хочу помочь, не значит, что доверяю. Я не слишком хороший человек, мой ар, но я видела, как растут такие вот дети. Как я. Словно сорняки. Ни тепла, ни заботы, ни образования. Ежедневное, ежечасное выживание. Когда дети становятся хуже зверей, сражаясь за горбушку хлеба. И такой мир – отвратителен. Так не должно быть, – я сама не осознала, в какой момент перестала бояться, говоря горячо, жестикулируя руками.
Что удивительно – древний не перебивал. Смотрел, не отводя взгляда, и слушал крайне внимательно.
– Так и не будет, – резкий голос императора заставил замереть, испытывая каплю смущения, и развернуться к владыке.
Император был зол – это было видно по клубящейся вокруг тьме, исчерченной всполохами молний.
– Люди! Только они могут настолько бездумно в погоне за наживой уничтожать себе подобных, да ещё и в таком количестве! Нет, монстры найдутся у любой из рас, но только люди способны поднять руку на детей… Тебе не нужно ничего просить, девочка, – тяжелый взгляд пригвоздил к полу, – мы займемся данной проблемой. Сначала только в тех детских домах, которые расположены на территории империи. После… думаю, раз людям плевать на своих сирот, они не расстроятся, если их… перекупят. За кредиты в банках они нам их на блюдечке поднесут, – его глаза светились злым весельем.
– Но что с ними будет здесь? – Спросила, стараясь заставить голос звучать ровно.
– А здесь для них уже будут готовы сиротские дома, которые мы отстроим за это время, – неожиданно подал голос Каэртан. Огненные волосы псионика полыхали так ярко, что хотелось зажмуриться, – полагаю, пары псиоников для контроля над каждым из домов будет достаточно, чтобы директора, учителя и няньки не вздумали мухлевать и забирать себе отданные на детей деньги. Впрочем, туда ведь не поставят людей, Руаррат?
Император на фамильярность отреагировал спокойно.
– Нет, – отчеканил зло, – туда мы поставим исключительно другие расы. Скорее всего, изийцев. Их способности весьма пригодятся при общении с подростками и детьми помладше.
Какое-то время мужчины так живо принялись обсуждать проблему, что на мгновение захотелось протереть глаза.
В моем прежнем мирке… это было просто невозможно. Никого не волновали чужие дети – и свои не слишком-то интересовали. Когда души черствеют – уже не замечаешь несправедливости вокруг. Когда становятся чернее ночи – люди сами начинают сеять зло. Положить в карман первую взятку – легко. Остановиться после – уже невозможно.
– Я рад, что изменил именно тебя, звездочка, – создатель подошел незаметно – чувство опасности на него просто не реагировало, – нам иногда полезно бывает вспомнить, что жизнь не вертится вокруг наших интриг. А вокруг ломается множество чужих судеб, – древний как-то грустно усмехнулся, добавив – но это не отменяет жестокой справедливости жизни. Выживает сильнейший, малышка. Будь ты слаба – ты бы умерла ещё в детстве, но ты себе зубами прогрызала дорогу – и стоишь сейчас здесь.
– Кем вы сделали меня? – Я старалась не смотреть на напряженную спину Шаэла. – Что именно сотворили?
– Сам пока не знаю, – вкрадчиво напел на ухо Таиррат, – вот только твои изменения хоть и вышли на финальную стадию – все ещё не закончены. Нам ещё придется увидеться… во сне или наяву – пока не знаю. Легко… не будет.
– В лаборатории будете исследовать? – Улыбка вышла кривой.
– Почти, – ответили серьезно, – но не так, как это делают псы Совета.
Сильные длинные пальцы пробежались по спине, едва заметно надавив на два появившихся нароста и вызвав тихий вскрик.
Через мгновение меня уже загораживал Каэртан, что-то шипя склонившему на бок голову создателю.
И только оглушительный резкий звук, заставляющий зажать уши, отбросил едва не сцепившихся мужчин друг от друга.
– Хватит! – Хлесткое, быстрое от императора.
– Каэртан, если Иорин жива до сих пор, то несколько изменений её уже не убьют! – Ар-ани выпрямился, вздернув подбородок.
