Текст книги "Между меридианами или "Мы не братья! Мы - любовники..." (СИ)"

Автор книги: Мария Тетюшева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

15 мая. Квартира Билла.

Dramma – нимфоманка

POV Bill

Я расхаживаю по своей квартире с сигаретой в зубах и пытаюсь избавиться от головной боли, которая в очередной раз накрывает меня, но у меня ничего не получается. Толи дым пускает в моих мозгах фейерверки, толи день у меня не задался с самого утра. Срываюсь из-за каждой мелочи, злюсь, раздражаюсь. Хочется крушить и ломать всё, что попадается под руку, разбивать на тысячи осколков, уничтожать, разрывать на части. Чувствую себя женщиной во время критических дней, и это тоже меня бесит.

Я отпускаю дым из своих лёгких и захожу в гостиную, бросая взгляд на Тома, который лежит на диване и смотрит телевизор. Волна раздражения скользит по моему телу, и я даже чувствую, как дёргается мой глаз.

– Ты третий день тут торчишь, какого хрена? – срываюсь я, проходя к столу и туша окурок о пепельницу, тем самым загораживая экран.

– Ты вроде не против, – брат смотрит на меня. Кажется, он уже привык к моим периодическим заскокам. – Сам же звал на выходные.

Я шикаю и отворачиваюсь, забирая плед со спинки кресла.

– И что? – я снова смотрю на брата, вскидывая бровь.

Он пожимает плечом, продолжая наблюдать за мной. Кажется, его это всё забавляет, и эти мысли бесят меня ещё сильнее. Ничего не сказав, я выхожу в коридор и иду в спальню, где складывают плед и убираю его в шкаф.

Мы с братом вместе около месяца, прячемся ото всех в моей квартире, занимаемся сексом, творим разные глупости. Мне всё это нравится: его прикосновения, поцелуи, идиотские шутки, кажется, что я даже начинаю влюбляться в Трюмпера, хотя что я, чёрт возьми, знаю о любви? Единственное, что меня расстраивает, я так ничего и не вспомнил…

Я возвращаюсь в гостиную и снова вижу Тома, который в одних шортах занимает значительную часть дивана.

– Хоть бы домой позвонил, Тим что-нибудь заподозрит, – бурчу я, садясь в кресло и откидываясь на спинку стула.

Я чувствую такую усталость, словно стресс и агрессия, которая завладела мной сегодня, высосала все мои силы. Голова продолжает ныть, из-за чего хочется выпить чего-нибудь, чтобы расслабиться.

– Да не заподозрит, – отмахивается Том.

Парень хмурится и поджимает губы – я прищуриваюсь, не выдерживая едкий комментарий:

– Когда ты его уже бросишь?

Трюмпер вздыхает и смотрит на меня таким упрекающим взглядом, словно это не он, а я встречаюсь с Веллером. Это задевает меня ещё сильнее.

– Какого чёрта, Том? Мне осточертело врать ему! Все уже в курсе: Джон, Катрин. Один Тим слишком наивный, чтобы понять, – я кривлюсь, чувствуя что-то неприятное в груди. – Ведём себя по-свински.

Том пристально смотрит на меня, и я уже думаю, что если парень снова начнёт нести какую-то чепуху, то я ему врежу, но Трюмпер молчит, о чём-то думая.

– С чего ты взял, что Катрин в курсе? – непонимающе переспрашивает брат.

Я вскидываю брови. Действительно, с чего я это взял?

– Я думал, что она знает, – пожимаю плечом, но потом снова начинаю: – Не меняй тему! – я поднимаюсь на ноги, понимая, что не могу больше сидеть в этом кресле. – не хочешь рассказывать Тиму всё, катись тогда к нему! Трахайся с ним, женись на нём, заводи детей, мне насрать, что вы там делаете, когда вместе.

Я разворачиваюсь и выхожу в коридор, слыша, как брат поднимается с дивана и идёт за мной.

