Текст книги "Свадьба? Какая нахер свадьба?! (СИ)"
Автор книги: Мария Тетюшева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Часть 18
Justin Timberlake – Tunnel Vision
Я просыпаюсь медленно и осторожно, выпутываясь из цепких пальцев приятного сна, и первое, что я чувствую – жуткую усталость и тупую головную боль в висках. Приглушённый стон раздаётся где-то в глубине меня – я приоткрываю глаза и щурюсь. Я лежу в постели в комнате, которую меня предоставил Том, окна плотно занавешены, двери закрыты. Я какое-то время лежу неподвижно, думая, как тут оказался. Последнее, что я помню, – это то, как я забирался в ванну с горячей водой, после того как пришёл от Густава. А потом я, кажется, задремал под шум воды.
Наверное, Том меня принёс сюда.
Я представляю, как он находит меня в ванне спящего, вытаскивает из воды, вытирает пушистым полотенцем, несёт в постель и переодевает, и тут же краснею. Когда я уже перестану позориться? Наверное, никогда…
Я переворачиваюсь на бок и замечаю свой сотовый. Так, что он делает вне сумки? Я его вроде не доставал…
С трудом протягиваю руку и подношу телефон к носу. Интересно, сколько время?.. Я снимаю блокировку и щурюсь. 11:29.
Я прикрываю глаза, думая. 11:29.
Я что проспал весь вечер и всю ночь? Надо же… А думал, что задремал всего на пару часов. Так, надо встать и пойти поесть, а то я со вчерашнего завтрака ничего не ел. И пить хочется чего-нибудь тёпленького, а то в горле першит почему-то.
Я с трудом сажусь, тут же хватаясь за голову: боль пронзает её из-за резкой смены положения. Неужели, я заболел? Нет, это, наверное, из-за погоды. Вчера, вон, какой ливень был…
На меня домашние штаны и майка, но явно не мои, потому что я бы никогда не купил такой размер и фасон. У меня всё только от дизайнеров, даже одежда, в которой я хожу дома. А это значит, что Том Каулитц, зараза ты редкостная, напялил на меня своё барахло. Но думать об этом мне не хочется, спасибо, что хоть голым не уложил спать…
Небрежно кладу сотовый обратно на тумбочку и встаю, направляясь к двери. Интересно, где Том? Наверное, на работе. Хотя я даже не знаю, когда ему на работу ехать надо, может быть, он вообще дома все дела решает, он же, кажется, важная шишка какая-то в компании.
А… Чёрт! Не могу думать, голова раскалывается!
Я иду в сторону лестницы, спускаюсь на первый этаж и слышу, как кто-то копошится на кухне. Значит, Каулитц дома. Не повезло…
Медленно вплываю в кухню – Том стоит спиной ко мне и делает кофе – и сажусь на барный стул, разваливаясь на столе с тихим стоном. Голова без сил падает на столешницу. Парень оборачивается, немного улыбаясь.
– Я уже хотел тебя будить идти, – тянет альфа. Голос у него певучий, наверное, настроение хорошее. В отличие от меня.
Я что-то невнятно бормочу и притягиваю к себе железную салфетницу, прижимая к щеке и облегчённо вздыхая.
– Что с тобой? – тихо смеётся Каулитц, отходя к холодильнику. – Ты долго спал.
Я смотрю на то, как он достаёт два каких-то фрукта и засовывает в соковыжималку, включая её. Жужжание врезается в мой мозг, заставляя его трещать по швам и растекаться в черепушке.
– Голова раскалывается, – стону я, зажмуриваясь. – Прекрати…
Звук тут же стихает – Том подходит ко мне и откидывает волосы с моего лба, прикасаясь тыльной стороной ладони.
– Да у тебя же жар!
Я морщусь от его громкого голоса. Каулитц отбирает у меня салфетницу – я усердно сопротивляюсь, но всё-таки проигрываю и отпускаю её – и отставляет в сторону. Я стукаюсь лбом о стол. Сил совсем нет, удивительно, что я смог спуститься сюда без посторонней помощи, и даже проспав столько времени, я всё равно чувствую себя жутко уставшим. Кости ломит, голова разрывается, в горле першит. Я точно заболел…
Том вздыхает и обходит стол, решительно подхватывая меня на руки.
