Текст книги "Свадьба? Какая нахер свадьба?! (СИ)"

Автор книги: Мария Тетюшева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Часть 29

Digital Summer – Wanted To Love You

Я медленно открываю глаза и устремляю взгляд на проносящийся за окном машины вид. Я немного сполз к стеклу во сне, но так и не успел коснуться его лбом. Дождик. Он стучит по крыше и ударяется об окна. Дворники ритмично скользят по лобовому стеклу, двигатель тихо шумит где-то на заднем плане, и я понимаю, что нахожусь в авто Тома, и мы едем к Густаву. Поговорить.

Я вздыхаю и начинаю возиться, садясь ровно.

– Вовремя ты, – улыбается Каулитц. – Уже приехали.

Он немного сбавляет скорость и сворачивает с главной дороги, а потом тормозит и выключает двигатель. Я не двигаюсь.

– Пойдём, Билл, – альфа кладёт руку мне на плечо, и я киваю.

Я выхожу на улицу, тут же оказываясь в объятиях холодного дождя. Рубашка намокает – вода пробирается мне за шиворот, но я не обращаю на это внимания. Мне хочется уже поскорее оказаться дома. И уж точно не у Густава.

Том быстро огибает машину и накрывает меня своим плащом – я оказываюсь в коконе и обнимаю парня за талию, вдруг понимая, что он всё ещё пользуется духами. Я почти не чувствую его запаха…

Мы поднимаемся по ступенькам и прячемся в подъезде, только после этого Том отпускает меня и подталкивает к лестнице. Мы поднимаемся наверх и останавливаемся у двери. Я обнимаю себя руками и опускаю голову, мелко дрожа. Проходит меньше пяти секунд, прежде чем Густав открывает нам.

– О, Боже, Билл. Хорошо, что ты в порядке, – он хватает меня за плечи и втаскивает в квартиру, а я даже не сопротивляюсь.

Меня ведут на кухню и сажают на диванчик. И в ту же секунду я понимаю, что не хочу ничего слушать, не хочу знать то, что они от меня скрывают, не хочу ничего.

Шеффер заваривает мне чай и ставит кружку на стол, после чего садится напротив меня, внимательно разглядывая. Я не притрагиваюсь к чаю.

Мы все молчим. Я смотрю в окно на то, как плачет небо.

– Вы такие дураки, – говорит Густ. – Не понимаю, к чему всё это было нужно.

Краем глаза я вижу, как Том откидывается на спинку дивана.

– Надо было рассказать ему с самого начала, – бета продолжает нас отчитывать. – Я говорил, что этим всё кончится…

Я молчу. Ещё пару минут снова никто ничего не говорит. А потом Том тихо вздыхает и бормочет:

– Знаю. В общем, Билл, я… – он осекается, но я продолжаю смотреть в окно.

Всё равно, что он скажет. Это уже ничего не изменит.

– После того, как ты попал в больницу, – Густав начинает первым. – Я рассказал всё Тому. Рассказал, что с тобой произошло, что это отчасти и его была вина. Но потом мне пришлось уехать, и я не мог остаться с тобой. Прости.

Он замолкает. Ветер усиливается, и ветка дерева ударяет в окно, но я не двигаюсь.

– Я пообещал Густаву, что присмотрю за тобой, после его отъезда, – Том стирает со лба капли воды. – Я приходил к тебе каждую пятницу, но врачи запрещали мне видеться с тобой. Я просто наблюдал за тем, как ты ломаешься, и ничего не мог поделать. Приносил тебе каждый раз что-нибудь, чтобы ты помнил о мире за стенами больницы. А потом твой запах начал постепенно возвращаться, и я испугался, – он замолкает. Я слышу его дыхание. – Я испугался того, что сам всё испортил. Что сам сломал тебя. После того, как погибли мои родители, мне досталась их рекламная компания, и мне пришлось одному вести её. Я приходил всё реже и реже из-за нехватки времени, а потом мне пришлось уехать в другую страну.