– Билл, – он нагоняет меня.

– Что «Билл»? – я резко поворачиваюсь к нему и толкаю в плечо. – Бесишь! Мне надоело всё это! Ты либо с ним, либо со мной!

– Эй, – Том перехватывает мою руку, пытаясь обнять за талию. – Успокойся. Ты же знаешь, что я люблю только тебя…

– Да пошёл ты, – я отталкиваю, собираясь пойти на кухню, но Трюмпер хватает меня за талию и прижимает к себе.

Я пытаюсь высвободиться, но у меня ничего не получается.

– Я расскажу ему, – выдыхает Том, и я замираю. Его руки немного расслабляются. – Вернусь домой и расскажу. Обещаю…

Я секунду медлю, затем отталкиваю брата и морщусь.

– Вот расскажешь, и поговорим, а сейчас, – я зло морщусь, с отвращением осматривая Трюмпера с ног до головы, затем подхожу к входной двери и поворачиваю замок, открывая её. – Вали отсюда.

– Что? – он вскидывает брови, не понимая, что я имею в виду.

Я шикаю и снова морщусь.

– Пошёл вон из моего дома, ублюдок, – злюсь я.

Том прячет улыбку, чтобы не рассмеяться, и меня это бесит ещё сильнее. Парень подходит ко мне и пытается перехватить мою руку, но я выдёргиваю её, отталкивая Трюмпера в сторону, но брат всё-таки успевает обнять меня за талию и притянуть ближе. Он ловким движением захлопывает дверь, прижимая меня к стене так резко, что у меня перехватывает дыхание. Том целует меня – я какое-то мгновение пытаюсь сопротивляться, но, в конце концов, поддаюсь его движениям и расслабляюсь. Я обнимаю его за шею – наши языки переплетаются, дыхание сбивается от резких движения, тело начинает гореть.

Том стягивает с меня майку и подхватывает за ноги – я обнимаю его за талию, позволяя нести меня в спальню. Мы падаем на кровать, и я буквально чувствую, как сгораю. Поцелую в шею, губы, грудь, живот, покусывание кожи, горячий язык со своими влажными отпечатками – всё это сводит меня с ума.

Мы избавляемся от ненужной одежды – я оказываюсь сверху, прижимая Тома за плечи к кровати и чувствуя его руки на своей талии. Я сам насаживаюсь на его член и начинаю двигаться. Выгибаюсь, хрипло дышу, изредка издавая протяжные стоны. Упираюсь руками в его грудь и смотрю на брата сверху вниз, на то, как он прикрывает глаза, откидывает голову назад, дышит ртом.

Я ускоряюсь, чувствуя, как мои губы высыхают, голова кружится от возбуждения, и я понимаю, что Том уже начинает помогать мне руками. Я откидываю назад голову, приоткрываю веки, бросаю случайный взгляд на дверь и замираю, чувствуя, как холод пробегает по моему телу.

– О, Господи, – тихо выдыхаю я, останавливаясь, потому что в дверях стоит Веллер и смотрит на нас. – Тим! – но парень уже исчезает из виду.

Я слышу, как хлопает дверь – отвращение внутри меня расползается по венам и проникает в мозг.

– Ты что, дверь не запер? – спрашиваю я Тома.

Он закрывает лицо руками и вздыхает.

– Наверное…

Я закатываю глаза и слезаю с брата, садясь рядом. Мысли путаются, из-за чего голова снова начинает раскалываться.

– Вот и настало время поговорить с ним, – бурчу я, вздыхая. – Чёрт, – я встаю с кровати и натягиваю боксеры. – Ты придурок, Том.

Я выхожу из спальни, оставляя брата одного. Надо же было так спалиться… Я думал, что если Тим узнает, мне наоборот станет спокойнее, а сейчас внутри меня какое-то гадкое чувство отвращения. Нужно выпить. Срочно нужно выпить...

Этот же вечер.