– Тебе лежать надо, глупый, – тихо говорит альфа, направляясь к двери.
– Я не глупый, – бормочу я, затем кладу голову ему на плечо, прикрывая глаза.
Парень не отвечает, и мне кажется, что я уже снова проваливаюсь в сон, но голос альфы не позволяет мне этого сделать.
– Это всё, потому что ты под дождём гулял, – спокойно ругает меня Том, но в его голосе нет ничего кроме лёгкого беспокойства.
Я опять что-то невнятно бормочу, лишь бы он отстал. Я утыкаюсь носом в его ключицу и цепляюсь пальцами за футболку, с ужасом понимая, что мне нереально хорошо и спокойно у него на руках. И голова немного проходит от этого ровного дыхания – его грудь поднимается и опускается. Это меня притягивает и пугает одновременно, но я решаю, что больному омеге можно простить любую слабость. Даже такую. Даже мне. Чем я хуже других?
Том приносит мне в комнату и пытается уложить в кровать, но я обнимаю его руками и не пускаю. Шумно вздохнув, Каулитц укладывает меня в постель и ложится рядом, прижимая меня к себе. Я чувствую, как его рука гладит мои волосы и спину, словно успокаивая, его дыхание касается моей макушки, пока я жмусь к его груди, а когда я почти засыпаю, Каулитц осторожно выскальзывает из моих объятий. Я недовольно ворчу, приоткрывая веки.
– Я сделаю тебе бульон, – тихо говорит Том, укрывая меня одеялом по самый подбородок и подтыкая под мои бока. – И мне нужно попросить охрану съездить в аптеку за лекарствами. Я скоро вернусь, – обещает он. – Поспи ещё немного…
Его рука гладит меня по лбу, убирая волосы, а потом Том нагибается и целует в щёку, почти тут же выпрямляясь и уходя из комнаты.
Я поджимаю губы. Сначала поцелуй в нос, теперь в щёку, а потом что, в губы что ли? Так и до секса дойти не долго… Надо что-то делать…
Но не сейчас. Сейчас я ужасно больной и противный омега, который ничего не хочет делать и нуждается в присмотре. Вот. И ещё надо попросить, чтобы он оставил мне свою грудь как подушку. Пусть сам уходит, а вот грудь оставит…
С этими мыслями я прикрываю веки и снова проваливаюсь в сон.
Часть 19
Kevin Rudolf – Coffee And Donuts
Я валяюсь в постели ещё несколько дней. Моё состояние только ухудшается, и я чувствую себя просто ужасно: голова раскалывается, насморк, температура. Похоже, я действительно подцепил что-то серьёзное, иначе Том бы не стал вызывать мне доктора на дом и переносить какие-то важные встречи у себя на работе. Было даже как-то совестно, однако я не придавал этому никакого внимания. Подумаешь, работу пришлось подвинуть на второй план, я вообще её лишился и ничего, живу пока. Одно хорошо, что из-за заложенного носа я совсем не ощущаю запаха альфы, что помогает мне на какое-то время забыть об этой проблеме. Подумаю о ней потом, когда смогу нормально соображать, а не притворяться беспомощным овощем и не пользоваться Каулитцем, словно он один из моих работников в студии, которые копошатся вокруг меня с кофе и печеньками.
За эти дни я успеваю смягчиться по отношению к Тому, но всё равно до конца не принимаю тот факт, что он мой истинный альфа. Да, мы поженимся. Да, он меня пометит. Да, возможно, я от него залечу (если вообще смогу, ведь неизвестно как на меня повлияли мои старые таблетки), но я всё равно буду вредным и никогда не приму его как альфу. Как своего альфу. Пусть ещё помучается, а я, может быть, как раз придумаю план, как избавиться от всех проблем.
