Текст книги "Между меридианами или "Мы не братья! Мы - любовники..." (СИ)"

Автор книги: Мария Тетюшева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

19 марта. Квартира Тома.

Red – Not Alone

POV Bill

Я делаю глоток пива и перекидываю ноги через подлокотник кресла, чтобы было удобнее сидеть. Лёгкая музыка играет откуда-то с кухни, я чувствую запах жареного мяса и каких-то приправ. Давно я не чувствовал себя таким расслабленным и спокойным. Доктор, конечно, предупреждал, что меня может преследовать тревожность и нервные расстройства, но не до такой же степени. Это даже раздражает немного. Гипс мне снимать ещё нельзя, но очень хочется от него избавиться. Чёрные надписи, которые сделали мне ребята маркером, уже потеряли свою яркость. Как только мне снимут его, я первым делом сяду на свой байк и буду всю ночь кататься по городу.

Я слышу смех Тома на кухне и голос Катрин. Мы решили собраться все вместе в квартире брата и посидеть. Они говорят, что мы просто давно не проводили время вместе, но я-то знаю, что всё это только ради меня и моей чёртовой памяти. Если честно, я вообще ничего не вспомнил. Ничего. И я даже не знаю, напрягает меня это или нет. Такое чувство, что Бог решил дать мне шанс, чтобы я исправил то, что натворил за эти два года. Вот только что именно я натворил?

А ещё они позвали Джона. Это меня не слишком-то радует, но что поделать. Он типа тоже наш друг, и то, что я бросил его в больнице, не даёт им повода разрывать контакты. Я, конечно, всё понимаю, но блин. Не нравится он мне и всё. Что-то подозрительное нас связывало, я точно в этом уверен. Хотя, может быть, меня просто выводит мысль, что он меня трахал. И что я ему позволял это делать.

Сейчас они все на кухне, и только Тим сидит на диване и подозрительно молчит. Он в последнее время вообще какой-то загруженный. Даже я это вижу. Обычно он такой спокойный и рассудительный, позитивный и даже наивный, за что я его ненавижу, а теперь он слишком задумчивый. Может, у него на учёбе проблемы? Или с семьёй? Надо бы поинтересоваться, а то они тут мне все помогают, а я как придурок даже не могу спросить, как у них дела. Я эгоист. Знаю.

– Всё нормально? – я смотрю на друга, поставив бутылку с пивом себе на одно колено.

Веллер пожимает плечом и делает глоток из своей бутылки. Он откидывается на спинку дивана и вздыхает.

– Выглядишь загруженным, – замечаю я. – Случилось что?

Я прислушиваюсь к смеху на кухне, и у меня возникает желание покинуть это депрессивное существо и присоединиться к остальным, но я этого не делаю.

– Я не знаю, – Тим смотрит на меня, и именно в этот момент я понимаю, что у него очень потерянный взгляд. Это даже пугает как-то.

Парень смотрит в другую сторону, затем бросает взгляд на дверь – я снова слышу смех и голоса, что-то падает, – а потом Веллер потирает нос. Он так делает всегда, когда волнуется.

– Мне кажется, что Том мне изменяет, – тихо бормочет Тим.

Я вскидываю брови и еле сдерживаю смех. Том? Изменяет? Да даже я, кто знает его не так давно, понимаю, что Трюмпер на это не способен.

– Да Господи, – отмахиваюсь я. – Чушь какая, – я улыбаюсь, делая глоток пива.

Тим вздыхает и облизывает губы. Какое-то время он задумчиво молчит, и мне кажется, что наш разговор окончен, и теперь я могу уйти на кухню, но Веллер неожиданно продолжает.

– Он дома почти не ночует. Постоянно говорит, что у него работа. Хотя я знаю, что это ерунда, – Тим потирает шею рукой. – У него вечно какие-то оправдания. Я даже не помню, когда мы в последний раз целовались, не то что трахались. Он стал каким-то другим.

Я вздыхаю и прикрываю глаза. Брат ведь постоянно проводит время у меня, а потом уходит. Я думал, что он возвращается к Тиму. Где тогда он ночует? Странно как-то…

Хотя я всё равно не верю, что Том может кому-то изменять. Он из тех парней, которые лучше расстанутся, если не хотят встречаться, чем пойдут налево.