Emptyself – Slow Devour

POV Bill

Голова раскалывается из-за шестой сигареты, которую я выкурил подряд, стоя у подъезда дома, в котором живёт Веллер и Том. Это квартира брата, и я не понимаю, как Тим за все эти месяцы не съехал от него. Если бы я был на месте парня Трюмпера, я бы давно собрал чемодан и переехал куда подальше от этого бессмыслия. Но Тим – это не я. И не мне сейчас придётся выслушивать оправдания Тома, почему он трахает своего младшего близнеца уже… Сколько? Около пяти месяцев? А я не помню целых два года. Если эти события произошли со мной за такое короткое время, то что было в оставшиеся месяцы? Что я забыл? Что я так усердно скрываю от самого себя? От чего я убегаю?

– Извини, я опоздал, – я оборачиваюсь на голос, раздавшийся позади меня, и осматриваю Тома с ног до головы.

– Да ты и не торопился, – бурчу я, пряча руки в карманах. – Я вообще решил с тобой пойти, потому что тоже причастен. Он мой друг, как-никак. По крайней мере, был им.

Я осматриваюсь, скользя взглядом по уже стемневшим улицам. Здесь как-то пусто. Шум города звучит где-то на заднем плане, людей нет, фонари какие-то тусклые и печальные. Том смотрит на дом, ища взглядом нужное окно, в котором горит свет, немного топчется на месте, тянется рукой к карману, наверное, чтобы закурить, но я не выдерживаю.

– Пошли. Ещё минута, и я психану, – я разворачиваюсь и направляюсь в сторону подъезда.

Тому приходится смириться и пойти за мной. Выглядит он спокойным и как-то безразлично, и мне почему-то кажется, что вся ответственность ляжет на меня. А вот этого мне как-то не хочется. Я бы вообще остался дома, но совесть потом замучает. Нужно просто сесть и поговорить всем вместе. Как же всё запущено-то! Почему сразу нельзя было разобраться? Как дети…

Мы заходим в подъезд, оказываемся в лифте и начинаем подниматься на нужный этаж. Зеркало здесь разбито – я стараюсь не смотреть в него, чтобы не видеть своего жалкого лица. Я прислоняюсь спиной к стенке кабинки и прикрываю глаза. Сердце почему-то начинает гулко стучать у меня в груди.

– Давай уедем куда-нибудь? – тихо говорит Том.

Я открываю веки и смотрю на брата – он стоит ко мне боком, смотря на закрытые двери лифта. Мне почему-то кажется, что парень разговаривает сам с собой.

– Куда? – тяну я, еле сдерживаясь, чтобы не закатить глаза.

Трюмпер пожимает плечом и какое-то время молчит.

– К отцу, например, – предлагает Том. – Сменим обстановку, тебе на пользу пойдёт. Врач же говорил, что будет лучше, если мы уедем в незнакомое место, чтобы ты не думал о прошлом и не получал лишний стресс.

Я ничего не отвечаю, но потом всё-таки спрашиваю:

– Хочешь сбежать?

Лифт останавливается, и двери разъезжаются в разные стороны.

– Типа того…

Том выходит на лестничную клетку, и мне приходится последовать его примеру. Квартира брата находится напротив нас, но нам требуется ещё немного времени, чтобы подойти к ней. Я жду, пока Трюмпер сам решится сделать первый шаг, но, когда мы оказываемся рядом с дверью, я не выдерживаю и сам нажимаю на звонок. Сердце замирает и останавливается – я больше не слышу, как оно бьётся у меня в груди.

Нам открывают не сразу, но мы терпеливо ждём, пока Тим решится выйти, потому что для него это практически также тяжело, как и для нас. Дверь открывается, но не полностью – Веллер не собирается встречать нас, поэтому я толкаю преграду и смотрю на Тома, но тот не двигается.

– Я всё делать должен? – не выдерживаю я.