Каулитц приносит мне еду в постель, Каулитц следит за приёмом лекарств и за моим состоянием, Каулитц постоянно находится где-то поблизости, чтобы выполнить все мои желания, Каулитц повсюду, а я постоянно надоедаю ему с апельсиновым соком и печеньками «орео».
Я только и делаю, что лежу, смотрю телевизор и ем. Ну, иногда хожу в туалет. И сплю. Мне как-то спокойнее становится засыпать, когда рядом альфа, поэтому я даже сам удивляюсь, как это вырубаюсь рядом с ним посредине интересного фильма. Мне это не свойственно. И эта моя милость… Что-то странно всё это, наверное, всё из-за болезни. Точно. По-другому и не объяснишь.
В любом случае вскоре мне становится гораздо лучше, жар спадает, и я могу нормально оценивать ситуацию. Отсюда появляются новые ехидные колкости и замечания в адрес Тома. И как он меня ещё терпит? Не понимаю. Я бы уже давно пинком под зад себя отправил обратно в свою маленькую квартирку. Странный он, этот Каулитц…
А ещё была одна важная деталь, которую я успел упустить из-за того, что был выбит из реальности. Приближалась самая ужасная дата в моей жизни.
16 июля.
Дата нашей свадьбы. И до неё осталось всего три дня.
Каких-то три жалких ничтожных денёчка.
И когда я вдруг это понял, а произошло это настолько внезапно, что я встал в ступор и не мог двигаться почти пять минут, то решил поговорить об этом с альфой. Я, чёрт возьми, даже не знаю, что будет на этой свадьбе. Кто? Как? Где?
Мать вашу, я ничего не знаю. Как так вообще можно?
И когда я выхожу из ступора, я направляюсь прямо к альфе, который засел у себя в кабинете и что-то там делал. Я без стука врываюсь внутрь, распахивая дверь, и нагло подхожу к столу, отчего парень любопытно отрывает взгляд от документов, которые изучал, и смотрит на меня.
– Тебе лучше? Может, ты ещё полежишь немного? – он осматривает меня с ног до головы, шумно втягивая в себя воздух, словно вдыхая мой запах, отчего я мешкаю, но почти сразу же собираюсь с мыслями.
– Я на счёт свадьбы.
Том вскидывает бровь.
– А… – снова утыкается в бумаги, делая вид, что меня тут нет. – И что с ней?
Я злюсь от того, что он не обращает на меня внимания, и облокачиваюсь руками о столешницу.
– Она ведь 16?
– Ну, да, – как бы просто так тянет альфа.
Я прищуриваюсь.
– Я ничего о ней не знаю. Выкладывай. Или хрен ты меня из дома вытащишь, – я нависаю над ним, пытаясь заглянуть в бумаги, но прочитать что-либо вверх тормашками у меня не получается, и я бросаю эту затею.
– Да нечего рассказывать, – Том облизывает губы, а я вдруг понимаю, что нахожусь слишком близко к нему, и отскакиваю в сторону, отчего парень косится на меня. – Просто распишемся по-тихому, а потом отправимся в ресторан. Народу-то немного будет. Я уже разослал приглашения.
Альфа снова пролистывает документы, а я в ступоре смотрю на него. Он разослал приглашения? Не посоветовавшись со мной? А, может быть, я вообще хочу шикарную свадьбу и кучу лимузинов и карету с белыми лошадьми, и голубей, и фейерверки. Он вообще мне ничего не сказал! И от этого меня начинает распирать ещё большая злоба, чем обычно.
Не. Про. Щу.
– И, позволь узнать, кого же ты ПРИГЛАСИЛ?! – я перехожу на крик, но тут же успокаиваюсь, а Каулитц и бровью не повёл.
– Придёт Ник со своей омегой, Митч Хьюер со своим альфой, Густав, мой кузен, мой друг по бизнесу, твой бывший модельер, и ещё я разрешил им позвать тех, кого они хотят, – парень пожимает плечом.
Я пытаюсь представить, какого это будет находиться среди сплошных предателей, а в мыслях уже зреют планы мести. На очереди Николас Холт и Митч Хьюер. Потом Густав. А дальше по порядку, кто мне больше не понравится.