– Да прекрати, ничего он не изменяет тебе, – бросаю я. – Он часто торчит у меня, у него времени то изменять нет. Пытается помочь мне вспомнить хоть что-то, но ничего не получается. Может быть, из-за этого и работать не успевает, поэтому ему и приходится делать всё ночью.

Я смотрю на Тима и пытаюсь понять, повлияли ли мои слова на него, потому что думать о том, что мой брат горазд изменять кому-то, мне не хочется. Хотя, кто его знает. Но я всё-таки надеюсь, что мне-то он точно расскажет об этом. Я же его близнец. Хотя опять противоречия, мы не настолько близки, чтобы считаться близнецами. Не хочу думать об этом…

– Ладно, – Веллер вздыхает и допивает своё пиво. – Оставлю пока всё, как есть. Может быть, ты действительно прав.

– Конечно, я прав! – смеюсь я, немного потягиваясь.

Запах мяса усиливается, и мой желудок немного скручивается. Только сейчас я понимаю, что жутко хочу есть. Жутко хочу мяса. Боже, какой я эгоист. Тим тут про свои проблемы говорит, а я думаю о том, как бы пожрать. Хотя, это же я. Чего я удивляюсь.

Тим улыбается и ставит бутылку на стеклянный столик.

– А ты как? Ничего не вспомнил? – интересуется парень, немного расслабляясь.

Я пожимаю плечом и качаю головой.

– Нет, – отмахиваюсь я. – И, мне кажется, что я уже никогда не вспомню ничего. Хотя это всего лишь пара лет, я ничего не потеряю.

– Ну, да, – бормочет Веллер. – Но всё равно.

– Ой, да ладно тебе, – ною я. – Вечно ты усложняешь всё. Надо жить настоящим, а не прошлым.

Я с трудом понимаюсь с кресла и потягиваюсь. В голове мелькают мысли, что я просто умру, если не вспомню ничего. Жить настоящим без прошлого тоже не круто.

– Пойду, проверю, что там они делают, – улыбаюсь я, направляясь в сторону двери.

Мясо… Как же я хочу мясо… Такое чувство, что я его уже лет сто не ел. А то пиццей надоело уже питаться, заказывать готовую еду тоже надоело. Хочется чего-то вкусненького и сочного. Как мясо. Если они не дадут мне хотя бы кусочек, то я сойду с ума. И плевать, что оно ещё не готово. Я съем даже сырое. Я всё съем, только дайте мне уже поесть, чёрт подери!

Немного позже.

Palaye Royale – Morning Light

POV Bill

Я стою на балконе в комнате брата и курю, немного высунувшись из окна. Уже давно стемнело, и ночь окончательно накрывает город своим покрывалом. Сегодня облачно – звёзд не видно – но всё равно холодно. Меня пробирают мурашки, но я продолжаю стоять и курить, смотря на здание напротив, окна которого иногда загораются, а иногда потухают, словно фонарики на новогодней ёлке. Я вижу силуэты, у кого-то работает телевизор, кто-то просто ходит или стоит.

Я выдыхаю дым и вздыхаю, сбрасывая вниз пепел. Из гостиной доносятся голоса и смех, но я не обращаю на них внимания. Я наелся мяса и напился пива, так что теперь мне ничего больше не хочется. Почему-то, стоя здесь, настроение веселиться пропало. Пусть они и устроили эту встречу ради меня, но я всё равно почему-то не могу долго быть активным. Словно авария забрала вместе с собой не только воспоминания, но и мою энергию. Я часто раздражаюсь, злюсь, меня постоянно что-то бесит. Даже когда всё хорошо, у меня ощущения какой-то пустоты и подавленности. Доктор говорит, что после сотрясения это нормально, но мне это всё не нравится. Я хочу снова стать тем агрессивным бунтарём, которым был до всего этого, но у меня не получается. И это сводит меня с ума.