Брат поджимает губы и, наконец, заходит внутрь. Я иду следом за ним, прикрывая дверь. Мой взгляд падает на чемодан в коридоре, и я тут же понимаю, что Веллер собирает вещи. Вовремя же мы пришли, хотя, мне кажется, для него лучше было бы, если бы мы не успели.

– Тим, – я как обычно не выдерживаю из-за тупизны брата. – Надо поговорить. Я знаю, что ты не хочешь ничего слушать, но, пожалуйста…

Я смотрю на Трюмпера, но тот упорно молчит.

Я слышу возню в спальне – у меня возникает желание пойти туда, но я этого не делаю, потому что Веллер сам выходит в коридор. Он выглядит спокойным и безразличным, но я вижу, что он злится, что он расстроен и что ему совершенно не хочется с нами разговаривать. Я знаю его как свои пять пальцев.

– Да не о чем говорить, – парень бросает сумку рядом с чемоданом. – Я всё прекрасно видел, – Тим смотрит прямо мне в глаза игнорируя Трюмпера, словно его вообще здесь не существует. – Я не удивился, увидев, что он мне изменяет, но то, что он это делает с тобой, просто невероятно.

Веллер уходит в ванную – я толкаю Тома в плечо, чтобы он сам хоть что-нибудь сказал. Я вообще рассчитывал на то, что буду стоять и молчать.

– Тим, – зову я, виновато вздыхая. – Я… я не помню, с чего всё это началось, но, пожалуйста, выслушай меня…

– Не хочу ничего слышать, – его голос повышается, но парень не выходит из ванной. – Я знаю, что сейчас будет…

Тим снова появляется перед нами.

– Ты будешь говорить о том, что тебе жаль, что ты с самого начала хотел, чтобы твой брат мне всё рассказал, что ты не хочешь терять нашу дружбу и всё такое, – он замолкает. Я вижу как его глаза дёргаются в сторону Трюмпера, но парень так и не смотрит на него. – Я знаю тебя так же хорошо, как ты меня, Билл. Я знаю, что ты никогда бы не поступил так со мной, если бы у тебя не было серьёзных причин. Так что давай опустим всю ту часть, где ты планировал утешать меня, и оставим всё как есть.

Он замолкает и смотрит на свои чемоданы.

– Я вернусь к себе, мешать вам не буду, – Тим думает, что же ему ещё что-то сказать или же он просто ждёт, пока заговорит Том.

Я поджимаю губы, не зная, что мне вообще отвечать в подобной ситуации и надо ли вообще что-либо говорить. Веллер вздыхает и накидывает куртку – только сейчас я вижу, что он уже в кедах – а потом парень забирает чемодан, вешает на плечо сумку и направляется к выходу. Я отступаю в сторону, чтобы пропустить его, но Тим останавливается рядом со мной.

– Я надеюсь, что ты вспомнишь всё, а потом как-нибудь расскажешь мне всю свою историю, мы дружно посмеёмся как в детстве и всё забудем.

Я вижу мимолётную улыбку на его лице.

– Обязательно, – шепчу я.

Тим проходит мимо и выходит из квартиры, оставляя меня с Томом наедине. Я какое-то время молчу, думая над тем, что только что произошло.

– Ты придурок, Трюмпер, – говорю я, скидывая кроссовки и направляясь на кухню.

– Я знаю, – слышу я вслед.

Рука само по себе достаёт из кармана пачку сигарет с зажигалкой, огонь появляется и исчезает, а мерзкий дым охватывает мои лёгкие. Я подхожу к окну и смотрю вниз, ожидая увидеть Тима. Он появляется не сразу – его тёмная фигура выскальзывает из подъезда и плетётся в сторону дороги. Я затягиваюсь, пытаясь избавиться от неприятного ощущения гнили.

– Когда мы уезжаем? – спрашиваю я.

Том отвечает через минуту:

– Когда захочешь.

