Текст книги "Между меридианами или "Мы не братья! Мы - любовники..." (СИ)"

Автор книги: Мария Тетюшева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

18 октября 2013. Понедельник. 10:05.

Chris Lake and Lazy Rich ft Jareth – Stand Alone (Radio Edit)

POV Tom

Я затягиваюсь и выдыхаю дым, прикусывая сигарету зубами и начиная обходить свою машину, проверяя на царапины или грязь. Малышка блестит и подмигивает мне на осеннем солнце. Она идеальна. Она великолепна. Я немного нагибаюсь и смотрю в своё отражение в боком зеркале – немного усмехаюсь и перемещаю сигарету в другой уголок рта.

От созерцания своего отражения меня отвлекает звук подъезжающего байка, и я поспешно выпрямляясь, нетерпеливо осматриваясь и надеясь найти Билла. Он вчера так быстро куда-то пропал, на звонки не отвечал, и дома его не было. Странно всё это.

Я нахожу взглядом байк, но он точно не принадлежит моему брату. Мотоцикл останавливается напротив меня на другой стороне улицы – на нём сидят два парня в шлемах. Пассажир проворно слезает с железного коня и снимает шлем, встряхивая головой. Я с удивлением узнаю в нём Каулитца. Водитель тоже слезает с байка и ставит его на подножку, быстро освобождаясь от защитного шлема и вешая его на руль. Я прищуриваюсь и, когда этот парень поворачивается лицом ко мне, скептично фыркаю.

Мне приходится взять сигарету в руку, чтобы она не выпала из моего рта, ведь Каулитц приехал в универ вместе с парнем, который к нему недавно подкатывал. Джон, кажется. Билл ещё клялся, что ни за что в жизни не позволит ему «уложить его на лопатки».

Я затягиваюсь и облокачиваюсь спиной о машину.

Билл что-то говорит ему, отчего Джон усмехается и подходит ближе. Блондин кидает ему шлем и демонстративно отворачивается, собираясь уйти, но парень хватает его за локоть и останавливает. Он что-то говорит брату на ухо, и тот багровеет от злости, но ничего не делает. По дороге проезжает фура, загораживая мне обзор на эту парочку, а когда я снова вижу их, не могу поверить своим глазам.

Они целуются. Джон прижимает брата к себе за талию и нагло целует – я буквально вижу, как Каулитц норовит взорваться и переубивать всех, кто попадётся на его пути, но он почему-то этого не делает. Блондин с усилием выпутывается из его объятий и отшатывается, резко разворачиваясь и перебегая дорогу. Он не замечает меня, поэтому мне приходится окрикнуть брата.

– Каулитц!

Билл дёргается и смотрит на меня, затем оборачивается на Джона и неохотно плетётся к моей машине.

– Привет, – бурчит он, нагло залезая в мой карман и доставая пачку с сигаретами. Я протягиваю зажигалку, прикуривая ему.

– Ты куда вчера исчез? – спрашиваю я, бросая очередной взгляд на Джона, который увозит свой мотоцикл в сторону.

Билл глубоко затягивается и задерживает дыхание, после чего шумно выдыхает дым.

– Потерял тебя, – пожимает плечом парень. – Решил домой вернуться.

– Тебя не было дома, – замечаю я, косясь на брата. – Я заходил.

– Спал, наверное, уже, – Билл не смотрит на меня.

Я подозрительно кошусь в его сторону, пытаясь понять, о чём он думает, но тот усердно игнорирует мой взгляд. Я какое-то время молчу – мимо меня проходят мои одногруппники, и я киваю им в знак приветствия. Странно, что Катрин и Тима всё ещё нет. Хотя они могли прийти пораньше. Наверное, уже сидят в кабинетах и ждут нас.

– Это Джон был? – как бы просто так спрашиваю я.

Каулитц облизывает губы и стряхивает пепел на асфальт. Он какое-то время молчит, и мне уже кажется, что ничерта он не ответит.

– Ну, да, – наконец, говорит парень, косясь в мою сторону.

Я усмехаюсь.

– Я думал, что ты не собираешься с ним встречаться, – я бросаю окурок на асфальт и поворачиваюсь к брату, который о чём-то усердно думает.

Проходит почти минута, прежде чем он говорит:

– Мусоришь, – Билл тушит ногой мой почти потухший бычок. – Ну, да, говорил, – соглашается парень. – Передумал…

Я облокачиваюсь локтём о крышу машины и внимательно наблюдаю за ним. Он какой-то странный, что-то не так с ним. Что-то неправильное, не такое, как обычно. И меня это напрягает.