Черты лица заледенели, и теперь никто бы не принял его за обычного инопланетника. Снова проступила эта режущую душу красота – нездешняя, бьющая под дых, заставляющая задохнуться.
– С Таиром тебе не тягаться, глупый мальчишка, – голос владыки звучал пугающе холодно, – так что приди в себя. Твое поведение удручает, мой адмирал.
Адмирал?!
Мужчина сжал зубы. На лице заходили желваки, но он сдержался, отрывисто поклонившись.
– Таиррат… ещё одна глупая провокация – и вышвырну вон. Поверь, силы у меня хватит. Спускаю тебе это в последний раз, только ради твоей подопечной. Маленькая леди, – голос древнего смягчился, когда он обернулся ко мне, – прошу простить за эту безобразную сцену. У нас не осталось времени на прочие обсуждения, но мы ещё непременно встретимся. Ничего не бойся, Каэртан защитит тебя и расскажет все необходимое. А сейчас идите! Вы сильно задерживаетесь, а корабли Союза уже на орбите планеты. Руководство Академии пока тормозит их, но это ненадолго. К телепорту, живо!
Этому приказу трудно было противостоять. Меня буквально вымело прочь. Каэртан появился спустя минуту, и выглядел снова абсолютно непробиваемо спокойным. Как будто и не случилось той резкой вспышки.
– К телепорту. Совет отреагировал очень быстро, и мне это не нравится. Прости за эту безобразную сцену, мы обязательно поговорим, обещаю.
На мгновение мою ладонь сжали.
А после… фигура фиктивного супруга подернулась едва заметной дымкой – и спустя мгновение на его месте стоял, моргая светлыми глазами, Ниал Роас.
– Как ты это делаешь? – Вырвалось удивленное.
Нет, я предполагала. Даже знала уже точно, но, чтобы вот так, в один миг!
Ниал улыбнулся беззаботно и светло – так, как Каэртан не улыбался никогда. Укутал бархатным взглядом потемневших глаз.
– Особенности расы гьеров, моя звездочка… я расскажу тебе все, что имею право пояснить, как только мы уладим этот вопрос с присягой Союзу.
Почему, к черной дыре, на душе вдруг стало до жути тепло и спокойно? Это же один и тот же… нелюдь. Но рядом с Каэртаном я постоянно напряжена, а Ниал вызывает необъяснимое доверие.
Меня подхватили под руку.
– Если коротко, то мы тоже своего рода оборотни. Мы можем считывать образ нужного нам человека и принимать его облик на неограниченное количество времени. Никто ничего не заподозрит. Мы становимся абсолютно идентичны внешне и даже обзаводимся рядом чужих привычек...
Мы быстрыми шагами пересекли коридор. Тихо и пустынно. Впереди уже маячил телепорт, когда Каэртан-Ниал вдруг резко нахмурился. А спину буквально закололо от предчувствия опасности.
– Бегом! – Рявкнули над ухом.
Я рванула вперед ещё не дослушав до конца, уже зная, что мы должны успеть во что бы то ни стало. Ярко сияющие до этого накопители энергии начали тускнеть – шел резкий отток силы. Это могло привести к тому, что арка сломается. И мы застрянем на корабле.
Мозг лихорадочно работал, пока Каэртан, активировав панель, быстро вбивал по памяти координаты. А я уже понимала – не успеваем. Вот сейчас, вот ещё минутка… но… энергия утекала быстрее, чем работал явно барахлящий аппарат контроля перемещений.
Я выдохнула резко, прикрывая глаза. Таиррат говорил во снах, что энергия есть везде. Просто большинство не умеет её видеть, а тем более – ловить и направлять.
Информация – это тоже энергия. Но мне заблокировали возможность ею пользоваться – и это было справедливо. Сейчас, с новыми способностями, с телом, к которому я все ещё не привыкла – я могла легко наломать дров. А потом не разгрести того, что натворила.
По телу пробежали мурашки. Ощущение непоправимости надвигающейся беды не отпускало, хотя не верилось, что здесь, в нескольких шагах от императорского этажа, на нас кто-то осмелится напасть!