Я вздыхаю и открываю форточку, подставляя лицо прохладному ветру. Я думаю о том, что мой брат настоящий кретин. Слабак и тряпка, который так и не смог нормально признаться своему парню, что он изменял ему. Мне, конечно, было проще порвать с Джоном, потому что я его вообще не помнил и категорически не хотел принимать тот факт, что мы с ним пара, но Том действительно поступил глупо. Если ты не хочешь с кем-то встречаться, изменяешь ему и постоянно творишь всякую ерунду за спиной, зачем вообще нужны такие отношения? Зачем вообще продолжать эту хрень, ведь чем дольше ты тянешь, тем болезненнее будет конец.

Я отстраняюсь от окна и выхожу в коридор – Трюмпер сидит на полу, прислонившись спиной к стене, и смотрит в потолок. Я вздыхаю, нагибаюсь и целую его в лоб.

– Слабак.

Развернувшись, я ухожу в сторону балкона. Я знаю, что Том придурок, что он эгоист, и у меня даже появляется к нему какое-то отвращение, но я понимаю, что я не лучше него. И что я не хочу его отпускать, каким бы мой брат не был.

Надеюсь, что переезд действительно поможет мне наладить эту чёртову жизнь. И даже если я ничего не вспомню, у меня впереди ещё целая жизнь, чтобы создать новые воспоминания, которые будут в миллион раз лучше тех, что навсегда остались где-то в глубине меня. В глубине моего сердца и в глубине моего разума. Ведь жизнь на этом не заканчивается. Правда ведь?

Эпилог.

Макс Корж – Ты мой сон

POV Bill

Две недели спустя. Начало июня.

Солнце ослепляет меня, когда я выхожу из дома мамы, и мне приходится прищуриться. Я осматриваюсь, скользя взглядом по деревьям, в листве которой играет ветер, по облакам, голубому небу, каким-то детям, которые смеются недалеко от меня, а потом смотрю на авто брата, что сверкает из-за солнечных лучей. Сегодня тепло – лето встречает нас прекрасной погодой и множеством улыбок, словно говоря нам, что всё будет замечательно.

Я ловко хватаю пальцами свои очки, снимаю их с головы и прячусь от солнца, после чего медленно направляюсь к машине. Её багажник открыт, и я вижу в нём красный чемодан, в котором сложены вещи брата.

Достаю из кармана джинс пачку с сигаретами – зажигалка щёлкает, и едкий дым вонзает в меня свои острые иглы. Я выдыхаю его прежде, чем он «убивает» меня.

Из дома выходит мама и направляется ко мне. Она протягивает руку и обнимает меня, не обращая внимания на то, что в моих пальцах сгорает очередная сигарета. Я выдыхаю дым над её головой и целую маму в макушку.

– Может, останетесь? – спрашивает она, отстраняясь.

Я качаю головой и стряхиваю пепел на асфальт.

– Мам, мы же не в другую страну едем, – в очередной раз говорю я. – Поживём у отца, тем более я его даже не помню. Мне будет полезно с ним встретиться.

Женщина немного улыбается, бросая взгляд на двери дома, ожидая увидеть, как оттуда выйдет Том с остальными чемоданами, но брата всё ещё нет. Наверное, застрял на кухне с очередной банкой колы.

– Мне всё равно не нравится, что ты уезжаешь чёрт знает куда, – мама скрещивает руки на груди. – Ты ещё не восстановился после травмы, как я за тобой следить буду?

Я фыркаю и начинаю смеяться, из-за чего пепел падает мне на пальцы и немного обжигает. Я морщусь и поджимаю губы.

– Ну, ма-а-ам, – тяну я. – Уже прошло сто пятьсот лет после аварии, и за это время ты особо за мной и не следила.

Она с упрёком смотрит на меня – ветер резко усиливается и начинает развеивать её волосы в разные стороны. Это выглядит мило: мама убирает прядь за ушко и улыбается.

