Текст книги "Приговоренные к жизни"

Автор книги: Мария Тович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Однажды ты играла в своей комнате. Я готовила ужин на кухне. Вдруг шум, грохот. Что-то разбилось. Вбегаю в детскую. Весь пол стеклом усеян. Соседские мальчишки мячом окно разбили. Ищу тебя, а тебя нигде нет. И тут из гостиной: «Мама»! Вбегаю. Ты на диване сидишь. Но я помнила, что ты была в своей комнате и в коридор не выходила. Тогда я поняла. Это он. Он рядом, он никуда не делся. Просто решил наблюдать за нами со стороны… и оберегать.

– Вы больше никогда не виделись?

– Еще только один раз, когда тебе было пять. Мы вдвоём с тобой отдыхали на море. Как-то ночью он взял меня за руку и увлёк в Хиатус.

Знаешь, я не подозревала, что Серёжа может так злиться. Целую лекцию прочитал… по воспитанию детей. Сказал, что я должна быть более внимательной. Чтобы следила за ребёнком. А то ты якобы чуть не утонула, пока я читала журналы на пляже.

Валентина сразу вспомнила тот случай.

Это был папа! Он спас меня! Мне не почудилось!

– Больше он не появлялся. Ты росла. Я увлеклась писательством. Мне нужны были деньги на продвижение первой книги, и тогда я вернулась в КНО. Всё-таки они хорошо платят. Вот только своего отца я уже не застала в живых. Говорят, он сильно сдал после моего побега… так и не дождался возвращения дочери. Наша история обросла сплетнями, слухами, стала почти легендой. О сто двадцать шестом, человеке, который с возрастом не потерял способность уходить в Хиатус и исчез в нем. Имён наших никто не помнил, и о Сергее меня не расспрашивали.

– Ему, наверное, там жутко одиноко.

– Я сотню раз пыталась уговорить его. Со стороны мое поведение могло показаться манией шизофренички. Разговаривала сама с собой вслух, вопрошала в пустоту. Потом я стала записывать все вопросы, мысли и слова, которые хотела сказать ему, в блокнот и оставляла его у изголовья кровати, когда ложилась спать. Надеялась, что он прочтёт. Но ответа не получала. Он прекрасно умел делать вид, что его больше нет. Только на каждый день рождения у меня в спальне появлялся букет орхидей.

– Вот кто был тот тайный поклонник! – воскликнула Валентина.

– Ну да. Приходилось врать тебе про неизвестного почитателя таланта. Но я знала, от кого цветы. И понимала, что остальные триста шестьдесят четыре дня в году он тоже рядом. Если бы не он, я не знаю, чем бы закончилась эта история с похищением. Я ведь сначала поверила, что меня спасают. Борей представился членом отряда собственной безопасности КНО. Я о таком не слышала, но это естественно, я же не могла знать всех. Посчитала, что лучше следовать его указаниям. Но всё-таки слишком много было неясностей. Он не снимал балаклаву, скрывающую лицо. Я не понимала, почему у такой важной группы отсутствует вожатый. Ещё как-то раз Борей обмолвился, что ребята из моего отряда обескуражены пропажей своего вожатого. Откуда он мог знать? Информация о проводниках и зрячих хранится в головном центре КНО, и доступ к ней очень ограничен. Тогда я предположила, что Борей каким-то образом общается с кем-то из моего отряда. Мне как раз нужно было передать им сумму денег на расходы. Но Борей резко ответил, что связываться ни с кем не собирается, и более того, мне нельзя никому о себе напоминать. А когда он запретил мне послать тебе весточку о том, что со мной всё в порядке, я стала подозревать, что меня не спасают, а совсем наоборот. Знаешь, я очень беспокоилась, ведь ты могла в любой момент проснуться! А он не дал даже предупредить тебя!

Сначала я попыталась уговорить Эрика отпустить меня. Борей не видел нас в Хиатусе. Мы могли спокойно уйти. Но Эрик, похоже, искренне верил, что спасает меня, он был так увлечён этой героической идеей, что переубедить его не получалось. Телефон, деньги и сумка остались в машине. В кармане пиджака лежали лишь блокнот и ручка. И тогда я подумала: была не была.

– Ты написала послание Сергею?