Но по злому шепоту Каэртана поняла, что охрана, которая должна стоять у телепорта, исчезла. А это было недопустимо. И, возможно, именно это меня подсознательно насторожило.
– Грах, система еле грузится! Встань за мной и не шевелись, моего индивидуального щита не хватит надолго.
Я не стала спрашивать, сможем ли мы вообще переместиться по заданным координатам. И почему муж не вызвал никого на помощь. Время сузилось до нескольких секунд, рассыпаясь вдребезги от едва заметного шороха. Вдруг стало очень темно – и только экран координат продолжал гореть под пальцами Шаэла.
Обдало леденящим холодом. И возникло жуткое ощущение, что из тьмы на нас смотрят тысячи голодных глаз.
– Что это? – Собственный голос прозвучал тихо-тихо.
Но знала – супруг все слышит. Острое ухо нервно дернулось, на скулах выступили желваки.
Но… я и сама догадалась. Вернее, вспомнила, в одно мгновение сводя воедино тысячи разрозненных осколков информации.
Ноги стали ватными. Давление возросло. От мучительной медленной смерти нас отгораживала только тонкая пленка щита перед телепортом и личный энергощит Каэртана.
Ирито. Существо с дальних планет неосвоенного космоса. Даже не в полной мере разумное с точки зрения животного мира. Скорее, паразит, у которого лишь одно желание – есть. Он обволакивает пищу тонкой пленкой и из ещё живой жертвы вытягивает все соки, всю жизнь… Псионики для этой твари – самое лучшее лакомство. Страшная смерть.
И поэтому я не стала заламывать руки и кричать. Не обернулась на Каэртана, который все ещё воевал с телепортом. Я закрыла глаза, обращаясь к силе, что текла теперь по венам. Да, нельзя, но… выхода просто нет. Пусть будет больно, пусть даже я выгорю повторно – смерть гораздо страшнее.
Темная клякса присосалась к тающему на глазах щиту.
Я стиснула зубы, поклявшись не смотреть – и так морозный холод лез под одежду. Тварь тащила энергию отовсюду. Как её вообще протащили на императорский корабль? Что здесь творится?!
Шаг. Ещё шаг.
– Я же сказал стоять на месте!
Прости, дорогой, но у женщин есть дурацкая привычка поступать по-своему. Например, чтобы спасти чью-нибудь жизнь.
Я шагнула, кладя ладони ему на спину. Если предложить – не возьмет. Сама я передавать энергию просто не умею, но… в теории знаю – как это.
Мир взорвался тянущей болью.
Тело плавилось в огне, кровь вскипела, словно вены нашпиговали осколками. Мне не привыкать терпеть боль. Только бы выжить. Вдвоем.
Сначала тонкая – струя силы расширялась, перетекая в Каэртана все сильнее. Тот замер, не шевелясь и шипя под нос – знал, что если нарушит процесс, отдача ударит по мне.
Лопнув, исчез щит телепорта, и морозная жуть сковала движения.
Щита Каэртана сейчас едва хватало на то, чтобы не дать нам умереть. Именно эта тварь с гарантией уничтожала псиоников любого ранга. Считалось, что спасения от неё просто нет.
– Подавишься, – прошипела зло, вцепившись в чужую куртку.
Арка ярко вспыхнула, нестерпимо засияв.
Оглушающее шипение мутило голову. Сама бы я сейчас не ступила и шага, но псионик подхватил на руки, прижимая крепче – и бросился прямо в разгорающееся многоцветье телепорта, загораживая его напоследок собственным щитом.
Судорога боли прошила тело, заставляя откинуть голову и застонать.
Миг. Другой. И я снова провалилась во тьму, напоследок замечая, как кинулась к ним огромная черная тень. Но за секунду до того, как чудовище коснулось плеча Каэртана, мы упали в арку.
Успели. Все-таки успели.
Глава 10. Первый ход.
Величайший враг прячется там, где вы будете меньше всего его искать.
Гай Юлий Цезарь
Это был не обморок – просто в какой-то момент я провалилась в мглистое небытие, а в следующий – уже осознала себя сидящей на собственной постели и обнимающей чужие колени. Вот только сидеть было немного неудобно. Наверное, потому, что чьи-то колени были значительно жестче привычного уже матраса.