Мысли превращают мою жизнь в ад. Я выдыхаю снова – дым смешивается с ночным паром изо рта, и растворяется. Я докуриваю сигарету и ещё какое-то время стою на балконе, всматриваясь вдаль, а когда находиться здесь в одной футболке становится невозможно, я закрываю окно и захожу в тепло. Здесь пахнет духами Тома и чем-то непонятным и горьким.

К ним возвращаться не хочется, поэтому я сажусь на кровать и какое-то время сижу, пытаясь избавиться от мурашек. Затем падаю на спину и смотрю в потолок. До меня не сразу доходит, что в этой комнате спит ещё и Тим, а потом я понимаю, что на этой кровати они трахаются. Мне на какое-то время становится противно, но потом я вспоминаю слова Веллера о том, что Том, возможно, изменяет ему и что они давно уже не занимались сексом, и немного успокаиваюсь.

Интересно, если бы брат действительно изменял ему, он бы сказал мне? Может быть, он правда после меня уезжает к своему любовнику и ночует у него? Как-то не верится. Я, конечно, не так долго знаю Трюмпера, но почему-то мне кажется, что он не будет подобным заниматься. Если уж изменяет, то точно должен бросить Тима и не пудрить ему мозги.

Или я просто такой наивный? Может, поговорить с братом об этом? Мне-то он должен хоть что-то рассказать. К тому же я больше двух лет учился на психолога, может быть, я смогу распознать, врёт парень или нет. Хотя и без этого и так будет понятно. Или не лезть в их дела? Их проблемы же, чего вмешиваться. У меня своих проблем хватает.

Я переворачиваюсь на бок и пытаюсь сесть – замечаю на тумбочке светящийся телефон Тома и неохотно тянусь к нему. Он на беззвучном, а на дисплее высвечивается «Робин». Это ещё кто?

Только я собираюсь пойти к парням, чтобы рассказать брату, что ему звонили, как вызов прекращается. Я вздыхаю и падаю обратно на спину, поднося сотовый к глазам. Экран темнеет – нажимаю на разблокировку, но там стоит пароль. Какой у Тома пароль? Интересно, я его знал раньше или нет? Так, что бы здесь могло быть? День Рождение Тима? Я ввожу данные, но они не подходят. Его день рождения? Тоже не подходит. Мамы? Нет. У отца я даже не знаю когда. День нашей встречи? Мне что-то рассказывали про это… Тоже нет. Что же тогда? Набор цифр? Должно же быть это связано с чем-то. А что если… Я ввожу дату, которая приходит мне в голову спонтанно, и блокировка снимается. Ничего себе. Интересно, почему у него на пароле дата нового года? Наверное, я раньше знал этот пароль, и он как-то машинально всплыл в памяти.

Так, что тут интересного? Номера какие-то непонятные, сообщений почти нет. О, фотографии. Та-а-ак… Что тут у нас? Какие-то чертежи, картинки из интернета, Тим, Катрин, Джон… О, это где это они? И я тут. Не помню, чтобы мы ездили куда-то. Наверное, я просто не помню. И выгляжу я здесь таким счастливым…

Я листаю дальше и натыкаюсь на мои фотографии с братом. Кажется, у меня на квартире. Мы смеёмся, я вешаюсь на нём, корчу рожу. И я тут такой весёлый, словно и не я вовсе, а кто-то другой. Я смотрю дальше – теперь я кусаю брата за ухо, следующая фотография, целую в шею. А потом…

Я замираю, чувствуя, как внутри всё переворачивается. Что это значит? Почему я на это фотографии целуюсь с Томом да ещё и в губы? Почему я улыбаюсь? Неужели Том изменял Тиму со мной? О, Боже, что происходит?

Голова кружится, и я прикрываю веки, откидывая руку в сторону и какое-то время не двигаясь. Не может быть. Мы с братом были вместе? Но я же встречался с Джоном. Как так получилось? Я, конечно, особо не чувствую к Трюмперу братской любви, но не может быть, чтобы меня трахал собственный близнец. Это как-то ненормально.