– Да. Борей посчитал это резким всплеском вдохновения. Писательница пишет. Что тут странного? Я долго продумывала план, ведь мне было неизвестно, кто мог помогать Борею. А вдруг кто-то из моего отряда был замешан в похищении? Не была уверена ни в чем. Каюсь, грешила на Лэйлу. Я прописала каждый шаг, содержание всех записок, адреса, где взять деньги и куда положить. Первый конверт должен был появиться у Ильи, как только ты проснешься. Этот план был безумием. Но что мне ещё оставалось? Я положила блокнот рядом с собой и прошептала: «Пожалуйста, прочитай». Когда я не увидела блокнота на том месте, где оставила его, то поняла: сейчас, когда мне так нужна была его помощь, Сергей откликнулся.

– И ведь так и не появился перед тобой!

– Привык уже, наверное, скрываться. Какой он сейчас? – тихо спросила Нелли.

– Высокий. С доброй улыбкой. Немного седой.

– Седой?

– Совсем чуть-чуть, – успокоила её Валентина и подпрыгнула на месте. – Давай я позову его, попрошу с тобой поговорить. Он должен быть здесь, в соседней комнате.

Валентина открыла дверь и вбежала в гостиную. На стене громко тикали часы, работал старенький телевизор. И никого. Ни кношников, ни ребят, ни Сергея.

Она вышла во двор. Но и он был пуст. Нелли догнала её у калитки.

– Наверное, сотрудники забрали ребят с собой. Все-таки это неординарный случай, когда похищают вожатого. Их должны опросить. Это обязательная процедура. Не волнуйся.

– А Сергей?

Валентина не решилась назвать его папой.

– Похоже, он вновь решил спрятаться, – разочарованно вздохнула Нелли.

– Сергей! Сергей! Пожалуйста, вернитесь! – закричала Валентина.

– Не надо, Тинча. Не трать зря сил. Он появится, только если сам захочет, – остановила её Нелли.

Валентина не могла с этим согласиться.

Ну как же так? Она простонала в никуда:

– Пожалуйста, Сергей! Я же ваша… Вы не можете вот так уйти.

Ветер трепал изнуренные зноем листья. Их шум, казалось, скрадывал все остальные звуки.

Нелли ласково обняла Валентину за плечи.

– Пора домой, Тинча.

Глава 23
Правда

Валентина вышла на деревянный мосток. С севера дул прохладный ветер. Озеро шумело и пенилось.

Волны, прямо как на море.

С момента их возвращения из Сочи прошло уже более двух месяцев. Тинча никого больше не видела с того дня, как удалось найти Нелли.

Ни Илья, ни Эрик, ни Сергей не выходили на связь. Чего уж говорить о Лэйле.

Наверное, получила свои денежки и упорхнула на острова, как мечтала. Неужели всё вот так закончится? Илья даже не попрощался. А может, он улетел с Лэйлой? Ведь Борей предсказывал, что им суждено быть вместе, если Гера не избавится от Ильи. Почему-то тогда показалось, что Борей наврал, чтобы заставить Геру помогать ему. Но, видимо, это было правдой.

Нелли на вопросы о команде Ильи отвечала уклончиво, мол, у них ещё много дел в КНО. Им не засчитали пассажиров самолёта, потому что Эрик изначально не входил в группу.

«Сейчас они работают с новым зрячим. Нужно свыкнуться друг с другом, они очень заняты, Тинча».

Было видно, что Нелли не хочет распространяться на эту тему, делая вид, что дела КНО её больше не интересуют. Валентина прекратила выпытывать у матери хоть какие-нибудь новости о группе и стала просто ждать.

– Ох, красота! – раздалось за спиной. Валентина вздрогнула и обернулась.

– Жалко будет отсюда уезжать, – Нелли стояла чуть позади, и её длинная широкая юбка напоминала развевающийся флаг. – Я только что разговаривала по телефону с директором. С понедельника тебя ждут в школе, – радостно объявила она.

Валентина отвернулась и с грустью посмотрела вдаль. Сообщение матери как будто закрывало дверь за тем, что произошло.

– Ты не хочешь возвращаться в школу? – обеспокоенно спросила Нелли. – Можно выбрать другую.

– Хочу… Просто…

– Я понимаю, после долгого перерыва всегда трудно вливаться в процесс! Но у тебя получится. Ты – способная девушка. У тебя появятся новые друзья и подруги.

– Новые? – рассеянно переспросила Валентина.