– Очнулась? Как себя чувствуешь? – Этот звонкий молодой голос лишь отдаленно напоминал голос супруга, но… теплое дыхание коснулось шеи, и кто-то наглый примостил свой подбородок мне на плечо, чуть потеревшись щекой.
Сердце болезненно сжалось. Ни к чему эти нежности. Я ещё помнила, каким ласковым и внимательным был Ройнар. Как я, разом поглупев и забыв обо всем, чему учила жизнь, купалась в его внимании, ловя каждый жест, каждый вздох. Чувствовала себя королевой.
– И о чем ты подумала сейчас, Иори? – Раздался ровный голос у самого уха. Но в нем уже чувствовалось тщетно скрываемое раздражение. – Мне не нравится, когда твои эмоции пахнут горечью…
Ох ты! Какой ценитель ароматов! Эмпат, к дарглу. Есть хоть что-то, что он вообще не умеет делать?
Чуть прохладные гладкие пальцы кибер-руки коснулись плеча. Теперь, когда я знала…
– Как так вышло? – Спросила внезапно для себя – Если император настолько могуществен, почему руку не спасли?
– Потому что… – пауза затянулась. Мою талию обхватили крепче, удерживая – или стараясь не дать волю своим чувствам? – или потеря руки – или жизни. Как понимаешь, я выбрал первое. А император все же не бог.
Судя по всему, подробностей он вспоминать не хотел. А мне… хотелось узнать о нежданном муже хоть что-то. И пусть я воспринимала его скорее как боевого товарища – что ж, это не отменяло того, что, кроме имени и службы у императора, о нем не было известно почти ничего.
– Господин адмирал предпочитает отмалчиваться? К слову, адмирал чего именно? – Приподняла я бровь. Вернее, попыталась гордо приподнять. Подозреваю, что это больше походило на конвульсию.
Завозилась – и резко выпуталась из чужих рук
– Адмирал имперского флота, разумеется, – меня все-таки отпустили, позволяя пересесть на постель и обернуться.
Каэртан снова был в образе Ниала, и только изредка в светлых глазах мелькали янтарные блики его огня.
– И чем ты занимаешься, кроме выполнения особых поручений императора, господин адмирал?
– Я командир боевых псиоников, – спокойно, словно и не он признался в том, что возглавляет элиту элит, заметил мужчина, чуть хмурясь, – как понимаешь, это государственная тайна. Клянясь императору в верности, ты обязалась блюсти его… и мои интересы.
Я коротко кивнула. Что тут обсуждать? И так все ясно.
Интереснее то, что за окном стоит день, на улице тихо, как и в общежитии, а вокруг слишком спокойно. Сама я переодета в форму академии, как и Ниал. Лучше для собственного спокойствия звать его именно так, не дай космос оговориться.
Мое же состояние, на удивление, было неплохим. Только ныло солнечное сплетение, и ощущалась некоторая слабость.
– По-хорошему, – сверкнул глазами Роас, – надо бы тебя наказать за неподчинение командиру. Но, поскольку этим ты спасла наши жизни…
– Как это было вообще возможно? – Перебила решительно. Выговорить он мне сможет и потом, если так хочется. – Как, к бездне, на самый защищенный в империи объект затащили эту тварь? Это вы можете внятно объяснить, господин адмирал?
Мне подарили мрачный взгляд совершенно прекрасных глаз.
– Самый защищенный объект – это дворец Руаррата на Колхине – столице Даграта. Хоть сам он и думает иначе, – неохотно ответили. Мужчина вздохнул, поднимаясь. Сжал и разжал пальцы левой, настоящей руки, шагая по комнате, – но ты совершенно права, это переходит всякие границы. Руаррат не мог не почувствовать нападение этой твари, но на помощь нам не пришел – значит, его отвлекли. Сейчас выяснить подробности я не могу – до посольства ехать слишком далеко, энергию на прямой телепорт тратить я просто не имею права – это собьет настройки личины. Да и на возвращение и скачки туда-сюда уже нет времени.
– Что это значит? – Резко уточнила.