Том снова замолкает. Я думаю о больнице, в которой провёл всё то время, которого у меня уже нет, и вдруг понял, почему я чувствовал запах Каулитца. Я не сходил с ума. Альфа действительно приходил ко мне…

– А когда я вернулся, тебя уже выписали. И я не знал, что делать. Я знал, что ты меня ненавидишь, что никогда больше не простишь за то, что я причинил тебе боль, и я боялся, что сделаю ещё хуже, если заявлюсь в твою жизнь и снова буду уничтожать тебя. Поэтому я наблюдал за тобой всё это время и помогал, как мог, – Каулитц снимает плащ и кладёт рядом с собой, оставаясь в одной футболке. – А потом ты окунулся в модельный бизнес и начал расти, как личность. Тогда я понял, что теперь уже бессмысленно навязываться.

Я прикрываю глаза и какое-то время сижу так. А потом беру кружку и делаю пару глотков.

– Ник и Джек хорошие друзья, – говорит Том. – Как-то О’Коннелл проболтался, что его отец хочет заполучить тебя. Мы тогда втроём отмечали какой-то праздник, уже и не помню какой. Тогда я начал тщательнее за тобой следить, предложил Митчу Хьюеру денег за то, чтобы он помогал мне, но он, услышав мою историю, согласился за просто так. Он следил за тобой и рассказывал мне, если Рик Купер приближался к тебе слишком близко. Мне было трудно за ним следить, потому что у него хорошая охрана. Я хотел лично разобраться с этим придурком, но…

– Потом приехал я и остановил этого недо-альфу, – вставляет Густав.

Я смотрю на них безразличными глазами. Всё, что они рассказывают, кажется каким-то цирком. Фарсом. Зачем это всё? Не понимаю…

– Когда я узнал, что Рик Купер собирается, наконец, встретиться с тобой лично, я понял, что больше не смогу просто сидеть и наблюдать за всем этим. Густав предложил, наконец, ворваться в твою жизнь, и я его послушался. Я хотел просто извиниться сначала, попросить дать мне второй шанс, но ты был слишком враждебно настроен, – Том печально улыбается, а я хмыкаю себе под нос. – Я планировал постепенно с тобой сблизиться, добиться того, чтобы ты простил меня, но потом Джек рассказал, что Купер планирует твоё похищение, потому что твоя течка была не за горами, и я решил, что нужны крайние меры. Мы с Густавом спланировали всё это, подключили Ника и Митча, – он осёкся.

– Он хотел пометить тебя во время первой течки, чтобы Куперу ты не достался, но я его отговорил. Тогда бы ты вообще его никогда не простил, – Шеффер складывает руки на груди.

Естественно, я бы его никогда не простил…

– Мне пришлось уволить тебя от твоего имени, забрать документы, чтобы ты не смог встретиться с Риком по работе, ведь у вас там куча всяких вечеринок и показов, а я не хотел рисковать. И со свадьбой я поспешил… Хотел поскорее обезопасить тебя от этого модельера, но ты так усердно сопротивлялся… – Том улыбнулся, склоняя голову к плечу. – Я поставил охрану вокруг дома, когда была твоя течка. Думал, что Купер заявится к тебе прямо так. А потом решил всё-таки забрать тебя к себе, но твой побег просто выбил меня из колеи. Я думал, что тебя похитили, поэтому сразу начал организовывать спасательную операцию. Хорошо, что Густав позвонил и сказал, что ты в клубе. С Ником. А потом ты переехал ко мне, и я тогда понял, что погорячился. Твой запах так сильно сводил меня с ума, что я просто готов был вешаться. Я из последних сил сдерживался, чтобы не наброситься на тебя, держал дистанцию, пришлось даже духами пользоваться.

Я снова смотрю в окно, замечая, что дождь заканчивается. Хорошо.