– Тинча, ну хватит уже ждать их, как Ассоль на берегу, – вздохнула Нелли. – Переверни страницу. Это был лишь эпизод в твоей жизни. Пора двигаться дальше.

Валентина сокрушённо покачала головой.

Разве можно просто зачеркнуть всё, что было? Я сейчас была бы рада даже Лэйлу увидеть, услышать её язвительные шуточки. Лучше бы кношники стёрли мне память.

– Тинча, нужно возвращаться в обычную жизнь. Разве не чудо, что ты уже так долго не спишь?! Ты излечилась! Теперь можешь вести жизнь обычного подростка: учиться, заниматься спортом, влюбляться, ходить на свидания.

Не нужны мне свидания с другими.

Валентина представила сосредоточенное лицо Ильи. Его манеру напускать на себя излишнюю серьезность. Голос с трещинкой, на который что-то в груди её откликалось сладкой вибрацией.

А вдруг он сейчас уже совсем не такой, каким был тогда? Что, если при встрече (ну будет же это когда-нибудь!), я его не узнаю?

– А я? Я же вижу Хиатус. Разве мой талант не нужен КНО?

– Тинча, мы уже обсуждали эту тему. И речи быть не может! Зачем тебе это?

– Мне кажется, я могла бы быть полезной.

– Эта система не для тебя. В деньгах мы не нуждаемся. А быть частью отряда, как ты могла убедиться, небезопасно.

– А папа? Он когда-нибудь вернётся?

– Я очень долго ждала твоего папу. Потом перестала надеяться. Он сам выбрал такую жизнь, решил за себя и за меня. Теперь уж ничего не изменишь. Но разве нам плохо вдвоём? Давай всё будет так, как прежде: ты и я.

– Не будет! Новая школа. Новая квартира. Может, и нового отца мне найдёшь?

– Может, и найду, – вспыхнула Нелли.

– Отлично! – Валентина со злостью бросила камешек в волны и, резко развернувшись, направилась к дому.

– И ты не сможешь меня в этом упрекнуть! – прокричала ей в след Нелли.

* * *

– Что делаешь? – постучавшись, Нелли заглянула в комнату Валентины.

– Собираю вещи, – недовольно буркнула Валентина, не взглянув на мать.

– Я хочу с тобой поговорить, – Нелли присела на кровать.

Валентина демонстративно продолжала доставать из шкафа одежду и укладывать в чемодан.

Опять станет уговаривать меня не ждать Илью и папу.

– Помнишь доктора Крязина? – начала Нелли.

– Да. Его разве забудешь? Я к нему три раза в неделю ходила. Но теперь-то я здорова, больше мне не нужно посещать его сеансы?

– Нет, не нужно. Его метод оказался и вправду действенным.

– Ты считаешь, что я перестала дрыхнуть неделями после разговоров с ним?

– Нет. Но доктор Крязин считал, что сильный стресс, обилие ярких эмоций, как позитивных, так и негативных, смогут повлиять на течение твоего заболевания. Проще говоря, тебя нужно было «встряхнуть». И он не ошибся.

Валентина нахмурилась. Тон матери ей не нравился. Какой-то врачебно-успокоительный, вкрадчивый и извиняющийся.

– Я выдумала КНО, – быстро проговорила Нелли, как будто хотела быстрее избавиться от этих слов. – Такой организации не существует.

Футболка повисла в руке Валентины.

– Я подумала, что нужно использовать любой шанс, любую возможность вылечить тебя, понимаешь? Невыносимо было видеть, во что превратилась твоя жизнь, – Нелли потирала костяшки пальцев и продолжала: – Нашлись подходящие актёры. Я продумала маршрут, сценарий.

– Мама, о чём ты сейчас говоришь? – почти по слогам произнесла Валентина.

– Их не существует, Тинча. Хиатус, проводники, вожатые – это выдумка. Все – постановка. Илья – молодой актёр из провинции – прекрасно сыграл главного мужественного героя. Жаль, его покусала собака. Тут я не рассчитала, что животное может быть таким агрессивным. Но его хозяин, которому досталась роль главного злодея Борея, заверял, что пёс абсолютно смирный. А Лэйла, в жизни очень милая девушка, должна была изображать стерву, быть неким постоянным раздражителем, чтобы держать твои эмоции в тонусе. На роль Эрика я долго искала подходящий типаж. И нашла в соседней деревне. Правда, он на меня похож? Только Саёру было труднее всего подговорить.