Вскочила сама, наблюдая, как псионик мечется, словно зверь в клетке.
– Значит? – Остановился. Кривая бешеная улыбка скривила губы. На мгновение сердце сжал томительный страх – он приближался ко мне, как зверь, уже загнавший свою добычу. – Все очень просто, Иори, – пальцы коснулись растрепавшихся волос, заправили прядь за ухо. Сердце почему-то бешено забилось. Понадобилась вся сила воли, чтобы не отступить и прямо посмотреть в светящиеся глаза, – Это значит, что кто-то обнаглел настолько, что связался с чистильщиками, – то, каким тоном была сказана это фраза…
Когда так говорят – хотят убивать. Долго, медленно и мучительно. И сейчас в замершем напротив меня мужчине не было ничего человеческого. От него веяло яростью. Первобытной, жестокой, всепоглощающей.
Он желал уничтожать – и я не могла его осудить.
Чистильщики – это проклятье всех псиоников галактики. Не зря в древности говорили – что посеешь, то и пожнешь. Из искры часто разгорается всепожирающее пламя. Многие столетия назад Орден Контроля создали для помощи псионикам с нестабильной энергетикой. “Контрольщики”, которые тогда ещё не были чистильщиками, помогали юным дарованиям, тренировали их, заставляя держать себя в руках, и не позволяли причинять боль другим существам. Когда же уровень контроля над силой повышался – их отпускали, отыскивая следующего трудного “пациента”.
Так было до тех пор, пока они однажды не ошиблись. Одну девушку уже нельзя было спасти. Она обладала уровнем Зет по нынешним меркам – тогда и уровней, как таковых, ещё не было. Была полным стихийным псиоником и телекинетиком. История не сохранила её имени или описания внешности, но в народе её прозвали Синей ведьмой – за мертвенного оттенка пламя энергии. Та “ведьма” сошла с ума, не выдержав давления силы, но оказалась достаточно хитра и умна, чтобы это скрывать. Она притворилась нормальной. А потом взломала ментальные щиты наблюдающего за ней контролера и подчинила его. И его, и, затем, многих других. Она собрала целую армию “последователей” прежде, чем её сумели уничтожить.
После этого псиоников начали бояться. После этого их начали уничтожать за малейшее подозрение в неадекватности. Тогда, в первые века после победы над Ведьмой, их осталось ничтожно мало. А Орден превратился в карательную организацию. В тех, кого назвали чистильщиками – за рейды, в которых зачищали всех непокорных. Сейчас считается, что от его прежней мощи ничего не осталось. Что псионики снова “на коне”, а за ними лишь приглядывают незаметные люди в серых мундирах. Но…
– Значит, чистильщики существуют, – поневоле мой голос дрогнул.
– О да, – улыбка у него была нехорошей. Злой и горькой.
Глаза мужчины смотрели пусто и холодно – он быстро взял себя в руки, закрываясь от меня.
– Существуют и прекрасно себя чувствуют, можешь мне поверить.
И в этот момент на кухне что-то грохнуло. Да с такой силой, что мы оба аж подскочили.
Призрак? Неужели это он?
Я бросилась вперед, но в дверной проем смогла войти только после оттеснившего меня Ниала.
Налетела на спину мужчины, едва успев притормозить. Он замер, внимательно вглядываясь вперед.
– Что случилось?
Огромная кастрюля, в которой планировалось сварить суп, валялась на полу. Разлившаяся вода растекалась по паркету. Да, о «призраке» я так и не рассказала. Похоже, сейчас самое время.
– Ка… Ниал…
– Тише! – Прошипели недовольно.
– Ниал, прекрати. Я знаю, кто это сделал, но надеюсь, что это не повторится. Похоже, его что-то разозлило…
Так пылко в мои объятья ещё ни один мужчина не стремился! Ниал обернулся настолько быстро, что буквально вжал меня своим телом в стену, нависая сверху.
Почему-то вдруг стало жарко. Он близко. Совсем близко – и теперь лицом к лицу. Даже в этом обличье не казался мальчишкой – только мужчиной.
– Кажется, ты мне о чем-то забыла рассказать… – протянул задумчиво, не отводя глаз.