– Постой, а твои родители?
– А что они? – безразлично спрашивает Каулитц.
– Их не будет?
– Как видишь.
– Почему?
Том не отвечает какое-то время, перебирая документы, а потом спокойно тянет:
– Потому что они умерли. А теперь ты не мог бы вернуться в комнату и прилечь, ты выглядишь бледным. Завтра пришлют несколько нарядов, которые подготовили для свадьбы, выберешь что-нибудь. Если не понравится, сделаем то, что ты захочешь. Хорошо? – он не поднимает головы.
Я неуверенно топчусь на месте, потому что в ушах всё ещё звенит фраза: «Потому что они умерли», затем киваю и как-то рассеянно выхожу за дверь.
Я не знал, что его родители умерли, и теперь мне ещё больше интересно, что скрывается внутри Тома и почему он постоянно молчит о своей жизни, что бы я у него не спросил. И что значит «вернись в комнату и приляг»?! Я что умирающий старик?! Возмутительно…
Я обиженно возвращаюсь обратно к себе (кстати, за всё время моего пребывания здесь, дом мне теперь кажется куда меньше, чем раньше. Просто здесь всё идёт по кругу, отсюда эффект бесконечности) и забираюсь в кровать. Скучно.
И грустно…
Часть 20
Dan Balan – Crazy Loop (Mm-Ma-Ma)
Я сижу на кровати в позе лотоса и жду, пока охрана Тома занесёт в комнату несколько коробок с моими нарядами, среди которых я должен буду выбрать один единственный, чтобы надеть в ЗАГС. По словам альфы, все эти вещи – творение знаменитого модельера, который специально для моей свадьбы соизволил пораскинуть своими ничтожными мозгами и создать что-то шикарное. Но, если честно, я был настроен скептично и даже враждёбно, потому что просто так сдаваться я не собирался. Если мне хоть что-то не понравится, я тут же отправлю одежду в топку. Всё. Я сказал.
Два габаритных «шкафа» входят в комнату как раз в тот момент, когда я уже собираюсь наброситься на Каулитца с воплями: «и долго мне ещё ждать?!». В их руках по несколько коробок в мой рост. И почему нельзя было просто завернуть всё это в специальные чехлы и не париться? Кажется, мозгов у них не так много, как я думал с самого начала.
Том сидит в кресле и молчит уже минут десять, думая о чём-то своём. Кажется, он опять игнорирует меня, отчего я злюсь ещё больше. Не могу находиться в такой обстановке, это сводит меня с ума! Я тихо стону и падаю на спину, раскинув руки в разные стороны. В это же мгновение охранники ставят коробки на угол кровати и молча уходят, оставляя нас с Томом наедине.
Если быть честным, то с ним скучно. Он почти не обращает на меня внимания, после того как я выздоровел, ходит какой-то задумчивый, постоянно запирается у себя в кабинете. Это несправедливо! Не так я представлял свою семейную жизнь. Где подарки? Где цветы и печеньки? Где?!
Я вскакиваю с кровати и, не в силах больше терпеть эту напряжённую атмосферу, хватаю первую коробку, открывая её резким движением. Достаю какой-то костюм в чехле, нервно беру его и начинаю разглядывать на вытянутых руках. Том косо наблюдает за мной без единой эмоции на лице.
У меня в руках чёрный классический костюм с бардовой вышивкой на рукавах и воротнике, пуговицы белоснежные и большие, рубашка из чёрного шёлка скрыта под пиджаком. Я медлю, а потом поворачиваюсь к альфе.
– А ты в чём будешь?
Каулитц пожимает плечом.
– В костюме, наверное, – тянет парень.
Меня бесит его безразличие, как будто он и не хочет брать меня замуж, просто так всё это устроил, будто так надо. Я прищуриваюсь и отбрасываю наряд на пол в сторону шкафа.
– Нет.