– Мама, стоп! Это какой-то бред! – Валентина раздражённо потёрла лоб.

– Ты можешь меня ругать! За этот обман, за то, что так с тобой поступила… Но ведь сработало!

– А Гера? Вы убили человека ради постановки?

– Нет. Нет, конечно! Он жив, здоров.

– Но у него нож торчал из груди!

– Как будто ты таких фокусов не видела в цирке? Ты ему пульс мерила? Или, может быть, дождалась группу медиков, которые зафиксировали, что пациент скорее мёртв, чем жив?

– Нет. Но… – Валентина растерянно теребила в руках футболку.

– Гера – хороший актёр, талантливый. Его, кстати, Анатолием зовут. Но мне показалось, что имя у него неподходящее, что ли. Надо сказать ему спасибо, никогда не путался в сценарии.

– А отряд Хиатуса? Я же видела, как они спасают людей. Они исчезали для всех…

– Но не для тебя, так ведь? Ты же их видела. Милая, они никуда не исчезали. Просто люди получали деньги за то, что не шарахались от подростков, которые хватали их за руки.

– Илья, Эрик… Сергей? Они все получили гонорар?

– Им полагалось вознаграждение. Они же выполнили свою работу.

Валентина почувствовала, что дрожит всем телом. Будто температура в комнате резко упала до нуля, и с каждым словом матери становилось всё холоднее и холоднее.

– Я не знаю, простишь ли ты меня. Но главное, что ты пошла на поправку. Можешь меня ненавидеть за то, что я тебе сказала правду. Но наблюдать, как ты ждешь и мучаешься, для меня невыносимо. Настоящая жизнь ничуть не хуже выдуманной. Ты молода и здорова, это и есть настоящая сказка.

Слова Нелли слились в один трудноразличимый поток. Валентина уже не вслушивалась. В ушах стоял стрекот, как от старой швейной машинки.

– И Сергей? И он – актер?

Нелли кивнула:

– Крязин сказал, что, возможно, твои переживания из-за того, что у тебя нет отца – очень тяжёлая и одновременно важная тема, которую мы обязательно должны использовать. Тинча, мне очень жаль. Ты родилась в обычном роддоме. Никакого Хиатуса нет. Это лишь моя фантазия. Игра, в которую ты невольно сыграла! Только игра!

– Нет. Нет. Это же бесчеловечно… Я не верю. Мама, ты шутишь. А родинки, проколы в ушах, цвет волос, цвет глаз, которые они брали от тех, кого уводили в Хиатус.

– Краски для волос, тату хной, линзы.

– Не может быть.

– Кто-нибудь из них изменился прямо на твоих глазах? Ведь родинки и проколы могли у них появиться намного раньше, чем они акцентировали на них твоё внимание.

Нелли посмотрела на дочь, как будто та убеждала её в том, что Дед Мороз существует на самом деле. В этом взгляде было столько жалости и раскаяния, что Валентина захлебнулась рвавшимися изнутри словами.

– Хочешь сказать, что мальчишка, которому оторвало ногу на «Адской башне», тоже актёр? Как на такое можно согласиться? Сколько же ты заплатила ему?

Валентина не могла и не хотела верить маминым словам.

– Это был фокус. Бутафория. Оператор хорошо сыграла панику. Помнишь, Лэйлу как бы забрали в КНО? Ей тогда нужно было уехать проведать бабушку, которой сделали операцию. Всё обошлось, и мы смогли продолжить игру дальше вместе с ней.

Игру?! Так вот что это было! Похоже, им было весело меня дурить!

Как? Как можно так врать? А я – просто идиотка, что поверила!

Тинча упала ничком на кровать и зарылась лицом в подушку.

Не хочу её видеть! Разве так можно поступать?

– Я позвоню директору, скажу, что ты придёшь через неделю. Ты должна прийти в себя, – Нелли погладила Валентину по спине. – Прости. Пожалуйста, прости меня.

Потом она вышла и осторожно прикрыла за собой дверь, не заметив остановившуюся в коридоре Саёру.

Служанка вытерла пыль с полок и зашаркала вниз по лестнице, повторяя:

– Духтари бадбахт! Духтари бадбахт!