– Всё шло гладко, пока я не узнал, что Купер собирается перехватить нас во время свадьбы. Пришлось надевать на тебя платье, я надеялся, что они нас не узнают, но ничего не вышло. Да и Джек смог пробраться на свадьбу и передать тебе приглашение, – Том скривился. – Он жутко боится своего отца, поэтому не смог отказаться от этого. Хотя деньги он любит ещё как! – я сижу молча, стараясь переварить всё, что мне говорит, но понимаю, что мне не интересно. – Я не знал про приглашение, если честно. Джек надеялся, что ты не придёшь, но когда ты всё-таки пришёл, О’Коннелл позвонил мне и предупредил. Я так разозлился на себя, что не смог всё это предвидеть, поэтому и сорвался на тебе. Прости…

Том вздыхает и какое-то время молчит. А я жду.

– Тебя похитили так внезапно, что я не смог сразу среагировать. Мне потребовалось время, чтобы подготовить полицейскую операцию, чтобы всё это спланировать. И Джек долго не звонил, поэтому я впустую потратил время на поиски, – Том облизывает губы. – Он согласился впустить меня, потому что его отец был так занят, что даже не обращал ни на кого внимания. Мне нужно было просто подождать, пока не появятся полицейские. Они хотели, чтобы я дождался дома, но я не мог просто сидеть и ничего не делать. А когда этот ублюдок ударил тебя… Я просто сорвался. Мне было плевать на всех, я хотел его убить…

Каулитц замолкает и опускает голову. Я понимаю, что он больше не собирается ничего говорить. Какое-то время я молча пью чай, а потом ставлю на стол кружку и скрещиваю руки на груди.

– Откуда у тебя пистолет? – хмурюсь я.

– А… это. Копы дали для безопасности, – он пожимает плечом.

Мы снова молчим.

– Надо было с самого начала ему рассказать, я тебе говорил… – Густав закатывает глаза.

А я думаю, что не поверил бы. Ни единому слову не поверил бы, потому что я ненавидел Тома, но одновременно и любил. И сейчас люблю, как бы мне не хотелось этому помешать.

– И… Что дальше? – спрашиваю я.

Они переглядываются.

Том опускает голову и печально тянет:

– Если хочешь, можем расторгнуть брак…

Я фыркаю.

– Ты что, дурак? Я что, зря платье надевал?..

Они смотрят на меня удивлённо, не понимая, что я имел в виду под этой фразой, а я закатываю глаза.

– Я хочу домой, Том. И ты должен мне ужин.

Альфа фыркнул и улыбнулся, на мгновение прикрывая глаза.

– Согласен.

– И торт хочу.

– Хорошо.

– И печеньки «Орео».

– Ладно-ладно, – смеётся он.

– И хочу теперь спать в твоей комнате… – смущаюсь я.

– Всё, что захочешь, – Том встаёт. – Поехали.

Я киваю и встаю, прощаясь с Густавом. А потом мы с альфой уходим, направляясь в теперь уже точно наш дом. И теперь я еду туда добровольно. Сам. Понимая, что простил Тома. Простил уже давно…

Часть 30

Ola – I'm In Love

Я просыпаюсь от дикого жара, сразу понимая, что у меня началась течка. И началась, спешу заметить, гораздо раньше положенного! Как говорится, вы не ждали, а я припёрлась!

Переворачиваюсь на живот и стону от того, что мой член трётся о кровать. Тома рядом нет – я понимаю это, как только открываю глаза. Ну, куда он, мать его, делся в такой важный момент?!

Кровать подо мной пропитана смазкой, отчего я морщусь и судорожно выдыхаю. Хочется подрочить, но моё сознание затуманивается и ведёт тело к источнику шикарного запаха, обладатель которого всё же находится в этом доме.

Я прикусываю губу и с трудом «стекаю» с кровати на пол и лужицей ползу к дверям. Ноги подкашиваются, но я не падаю. Мне нужен Том, срочно! Я и подумать не мог, что настолько сильно буду хотеть этого альфу, когда у меня начнётся течка. И я даже не был готов к ней! Не справедливо!