Беру следующую коробку. Там оказывается кожаные штаны с кучей шипов по бокам и белая жилетка с какими-то блестяшками и куполообразными штуками на плечах. А это вроде ничего…
– Пойду, примерю.
Я бросаю взгляд на альфу, который продолжает неподвижно сидеть на одном месте, закатываю глаза и скрываюсь в ванной, захлопывая за собой дверь с такой силой, что аж стены трясутся. С трудом натягиваю на себя эти ужасные кожаные штаны, которые я одел бы, пожалуй, на какую-нибудь вечеринку, и жилетку, только после этого выхожу обратно в комнату и встаю напротив Тома, уперев руки в бока.
– Ну?
Каулитц осматривает меня с ног до головы, и я вижу, что он еле-еле сдерживается, чтобы не закрыть лицо рукой.
– По-моему, нормально, – безразлично бросает парень, отчего я взрываюсь ещё больше.
– В каком месте?!
Стягиваю с себя жилетку и швыряю на пол, однако штаны снять здесь не решаюсь. Мало ли что Тому в голову взбредёт, когда он увидит меня в боксерах. Хотя, судя по его состоянию, ему будет всё равно, даже если я покручу у него перед носом задницей. Обидно.
Я хватаю следующую коробку и вытаскиваю что-то на подобии комбинезона со всякими немыслимыми аксессуарами и большим поясом. О, Боже. Что это? Это такой наряд на свадьбу? Да этого чувака надо сжечь на костре. Еретик!
– Кто вообще это всё придумал? – недовольно спрашиваю я, отбрасывая очередной наряд на пол. – Какого чёрта я должен надевать такое на свою собственную свадьбу?!
Швыряю в сторону кожаную куртку с серой рубашкой и джинсами. Беспредел. Хоть сам садись и шей себе костюм!
– Я отправил модельеру твои фото, чтобы он проанализировал твой стиль и придумал что-то, что тебе могло бы понравиться, – Том пожимает плечами, а я кидаю в него очередную рубашку, которая падает к альфе на колени. Тот скидывает её на пол, устало вздыхая.
– Но это же не для свадьбы! – я показываю ему ещё один наряд их серых джинс и какой-то навороченной кофты. – Это можно носить в любое другое время, но, чёрт его дери, не на собственной свадьбе, которая бывает один раз в жизни!
Я взвизгиваю, бросая в сторону одежду, и принимаюсь за следующую.
– Нет! – кидаю на пол рубашку. – Не то, – ещё один наряд. – Мне не нравится! Мне ничего здесь не нравится!!!
Я раскидываю остатки нарядов в разные стороны и падаю на кровать, утыкаясь лицом в одеяло.
– Я отказываюсь выходить из дома в этих вещах, – бормочу я. Кожаные штаны скрипят от трения и залезают мне задницу. Я хочу их поправить, но ничего не получается.
Том какое-то время сидит молча, затем встаёт – я слышу, как его шаги приближаются, а потом альфа садится рядом на кровать. Он кладёт мне руку на голую спину, и я вздрагиваю от его холодных пальцев.
– Если хочешь, я сам съезжу в магазин и куплю тебе то, что мне понравится, – спокойно спрашивает Том, гладя меня по позвоночнику, отчего мурашки вскакивают по моему телу.
Я устало что-то бормочу, затем киваю, но продолжаю лежать неподвижно.
– Отлично, – Каулитц нагибается и целует меня в плечо. – Можешь выкинуть всё это, если не нравится. Я пойду, приготовлю что-нибудь перекусить.
Он встаёт и направляется к двери, а я всё ещё обиженно лежу на животе в одних этих гр*банных кожаных штанах, словно капризный ребёнок.
И мне уже всё равно, в чём идти на эту свадьбу, потому что мне кажется, что это всё происходит не со мной, что я смотрю какую-то комедию, в которой какого-то омегу заставляют силком выходить замуж, а тот в свою очередь доводит альфу до нервного срыва. Я выгляжу глупо и безнадёжно. Я выгляжу полным идиотом, которого разводят на собственную жизнь, словно я проиграл её в карты. И это чувство такое ужасное, что я просто задыхаюсь от безнадёжности, но…
Проблема в том, что я устал, мне надоела эта вечная жизнь в одиночестве, мне надоело проводить выходные дома и думать, что ничерта я никому не нужен. Пусть хоть так. Хоть кто-то за стенкой, хоть чьё-то дыхание, а не тишина в ответ на твоё «привет» в пустоту.