Каулитц поднимает взгляд и смотрит мне через плечо – я невольно оборачиваюсь и замечаю, что Джон направляется прямо к нам. Что-то тяжёлое заползает в мою душу, и я поджимаю губы, немного прищуриваясь. Парень останавливается рядом и добродушно улыбается.

– Привет. Ты ведь Том? – он протягивает мне руку, и я неохотно пожимаю её. Она холодная и сухая.

– Да. А ты Джон, верно? – спрашиваю я, замечая, как Билл кривится и отворачивается.

– Ага, – парень прячет руки в карманах и немного отступает.

Между нами повисает молчание – Билл нервно курит, не смотря на меня, а мы с Джоном пристально прожигаем друг друга глазами.

– Так вы… – говорю я, неопределённо поведя плечом.

– Да, – парень расплывается в улыбке. – Мы с Биллом встречаемся, правда ведь?

Он смотрит на блондина, который неохотно поворачивается к нам и сжимает сигарету настолько сильно, что она практически ломается пополам.

– Правда, – сквозь зубы шипит Каулитц. – Вали уже отсюда.

Джон смеётся, а я не могу понять, почему мой брат, который всем своим существованием против того, чтобы быть пассивом, вдруг поддался на влияние этого подозрительно парня. И ведёт Билл себя как-то странно из-за него. Не думаю, что Джон так просто взял и согласился на равноправие или на то, чтобы Каулитц его трахнул. Что-то здесь не так. Что-то не нравится мне в этом человеке. Не нравится, потому что он изменил моего брата. Меняет его в какую-то ужасную сторону, и меня это пугает. Пугает до чёртиков, и я не знаю, почему.

– Ладно-ладно, не злись, – смеётся Джон. – Увидимся вечером.

Он бросает на меня последний взгляд и уходит. Я молчу, понимая, что меня ломает энергетика этого парня. Даже меня ломает, и я не представляю, что сейчас происходит с Биллом.

– Не нравится он мне, – бурчу я. Блондин не отвечает. – Пошли, пара скоро начнётся…

Брат кивает и выкидывает окурок, разворачиваясь и направляясь в сторону универа. Я тушу его бычок и иду следом.

Не выйдет из их затеи ничего хорошего. Жопой чую…

23 октября. 2013. Суббота. 23:57. Клуб.

30 Seconds To Mars feat. Afrojack – Dor Or Die

POV Bill

Всё кругом расплывается и мигает – громкая музыка пульсирует у меня в голове, сдавливая мой мозг, из-за чего я не могу нормально соображать, яркий свет прожекторов ослепляет и сбивает меня с толку. Я бреду через танцующую толпу, чувствуя, как чьи-то руки хватают меня за бёдра, касаются спины или рук, сталкиваюсь с потными разгорячёнными телами и иногда останавливаюсь. Мои ноги переплетаются, и я всё это время пытаюсь понять, куда же я иду. Голова наотрез отказывается работать, я не помню, что я здесь делаю и с кем вообще пришёл сюда. Я ничего не помню, словно кто-то полностью очистил мой диск памяти.

Я помню только то, что пил с каким-то парнем, чьего имени я не помню, а, может быть, даже и не знаю, и то, что он предлагал мне какие-то безобидные таблетки. Может быть, ЛСД. Или просто усилители чувств. Меня это мало волновало, и теперь я пробираюсь в сторону барной стойки, чтобы зайти в дверь, расположенную слева от неё, и попасть в туалет.

Я не чувствую своего тела, двигаюсь, словно на автомате. Мои ладони потные, и мне приходится каждые десять секунд вытирать их о джинсы. Мне жарко и душно, хочется пить. Хочется подышать свежим воздухом. Но в тоже время, я не хочу избавляться от этой лёгкости и отсутствия мыслей.

Я всё-таки добираюсь до стойки, вырываясь из потока танцующих тел, и неровной походкой направляюсь к двери, пытаясь сфокусировать на ней взгляд. Перед глазами всё расплывается и сверкает, но я всё-таки добираюсь до преграды и вваливаюсь в другое помещение. Здесь небольшой коридор, который ведёт не только в сторону туалетов, но и в сторону приватных комнат.

Я иду вперёд, с запозданием понимая, что меня изредка кто-то толкает в плечо, проходя мимо, и оттесняет к стенке – я продолжаю фокусировать своё внимание на двери мужского туалета, который в этот раз расположен куда дальше, чем обычно. Меня это не смущает, и я продолжаю упорно идти к своей цели.