Я выхожу в коридор и плетусь к лестнице. Здесь всё пропитано Томом, и я просто схожу с ума. Ещё минута, и я буду просто хватать любой предмет с запахом альфы и пихать себе в зад!

Как отвратительно…

Я спускаюсь на первый этаж, зная расписание своего альфы. Встаёт, потом в душ, затем завтрак…

Завтрак… наверное, парень на кухне.

Я иду в ту сторону, перед глазами всё расплывается, голова кружится от перевозбуждения, и я понимаю, что больше не могу. Если он сейчас же не засунет свой член мне в задницу, то я просто свихнусь!

Ноги снова подкашиваются, и я заваливаюсь на косяк арки, что ведёт на кухню, и с громким стоном вваливаюсь внутрь.

Том сидит за столом и читает какие-то бумаги, но стоит мне войти, как он тут же оборачивается. Мы какое-то время смотрим друг другу в глаза, замерев, словно статуи, а потом Каулитц медленно встаёт и начинает приближаться, словно дикий зверь, готовящийся к прыжку. Меня это сводит с ума.

Ноздри Тома раздуваются по мере его дыхания, я понимаю, что он уже ничего не соображает, но почему тогда он НЕ НАБРАСЫВАЕТСЯ НА МЕНЯ?!

– Ну, быстрее, – ною я, отстраняясь от косяка и чувствуя, как по ноге стекает смазка.

Это действует на Тома, как красная тряпка на быка. Он срывается с места и прижимает меня к стене, целуя. Я обнимаю его за шею, начиная тереться о него своим членом и постанывая ему в губы. Он стаскивает с меня футболку, в которой я спал, и резко тянет меня на себя. Мы отходим к столу, спотыкаемся о барный стул и буквально заваливаемся на столешницу. Каулитц скидывает что-то на пол, шумно дыша, засовывает мне в рот свой язык и начинает скользить им по нёбу.

Я стону, выгибаясь, когда его руки скользят по моему телу, начинаю стаскивать с него рубашку. Альфа рычит и отстраняется, буквально срывая с себя одежду.

Всё происходит так быстро и прерывисто, словно бы мы оба не пили месяц, а тут нашли долгожданный источник воды и набросились на него, как дикие звери. Голова отключается от возбуждения, и я понимаю, что не могу больше ни о чём думать, кроме как о члене Тома. Я уже представляю, как он входит в меня и двигается со смачным хлюпаньем. И от этой картины я просто впадаю в панику и начинаю скулить. Хочу трахаться. Хочу трахаться… ХОЧУ ТРАХАТЬ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ!!!

Том стаскивает с меня боксеры и наваливается, отчего я ложусь на спину и нетерпеливыми руками начинаю расстёгивать его джинсы. Ну же… Быстрее…

Альфа отстраняется и целует меня в шею, затем спускается к ключице и начинает теребить соски. Я выгибаюсь, издавая сладкий стон, слышу, как Каулитц раздевается полностью. Я вожу бёдрами, показывая, что уже не могу ждать, и Том, наконец, коротко целует меня и начинает входить. Сразу. Без всякой подготовки.

Я облегчённо выдыхаю и притягиваю его ближе к себе, чтобы поцеловать. А Том вдруг начинает так внезапно двигаться, что я тут же забываю про то, что хотел сделать. Я шумно выдыхаю, выгибаясь, и обвиваю его талию ногами. С каждым толчком всё глубже, всё сильнее. Всё больше наслаждения, и мне сносит крышу, позволяя закружиться в этом фейерверке красок. Я теряюсь во времени, я чувствую только его губы, язык, руки, дыхание, его член во мне. Я чувствую только Тома, и слышу собственные стоны, которые заглушают всё вокруг.

Это невероятно! Это просто какое-то безумие! Я и подумать не мог, что течки могут быть такими приятными. И как я раньше жил без альфы? Не понимаю…

Через какое-то время Том издаёт тихий рык и кончает прямо в меня, и я тут же чувствую, как его член набухает. Сцепка.

– Дурак, – хриплю я. – Зачем сцепку-то?..