Я снова подношу телефон к глазам и пытаюсь разглядеть фото. Может быть, мы просто дурачились? Поцелуи не считаются. И почему я решил, что мы обязательно должны с ним были трахаться? У меня просто, наверное, давно не было секса, вот и пришли такие мысли. Всему есть разумное объяснение. Надо потом поговорить об этом с Томом, а пока сделаю вид, что ничего не видел и не знаю. У меня такое чувство, что я только что узнал чью-то страшную тайну, и теперь мне придётся жить с этими мыслями. С одной стороны хочется всем рассказать, но с другой я понимаю, что это просто невозможно сделать. Что подумают другие? Судя по тому, что Тим ничего не знает, то и остальные вряд ли что-то могут подозревать. Хотя Веллер туп как пробка, ничего не видит, что под носом находится. Он никогда не додумается, если ему не скажешь в лоб. ДА даже и так он не поверит.

Надо просто вернуться к остальным и продолжать веселиться. Да. Так я и сделаю.

Я встаю и кладу сотовый на тумбочку, после чего выхожу из комнаты. Час от часу не легче. Я и брат. Возможно, конечно, но… Нет. Даже ему я не буду подставлять свой зад. Какого чёрта ещё. Это как оскорбление для меня. Я ведь поклялся, что никогда больше не буду пассивом.

Спустя пару дней. Квартира Билла.

Макс Барских – Какой была твоя любовь..

POV Bill

Мысли о фотографиях, которые я видел в телефоне у брата, никак не дают мне покоя. Попытки вспомнить хоть что-то рушатся и разбиваются в дребезги на множество осколков. Что же произошло со мной за эти два года? Во что я успел вляпаться?

Чувствую себя следователем, который пытается разгадать преступление, не имея ни малейших зацепок. Это сводит с ума. Единственное, что мне остаётся, – это поговорить с Томом. Уж он-то должен мне рассказать, что происходит между нами. Если он действительно изменял Тиму со мной, то это вообще какая-то Санта-Барбара получается. Хотя, зная меня, я уже ничему не могу удивляться.

И теперь, когда мы с братом сидим у меня в гостиной и смотрим телевизор, я всё никак не могу решиться на разговор. Вдруг мне просто показалось? Вдруг эти фотографии ничего не значат? Или их вообще не существовало? Врач говорил, что у меня могут быть сдвиги после аварии. Вдруг это просто моё воображение, и там, на фото, был не я, а Веллер? Вполне логично. Если это действительно так, то Том сдаст меня в психушку. Или ещё куда похуже.

Я сижу на диване и смотрю на брата, который расслабленно откинулся на спинку кресла и уставился в телевизор. В его руке банка с пивом, а на коленях тарелка с чипсами. Я пристально рассматриваю его, скользя взглядом по лицу, плечам, обтягивающей майке, и мне всё больше и больше начинает казаться, что всё, что я себе напридумывал, правда. Если бы я был пассивом, если бы мы не были близнецами, я бы точно запал на Тома.

Этот внутренний конфликт раздражает.

– Я видел фото у тебя на телефоне, – выпаливаю я, не в силах больше думать об этом.

Том не сразу понимает, о чём я говорю. Он вскидывает брови и поворачивает ко мне голову. Его взгляд слегка мутный из-за алкоголя. Я пристально смотрю на него, уже жалея, что начал этот разговор.

– Фото? – его голос нерешительный и какой-то удивлённый.

Я не знаю, понял ли брат или нет, о каких фотографиях я говорю, поэтому решаю уточнить.

– Да. Те, где мы с тобой. Что это значит?

Том тушуется и отводит взгляд в сторону. Его пальцы сильнее сжимают бутылку, но лицо продолжает быть спокойным и сосредоточенным.

– Ну… – он прокашливается. – Понимаешь…

Я вижу, что парень хочет уйти от ответа, поэтому спрашиваю напрямую. Его нерешительность придаёт мне уверенности, что это не просто мои глюки.

– Мы с тобой трахались?

Том вскидывает брови – его язык скользит по губам и тут же исчезает во рту. Парень какое-то время молчит, затем вздыхает и потирает лоб рукой, думая о том, стоит ли сознаваться или же нужно попробовать отвертеться. Я вижу его насквозь.