Музыка здесь гораздо тише – я вваливаюсь в туалет и практически пролетаю всё пространство до раковины, хватаясь пальцами за холодную поверхность, чтобы не упасть. Кое-как включаю воду и решительно подставляю под струю голову, чувствуя, как волосы намокают, а жидкость проникает мне за шиворот. Только через несколько секунд я понимаю, что мне надо выпрямиться, – я собираю все силы и с трудом отстраняюсь от раковины, поднимая взгляд на своё расплывающееся отражение.

Вид у меня бледный, синяки под глазами, взгляд затуманенный, а по волосам стекают капли ледяной воды. Я ополаскиваю лицо, пытаясь прийти в себя, и, наконец, выключаю воду.

Мне требуется время, чтобы отойти от раковины и направиться в сторону коридора. Мысли всё ещё пытаются, но я удачно добираюсь до двери и даже выхожу из туалета. Голова перестаёт кружиться, и теперь я могу более-менее оценивать ситуацию. Кажется, действия наркотика начинают проходить.

Я прикрываю дверь и направляюсь в сторону танцпола, но чья-то рука хватает меня за плечо и прижимает к стене. Я понимаю, что происходит, только спустя несколько секунд, словно заедающее видео в онлайн проигрывателе, наконец, добралось до места озвучки.

– Мне весь вечер за тобой бегать? – я пытаюсь сфокусировать взгляд на человеке, и, когда мне это удаётся, я с разочарованием понимаю, что это Джон.

Ах, да, я же пришёл сюда с ним, а потом сбежал, потому что не хотел проводить с ним время. А потом я встретил какого-то парня, кажется, моего знакомого… Мысли опять путаются, и я вяло отталкиваю парня от себя.

– Катись к чёрту, – бросаю я, отстраняюсь от стены. – Достал.

Я снова пытаюсь уйти, но Джон возвращает меня на место.

– Мне надоело, что ты избегаешь меня. Забыл про наш уговор? – его голос долетает до меня с трудом и даже с опозданием, и мне хочется, чтобы он замолчал и оставил меня в покое. – Это бесит, знаешь ли!

Я хмурюсь, неохотно вспоминая, что я всю неделю игнорил его, не отвечал на звонки, избегал в университете, даже притворялся, что меня нет в городе, и вечно находил причину, почему мы не можем поцеловаться, или заняться сексом, или хотя бы держаться за руки. А когда оправданий у меня не осталось, да и желания спорить с ним тоже, я согласился сходить с ним куда-нибудь вместе и, конечно же, выбрал для этого клуб. А потом так удачно слинял от Джона.

Парень что-то говорит мне, но я не слышу его из-за собственных мыслей. Мне приходится снова оттолкнуть его, чтобы заставить замолчать, но Джон неожиданно хватает меня за предплечье и тянет в сторону приватных комнат. Я понимаю его задумку только в тот момент, когда за нами закрывается дверь, а меня прижимают к стене.

– Какого чёрта? – наркотик мешает мне не только соображать, но и нормально двигаться тоже.

– Хватит уже ломаться, – рычит парень.

Его колено оказывается у меня между ног, а когда Джон поднимает его и начинает упираться в мой пах, я еле сдерживаю стон. Из-за таблеток мои ощущения гораздо улучшились, и это начинает сводить с ума. Парень целует меня в шею, не обращая внимания на мои вялые попытки сопротивления, его руки скользят по моему телу, заставляя выгибаться, а проворное колено так и давит на мой член. Возбуждение накрывает меня, и я больше не могу думать ни о чём, кроме как о желании избавиться от него.

Пространство искажается, и я перестаю воспринимать мир как единую картинку. Всё кружится и ускоряется, иногда замирает или вовсе появляется передо мной кадрами. Руки раздевают меня, губы целуют, дыхание сбивается и уносит с собой остатки моего разума.

Мы оказываемся на диване, и только когда я понимаю, что стою на коленях со спущенными штанами, а крепкая рука сжимает мой член, едкая и проворная мысль о том, что я всё-таки не собираюсь быть пассивом из-за своих принципов и взглядов на жизнь, проникает в мою голову и начинает усердно тащить меня обратно. Я пытаюсь ухватиться за её руки, уцепиться за спасительную надежду, но у меня не получается. Я ничего не чувствую, кроме лёгкости в теле и жгучего возбуждения. Моё внимание сконцентрировано только в области моего члена, который сжимает крепкая прохладная ладонь, и в области зада, куда настойчиво проникают пальцы Джона.

Мне хочется возразить, сказать хоть что-нибудь, чтобы потом у меня было оправдание, что я хотя бы сопротивлялся, но мой язык заплетается, а рот набивается невидимым песком. Кроме стонов я больше ничего не могу издать.