Но я всё равно не откажусь от своей роли «а-ля, я ненавижу альф». Даже если Том получит моё тело, то ему никогда не достанется моя душа. Она никому не достанется, потому что она уже умерла в тот день, когда Каулитц мне отказал. И никогда больше не воскреснет.
Shakira feat. El Cata – Addicted To You
И вот наступает 16 июля. Так внезапно и неожиданно, что это выбивает меня из колеи, и когда я просыпаюсь от яркого сна, в котором я лежу в объятиях Тома и дрочу ему, думая, когда же это, наконец, закончится, потом что моя рука устала, и я не получаю никакого удовольствия, я смотрю в потолок примерно минут десять, а потом заходит альфа и говорит, что мне пора вставать. Нужно выехать заранее, потому что тот костюм, который Каулитц подобрал мне на днях, находится в одном из помещений здания, где будет проходить наша церемония. А всё потому, что Николас Холт должен был доставить мой костюм именно туда. Каким боком моя одежда оказалась в руках этого предателя, я так и не понял, но спрашивать не стал, потому что меня вдруг накрыл такой ужас от одной только мысли, что я лишаюсь свободы, что я даже не смог нормально выползти из постели, когда Том сказал, чтобы я спускался вниз и перекусил.
Как я понял, то ничего грандиозного на свадьбе можно не ждать. Просто приедем, распишемся и поедем в какой-то ресторан отметить с друзьями. И всё. Надеюсь, никто не узнает про это, а то папарацци появятся тут как тут, а мне не очень хочется, чтобы все знали, что самый желанный омега выходит замуж за чёрт знает кого.
Стоп. Ведь, если подумать, то сегодня у нас должна быть первая брачная ночь? Но… как же…
Я схватился за сердце, в ужасе представляя, на что я соглашаюсь. У меня же инфаркт будет! Я совсем забыл про это, потому что был занят мыслями о своей ничтожной жизни! Нужно срочно поговорить об этом с Томом, потому что он даже не ничего не говорил по этому поводу.
Я бросаюсь к шкафу и натягиваю на себя первые попавшиеся вещи, всё равно ведь там переодеваться, а потом выскакиваю в коридор и несусь на кухню, где мой альфа послушно готовит тосты. Проносясь мимо гостиной, я бросаю взгляд на часы и успеваю понять, что сейчас два часа дня.
Сколько? Почему я спал так долго?!
Я врываюсь на кухню и налетаю на стол, упираясь в него руками.
– Нам нужно срочно поговорить! – почти кричу я, тяжело дыша.
Каулитц неспешно поворачивается ко мне и вскидывает бровь, затем накладывает на тарелку тосты и поливает их шоколадом. Я на мгновение отвлекаюсь, но потом тут же вспоминаю причину моего волнения.
– О чём же? – он ставит передо мной тарелку и стакан с соком.
– Что там насчёт брачной ночи? – немного краснею я, понижая голос.
– А что с ней? – Том бросает полотенце на стол и садится напротив меня.
Я мешкаю, удивляясь его спокойствию, какое-то время думаю, а правильно ли я задал ему вопрос, а потом вдруг вспоминаю, что обычно свадьбы делают за пару дней до течки, чтобы в первую брачную ночь пометить омегу, но до моей течки больше месяца! Что за ерунда? Эта информация совсем выбивает меня из равновесия.
– А то, что у меня течка уже была, придурок! – я фыркаю, злясь на его равнодушие, затем плюхаюсь на стул и притягиваю к себе тарелку, начиная поедать тост.
– Ну и что? – Каулитц улыбается, делая глоток кофе. – Я подожду. Обещаю, что я тебя даже пальцем не трону до течки.