– Ладно, – брат вздыхает. Он не смотрит на меня. – Да. Мы с тобой трахались.

– Оу, фа-а-ак, – я откидываюсь назад на спинку дивана и смотрю в потолок. Почему-то эта новости не вызывает у меня никаких эмоций. Я какое-то время молчу. – Значит, ты изменял Тиму со мной?

Я немного склоняю голову, чтобы увидеть близнеца. Он пожимает плечом.

– Типа того, – бормочет парень. Он делает глоток пива, продолжая игнорировать меня. Его взгляд где угодно, только не в моей стороне.

– Пиздец, – констатирую я, затем сажусь ровно и потираю глаза. – Ну, рассказывай. Как так получилось, что меня трахает собственный брат.

Том, наконец, склоняет голову и как-то виновато смотрит на меня, словно провинившийся ребёнок. Я терпеливо смотрю на него, пытаясь представить, как вообще я мог с ним заниматься сексом. Хотя, представлять-то нечего. Я даже не чувствую, что он мой брат. Да, осознание есть, но это всё равно, что ко мне на улице подойдёт незнакомый человек и скажет, что он мой родственник. Так-то мы с ним близнецы, но я не чувствую этого. И вряд ли Том тоже что-то подобное чувствует.

– Ну, даже не знаю, с чего начать, – он пожимает плечом и неловко отводит взгляд в сторону. – Как-то так получилось, что мы влюбились друг в друга. И понеслось.

Он замолкает, и на какое-то время наступает тишина.

– Я был пассивом?

Том кивает.

– Один раз ты был активом.

Я вскидываю брови, подозрительно смотря на него. Я трахнул брата? Да ладно. Никогда бы не поверил в это.

– А почему мы не расстались со своими парнями, раз были влюблены друг в друга? – я скрещиваю руки на груди.

Том надувает щёку, продолжая игнорировать меня, – он смотрит куда угодно, но только не в мою сторону.

– Как-то так получилось. Но Джон догадался о нас, он сказал мне это в больнице перед тем, как ты очнулся, – Том вздыхает. – Тим не знает.

– Ещё бы. Он никогда не додумается, что ты именно со мной изменяешь ему. Хотя у него уже есть подозрения из-за того, что ты дома не ночуешь, – я упрекающее смотрю на него.

Почему-то эта ситуация начинает меня забавлять.

– Я у Катрин ночую. Или в машине, – брат, наконец, снова смотрит на меня. – Уж извини, что я тебя люблю.

Я немного теряюсь после такого заявления, потому что не могу сказать ему то же самое. Люблю ли я его? Нет, наверное. Он мне чужой. Да, брат. Да, хороший друг. Да, может быть, он мне нравится. Но я, повторяю, никогда не стану пассивом. Иначе мой личный мир сдохнет к чертям.

– Можешь тут оставаться, если хочешь, – я поднимаюсь на ноги и зачем-то отряхиваю штаны от невидимых крошек. – Спишь на диване. Катрин никогда не скажет, что ты достал её, так что выгонять тебя не будет. А стоило бы.

Я потягиваюсь, стараясь сделать вид, что ничего не знаю и ничего не слышал из того, что мне сказал близнец. Однако мысль про любовь всё ещё вертится у меня в голове. Неужели я действительно любил Тома? Сейчас, если честно, я что-то чувствую только к Эльму. Но, наверное, это просто потому что я был влюблён в него когда-то. Я так запутался…

Я смотрю на Тома, затем решительно подхожу к нему, нагибаюсь, облокачиваясь руками о подлокотники его кресла, и быстро целую его в губы. Том, кажется, не ожидал этого, потому что всё его тело напряглось. Его губы тёплые и влажные. Немного солёные из-за чипс.

Я отстраняюсь и смотрю на брата, пытаясь вспомнить хоть что-то, но во мне только пустота.

– Извини, – бросаю я. – Я ничего не чувствую к тебе.

Я выпрямляюсь, продолжая смотреть на растерянного Трюмпера.