– Ты мне не дал шанса, – возразила спокойно, отпихивая его рукой, – и не нависай надо мной. Так неудобно разговаривать, знаешь ли…
И почувствовала смутное облегчение, когда меня без вопросов отпустили.
Он молча поднял кастрюлю, поставив её у мойки, а затем провел руками над разлитой водой. Я завороженно наблюдала, как вода скрутилась в один большой комок, медленно проплыла, повинуясь дирижирующему жесту – и обрушилась в раковину.
– Потрясающе…
– Рад, что сумел развлечь, – откликнулись сухо, – так откуда ты знаешь, что это призрак? Что за детские сказки?
Я выдохнула. Терпение, только терпение и спокойствие. Хладнокровие. Что-то внутри встрепенулось, улавливая резкую вспышку обреченной усталости, привычной, как ноющая много лет рана.
Скрывать смысла не было – может, хоть он посоветует что-то стоящее.
Я рассказала обо всем. О своих подозрениях по поводу Цветочника, о слухах, гуляющих про эту комнату. О своих собственных невысказанных подозрениях. О происшедшей много лет назад здесь трагедии и о возможной связи погибшего молодого псионика и этого призрака.
Мужчина слушал с каменным лицом, но его эмоции не могли обмануть. Боль. Застарелая, безнадежная, как гноящаяся рана. Безысходность. Тоска. Ошеломление. Почему я так чувствую его? Раньше такого не было. Особенность изменения?
Лоб вдруг обожгло – заныло, как от царапины. Я даже рукой провела – ничего.
– Вы знаете об этом, кажется, больше меня, – на “ты” говорить с ним вдруг стало неловко, – но, если не хотите – ваше право молчать. Только скажите, – это в самом деле призрак – или мне мерещится – и это дурацкий розыгрыш?
В какой-то момент показалось, что он просто сейчас развернется и сбежит. Но Ниал сумел удивить. Псионик тяжело оперся о столешницу, вскидывая голову. В чужих глазах плясало пламя, огоньками сверкая и в волосах цвета меди. От его хватки остались длинные полосы на столе, но это не пугало.
– Он в самом деле есть. Только плохо помнит, кем был раньше. Скорее всего, по крайней мере. Какие-то отрывки воспоминаний – не больше. Иногда, когда псионик умирает, – быстрый взгляд из-под ресниц, – очень мучительно, когда он желает отомстить убийцам, частичка его… пусть будет – души, цепляется за место, с которым у него связаны самые сильные воспоминания. Как правило, счастливые. Так что, возможно, твой “призрак“ действительно существует. И, если он писал тебе предупреждения, а не заморозил и прогнал прочь – ты ему пришлась… – тихий хмык, – по вкусу.
– С чего такая честь?
– А это нужно спрашивать уже у него, – он снова проигнорировал мои вопросы, но добиваться ответов я не стала – слишком хорошо понимала, что ещё немного – и мужчина сорвется.
– А мы… ничего не будем делать? Так все и оставим? Не выясним, кто это? И как… – я замялась, не зная, как правильно сформулировать вопрос, – как ему помочь? Не знаю… обрести покой?
Но Каэртан не успел ответить.
В дверь оглушительно заколотили и раздался встревоженный голос Нарроу.
– Иори, открывай! Иори-и-ииии! Тебя декан просил позвать!
Интересно, откуда он знает, что я уже вернулась?
Ниал – а сейчас это был снова иронично-спокойный однокурсник, – сел на стул, доставая из вазочки подсохшее печенье.
– Открой болезному, – усмехнулся, пробуя на зуб добычу. Раздался громкий хруст, но печенье проиграло клыкам неизвестной расы.
– Иду! – крикнула я, направляясь к двери.
Интересно… Маэртон не побоялся подойти к двери, и по голосу нельзя было сказать, что он сильно испуган или испытывает дискомфорт.
Выглядел знакомец тоже весьма бодро, но на лице отчетливо проступала тревога.
– Что случилось? – Выдохнула.
Сначала эта тварь, потом сбившийся телепорт – судя по всему, нас выкинуло именно в моей комнате, а не где-то ещё, потом призрак, а теперь и это…