– Я и не заметила, когда ты вырос, – говорит она, смотря на меня снизу вверх. – Совсем недавно сидел в коляске и требовал вишнёвый сок.

Я затягиваюсь, косясь на маму.

– Ты ещё вспомни, во сколько лет я перестал в горшок ходить, – бурчу я, нетерпеливо сжимая фильтр сигареты и смотря на дом.

Если брат не поторопится, то мне придётся выслушивать очередную историю из своего детства, а это не очень интересно.

– В пять лет, конечно же, – смеётся мама, из-за чего я тихо стону.

Выбросив сигарету на асфальт, я тушу её кроссовком, затем киваю проходящему мимо соседу, который здоровается с нами. Какое-то время мы с мамой молчим, и мне уже кажется, что ещё немного, и я передумаю уезжать. Но, наконец, в дверях появляется фигура Трюмпера, которая тащит за собой два чемодана.

– Слишком долго! – критикую его я.

– Ну, уж извини, – Том направляется в сторону машины и начинает складывать вещи в багажник.

– Ладно, мам, – я вздыхаю и снова обнимаю её, задерживаясь на несколько мгновений дольше, чем обычно. – Я позвоню, когда мы доберёмся.

Я какое-то время медлю, думая о том, что я ни за что на свете не расскажу ей, что происходит между мной и братом, потому что она и так пилит меня из-за того, что никогда не увидит внуков, а так она вообще застрелится. Или меня застрелит.

Я отстраняюсь и смотрю на брата – Том, наконец, кое-как запихивает чемоданы в багажник и захлопывает его, после чего подходит к маме и тоже обнимает.

– Увидимся, мам, – он улыбается.

Я закатываю глаза.

– Пошивеливайся, – бросаю я, немного прищуриваясь.

– Заткнись, – Трюмпер улыбается. – Чувствую себя подкаблучником.

Я фыркаю и поправляю очки.

– Ты и есть чёртов подкаблучник, так что залезай в машину живо, – шиплю я. – Я ещё тебя перевоспитаю…

Мама смеётся, наблюдая за тем, как брат отходит от нас и садится за руль. Двигатель заводится – я уже думаю, что парень уедет без меня, но он этого не делает.

– Ладно, пока, мам, – улыбаюсь я.

– Не забудь позвонить, – она смеётся, провожая меня взглядом.

– Хорошо-хорошо! – я сажусь в машину, захлопывая за собой дверь, и пристёгиваюсь. Только после этого я расслабляюсь и откидываюсь на спинку сидения.

Авто трогается – в боковое зеркало я вижу удаляющуюся фигуру мамы. Как-то грустно…

– Ты Тиму звонил? – Том сворачивает на перекрёстке и выезжает на главную дорогу.

Я немного молчу.

– Он трубку не берёт, – бурчу я. – Катрин сказала, что он в курсе нашего отъезда. Думаю, пока не надо его трогать. Он долго отходить будет.

Я снимаю очки и скольжу языком по губам – в салоне машины душно, поэтому я открываю окно и позволяю ветру залететь внутрь.

– Ясно.

Я ничего не отвечаю, смотря на то, как улицы Берлина в последний раз проносятся мимо нашего окна. Внутри меня какие-то неприятные терзания, которые никак не оставляют меня в покое. Я начинаю замечать, что находиться рядом с братом мне становится как-то неуютно, словно он изменил не Тиму, а мне, но, возможно, это просто одно из последствий сотрясения. Я уже ничему не удивляюсь. Мне не хочется прекращать то, что происходит между нами, потому что только в объятиях Трюмпера я могу избавиться от головной боли и раздражительности, которая преследует меня с момента аварии. Я не знаю, люблю ли я его или же нет. Не знаю, любил ли его вообще. Но я надеюсь, что у нас всё наладится.

Сегодня мы с Томом, наконец, уезжаем из Берлина, чтобы отправиться навстречу новой жизни, но я точно знаю, что я ещё вернусь сюда. Обязательно вернусь.