Он насмешливо всматривается в меня, и это бесит ещё больше.
– Тогда зачем надо было назначать свадьбу так быстро? Можно было подождать! – парирую я. – Ты какой-то неправильный альфа!
– А ты неправильный омега, так что 1:1, – Том облизывает свои губы. – Я просто не хочу тянуть. Лучше потом подождать, а все формальности ускорить.
– Что за глупости, – отмахиваюсь я, быстро съедая свой завтрак.
Меня переполняет жуткая энергия, и я готов скакать и громить всё вокруг, лишь мне полегчало. Я не могу просто так сидеть и ждать, пока моя жизнь летит в тартарары.
– А ты что так собрался ехать? – я смотрю на его толстовку и джинсы.
Каулитц пожимает плечом.
– Я там тоже переоденусь. Не хочу, чтобы ты меня видел, – он допивает кофе и встаёт, оставив на столе свою тарелку. – Поехали, нам нужно там быть в половину третьего, а в три начнётся всё.
– Уже?! – я в ужасе вскакиваю со стула, начиная панически осматриваться, словно вот-вот должна была вылезти спасительная дверь, в которую я смогу сбежать.
Но той нигде не было, она даже не появилась, когда я направлялся с Томом к машине, садился в эту каталажку и ехал в сторону ужасного места. Предательница! Я так на неё рассчитывал.
Всю дорогу я панически волновался, постоянно возился на сидении и нервировал Тома своими бессмысленными разговорами, но ему было всё равно, потому что альфа даже бровью не шевелил, пока я его доставал. И это заводило меня ещё сильнее. Я готов был орать на всю машину, лишь бы меня выпустили. Интересно, все омеги так себя ведут перед свадьбой или же я один такой придурок?
Авто тормозит у боковой двери ЗАГСа – Каулитц глушит мотор и выходит на улицу, а я продолжаю сидеть и думать, что это всё происходит не со мной. Парень обходит машину и открывает дверь, только после этого я просыпаюсь и выползаю на улицу. На меня вдруг накатывает какой-то ступор, и Тому приходится взять меня под руку и тащить в здание силой. Я смутно помню, что со мной тогда происходило, потому что я думал лишь о том, как бы сбежать, испариться, чтобы меня никто не нашёл.
Я помню только, как Том сказал мне, что Митч поможет мне надеть наряд, приготовленный для меня, а потом меня привели в какую-то комнату, наверное, где я должен буду переодеться, и оставили наедине с Хьюером.
Я осматриваюсь и понимаю, что попал в светлое помещение с небольшим диванчиком и столом.
– Ты только не нервничай, – бормочет блондин где-то позади.
Я ещё раз оглядываюсь и останавливаю взгляд, судя по всему на своём наряде, потому что ничего кроме этого здесь больше нет.
– Ох, ты ж, бл*ть… – вырывается у меня, когда я понимаю, ЧТО я должен буду надеть.
Этого не может быть. Я убью Тома, клянусь, я задушу его прямо при всех. Я размажу его голову о стол и вытащу мозги, а потом засуну их обратно. Я его уничтожу. И надевать это я не собираюсь! Застрелите меня…
Потому что я смотрю на белоснежное пышное свадебное платье.
Каулитц хочет, чтобы я надел платье. Да что он за извращенец такой?!
– Нет! – взвизгиваю я и собираюсь выскочить обратно, но Митч хватает меня за плечи и не пускает.
– Билл, пожалуйста! – он толкает меня в сторону наряда. – Это Том выбрал, он сказал, что ты обязан это надеть, иначе заставит тебя выйти голым!
– Не буду! – вырываюсь я. – Ни за что на свете я это не надену!!! Лучше сдохнуть!
Омега заламывает мне руку за спину, отчего я тихо вскрикиваю, и толкает дальше.
– Извини, дружище, но я ничего не могу поделать. Том попросил меня тебе помочь, так что…
– Не хочу-у-у!!! – почти плачу я. – Нет, нет, нет… Ненавижу!!!