Глава 24
После

– Представляешь, он мне иногда снится.

– Мне тоже.

– Вчера была у него, там, на кладбище. Цветы новые положила. Уже кто-то все венки спёр.

Илья и Лэйла сидели на скамейке в парке. Дворник сгребал в кучу опавшие листья, владельцы четвероногих не спеша выгуливали своих питомцев.

– Как тебе новый зрячий?

– Нормальный парень. Только… Он у меня уже третий. Первый оказался похитителем, второй… – она устало вздохнула. – Сам знаешь. А этот слишком веселый. Улыбается постоянно. Я таким не доверяю. Доработать бы поскорее и забыть про всё.

– Ты потом куда? На острова, как и мечтала?

– Нет. Я слышала про одну танцевальную школу. Туда ещё продолжается набор.

– Учиться? Лэйла пойдёт учиться? Девушка, я вас не узнаю, вы кто?

– Хватит! – она толкнула его кулаком в плечо. – Не получится поступить – полечу на Таити.

– У тебя, да не получится?

Они снова замолчали.

– Холодно, – поёжилась Лэйла, кутаясь в шарф.

– Да, зябко. А что ты хотела от осени? Это тебе не Сочи.

– Всё ещё думаешь о мелкой?

Илья молча кивнул, потом резко повернулся и выпалил:

– Знаешь, что Нелли сказала Тинче? Что мы – актёры. Сыграли в постановке. А Хиатус – это выдумка.

– Чего? – протянула Лэйла.

– Я ездил к их коттеджу. Поджидал её в кустах, как какой-то беглый преступник. Всего-то хотел увидеться с Тинчей. Но Нелли не разрешила. Сказала, что её дочь пошла на поправку. Что ей нужна обычная жизнь. Что не хочет, чтобы Тинча повторяла её судьбу. Поэтому для её дочери мы останемся всего лишь героями игры, которую Нелли придумала, чтобы вывести Валентину из болезненного состояния. Эксперимент удался.

– Бред какой-то. А Гера? Он тоже погиб понарошку?

– Не знаю, как Нелли объяснила это Тинче. Но она умеет убеждать… Я сказал, что Тинча должна знать правду. Угадай, что Нелли мне пообещала?

Лэйла пожала плечами.

– Она сказала, что если я только попробую встретиться с Тинчей, то могу забыть о том, что я проводник. Она пожалуется на меня в КНО и сделает всё, чтобы меня отстранили и лишили заработанного.

– А в гневе она страшна, – заметила Лэйла.

– Нет, просто любая мать пойдёт на всё, чтобы обезопасить своего ребёнка. Я её даже могу понять. Нелли самой так надоело быть не такой, как все, что для дочери она желает самой обычной судьбы. Того, чего сама была лишена в молодости.

– Получается, этот Сергей, отец мелкой, и есть сто двадцать шестой?

– Да. Тинча – его дочь. Она особенная. И мне кажется, она заслуживает того, чтобы знать правду.

Лэйла понимающе улыбнулась:

– Ты всё равно намерен с ней увидеться.

– Я каждую ночь думаю, что для неё будет лучше? Нужно ли ей всё это? Какие слова подобрать. Нужен ли ей… я, – Илья отвёл взгляд. – Ты помнишь, нам говорили, что когда пропадает умение уходить в Хиатус, с ним исчезают и приобретённые черты.

– Конечно, я просто жду не дождусь, когда ко мне вернётся мой родной цвет глаз, а то я уже забыла, как выглядела раньше.

Лэйла вдруг осеклась: – Переживаешь, как она отреагирует?

– Моё лицо, волосы, тело – они снова станут такими, как были. Когда я попал в КНО и стал меняться, я будто заново родился.

– Ты так говоришь, словно на земле кроме тебя больше нет альбиносов.

– Волосы – это не всё, ты же знаешь. Она не захочет общаться с горбуном!

– Если ты о ней такого мнения, то тебе действительно лучше оставить всё, как есть. Когда я тебя встретила, тогда в лесу, ты не был таким мямлей, хоть и выглядел куда менее круто. Помнишь, как тебя окружили местные дебилы с перочинными ножиками? Хотели почикать, как ягнёнка, ради паршивой куртки. А ты что? Стоял, как ни в чем не бывало, и чернику жевал.

– Да, мне всё равно было. А потом конопатая девчонка взяла меня за руку и увела оттуда, – заулыбался Илья.