Том скользит рукой по моему телу ниже и хватает руками мой член, начиная дрочить.

– А ты против? – шепчет альфа.

– Конечно… Ох… Я про… – я выгибаюсь и кончаю, забывая, что хотел сказать.

Том скользит языком по моей шее и ставит метку, затем прикусывает мочку уха и целует меня в губы. Прежде чем сцепка сходит на «нет», меня накрывает ещё несколько лёгких оргазмов, и под конец я уже забываю, кто я и что вообще делал. Я хочу только спать…

***

(спустя пару недель)

– А… это обязательно? – бормочу я, сидя на стуле.

– Нет, но желательно, – Том стоит рядом.

– Но… Может быть, лучше не надо?

– Надо.

– Но ведь мне и так хорошо… – я скрещиваю руки на груди.

– Я сказал, что надо. Что ты как ребёнок? – бурчит альфа.

Я замолкаю.

– Боишься что ли?

– Нет! – возмущаюсь.

– Это не займёт много времени…

– Но я не хочу.

– Хочешь.

– Не хочу.

– Хочешь-хочешь.

– НЕ ХОЧУ!!!

– Герр Каулитц? – дверь открывается, и выглядывает врач. – Прошу.

Я шумно вздыхаю, проклиная всех на свете за то, что Том притащил меня провериться в эту больницу, и встаю, заходя в кабинет. Альфа следует за мной.

– Ложитесь, – врач показывает на кушетку, и я покорно ложусь, чтобы позволить доктору сделать мне УЗИ, потому что моя течка началась в прошлый раз раньше. Я как мог, тянул этот поход, но…

– Поднимите футболку, – доктор намазывает прибор какой-то вязкой жижей, а я делаю то, что он мне говорит.

Я был у этого доктора несколько раз, когда он меня проверял после выписки из больницы, поэтому он знает, что со мной было. Как же его зовут… Кажется, герр Шельм.

Доктор проводит прибором по моему животу, смотря на экран, а я морщусь от холода.

– Когда в последний раз у Вас была течка? – интересуется он.

– Пару недель назад, – Том опережает меня, и я смотрю на него с угрозой. – Но она началась раньше почти на месяц.

– Хм, – доктор продолжает исследовать мои внутренности. – Наверное, это сбои из-за таблеток, которые герр Каулитц принимал в прошлом. Или из-за того, что он встретил своего альфу. Такое бывает…

– Ну, хорошо, а то я уже волноваться начал, – Том улыбается и подмигивает мне, а я отворачиваюсь и надуваюсь. Я же говорил ему это же самое, а он не слушал.

Доктор улыбается и убирает прибор, протягивая мне салфетки.

– Ну, поздравляю вас, – он встаёт, а я вытираю свой живот и морщусь.

– С чем же? – бурчу я.

Врач отходит к столу и достаёт какие-то бумажки.

– Вы беременны, – улыбается доктор, а я аж давлюсь слюнями. Что он сказал?!

– Что? – переспрашиваем я и Том одновременно.

– У вас будет ребёнок, – повторяет герр Шельм. – Срок плода две недели.

Том начинает смеяться, а я скалюсь на него, словно бешеный пёс.

– Я же говорил! – Каулитц показывает мне язык. – Твой запах изменился, а ты «нет», «нет».

– Придурок! – обижаюсь я. – Это ты виноват! Не можешь свой член в штанах держать!

Я злюсь, а альфа смеётся, однако я вижу, как он рад. Вижу, как он излучает счастье, и даже сам начинаю улыбаться.

Я был Биллом Трюмпером, моделью мирового класса, меня хотели все альфы страны, у меня была куча поклонников, и я мог делать с ними, что захочу.

А теперь я Билл Каулитц. Замужем за руководителем рекламного агентства. Сижу дома и наедаю себе задницу бутербродами с икрой. А теперь я ещё и беременный. Как же до нелепости безумно.

Прямо так, как я всю жизнь мечтал…

КОНЕЦ.