– Да никто не будет фоткать, никаких видео и фото не останется, – бормочет Митч у меня за спиной, начиная стаскивать с меня футболку.
– Ну и что! Все меня увидят! – я пытаюсь оттолкнуть его от себя, но Митч оказывается проворнее. И откуда у него силы только?! Хотя, он и раньше заставлял меня надевать всякую ерунду для показа…
– Да всем плевать! – блондин всё-таки стаскивает с меня вещь и бросает на пол, принимаясь за мои джинсы.
– Никому не плевать, все будут смеяться! – визжу я, когда с меня стаскивают джинсы.
Митч толкает меня к дивану, и я падаю, отчего омеге удаётся снять с меня штаны полностью.
А потом он делает то, чего я ожидаю меньше всего: он хватает мою одежду, подбегает к окну и выбрасывает на улицу. Я сижу и в шоке хлопаю глазами.
– Какого чёрта, Митч?! – ору я, вскакивая.
Тот усмехается.
– Теперь у тебя нет выбора. Или ты идёшь в боксерах или же надеваешь платье.
– Я тебя ненавижу.
– Я знаю, – парень вздыхает и прикрывает глаза. – Прости, Билл, но так надо.
Я неохотно поднимаюсь, проклиная всех на свете и желая всем долгой и мучительной смерти.
– Почему у меня такое чувство, что от меня что-то скрывают? – спрашиваю я, а тот лишь пожимает плечами.
Я обиженно отворачиваюсь, скрещивая руки на груди. Всё равно не хочу это надевать. Лучше сбегу голышом и буду жить в лесу.
Через десять минут уговоров Митчу всё-таки удаётся заставить меня надеть свадебное платье. Радуясь, что мне не пришлось надевать туфли, потому что подол настолько пышный, что закрывает все мои ноги, я продолжаю проклинать Тома. Сам-то прилично оденется, я просто уверен! Чёртов альфа, чтобы ему пусто было…
Блондин затягивает мне корсет настолько сильно, что я не могу дышать, и после пары минут криков мне всё-таки удаётся уговорить его ослабить верёвки. Но я всё равно чувствую себя ужасно.
– Знаешь, Билл, – Митч поправляет платье и усаживает меня на диван, начиная красить мои глаза чёрными тенями. – На самом деле, не альфа выбирает омегу. А всё наоборот, – я уже собираюсь съязвить, но умудряюсь одёрнуть себя. – Альфы глупые. Они не могут понять сразу, какой омега истинный, потому что они гонятся за запахами. На одного омегу приходится куча альф и только один из этой кучи тот самый, – блондин поправляет мне волосы, а я почему-то слушаю его молча и не возникаю. – Только омега может решать, с кем ему быть и кто ему нужен. Доверься своему сердцу, я уверен, что оно не ошибается.
Парень отстраняется и любуется своей работой. Я опускаю взгляд, понимая, что это мне уже говорили.
– Бабушка говорила точно так же…
– Твоя бабушка была права, – Митч берёт меня за руки и улыбается. – Я уверен, что Том тебя любит. По вам видно, что вы созданы друг для друга, так что не делай глупостей.
Я кривлюсь, смотря в сторону. Он нарядил меня в платье, чтобы посмеяться, заставил меня выйти за него замуж, сделал мне больно в самом начале. И я сомневаюсь, что он меня любит.
– Том тебя попросил это сказать?
– Нет, – он качает головой. – Я сам это вижу.
Митч отходит в сторону, а потом возвращается и надевает мне на голову фату. Отлично. О большем позоре я и мечтать не мог…
– Пошли. Нас уже заждались, – он берёт меня за руку, помогая встать, затем подхватывает под локоть и ведёт к выходу, а я мысленно надеваю на шею петлю и вешаюсь.
Сейчас я опозорюсь, сейчас меня все увидят в этом дурацком бабском платье! И у меня будет психологическая травма, которая будет преследовать меня в кошмарах, пока я не сдохну.
Что ж, Томми, радуйся, ты получишь психованного омегу, как и хотел. Я рад за тебя.
Придурок.