– Я тогда чуть ли в штаны не наложила. Первый раз в Хиатус увела кого-то. И это без практики. Мы только слышали об этом. А ты потом вцепился в меня: «Расскажи, что это, да как! Отведи!» Помнишь, как ты старался больше всех на учебе, как занимался по ночам? Пытался стать самым лучшим проводником на курсе.

– Потому что Хиатус был моим шансом стать другим человеком. Ты не представляешь, каково это – видеть косые взгляды: то сочувственные, то опекающие, то с чувством превосходства! – Илья стукнул кулаком по скамейке. – Быть белой кляксой на безупречной картине моего семейства я не хотел. Вот и лез вон из кожи.

– То есть твоя решительность испарилась вместе с близорукостью и белыми волосами? – выгнула бровь Лэйла.

– Ну посуди сама. С вашей девичьей стороны. Ты бы обратила внимание на «того меня»? Белого, как снег, полуслепого, со зрением минус пять, с горбом на правом плече. Да я был чудовищем… Спина опять начала болеть, не только по ночам, но и днём. Хоть мажь, хоть не мажь. Обезболивающие уже плохо помогают. Скоро всё вернётся.

– И нужна была тебе эта конспирация? Прятались в ванной, как школьники. Я всё думаю, если бы мы сказали Гере правду… Возможно…

Они замолчали, пряча друг от друга глаза.

– Да… Но пойми, не хотел я, чтобы он знал, что у меня обратные процессы начались.

– Подумаешь, я тебе спину мазала! Может, у тебя остеохондроз?!

– Да он бы догадался. Стал бы причитать, жалеть меня. Ещё бы Тинче рассказал, да мой «прекрасный» образ во всех красках расписал.

– Если б он узнал, то возможно, остался бы жив! А почему тогда ты мне сказал?

– Ты другая. И вообще, дала мне второй шанс когда-то. Благодаря тебе я стал неузнаваем.

– Да ты особо и не изменился.

– Как это?

– Взгляд у тебя тот же. Вроде бы улыбаешься, а сам настороже. Кстати, кажется, мелкая тоже всё по-своему поняла.

– Да, я сначала не врубился, почему Тинча решила, что мы с тобой вместе. Потом вспомнил, как она зажималась при виде нас, выходящих из ванной.

– Видишь, значит, ревновала мелкая. Не безразлично ей было. А ты уже нос повесил.

– Всё равно. Как я могу на что-то рассчитывать, если знаю, что скоро моя спина станет такой же, как раньше. И не называй её «мелкой», пожалуйста. У неё имя есть.

– Ты думаешь, суть изменится, если я буду называть её Ва-лен-ти-на? – по слогам произнесла Лэйла.

– Как считаешь – я слишком взрослый для неё?

– Нет. Только она ещё маленькая. Да ещё и проспала полжизни. Что она видела? Правда, Илья, она ведь школьница. Ты хочешь, чтобы я благословила тебя на отношения с малолеткой?

– Да нет же! Я просто не знаю, как мне быть. Я ни на что не рассчитываю. Мне хочется быть рядом с ней. Вот и всё.

Лэйла пожала плечами.

– Наверное, Нелли права. – Илья потёр лопатку и вздохнул. – Тинча еще ребенок, у которого целая жизнь впереди. Не стоит ей морочить голову. Дружба с калекой – разве это то, о чём мечтают девушки? Пусть Тинча помнит меня таким… героем из увлекательной сказки.

* * *

Нелли нажала на кнопку пульта. Створка гаража открылась с лёгким щелчком. Женщина включила свет и провела пальцами по капоту машины. Взялась за ручку дверцы. И тут почувствовала, что её кисть накрыла мужская рука и мягко скользнула на запястье.

– Не растолстело? Ещё можешь обхватить пальцами? – Нелли медленно повернулась и посмотрела в глаза Сергею.

– Нет. Ты совсем не изменилась.

– Врёшь, – строптиво ответила Нелли. – А ты стал другим. Чем дольше не видишь человека, тем сильнее замечаешь, как он постарел.

– Ты для меня никогда не постареешь.