– Тебе придётся постараться, чтобы я снова в тебя влюбился, если ты действительно любишь меня, – это прозвучало как-то жестоко и безразлично, поэтому я пытаюсь улыбнуться. – Я спать… Спокойной ночи.

Я разворачиваюсь и поспешно выхожу из гостиной. Что я творю, чёрт побери? Что я творил все эти два года? Как я докатился до этого? В голове такая каша, что хочется кричать, но вместо этого я запираюсь в своей комнате, падаю на кровать и зарываюсь в одеяло. Надеюсь, что я всё вспомню. Иначе такими темпами можно сойти с ума…

26 марта. Квартира Тома.

KReeD – Надо ли

POV Tom

Я сижу на балконе, прислонившись спиной к стене, и курю. В ушах наушники, в руке сигарета, а в голове какие-то спутанные мысли. Сегодня погода просто замечательная: солнце ярко освещает Берлин, ветра практически нет, на улице примерно пятнадцать градусов тепла, однако я всё равно сижу в кофте с накинутым на голову капюшоном, ведь всё-таки погода неустойчивая, завтра она снова может измениться. Быстрее бы лето, надеюсь, что хотя бы тогда у меня хоть что-то наладится.

Я откидываю голову назад и затягиваюсь, смотря в небо. После разговора с Биллом прошло несколько дней, но я до сих вспоминаю, насколько мне было обидно слышать от Каулитца слова о том, что он ничего ко мне не чувствует. Хотя я не могу его винить. Ему сейчас тяжелее всего, ведь он потерял часть своей жизни, а тут я навязываюсь со своей любовью. Да, обидно, да, больно, но я ничего не могу поделать. Мне просто придётся заново завоёвывать брата. А, судя по тому, что парень сам мне это предложил, то он не особо-то и против. Значит, у меня всё-таки есть шанс.

Всё начать с начала. С чистого листа. Избавиться от прошлого и смотреть только в будущее, ведь жизнь не заканчивается на этом моменте. Мне просто нужно постараться. Очень постараться.

Мне нужно набраться смелости и порвать с Тимом, иначе я просто сойду с ума от всех этих мыслей. Мне просто нужно подойти к нему и начать нести бред про то, что я запутался и не хочу отношений, что мне нужно побыть в одиночестве и подумать над своей никчёмной жизнью. Я слишком заигрался во всё это, почему я сразу не расстался с ним. Вот он уже и подозревает, что я ему изменяю. Почему я такой слабак?

Я затягиваюсь и выдыхаю дым, наблюдая за тем, как он медленно растворяется в воздухе и исчезает, также как и мои надежды на хороший конец всей этой истории. Как-то всё это мне становится в тягость, пару лет назад я и подумать не мог, к чему всё это меня заведёт.

Сейчас докурю и пойду поговорю с Веллером. Точно. Дальше тянуть нельзя. Пока я настроился, набрался храбрости, пока я не передумал, надо покончить со всем этим. Тянуть дальше просто нельзя…

Я вздыхаю и прикрываю глаза. Хочется просто запереться в туалете и просидеть там всё это время, пока проблемы не решатся сами по себе. Пока Тим сам меня не бросит, пока Билл не вспомнит ничего, пока не закончится универ, пока работа хорошая не найдётся. Было бы здорово, если бы всё это решилось само собой. Но, увы, этого не будет. Придётся оторвать задницу от пола и отправиться на выполнения этих задач.

Дверь балкона открывается, и мне приходится открывать веки и повернуть в ту сторону голову. Ко мне выходит Веллер, прикрывая за собой дверь, и я чувствую, как сердце замирает от волнения. Все слова, которые я хотел сказать этому парню, просто исчезают.

– Что ты здесь делаешь? – он немного улыбается, облокачиваясь о перила и смотря на меня.

Я пожимаю плечом и затягиваюсь.

– Курю…

– Ты тут уже больше часа сидишь, – Тим изучающее смотрит на меня, и я вдруг понимаю, что он чёртов психолог. Я иногда даже забываю об этом. – Замёрзнешь и заболеешь.