Перед глазами появляются круги, и я начинаю воспринимать лишь какие-то вспышки. Поцелуи на спине, задетая простата, ловкие пальцы и, наконец, твёрдый член, проникающий в меня, рука, сжимающая волосы и оттягивающая их назад, мои хриплые стоны и мощные толчки. Сейчас мне хочется только одно: чтобы эта лёгкость и головокружение никогда не проходило. Ради этого спокойствия я даже готов продать душу Дьяволу.

Я не наркоман. И я не хочу им быть. Но в этот момент я всем сердцем завидовал и понимал тех, кто принимает таблетки или вкалывает в вены героин. Эти глупые мысли, которые, надеюсь, никогда больше не посетят мою голову, проследуют меня сейчас по всем тёмным углам моего затуманенного разума.

Я не знаю, сколько это продолжается, но следующее, что я помню, это то, как я сижу на коленях у дивана, и меня рвёт прямо на пол. Я кашляю и вытираю рот, пытаясь найти взглядом Джона, но не могу.

А потом я отключаюсь, падая в пустоту и темноту своей безысходности. Я падаю туда с мыслями о Томе и том, что он никогда не полюбит такого человека, как я. И это противное слово «никогда» утаскивает мне всё дальше и дальше, забирая все надежды на спасение.

24 октября. 2013. Воскресенье. 13:19.

Bang Gang – It's All Right

POV Bill

Настойчивые лучи солнца пробиваются сквозь незанавешенное окно, вытаскивая меня из плотной темноты сна. Я чувствую, как подрагивают мои веки в попытке открыться, но у меня долго это не получается. Здесь тепло и приятно – мягкая постель и лёгкое воздушное одеяло охватывает меня в кокон и не позволяет пошевелиться, словно оковы. Хочется спать, но я понимаю, что больше не смогу отправиться в приятное путешествие, но и проснуться окончательно я тоже не могу, потому что такое чувство, что мои веки налиты свинцом. Они тяжёлые, как и всё моё тело. Я пытаюсь вспомнить, что вчера было, но кроме расплывчатых обрывков в голову ничего не лезет. Всё как в тумане.

Я тихо вздыхаю – по коже пробегает дрожь и прячется прямо в моих костях – и осторожно открываю глаза. Свет ослепляет, и мою голову пронзает острая боль. Мне приходится прищуриться, чтобы видеть хоть что-то, потому что мне кажется, что если я снова закрою глаза, то открыть уже их не смогу.

– Проснулся?

Тихий голос плавно опускается на моё сознание, и мне приходится повернуть голову вбок, чтобы увидеть того, кому он принадлежит. Тело ломит, и я морщусь.

На краю кровати сидит Джон и смотрит на меня – я не вижу его лица из-за солнечных отблесков, но, кажется, что он легко улыбается.

– Где я? – мой голос хриплый – я осекаюсь и прокашливаюсь, пытаясь сесть, но тело меня не слушается, и я падаю обратно на подушку.

– У меня дома, – Джон смотрит на меня спокойно, и мне даже становится не по себе.

Я сглатываю и облизываю сухие губы, прежде чем снова попытаться приподняться на локте. Парень вздыхает и надавливает мне на плечи.

– Лежи, – говорит он. – Голова болит? Я принёс таблетку.

Я отмахиваюсь от него, пытаясь скинуть его руки, но движения получаются вялыми и немощными. Что же вчера было? Что я опять вчера сделал, что оказался в квартире этого придурка? Так, мы пошли в клуб, потом я сбежал к одногруппнику, который предложил мне какие-то безобидные стимуляторы. А что было потом? Ни черта не помню.

Джон тянется к тумбочке, а потом протягивает мне стакан с водой и таблетку.

– Выпей, – его голос такой заботливый, что меня сейчас стошнит.

Я снова приподнимаюсь на локте – на этот раз у меня получается это сделать без особых усилий – и беру стакан, закидывая в рот таблетку. Я делаю несколько глотков, возвращаю стакан и падаю обратно, чувствуя пульсирующую боль в висках.

– Ты помнишь, что вчера было? – спрашивает парень, поставив стакан обратно на тумбочку.

Я прикрываю глаза предплечьем, чтобы свет не попадал на лицо, и качаю головой.

– Частично. Я принял какую-то дурь, а потом… – я замолкаю, пытаясь разобрать в тумане моих воспоминаний хоть что-то.

Джон хмыкает – мне кажется, что сейчас на его лице появляется какая-то зловещая ухмылка, но я не хочу проверять, так ли это. Мне хватает и своей головной боли.