– Ну да. Ты ведь можешь наблюдать за мной, когда захочешь. Вроде как и рядом, а вроде как и нет. Ты оставил это исключительное право только за собой, – повысила она голос. – Как ты думаешь? Каково это – жить под надзором? Вот сейчас ты настоящий муж-невидимка. Ты всё решил за нас! За обоих! Как ты посмел пропасть на пятнадцать лет? И что должна была делать я? Ждать? Забыть? Надеяться? Нет ничего хуже неопределённости!

– Я хотел, чтобы ты была счастлива. Чтобы ты смогла себя реализовать. И, кажется, у тебя неплохо получилось, – он обвёл взглядом просторный гараж.

– Если б не книги, я сошла бы с ума. Я спрятала в них своё безумие. И всё из-за тебя!

– Значит, я подарил миру ещё одного писателя, – улыбнулся Сергей.

– Ты – сволочь! Я так по тебе скучала! – Нелли бессильно ударила его в грудь кулаком и тут же прижалась к мужу, охватив свободной ладонью его руку, и горячо прошептала: – Не отпускай меня больше. Мне не нужна «такая» свобода.

– Я буду обязан тебя отпустить. Я – не похититель.

– Спасибо, что спас Тинчу. Что оказался рядом. Этот Борей. Это было ужасно… Правда, у нас невероятная дочь?

– Да. И она единственная, кто меня видит. Всегда, если я рядом.

– Я и не подозревала о таких её способностях.

– Даже могу сказать тебе, когда они у неё появились. Ей было тринадцать лет. Это произошло семнадцатого марта. Видишь, я даже дату запомнил. Она заметила меня, когда я шёл за вами по улице. Ты же списала всё на скромного читателя, который, вероятно, боялся подойти за автографом и скрылся, когда ты обернулась. С того времени мне пришлось вести себя более осторожно. Ведь для нее я перестал быть невидимкой.

– Семнадцатое марта? – задумчиво повторила Нелли. – На следующий день у Тинчи случился первый приступ сна. Как хорошо, что теперь это позади, и она сможет жить нормальной жизнью.

– По-твоему, это нормальная жизнь? Зачем ты наврала ей?

Нелли мгновенно обмякла, ссутулила плечи:

– Только поэтому ты решил показаться, – она немного отстранилась. – Я считаю, что так будет лучше для неё. Незачем ей лезть в КНО. Одного человека я уже потеряла в Хиатусе. И не хочу потерять второго.

– Но Хиатус – это её естественная среда, как ты не понимаешь? Я видел, что с ней происходило. Как она медленно угасала, спала неделями, месяцами. Это Хиатус звал её.

– Нет. Нет. Она была больна, но излечилась. Наш доктор говорил, что стресс может спровоцировать улучшение.

– Ваш доктор лечил её от болезни. Но она не болела. Просто её организм не мог существовать вне родной системы. Она впадала в анабиоз. Так делают многие существа, которым нужно дождаться благоприятных условий. Медведь спит зимой, ящерицы ждут дождя, замирая на месяцы. Не притворяйся, что не видишь очевидного.

– Не сравнивай нашу дочь с какими-то… пресмыкающимися.

– Но ты должна принять, что она уникальна. Её несколько раз увели в Хиатус, и симптомы болезни прекратились. Чем больше она там бывает, тем крепче становится.

– И что ты предлагаешь?

– Расскажи ей правду. Дай шанс прожить свою судьбу, а не спектакль в картонных декорациях.

Нелли вздрогнула. В сумочке, упавшей к ногам, трезвонил телефон.

Она нагнулась, чтобы достать мобильник, и поняла, что напрасно это сделала. Когда выпрямилась, рядом уже никого не было. Сергей отпустил её.

– Нелли Александровна? Здравствуйте. Это директор гимназии номер сорок, Ирина Геннадьевна. Я звоню напомнить, что Валентина сможет посещать занятия со следующей недели. Вам нужно завезти свидетельство о рождении вашей дочери в ближайшее время.

– Да, я как раз собиралась к вам сегодня приехать.

– Замечательно. У нас прекрасный класс. Умные, дружные ребята. Мы очень ждём Валентину.

– Спасибо.

Нелли нажала на кнопку отбоя, оглядела гараж и села в машину.

Она завела двигатель, взглянула на пустое пассажирское кресло.

– Ты тут? – спросила она. Повторила с напором: – Ты тут? Ей там понравится, слышишь?! – Не дождавшись ответа, пробормотала: – Я опять разговариваю с воздухом.