Я прокашливаюсь и отвожу взгляд в сторону, надеясь, что Веллер не заметит, насколько сильно я волнуюсь. Господи, почему я такой слабак. Надо просто сказать ему всё напрямую и больше не мучить ни себя, ни его. Ну, почему это так сложно?

– Да тут не холодно, – тяну я, смотря на небо. – Просто настроения нет, решил посидеть здесь.

Тим ничего не отвечает и отворачивается, смотря на город. Он одет в обычную футболку и домашние штаны. Ветер теребит его волосы, охватывает его в свои объятия, но парень даже не ёжится, когда по его рукам пробегают мурашки. Он стоит молча, словно ждёт, когда я начну этот глупый разговор, но я почему-то не могу. Кажется, если я открою рот и вымолвлю хоть какой-нибудь звук, то мир рухнет. Поэтому я докуриваю сигарету и выбрасываю её с балкона, метко перекидывая её через перила.

– Как дела на работе? – спрашивает Тим.

Я смотрю ему в силах, думая о том, что просто обязан сейчас порвать с ним. Даже мой ответ на его вопрос кажется мне вовсе не моим, словно я просто стою рядом и наблюдаю за всем этим цирком.

– Да отлично. Пока работы особо нет, так что выходные, – я сглатываю и открываю рот, собираясь сказать «нам надо поговорить», но тут же закрываю его. Сердце взрывается адреналином и сбивает меня с толку. Я снова теряюсь.

– Ясно, – Тим не поворачивается ко мне. – А в универе как?

Я неуверенно пожимаю плечом, только потом понимая, что парень не смотрит на меня и не видит этого действия, собираюсь с мыслями и отвечаю:

– Пока нормально, начало семестра же. Такие пары, что можно не ходить. Тем более, что у меня договор с преподами, я могу из-за работы не ходить и делать им дополнительные задания, – я прикрываю глаза и снова открываю их.

Вот сейчас я точно поговорю с ним…

– Билл всё ещё не собирается возвращаться в универ? – Тим словно специально сбивает меня с толку, чтобы избежать разговора, хотя он по сути не может о нём знать.

Я мысленно чертыхаюсь.

– Нет. Он решил отдохнуть пока. У него и так тяжёлый период, плюс память эта, – я осекаюсь и облизываю губы. – Надеюсь, он вспомнит хоть что-нибудь, а то даже страшно с ним как-то общаться. Такое чувство, что он совсем не тот, кого я знал всё это время…

Тим немного оборачивается и смотрит на меня, но потом опять отворачивается.

– Будем надеяться, – вздыхает Веллер. – Есть такая вероятность, что он вообще никогда ничего не вспомнит…

Мы снова замолкаем, и у меня появляется время, чтобы снова собраться с мыслями. Я должен. Нет, я просто обязан поговорить с Тимом.

– Послушай, – я осекаюсь.

Веллер поворачивается ко мне и смотрит сверху вниз, отчего слова снова исчезают у меня из головы. Я набираю в грудь воздух, открываю рот и вдруг понимаю, что не смогу. Просто не смогу.

– Может, пиццу закажем? – спрашиваю я, старясь, чтобы мой голос не дрожал от волнения, потому что сердце всё ещё разрывается на части.

Парень пожимает плечом.

– Можно, – он какое-то время смотрит на меня, словно ожидая, что я скажу ещё что-нибудь, но я молчу. – Пойду, позвоню тогда.

– Ага.

Я провожаю его взглядом, а, когда дверь за Веллером закрывается, тихо стону и протираю лицо ладонями. Да что со мной? Я уже и парня послать не могу? Какой же я слабак…

Я достаю ещё одну сигарету и прикуриваю, стукаюсь затылком о стену несколько раз, прикрываю глаза и пытаюсь избавиться от жуткого чувства отвращения к самому себе. Я такой слабый, не удивительно, что я не могу снова завоевать Билла. Как же сильно я изменился за эти два года, раньше меня как-то не волновали вопросы отношений, я их заканчивал быстро, если мне это было нужно, а сейчас…

Наверное, я просто привязался к Тиму, поэтому мне тяжело делать ему больно. Что же тогда делать? Если так пойдёт и дальше, я просто сойду с ума. Чёртов слабак…