– Я нашёл тебя у туалета, – вкрадчиво говорит парень, и я вспоминаю, что да, я был там. Я даже до сих пор чувствую, как по моим волосам стекает холодная вода. – А потом мы пошли в приват.

«Мы пошли в приват», – повторяю я мысленно, пытаясь сообразить, что это значит.

Что же было вчера? Вспоминай, Билл, ты не можешь оставить без внимания тот факт, что этот придурок помнит, а ты нет. Ну же…

Ах, да, Джон повёл меня в приватные комнаты и начал приставать. А потом мы…

Вот же чёрт… Неужели я позволил ему трахнуть себя?

Я тихо скулю, надавливая предплечьем на глаза, пока не появляются круги, а головная боль не усиливается. Я вспомнил. Не всё, конечно, но я помню, как мы с ним переспали. Это же провал. Провал всему моему идеальному плану, который я строил ещё до появления Джона. Я же поклялся, что больше никогда в жизни не буду пассивом…

Это настоящий разгром.

– Нет, – тяну я. – Не может быть. Ты воспользовался моим состоянием, чёртов придурок!

Я чувствую, как кровать прогибается ещё больше – Джон нависает надо мной. Он придавливает одеяло с одной стороны так, чтобы я не мог шевелить левой рукой. Я пытаюсь отпихнуть его в сторону той, что не спрятана под тканью, но парень перехватывает её и придавливает к подушке. Я оказываюсь в коконе, словно младенец в пелёнке.

– Тебе же понравилось, – Джон нагибается к моему лицу. – Скажи, что тебе понравилось, Билл.

Его дыхание обжигает мою кожу, и я почему-то чувствую, что готов разреветься, словно девчонка, но я не делаю этого. Я почему-то снова думаю о Томе.

– Я ведь прошу всего лишь месяц нормальных отношений. Осталось две недели, – парень нагибается немного ниже и целует меня в уголок рта. – Я не буду тебя останавливать, если ты захочешь уйти. Я прошу всего лишь две недели.

Я отвожу взгляд в сторону, цепляясь им за комод с какими-то фотографиями, ярким отблескам солнца в зеркале, одежде, торчащей из шкафа. Я цепляюсь за всё это, пытаясь найти хоть какое-то правильное решение.

Играть в отношение две недели, притворяться, что у меня всё хорошо, что мы встречаемся, как я встречался с Джастином, притворяться, что я счастлив. Маски, маски, маски, сплошные наигранные маски.

– Ты точно отвяжешься через две недели? – спрашиваю я.

Джон усмехается:

– Если ты не захочешь продолжать, то да, – спокойно говорит парень, внимательно смотря на меня.

Я представляю, как выгляжу сейчас после бурной ночи, алкоголя и наркотиков, и думаю, что, наверное, ужасно. Ненавижу утро и все последствия ночи.

– Ладно, – неохотно соглашаюсь я. – Две недели. Ни секундой больше.

Джон улыбается, затем нагибается и целует меня в губы – его пальцы разжимаются, и он отпускает мою руку, убирая мои волосы со лба и немного сжимая их.

– Я приготовлю завтрак, а ты пока можешь сходить в душ, – парень отстраняется и садится ровно. Я выпутываюсь из одеяла и облегчённо вздыхаю. – Твоя одежда грязная, если хочешь, мою надень.

Джон кивает на шкаф и поднимается на ноги – я внимательно слежу за ним, прищуриваясь из-за солнечного света, пока парень не выходит из комнаты и не оставляет меня одного.

Я такой слабый, что даже самому тошно. А ещё строю из себя крутого актива, который трахает всё подряд. Признаться, я всегда боялся, что в моей жизни появится такой человек как Джон и разрушит мой мир, вернув меня в реальность. Я ненавижу себя таким, какой я сейчас, и мне так смешно, что хочется хохотать. Я так старался избавиться от своей слабости, я так хотел стать «нормальным». А теперь, когда все мои старания сгорели дотла, всё кончено. Я проиграл.

Я с трудом вылезаю из кровати и свешиваю ноги, потягиваясь. Ну, хоть на халяву поем, хоть какой-то толк от этого Джона. Я осматриваюсь и нахожу в кресле свою одежду – мне требуется усилие, чтобы добраться до неё. Джинсы рваные и грязные, словно я валялся чёрт знает где, футболка провоняла алкоголем. Что там он сказал? Я могу взять его одежду?

Я осматриваюсь и нахожу шкаф, в котором выбираю длинную рубашку, еле-еле закрывающую мою задницу. Хорошо, что он хоть боксеры не снял с меня…

Играть в отношения, значит? Ну, что ж. Посмотрим, кто выйдет победителем из этой игры. Посмотрим, на сколько меня хватит…